Cочинение «Сюжетное построение второй части поэмы «Фауст. Фауст Фауст и Вагнер
Трагедия И. В. Гете «Фауст» была написана в 1774 – 1831 годах и относится к литературному направлению романтизм. Произведение является главным трудом писателя, над которым он работал на протяжении почти всей своей жизни. В основе сюжета трагедии лежит немецкая Легенда о Фаусте, известном чернокнижнике XVI века. Особое внимание привлекает композиция трагедии. Две части «Фауста» противопоставляются: в первой изображены отношения доктора с духовно чистой девушкой Маргаритой, во второй – деятельность Фауста при дворе и брак с античной героиней Еленой.
Главные герои
Генрих Фауст – доктор, разочаровавшийся в жизни и науке ученый. Заключил сделку с Мефистофелем.
Мефистофель – злой дух, дьявол, поспорил с Господом на то, что сможет заполучить душу Фауста.
Гретхен (Маргарита) – возлюбленная Фауста. Невинная девушка, которая из-за любви к Генриху случайно убила свою мать, а после, сойдя с ума, утопила свою дочь. Умерла в тюрьме.
Другие персонажи
Вагнер – ученик Фауста, создавший Гомункула.
Елена – древнегреческая героиня, возлюбленная Фауста, от которой у нее родился сын Эвфорион. Их брак – символ соединения античного и романтичного начал.
Эвфорион – сын Фауста и Елены, наделенный чертами романтичного, байронического героя.
Марта – соседка Маргариты, вдова.
Валентин – солдат, брат Гретхен, которого убил Фауст.
Директор театра, Поэт
Гомункул
Посвящение
Театральное вступление
Директор театра просит Поэта создать развлекательное произведение, которое будет интересно абсолютно всем и привлечет в их театр больше зрителей. Однако Поэт считает, что «кропанье пошлостей – большое зло» , «бездарных проходимцев ремесло» .
Директор театра советует ему отойти от привычного стиля и более решительно приступать к делу – «по-свойски расправляться» с поэзией, тогда его произведения будут действительно интересны людям. Директор предоставляет Поэту и Актеру все возможности театра, чтобы:
«В дощатом этом – балагане
Вы можете, как в мирозданье,
Пройдя все ярусы подряд,
Сойти с небес сквозь землю в ад» .
Пролог на небе
К Господу на прием является Мефистофель. Дьявол рассуждает о том, что «озаренные божьей искрой» люди продолжают жить как животные. Господь спрашивает, знает ли он Фауста. Мефистофель вспоминает, что Фауст – ученый, который «рвется в бой, и любит брать преграды» , служа Богу. Дьявол предлагает поспорить, что он «отобьет» у Господа Фауста, подвергая его всяческим искушениям, на что получает согласие. Бог уверен, что чутье ученого выведет его из тупика.
Часть первая
Ночь
Тесная готическая комната. Фауст сидит без сна за книгой. Доктор размышляет:
«Я богословьем овладел,
Над философией корпел,
Юриспруденцию долбил
И медицину изучил.
Однако я при этом всем
Был и остался дураком» .
«И к магии я обратился,
Чтоб дух по зову мне явился
И тайну бытия открыл» .
Размышления доктора прерывает неожиданно вошедший в комнату его ученик Вагнер. Во время беседы с учеником, Фауст объясняет: люди на самом деле ничего не знают о древности. Доктора возмущают самонадеянные, глупые мысли Вагнера, что человек уже дорос до того, чтобы познать все тайны мирозданья.
Когда Вагнер ушел, доктор размышляет о том, что считал себя равным богу, однако это не так: «Я червь слепой, я пасынок природы» . Фауст понимает, что его жизнь «проходит в прахе» и собирается покончить жизнь самоубийством, выпив яд. Однако в момент, когда он подносит бокал с ядом к губам, раздается колокольный звон и хоровое пение – ангелы поют о Воскресении Христа. Фауст отказывается от своего намерения.
У ворот
Толпы гуляющих, среди которых Вагнер и Фауст. Старик-крестьянин благодарит доктора и его покойного отца за то, что они помогли в городе «избыть чуму» . Однако Фаусту стыдно за отца, который во время своей лечебной практики ради экспериментов давал людям отраву – леча одних, он убивал других. К доктору и Вагнеру подбегает черный пудель. Фаусту кажется, что за псом «змеится пламя по земле полян» .
Рабочая комната Фауста
Фауст забрал пуделя к себе. Доктор садится за перевод на немецкий язык Нового Завета. Раздумывая над первой фразой писания, Фауст приходит к выводу, что она переводится не как «В начале было Слово» , а «В начале было Дело» . Пудель начинает баловаться и, отвлекшись от работы, доктор видит, как пес превращается в Мефистофеля. Дьявол является к Фаусту в одежде странствующего студента. Доктор спрашивает кто он, на что Мефистофель отвечает:
«Часть силы той, что без числа
Творит добро, всему желая зла» .
Мефистофель посмеивается над человеческими слабостями, словно зная, какие мысли мучают Фауста. Вскоре Дьявол собирается уйти, но его не пускает начертанная Фаустом пентаграмма. Дьявол с помощью духов усыпляет доктора и, пока тот спит, исчезает.
Второй раз Мефистофель явился к Фаусту в богатой одежде: в камзоле из карамзина, с накидкой на плечах и петушиным пером на шляпе. Дьявол уговаривает доктора покинуть стены кабинета и уйти с ним:
«Тебе со мною будет здесь удобно,
Я буду исполнять любую блажь» .
Фауст соглашается и подписывает договор кровью. Они отправляются в путешествие, летя прямо по воздуху на волшебном плаще Дьявола.
Погреб Ауэрбаха в Лейпциге
Мефистофель и Фауст присоединяются к компании веселящихся гуляк. Дьявол угощает пьющих вином. Один из гуляк проливает напиток на землю и вино загорается. Мужчина восклицает, что это адское пламя. Присутствующие бросаются на Дьявола с ножами, однако он наводит на них «дурман» – людям начинает казаться, что они в прекрасном крае. В это время Мефистофель с Фаустом исчезают.
Кухня ведьмы
Фауст и Мефистофель ожидают ведьму. Фауст жалуется Мефистофелю на то, что его мучают грустные мысли. Дьявол отвечает, что от любых размышлений его сможет отвлечь простое средство – ведение обычного хозяйства. Однако Фауст не готов «жить без размаху» . По просьбе Дьявола ведьма готовит Фаусту зелье, после которого тело доктора «набирается жару» , и к нему возвращается утраченная молодость.
Улица
Фауст, увидев на улице Маргариту (Гретхен), поражен ее красотой. Доктор просит Мефистофеля свести его с ней. Дьявол отвечает, что только что подслушал ее исповедь – она невинна, как маленький ребенок, поэтому у нечистой силы нет над ней власти. Фауст ставит условие: либо Мефистофель устраивает сегодня их свидание, либо он расторгнет их договор.
Вечер
Маргарита размышляет о том, что многое бы отдала, чтобы узнать, кем был тот, встретившийся ей мужчина. Пока девушка уходит из своей комнаты, Фауст и Мефистофель оставляют ей подарок – шкатулку с драгоценностями.
На прогулке
Мать Маргариты отнесла подаренные драгоценности к священнику, так как поняла, что это подарок нечистой силы. Фауст распоряжается подарить Гретхен что-то другое.
Дом соседки
Маргарита рассказывает соседке Марте, что обнаружила у себя вторую шкатулку с драгоценностями. Соседка советует ничего не говорить о находке матери, начиная надевать украшения постепенно.
К Марте приходит Мефистофель и сообщает о выдуманной смерти ее мужа, который ничего не оставил своей жене. Марта спрашивает, можно ли получить бумагу, подтверждающую кончину мужа. Мефистофель отвечает, что он вскоре вернется с другом, чтобы дать показания о смерти, и просит Маргариту тоже остаться, так как его друг «отличный малый» .
Сад
Прогуливаясь с Фаустом, Маргарита рассказывает, что она живет с матерью, ее отец и сестра умерли, а брат служит в армии. Девушка гадает на ромашке и получает ответ «Любит» . Фауст признается Маргарите в любви.
