Гвардии генерал-лейтенант артиллерии Г. Д. Пласков «Под грохот канонады. Звезды на крыльях (сборник) На южном фронте

16 ноября 1941 г. 28 героев-панфиловцев в 4-часовом бою около станции Дубосеково остановили наступление немецких войск на Москву.

С 5 декабря 1941 года по 20 апреля 1942 года под Москвой начались наступательные боевые действия по разгрому фашистских войск.

Именем легендарного военачальника Ивана Васильевича Панфилова названы улицы, школы, корабль. 28 воинов-панфиловцев, героически сражавшихся на подступах к Москве под Волоколамском, удостоены звания Героя Советского Союза. В живых из них осталось только четверо. В Москве, в Тушино, на улице Героев-панфиловцев, живёт младшая дочь генерала, Майя Ивановна ПАНФИЛОВА. Она - художник, поэт, член Союза театральных деятелей России. Наш корреспондент Лидия Николаевна Алпатова встретилась с ней.

- Иван Васильевич вошёл в историю как образец стойкости и мужества русского офицера. Первыми, кто сумел остановить фашистов у стен Москвы, были герои-панфиловцы...

- 316-я стрелковая дивизия, которую формировал отец, по своему составу была многонациональной. Русские, украинцы, казахи, киргизы, узбеки, мордвины ценой своей жизни закрыли врагу дорогу на Москву. С первых дней формирования дивизии Иван Васильевич знал, чему нужно учить солдат именно в этот момент. Он создал методику группового боя с бронированной машиной и добился того, что каждый боец овладел этой методикой. Навечно останется в памяти нашего народа героизм 28 пехотинцев-панфиловцев, остановивших у разъезда Дубосеково крупное танковое соединение фашистов и уничтоживших 50 боевых машин противника. Это и есть результат полководческого таланта генерала Панфилова. А если вспомнить, что 316-я дивизия меньше чем за месяц боев уничтожила 30 тысяч фашистских солдат и офицеров, более 150 танков...

По воспоминаниям сослуживцев, Иван Васильевич не был блиндажным командиром. Большую часть времени он проводил в полках и даже батальонах, причём в тех, которые в данный момент испытывали наиболее ожесточённый натиск противника. Это не было показной безрассудной храбростью, но боевой целесообразностью. Как опытный командир, он знал, что личное появление в критический момент сражения самого командира поднимало боевой дух солдат и офицеров, помогало победить, казалось, в проигранном сражении. В одном из писем жене он ясно сказал: "Москву врагу не сдадим. Уничтожаем гада тысячами и танки его - сотнями. Ты себе представить не можешь, какие у меня хорошие бойцы, командиры, - это истинные патриоты. Они бьются, как львы, в сердце каждого - желание не допустить врага к родной столице, беспощадно уничтожать фашистов. Наш девиз - быть героями.

Сегодня приказом фронта сотни бойцов, командиров дивизии награждены орденами Советского Союза. Два дня тому назад я награждён третьим орденом Красного Знамени. Думаю, скоро моя дивизия будет гвардейской".

- Сколько же было героев в 316-й панфиловской дивизии?

- Тысячи солдат и офицеров были награждены орденами и медалями, многие посмертно. Звание Героя Советского Союза присвоено тридцати четырём. К сожалению, о подвигах панфиловцев написано мало, но не вспомнить о них нельзя. Например, под Волоколамском одиннадцать сапёров обеспечивали отход полка. Младший лейтенант Фирстов метнул в приближающийся танк последнюю связку гранат... Раненого командира фашисты замучали и бросили на дороге, запретив жителям похоронить его.

Политрук Вихрев и 14 бойцов бутылками с горючей жидкостью и противотанковыми гранатами уничтожили семь немецких танков. Гитлеровцы пытались захватить Вихрева живым. До последней минуты политрук отстреливался, вокруг его окопа валялись вражеские трупы, горели танки... За героизм и мужество, проявленные личным составом на полях сражений, 17 ноября 1941 года 316-я стрелковая дивизия была преобразована в 8-ю гвардейскую. А 18 ноября Иван Васильевич Панфилов погиб: осколок разорвавшейся мины попал прямо в сердце. Последние слова его были: "Буду жить..."

Мне, шестилетней девочке, было трудно привыкнуть к мысли, что отца больше нет и что он никогда не вернётся домой.

Часто, увидев на улице военного, издали напоминавшего отца, я готова была бежать следом. Но прохожий оказывался чужим, незнакомым человеком. Я плакала, но продолжала верить и ждать.

Прах Ивана Васильевича Панфилова захоронен на Новодевичьем кладбище в общей могиле с прахом его боевого друга, кавалериста Льва Михайловича Доватора, и лётчика-аса Виктора Васильевича Талалихина. На земле живёт большое потомство генерала-героя: девять внуков и 14 правнуков, а значит, не прервалась связь времён и летопись продолжается...

http://www.russdom.ru/2005/200512i/20051223.html

Первые «катюши»

9 августа к нам под Ельню прибыли необычные машины. Над шасси мощных автомобилей высились какие-то сооружения, тщательно укрытые брезентом. Вслед за боевыми машинами следовала вереница грузовиков, кузова которых тоже были обтянуты чехлами. Из кабины головного грузовика вышел высокий офицер. Представился: капитан Флёров, командир батареи гвардейских минометов.

И. А. Флёров нам сразу понравился. Общительный, остроумный, он увлекательно рассказал о своей батарее, об устройстве и действии этого грозного оружия, которое наши солдаты любовно прозвали «катюшей».

Это была первая советская батарея реактивной артиллерии. В начале войны у нас имелось всего семь боевых установок и около трех тысяч ракет к ним. Они и составляли батарею Флёрова. В ночь на 3 июля она отправилась из Москвы на фронт. 14 июля под Оршей на фашистов обрушилось море огня. Страшные снаряды летели лавиной. Их взрывы за каких-то несколько секунд разрушили железнодорожный узел и переправу через реку, уничтожили сотни гитлеровцев, а остальных ввергли в такую панику, что они не скоро опомнились. Так" «катюша» оповестила мир о своем рождении. Потом она воевала под Рудней, Смоленском, а теперь прибыла к нам.

Мы приподнимали брезент, трогали рукой блестящие длинные ракеты. Молчаливый солдат с автоматом настороженно следил за каждым нашим движением, и чуть мы отходили, . он старательно застегивал чехол. Словно извиняясь, капитан пояснил:

Приказано строго охранять бата-"" Но Пусть; это вас не смущает. Секретность не мешает нам вести огонь. Прошу почаще нас использовать в бою.

Скоро мы увидели «катюши» в действии. Они быстро занимали позиции. Мгновение - и огненные стрелы с воем и шипением устремлялись на врага. Только на нашем участке фронта батарея сожгла и подбила около шестидесяти фашистских танков. А сколько от ее огня полегло вражеских, солдат никто и считать не пытался.

После каждого залпа батарея мгновенно уходила в укрытие, и не было ни одного случая, чтобы она подверглась бомбовому удару. Авиация противника никак не могла найти ее.

Пунктуально выполняя приказ командования фронта, мы скрывали, насколько это было возможно, приход батареи капитана Флёрова от излишне интересовавшихся людей. К местам расположения батареи никого не допускали.

Однако скрыть столь мощное оружие было, конечно, невозможно. В стане гитлеровцев его залпы порождали опустошение и панику, а в наших войсках - восхищение.

Личный состав батареи отличался завидной дисциплинированностью и слаженностью, он действовал умело и хладнокровно. Иначе говоря, обладал теми качествами, которые, на фронте делали героизм повседневным, обыденным явлением. Мы восхищались трудолюбием и настойчивостью ракетчиков, их стремлением еще выше поднять эффективность своего оружия. Батарея капитана Флёрова была крайне нужна нам, ибо в то время мы имели в своем распоряжении очень мало артиллерии, не больше трех-четырех стволов на километр фронта. Командующий артиллерией армии генерал В. Э. Таранович предпринимал огромные усилия, чтобы восполнить недостаток орудий и минометов их умелым применением на поле боя. Передав нам батарею капитана Флёрова, генерал внимательно следил, как мы ее используем. По его указанию мы вместе с капитаном Флёровым разграфили на картах и схемах впереди лежавшую местность на квадраты, пронумеровали их и присвоили им условные наименования- «Волк», «Роза», «Белка» и т. д. Заранее подготовили исходные данные для ведения огня. Достаточно было передать батарее по телефону команду: «По «Волку» огонь!» - ив этот квадрат летело больше сотни смертоносных ракет.

Капитан Флёров всегда был в курсе дела, хорошо знал обстановку на фронте, держал батарею в постоянной готовности к открытию огня. Не было случая, чтобы его подчиненные не выполнили поставленной перед ними задачи.

Фронтовики быстро убедились в силе «катюш». Зная, что где-то позади стоят эти грозные машины, пехотинцы и артиллеристы увереннее чувствовали себя в обороне. Они верили, что в тяжелую минуту огненный смерч ракет не только остановит, но и опрокинет, сметет атакующую фашистскую пехоту.

Батарея капитана Флёрова отлично взаимодействовала с войсками, стоявшими на переднем крае обороны, и не раз выручала их. Вспоминается такой эпизод из очень многих.

После освобождения Ельни артиллерийский полк подполковника А. П. Франце-ва был поставлен западнее деревни Лео-нидово для стрельбы прямой наводкой. Это был хороший полк. Он имел на своем вооружении 36 орудий на механической тяге.

В результате многодневных кровопролитных боев гитлеровцам удалось несколько потеснить наши стрелковые подразделения. На наш командный пункт пришел офицер. Он доставил донесение Францева:

«Веду бой с пехотой и танками, нахожусь в окружении. Снаряды на исходе. Жду помощи и указаний. Огневая позиция отрезана от места стоянки средств тяги и простреливается врагом. Пока снаряды есть, танки не пройдут».

Командование приняло решение отвести полк назад, поскольку он уже находился на захваченной врагом территории в 7- 8 километрах от своих войск. Мне было приказано пробиться к артиллеристам. Взяв автомашины противотанкового дивизиона, я посадил на них стрелковую роту, оборонявшую наш командный пункт. Позади колонны двигалась батарея капитана Флёрова.

Шоссейную дорогу уже заняли гитлеровцы. Пришлось ехать лесом. Через 20-25 минут мы уже были у цели. Наше внезапное появление ошеломило немцев.

А тут над нашими головами с гулом полетели ракеты. Это капитан Флёров, установив машины в 3-4 километрах от расположения полка, открыл огонь." Задрожала от взрывов земля. Поле впереди нас скрылось в дыму и пыли. Кострами запылали вражеские танки и автомашины. Фашистская пехота, подбиравшаяся уже совсем близко к огневым позициям артиллеристов, стала в панике разбегаться. Наши солдаты спрыгнули с грузовиков и во главе со старшим лейтенантом Сергеевым и политруком Михайловым бросились в атаку. Дрались они отважно и вдохновенно. Артиллеристы тем временем подогнали тягачи, подцепили орудия и повели их в лес. Скоро мы были уже в расположении наших войск.

На опушке артиллеристы встретились со своими боевыми товарищами - ракетчиками. Крепкие рукопожатия, объятия, солдатские шутки. Громкое «ура!» прозвучало в лесу, когда подполковник Францев подошел к Флёрову, молча обнял его и расцеловал. Артиллеристы подхватили фле-ровцев и начали качать их. Особенно досталось самому капитану.

Мы стояли в сторонке и наблюдали это бурное проявление радости фронтовиков. Нет, никому не победить таких богатырей!

Не одна тысяча фашистов полегла в районе Ельни. И в этом немалая заслуга батареи капитана Флёрова.

Перед лицом истории для нового поколения мы, участники этого сражения, обязаны с предельной точностью передать события тех тревожных дней. Сейчас удалось разыскать уже двадцать солдат, сержантов и офицеров батареи. С их помощью восстановлен весь боевой путь первенца нового оружия.

Время было тяжелое. Враг рвался на восток. Геройски сражались наши войска, но силы были неравными. Мощным ударом танковых и механизированных дивизий со стороны Рославля и Духовщины фашисты прорвали нашу оборону, заняли Спас-Деменск, Юхнов и 6 октября соединились в Вязьме. Наши части в районе Смоленска и Ельни оказались в окружении.

Батарея капитана Флёрова была отрезана от наших войск. Гвардейцам пришлось вести тяжелые машины по бездорожью - по лесам и болотам. Они прошли по вражеским тылам больше 150 километров - от Рославля мимо Спас-Деменска на северо-восток. Шел не один человек и не маленькая группа людей, которым всегда можно укрыться в любом овраге или перелеске. Двигались семь громоздких боевых установок и несколько десятков автомашин.

