Функциональные аспекты формообразования в архитектуре. Архитектурный знак Архитектурная форма не зависит от функции

ФУНКЦИЯ И ФОРМА В АРХИТЕКТУРЕ

Функция архитектуры социальна и исторически конкретна. Функциональные требования, предъявляемые к архитектуре, не только изменяются во времени, но и несут на себе отпечаток современных им социальных условий. В сферу функций архитектуры попадают как социально-материальное ее назначение, так и эстетическое, более того, идейно-художественное. Поэтому можно говорить о двояких функциях архитектуры или, точнее, о двояком-социально-материальном и идейно-художественном-ее содержании,

Эстетическое - неотделимая, органическая часть функционального. Эстетически-художественное воздействие архитектуры - одно из составляющих ее широкой социальной функции.

Стремление к возможно более точному соответствию формы ее функции всегда признавалось в архитектуре наиболее верным направлением. Вопрос о функциональности архитектурных форм возникает каждый раз, когда в архитектуре происходят активные поиски нового и намечается перелом стилевого направления. Так, например, было в 20-е годы (функционализм и конструктивизм), так было и в 1955 г. (осуждение «украшательства»). Функциональное - главный формообразующий фактор, критерий верности выбранного пути.

Архитектурная функция - понятие сложное. Вместе с тем она не аморфна, но структурно сформирована и обладает определенными закономерностями организации в пространстве и времени, от характера которых в конечном итоге зависит характер архитектурной композиции.

Составные части функциональной организации пространства, т. е. пространственно-функциокальные элементы,-это функциональные единицы, функциональные связи и производное от этих элементов и связей-функциональное ядро. Первичным функциональным элементом и методологической основой для конкретного выявления связи функции и формы является функциональная единица. Это, как правило, пространственная ячейка определенных габаритов, обеспечивающих осуществление того или иного функционального процесса. Другим элементом, определяющим методологическую основу взаимоотношения функции и формы, является функциональная связь-коммуникация, необходимая для деятельности той или иной функциональной единицы.

По существу, этими двумя элементами и определяется основная функциональная сущность любых произведений архитектуры. Композиция функциональных единиц и их связей определяет основу формообразования элементов зданий, сооружений, комплексов, города в целом.

Функциональные единицы и связи образуют так называемое функциональное ядро, являющееся методологической основой в современном типовом проектировании.

Как правило, основой для габаритной характеристики функционального ядра являются данные антропометрии, а также параметры и величины, определяемые оборудованием или механизмами. Так, например, компонуются функциональные ядра многих промышленных сооружений, гаражей, библиотек, торговых помещений и т. п. Окончательные размеры функционального ядра могут и должны быть нормализованы на основе модульной координации.

Функциональные связи бывают нескольких родов; одни из них соединяют между собой функциональные единицы, другие- группы функциональных ядер. Последний вид функциональных связей играет огромную роль в композиции зданий и сооружений. Осуществление функциональных связей между различными группами функциональных ядер в наиболее рациональных формах-одна из центральных задач, которые решают проектировщики при компоновке любых объектов.

Анализ функциональных элементов и общей формы сооружений показывает относительную независимость этих компонентов друг от друга. Современные здания и сооружения в большинстве своем слагаются из многих десятков, а чаще всего из сотен функциональных ядер, которые даже в самой «плотной упаковке» могут и будут образовывать значительное количество разнообразных форм.

Процесс возникновения новых функциональных требований в области архитектуры бесконечен. Например, жилище на определенной стадии развития человеческого общества выполняло лишь функции защиты от непогоды и вторжения зверей или врагов, С течением времени требования к нему все более усложнялись, представления о комфорте продолжают

расширяться. В то же время из функции современного жилища в значительной степени выделились некоторые процессы, например связанные с воспитанием и обучением детей и др.

Перечень объективных и субъективных условий, определяющих формообразование, схематически может выглядеть следующим образом: типологические требования; уровень и возможности строительной техники; конструкции, материалы; экономические соображения и условия; социальная структура общества; формы общественного сознания, в том числе эстетические нормы; биология, физиология, психология, в том числе закономерности зрительного восприятия; климат и природное окружение; фактор времени, традиции и т. д.

Сравнение этих объективно существующих факторов затруднено прежде всего потому, что все они имеют различные формы выражения. Анализируя процесс формообразования и характеризуя отдельные его стадии, нельзя, например, сказать, что психологический фактор «вдвое» или «втрое» сильнее, чем фактор влияния свойств материалов, хотя сравнение действительно показывает сильнейшее, подчас решающее преобладание первого фактора над вторым. Вряд ли здесь будет уместна и попытка использовать для сопоставления квали-метрические методы. Ошибочность их применения будет не в том, что современная квалиметрия связана только с проблемами качества. Главное, что процесс формообразования соединен с творческой сущностью созидания и с процессом восприятия, а они оба, в свою очередь, неразрывно связаны с субъективными факторами.

Формообразующие факторы нельзя ставить в единый ряд, на одну качественную ступень прежде всего потому, что их различие обусловлено принадлежностью к высшим и низшим порядкам явлений-порядкам, включающим или поглощающим друг друга.

Поэтому, рассматривая и анализируя эти отдельные звенья, надо все время иметь в виду взаимозависимость и противоречивость этих факторов.

Социальная функция архитектуры является главным, основополагающим формо-образующим фактором, включающим в себя все остальные. Любой другой «несоциальный» фактор может явиться в формообразовании необходимым, но недостаточным условием.

Изучая формообразование, необходимо постоянно иметь в виду специфический аспект воздействия формы на человека и на человеческое общество в целом. В исследовании сложной последовательности формообразующих процессов восприятие субъекта (комплекс субъективного) будет тем звеном, без которого невозможно понять и раскрыть общие закономерности формообразования.

Восприятие архитектурных форм, разумеется,-не просто зрелищный процесс, как это понимается иногда некоторыми исследователями архитектуры. Зрительное восприятие архитектурных форм - лишь одно из составляющих сложного процесса, в котором человек всегда является участником, а не пассивным зрителем.

Представления о взаимосвязи формы и функции изменяются во времени: «Форма следует за функцией» (Луис Салливан); «Форма и функция едины» (Франк Ллойд Райт) ", Однако характер связи формы и функции не столь однозначен и тесен; к 60-м годам нашего столетия это мнение уже достаточно изменилось.

«...Форма не только выражает функцию, но и является еще аналогом эмоциональной жизни общества на данном этапе его расцвета или увядания»,-пишет М. Блэк, английский конструктор-художник, Он признает весьма ограниченные рамки прямой тесной связи формы и функции. Это происходит, по его мнению, лишь при особых условиях. «Форма следует за функцией, если это форма тех современных объектов и механизмов, в которых необходимость решения научных и технологических проблем исключает все другие соображения, а сознание инженеров полностью поглощено сверхчеловеческой задачей - проникнуть в ее неизвестное». А. Блэк утверждает, что «опыт последних тридцати пет говорит об отсутствии достаточно прочной связи между функцией и формой».