Лесная пещера
Фауст скрывается от всех. Мефистофель рассказывает доктору, что Маргарита очень сильно по нему тоскует и боится, что Генрих остыл к ней. Дьявола удивляет, что Фауст так просто решил отступиться от девушки.
Сад Марты
Маргарита делится с Фаустом, что ей очень не нравится Мефистофель. Девушке кажется, что он может их предать. Фауст, отмечает невинность Маргариты, перед которой Дьявол бессилен: «О, чуткость ангельских догадок!» .
Фауст дает Маргарите пузырек со снотворным, чтобы она могла усыпить свою мать, и им удалось в следующий раз побыть наедине дольше.
Ночь. Улица перед домом Гретхен
Валентин, брат Гретхен, решает расправиться с возлюбленным девушки. Юноша огорчен тем, что она навлекла на себя стыд связью без брака. Увидев Фауста, Валентин вызывает его на поединок. Доктор убивает юношу. Пока их не заметили, Мефистофель и Фауст скрываются, уезжают из города. Перед смертью Валентин наставляет Маргариту, говоря, что девушка должна беречь свою честь.
Собор
Гретхен присутствует на церковной службе. Позади девушки злой дух нашептывает ей мысли о том, что Гретхен виновна в смерти матери (не проснувшейся от снотворного зелья) и брата. Кроме того, все знают, что девушка носит под сердцем ребенка. Не выдерживая навязчивых дум, Гретхен падает в обморок.
Вальпургиева ночь
Фауст и Мефистофель наблюдают за шабашем ведьм и колдунов. Прогуливаясь вдоль костров, они встречают генерала, министра, разбогатевшего дельца, писателя, ведьму-старьевщицу, Лилит, Медузу и других. Неожиданно одна из теней напоминает Фаусту Маргариту, доктору привиделось, что девушка обезглавлена.
Пасмурный день. Поле
Мефистофель рассказывает Фаусту, что Гретхен долго нищенствовала и теперь попала в тюрьму. Доктор в отчаянии, он упрекает в случившемся Дьявола и требует, чтобы тот спас девушку. Мефистофель замечает, что это не он, а сам Фауст загубил Маргариту. Однако, подумав, соглашается помочь – Дьявол усыпит смотрителя, а после унесет их подальше. Завладеть же ключами и вывести Маргариту из темницы придется самому Фаусту.
Тюрьма
Фауст входит в темницу, где сидит Маргарита, напевая странные песенки. Она лишилась рассудка. Приняв доктора за палача, девушка просит отстрочить кару до утра. Фауст объясняет, что перед ней ее возлюбленный и им нужно поспешить. Девушка рада, но временит, говоря ему, что он охладел к ее объятьям. Маргарита рассказывает, как усыпила до смерти мать и утопила в пруду дочь. Девушка бредит, просит Фауста выкопать могилы для нее, ее матери и брата. Перед смертью Маргарита просит спасения у бога. Мефистофель говорит, что она осуждена на муки, но тут доносится голос свыше: «Спасена!» . Девушка умирает.
Часть вторая
Акт первый
Императорский дворец. Маскарад
Мефистофель в образе шута предстает перед императором. В тронной зале начинается Государственный совет. Канцлер сообщает, что страна находится в упадке, у государства недостаточно денег.
Сад для гулянья
Дьявол помог государству решить проблему безденежья, провернув аферу. Мефистофель пустил в оборот ценные бумаги, залогом которых стало находящееся в недрах земли золото. Сокровище когда-то будет найдено и покроет все расходы, но пока одураченные люди расплачиваются акциями.
Темная галерея
Фауст, представший при дворе в роли кудесника, сообщает Мефистофелю, что обещал императору показать античных героев Париса и Елену. Доктор просит Дьявола помочь ему. Мефистофель дает Фаусту ключ-направитель, который поможет доктору проникнуть в мир языческих богов и героев.
Рыцарский зал
Придворные ожидают появления Париса и Елены. Когда появляется древнегреческая героиня, дамы начинают обсуждать ее недостатки, однако Фауст очарован девушкой. Перед зрителями разыгрывается сцена «похищения Елены» Парисом. Потеряв самообладание, Фауст пытается спасти и удержать девушку, но духи героев внезапно испаряются.
Акт второй
Готическая комната
Фауст лежит в своей старой комнате без движения. Студент Фамулус рассказывает Мефистофелю, что ставший теперь известным ученым Вагнер все еще ожидает возвращения своего учителя Фауста, а сейчас находится на пороге великого открытия.
Лаборатория в средневековом духе
К Вагнеру, находящемуся у нескладных приборов, является Мефистофель. Ученый рассказывает гостю, что хочет создать человека, так как, по его мнению, «прежнее детей прижитье для нас – нелепость, сданная в архив» . Вагнер создает Гомункула.
Гомункул советует Мефистофелю отнести Фауста на празднество Вальпургиевой ночи, а затем улетает вместе с доктором и Дьяволом, покинув Вагнера.
Классическая Вальпургиева ночь
Мефистофель опускает Фауста на землю, и он, наконец, приходит в себя. Доктор отправляется на поиски Елены.
Акт третий
Перед дворцом Менелая в Спарте
Высаженная на берег Спарты Елена узнает от ключницы Форкиады, что царь Менелай (муж Елены) послал ее сюда в качестве жертвы для жертвоприношения. Ключница помогает спастись героине от смерти, помогая сбежать в соседний замок.
Внутренний двор замка
Елену приводят в замок Фауста. Он сообщает, что царице теперь принадлежит все в его замке. Фауст направляет свои войска против идущего на него с войной, желающего отомстить Менелая, а сам с Еленой укрывается в подземном мире.
Вскоре у Фауста и Елены рождается сын Эвфорион. Мальчик мечтает подпрыгнуть так, «чтоб ненароком небес достигнуть одним наскоком» . Фауст пытается отгородить сына от беды, но тот просит оставить его в покое. Взобравшись на высокую скалу, Эвфорион прыгает с нее и падает мертвым у ног родителей. Горюющая Елена говорит Фаусту: «На мне сбывается реченье старое, Что счастье с красотой не уживается» и, со словами «прими меня, о Персефона, с мальчиком!» обнимает Фауста. Тело женщины исчезает, и в руках у мужчины остаются только ее платье и покрывало. Одежды Елены превращаются в облака и уносят Фауста прочь.
Акт четвертый
Горная местность
К скалистому гребню, который ранее был дном преисподней, на облаке подплывает Фауст. Мужчина раздумывает над тем, что с воспоминаниями о любви уходит вся его чистота и «сущность лучшая» . Вскоре на семимильных сапогах к скале прилетает Мефистофель. Фауст говорит Мефистофелю, что его самым большим желанием является построить плотину на море и
«Любой ценою у пучины
Кусок земли отвоевать» .
Фауст просит помощи у Мефистофеля. Неожиданно раздаются звуки войны. Дьявол объясняет, что император, которому они ранее помогли, попал в тяжелое положение после раскрытия обмана с ценными бумагами. Мефистофель советует Фаусту помочь монарху вернуться на престол, за что в награду он сможет получить берег моря. Доктор и Дьявол помогают императору одержать блестящую победу.
Акт пятый
Открытая местность
К старикам, любящей супружеской паре Бавкиде и Филемону наведывается странник. Когда-то старики ему уже помогли, за что он им очень благодарен. Бавкида и Филемон живут у моря, рядом находится колокольня и раскинулась липовая роща.
Дворец
Состарившийся Фауст возмущен – Бавкида и Филемон не соглашаются покинуть берег моря, чтобы он мог воплотить в жизнь свою идею. Их дом находится именно на том месте, которое теперь принадлежит доктору. Мефистофель обещает разобраться со стариками.
Глубокая ночь
Дом Бавкиды и Филемона, а с ним липовая роща и колокольня, были сожжены. Мефистофель сообщил Фаусту, что они пытались выгнать стариков из дома, но те от испуга умерли, а гость, сопротивляясь, был убит слугами. Дом же загорелся случайно от искры. Фауст проклинает Мефистофеля и слуг за глухоту к его словам, так как он желал справедливого обмена, а не насилья и разбоя.