Капитан Флёров сделал все, чтобы спасти батарею и прорваться к своим. Когда подошло к концу горючее, он днем 6 октября в лесу северо-восточнее Спас-Деменска приказал полностью зарядить установки, а остальные ракеты и большинство грузовиков взорвать, предварительно перелив горючее в баки оставшихся машин. Теперь в колонне следовали лишь боевые установки и три-четыре грузовика с людьми.

Неподалеку от поселка Знаменка капитан остановил колонну на опушке леса и еще засветло выслал на машине разведку во главе с офицером.

Разведка вернулась и доложила, что путь свободен. Флёров приказал разведчикам следовать впереди колонны на удалении не больше километра и в случае опасности немедленно подать сигнал.

Стемнело. Машины с погашенными фарами вплотную шли одна за другой. Вокруг было тихо. И вдруг поле озарилось вспышками выстрелов. Вражеская засада, по-видимому, намеренно пропустила машину разведчиков, и сейчас всей своей мощью обрушилась на колонну. Фашисты стремились любой ценой захватить батарею, чтобы разгадать секрет нового советского оружия. Капитан Флёров и его подчиненные вступили в смертельный бой. Пока одни отбивались от врага, другие кинулись к боевым установкам. Под шквальным огнем они взорвали машины. При этом многие из них, в том числе капитан И. А. Флёров, погибли смертью храбрых. Оставшиеся в живых с боем оторвались от гитлеровцев и перешли линию фронта.

Совещание комсомольского актива

На рассвете мы с командиром дивизии и начальником политотдела стояли у моста. Регулировали движение войск. После тяжелых боев наша 53-я дивизия отходила, чтобы занять рубеж обороны на восточном берегу Днепра.

Тяжело шагали усталые люди. Мимо нас прошла поредевшая колонна 223-го полка. На самодельных носилках бойцы пронесли тяжело раненного командира подполковника Андрея Владимировича Семенова. Потом подошел 12-й полк. Его командир полковник М. А. Жук с плотно прибинтованной к груди рукой остановил повозку, придирчиво следя с ее высоты, как подразделения входят на мост, и то и дело подавал распоряжения. Михаил Антонович наотрез отказался отправиться в госпиталь, хотя был ранен в плечо и в руку.

Боевые части почти все уже были на том берегу. Но поток на дороге не иссякал. Переваливаясь на выбоинах, проползли санитарные машины и крытые фургоны госпиталя. За ними ковыляли «ходячие» раненые. Застучали колесами обозные повозки и походные кухни. Вслед за солдатами толпились гражданские люди: женщины с детьми, старики - все, кто не хотел оставаться «под немцем». Натуженно урчали грузовики с имуществом эвакуируемых учреждений. По обочинам в облаке пыли двигались стада - колхозники угоняли скот, чтобы он не достался врагу.

Командир дивизии полковник Ф. П. Коновалов торопил людей. Решительно вмешивался, когда образовывались «пробки». Надо было спешить. Враг близко. Мы обрадовались, когда вдалеке на дороге показалась последняя колонна - рота прикрытия.

В сторонке от моста на лужайке сидела группа солдат. Начальник политотдела батальонный комиссар Дмитрий Александрович Старлычанов решил накоротке собрать комсомольский актив, чтобы разъяснить новую задачу. Когда какое-нибудь подразделение приближалось к мосту, помощник начальника политотдела по комсомолу старший политрук В. И. Пальчиков громко выкрикивал фамилии. Комсорги, члены бюро, агитаторы выходили из колонны и, направлялись к месту сбора. На лужайке скопилось человек сто сорок.

Взошло солнце. На душе у всех стало веселее, людской поток ускорил движение. Утро теплое, свежее. Небо чистое. Вокруг тихо. Только временами с запада доносится гул канонады.

И вдруг часто и резко забили зенитки. Из-за пригорка на низкой высоте выскочили четыре «фокке-вульфа». С воем полетели бомбы. Мощные взрывы взметнули огромные столбы воды. К счастью, ни одна бомба не задела моста. Еще и еще раз заходят бомбардировщики. Но зенитчики не дают им прицелиться, и бомбы падают мимо.. Тогда самолеты расходятся попарно и пикируют с двух сторон. Новые взрывы. Мы видим, как вздрогнула тяжелая ферма моста, а потом с треском и скрежетом медленно опустилась в воду. Потом еще один взрыв на берегу. Высоко в небо взлетел столб пламени и черно-красного дыма. Это упал сбитый зенитчиками вражеский самолет.

И снова тишина. Теперь она настороженная, зловещая. Мы смотрим на разрушенный мост, на степь, дрожащую в мареве. На толпы притихших людей.

Мы отрезаны от своих. Позади нас наших войск нет. А враг может появиться с минуты на минуту.

К нам подбежала высокая женщина. Опрятно одетая. Тонкие дрожащие пальцы теребят небольшую красивую сумочку. На усталом лице растерянность и страх.

Как же мне быть с ними? - Сумочкой она показывает на три грузовика.

Над бортами их выглядывают напуганные ребячьи личики. Мы уже знаем, что это машины детского дома имени Янки Купалы.

Полковник Коновалов приказывает бойцам приступить к постройке плотов. В ответ послышалось:

Это мы в два счета!

Лесопильный завод рядом, сейчас

накатаем бревен, свяжем их.

Не волнуйтесь, гражданочка, -

весело сказал учительнице кто-то из

комсомольцев. - Через полчаса доставим

всех вас на тот берег. И ножек не

замочите!

Пальчиков уже распределяет ребят - кому подносить бревна, кому доски, кому связывать плот. А детвора кричит из машины:

Дяди, и нас возьмите! Мы тоже хотим работать!

Все ожили. И, как всегда, первым загорелся кипучий и неутомимый секретарь партбюро полка Федор Тимофеевич Бойков - уже штурмовал штабеля с лесоматериалом.

Но тут на нас обрушился оглушительный треск. Полукольцом надвинулись мотоциклы. Грохот их моторов враз оборвался. Солдаты в серых мундирах слезли с машин.

Нахальные, "йаглые рожи. Подняли защитные очки на козырьки фуражек. Левой рукой придерживая, на груди автомат, правую, как по команде, вскидывают вверх.

Хайль Гитлер! - вырывается из

множества глоток.

Молоденький немец отделился от строя. Не спеша стянул кожаную перчатку с руки. Усмехнулся.

Рус, сдавайсь!

Я и не заметил, как впереди нас оказались комсомольцы. Плотной стеной, плечом к плечу, они заслонили командиров.

На всю жизнь я запомнил- возглас полковника Коновалова:

Комсомольцы, огонь!

Грянул залп. А потом разразился шквал огня. Бойцы стреляли торопливо, почти не целясь. Фашисты не ожидали отпора. Первые ряды их попадали. Задние дрогнули, попятились. Опомнившись, некоторые застрочили из автоматов. Но мы уже кинулись вперед, хлынули всей массой.-Сквозь трескотню выстрелов- послышался голос секретаря комсомольской организации старшего лейтенанта Миши Федорова:

Хлопцы, вперед!

И хлопцы стреляли в упор, кололи штыком, били прикладом, лопатой. Возле меня оказался гитлеровец. Прижал приклад автомата к животу, но не стреляет. Может, патроны кончились? Ногой вышибаю автомат. Поднимаю пистолет... Мне показалось, что гитлеровец упал еще до того, как я нажал спуск. Врезались в память его глаза - круглые, обезумевшие от ужаса.

Падают сраженные гитлеровцы. Мы тесним и тесним врага... Наши солдаты бросаются к брошенным мотоциклам. В чехлах запасные обоймы к автоматам. Бойцы подбирают оружие убитых немцев, тут же заряжают и длинными очередями косят фашистов. Кое-кто из немцев успевает подбежать к мотоциклам, заводит их, но сейчас же валится под пулями: это их встречают «ходячие» раненые (и попав в госпиталь, они не расставались с оружием).

Я гляжу на наших бойцов. Потные лица сияют. И хотя пули все еще свищут вокруг, солдаты дерутся уверенно и, я бы сказал, весело. Сознание своей правоты сделало их бесстрашными и.непобедимыми. И снова - в который уже раз! - я убедился в величии нашего солдата.

А гитлеровцы? Куда подевались их наглость и самодовольство! И хотелось крикнуть этим жалким, подавленным людишкам в серых мундирах, которые все еще отстреливались, надеясь спасти свои шкуры: «Врете, гады! Недолго вам топать по нашей земле. Все равно остановим!»

Неподалеку от меня орудует автоматом старший техник-лейтенант Дмитрий Щербаков, комсорг управления дивизии. Раньше мы видели его с кинопередвижкой и рацией. На привалах он «крутил кино». Сеансы проходили в любую погоду, под любой крышей, а если ее не оказывалось - под открытым небом. Машину его давно разбомбили. Свою «технику» Щербаков теперь тащил на себе и по-прежнему везде был желанным гостем. Все ждали, когда он включит радио и мы услышим последние новости из Москвы. Но когда началась схватка, киномеханик тоже взялся за оружие и бил врага пулей и прикладом.

(Кстати, Дмитрий Иванович и ныне здравствует, работает на авторемонтном заводе в Балашове.)

Миша Федоров лежал весь в крови, зажимая рукой рану в животе. Но, приподнявшись на локте, кричал друзьям:

Хлопцы, не выпускайте их!

Скоро бой стих. Батальонный комиссар Старлычанов вытер лицо. Платок сразу стал черным.

Вот и провели совещание...

Пальчиков, собрав людей, возобновил

прерванные работы. Солдаты как ни в чем не бывало катали бревна, сталкивали их в реку, сшивали железными скобами. Сверху стелили доски.

К нам подвели двух гитлеровцев - только они и остались в живых. Страх развязал им языки. Рассказали, что они входили в передовой отряд 17-й немецкой дивизии. В отряде было 220 человек и 200 мотоциклов.

Нас же было человек двести. Значит, можем бить гитлеровцев!

С противоположного берега прислали несколько надувных лодок. Неплохой получился и наш плот. Первыми перевезли машины детского дома. Переправили госпиталь, обозы и всех, кто был на западном берегу.

А я все не могу уйти с этого обильно политого кровью клочка приднепровской земли. Рядом со скрючившимися трупами гитлеровцев тут и там лежат наши парни. У многих и ран не видно. Словно прилегли отдохнуть. Молодые, сильные солдаты...

Василий Иванович Пальчиков снял пилотку, опустил голову. Постоял безмолвно, потом тронул меня за рукав.

Идемте, товарищ полковник. Командир дивизии послал меня за вами.

Мы направились к плоту.

На восточном берегу мы заняли оборону. Несколько дней сражались здесь. Солдаты стояли насмерть. Комсомольский актив мы все-таки провели в перерыве между боями. Много говорить не понадобилось. Каждый знал свою задачу: драться. Драться так, как дрались комсомольцы на правом берегу Днепра. Драться, пока враг не будет разгромлен.

Последняя «психическая»

На разборе большого учения 20 июля 1963 года главнокомандующий войсками НАТО немецкий генерал Шпейдель прочел целую лекцию о роли «психических» атак во второй мировой войне. Напомню, это тот самый Шпейдель, который когда-то с хладнокровием садиста планировал по четырнадцать бомбардировок Великобритании в день, а сейчас как ни в чем не бывало инспектирует английские войска, входящие в НАТО. Говорил он, захлебываясь от восторга. Привел множество примеров, когда такие атаки приносили успех гитлеровцам. Но о «психических» атаках на советско-германском фронте он не сказал ни слова. И мне захотелось напомнить забывчивому генералу об одной из них.

В первых числах сентября 1941 года мы оборонялись на рубеже Кузьминичи - Цирковщина юго-западнее Спас-Деменска.

Выло очень тепло. На фронте наступило некоторое затишье.

Войска закопались глубоко в землю. Артиллеристы пристреляли все подходы к рубежу. Стрелки изучили и взяли на прицел каждую кочку. Пусть только теперь сунется враг! Зададим ему русскую баню!..

А противник не дремал. Разведка доносила, что он сосредоточивает силы.

И скоро тишине пришел конец. В семь часов утра над нашими позициями появились немецкие бомбардировщики. Посыпались бомбы. Заговорила и вражеская артиллерия. От взрывов земля ходила ходуном. Но у нас почти не было потерь. Наши зенитчики сбили два бомбардировщика.