Мнение М. Блэка интересно еще и потому, что его высказывает художник-конструктор, т. е. создатель таких объектов, где, казалось бы, слияние функции и формы должно быть особенно полным.

Прямая и тесная взаимозависимость функции и формы кажется очевидной только на первый взгляд,

Действительная роль функции в формообразовании иная. Функциональные условия и

требования являются первопричиной, побуждающей и вызывающей создание формы. С их помощью определяется: «что надо сделать?» или «что должно быть?». Они являются той своеобразной силой, которая порождает формообразование, сообщает ему начальный импульс, а затем и поддерживает этот процесс. Более того, после завершения процесса формообразования эти условия и требования продолжают контролировать жизнь формы; она становится бесполезной, ненужной, если изменяется функция объекта. Так обстоит дело, если функциональные требования или условия рассматривать суммарно. Однако, как об этом говорилось выше, следует различать отдельные группы функциональных условий. Группа функционально-технологических требований, например, не всегда будет активным началом в формообразовании.

Анализ показывает, что в процессе формообразования функционально-технологические условия и требования (или другие «несоциальные» условия) нередко находятся на втором плане и не оказывают непосредственного влияния на характер формы, ее частей, стилевые характеристики и детализацию; эти условия необходимы, но недостаточны.

Анализ формообразования жилища выявляет относительно ограниченное количество «функционально-необходимых параметров», имеющих действительно принципиальное значение. Перечень таких факторов для жилища в общем-то невелик: защита от нежелательных климатических воздействий (охлаждения или перегрева), от вторжения посторонних людей, возможность получения питьевой воды, устройство очага. Именно этим принципиальным условиям прежде всего должно удовлетворять жилище вне зависимости от времени и места, в форме ли современного многоэтажного дома, сельской хижины или юрты кочевника. И эти же примеры показывают, что перечисленные выше обязательные требования на форму жилища непосредственно не влияют, поскольку удовлетворяются самыми разнообразными ее вариантами.

Итак, очевидно, односложный, положительный или отрицательный, ответ или вопрос, определяет ли функция форму, явился бы грубой ошибкой. Да, форма определяется функцией, но в своеобразных пределах, где между отдельными группами функциональных требований нет ни тесной прямой зависимости, ни разрыва.

В целом функция влияет на создание формы как побуждающая и контролирующая сила. Любая функция не может быть отделена от социального.

Следовательно, социальное влияет на форму прежде всего опять-таки через функцию, которая каждый раз в каждом конкретном случае приобретает социальное содержание и социальный характер. Так, в классовом обществе неимущая часть населения вынуждена в области архитектуры довольствоваться упрощенным решением функции.

В социалистическом обществе социальная основа формообразования также сохраняется, но приобретает иное содержание, соответствующее строю нашего общества. Например, массовость и функциональное единообразие типа современного комфортабельного жилища-принцип социалистической архитектуры.

Социальное влияет на формообразование, разумеется, не только через социальную сущность функционально-материальных условий и требований. Социальны идеология и психология, также определяющие характер архитектуры; социален и технический прогресс.

Функция изменяется, совершенствуется, развивается или отмирает, каждый раз преломляясь через социальные грани своего бытия; она всегда более гибка и подвижна, нежели порождаемая ею форма. Функция первой отражает требования и условия человеческого общества. Форма «идет» за функцией, при этом функция как нечто отражающее материальные потребности и идеологию общества на определенных уровнях его развития может существенно изменяться и варьироваться, тогда как, например, в сферах, связанных с биологией человека, оставаться почти неизменной. Форма также не может рассматриваться только как оболочка для функции или ее производная. Бесспорно и обратное-активное воздействие архитектурной формы на развитие функции.

Вместе с тем опережающая роль функции имеет огромное значение в процессе формообразования. Совершенно очевидно, что в выигрыше окажется тот архитектор, который начнет свои творческие поиски с переосмысления функции, а не с совершенствования уже существующей формы, ее гармонизации, В этом случае может быть обеспечено более глубокое решение архитектурно-композиционной задачи по сравнению с уже существующими.

СТРУКТУРА АРХИТЕКТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННОГО ОБРАЗА

Архитектурные сооружения, как и все произведения искусства, отражают действительность в художественных образах. Образный строй архитектуры весьма своеобразен, но это именно образная, художественная форма отражения социальной действительности, политических идей и эстетических идеалов эпохи, группы.

Виды искусства различаются между собой не какими-либо внешними средствами, но совокупностью своих существенных свойств, т. е. качественно (потому-то они и воспринимаются как особые виды искусства); при этом первым критерием классификации искусств оказывается различие их основных функций. Каковы же они?

Для всех видов искусства характерны три основные функции:

1) познавательно-информационная (речь идет не о научном, абстрактном, а о художественно-образном отражении и познании мира);

2) 2) воспитательная (и тут речь идет не столько об этическом и политическом, сколько об эстетическом, художественном воспитании);

3) 3) эстетическая (не сводимая к эстетическому познанию и воспитанию, но подразумевающая активность эстетического восприятия, творчества, художественного созидания).

Безусловно, эти три основные теснейшим образом взаимосвязанные функции присущи всем видам искусства, в том числе и архитектуре.

Поэтому полезно будет прежде всего обратиться к опыту той методологии анализа художественного образа, которую отработала эстетика, а затем уж на этой методологической основе попытаться определить специфику архитектурного образа.

Эстетическая мысль постигает целостность художественного видения мира как остроконфликтную, сугубо противоречивую ситуацию, как разрешение искусством противоречий и приведение их в гармонию.

Можно «сконструировать» систему четырех таких основополагающих для всех видов искусства противоречий художественного образа. Эти противоречия - между объективным и субъективным, общим и единичным, рациональным и эмоциональным, содержанием и формой в искусстве гармонизируются, но всегда они «единства противоположностей».

Первое из них. Художественный образ-гармоничное единство противоположностей объективного и субъективного. Все человеческое познание-субъективный образ объективного мира, в частности и в особенности, художественное познание; оно отражает объективное - жизнь в переплетении ее материальных и духовных начал, но отражает субъективизированно, преломляя через определенный социально-эстетический идеал, через восприятие искусства человеком и народом. Свидетельством большой роли субъективного начала в архитектуре является уже то, что одно и то же объективно обусловленное задание на проектирование Дворца труда или Дворца Советов, например, преломляясь через творческие концепции зодчих, порождает различные архитектурные решения. Гармонически снимая данную противоречивую ситуацию, искусство может создать правдивый образ (не объективную истину, как в науке, а правдивое отражение целостности объективно-субъективного борения жизни) Дворца Советов или рабочего Дома культуры.