Большой двор перед дворцом
Мефистофель приказывает лемурам (замогильным призракам) рыть могилу для Фауста. Ослепший Фауст слышит стук лопат и решает, что это рабочие воплощают в жизнь его мечту:
«Кладут границу бешенству прибоя
И, как бы землю примирив с собою,
Возводят, вал и насыпи крепят» .
Фауст приказывает Мефистофелю «вербовать сюда работников без счету» , постоянно отчитываясь ему о продвижении работ. Доктор размышляет о том, что хотел бы увидеть дни, когда свободный народ трудится на свободной земле, тогда он мог бы воскликнуть: «Мгновенье! О как прекрасно ты, повремени!» . Со словами: «И это торжество предвосхищая, Я высший миг сейчас переживаю» , Фауст умирает.
Положение в гроб
Мефистофель ожидает, когда дух Фауста покинет тело, и он сможет представить ему их договор, подкрепленный кровью. Однако появляются ангелы и, оттиснув бесов от могилы доктора, уносят бессмертную сущность Фауста в небо.
Заключение
Трагедия И. В Гете «Фауст» является философским произведением, в котором автор размышляет над вечной темой противостояния в мире и человеке добра и зла, раскрывает вопросы познания человеком тайн мира, самопознания, затрагивает важные в любые времена вопросы власти, любви, чести, справедливости и многие другие. В наши дни «Фауст» считается одной из вершин немецкой классической поэзии. Трагедия входит в репертуар ведущих театров мира, была много раз экранизирована.
Тест по произведению
После прочтения краткой версии трагедии – попробуйте пройти тест:
Рейтинг пересказа
Средняя оценка: 4.8 . Всего получено оценок: 2145.
Тесная готическая комната с высокими потолками в том виде, в каком ее оставил, отправляясь в дальнее путешествие, Фауст Из-за занавески выходит Мефистофель. Фауст лежит без движения на старой прадедовской кровати. Многие годы, с тех пор, как Фауст покинул свой кабинет, двери были наглухо заперты. Мефистофель одевается в плащ Фауста, звонит в звонок, двери кабинета распахиваются сами собой. К кабинету шатающейся походкой подходит изумленный фамулус (помощник профессора из числа старших студентов).
Мефистофель спрашивает его о Вагнере, занявшем место Фауста. По словам Мефистофеля, «в лучах его известности исчез последний отблеск Фаустовой славы». Но фамулус не соглашается с таким суждением. Он называет доктора Вагнера образцом скромности, многие годы ожидающим возвращения своего великого учителя. Вагнер ревностно хранил в неприкосновенности кабинет Фауста. Сейчас он на пороге крупного научного открытия, ведет затворнический образ жизни. Фамулус удаляется.
Появляется бакалавр. Это самоуверенный молодой человек, изрядно пресытившийся традиционным преподаванием наук. Бакалавр заявляет: «Мальчиком я, рот разиня, слушал в этих же палатах одного из бородатых и за чистую монету принимал его советы. Все они мой ум невинный забивали мертвечиной». Заметив Мефистофеля и приняв его за вернувшегося Фауста, бакалавр непочтительно заявляет ему, что все переменилось в мире, а доктор остался прежним. Бакалавр больше не намерен терпеть его «двусмысленности» и не даст «потешаться» над собой. Мефистофель укоряет бакалавра за то, что он фактически называет своего учителя дураком, иронически предлагает ему, теперь такому «опытному», самому податься в профессора. Бакалавр отвечает:
Все опыт, опыт! Опыт это вздор.
Значенья духа опыт не покроет.
Все что узнать успели до сих пор,
Искать не стоило и знать не стоит.
Мефистофель замечает, что и сам давно это подозревает. Бакалавр удивлен тем, что «Фауст» признает свои ошибки. Он хвалит своего учителя за прогрессивность мышления. Бакалавр с презрением относится к старости и манере стариков корчить из себя значительных персон, когда они сами уже практически превратились «в ничто». Назначение же молодой жизни бакалавр видит в девизе: «Мир не был до меня и создан мной... В пути мой светоч - внутренний мой свет». Бакалавр уходит. Мефистофель считает бакалавра обычным бахвалом: уж черту-то доподлинно известно, что на свете нет ничего нового. Он относится к этой юношеской самонадеянности спокойно: «Тебе перебеситься суждено. В конце концов, как ни бродило б сусло, в итоге получается вино».
Лаборатория в средневековом, духе Мефистофель навещает в лаборатории Вагнера, который занят созданием в колбе человека (Гомункула). Вагнеру кажется, что ему в конце концов «природы тайную печать» удалось «сознательно сломать». Гомункул из колбы напоминает своему создателю, чтобы он случайно не разбил стекло: «Природному вселенная тесна, искусственному ж замкнутость нужна». Колба выскальзывает из рук Вагнера и, летая над Фаустом, освещает его. Гомункул вслух пересказывает сны Фауста: множество обнаженных женщин у лесного пруда и среди них - прекрасная Елена. Гомункул упрекает северянина-Мефистофеля (персонажа мрачной средневековой мифологии) в непонимании жизнерадостных легенд античности, тогда как идеал Фауста, страстного поклонника природы - «лес, лебеди, красавиц нагота». Гомункул опасается, что Фауст, вернувшись из мира видений и снов в реальность, умрет с тоски в мрачной лаборатории. Он предлагает Мефистофелю умчать Фауста в какие-нибудь более подходящие его мировоззрению пределы, обещает приурочить это перемещение к классической Вальпургиевой ночи. Гомункул решает перелететь к древнегреческому городу Фарсалу (город был знаменит тем, что здесь произошла решающая битва между Юлием Цезарем и Помпеем в 48 г. до н. э.). Там жаждущий борения Фауст почувствует себя на своем месте. Мефистофель, имея в виду многочисленные гражданские войны, во время которых римские диктаторы вроде Помпея и Цезаря, свергали друг друга, просит:
Оставь! Ни слова о веках борьбы!
Противны мне тираны и рабы...
Как будто бредят все освобожденьем,
А вечный спор их, говоря точней, -
Порабощенья спор с порабощеньем.
Классическая Вальпургиева ночь
Фарсальские поля. Тьма Фауст скитается по Греции, стремясь встретить высшее воплощение красоты - Елену. Ступив на почву классической Греции, Фауст обретает силу: «встав с земли, я, как Антей, стою» (Антей - сын богини Земли Геи, обладавший силой только пока касался ногами земли).
У Верхнего Пенея Фауст проходит несколько студеней развития фантазии древних греков, завершившейся созданием идеального образа Елены. Низшую ступень составляют образы фантастических существ (сирены, грифы, сфинксы). Фауст просит их указать ему путь к Елене, но они бессильны ему помочь.
У Нижнего Пенея На следующем этапе скитаний Фауста его взору предстают полубоги, полулюди (кентавры), фантастические обитатели лесов (нимфы). Кентавр Хирон советует ему стать рассудительнее, отступиться от Елены, напоминая, что никому из желавших ею обладать она не принесла счастья. Хирон привозит Фауста к Манто, дочери Эскулапа (бога врачевания). Манто «мил тот, кто хочет невозможного». Она указывает Фаусту спуск в недра Олимпа к богине Персефоне (царице подземного царства мертвых). Однажды Манто уже указала этот путь певцу Орфею, чтобы он вывел из царства мертвых свою жену Эвридику. Манто советует Фаусту быть «ловчее» Орфея (который оглянулся на Эвридику, когда они выходили на поверхность, чего делать было нельзя).
У верховьев Пенея, как прежде Мифологические существа (боги, сирены, грифы, пигмеи, карлики и проч.) по-разному объясняют эволюцию земной поверхности. Одни считают, что изменения происходили медленно и постепенно, другие обуславливают изменения землетрясениями. Здесь Фауст знакомится с представителями человеческой мысли, философами Фалесом и Анаксагором, стремящимися понять происхождение мира. Фалес придерживается точки зрения, что «во всем большом есть постепенность, а не внезапность и мгновенность». Анаксагор же считает, что «след извержений - гор зигзаги». Анаксагор вызывает дождь камней, падающих с Луны, и, «пошатнув земли уклад», сходит с ума.