Мы уже привыкли к немецкому шаблону: после артиллерийской подготовки идут танки, за ними, прячась за их броней, пехота. Но на этот раз все было иначе. Вначале мы даже не могли понять, что это движется на нас. Огромный черный прямоугольник километра полтора по фронту и с полкилометра в глубину. Потом разглядели: в шахматном порядке, со значительными интервалами один от другого, строго выдерживая равнение, идут тысячи эсэсовцев. Черные кители перепоясаны ремнями. Портупеи через плечо. На головах - фуражки с высокой тульей. Обвешанные гранатами, с автоматами наперевес, немцы маршировали во весь рост, широким чеканным шагом, как на параде. Впереди в линию двигались бронетранспортеры, оглашая окрестность диким воем сирен. В их кузовах солдаты держали большие портреты Гитлера и полотнища со свастикой. На флангах ползли танки.

Так вот оно что: эсэсовцы решились на «психическую» атаку. Хотят показать силу арийского духа!

Мерный, неудержимый шаг лавины вышколенных головорезов сильно действует на нервы. А тут еще вражеская артиллерия и авиация снова стали долбить наши позиции.

Смотрю на своих друзей. Волнуются, но держат себя в руках.

Пора, - сказал командир дивизии.

Передаю команду нашим артиллеристам. Ударили орудия, минометы. Заработали десятки пулеметов. Вижу, загорается один, второй бронетранспортер. Похоже, что это дело рук артиллеристов батареи старшего лейтенанта И. М. Клочкова: метко бьют, черти! Подбитые машины остановились, но сирены их воют. Солдаты выскакивают из кузовов и вливаются в марширующую колонну.

Немецкие танки на больших скоростях выскакивают из-за флангов, прикрывают собой пехоту. Наши артиллеристы целятся в танки. И они начинают гореть. Мы видим, как падают гитлеровцы. Но остальные обходят дымящиеся танки и шагают, шагают...

Не скрою, кое у кого начинают сдавать нервы. Вот из окопа выскочил боец.

Куда? - кричат ему товарищи. - Назад! Сиди и бей!

И солдат приходит в себя, спускается в окоп, кладет на бруствер винтовку, стреляет.

Кажется, уже долго-долго идет бой. Все окутано пороховым дымом. А страшная лавина катится и катится на нас...

Танки расступились и ринулись к нам во фланги. Теперь весь строй эсэсовцев ничем не прикрыт. Мы слышим крики. В многоголосом реве с трудом различаем:

Рус, капут!

Рус, сдавайсь!

И все потонуло в треске автоматной пальбы. Немцы вели огонь на ходу, не сбавляя шага. Пули метелью летели над нашими окопами, не давая приподнять головы. Даже "отсюда, с КП, видно, что потери у нас растут. Но пулеметы наши по-прежнему стреляют по вражеским цепям длинными, злыми очередями. Падают фашисты. Много их падает. И все-таки не сдержать нам этой тучи. Тем более вражеские танки прорвались в наши боевые порядки, утюжат окопы, давят наши батареи.

И вот в самый критический момент, когда, казалось, судьба наших подразделений решена, к первой линии обороны примчался «газик». Из него выпрыгнули командующий армией генерал-лейтенант К. Д. Голубев и член Военного совета генерал-майор С. И. Шабалов.

Грузный, широкоплечий Голубев оглядел окопы. Стоял он спокойный, как будто не было вокруг вихря пуль. Мы услышали его громовой голос:

Держись, товарищи, идет подмога!

А Шабалов уже был в окопах, обходил

потных, усталых бойцов. Что-то говорил им. И лица людей светлели. Вскоре в око-. пах появились командующий артиллерией армии генерал В. Э. Таранович, офицер оперативного отдела его штаба майор А. Е. Трунин. Они сразу направились на позиции артиллерийского полка, чтобы организовать отпор танкам.

А эсэсовцы приближались... Правда, уже заметно: цепи их стали значительно жиже. И все-таки немцев оставалось намного больше, чем нас. Передние узке надевают автоматы на шею и отстегивают с пояса гранаты.

Оглушительный рев: «Рус, капут!» - катился из края в край. Но что это? Сквозь рев тысяч глоток, сквозь грохот стрельбы долетела песня:

Широка страна моя родная...

Может, чудится? Но нет, крепнет песня. Вот она уже волной покатилась по нашим боевым порядкам.

Идут! Ура!.. - закричали бойцы.

Я выбежал из блиндажа. Чеканным шагом к нашим позициям приближается стройная колонна солдат. Их много - глазом не охватить. Подтянутые, в ладно пригнанном обмундировании, идут спокойно и уверенно; и дружная песня летит над четкими рядами. Вижу полковника П. В. Миронова, нашего соратника по боям под Ельней. Его 107-я стрелковая дивизия прославилась там и была преобразована в 5-ю гвардейскую. Павел Васильевич жмет мне руку, улыбается.

Смотри, чтобы артиллерия не подвела, а мы свое сделаем...

Я вернулся к своим артиллеристам. Решаемся на дерзкий маневр. Две батареи - С. И. Веридзе и Н. П. Шелюбско-го - выбрасываем вперед на флангах. Это рискованно - немецкие танки могут перехватить их. Но пушкари выкатили орудия вперед и ударили вдоль фашистской колонны. Залпы сметают эсэсовцев, как саранчу. Издали различаю командира. Он перебегает от пушки к пушке. Это старший лейтенант Н. П. Шелюбский. Отважнейший человек! Пушки на виду. К ним устремляются немецкие танки. А они все бьют и бьют по рядам эсэсовцев. На геройскую батарею набрасываются фашистские штурмовики. Пушки скрываются за частоколом взрывов. Но когда столбы земли оседают, пушки снова открывают огонь. Правда, их уже не четыре, а две и стреляют они реже - людей в расчетах совсем мало осталось. Но стреляют. Стреляют- наперекор всему.

А гвардейцы, разомкнув ряды, уже перешагивают через наши окопы и с громким «ура» устремляются вперед. В центре строя полыхает алое знамя. На флангах артиллеристы катят орудия, быстро разворачивают их и открывают огонь. Все быстрее и быстрее движение гвардейцев. Первые ряды столкнулись с противником в рукопашной схватке. На выручку своей пехоте кинулись было немецкие танки, но наши артиллеристы стеной огня пере- . городили им путь.

С волнением наблюдали мы за полем боя. Здесь, на выжженной, перепаханной взрывами земле, столкнулись не просто сила с силой. Это два противоположных мира вступили в единоборство. Черная рать, несущая рабство и смерть, столкнулась здесь с людьми, самыми гуманными на свете, но беспощадными к врагу, когда дело идет о жизни Отчизны, о судьбе народа, о будущем человечества.

И вмиг преобразился вражеский строй. Эсэсовцы потеряли весь свой лоск и спесь. Заметались, ища спасения. И вскоре остатки их побежали вспять.

Грозная, считавшаяся непобедимой, эсэсовская дивизия «Мертвая голова» показала спину. Мало кому из фашистов уда--лось спастись. Уцелевшие, бросив оружие, подняли руки. Они стояли перед нами жалкие, трясущиеся. Кажется, даже ростом стали ниже.

Поле было усеяно трупами. Валялись порванные, втоптанные в пыль портреты Гитлера, полотнища с черной свастикой, плакаты на русском языке, призывавшие нас сдаться на милость фюреру...

«Психическая» атака обернулась гитлеровцам гибелью первоклассной дивизии. Конечно, и у нас были потери. Немало отважных гвардейцев пало в бою. Наша дивизия тоже еще более поре"дела. Недосчитались мы героя-артиллериста Наума Павловича Шелюбского и почти всех его подчиненных - они погибли под гусеницами вражеских танков.

Но победа была на нашей стороне, и наши потери не могли идти ни в какое сравнение с немецкими.

В Москве мы часто встречаемся с бывшим командиром гвардейцев П. И. Мироновым, ныне генерал-лейтенантом, Героем Советского Союза. И каждый раз невольно вспоминаем об этом бое под Спас-Деменском.

К «пеихическим» атакам фашисты более не прибегали. Во всяком случае, мне больше не довелось слышать ни об одной -из них.

После разгрома врага под Курском войСка 1-го Украинского фронта, продвигаясь на запад, заняли Житомир, Вердичев, вплотную подошли к Виннице. Но в январе 1944 года наше наступление приостановилось. Гитлеровцы подтянули сюда большие силы. Командующий группой немецких армий «Юг» фельдмаршал Манш-тейн сосредоточил в районе Винницы и Умани четыре пехотные и шесть танковых дивизий. В них насчитывалось полтысячи «пантер» и «тигров» - самых мощных по тому времени танков.

2-я танковая армия, в которой я служил командующим артиллерией, получила приказ: в случае прорыва противника нанести контрудар и уничтожить его. Стояли мы тогда возле города Белая Церковь.

24 января гитлеровцы перешли в наступление. Им удалось потеснить наши войска. Форсированным маршем мы бросили наши танки и артиллерию навстречу вражеской стальной лавине. Шесть суток не стихали яростные бои на рубеже Оче-ретье, Липово, Погребище.

Мы со штабными офицерами-артиллеристами подполковниками В. Н. Торшило-вым и С. А. Панасенко, майорами В. К. Кравчуком и Г. С. Сапожниковым неотлучно находились в боевых порядках войск, организуя взаимодействие артиллерии с мотопехотой и танками. Я видел, как стойко дрались наши танкисты, самоходчики, расчеты противотанковых орудий. Легкораненые отказывались уходить в укрытия. В этих боях наши войска уничтожили около 140 танков.

Мне пришлось быть свидетелем мужест-Еа н отваги артиллеристов, занявших позиции за противотанковым рвом, который сохранился еще с 1941 года. Наши пушкари хорошо окопались. Стреляли они очень точно. За три дня немцы предприняли одиннадцать атак на этом рубеже. Но каждый раз фашистские танки откатывались. Много вражеских машин, обгорелых, разбитых, навсегда застыли среди степи. Гитлеровцы не жалели снарядов и бомб. Позиции наших батарей иногда тонули в дыму и пламени. Мне доложили, что из 123 человек, которые были в дивизионе накануне боя, сейчас остался 61 боец, да и из них многие ранены. Заменив выбывших из строя товарищей, к орудиям встали связисты, шоферы, бойцы тыловых подразделений.

Кто командует дивизионом? - спро

сил я командующего артиллерией 16-го

танкового корпуса полковника И. И. Тара-

Майор Ляшенко.

Это тот, который вернулся после

Он самый.

Таранов еще неделю назад сказал мне, что к нему в корпус прибыл новый командир дивизиона. Я все собирался поговорить с ним, да события помешали.

Мы прешли на НП артиллерийского дивизиона. Здесь властвовал невысокий, чуть грузноватый офицер. Не отрывая глаз от окуляров стереотрубы, он выслушивал доклады, подавал четкие команды. Командный пункт действовал слаженно, уверенно. И не поверишь, что люди смертельно устали и что совсем близко от них рвутся снаряды.

Завидя нас, молодой телефонист вскакивает, хочет предупредить офицера о на-

шем прибытии. Жестом заставляю его молчать.

Со стороны наблюдаю за командиром. Где я его видел? И вспомнил. Это же Василий Ляшенко, который служил у меня в 1938 году, когда я командовал 30-м артиллерийским полком. Пришел сразу из училища, лейтенантом, поставили его на взвод. А теперь уже командир дивизиона. Молодец!

Изменился сильно. Возмужал. Лицо стало строгим, суровым. Возможно, таким оно кажется от большого свежего шрама: розовая полоска протянулась через лоб, щеку, подбородок.

Когда чуть стихло, я подошел к нему. Крепко обнял. Оба обрадовались встрече.

Майор смущенно трогает пальцами шрам.

Не уберегся вот. Девять месяцев

штопали меня врачк. - Тон такой, буд

то он во всем виноват. - После госпита

ля хотели в тылу оставить. Кое-как угово

рил, чтобы послали снова на фронт.

Разговор наш прервала новая вражеская атака.

К бою! - скомандовал майор.

Мы выстояли тогда. Мне было приятно в приказе по армии о награждении отличившихся в этих боях прочесть фамилию Ляшенко: он был удостоен ордена Красного Знамени.

Наши танки снова двинулись на запад. В хлопотах наступления я редко видел Ляшенко. Но вскоре мне напомнили эту фамилию. Начальник строевого отдела штаба армии показал письмо из Пугачевского райвоенкомата:

«Призывник М. П. Ляшенко просит направить его в вашу армию. Хочет служить вместе со своим братом офицером В. П. Ляшенко. Сообщите, не возражаете ли вы против этого».