Второе. Художественный образ-гармония общего и индивидуального. Искусство всегда через посредство единичного отражает общее, а значит существенное, закономерное; но как познание художественное (в отличие от научного, абстрагирующегося от частностей) искусство отражает жизнь целостно, и сущность выступает в нем в единстве, казалось бы, с несущественной деталью, закономерность - через случайность. Искусство целостно сливает общее и единичное в типическом, творя типические образы в типических обстоятельствах, типическое как наиболее характерное. Для античности типичны Парфенон и Колизей, для советской архитектуры-лучшие рабочие клубы, Днепрогэс и т. д.

Третье. Художественный образ-гармонизация рационального и эмоционального. Если об-

раз несет общее, он выражает тем общие принципы, общие идеи, общие закономерности, а они рациональны в своей сути. Но эстетическое, а тем более художественное, всегда эмоционально окрашено; искусство-целостный сплав эмоционального и рационального. Эмоционально-психологическая тональность идейного содержания-это то, что В. И. Ленин, по свидетельству А. В. Луначарского, назвал прекрасным термином; «художественные идеи». Высокохудожественные идеи были положены в основу многих советских общественных сооружений.

Четвертое. Художественный образ-гармония художественного содержания и художественной формы. «Снятие» противоречия между содержанием и формой дает целостность художественного образа. Когда содержание несет высокие эстетические идеалы, а форма воплощает высокое мастерство, возникает классическое произведение искусства.

Формализуя сказанное, получаем схематическое отражение единства противоположностей художественного образа:

объективное субъективное - правдивость

общее единичное типическое

рациональное эмоциональное художественные идеи

Единство этих противоположностей - художественный образ

Эта схема условна. Образы скульптуры и литературы, музыкальный и архитектурный весьма различны. Но ведь различие строя этих образов и дает нам возможность тверже поставить вопрос о специфике архитектурного образа.

Совсем не просто сформулировать, в чем именно состоит специфичность путей и принципов решения художественно-образной структуры произведений архитектуры. Едва ли не основным препятствием этому стало суждение об архитектурном образе по прямой аналогии с живописным или литературным образом, по аналогии с характерным для них предметным и очень конкретизированным идеологическим содержанием, Поэтому предварительным условием понимания природы архитектурного образа становится постижение своеобразия зодчества, определение специфического места этого особого искусства,

Историческая традиция, идущая от Аристотеля и Лукреция, Дидро и Гегеля, Чернышевского, Стасова, Луначарского, ориентирует нас на выделение существенных, принципиальных признаков классификации.

Архитектуре, более того целому классу (группе родов и видов) искусства, имманентно присущи не только художественно-идеологические функции, но и главные для них функции материально-социального характера. Таким образом, мы имеем дело с классом искусств, имеющим принципиально двоякие по характеру функции-духовно-художественные (поэтому-то с полным правом мы можем утверждать, что имеем здесь дело с искусством), но вместе с тем и материально-социальные. Эти «бифункциональные» виды искусства-особый его класс.

Архитектура, безусловно, относится к этому классу искусства, но имеет и свою специфику, отличающую ее от других «бифункциональных» искусств.

Но до того, как остановиться на вопросе о специфике зодчества, скажем несколько слов об основном принципе классификации чисто идеологических искусств (имеющих лишь духовно-художественные функции: познавательную, воспитательную и эстетическую). По характерности содержания и формы они подразделяются на изобразительные и выразительные. В определенном отношении, по характерности построения художественного образа, зодчество (в принципе относящееся к иному классу искусств) тяготеет не столько к изобразительным искусствам (с которыми его сближает некоторая общность пластических, зрительно-воспринимаемых средств, а также синтез с монументальной скульптурой и настенной живописью), сколько к выразительным.

Переходя к анализу архитектуры как искусства, укажем на некоторые главнейшие специфические ее черты.

Исходной специфической чертой архитектуры является своеобразие ее социально-материальных функций. Как известно, назначение архитектурных сооружений - пространственная организация важнейших социальных функций: процессов труда, быта и культуры. Архитектурные функции структурно отражают социальные функции и способствуют их формированию. Архитектура-своеобразная и относительно самостоятельная пространственная структура (форма) общественных процессов больших социальных групп-от семьи до общества в целом.

Если установить отличие социальных «масштабов» функций архитектурных сооружений (а тем более их комплексов, поселений, систем расселения) от материальных (да и духовных!) функций других близких видов «бифункциональных» искусств, то окажется, что социальные функции архитектуры (включающие в себя и биотехнические) несоизмеримо шире и крупномасштабнее утилитарных (в основном биотехнических) функций других ближайших видов «бифункциональных искусств». Архитектура - важнейшая составная часть создаваемой общественным производством «искусственной среды».

Важная специфическая черта архитектурного образа - передача идеологического содержания не только средствами архитектурной выразительности, но и приемами организации функционального процесса.

Архитектура призвана воплощать и выражать средствами искусства сущность своего социального назначения. Это ее высший принцип как искусства.

Специфичен также и круг общих идей, которые отражает архитектурное искусство. Для советской архитектуры как искусства типичны идеи весьма широкого диапазона (связанные с ее социальным назначением): политические (например, демократизм, народность современных жилых комплексов); морально-философские (гуманизм, оптимизм); величие, мощь (которые выражают не только исторические кремли, но и современные гидростанции), репрезентативность (дворцовые сооружения), патриотизм (мемориальные ансамбли) и т. д,

Архитектурный образ отражает и социальное назначение типа сооружения (образ жилого дома, дворца культуры и т, д.).

Существуют и особые, присущие зодчеству идеи. В искусстве музыки, близком архитектуре по характеру образности, принято различать идеи, определяемые социально-историческими условиями (философского, этического, религиозного, политического характера), идеи, так сказать, «сверхмузыкальные» и идеи «внутримузыкальные» (связанные с интонационным строем, ритмом, ладом и т. п.). В зодчестве также кроме «сверхархитектурных» идей (политических, морально-философских и т. п.) можно усмотреть идеи «внутриархитектурные», связанные с тектоническим строем композиции, пластичностью, масштабностью архитектурной формы и т. д.

Наконец, архитектурное искусство обязательно отражает эстетические идеалы своей эпохи, общества, класса, зодчего; оно выражает не только эстетическое, но и прекрасное, и возвышенное; особое значение имеет при этом выявление идеи красоты полезного.

Специфика архитектуры как искусства определяет и его связи с другими видами искусств - изобразительными и выразительными, прикладными и декоративными, с монументальным искусством, в этих случаях мы имеем дело с созданием сложного, комплексного образа, возникающего при синтезе этих искусств в архитектуре.