Мефистофель проникает к форкиадам (персонажи гре ческой мифологии; воплощение старческого уродства, втроем имели один зуб и один глаз, которые передавали друг другу по мере надобности). Мефистофель обманом принимает облик одной из форкиад, забирает зуб и глаз и уходит.
Скалистые бухты Эгейского моря Гомункул, Мефистофель и философ Фалес отправляются к обитателям морских глубин (Нерею и его прекрасным дочерям нереидам), чтобы спросить совета, как лучше Гомункулу появиться на свет. Протей (старец в услужении у бога морей Посейдона, обладавший даром прорицания и способностью принимать различный облик) советует Гомункулу последовательно развиваться от простейшего к сложному:
Довольствуйся простым, как тварь морей.
Глотай других, слабейших, и жирей.
Успешно отъедайся, благоденствуй
И постепенно вид свой совершенствуй.
Прекрасная Галатея проплывает в раковине, превращенной в колесницу, запряженную дельфинами, мимо своего отца Нерея. Гомункул разбивает свою колбу о трон Гала-теи и тем самым соединяется с воплощением красоты и достигает исполнения своей мечты стать человеком. Он сливается с морем и начинает путь постепенных превращений, ведущих к созданию полноценного человека. Тем самым Гомункул как бы символически повторяет путь самого Фауста.
Посвящение1
«Посвящение» к «Фаусту» написано 24 июня 1797 года. Как и «Посвящение» к собранию сочинений Гёте, оно написано октавами – восьмистрочной строфой, весьма распространенной в итальянской литературе и впервые перенесенной Гёте в немецкую поэзию. «Посвящением» к «Фаусту» Гёте отметил знаменательное событие – возвращение к работе над этой трагедией (над окончанием первой ее части и рядом набросков, впоследствии вошедших в состав второй части).
Вы снова здесь, изменчивые тени,
Меня тревожившие с давних пор,
Найдется ль наконец вам воплощенье,
Или остыл мой молодой задор?
Но вы, как дым, надвинулись, виденья,
Туманом мне застлавши кругозор.
Ловлю дыханье ваше грудью всею
И возле вас душою молодею.Вы воскресили прошлого картины,
Былые дни, былые вечера.
Вдали всплывает сказкою старинной
Любви и дружбы первая пора.
Пронизанный до самой сердцевины
Тоской тех лет и жаждою добра,
Я всех, кто жил в тот полдень лучезарный,
Опять припоминаю благодарно.Им не услышать следующих песен,
Кому я предыдущие читал.2
Из слушателей первых сцен «Фауста» умерли к тому времени (1797): сестра поэта Корнелия Шлоссер, друг юности Мерк, поэт Ленц; другие, как-то: поэты Клопшток, Клингер, братья Штольберги жили вдали от Веймара и в отчуждении от Гёте; отчуждение наблюдалось тогда и между Гёте и Гердером.
Распался круг, который был так тесен,
Шум первых одобрений отзвучал.
Непосвященных голос легковесен,
И, признаюсь, мне страшно их похвал,
А прежние ценители и судьи
Рассеялись, кто где, среди безлюдья.И я прикован силой небывалой
К тем образам, нахлынувшим извне,
Эоловою арфой прорыдало
Начало строф, родившихся вчерне.
Я в трепете, томленье миновало,
Я слезы лью, и тает лед во мне.
Насущное отходит вдаль, а давность,
Приблизившись, приобретает явность.
Театральное вступление3
Написано в 1797 (1798?) году. Комментаторами считается подражанием драме индийского писателя Калидасы «Сакунтала», которую Гёте расценивал как «одно из величайших проявлений человеческого гения».Во всяком случае, и драме Калидасы предпослан пролог, в котором происходит беседа между директором театра и актрисой.
Директор театра, поэт и комический актер
Директор
Вы оба, средь несчастий всех
Меня дарившие удачей,
Здесь, с труппою моей бродячей,
Какой мне прочите успех?
Мой зритель в большинстве неименитый,
И нам опора в жизни – большинство.
Столбы помоста врыты, доски сбиты,
И каждый ждет от нас невесть чего.
Все подымают брови в ожиданье,
Заранее готовя дань признанья.
Я всех их знаю и зажечь берусь,
Но в первый раз объят такой тревогой.
Хотя у них не избалован вкус,
Они прочли неисчислимо много.
Чтоб сразу показать лицом товар,
Новинку надо ввесть в репертуар.
Что может быть приятней многолюдства,
Когда к театру ломится народ
И, в ревности дойдя до безрассудства,
Как двери райские, штурмует вход?
Нет четырех, а ловкие проныры,
Локтями в давке пробивая путь,
Как к пекарю за хлебом, прут к кассиру
И рады шею за билет свернуть.
Волшебник и виновник их наплыва,
Поэт, сверши сегодня это диво.
Поэт
Не говори мне о толпе, повинной
В том, что пред ней нас оторопь берет.
Она засасывает, как трясина,
Закручивает, как водоворот.
Нет, уведи меня на те вершины,
Куда сосредоточенность зовет,
Туда, где божьей созданы рукою
Обитель грез, святилище покоя.Что те места твоей душе навеют,
Пускай не рвется сразу на уста.
Мечту тщеславье светское рассеет,
Пятой своей растопчет суета.
Пусть мысль твоя, когда она созреет,
Предстанет нам законченно чиста.
Наружный блеск рассчитан на мгновенье,
А правда переходит в поколенья.
Комический актер
Довольно про потомство мне долбили.
Когда б потомству я дарил усилья,
Кто потешал бы нашу молодежь?
В согласье с веком быть не так уж мелко.
Восторги поколенья – не безделка,
На улице их не найдешь.
Тот, кто к капризам публики не глух,
Относится к ней без предубежденья.
Чем шире наших слушателей круг,
Тем заразительнее впечатленье.
С талантом человеку не пропасть.
Соедините только в каждой роли
Воображенье, чувство, ум и страсть
И юмора достаточную долю.
Директор
А главное, гоните действий ход
Живей, за эпизодом эпизод.
Подробностей побольше в их развитье,
Чтоб завладеть вниманием зевак,
И вы их победили, вы царите,
Вы самый нужный человек, вы маг.
Чтобы хороший сбор доставить пьесе,
Ей требуется сборный и состав.
И всякий, выбрав что-нибудь из смеси,
Уйдет домой, спасибо вам сказав.
Насуйте всякой всячины в кормежку:
Немножко жизни, выдумки немножко,
Вам удается этот вид рагу.
Толпа и так все превратит в окрошку,
Я дать совет вам лучший не могу.
Поэт
Кропанье пошлостей – большое зло.
Вы этого совсем не сознаете.
Бездарных проходимцев ремесло,
Как вижу я, у вас в большом почете.
Директор
Меня упрек ваш, к счастью, миновал.
В расчете на столярный матерьял
Вы подходящий инструмент берете.
Задумались ли вы в своей работе,
Кому предназначается ваш труд?
Одни со скуки на спектакль идут,
Другие – пообедав до отвала,
А третьи – ощущая сильный зуд
Блеснуть сужденьем, взятым из журнала.
Как шляются толпой по маскарадам
Из любопытства, на один момент,
К нам ходят дамы щегольнуть нарядом
Без платы за ангажемент.
Собою упоенный небожитель,
Спуститесь вниз на землю с облаков!
Поближе присмотритесь: кто ваш зритель?
Он равнодушен, груб и бестолков.
Он из театра бросится к рулетке
Или в объятья ветреной кокетки.
А если так, я не шутя дивлюсь:
К чему без пользы мучить бедных муз?
Валите в кучу, поверху скользя,Что подвернется, для разнообразья.
Избытком мысли поразить нельзя,
Так удивите недостатком связи.
Но что случилось с вами? Вы в экстазе?
Поэт
Ступай, другого поищи раба!
Но над поэтом власть твоя слаба,
Чтоб он свои священные права
Из-за тебя смешал преступно с грязью.
Чем сердце трогают его слова?
Благодаря ли только громкой фразе?
Созвучный миру строй души его –
Вот этой тайной власти существо.
Когда природа крутит жизни пряжу
И вертится времен веретено,
Ей все равно, идет ли нитка глаже
Или с задоринками волокно.