Командование дало согласие. И вскоре у нас появился рядовой Михаил Ляшенко, расторопный, смышленый парень.

А спустя еще несколько недель член Военного совета армии генерал П. М. Латышев призел ко мне в блиндаж пожилого человека в гражданском и девушку.

Григорий Давидович, принимай новых

солдат. Пугачевский райком прислал.

Старик шагнул Еперед, щелкнул каблуками:

Товарищ генерал, бывший бомбар

дир-наводчик Сорок шестого артиллерий

ского его императорского величества ди

визиона Ляшенко прибыл в ваше распо

Я удивленно оглядел его.

Высокий, широкоплечий, он выглядел моложе своих лет, несмотря на пышные усы, в которых уже серебрилась седина. На груди поблескивал георгиевский крест.

Расспрашиваю его, с чем пожаловал.

Оба моих сына у вас. Ну, и я не

мог усидеть дома. Силенки еще есть, на

здоровье не жалуюсь. Вот и пришел. До

ма хозяйка одна справится. Захватил с со

бой и Галину, самую младшую дочь. Она

комсомолка, тоже пригодится. Голова кол

хоза и односельчане согласились отпус

тить нас. Определите к делу...

Он немного помолчал. Из грудного " кармана достал аккуратно сложенный листок.

Вот вам, товарищ генерал, квитан

ция... Мы с женой собрали, кое-что дал и

Василий. Все наши сбережения - сто ты

сяч - внесли в банк. Хотим на эти день

ги орудие купить.

Я залюбовался стариком. Вот они, какие наши люди! Всех детей проводил на фронт и сам пришел воевать. Все готов отдать Родине - и трудовые сбережения свои и саму жизнь.

Солдатское спасибо тебе, дорогой!..

Петр Степанович и его дочь были направлены в подчинение офицера Ляшенко. К _ тому времени он стал подполковником.

Квитанцию на внесенные в банк сбережения, врз"ченную мне Петром Степановичем, мы отправили" в Главное артиллерийское управление. Дней через пятнадцать генерал-полковник И. И. Волкотрубенко прислал нам пушку. На лафете ее блестела никелированная табличка: «Орудие семьи Ляшенко».

В торжественной обстановке орудие было вручено сержанту Петру Степановичу Ляшенко, назначенному командиром расчета.

Нелегко было старому солдату: многое изменилось в военном деле за двадцать пять лет. Офицеры помогали ему. Учил отца и подполковник Василий Петрович Ляшенко. Спрашивал с него строго, не поверишь, что это сын.

В расчет добавили людей, и орудие семьи Ляшенко вошло в строй. Воевало оно отлично. Мы не раз наблюдали, как смело, быстро и точно артиллеристы Ляшенко в бою разворачивали орудие на виду у врага и били по танкам прямой наводкой.

Старый георгиевский кавалер стал хорошим командиром. Заботливый, требовательный и справедливый, он завоевал любовь солдат.

26 апреля 1944 года в бою на советско-румынской границе под местечком Тыр-гул Фрумос бронебойный снаряд пробил щит орудия. Наводчик Михаил Ляшенко был убит. Командир расчета кинулся к сыну, бережно поднял и отнес в сторону. Приложился ухом к груди. Не бьется сердце. Старик платком вытер кровь с лица сына, тем же платком смахнул слезы со своих щек и, не проронив ни слова, вернулся к орудию и продолжал вести огонь. Вечером я приехал на батарею. Михаил Ляшенко уже лежал в наспех сколоченном гробу. Вокруг в скорбном молчании стояли солдаты. Отец, брат и сестра склонились над гробом. Галина не выдержала, громко заплакала. Петр Степанович нежно тронул ее за плечо:

Тише, дочка, не надо...

Поцеловал холодный лоб сына. То же

сделали брат и сестра.

Ну, а теперь пошли. - Петр Сте

панович обнял за плечи подполковника и

дочь-санитарку. - Маме пока ничего не

Солдаты расступились, давая им дорогу.

Орудие семьи Ляшенко дошло до Берлина. Петр Степанович стал собираться домой. Он снова надел свой гражданский костюм, накануне тщательно отглаженный. На груди старика сияли ордена Красной Звезды, Отечественной войны и целый ряд медалей - награды, которыми Родина удостоила его за ратные подвиги. Здесь же красовался георгиевский крест на потертой ленточке. От подарков старик отказался. Но грамоту за доблестную службу принял с благодарностью. Прощаясь, старый солдат низко поклонился всем. Крепко обнял сына-подполковника. Поднес платок к повлажневшим глазам, разгладил усы. И сказал громко, чтобы все слышали:

Спасибо, товарищи! И тебе, Васень

ка, сынок мой, гордость и радость наша,

пребольшое спасибо! Прости, если кое-

что не так получалось. Но поверь: всеми

силами старался тебя не осрамить...

Еще раз обнял сына, трижды поцеловал его.

И заспешил к поджидавшему попутному грузовику. Солдаты и офицеры долго махали фуражками ему вслед.

В 1949 году ушел в отставку по болезни офицер Василий Петрович Ляшенко.

Но прославленное орудие № 001248, орудие семьи Ляшенко, продолжает нести службу. И молодые артиллеристы считают высокой честью попасть в его боевой расчет.

Родился в 1910 году в г.Ленкоран Азербайджана.

В сентябре 1924г. по рекомендации райкома комсомола направлен на учебу в Баку, в Закавказскую военно-подготовительную школу №1. В 1929г. по приказу РВС Закавказского военного округа продолжил учебу в Борисоглебско-Ленинградской кавалерийской школе. По окончании школы в июне 1931г.– командир взвода 15-го кавалерийского полка 3-й Бессарабской кавалерийской дивизии им.Котовского.

Окончил бронетанковые курсы усовершенствования комсостава в 12-м автобронетанковом дивизионе. Проявил серьезный интерес к танкам. В июне 1933г. назначен командиром взвода в отдельную танковую роту 2-й стрелковой дивизии. Затем был заместителем командира роты по технической части и командиром танковой роты 2-й стрелковой дивизии. Присвоено звание старший лейтенант. В том же 1933г. переведен командиром роты отдельного танкового батальона 60-й стрелковой дивизии.

Член ВКП(б) с 1937г.

С марта 1938г. Ази Асланов назначен начальником школы при отдельном танковом батальоне 60-й сд. В начале 1939г. назначен на должность начальника автотранспортного батальона 10-го стрелкового полка 10-й танковой дивизии в составе 4-го механизированного корпуса Киевского военного округа. В феврале того же года ему присвоено очередное воинское звание капитан.

В составе 4-го мехкорпуса капитан Асланов участвовал в «освободительном походе» в Западную Украину и в «зимней войне» с Финляндией. Воевал на Карельском перешейке, участвовал в прорыве линии Маннергейма.

По окончании боевых действий в Финляндии, вернулся к исполнению обязанностей командира автотранспортного батальона 10-го стрелкового полка (сп) в г.Золочев Львовской области. В ноябре 1940г. ему присвоено звание – майор.

С началом войны 10-й сп в составе 10-й танковой дивизии (тд), включенной в состав 15-го мехкорпуса, участвовал в контрударе по наступающему врагу в районе Подполуево, Топорув, Радехов. Майор Асланов продолжая командовать автотранспортным батальоном, искал возможность возглавить танковое подразделение. В августе 1941г. он заменил выбывшего командира танкового батальона, в состав которого входило 12-15 машин типа Т-26, БТ-5, БТ-7 и Т-34.

В середине августа 1941г. 10-я тд в составе 6-й армии вышла из окружения и приняла активное участие в обороне Киева. В ожесточенных боях в районах Шостка, Бахмач, Пирятин танкисты Асланова сражались до последнего танка, командир лично водил батальон в атаку. В этих боях Ази Асланов получил два пулевых ранения в правую ногу и тяжелое осколочное ранение в голову, но продолжал оставаться в строю. Когда в батальоне не осталось ни одного танка, майор был отозван в резерв и в сентябре 1941г. назначен в свой 10-й сп заместителем по технической части. В этой должности он воевал в районе Пирятина, Ахтырки, Богодухова, Харькова.

В конце 1941г. с оставшимися в живых командирами-танкистами, выведен в резерв комсостава Юго-Западного фронта. В начале 1942г. Ази Асланову присвоено звание подполковника и он направлен в Москву в распоряжение командующего бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии.

Здесь получил новое назначение на Крымский фронт.

С мая 1942г.- заместитель командира 55-й отдельной танковой бригады по строевой части. В ходе начавшегося 8 мая немецкого наступления командовал танковым батальоном на Акмонайских позициях, Турецком валу, под Керчью. Танкисты под его командованием дрались в арьергадных боях отступающих с полуострова советских войск. Когда в бригаде не осталось ни одного танка, оставшиеся в живых танкисты 55-й танковой бригады 20 мая 1942г. переправились вместе с отступающими частями на Таманский полуостров.

В июле 1942г. 55-я танковая бригада вновь сформирована под Сталинградом в составе 28-го танкового корпуса 4-й танковой армии. Совместно с частями 62-й армии генерала Чуйкова сдерживала рвавшегося к Сталинграду врага западнее Дона и в районе Калача.

28-й танковый корпус практически прекратил свое существование, а его остатки были переданы во вновь формирующийся 4-й механизированный корпус генерала ВольскогоВ.Т. Подполковник Ази Асланов был назначен командиром 55-го отдельного танкового полка, формирующегося на базе бывшей танковой бригады.

Осенью 1942г. 55-й отдельный танковый полк придан ударной группе для проведения операции с целью окружения немецкой группировки под Сталинградом.19 ноября 55-й тп во взаимодействии со стрелковым полком подполковника Диасамидзе начал наступление из района озер Цаца и Барманцак. Уже в первые часы боя полк уничтожил 4 танка, 5 минометных батарей, 10 ручных пулеметов, тяжелое орудие, 10 противотанковых ружей, 18 дзотов. Уничтожены сотни гитлеровцев, 700 солдат и офицеров взято в плен. В тот же день танкисты освободили село Плодовитое.

22 ноября танки заняли станцию Абганерово и ворвались в поселок Советский, а 23 ноября танкисты Ази Асланова, действуя в авангарде наступавших частей, соединились с частями Юго-Западного фронта, замкнув кольцо окружения вокруг Сталинградской группировки немцев.

В декабре 1942г. танкисты А.Асланова первыми встретили части Манштейна, пытающиеся деблокировать группировку Паулюса. Продвигаясь в направлении Котельникова, остановили немцев у деревни Верхне-Кумск. 70 немецких танков пытались окружить полк Асланова, но танкисты своими действиями расстроили замысел врага. В бою 19 декабря танк Асланова был подбит, подполковник выбравшись из танка присоединился к пехотинцам и продолжил бой в составе роты автоматчиков. С этим же подразделением Асланов в ночь на 20 декабря вышел из окружения. Сражение продолжалось шесть дней. Верхнее-Кумск несколько раз переходил из рук в руки. Измотав противника в обороне, танкисты Асланова во взаимодействии со стрелковыми частями перешли в контрнаступление. В этих боях было уничтожено 45 танков, 26 орудий. 50 автомашин и свыше 2-х тысяч солдат и офицеров противника.

Из воспоминаний Маршала Советского Союза Еременко А.И.: «Все части в этом бою проявили исключительный героизм: особенно выделились 1378-й стрелковый полк (командир подполковник М.С.Диасамидзе) и 55-й отдельный танковый полк (командир подполковник А.А.Асланов)».

За образцовое выполнение боевого задание командования фронта, умелое командование частью и проявленные мужество и героизм, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 декабря 1942г. Асланову А.А. присвоено звание Героя Советского Союза. Свыше ста бойцов и командиров 55-го танкового полка награждены орденами и медалями СССР, а сам полк преобразован в гвардейский. 4-й мехкорпус был преобразован в 3-й гвардейский и 27 января 1943г. ему присвоено наименование – Сталинградский. Полковник Асланов назначен командиром 35-й гвардейской танковой бригады.

Летом 1943г. гвардейская 35-я под командованием Героя Советского Союза Асланова принимала участие в наступлении войск Воронежского (1-го Украинского) фронта на Левобережной Украине. В ходе боев А.Асланов был контужен, но продолжил управление бригадой. Его соединение вышло к Днепру, форсировало его в районе Канева и успешно вело бои на правобережном плацдарме.

После украинского похода Ази Асланов направлен на учебу в Академию бронетанковых и механизированных войск. Здесь ему присвоено очередное воинское звание – генерал-майор.