Специфика архитектуры предопределяет и специфику восприятия архитектурного образа. Этот образ пространственен и пластичен, но он воспринимается не только зрительно, но и во времени, в движении, в процессе использования архитектурного сооружения, посредством воздействия на все стороны психики человека, живущего в архитектурной среде. Он не предметно-изобразителен, а скорее выразителен и, в особенности, созидателен. Архитектура не только отражает жизнь, она ее элемент, пространственная структура ее социальных процессов. В советской архитектуре материальной основой архитектурного образа становятся уже не только, а подчас и не столько отдельные сооружения, сколько градостроительные и планировочные комплексы,

Архитектурный образ, вырастающий на инженерно-конструктивной и, в особенности, социально-функциональной основе как идейно-эстетическое их выражение и, как отражение всей общественной жизни,- явление сложное, требующее тонкого анализа.

При восприятии архитектурного произведения эстетические суждения о нем в решающей мере зависят от того, насколько пространственные формы отвечают широким социальным потребностям. На этой основе, постигая архитектурную пространственную композицию с ее тектоничностью, пропорциями, масштабом, ритмичностью и т. п. и проникая с помощью ассоциативных представлений в суть архитектурного образа, мы выясняем художественную идею, в нем заложенную.

Поясним это на примере замечательного мемориального произведения-Мавзолея В. И. Ленина, Это очень небольшое по абсолютным размерам сооружение на Красной площади Москвы

властно приковывает внимание, прежде всего, смелым сочетанием социальных функций; надгробие вождя-трибуна для политических манифестаций. Некоторую роль в уяснении сути архитектурного замысла играет традиционная для надгробий и мавзолеев пирами-дальность формы, а также характерная крупномасштабность его композиции. Миллионам людей это новаторское решение надгробия-трибуны несет идею; Ленин умер, но дело его живет в массах.

Суммируя сказанное о специфике архитектуры как искусства, а следовательно, о специфике архитектурного образа, можно попытаться определить ее через совокупность таких свойств, как бифункциональность (сочетание художественных и практических функций); пространственная организация общественных материальных и духовных процессов; выразительность (а не предметная изобразительность), присущая архитектурному образу; организация материальной структуры произведения как выразителя идейного содержания архитектуры; ассоциативность восприятия несомой зодчеством информации; зрительный (в основном) характер восприятия образа; пространственно-временной характер восприятия; наличие специфической системы пространственных, пластических и т, п, композиционных средств выражения художественного содержания; связь их с конструктивной подосновой сооружений; тенденция к построению широких ансамблей и к синтезу ряда других искусств.

Естественно, речь здесь идет об общих специфических чертах зодчества, тогда как каждая историческая эпоха, каждый архитектурный ансамбль и тип архитектурных сооружений, любой конкретный архитектурный образ имеют свою специфику.

ВЗАИМОСВЯЗЬ АРХИТЕКТУРЫ И ОБЪЕКТОВ ДИЗАЙНА

По мере увеличения производительных сил, роста населения городов, научно-технического прогресса и под воздействием многих других факторов функции общества постоянно усложняются и дифференцируются. Перед проектировщиками (архитекторами, дизайнерами, инженерами) все чаще ставится задача разработать не отдельные традиционные здания или изделия, а комплекс элементов архитектурно-предметной среды, оптимально приспособленной для выполнения обществом тех или иных, подчас качественно новых, функций. К новым функциям можно отнести, например, централизованное управление большими энергетическими, транспортными системами, промышленными автоматизированными комплексами. Все более усложняются и традиционные функции, такие, как передвижение и ориентация в городе, труд в различных отраслях народного хозяйства, торговля и общественное питание, зрелища и спорт и т, д,

Проблема функциональной и композиционной связи объектов дизайна и архитектуры актуальна для проектирования архитектурной среды города, отдельных сооружений, их комплексов. Современный город невозможно представить без огромного количества машин и других объектов дизайна. Это-транспортные средства всех видов, заправочные колонки, многочисленные торговые киоски и автоматы, ограды, скамьи, элементы освещения города, объемные и плоскостные стенды информации, рекламы, различные средства визуальных коммуникаций (указатели, дорожные знаки) и многое другое.

Машины давно проникли в такой традиционный объект архитектуры, как жилище (бытовые приборы). Жилые и общественные здания насыщены различным оборудованием - объектами дизайна. Еще более велика взаимозависимость объектов дизайна и архитектуры в промышленном интерьере. В современном производственном здании с автоматическими линиями станков в огромных цехах функциональная связь между оборудованием и архитектурой становится предельно ощутимой и непосредственной.

Характерно, что различия в размерах, материале и способах изготовления объектов дизайна и архитектурных элементов носят временный и относительный характер.

Известно, что дома уже делают из машиностроительных материалов: металла и пластмассы, а корабли - из строительного предварительно-напряженного железобетона. По габаритам некоторые машины (корабли и самолеты) могут вместить небольшие архитектурные сооружения.

Операторские или диспетчерские пункты различного назначения, как и промышленные интерьеры, могут служить примером тесной взаимосвязи архитектуры и объектов дизайна, примером определяющей роли оборудования в выполнении функций человека в больших контрольно-управляющих системах,

По мере автоматизации и специализации производства все более многочисленными будут становиться примеры органического слияния форм дизайна и архитектуры. Так, автоматическая линия станков может со временем превратиться в единое железобетонное основание, на котором будут монтироваться взаимозаменяемые рабочие агрегаты, и т. д.

Развитие современной техники, и прежде всего автоматизации производственных процессов, ставит перед социологами, психологами и проектировщиками задачу обстоятельного исследования процесса взаимодействия человека, выполняющего различные общественные функции, с окружающей его материальной средой. Речь идет в каждом случае о проектировании системы «человек - машина (оборудование) - среда». Во многих случаях учет всех факторов взаимодействия и взаимной приспособленности элементов этой системы стал жизненно необходим (средства транспорта, операторская деятельность). Очевидно, что во всех случаях архитекторы и дизайнеры должны комплексно проектировать материально-пространственную среду, руководствуясь не личными побуждениями, а объективной потребностью общественной жизни и общественного производства.

Необходимость перехода от проектирования отдельных сооружений, машин, оборудования к комплексному их проектированию уже нельзя расценивать как желание возродить прогрессивные творческие методы мастеров архитектуры, создававших целостные ансамбли. Комплексность проектирования в современной архитектуре- требование, связанное с фактом все более тесного взаимодействия архитектуры и дизайна.

Констатация целостности искусственной материальной среды, включающей архитектуру и объекты дизайна, ставит на повестку дня планомерное изучение и выявление объективных закономерностей формообразования и восприятия среды, экспериментальные исследования взаимозависимости формообразующих факторов, их влияния на выбор той или иной композиции, выработку объективных критериев оценки среды с тем, чтобы она была максимально удобной для человека и эстетически полноценной,

Характерная особенность взаимосвязанного процесса формообразования в архитектуре и дизайне - наличие нескольких уровней взаимодействия функции и формы (функциональные требования к сооружению или комплексу, к объектам дизайна, к образованной ими среде в целом) и необходимость комплексного разрешения функциональных требований с учетом значения формообразующих факторов на каждом из этих уровней и в их совокупности.