Кто придает, выравнивая прялку,
Тогда разгон и плавность колесу?
Кто вносит в шум разрозненности жалкой
Аккорда благозвучье и красу?
Кто с бурею сближает чувств смятенье?4
Гёте дает здесь краткую характеристику трех основных жанров поэзии: «Кто с бурею сближает чувств смятенье » характеризует драму; «Роднит печаль с закатом у реки » – эпос; «Чьей волею цветущее растенье //На любящих роняет лепестки» – лирику.
Кто грусть роднит с закатом у реки?
Чьей волею цветущее растенье
На любящих роняет лепестки?
Кто подвиги венчает? Кто защита
Богам под сенью олимпийских рощ?
Что это? – Человеческая мощь,
В поэте выступившая открыто.
Комический актер
Воспользуйтесь же ей по назначенью.
Займитесь вашим делом вдохновенья
Так, как ведут любовные дела.
Как их ведут? Случайно, спрохвала.
Дружат, вздыхают, дуются, – минута,
Другая, и готовы путы.
Размолвка, объясненье, – повод дан,
Вам отступленья нет, у вас роман.
Представьте нам такую точно драму.
Из гущи жизни загребайте прямо.
Не каждый сознает, чем он живет.
Кто это схватит, тот нас увлечет.
В заквашенную небылицу
Подбросьте истины крупицу,
И будет дешев и сердит
Напиток ваш и всех прельстит.
Тогда-то цвет отборной молодежи
Придет смотреть на ваше откровенье
И будет черпать с благодарной дрожью,
Что подойдет ему под настроенье.
Не сможет глаз ничей остаться сух.
Все будут слушать, затаивши дух.
И плакать и смеяться, не замедлив,
Сумеет тот, кто юн и желторот.
Кто вырос – тот угрюм и привередлив,
Кому еще расти – тот все поймет.
Поэт
Тогда верни мне возраст дивный,
Когда все было впереди
И вереницей беспрерывной
Теснились песни из груди.
В тумане мир лежал впервые,
И, чуду радуясь во всем,
Срывал цветы я полевые,
Повсюду росшие кругом.
Когда я нищ был и богат,
Жив правдой и неправде рад.
Верни мне дух неукрощенный,
Дни муки и блаженства дни,
Жар ненависти, пыл влюбленный,
Дни юности моей верни!
Комический актер
Ах, друг мой, молодость тебе нужна,
Когда ты падаешь в бою, слабея;
Когда спасти не может седина
И вешаются девочки на шею;
Когда на состязанье беговом
Ты должен первым добежать до цели;
Когда на шумном пире молодом
Ты ночь проводишь в танцах и веселье.
Но руку в струны лиры запустить,
С которой неразлучен ты все время,
И не утратить изложенья нить
В тобой самим свободно взятой теме,
Как раз тут в пользу зрелые лета,
А изреченье, будто старец хилый
К концу впадает в детство, – клевета,
Но все мы дети до самой могилы.
Директор
Довольно болтовни салонной.
Не нам любезности плести.
Чем зря отвешивать поклоны,
Могли б мы к путному прийти.
Кто ждет в бездействии наитий,
Прождет их до скончанья дней.
В поэзии греметь хотите?
По-свойски расправляйтесь с ней.
Я вам сказал, что нам во благо.
Вы и варите вашу брагу.
Без разговоров за котел!
День проморгали, день прошел, –
Упущенного не вернете.
Ловите на ходу, в работе
Удобный случай за хохол.
Смотрите, на немецкой сцене
Резвятся кто во что горазд.
Скажите – бутафор вам даст
Все нужные приспособленья.
Потребуется верхний свет, –
Вы жгите, сколько вам угодно.
В стихии огненной, и водной,
И прочих недостатка нет.
В дощатом этом балагане
Вы можете, как в мирозданье,
Пройдя все ярусы подряд,
Сойти с небес сквозь землю в ад.5
Директор имеет в виду не суть Фауста и его гибель (в духе старой народной книги о докторе Фаусте), а широту замысла трагедии, действительно обнимающей и землю, и небо, и ад.
Пролог на небе6
Этот второй пролог писался в 1797–1798 годах. Закончен в 1800 году. Как известно, в ответ на замечание Гёте, что байроновский «Манфред» является своеобразной переработкой «Фауста» (это, впрочем, нисколько не умаляло в глазах Гёте творение английского поэта), задетый этим Байрон сказал, что и «Фауст», в свою очередь, является подражанием великому испанскому поэту-драматургу Кальдерону (1666–1681); что песни Гретхен не что иное, как вольные переложения песен Офелии и Дездемоны (героинь Шекспира в «Гамлете» и «Отелло»); что, наконец, «Пролог на небе» – подражание книге Иова (Библия), этого, быть может, первого драматурга. Гёте познакомился с Кальдероном значительно позже, чем взялся за работу над «Фаустом», и едва ли когда-либо находился под влиянием испанского поэта. Монологи и песни Гретхен только очень косвенно восходят к песням и монологам Офелии и Дездемоны. Что же касается книги Иова, то заимствование из нее подтверждено самим Гёте: «То, что экспозиция моего „Фауста“ имеет некоторое сходство с экспозицией Иова, верно, – сказал Гёте своему секретарю Эккерману, обсуждая с ним отзыв Байрона, – но меня за это следует скорее хвалить, чем порицать». Сходство обеих экспозиций (завязок) тем разительнее, что и библейский текст изложен в драматической форме.
Господь, небесное воинство, потом Мефистофель. Три архангела.
Рафаил
В пространстве, хором сфер объятом,
Свой голос солнце подает,
Свершая с громовым раскатом
Предписанный круговорот.7
В этих стихах, как и в первом действии второй части «Фауста», Гёте говорит о гармонии сфер – понятии, заимствованном у древнегреческого философа Пифагора (VI век до н. э.).
Дивятся ангелы господни,
Окинув взором весь предел.
Как в первый день, так и сегодня
Безмерна слава божьих дел.
Гавриил
И с непонятной быстротою
Внизу вращается земля,
На ночь со страшной темнотою
И светлый полдень круг деля.
И море пеной волн одето,
И в камни пеной бьет прибой,
И камни с морем мчит планета
По кругу вечно за собой.
Михаил
И бури, все попутно руша
И все обломками покрыв,
То в вольном море, то на суше
Безумствуют наперерыв.
И молния сбегает змеем,
И дали застилает дым,
Но мы, господь, благоговеем
Пред дивным промыслом твоим.
Все втроем
Мы, ангелы твои господни,
Окинув взором весь предел,
Поем, как в первый день, сегодня
Хвалу величью божьих дел.
Мефистофель
К тебе попал я, боже, на прием,
Чтоб доложить о нашем положенье.
Вот почему я в обществе твоем
И всех, кто состоит тут в услуженье.
Но если б я произносил тирады,
Как ангелов высокопарный лик,
Тебя бы насмешил я до упаду,
Когда бы ты смеяться не отвык.
Я о планетах говорить стесняюсь,
Я расскажу, как люди бьются, маясь.
Божок вселенной, человек таков,
Каким и был он испокон веков.
Он лучше б жил чуть-чуть, не озари
Его ты божьей искрой изнутри.
Он эту искру разумом зовет
И с этой искрой скот скотом живет.
Прошу простить, но по своим приемам
Он кажется каким-то насекомым.
Полулетя, полускача,
Он свиристит, как саранча.
О, если б он сидел в траве покоса
И во все дрязги не совал бы носа!
Господь
И это все? Опять ты за свое?
Лишь жалобы да вечное нытье?
Так на земле все для тебя не так?
Мефистофель
Да, господи, там беспросветный мрак,
И человеку бедному так худо,
Что даже я щажу его покуда.
Господь
Ты знаешь Фауста?
Мефистофель
Он доктор?
Господь
Он мой раб.
Мефистофель
Да, странно этот эскулап
Справляет вам повинность божью,
И чем он сыт, никто не знает тоже.
Он рвется в бой, и любит брать преграды,
И видит цель, манящую вдали,
И требует у неба звезд в награду
И лучших наслаждений у земли,
И век ему с душой не будет сладу,
К чему бы поиски ни привели.
Господь
Он служит мне, и это налицо,
И выбьется из мрака мне в угоду.