В 1944 г. в звании генерал-майора Ази Асланов командует 35-й гвардейской танковой бригадой. Соединение под его командованием принимает участие в начавшемся 23 июня 1944г. наступлении войск 3-го Белорусского фронта (операция «Багратион»).28 июня передовой отряд 35-й гвардейской танковой бригады вышел к реке Березина. Однако наведенный саперами мост не выдержал тяжести танков. Тогда по импровизированной переправе, наведенной по затопленным танкам, Ази Асланов на виллисе в сопровождении бронетранспортера и батальона автоматчиков переправился на западный берег, где к его отряду присоединилось 50 партизан. Располагая лишь этими силами, Асланов в ночь на 30 июня штурмом овладел районным центром Белорусской ССР – г. Плещеницы, создав условия для развития наступления в направлении Метиж и Пусто-Петиж 3-му гвардейскому мехкорпусу. За этот подвиг командующим 3-м Белорусским фронтом генералом армии Черняховским И.Д. Ази Асланов был второй раз представлен к званию Героя Советского Союза.2 июля части бригады освободили Вилейку.3 июля освобожден г.Борисов. 4 июл, форсировав р.Вилия, совместно с 7-й гвардейской бригадой танкисты Асланова освободили г.Сморгонь.

Всего за месяц боев по освобождению Белоруссии в июне-июле 1944г. танковая бригада уничтожила 45 танков, 131 орудие,12 минометных батарей, 193 автомашины, 40 самолетов, 15 железнодорожных составов и до 2 600 солдат и офицеров противника. Было захвачено 74 орудия, 88 пулеметов, 300 автоматов, 5 складов с военным снаряжением,7 железнодорожных составов, 16 паровозов, 220 автомашин 550 лошадей, 220 повозок с военным имуществом, взято в плен 580 гитлеровцев.

За отличие в освобождении Минска бригада получила благодарность Верховного Главнокомандующего.7 июля танкисты Ази Асланова первыми ворвались в Вильнюс.

За мастерство в руководстве танковыми войсками и личное мужество, проявленные в сражениях лета 1944года генерал-майор А.Асланов был награжден орденом Суворова 2-й степени а его войскам объявлена благодарность за участие в освобождении столицы Литовской ССР.

В июле 1944г.3-й гвардейский корпус передан в состав 1-го Прибалтийского фронта.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 июля 1944г. 35-я гвардейская танковая бригада награждена орденом Боевого Красного Знамени.

27 июля заактивное участие в освобождении Шауляя, 35-й гвардейской танковой бригаде было присвоено почетное наименование «Шауляйской».

Осенью 1944 года танкисты А.Асланова принимали участие в прорыве обороны противника в районе Рижского залива. Форсировав Западную Двину А.Асланов нанес неожиданный удар во фланг отступающей немецкой группировке, отрезав ей путь к отступлению. Таким образом были созданы условия для полного окружения и пленения немецких войск в этом районе.

В боях за освобождение Белоруссии и Прибалтики бригада 8 раз удостаивалась благодарности Верховного Главнокомандующего.

24 января 1945 года вблизи Приекуле, в Лиепайском районе во время рекогносцировки генерал-майор Ази Асланов был тяжело ранен и через пять с половиной часов после ранения скончался. За умелое руководство танковой бригадой танковым корпусом в последнем бою посмертно награжден орденом Отечественной войны 1-й степени.

В 1990г возобновлено представление от 1944г. и генерал-майору Ази Асланову присвоено звание Дважды Героя Советского Союза.

Боевые заслуги генерал-майора танковых войск Ази Ахад оглу Асланова пред Родиной были отмечены следующими наградами:
орден Ленина
медали Герой Советского Союза
ордена Боевого Красного Знамени
орден Суворова 2-й степени
орден Александра Невского
ордена Красной Звезды
орден Отечественной войны 1-й степени
медаль «За отвагу»
медаль «За оборону Москвы»
медаль «За оборону Кавказа»
медаль «За оборону Сталинграда»
Протокол о вручении Ази Асланову ордена Ленина и
звезды Героя Советского Союза за подписью Никиты Хрущева.

Леонид Дудин. «ГВАРДИИ ГЕНЕРАЛ СОКОЛОВ». Главы из книги, с предисловием.

Главы из книги о генерале Соколове мы предлагаем нашим читателям по нескольким причинам. Во-первых, они рассказывают о нашем земляке, который, родившись в деревне на самом краю района (славящимся своими выходцами), реализовал свое призвание, стал генералом, человеком государства, служа ему на военном поприще. Во-вторых, эти главы – источник интересных сведений о быте населения, истории нашего края и его церквях и священниках, а также статистических данных. В публикации значительное место занимает тема сталинских репрессий, которую мы регулярно освещаем на нашем сайте. И конечно, сам автор – тоже наш земляк, и человек неординарный, как будет видно в конце публикации – украшает своим творчеством нашу литературную страницу. Благодарим В.А. Дудина, предоставившего рукопись с разрешения автора, и написавшего к ней свое предисловие.

М. И.

Об авторе.

Дудин Леонид Анфиногенович, родился в 1936 году в деревне Харитонов Починок Солигаличского района, на Совеге. После окончания средней школы работал в леспромхозе, колхозе. А далее – его ждал путь инженера-механика в ракетостроении и космонавтике. Леонид Анфиногенович – член Союза писателей России, член правления Московской областной организации Союза писателей России, поэт, прозаик.

____________________________

16 октября 2013 года в Солигаличском краеведческом музее имени Г.И. Невельского проводится презентация книги Леонида Анфиногеновича Дудина «Гвардии генерал Соколов».

Главный герой книги – Михаил Константинович Соколов – уроженец деревни Марково Солигаличского района – бесстрашный, преданный Родине воин, прошедший всю Великую Отечественную войну в боевых порядках пехоты от лейтенанта — командира отдельного лыжного батальона, до подполковника — командира 15 гвардейского полка 2-й, гвардейской, прославленной, мотострелковой Таманской Краснознаменной ордена Суворова дивизии.

Михаил Константинович, окончив после войны академию им. М.В.Фрунзе, а затем и академию Генерального штаба, будучи генералом, опираясь на собственный опыт ведения боевых действий, вложил много знаний и сил в укрепление обороноспособности нашего Отечества.

Главы из жизни о первых шагах трудовой деятельности будущего генерала на солигаличской земле мы предлагаем читателям (печатается в сокращении).

В.А. Дудин

ЛЕОНИД ДУДИН. «ГВАРДИИ ГЕНЕРАЛ СОКОЛОВ». Главы из книги.

Введение

Леонид Дудин. Обложка книги «Гвардии генерал Соколов»

Каждый миг жизни, даже только что пролетевший, — не успеешь и глазом моргнуть,- как становится достоянием истории, которую никогда «не догонишь, не вернёшь». Но есть великая способность человека сохранять и воспроизводить в памяти внешние и внутренние чувства прошлого до сегодняшней реальности. Ложатся на сердце не только фрагменты картин бытия, но яркие, целые и объёмные, полотна детства, юности, радостных и трагических свершений XX – начала XXI столетий, во времена которых Создатель дал возможность прожить нашему поколению свою неповторимую жизнь.
И где бы человек ни находился, в каких бы отдалённых городах и весях ни обитал, всё равно, даже добираясь до головокружительных карьерных высот,- он неотвратимо возвращается к тёплому солнышку своей малой Родины. Если и не физически, то в мыслях – всегда, чтобы согреться у неугасимых костров воспоминаний.

В книге речь пойдёт о светлом уголке земли русской речке Костроме, о самых её истоках, на берегу которой в деревне Марково Солигаличского района родился и вырос Михаил Константинович Соколов. Родители, школа, Никольский храм, Бурдуково, Горбачёво, Холопово и вся округа деревни с раннего детства наградили юношу трепетной любовью к святой Отчизне, к землепашцам и ко всему родному и близкому. Речь в книге пойдёт и о боевом пути Михаила Константиновича.

Освоив предметы семилетней школы, Михаил Константинович трудится в хозяйстве отца, затем учится на курсах инструкторов – счетоводов. В 1933 году поступает в Костромской землеустроительный техникум, по окончанию которого работает от РайЗО техником-землеустроителем в колхозах Солигаличского района.

В ноябре 1937 года призывается в ряды Красной армии. Служит рядовым 1-й Московской Краснознамённой пролетарской дивизии, через полгода поступает в Рязанское пехотное училище. Здесь получает первое офицерское звание и назначается командиром взвода 365 сп 119 сд (г. Красноярск), далее — 453 зсп полковой школы (г. Ишим). Затем командует взводом и ротой курсантов Новосибирского военного училища. В этой должности и застаёт его война.

После многочисленных рапортов с просьбой отправить его на фронт, он, наконец, в январе 1942 года получает 272-й отдельный лыжный батальон и направляется на Северо-Западный фронт. В боях под городом Демянском, получив тяжелую контузию, три месяца находится в 3118 госпитале города Каменска-Уральского.

В июне снова бои. Михаил Константинович назначается командиром 194 отдельного пулемётно — артиллерийского батальона 73 УР (укрепрайона) и отправляется на Юго-Западный фронт.

Всю осень 1942 года и зиму 1943 года батальон капитана М.К. Соколова в составе гвардейской Таманской дивизии вёл кровопролитные бои в предгорье и в горах Северного Кавказа. Баксан, гора Хара-Хора, Гунделен, Чегенское ущелье, Новый Урух, Нальчик — вот основные рубежи, которые вошли в историю битвы за Кавказ как символ подвига, доблести и славы. После боёв – 4651 госпиталь (г. Махач-Кала).
В январе 1943 года гвардейцы освобождают города Ессентуки, Кисловодск, Черкесск и ещё 56 населённых пунктов. Дальше следует Армавир, станицы Усть-Лабинская, Красноармейская, Крымская. Идут ожесточённые бои на подступах к «Голубой линии». Его батальон штурмует важный опорный пункт – высоту 121,4, которая ещё во время боёв за неё была названа «Сопкой героев». За взятие этой важной высоты М.К. Соколов награждается орденом Александра Невского. За освобождение Таманского полуострова, форсирование Керченского пролива, штурм Сапун-горы, взятие Севастополя. Михаил Константинович награждается орденом Красного Знамени.

После освобождения Крыма дивизию включают в состав 3-го Белорусского фронта, и с июля 1944года она участвует в боях за Прибалтику. Здесь подполковник М.К.Соколов командует уже гвардейским полком. Полк с честью выполняет все задания командования. Сражения за Шауляй, Ригу, Пилау, штурм Кёнигсберга, разгром немцев в Восточной Пруссии – таков дальнейший путь боевых полков Таманской дивизии. За успешное проведение операций в Восточной Пруссии он получает орден Кутузова.
В боях за Земландский полуостров (ныне — Калининградский) командир полка был ранен в третий раз (госпиталь, г.Тельзит, ныне — Советск).

Личная храбрость и незаурядный талант военачальника высоко оценены нашей Родиной. Михаил Константинович имеет двадцать четыре правительственных награды. В том числе ордена Красного Знамени, Михаила Кутузова, Александра Невского, Отечественной войны 1 и 2 степеней, два — Красной Звезды, а также многие боевые медали.

После войны Михаил Константинович как один из перспективных офицеров направляется на учёбу в академию имени М.В.Фрунзе. Успешно заканчивает её и служит в центральном аппарате Министерства обороны, затем в войсках Белорусского, Сибирского военных округов, командуя гвардейскими стрелковыми дивизиями.

Незаурядные организаторские способности, богатый опыт ведения боевых действий дали основание командованию направить полковника М.К.Соколова в академию Генерального штаба им. К.Е.Ворошилова, которую он успешно заканчивает и служит в Закавказском военном округе. Здесь он проводит большую работу по обеспечению высокой боевой готовности вверенных ему дивизий, стоящих на защите южных рубежей нашей страны.
Последняя должность генерал- майора М.К.Соколова – начальник Горьковского (теперь — Нижегородского) гарнизона.
Нанесённые войной раны и пережитые ратные дороги резко ухудшают состояние здоровья генерала, и он уходит в запас.
До конца дней своих гвардии генерал-майор запаса трудился и «на гражданке» — исполнял обязанности заместителя директора Московского института связи.
Михаил Константинович все свои силы и знания, весь свой богатый жизненный опыт отдал делу повышения оборонной мощи нашего государства. Делу военно-патриотического воспитания молодёжи.
На родине генерала М.К.Соколова в деревне Бурдуково (Верховская школа), в городе Солигаличе знают и помнят его деяния – в краеведческом и школьном музеях оформлены скромные экспозиции с краткой биографией и экспонатами из боевой жизни нашего заслуженного земляка.