Комплексное проектирование архитектурно-предметной среды невозможно без учета функционально-утилитарной, конструктивно-тектонической и композиционной связи архитектурных сооружений и объектов дизайна.

Раздельное, независимое проектирование объектов архитектуры и дизайна, как правило, приводит к механистичности их сочетания в окружающей нас среде, несогласованности размеров и разнохарактерности форм. Выявление объективных закономерностей комплексного формообразования и восприятия архитектурно-предметной среды для различных функций современного общества - актуальная задача теории архитектуры и технической эстетики.

Материальная среда, окружающая человека, включает, как известно, ряд взаимосвязанных элементов: оборудование и машины, архитектурные и инженерные сооружения, объекты монументального искусства, формы природы. В системе «человек - оборудование (машина) - архитектура - природная среда», архитектура и объекты дизайна предназначены в первую очередь для выполнения человеком своих функций. Для них функции общества являются исходным формообразующим фактором. Функция рассматривается здесь в трех аспектах: социально-экономическом, утилитарном и эргономическом. Социально-экономический аспект функции (общественное назначение объекта) является предпосылкой утилитарного и органически включает идейно-художественный замысел, продиктованный господствующей идеологией общества. Этот аспект функции наиболее сложен, может служить предметом специального исследования и частично освещен в предыдущей главе. Здесь мы остановимся на двух остальных аспектах функции.

Исходным моментом для правильного определения утилитарных функций и организации архитектурно-предметной среды должен быть анализ деятельности человека (общественных групп). Применительно к функциям операторов, например, в системах управления в советской и зарубежной литературе по психологии и физиологии накоплен значительный материал по анализу

этого сложного качественно нового вида деятельности. Эргономисты-психологи рекомендуют проводить анализ функций в четырех аспектах: с точки зрения технологической (перечень функций оборудования и архитектурного сооружения); с точки зрения психологической (объем воспринимаемой информации, способы ее передачи, соотнесение информации с выполняемой функцией); с точки зрения физиологической (затраты энергии, режим работы и т. д.) и с точки зрения гигиенической (условия труда, микроклимат, шум, вибрации, состав воздуха, освещение). Последние три аспекта составляют эргономический аспект функции. Наиболее полное представление о характере функций дает пооперационный анализ деятельности, позволяющий наилучшим образом организовать среду для последовательного выполнения заданных функций.

Существенное значение имеет правильное распределение функций в системе: «человек - оборудование - архитектурная среда». Различие форм в зависимости от назначения объектов позволяет исследовать такие свойства формы, как коммуникативность и ассоциативность (знаковая функция формы).

Эргономические требования человека к архитектурно-предметной среде выступают в тесной взаимозависимости с функцией в ее утилитарном аспекте и при анализе деятельности должны рассматриваться одновременно. С другой стороны, эргономические требования тесно связаны с композицией формы (особенно в дизайне), где контакт человека с оборудованием непосредственнее, чем с архитектурным сооружением. При проектировании контрольно-управляющих центров, например, где основная нагрузка ложится на зрительно-нервный аппарат человека, роль психофизиологических факторов формообразования резко возрастает. Разработка оборудования и среды, в которой эстетические и эргономические характеристики находились бы в единстве и взаимосвязи,-одна из главных проблем в процессе архитектурного проектирования и художественного конструирования,

Современная предметно-пространственная среда требует от человека большей внимательности, быстроты реакций в стрессовых ситуациях. Для этого необходимы наивыгоднейшие условия для выполнения тех или иных функций. Надо отметить, что грубые просчеты, с точки зрения инженерной (архитектурной) психологии, в практике проектирования становятся все более редкими. Архитекторы и дизайнеры стремятся создать не только красивые, но и удобные (эргономичные) элементы среды.

Наиболее детально эргономические требования к среде разработаны применительно к операторской деятельности, где человек составляет неотъемлемую часть системы управления производством, энергосистемой, транспортом, оборонными системами.

Важнейшее общее требование эргономики как формообразующего фактора состоит в том, что те или иные функции должны выполняться посредством минимального числа операций, количество и траектория рабочих движений должны быть сокращены до минимума. Зрительная информация должна быть расположена с учетом наилучших условий наблюдения с необходимых точек зрения. В психологический аспект эргономических требований входит учет особенностей зрительного восприятия форм и среды в целом, определяемый психофизиологическими параметрами: угловыми размерами, уровнем адаптирующей яркости, контрастом между объектом и фоном, временем восприятия объекта. Совокупность этих характеристик и их численное значение определяют восприятие предметно-пространственной среды. Недоучет психофизиологических требований человека неизбежно приводит к его излишней утомляемости, ощущению дискомфорта, существенно сказывается на функциональных качествах композиции.

Формообразующие факторы, рассматриваемые отдельно, представляются не сложными. Наибольшая трудность заключается в комплексности учета всех формообразующих факторов при решении конкретных объемно-пространственных задач создания архитектурно-предметной среды, обеспечивающей определенные функции человека.

Предметно-пространственная среда должна рассматриваться как единый организм, связанный не только утилитарно и конструктивно, но и композиционно. В создании композиционно-цельной среды участвует весь арсенал средств, являющихся инструментами формообразования в архитектуре и художественном конструировании: масштаб, равенство, нюанс и контраст, пропорциональность и модуль, симметрия и асимметрия, закономерности ритма, пластическое и цветовое единство и т. д.

Существует определенная стилеобразующая связь между формами машин и архитектуры. Традиционные формы архитектуры оказывали существенное влияние на формы экипажей и ранних машин. Иногда в отделке машин (даже станков) можно было встретить элементы чисто архитектурных украшений: пилястры, волюты, акантовые листья. Но, с другой стороны, сама логика рациональной организации машины, где все части подчинены функциональной необходимости, влияла и сегодня продолжает влиять на формопонимание архитектуры и эстетические идеалы общества.

По мнению одного из советских архитекторов М. Я. Гинзбурга , под влиянием машины в нашем представлении выковывается понятие о прекрасном и совершенном как о наилучшем, отвечающем особенностям организуемого материала, наиболее экономичном его употреблении для достижения определенной цели, наиболее сжатом по форме и наиболее точном в движении. Машина придает остроту и напряженность современности. Если убрать машины, вышедшие из стен фабрик и заполнившие все углы нашего быта, будет безнадежно потерян ритм нашей жизни. Основная особенность машины-ее четкая и точная организованность. Машина, которой художник пренебрегал и от которой пытались изолировать искусство, теперь, наконец, может научить нас строить эту новую жизнь. Переход от творческого импрессионизма к четкому и ясному конструированию представляет собой четкий ответ на определенно поставленную задачу.