Когда садовник садит деревцо,
Плод наперед известен садоводу.
Мефистофель
Поспоримте! Увидите воочью,
У вас я сумасброда отобью,
Немного взявши в выучку свою.
Но дайте мне на это полномочья.
Господь
Они тебе даны. Ты можешь гнать,
Пока он жив, его по всем уступам.
Кто ищет – вынужден блуждать.
Мефистофель
Пристрастья не питая к трупам,
Спасибо должен вам сказать.
Мне ближе жизненные соки,
Румянец, розовые щеки.
Котам нужна живая мышь,
Их мертвою не соблазнишь.
Господь
Он отдан под твою опеку!
И, если можешь, низведи
В такую бездну человека,
Чтоб он тащился позади.
Ты проиграл наверняка.
Чутьем, по собственной охоте
Он вырвется из тупика.
Мефистофель
Поспорим. Вот моя рука,
И скоро будем мы в расчете.
Вы торжество мое поймете,
Когда он, ползая в помете,
Жрать будет прах от башмака,
Как пресмыкается века
Змея, моя родная тетя.8
Змея, в образе которой, согласно библейскому мифу, сатана искушал праматерь Еву.
Господь
Тогда ко мне являйся без стесненья.
Таким, как ты, я никогда не враг.
Из духов отрицанья ты всех мене
Бывал мне в тягость, плут и весельчак.
Из лени человек впадает в спячку.
Ступай, расшевели его застой,
Вертись пред ним, томи, и беспокой,
И раздражай его своей горячкой.
(Обращаясь к ангелам.)
Вы ж, дети мудрости и милосердья,
Любуйтесь красотой предвечной тверди.
Что борется, страдает и живет,
Пусть в вас любовь рождает и участье,
Но эти превращенья в свой черед
Немеркнущими мыслями украсьте.
Небо закрывается. Архангелы расступаются.
Мефистофель
(один)
Как речь его спокойна и мягка!
Мы ладим, отношений с ним не портя.
Прекрасная черта у старика
Так человечно думать и о черте.
Часть первая
Ночь9
Сцена до стиха «Любому дождевому червяку» написана в 1774–1775 годах и впоследствии подверглась лишь незначительной правке. Ею открывался фрагмент «Фауста» 1790 года; конец сцены дописан в 1797–1801 годах и впервые напечатан в издании первой части «Фауста» (1808).
Тесная готическая комната со сводчатым потолком. Фауст без сна сидит в кресле за книгою на откидной подставке.
Фауст
Я богословьем овладел,
Над философией корпел,
Юриспруденцию долбил
И медицину изучил.
Однако я при этом всем
Был и остался дураком.
В магистрах, в докторах хожу
И за нос десять лет вожу
Учеников, как буквоед,
Толкуя так и сяк предмет.
Но знанья это дать не может,
И этот вывод мне сердце гложет,
Хотя я разумнее многих хватов,
Врачей, попов и адвокатов,
Их точно всех попутал леший,
Я ж и пред чертом не опешу, –
Но и себе я знаю цену,
Не тешусь мыслию надменной,
Что светоч я людского рода
И вверен мир моему уходу.
Не нажил чести и добра
И не вкусил, чем жизнь остра.
И пес с такой бы жизни взвыл!
И к магии я обратился,
Чтоб дух по зову мне явился
И тайну бытия открыл.
Чтоб я, невежда, без конца
Не корчил больше мудреца,
А понял бы, уединясь,
Вселенной внутреннюю связь,
Постиг все сущее в основе
И не вдавался в суесловье.О месяц, ты меня привык
Встречать среди бумаг и книг
В ночных моих трудах, без сна
В углу у этого окна.
О, если б тут твой бледный лик
В последний раз меня застиг!
О, если бы ты с этих пор
Встречал меня на высях гор,
Где феи с эльфами в тумане
Играют в прятки на поляне!
Там, там росой у входа в грот
Я б смыл учености налет!Но как? Назло своей хандре
Еще я в этой конуре,
Где доступ свету загражден
Цветною росписью окон!
Где запыленные тома
Навалены до потолка;
Где даже утром полутьма
От черной гари ночника;
Где собран в кучу скарб отцов.
Таков твой мир! Твой отчий кров!И для тебя еще вопрос,
Откуда в сердце этот страх?
Как ты все это перенес
И в заточенье не зачах,
Когда насильственно, взамен
Живых и богом данных сил,
Себя средь этих мертвых стен
Скелетами ты окружил?Встань и беги, не глядя вспять!
А провожатым в этот путь
Творенье Нострадама взять
Таинственное не забудь.10
Нострадам (собственно, Мишель де Нотр Дам, 1503–1566) – лейб-медик французского короля Карла IX, обратил на себя внимание «пророчествами», содержавшимися в его книге «Centuries» (Париж, 1555). Начиная с этих строк и до стиха «Несносный, ограниченный школяр» Гёте оперирует мистическими понятиями, почерпнутыми из книги шведского мистика Сведенборга (1688–1772), писателя, весьма модного в конце XVIII века (особенно почитаемого в масонских кругах). Так называемое «учение» Сведенборга в основном сводится к следующему: 1) весь «надземный» мир состоит из множества общающихся друг с другом «объединений духов», которые обитают на земле, на планетах, в воде и в огненной стихии; 2) духи существуют повсюду, но откликаются не всегда и не на всякий призыв; 3) обычно духовидец способен общаться только с духом доступной ему сферы; 4) со всеми «сферами» духов может общаться только человек, достигший высшей степени нравственного совершенства. Никогда не будучи поклонником Сведенборга, Гёте не раз выступал против модного увлечения мистикой и спиритизмом; тем не менее эти положения, заимствованные из «учения» Сведенборга, им широко используются в ряде сцен его трагедии, где затрагиваются явления так называемого «потустороннего мира». Ремарка: Открывает книгу и видит знак макрокосма. – Макрокосм – вселенная, по Сведенборгу – весь духовный мир в его совокупности; Знак макрокосма – шестиконечная звезда.И ты прочтешь в движенье звезд,
Что может в жизни проистечь.
С твоей души спадет нарост,
И ты услышишь духов речь.
Их знаки, сколько ни грызи,
Не пища для сухих умов.
Но, духи, если вы вблизи,
Ответьте мне на этот зов!
(Открывает книгу и видит знак макрокосма.)
Какой восторг и сил какой напор
Во мне рождает это начертанье!
Я оживаю, глядя на узор,
И вновь бужу уснувшие желанья.
Кто из богов придумал этот знак?
Какое исцеленье от унынья
Дает мне сочетанье этих линий!
Расходится томивший душу мрак.
Все проясняется, как на картине.
И вот мне кажется, что сам я – бог
И вижу, символ мира разбирая,
Вселенную от края и до края.
Теперь понятно, что мудрец изрек:
«Мир духов рядом, дверь не на запоре,
Но сам ты слеп, и все в тебе мертво.
Умойся в утренней заре, как в море,
Очнись, вот этот мир, войди в него».11
Мир духов рядом, дверь не на запоре… до слов: «Очнись, вот этот мир, войди в него» – переложенная в стихи цитата из Сведенборга; «заря» – по Сведенборгу, символ вечно возрождающегося мира.
(Рассматривает внимательно изображение.)
В каком порядке и согласье
Идет в пространствах ход работ!
Все, что находится в запасе
В углах вселенной непочатых,
То тысяча существ крылатых
Поочередно подает
Друг другу в золотых ушатах
И вверх снует и вниз снует.
Вот зрелище! Но горе мне:
Лишь зрелище! С напрасным стоном,
Природа, вновь я в стороне
Перед твоим священным лоном!
О, как мне руки протянуть
К тебе, как пасть к тебе на грудь,
Прильнуть к твоим ключам бездонным!
(С досадою перевертывает страницу и видит знак земного духа.)
Я больше этот знак люблю.
Мне дух земли родней, желанней.
Благодаря его влиянью
Я рвусь вперед, как во хмелю.
Тогда, ручаюсь головой,
Готов за всех отдать я душу
И твердо знаю, что не струшу
В свой час крушенья роковой.Клубятся облака,
Луна зашла,
Потух огонь светильни.