В своей книге «На вершине пирамиды» я писал: «Только об этом периоде его ратных дней и ночей можно написать целую повесть. И это была бы повесть о мужественном защитнике нашей земли, о человеке несгибаемой воли и воинского мастерства». Уже тогда я понимал, что книга должна быть. Но жизнь творческая складывалась по-другому: нахлынула космическая тематика (серия книг), которая неотвратимо отодвигала замыслы на новые форматы изданий. К тому же беспокоили и другие обстоятельства, не менее важные. Я никогда не был на родине Михаила Константиновича, в деревне Марково. Исколесил в разное время, как говорят, вдоль и поперёк Солигаличский район – а вот в таком месте как Верховье не пришлось побывать. А потому я не смог начать работать с материалом, который у меня уже накопился. Мне нужно было во чтобы то ни стало увидеть деревню Марково, даже если её, этой деревни, нет совсем. Иначе что-то будет не так. Что-то важное я упущу, а, возможно, самое главное. И вот я в Марково побывал, и от души отлегло.

Глава 1

Деревня Марково, где родился Михаил Константинович, находится в местности, называемой Верховьем. Это территория верховий реки Костромы, нынешних сельских Бурдуковского и Высоковского поселений Солигаличского района Костромской области.

С далёких военных времён нам, детям Харитонова Починка, что на Совеге, была известна эта загадочная местность (нам казалось — страна!) по рассказам осиротевших малолетних сверстников, у которых на полях сражений погибли отцы. Ребят, конечно, не от хорошей жизни, увозили в детский дом. На Верховье. Те, кто постарше, каким-то чудом убегали оттуда, их снова с рёвом возвращали, вылавливая по всей нашей деревне. И увозили опять вверх по дороге на Великово, потом, через Вершки, на Солигалич. А там, нам казалось, всё дальше и дальше в гору. Высоко, высоко… И у нас не было разнопонятий в таких словах, как Верховье, Высоково или Высоко. Теперешний посёлок Высоковский никакого отношения к далёкой истории не имеет, он образован в начале 60-х годов прошлого века как место для жилья лесорубов.

Село Высоко располагалось примерно в 7–10 километрах севернее нынешнего посёлка Высоковский, на высокой горе, с которой окрест открывается прекрасный вид (и на северо-восток от Маркова). Сейчас там остались только две, находившиеся в руинах, церкви.

Мы, же считали, что это одно и то же. Но Высокова, когда мы выросли, не оказалось, а узнали, что недалеко друг от друга живут и здравствуют в той стране из детства село Верховье и посёлок Высоковский.
Когда открываешь карту Костромской области, то можно заметить разницу высот упомянутых местностей: за деревней Макарово Верховья (гора Высоко) имеет отметку «267», а севернее Харитонова Починка (на Совеге), всего лишь в десяти километрах от болота Большая Чисть, мы видим отметку «127». То есть перепад над уровнем моря составляет 140 метров.

После раннего детства название «Верховье» мною стало забываться. Но воспоминание обострилось (мне четырнадцать лет) зимой первого учебного года в средней школе города Солигалича. И тогда, и до нас, и сейчас, и до тех пор, пока над нашей землёй летят снега и ликуют метели, – всегда молодые люди северных мест, да и не только молодые, будут ходить на лыжах и любить этот красивый вид спорта. Старт лыжных состязаний в годы моей учёбы находился как раз на выезде из города Солигалича в Верховье. Надо было стартовать и бежать чуть в гору, пологую, но всё равно в гору, набирать скорость, отклоняться от дороги в левую сторону ближе к зарослям кустарника и молодого леса, за которым, подо льдом, текли навстречу воды реки Костромы. Если не рассчитаешь силы, то на первом этапе подъёма ты потихоньку сникнешь, и обратный путь под уклон тебе уже не поможет стать лидером. И когда юноши после завершения спортивных удач или неудач обсуждали собственные проблемы, то слово «Верховье» упоминалось очень часто. Я имя этой неведомой страны вспоминал с радостью, потому что на трёхкилометровой гонке установил школьный рекорд.

Седьмого августа 2012 года УАЗ-429, управляемый Виктором Африкановичем Голубевым, моим племянником, вместе с автором книги и дочерью Михаила Константиновича Ниной Михайловной, Заслуженным работником образования Московской области, выехал со двора редакции «Солигаличские вести». Машина прямым ходом поспешила в неизвестное экипажу Верховье, дабы убедиться, что деревни Марково на самом деле уже нет, да и заодно познакомиться с музеем школы, которая в наших записях значилась как Бурдуковская. Так написано в анкете Михаила Константиновича. «9.1924-5.1931г.г. Бурдуковская ШКМ. Учащийся».

Дорога была хорошей, и вполне приемлема для наших мест. Уклон в гору небольшой и пока не чувствителен для машины. День изладился тёплым, безветреным. Солнце сияло справа по борту, не мешая нам разглядывать тихо уходящие назад поля, кусты, придорожные посадки, перелески, дорожные знаки, облака, достопримечательности подъёмов и спусков,- в общем, красоту августа, земли и неба.

Машина идёт бесшумно. Спокоен наш водитель Виктор Африканович, на заднем сиденье безмятежно отдыхает его брат Юрий, тиха и внимательна Нина Михайловна.
Незаметно подъехали к селу Верховье, которое ещё в другие времена имело название: Николо-Верховье — по имени стоявшей здесь церкви Николая Чудотворца. Село известно с 1450 года. Оно было жаловано Великой княгиней Марией Ярославной, женой Великого Московского князя Василия Тёмного, Чухломскому Авраамиеву-Городецкому монастырю.

Потом монастырь стал иметь небольшую вотчину, пожалованную ему в 1518 году, в которую входили деревни Бурдуково, Акулово, Дьяково, Кожухово, Бренево, Княжево - всего 81 крестьянский двор. Центром вотчины было сельцо Кожухово. В переписи 1614 г. о Верховье (тогда погосте) отмечено: «А на погосте церковь во имя Николая Чудотворца, да другой храм древян клецки с трапезой во имя пророка Илии, а все строение мирское».

Погост Верховье с деревнями много раз за свою историю переходил от одного владельца к другому. Здесь хозяевами бывали стольник Александр Воейков (1628 год), писатель П.П.Сухонин, упоминаются в более поздних документах и хозяева некоторых здешних деревень: князь С.Г.Хованский, генерал-адмирал Ф.М.Апраксин, князья Мещерские, А.И. Ларионова., П.И. Петров (он приходился двоюродным дядей М.Ю.Лермонтову и помогал поэту деньгами и советами. Когда опальный поэт в 1837 г. был сослан на Кавказ, он жил в Ставрополе в доме П.И.Петрова).

Деревни в округе (по одной, две, три) принадлежали и многим другим именитым и не именитым родам: М.М Годунову – казанскому воеводе; В.И.Стрешневу- сенатору; Г.С. Горталову – поручику; Дмитрию Алексеевичу – царевичу; князьям Н.Ю. и И.Н. Трубецким; С.Н.Кашкину – декабристу; И.М. Маковееву – помещику.

Надо отметить, что ему, Маковееву, принадлежала деревня Холопово. Она знаменита тем, что связана с именем известного гравёра Лаврентия Серякова, родословная которого начиналась здесь. Он в более поздние времена получил звание академика и был первым гравером России, работавшим на деревянных досках.

Для нас, родственников Михаила Константиновича, Холопово памятно тем, что здесь в средине тридцатых годов начала свой долгий путь педагога Ираида Павловна Соколова, в девичестве Серогодская, будущая жена Михаила Константиновича, мать Нины Михайловны. Ираида Павловна родом была из совежских мест.
Сама Нина Михайловна сейчас, не шелохнувшись, едет в машине, думая думы свои.

Недалеко от Никольского храма, на обочине, — обелиск погибшим воинам-землякам. Он возведён в 1968 году. Кому принадлежит идея сооружения памятника, сейчас уже забылось, но идея была подхвачена учителями и учащимися Верховской школы, работниками детского дома и жителями Бурдуковского сельсовета. За образец обелиска взят памятник погибшим на Бородинском поле. Дети ходили по домам и расспрашивали о погибших в Великую Отечественную войну. После уточнения, было выявлено 240 имен тех, кто ушел на фронт и не вернулся. В процессе поисковой работы был разыскан земляк в Ленинграде — гравёр А.С Колопков, уроженец деревни Юрино, что на Воче. По просьбе школьников он изготовил четыре плиты и выгравировал на них имена погибших воинов. Само сооружение возведено инвалидом Великой Отечественной войны Л.П.Кустовым, уроженцем деревни Петрово.

Приезжая в родные места, Михаил Константинович обязательно приходил к этому скромному монументу и клал к его подножию цветы. Сейчас трудно говорить, какие его в те минуты одолевали думы, но, читая список погибших (240 человек!), наверное, генерал находил и до боли родные имена своих друзей, соседей, просто знакомых. Здесь же выбито имя и его брата Николая. Все они лежат молодыми. Их возраст не превышал пятидесяти лет. Михаил Константинович сам уходил на службу из этих мест. Не думал тогда, что уходит надолго. Были проводы, были слёзы, гармошки, прощальные песни и пляски. Стоял ноябрь 1937 года.

И, конечно, здесь, у обелиска, на родной земле вспоминались Михаилу Константиновичу и нелёгкие дороги войны. Эти воспоминания его никогда не оставляли. Они цепляли сердце всегда, всю оставшуюся жизнь. Цепляли больно, со слезами на глазах.

В начале XX века село Верховье было расположено около церкви, и состояло из 9 домов, в которых проживали служители храма. Дома были красивые, добротные, с террасами.
В старину деревня Марково входила в состав Высокосельской волости Судайской осады (уезда). Когда польский король Сигизмунд III временно утвердился в Москве, он стал раздавать земли переметнувшимся к нему служивым людям. Высокосельскую волость в 1610 году король дал в вотчину думскому дьяку С.М. Соловецкому, которого (купца – овчинника) приблизил к престолу и сделал его думным дьяком, чем были возмущены русские бояре, примкнувшие к Сигизмунду.

Но за дьяком Соловецким вотчина не удержалась. Сигизмунд III был изгнан, и его указы потеряли силу.
В 1620 году за участие в обороне Москвы от поляков Высокосельская волость была пожалована боярину М.Б. Шейнину.

Деревня Марково вместе с деревнями Горбачево, Галыбино, Высоково, Андрюкино, Боровково, Спицыно и другими в 1780 году принадлежали Ю.М. Лермонтову и его сестре Павле Матвеевне Ртищевой, они приходились двоюродными братом и сестрой прадеду поэта. (Белоруков Д.Ф. Деревни, села и города костромского края. Кострома 2000. стр. 392).
В 1796 году была уже Верховская волость Солигаличского уезда, но волостное правление в деревне Марково появилось в 1861 году, после падения крепостного права. Волостные правления были учреждены «Общим положением о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» от 19 февраля 1861 года, и до 1917 года не претерпели изменений.

В 1876 году в д. Марково открылось одноклассное земское училище, которое носило название – Верховское. В 1897 году попечителем училища был крестьянин Павел Григорьевич Сериков; законоучитель – священник Николай Нифонтов, учительница — Лидия Ивановна Бородатова.

К 1897 году д. Марково входила в состав Верховской волости Солигаличского уезда. К этому времени в деревне проживали 136 человек обоего пола, из них мужчин – 58 и женщин – 78. Через десять лет
в 30 дворах деревни проживали уже 156 человек обоего пола.

В 1899 году – попечитель крестьянин Павел Григорьевич Сериков, законоучитель — священник Николай Драницын, учительница Лидия Ивановна Бородатова;
В 1901 году – попечитель крестьянин Павел Григорьевич Сериков, законоучитель — священник Симеон Дружинин, учительница Лидия Ивановна Бородатова;
В 1903 году – попечитель крестьянин Павел Григорьевич Сериков, законоучитель – священник Симеон Дружинин, учитель Михаил Николаевич Левашев;
В 1904 году – попечитель крестьянин Павел Григорьевич Сериков, законоучитель – священник Василий Аретов, учительница Клеопатра Геннадьевна Дробышева;
В 1906 году – попечитель крестьянин Павел Григорьевич Сериков, законоучитель – священник Иоанн Горский, учительница Клеопатра Геннадьевна Дробышева;
В 1910 году – попечитель А.В. Ердаков, законоучитель – священник Иоанн Соболев, учительница Е.Н. Мичурина;
В 1913 году – законоучитель — священник Иоанн Соболев, учительница. Е.Н. Мичурина и М.К. Смирнова.