Сегодня, в век комплексной автоматизации, электроники, широкого использования электрических двигателей и индустриализации строительства, машиностроение окажет еще большее влияние на архитектуру и городскую среду в целом. Важно, чтобы эти изменения и новые возможности были использованы в целях гуманизации предметной среды. В условиях массового типового строительства, роста населения и резкого увеличения числа и мощности транспортных коммуникаций эта проблема не может быть решена без тщательного изучения социологами, психологами и проектировщиками функций больших общественных групп и отдельного человека в городе. Только комплексное проектирование архитектурных и дизайнерских элементов поможет создать среду, максимально приспособленную для жизнедеятельности человека, человеческих коллективов и общества в целом.

Функционализм - направление в архитектуре XX века, требующее строгого соответствия зданий и сооружений протекающим в них производственным и бытовым процессам (функциям). Функционализм возник в Германии (школа «Баухауз») и Нидерландах (Якобс Йоханнес Ауд)в началеXX века как один из основных элементов более общего понятия " модернизм " , иначе – "современная архитектура" , ставшей наиболее радикальным и принципиальным поворотом на путях развития не только искусства, но и материального мира. Используя достижения строительной техники, функционализм дал обоснованные приёмы и нормы планировки жилых комплексов (стандартные секции и квартиры, «строчная» застройка кварталов торцами зданий к улице).

Первые формулировки функционального подхода к архитектуре появились в США в конце 19 века, когда архитектор Луис Саллива н реализовал отчетливую зависимость формы и функции. Его новаторские многоэтажные конторские здания (Гаранти-билдинг в Буффало, 1894) стали первенцами функционального подхода к архитектуре.

Ле Корбюзье вывел пять признаков функционализма (от которых, однако, некоторые ответвления могли отступать) :

● Использование чистых геометрических форм, обычно прямоугольных.

● Использование крупных нерасчленённых плоскостей одного материала, как правило, монолитного и сборного железобетона, стекла, реже - кирпича. Отсюда и преобладающая цветовая гамма - серый (цвет неоштукатуренного бетона), жёлтый (любимый цвет Ле Корбюзье) и белый.

● Отсутствие орнаментации и выступающих деталей, лишённых функционального назначения. Плоские, по возможности, эксплуатируемые кровли. От этой идеи Ле Корбюзье нередко отказывались «северные» функционалисты, строившие здания, способные противостоять сложным погодным условиям (см., например, Центральная больница Северной Карелии).

● Для промышленных и частично жилых и общественных зданий характерно расположение окон на фасаде в виде сплошных горизонтальных полос (так называемое «ленточное остекление»).

● Широкое использование образа «дома на ножках», заключающегося в полном или частичном освобождении нижних этажей от стен и использовании пространства под зданием для общественных функций.

Идеология и критика функционализма.

Сжатая философия стиля - «форма определяется функцией» (Луис Салливан). В области жилой архитектуры заключена в знаменитом постулате Ле Корбюзье: «Дом - машина для жилья».

Критики концепции функционализма обычно говорят о «безликости», «серийности», «бездуховности», серости и искусственности бетона, угловатости параллелепипедов, грубости и минимализме внешней отделки, стерильности и бесчеловечной холодности кафельной плитки. Контраст между циклопизмом внешних размеров и микроскопическими внутренними помещениями и окнами часто делает дома этого стиля похожими на ульи.

Наиболее значительны достижения функционализма в Западной Европе и России. Основной идеологический и практический центр функционализма, творческий центр «Баухауз» в Германии, начиная с 30 годов ведет теоретические исследования и прикладное проектирование. Создатель и руководитель Баухауза , крупнейшая фигура функционализма В.Гропиус был автором многочисленных памятников этого революционного стиля. Иконой функционализма является здание Баухауза в Дессау, Германия, построенное по проекту В.Гропиуса в 1928 году. Лаконичное и ясное сооружение, сплав современных конструкций и научно-производственного предприятия («Баухауз» - проектно-исследовательский центр дизайна) демонстрирует форму, определенную функцией и характерный для функционализма формальный ряд – плоские кровли, крупные плоскости стекла, полное отсутствие всего, что не нужно для конструкций.

Французский архитектор Ле Корбюзье , наиболее известный творец функционализма, внес решающий вклад в теорию и практику этого стиля. Его идеи в градостроительстве, в теории массового индустриального жилья, во многом реализованные постройками и проектами, и по сей день актуальны. Этот поистине величайший архитектор современности насытил теорию функционализма идеологически и практически, его знаменитые принципы построения массового индустриального жилого дома (дом на опорах, плоская крыша-сад, ленточное остекление итд) используются и сегодня.

39. Понятие "функция в архитектуре": культурологический аспект.