Дым! Красный луч скользит
Вкруг моего чела.
А с потолка,
Бросая в дрожь,
Пахнуло жутью замогильной!
Желанный дух, ты где-то здесь снуешь.
Явись! Явись!
Как сердце ноет!
С какою силою дыханье захватило!
Все помыслы мои с тобой слились!
Явись! Явись!
Явись! Пусть это жизни стоит!
(Берет книгу и произносит таинственное заклинание. Вспыхивает красноватое пламя, в котором является Дух.)
Кто звал меня?
Фауст
(отворачиваясь)
Ужасный вид!
Заклял меня своим призывом
Настойчивым, нетерпеливым,
И вот…
Фауст
Твой лик меня страшит.
Молил меня к нему явиться,
Услышать жаждал, увидать,
Я сжалился, пришел и, глядь,
В испуге вижу духовидца!
Ну что ж, дерзай, сверхчеловек!
Где чувств твоих и мыслей пламя?
Что ж, возомнив сравняться с нами,
Ты к помощи моей прибег?
И это Фауст, который говорил
Со мной, как равный, с превышеньем сил?
Я здесь, и где твои замашки?
По телу бегают мурашки.
Ты в страхе вьешься, как червяк?
Фауст
Нет, дух, я от тебя лица не прячу.
Кто б ни был ты, я, Фауст, не меньше значу.
Я в буре деяний, в житейских волнах,
В огне, в воде,
Всегда, везде,
В извечной смене
Смертей и рождений.
Я – океан,
И зыбь развитья,
И ткацкий стан
С волшебной нитью,
Где, времени кинув сквозную канву,
Живую одежду я тку божеству.
Фауст
О деятельный гений бытия,
Прообраз мой!
О нет, с тобою схож
Лишь дух, который сам ты познаешь,12
В двойном вызове духов и в двойной неудаче, постигшей Фауста, – завязка трагедии, решение Фауста добиться знания любыми средствами.–
Не я!
(Исчезает.)
Фауст
(сокрушенно)
Не ты?
Так кто же?
Я, образ и подобье божье,
Я даже с ним,
С ним, низшим, несравним!
Раздается стук в дверь.
Вот принесла нелегкая. В разгар
Видений этих дивных – мой подручный!
Всю прелесть чар рассеет этот скучный,
Несносный, ограниченный школяр!
Входит Вагнер в спальном колпаке и халате, с лампою в руке. Фауст с неудовольствием поворачивается к нему.
Вагнер
Простите, не из греческих трагедий
Вы только что читали монолог?
Осмелился зайти к вам, чтоб в беседе
У вас взять декламации урок.
Чтоб проповедник шел с успехом в гору,
Пусть учится паренью у актера.
Фауст
Да, если проповедник сам актер,
Как наблюдается с недавних пор.
Вагнер
Мы век проводим за трудами дома
И только в праздник видим мир в очки.
Как управлять нам паствой незнакомой,
Когда мы от нее так далеки?
Фауст
Где нет нутра, там не поможешь п?том.
Цена таким усильям медный грош.
Лишь проповеди искренним полетом
Наставник в вере может быть хорош.
А тот, кто мыслью беден и усидчив,
Кропает понапрасну пересказ
Заимствованных отовсюду фраз,
Все дело выдержками ограничив.
Он, может быть, создаст авторитет
Среди детей и дурней недалеких,
Но без души и помыслов высоких
Живых путей от сердца к сердцу нет.
Вагнер
Но много значит дикция и слог,
Я чувствую, еще я в этом плох.
Фауст
Учитесь честно достигать успеха
И привлекать благодаря уму.
А побрякушки, гулкие, как эхо,
Подделка и не нужны никому.
Когда всерьез владеет что-то вами,
Не станете вы гнаться за словами,
А рассужденья, полные прикрас,
Чем обороты ярче и цветистей,
Наводят скуку, как в осенний час
Вой ветра, обрывающего листья.
Вагнер
Ах, господи, но жизнь-то недолга,
А путь к познанью дальний. Страшно вчуже:
И так уж ваш покорнейший слуга
Пыхтит от рвенья, а не стало б хуже!
Иной на то полжизни тратит,
Чтоб до источников дойти,
Глядишь – его на полпути
Удар от прилежанья хватит.
Фауст
Пергаменты не утоляют жажды.
Ключ мудрости не на страницах книг.
Кто к тайнам жизни рвется мыслью каждой,
В своей душе находит их родник.
Вагнер
Однако есть ли что милей на свете,
Чем уноситься в дух былых столетий
И умозаключать из их работ,
Как далеко шагнули мы вперед?
Фауст
О да, конечно, до самой луны!
Не трогайте далекой старины.
Нам не сломить ее семи печатей.
А то, что духом времени зовут,
Есть дух профессоров и их понятий,
Который эти господа некстати
За истинную древность выдают.
Как представляем мы порядок древний?
Как рухлядью заваленный чулан,
А некоторые еще плачевней –
Как кукольника старый балаган.
По мненью некоторых, наши предки
Не люди были, а марионетки.
Вагнер
Но мир! Но жизнь! Ведь человек дорос,
Чтоб знать ответ на все свои загадки.
Фауст
Что значит знать? Вот, друг мой, в чем вопрос.
На этот счет у нас не все в порядке.
Немногих, проникавших в суть вещей
И раскрывавших всем души скрижали,
Сжигали на кострах и распинали,13
По мнению молодого Гёте, подлинная роль наук всегда прогрессивна, революционна; она основана не на изучении «источников», а на живом, действенном опыте, на активном участии в историческом бытии человечества.
Как вам известно, с самых давних дней.
Но мы заговорились, спать пора.
Оставим спор, уже довольно поздно.
Вагнер
Я, кажется, не спал бы до утра
И все бы с вами толковал серьезно.
Но завтра Пасха, и в свободный час
Расспросами обеспокою вас.
Я знаю много, погружен в занятья,
Но знать я все хотел бы без изъятья.
(Уходит.)
Фауст
(один)
Охота надрываться чудаку!
Он клада ищет жадными руками
И, как находке, рад, копаясь в хламе,
Любому дождевому червяку.
Он смел нарушить тишину угла,
Где замирал я, в лица духов глядя.
На этот раз действительно хвала
Беднейшему из всех земных исчадий.
Я, верно, помешался бы один,
Когда б он в дверь ко мне не постучался.
Тот призрак был велик, как исполин,
А я, как карлик, перед ним терялся.Я, названный подобьем божества,
Возмнил себя и вправду богоравным.
Настолько в этом ослепленье явном
Я переоценил свои права!
Я счел себя явленьем неземным,
Пронизывающим, как бог, творенье.
Решил, что я светлей, чем серафим,
Сильней и полновластнее, чем гений.
В возмездие за это дерзновенье
Я уничтожен словом громовым.Ты вправе, дух, меня бесславить.
Я мог тебя прийти заставить,
Но удержать тебя не мог.
Я испытал в тот миг высокий
Такую мощь, такую боль!
Ты сбросил вниз меня жестоко,
В людскую темную юдоль.
Как быть с внушеньями и снами,
С мечтами? Следовать ли им?
Что трудности, когда мы сами
Себе мешаем и вредим!Мы побороть не в силах скуки серой,
Нам голод сердца большей частью чужд,
И мы считаем праздною химерой
Все, что превыше повседневных нужд.
Живейшие и лучшие мечты
В нас гибнут средь житейской суеты.
В лучах воображаемого блеска
Мы часто мыслью воспаряем вширь
И падаем от тяжести привеска,
От груза наших добровольных гирь.
Мы драпируем способами всеми
Свое безволье, трусость, слабость, лень.
Нам служит ширмой состраданья бремя,
И совесть, и любая дребедень.
Тогда всё отговорки, всё предлог,
Чтоб произвесть в душе переполох.
То это дом, то дети, то жена,
То страх отравы, то боязнь поджога,
Но только вздор, но ложная тревога,
Но выдумка, но мнимая вина.Какой я бог! Я знаю облик свой.
Я червь слепой, я пасынок природы,
Который пыль глотает пред собой
И гибнет под стопою пешехода.Не в прахе ли проходит жизнь моя
Средь этих книжных полок, как в неволе?