В 1920 году деревня Марково входила в состав Кожуховского сельсовета Вершковской волости Солигаличского уезда. Затем очередное изменение: появляются волостные районы. И деревня стала принадлежать Кожуховскому сельсовету Вершковского волостного района, Тогда в деревне было 33 двора. В них проживали 144 человека, из них мужчин – 58, женщин – 86.
Согласно переписи 1924 года уже в 35 дворах деревни проживали 153 человека, из них мужского пола – 71 и женского – 82. . В 1929 году в 27 дворах деревни Марково проживали 120 человек, из них мужчин – 50, женщин – 70.
С 1929 года волостные районы упраздняются, район делится на сельсоветы. Вскоре Солигаличский район вошёл в состав Костромского округа Ивановской промышленной области. В составе района образуется 27 сельсоветов: д. Марково входит в Кожуховский сельсовет, который находился в деревне Кожухово. В Кожуховском сельсовете в 1933 году проживали 2033 человека.
На 1.01. 1943 года в 489 хозяйствах Кожуховского сельсовета проживали 2063 человека.
В 1954 году было проведено сокращение сельсоветов: Вочский и Кожуховский объединяются в Бурдуковский. С тех пор деревня Марково стала входить в состав Бурдуковского сельсовета.

Можно было бы и упустить подобные подробности. Но мы оставляем после себя детей, внуков, то есть, в широком понимании, своих потомков, фиксируем для них определённый запас информации о своей отчине, о своих генетических корнях. В публицистической работе «Верховье — отчий дом» Галина Громова так пишет о роли познания родословной и земли отчей: «Чем ближе мы к своим корням, своим традициям, тем более защищёнными себя чувствуем».

Мы оставляем книгу нашим читателям — замечательным землякам из удивительно-сказочной страны под названием Верховье, читателям из Вершков, Зашугомья, Совеги. И, конечно же, читателям незабвенного города Солигалича.
Мы также показываем, что обустройство, чуть ли не ежегодное, характерно для России всех времён. И поэтому не так просто разобраться в быстроменяющихся вариациях административных образований, границ деревень, сёл, поселений, хуторов, посёлков городского и не городского типа.

Глава 2

Здание администрации, куда по приезду в Бурдуково мы направились в первую очередь, представляло красивый пятистенный дом, явно принадлежавший когда-то крепкой крестьянской семье. Обшитый тёсом и накрытый шиферной крышей, с характерной северной светёлкой, увенчанный на коньке флагом Российской Федерации, он радовал сердце и душу. Шестью лицевыми окнами да стёклами боковой террасы дом широко и открыто смотрел на пруд, на приезжих людей, на немолодую, но крепкую и приветливую группу берёз, создающих знакомый и никогда незабвенный колорит русской деревни.

АРХИВНАЯ СПРАВКА
№ 1068/534 20.10.2010г.

Впервые школа в с. Верховье Солигаличского уезда Костромской губернии была открыта в 1838 г. священником Дроздовым. Просуществовала она до 1855 г. Данные об этом приведены в «Очерке развития народной школы в Костромской губернии» (Очерк развития народной школы в Костромской губернии.- Кострома: Губернская типография, 1913 г. — с. 12, 16).

Спустя некоторое время школа в селе Верховье вновь была открыта. В Отзыве церковнослужителей Солигаличского уезда Николаевской (Святителя и Чудотворца Николая) церкви на вопросы, составленные Высочайше учрежденным Присутствием по делам православного духовенства от 1863 г. в разделе «Об открытии духовенству способов ближайшего участия в приходских и сельских училищах» значится: «при церкви в домах причта есть училище для обучения детей временнообязанных крестьян, состоящее в управлении самих священно — и церковнослужителей, которые и занимаются обучением их» (ф. 130, оп. 14, Д. 96, л. 74). Вероятно, что в данном случае речь идет о школе, находящейся в селе Верховье.

Данные клировой ведомости по 2-му Солигаличскому благочинническому округу, в состав которого входила Николаевская церковь с. Верховья, за 1881 год относят открытие Верховской церковноприходской школы к 1860 г. Согласно указанному документу школа находилась в домах диакона Петра Касторского и пономаря Ивана Изюмова. В 1876 г. церковно-приходская школа в с. Верховье была закрыта в связи с открытием в приходе Верховского начального училища (ф. 130,оП.9,д. 22J9;Л. 2).

В Ведомости о церковно-приходских школах Костромской епархии за 1893-1894 учебный год имеются сведения о школе в с. Верховье, действующей с 6 октября 1893 г. и расположенной в церковном доме (Ведомость о церковно-приходских школах Костромской епархии за 1893-1894 учебный год. — Б. г. — С. 32). Дата указана по старому стилю.

По состоянию на 1911 г. в приходе Николаевской церкви с. Верховья 2-го Солигаличского благочиннического округа в различных селениях работало 4 школы: 1 церковно-приходская в самом селе и 3 земских в деревнях (Краткие статистические сведения о приходских церквях Костромской епархии. Справочная книга. — Кострома: Губернская типография, 1911 г. — с. 303).

Среди них — школа в д. Бурдуково. «В Приходе сей церкви существует одна народная школа, открытая Костромской палатой Государственных имуществ для обучения детей казенных крестьян. Она находится в 5 верстах от церкви, в деревне Бурдуково, помещается в доме бывшей сельской расправы Бурдуковского общества и содержится средствами означенной Палаты … » (ф. 130, оп. 14, д. 96, л.64, 72). В «Очерке развития народной школы в Костромской губернии» указывается, что школа в д. Бурдуково Солигаличского уезда была открыта в 1862 г. (Очерк развития народной школы в Костромской губернии.-Кострома: Губернская типография, 1913 г. — с. 12).

Директор архива Е.Х.Шайхутдинов
Зав. Отделом использования
и публикации документов Л.А.Ковалёва

Изыскания краеведов по истории школы имеют право быть, но требуют определённой организации, исходя из общей концепции просветительства в Солигаличском уезде. Но этот вопрос за рамками нашего повествования.
В ёмкой комнате школьного музея Верховской школы много хороших и добрых предметов старины — деревянные плошки, ложки, салатницы, ковши, лопаты, ухваты, прялки, скалки, гладильные приспособления, бочки, необыкновенные щётки и другие поделки наших предков; широко представлены льняные изделия — домотканые, ручной работы скатерти, полотенца или рушники, десятки образцов разной формы и размеров салфеток, вышитые крестом, в три цветочка, ришелье и гладью; достаточно много здесь кружевных работ; десятки изделий из бересты: туески, солонки, футляр-подлопатник, ёмкости для бижутерии; железо-скобяные изделия, утюги, керосиновые лампы и многое, многое другое.

Оборудован специальный стенд, посвящённый истории города Солигалича с фотографиями знакомых нам храмов, улиц, казённых зданий и частных домов; стенд с книгами местных и неместных авторов, рассказывающих о знаменитых людях и событиях края: «Книга памяти» — Костромская область; «Боевые звёзды» о героях Советского Союза; «Костромичи — полководцы». Представлены книги краеведческого характера: «Сторона родная», «Костромской край», «Кострома», «Костромская земля» и другие. К нашему большому счастью мы увидели и книгу о легендарной дивизии: «Гвардейская Таманская», с автографом Михаила Константиновича. Также мы увидели и стенд с названием: «ГЕНЕРАЛ МИХАИЛ КОНСТАНТИНОВИЧ СОКОЛОВ», на котором обозначены его награды и краткий боевой путь.

Осмотрев экспозиции музея, мы по предложению Светланы Вячеславовны стали собираться в деревню Марково.

Из записей Михаила Константиновича

«Место рождения – деревня Марково, Вершковской волости, Солигаличского уезда, Костромской губернии. Ныне (1979 г.) д. Марково Бурдуковского сельсовета Солигаличского района Костромской области», — так Михаил Константинович начал свою неоконченную автобиографическую повесть, фрагменты из которой максимально будут представлены в данной книге.

В XVIII веке и во времена рождения Михаила Константиновича Одноушево было центром Вершковской волости. Здесь из-под горы бъёт ключ. Мы, школьники 8-10 классов, пройдя двадцатикилометровый отрезок, всегда устраивали у родника небольшой отдых. Умывались ключевой водой, переобувались, перекусывали и шли дальше. До города.
Для нас, совеган, Вершки – местность, которую пересекает дорога на Солигалич от деревни Ягодино до Яйцово.

«Прадед (Соколов) Агофопод, — пишет Михаил Константинович, — был крепостным, служил у помещика поваром, говорили — очень искусным. Под старость лет скопил денег, откупился у помещика и получил вольную. Приобрёл несколько десятин земли, в том числе и леса, построил себе дом и жил в деревне Сокольники. Имел одного сына – Сергея. Дед и отец Михаила Константиновича на этом участке заготавливали лес.
Дед (Соколов) Сергей Агофоподович, родился в дер. Сокольники этого же района. Примерно в 22 года женился в деревне Марково и остался жить примаком. Умер 57 лет».

Здесь хотелось бы остановиться.
Деревни Сокольники в теперешнем Солигаличском районе нет. И нигде в области такой деревни не значится. Была деревня Сокольникова и упоминается она вместе с деревней Алёшково (Олёшково), которая сейчас входит в состав Чухломского района, находясь в 15 – 20 километрах от Марково. Видимо, деревня была, например, боярина, помещика т.д. Сокольникова. О ней, скорей всего, идёт речь. Пока на этой деревне и остановимся… Глубже сведений у нас нет, поэтому зафиксируем начало родословной с фамилией «Соколовы» на деревне Алёшково.
И чтобы мы ни говорили по поводу этой смелой и крылатой фамилии – везде её трактовка будет обозначена примерно так: Соколо́в - распространённая русская фамилия, происходит от слова «сокол», от русского нецерковного мужского имени Сокол. В списке общерусских фамилий занимает пятое место.

А что это за земли, хозяин которых «отпустил» на волю прадеда Михаила Константиновича, читаем более подробно у Д.Ф. Белорукова:
«Алешково с окружающими его деревнями принадлежало князю С.Г.Хованскому, племяннику известного И.А.Хованского, по прозвищу Таратуй - воеводе Новгорода и Пскова, начальнику Стрелецкого приказа, предводителю мятежных стрельцов, сторонников Софьи Алексеевны в её борьбе с братом. Таратуй и его сын Андрей по приказу Петра I были схвачены в Троице-Сергиевом монастыре и казнены у села Воздвиженского. Другой сын Таратуя Пётр был сослан в Галич. Эти события увековечены в опере «Хованщина» и в картине Сурикова «Утро стрелецкой казни». Поместья у Хованских были отобраны, и алешкинская вотчина в 1716 г. была дана знаменитому сподвижнику Петра I, генерал-адмиралу Ф.М.Апраксину. А от него по наследству вотчина перешла к князьям Мещерским. Когда в 1753 г. княжна Наталия Борисовна Мещерская вышла замуж за Алексея Александровича Яковлева (деда А.И.Герцена), Алешково с деревнями Мошниково, Сокольникова было дано Яковлеву в приданое (102 мужских души). В 1758 г. Наталья Борисовна продала вотчину Анне Ивановне Ларионовой, жене секретаря Костромской провинциальной канцелярии А.Б.Ларионова, который приходился родственником прадеду М.Ю.Лермонтова».

И всё-таки деревня Сокольниково нашлась. После того, как глава уже была написана. Эту информацию под заголовком «Какую Россию мы потеряли» прислал мне солигаличанин Сергей Ананьевич Яковлев, редактор ежеквартального литературного журнала «Письма из России».
Даже целый Сокольниковский сельсовет обнаружился в административном устройстве Солигаличского XIII района 1929 года. Тогда деревня Сокольниково была центром одноимённого сельсовета. В ней насчитывалось 26 хозяйств с населением 119 человек (54-мужчины и 65 женщин). Всего в сельсовете насчитывалось 18 населённых пунктов. Сейчас на карте Костромской области (Роскартография, 2002) из этого сельсовета обозначен один населённый пункт: Опалево, как нежилой, в десяти километрах на северо-восток от Марково. Так что Сокольниковский сельсовет — это, скорей всего, район верховья реки Костромы.