Из всех видов искусства архитектура, пожалуй, наиболее разносторонне и очевидно связана с обществом. Без всякого преувеличения можно сказать, что трудно найти такой вид социальной деятельности или такую особенность культуры определенного общества, которые в той или иной степени не нашли бы воплощения в создаваемой этим обществом архитектуре [Сунягин, 1973]. Эта роль архитектуры - способность концентрировать в себе как в фокусе особенности определенного общества - хорошо может быть проиллюстрирована тем, какое место занимает архитектура в истории культуры вообще. Архитектура выступает здесь в качестве стилеобразующего начала, выражающего в предметно-чувственной форме самые общие черты эпохи в целом. Достаточно назвать такие широко применяемые термины, как «эпоха готики» или «эпоха барокко» [Сунягин. 1973]. Однако возникает вопрос, - на каком этапе антропогенеза возникло такое явление, как архитектура, когда можно говорить об архитектурных памятниках, объектах - где грань между природным объектом - пе-шерой, в которой жил первобытный человек; и жилищем - искусственно организованной среде. По каким критериям отличать архитектурные памятники от не архитектурных. Имеется ли та грань в техническом исполнении объекта, после которой его можно относить к архитектурному? То есть будет ли являться пещера, шалаш, навес архитектурными объектами. Ведь в основном архитектурными объектами считают какие-либо монументальные сооружения (храмы, пирамиды, здания), поражающие воображение своим исполнением, и редко какие исследователи изучают архитектуру рядового населения различных эпох - чаще ее описывают этнографы.Что же считать архитектурным объектом применительно к археологическим памятникам? Многие исследователи видят выход в изучении функций архитектуры, которые позволили бы провести черту между природными и архитектурными объектами. Через непрерывное функционирование отдельных мелких подструктур, элементов поддерживается непрерывное существование структуры [Рэдклифф-Браун, 2001]. Функция - это роль, которую данная часть играет в жизни структуры в целом. Рассмотрим понятие функции в природе и в архитектуре. Функция в живой природе - это система биологических процессов, обеспечивающая жизнедеятельность организма (рост, питание, размножение) [Лебедев и др., 1971]. И для каждого органа имеется своя функция; то есть функция желудка - подготовить в приемлемом виде еду для усвоения. Биологический организм в течении жизни не меняет структурного типа [Рэдклифф-Браун, 2001 ] - то есть свинья в слона не превращается. А архитектура способна поменять свой структурный тип без нарушения непрерывности существования (то есть меняется строение зданий, а функции остаются прежними, или же в течении жизни здания может поменяться его функция, например, в здании купеческого дома - музей, библиотека, и т.д.).Функция в архитектуре - способность к созданию условий не только биологического существования человека, но и для его общественной деятельности. Следовательно, здесь функция включает в себя и материальную, и духовную сторону архитектуры.Еще одно отличие функции в природе - функция и форма (строение) максимально сближены - а в архитектуре функция предметов и объектов может меняться или их может быть несколько (функция жилища - непосредственная для проживания в нем, однако зачастую его приспосабливают и для торговли, как домашнюю гостиницу, и т.д.). Таким образом, у пас наметились основные отличия функции в природе и функции в архитектуре. Во-первых - это смена функции объекта при константе его формы (комната, здание может использоваться как жилое помещение, как рабочее место, как место отправления религиозных или бытовых мероприятий), то есть функцию объекта определяет общество. Во-вторых, при неизменности функции может меняться форма - внешний вид жилищ немало изменился с эпохи первобытности, однако остается неизменной его основная функция. И в заключение - может меняться структура общества при неизменности функции и формы основных объектов в архитектуре. При этом если в природе и обществе функция направлена на поддержание своей системы, то основная функция архитектуры - обеспечить функционирование другой системы - общества - в некоей среде - то есть формирование пространства для обеспечения жизнедеятельности человеческого сообщества.Так что же мы будем считать архитектурой? Предварительно мы можем сказать, что архитектурным будет являться такой объект, на который было направлено специальное действие человеческого общества (зодчество, строительство) с целью обеспечить себе пространственную среду для успешного функционирования, деятельности и осуществления основных биологических и общественных потребностей, и функция которого будет определена самим обществом.Традиционно воспринимаемые нами архитектурные объекты - это здания. Почему-то мы не воспринимаем как архитектурный объект повозку кочевников или юрту народов севера. А исходя из определения архитектуры - они вполне удовлетворяют ему - это целенаправленно организованная среда для проживания, в строении которой отображены космогонические представления, общественные традиции и т.д. История знает много кочевых племен и даже империй - в них многие люди рождались, жили и умирали в кибитке или юрте, которая также могла быть собрана и перенесена на другое место в течение дня - они была основным элементом в организации жилого пространства того народа и времени.

Луис Салливен публикует книгу: Беседы о детском саде / Kindergarten Chats, позже переизданную в 1947 году, где продолжает рассказывать о связи функции и формы.

Приводим характерные фрагменты из главы «Функция и форма» по изданию 1947 года:

«…любая вещь выглядит тем, чем она является, как и наоборот, что она является тем, чем выглядят. Прежде чем продолжать, я должен сделать исключение для тех садовых червячков коричневого цвета, которых я снимаю с розовых кустов. На первый взгляд их можно принять за кусочки сухих веток. Но если говорить обобщенно, то внешний вид вещей сходен с их внутренним назначением.

Приведу примеры: форма дуба сходна с назначением или выражает функцию дуба; форма сосны походит и указывает на функцию сосны; форма лошади обладает сходством и является логическим продуктом функции лошади; форма паука напоминает и ощутимо подтверждает функцию паука. Так же как форма волны выглядит, как функция волны; форма облака говорит нам о функции облака; форма дождя указывает на функцию дождя; форма птицы раскрывает нам функцию птицы; форма орла зримо воплощает функцию орла; форма орлиного клюва говорит о функции этого клюва. Так же как и форма розового куста подтверждает функцию розового куста; форма розовой ветви повествует о функции розовой ветви; форма бутона розы рассказывает о функции бутона розы; в форме расцветшей розы читается поэма расцветшей розы. Так же и форма человека символизирует функцию человека; форма Джона Доу означает функцию Джона Доу; форма улыбки дает нам понять функцию улыбки; поэтому в моей фразе «человек по имени Джон Доу улыбается» имеется несколько нераздельно взаимосвязанных функций и форм, которые, однако, кажутся нам весьма случайными. Если я скажу, что Джон Доу говорит и, улыбаясь, протягивает руку, я тем самым несколько увеличу количество функций и форм, но не нарушу ни их реальности, ни последовательности. Если я скажу, что он говорит неграмотно и шепелявит, я лишь слегка изменю ту форму, в которую облекаются ваши впечатления, по мере того как вы меня слушаете; если я скажу, что когда он улыбнулся, протянул руку и заговорил неграмотно и шепеляво, у него задрожала нижняя губа и на глаза навернулись слезы, - то разве эта функции и формы не приобретают своего ритма движения, разве не движетесь в своем ритме вы, слушая меня, и разве не движусь в своем ритме я, когда говорю? Если я добавлю, что, разговаривая, он бессильно опустился на стул, шляпа выпала из его расслабленных пальцев, лицо побледнело, веки закрылись, голова слегка повернулась набок, я всего лишь дополню ваше впечатление о нем и глубже раскрою моё сочувствие.

А ведь я ничего реально не добавил и не убавил; я не создал и не разрушил; я говорю, вы слушаете - Джон Доу жил. Он ничего не знал, да и не хотел знать ни о форме, ни о функции; но он жил и тем и другим; он расплачивался и тем и другим, идя по своему жизненному пути. Он жил и умер. Вы и я живём и умрём. Но Джон Доу жил жизнью Джона Доу, а не Джона Смита: такова была его функция, таковы были его формы.