Не прах ли эти сундуки старья
И эта рвань, изъеденная молью?
Итак, я здесь все нужное найду?
Здесь, в сотне книг, прочту я утвержденье,
Что человек терпел всегда нужду
И счастье составляло исключенье?
Ты, голый череп посреди жилья!
На что ты намекаешь, зубы скаля?
Что твой владелец, некогда, как я,
Искавший радости, блуждал в печали?
Не смейтесь надо мной деленьем шкал,
Естествоиспытателя приборы!
Я, как ключи к замку, вас подбирал,
Но у природы крепкие затворы.
То, что она желает скрыть в тени
Таинственного своего покрова,
Не выманить винтами шестерни,
Ни силами орудья никакого.
Не тронутые мною черепки,
Алхимии отцовой пережитки.
И вы, исписанные от руки
И копотью покрывшиеся свитки!
Я б лучше расточил вас, словно мот,
Чем изнывать от вашего соседства.
Наследовать достоин только тот,
Кто может к жизни приложить наследство.
Но жалок тот, кто копит мертвый хлам.
Что миг рождает, то на пользу нам.Но отчего мой взор к себе так властно
Та склянка привлекает, как магнит?
В моей душе становится так ясно,
Как будто лунный свет в лесу разлит.Бутыль с заветной жидкостью густою,
Тянусь с благоговеньем за тобою!
В тебе я чту венец исканий наш.
Из сонных трав настоянная гуща,
Смертельной силою, тебе присущей,
Сегодня своего творца уважь!
Взгляну ли на тебя – и легче муки,
И дух ровней; тебя возьму ли в руки –
Волненье начинает убывать.
Все шире даль, и тянет ветром свежим,
И к новым дням и новым побережьям
Зовет зеркальная морская гладь.Слетает огненная колесница,
И я готов, расправив шире грудь,
На ней в эфир стрелою устремиться,
К неведомым мирам направить путь.
О, эта высь, о, это просветленье!
Достоин ли ты, червь, так вознестись?
Спиною к солнцу стань без сожаленья,
С земным существованьем распростись.
Набравшись духу, выломай руками
Врата, которых самый вид страшит!На деле докажи, что пред богами
Решимость человека устоит!
Что он не дрогнет даже у преддверья
Глухой пещеры, у того жерла,
Где мнительная сила суеверья
Костры всей преисподней разожгла.
Распорядись собой, прими решенье,
Хотя бы и ценой уничтоженья.Пожалуй-ка, наследственная чара,
И ты на свет из старого футляра.
Я много лет тебя не вынимал.
Играя радугой хрустальных граней,
Бывало, радовала ты собранье,
И каждый залпом чару осушал.
На этих торжествах семейных гости
Стихами изъяснялись в каждом тосте.
Ты эти дни напомнил мне, бокал.
Сейчас сказать я речи не успею,
Напиток этот действует скорее,
И медленней струя его течет.
Он дело рук моих, моя затея,
И вот я пью его душою всею
Во славу дня, за солнечный восход.
(Подносит бокал к губам.)
Вторая часть: более сложна, так как она более абстрактна. Фауст и Мефистофель оказываются при дворе некоего императора. Император, который, казалось бы, обладает властью, вовсе не всесилен и полноправно распоряжается собой и подданными.Внешние угрозы, внутренние экономические сложности. Появляется Фауст и внушает императору представление, что появится советник, который может помочь справиться с этими трудностями. Но пребывание при дворе Фаусту практически ничего не дает, хоть он и в фаворе. Чтобы справиться с кризисом Мефистофель предлагает напечатать ассигнации. Для Фауста пребывание связано с двумя важными моментами: награда от короля - полоса земли, врезанная в море и встреча с Еленой Прекрасной (2 часть направлена на античность). Во второй части параллель с вальпургиевой ночью только с античными существами (сфинксы, химеры). На этом фоне появляется Елена.
Перед нами фрейлина, не первой молодости и красоты. И поначалу она не производит на Фауста сильного впечатления. Но он клонен видеть в ней вечную женственность, Елена становится законной женой Фауста, у них родился сын. Сын удивительный, это юное существо поразительной красоты и обаяния, одарен от природы, Эвфарион (эйфория блаженство, устремление в небо). Любим родителями до безумия. Их жизнь окрашена постоянным опасением, что ни потеряют его и не смогут удержать на земле. Эти опасения сбываются. Став совершеннолетним Эвфарион просит родителей отпустить его. Он не возвращается на землю, растворяется в эфире. В судьбах детей Фауста - полярное расхождение.
Вся амплитуда человеческой жизни упирается в смертность человека. Его ученик, Вагнер, мыслит, что наука должна давать практическое решение задач, что она должна быть полезна и он создает искусственного человека. Сравнение с могущественным Богом - природой, человек как показывает Гете, сотворенный Богом, несовершенен (он умирает, страдает, сомневается), а может, быть человек, созданный человеком, будет совершенен?
Вагнеру удается создать искусственного человека, вырастил в колбе, там маленький человечек, но взрослый. Он пытается освободиться, выбирается, но оказывается нежизнеспособным.
«Фауст на берегу моря» (последняя треть второй части). Фауст решает, что свою награду он использует на благо людей. Он подарит ее тем, кто будет на ней счастлив. У Фауста возникает новое представление о жизни. Если подумать о других, жить ради поколений - это дает смысл перспективы. Фауст к этому времени так стар, что ничего не может делать сам, он хил, слаб и слеп. Фауст требует у Мефистофеля, чтобы эту полоску земли расширили, обезопасили, чтобы там могло благоденствовать большое количество людей. В связи с этим возникает проблема человека и природы, преобразующая сила культуры на этой земле под предводительством Фауста роют могилы а на краю земли могилу для самого Фауста.
«Миф о Филимоне и Бавкиде» - любящие супруги, которые умерли в один день и Боги в награду мужа превратили в дуб, а жену в липу. У Гете они живут на этом мысу, по вс ходят на службу. От звона колоколов Мефистофель скрежещет зубами, но ничего не может сделать с ними и уговаривает Фауста переселить их, так как они ему мешают. Он клянется, что они ничего не потеряют, но он их так напугал, что они умерли на месте.
Фауст доживает до последнего своего дня и ему кажется, что он понял тайну, зачем жить. Он полагает, что на благоустроенной земле будут жить счастливые люди, достоянные славы и свободы. Смысл жизни - каждый день идти на бой за славу и свободу. И поняв эту мысль, тогда сказал бы я «Мгновение ты прекрасно…» (в условном наклонении). Тем не менее смерть настигает Фауста, а рядом с ним Мефистофель, но на перехват души Фауста спешат легионы душ праведников для спасения его души, Бог, забыв о человечестве. Вспоминает о человеке. Среди духов Маргарита. Все в мире находится в движении - борьбе противоречий и единство.
Спор за Фауста все время идет по тонкой грани, на лезвии ножа, и существование человечества находиться на этой грани и нужно держать равновесие. НО зло оказывается не только не всемогущим, в нем самом есть противоречие (в образе Мефистофеля) он говорит о себе как о части той силы, которое ищет и желает зла, но способствует сотворению добра.
- Новое!
Лишь тот достоин жизни и свободы, Кто каждый день за них идет на бой. И. Гёте Гёте создавал своего «Фауста» на протяжении всей жизни. Хотя Гёте не писал «Фауста» для театра, но это одновременно и трагедия, и философская поэма. В ней отразились...
“Фауст” – драматическое произведение, но это не пьеса для театра, хотя отдельные эпизоды могут быть поставлены на сцене. Это одновременно и трагедия, и колоссальная философская поэма, которая отобразила поиски целой эпохи немецкой мысли. Самому автору...
Этот образ создан фантазией Гете: в народных легендах М. отсутствует. Фауст, вернувший молодость в «Кухне ведьмы», встречает на улице красивую девушку и с первого взгляда в нее влюбляется. Margarete юная, неискушенная девушка строгих правил, живущая...
“Фауст” Гёте - одно из выдающихся художественных произведений, которые, доставляя высокое эстетическое наслаждение, одновременно открывают много важного о жизни. Такие произведения превосходят по своему значению книги, которые читают из любопытства,...