Итак, форма римской архитектуры выражает, если она вообще что-либо выражает, функцию - жизнь Рима, форма американской архитектуры будет выражать, если ей вообще когда-либо удастся что-либо выразить, - американскую жизнь; форма - архитектура Джона Доу, если бы такая существовала, не означала бы ничего иного, кроме Джона Доу. Я не лгу, когда говорю вам, что Джон Доу шепелявил, вы не лжёте, когда слушаете мои слова, он не лгал, когда шепелявил; так отчего же вся эта лживая архитектура? Почему архитектура Джона Доу выдаётся за архитектуру Джона Смита? Разве мы нация лжецов? Думаю, что нет. Другое дело, что мы, архитекторы, - это секта криводушных людей, исповедующих культ лукавства. Итак, в творениях человека музыка есть функция музыки; форма ножа - функция ножа; форма топора - функция топора; форма мотора - функция мотора. Так же как в природе форма воды есть функция воды; форма ручья - функция ручья; форма реки - функция реки: форма озера - функция озера; форма тростника - функция тростника, фирмы летают над водой и кишат под водой - это соответствующие им функции; соответствует своей функции и рыбак в лодке и так далее, далее и далее - непрерывно, бесконечно, постоянно, вечно - через сферу физического мира, визуального, микроскопического и наблюдаемого через телескопы, к миру чувств, миру разума, миру сердца, миру души: физический мир человека, который мы как будто знаем, и пограничная зона мира, которую мы не знаем, - того мира молчащего, неизмеримого, созидательного духа, чья неограниченная функция разнообразно проявляется в форме всех этих вещей, в форме более или менее ощутимой, более или менее неуловимой; пограничная зона - нежная, как заря жизни, мрачная, как рок, человечная, как улыбка друга, мир, в котором всё функция, всё форма; страшный призрак, ввергающий в отчаяние разум, или, когда есть на то наша воля, великолепное откровение той силы, что держит пас невидимой, милостивой, безжалостной, чудотворной рукой. [...]

Форма есть во всём, везде и в каждом мгновении. В соответствии со всей природой и функцией некоторые формы определенны, иные неопределенны; одни расплывчаты, другие конкретны и чётко очерчены; у одних есть симметрия, у других только ритм. Одни абстрактны, другие материальны. Одни привлекают зрение, другие слух, одни осязание, другие обоняние, некоторые только одно из этих чувств, другие все или любое их сочетание. Но все формы безошибочно символизируют связи между нематериальным и материальным, между субъективным и объективным - между безграничным духом и ограниченным разумом. С помощью чувств мы знаем, в сущности, всё, что нам дано знать. Воображение, интуиция, рассудок являются лишь возвышенными формами того, что мы называем физическими чувствами. Для Человека не существует ничего, кроме физической реальности; то, что он называет своей духовной жизнью, - всего лишь предельный взлёт его животной природы. Мало-помалу Человек своими чувствами познает Безграничность. Его самые возвышенные мысли, его самые деликатные желания появляются, незаметно зародившись и вырастая из материального чувства осязания. Из чувства голода возникло томление его души. Из грубых страстей - нежнейшие привязанности его сердца. Из первобытных инстинктов пришла к нему сила и мощь его разума.

Всё растет, всё гибнет. Функции рождают функции, и те в свою очередь дают жизнь или несут смерть другим. Формы возникают из форм и сами растят или губят другие. Все они соотнесены, сплетены, сцеплены, связаны и скрещены между собой. Они в непрерывном процессе эндосмоса и экзосмоса (взаимопросачивания). Они вертятся, кружатся, перемешиваются и вечно перемещаются. Они формируются, преобразуются, рассеиваются. Они реагируют, сообщаются, притягиваются и отталкиваются, срастаются, исчезают, появляются вновь, тонут и всплывают: медленно или быстро, легко или с сокрушительной силой - из хаоса в хаос, из смерти в жизнь, из мрака в свет, из света в мрак, от горя к радости, от радости к горю, из чистоты в грязь, из грязи и чистоту, от роста к распаду, от распада к росту.

Всё - форма, всё - функция, непрестанно разворачивающиеся и сворачивающиеся, и с ними разворачивается и сворачивается сердце Человека. Человек - единственный зритель, перед глазами которого проходит эта драма все потрясающей вдохновительной гармонии движения и великолепия, когда колокола отзванивают столетия времени, парящего из вечности в вечность: а пока что букашка высасывает соки лепестка, муравей усердно носится туда и обратно, певчая птичка щебечет на ветке, фиалка в своем простодушии расточает нежное благоухание.

Всё функция, всё форма, но аромат их в ритме, их язык ритм: ибо ритм этот - свадебный марш и церемониал, что ускоряют рождение песни, когда форма и функция находятся в полном согласии, или та прощальная панихида, что звучит, когда они расходятся врозь и канут в Лету, позабытые в том, что у нас называется «прошлым». Так движется история споим бесконечным путем».

Цитируется по книге: Иконникова А.В., Мастера архитектуры об архитектуре, М., «Искусство», 1971 г., с. 46-49.

Книга посвящена идейно-художественным проблемам архитектуры, их значению в комплексе задач общего повышения качества и социальной эффективности строительства. Выразительность и художественная образность показана в связи с назначением сооружений и средствами их осуществления и вместе с тем как часть социальных и идейно-воспитательных функций зодчества. Анализируются используемые современной архитектурой средства композиции и их связь с решением идеологических задач. Особое внимание уделено экспериментам зарубежного постмодернизма н поискам, развернувшимся в советской архитектуре 70-80-х годов.

Для архитекторов и искусствоведов.

Печатается по решению секции литературы по архитектуре жилых, гражданских зданий и градостроительству редакционного совета Стройиздата.

Рецензент - канд. филос. наук В. Л. Глазычев.

ВВЕДЕНИЕ... 5

ФУНКЦИЯ И ФОРМА.. 10

АРХИТЕКТУРНАЯ ФОРМА И ТЕХНИКА... 58

ОБРАЗ И ФОРМА. 98

ПРОИЗВЕДЕНИЕ АРХИТЕКТУРЫ (СРЕДСТВА КОМПОЗИЦИИ И ИХ РАЗВИТИЕ В СОВРЕМЕННОЙ АРХИТЕКТУРЕ)... 142

АРХИТЕКТУРА В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЕ ЗАПАДА 70-х ГОДОВ (ПОСТМОДЕРНИЗМ)...208

РАЗВИТИЕ СРЕДСТВ ВЫРАЗИТЕЛЬНОСТИ В СОВЕТСКОЙ АРХИТЕКТУРЕ 70-х - НАЧАЛА 80-х ГОДОВ. 242

ПРИМЕЧАНИЯ...282

ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ. Составитель Т. А. Гатова.. 284

Андрей Владимирович Иконников - доктор архитектуры, профессор. В 1960 г. закончил архитектурный факультет Института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина, затем совмещал преподавание в этом институте с творческой работой в проектных организациях Ленинграда. В 1966 г. защитил докторскую диссертацию „Основные эстетические проблемы города“. С 1966 г. живет и работает в Москве, занимаясь проблемами теории и истории архитектуры и дизайна. В 1979 г. удостоен звания лауреата Государственной премии СССР за участие в работе над 12-томным изданием „Всеобщей истории архитектуры“. Автор ряда книг, среди которых „Эстетические проблемы массового жилищного строительства“ (Стройиздат, 1966), „Основы архитектурной композиции“ (Искусство, 1971), „Современная архитектура Швеции“ (Стройиздат, 1978), „Каменная летопись Москвы“ (Московский рабочий, 1978), „Архитектура США“ (Искусство, 1979), „Зарубежная архитектура: от „новой архитектуры“ до постмодернизма“ (Стройиздат, 1982).