«Поскольку отчество деда было трудно выговариваемым (Агафоподович –Л.Д.), его в деревне величали «Сергей Капотович», а затем, для последующих поколений, это отчество стало второй фамилией — прозвищем (ребята Капотина — Капотины).
Бабушка, мать отца, была интересна собой и весёлая женщина. Она родила тройню, но прожили младенцы недолго. После этого она родила двух дочерей Серафиму и Ольгу, и одного сына – Константина – моего отца.

Детство было трудным, я был восьмым ребёнком. К труду приучали рано. Нянчил младшую сестрёнку Шуру. С восьми лет брали в лес заготавливать дрова (пилить и колоть). Летом учили косить и жать. Вечерами отец обучал сапожному делу. Делал дратву для подшивки сапог и деревянные гвозди для подбивки подмёток, пришивал заплаты к старым сапогам. К 15 годам я уже мог выполнять все работы по пошиву сапог, только не умел кроить. В 1924 году пошёл в Бурдуковскую сельскую школу. Ходить в школу было не в чём, первый раз пошёл в сапогах старшего брата, в его пиджаке и даже в его же фуражке. От всего этого имел смешной внешний вид. Часто приходилось пропускать уроки, потому что часто привлекали заготавливать дрова и водиться с младшей сестрёнкой. С трудом удалось закончить сельскую школу.
У меня было большое стремление учиться, но родители не отдали меня в город».

Глава 3

Если бы от деревни Бурдуково до соседней — Марково идти напрямую через поле, то расстояние получилось бы не более километров двух. Раньше, когда народу в деревнях было много, а детей особенно много, то наверняка так и ходили – напрямую, то есть по диагонали, оставляя справа и дорогу на Судай, и левый поворот на Марково. Теперь ходить стало некому…

Мы выгнали УАЗ из деревни Бурдуково на широкую дорогу и минут через пять въехали в перелесок.

— Не реку ли Кострому переезжаем?- миновав мостик через упрятанный зарослями водоём, спрашиваю Светлану Вячеславовну.
— Нет, это просто ручей,- отвечает.
— Что, без названия?
— Безымянный он.
«Странно», — подумал я.

Виктор Африканович, переключив скорость, прибавил газ, и машина уверенно поднялась на горб увала. Дорога была наезжена мало, колея обозначена слабо, однако мы чувствовали себя спокойно. По обе стороны дороги стояла в полроста нескошенная трава, деревня Марково не просматривалась, но по обозначенным за пригорком пышным вершинам больших дерёв можно было угадать, что Марково вот-вот откроется нашему взору. И Марково открылось. Не то, чтобы неожиданно, наоборот – ожидаемо. Но ожидаемо не так, как думалось. Вся деревня утопала в траве такой высоты и упитанности, что, не выдержав собственного веса, повсюду лежала вповалку. Переулки были непроходимы. У жилых домов и нежилых на высоких яблонях большими семьями красовались яблоки. Много, как никогда, зрело яблок. Другие деревья, в покое и мудрости возвышаясь над коньками крыш, смотрели на приезжую публику с нескрываемым равнодушием. Им было не до нас.
Не обозначались ничем и признаки прибранности около домов, которые наблюдались, мы помним, в наши времена, лет тридцать-сорок назад, когда территория деревни заботами лошадей, коров, овец и разнокрылых пернатых выщипывалась «под ноль» и представляла сплошной ковёр, как теперешнее футбольное поле столицы: ровное, стриженое и аккуратно причёсанное заграничными машинами. Мы, не спеша, шли по улице, — которой нет! – и чувство великой потери тревожило наши души. Громадные пятистенные дома напоминали родную Совегу, Харитонов Починок, светлые дни послевоенных лет. Всё, как и в Починке,- добротно, всё — один к одному: одна земля, одна культура и дух один. И неизменное сейчас, щемящее чувство уходящей в небытие старины.

Если во времена детства и юношества Михаила Константиновича, как мы помним, в Марково стояло от 33 дворов -144 человека (1920г.) до 27 дворов — 120 человек (1929г.), то сейчас осталось всего четыре дома. Из них только три жилых, а, вернее, — два. В одном живут Михаил Павлович и Вера Михайловна Громовы, в другом – Леонилла Сергеевна Белокурова. В третьем доме до самой смерти проживали Маруновы. Теперь в этот дом на весеннее — летний период приезжают их дети.
В те самые тридцатые годы, перед коллективизацией, только семья Соколовых имела семь десятин (7,644га) пахотной земли, 2 лошади, 3 коровы, 7 овец – маток, 1 поросёнка и штук 30 кур. Летний дом был пятистенный, а зимняя изба маленькая, односрубная. Это всё имела семья середняцкая (1930г.).
В том же году после окончания Бурдуковской школы (ШКМ) Михаил Константинович остался работать в отцовском хозяйстве (с мая 1930 по ноябрь 1931года). Можно себе представить, какой объём работ выполнялся в крестьянском подворье при такой земле и при такой живности!
Весна – заготовка дров (перелета), строительного материала, рубка срубов, посевная компания; лето — сенокос, вспашка паров, начало уборочной. Все эти летние месяцы — ежедневная забота о скотине, огороде. Да ведь и гулять хочется! С наступлением осени забот прибавляется. Начинается пора дождей. Надо успеть вовремя всё прибрать, уложить на хранение. Готовиться к зиме. Она в наших краях длится семь месяцев, входя в такие рамки: застали скотину во дворы – начало зимы; выгнали скотину на пастбище –конец зимы. И в отличии от наших времён зима в те годы всегда была ожидаема. Во всяком случае, народ радовался её приходу. Можно чуть-чуть передохнуть.
Но появлялись другие заботы: привести дрова, сено – дело мужчин; у женщин — бесконечная работа с трестой до выхода полотна. Мужики, а с ними и сильная молодёжь, ходили на заготовку делового леса: рубили брёвна на срубы, пиловочник всевозможный, балки, жерди. И на лошадях (сани с подсанками) вывозили эту тяжесть в деревню. На ногах – валенки, стёганые ватные штаны, жилеты, телогрейки и полушубки, шапки-треухи, меховые рукавицы, а с ними и портяницы, чтоб держать уверенно в руках топорище, — так что было совсем не холодно. Жарко было. В домах тоже было тепло. Русская печь топилась ежедневно, готовя пищу семье и скотине; буржуйки — не по одному разу в день. А с холодом в основном боролись лодыри.
Зимой часто устраивались беседы. Это когда в одном из домов, или по очереди (тогда дворцов культуры и увеселительных клубов не было), собиралась молодёжь, пели песни, плясали, танцевали, устраивали всевозможные игры. Девушки занимались рукоделием, пряли пряжу разных сортов. Ребята не мешали делу, рассказывали девушкам сказки, всевозможные небылицы и страшилки, или читали книги. Вечера были длинными, время шло медленно. Жизнь казалась бескрайней. Ходили гулять и в соседние деревни. И дальше. Но думали и о будущем.

Не надо забывать, что в те годы шло активное колхозное строительство, и что уже в 1931 году Константин Сергеевич (отец М.К.) одним из первых вступает в колхоз, становясь председателем ревизионной комиссии. А сына своего, пятнадцатилетнего Михаила, посылает в Солигалич учиться на курсы инструкторов — счетоводов. Такие курсы тогда существовали при районных союзах коллективных хозяйств.
Новая организация труда потребовала и новых специалистов. Их советская власть «ковала» из грамотной молодёжи, которая на местах сама показывала пример «ковки» и учила других, как надо работать с циркулярами, распоряжениями, инструкциями Народного комиссариата земледелия, Костромского областного, окружных и районных союзов колхозов, окружных исполнительных комитетов.
На курсах учили составлению планов и отчетов союза и сельскохозяйственных артелей; учили, как составлять статистические сведения о коллективных хозяйствах, вести годовые планы, отчеты и переписку по вопросам коллективизации, землеустройства, о техническом строительстве и культурной работе в сельскохозяйственных артелях, об организации агрономической помощи колхозам и проведении посевных и уборочных компаний; как составлять рабочие планы колхозов, вести отчётные карточки колхозов о проведении отчетно-выборной кампании, о политико-просветительной и культурной работе; о работе среди бедноты и батраков; о заготовках и реализации зерновых и технических культур, лекарственного и технического сырья, мясных и молочных продуктов; о состоянии животноводства и садоводства; о снабжении колхозов сельскохозяйственными машинами, удобрениями и семенами.
Все тонкости этих дел новой истории Михаил Константинович неплохо изучил сам, передавал знания другим, добираясь до самых дальних сельхозобразований тогда Кожуховского сельсовета.

«В 1932 году, — пишет Михаил Константинович,- окончив курсы, работал счетоводом и одновременно разносил по шести деревням почту. Ходить приходилось и в летние хорошие дни, и в осенне-зимние по бездорожью, делая 20- 25 километров в день».

Проработав на этой должности более двух с половиной лет, — а она, эта должность, видимо, юноше понравилась, да и власти неплохо разъясняли перспективность нового обустройства России, — было решено продолжить образование в Костромском землеустроительном техникуме. Через восемь месяцев (10.1934–5.1935 гг.) – такова была программа – Михаил Константинович получает назначение на должность младшего техника – землеустроителя в районный земельный отдел города Солигалича (РайЗО).
Ему девятнадцать лет.
Через два года будет присвоено звание техника – землеустроителя. Работа, работа… А по вечерам занятия по общеобразовательным дисциплинам.

Сплошная коллективизация сельского хозяйства в корне изменила структуру землеустроительных работ и сформировала два их основных вида: межхозяйственное (вместо ранее существовавшего межселенного), связанное с образованием новых и улучшением существующих землепользований сельскохозяйственных предприятий, и внутрихозяйственное (вместо внутриселенного), связанное с организацией территории сельскохозяйственных предприятий. Менялось и содержание землеустройства: вместо основной ранее землераспределительной функции главной становилась организация использования земли сельскохозяйственного назначения с учетом требований крупного производства, механизации полевых работ.

«Специальность требовала, — отмечает Михаил Константинович, — большой точности в работе. Первое время я трудился под руководством старшего техника – землеустроителя Шабанова Кости. Это прекрасный, весёлой души и общительный человек, большой шутник и весёлый рассказчик, но как техник он имел малую практику и конечно не мог научить меня всем тонкостям геодезии. В результате после пришлось испытывать в работе большие трудности. В летнее время приходилось длительное время бывать в полевых командировках».

Выдача колхозам Государственных актов на вечное (бессрочное) пользование землей и связанное с ней землеустройство в 1935-1938 гг. потребовали мобилизации на эти работы всех землеустроительных сил, поэтому внутрихозяйственная организация территории колхозов и совхозов в этот период осуществлялась в незначительном объеме.

17 февраля 1935 г. принимается новый Земельный Устав, который определил так свои цели и задачи, например (§ 1): «Трудящиеся села (станицы, деревни, хутора, кишлака, аула) добровольно объединяются в сельскохозяйственную артель, чтобы общими средствами производства и общим организованным трудом построить коллективное, то есть общественное, хозяйство, обеспечить полную победу над кулаком, над всеми эксплуататорами и врагами трудящихся, обеспечить полную победу над нуждой и темнотой, над отсталостью мелкого единоличного хозяйства, создать высокую производительность труда и обеспечить таким образом лучшую жизнь колхозников».

Что касается земли, то тут прежние межи, разделявшие земельные наделы членов артели, уничтожались, и все полевые наделы превращались в единый земельный массив, находящийся в коллективном пользовании артели. Земля, занимаемая артелью, являлась общенародной государственной собственностью. Она закреплялась за артелью в бессрочное пользование (т.е. навечно).
Выделением земли занимался районный исполнительный комитет Советов. Он, по представлению РайЗО, выдавал государственный акт на бессрочное пользование, в котором устанавливались размеры и точные границы земли, находящиеся в пользовании артели, причем сокращение этих земель не допускалось, а допускалось лишь их увеличение за счет свободных государственных земель.
Из общественной земли каждому крестьянину выделялся так называемый приусадебный участок. Размеры приусадебных участков могли колебаться от 0,10 га до 1 га в зависимости от областных и районных условий.
Весь рабочий скот, сельскохозяйственный инвентарь, семенные запасы, кормовые средства, хозяйственные постройки, и все предприятия по переработке продуктов сельского хозяйства подлежали обобществлению.
С такими вот экономическими и политическими задачами встретились выпускники 35-го года, разосланные по Солигаличскому району, а, значит, и по всей стране.
До осени 1937 года техник — землеустроитель М.К.Соколов обеспечивает «нарезку» земли на «вечное» пользование колхозам и готовится к службе в Красной армии.
Есть необходимость вспомнить историю тех лет.

Сталин на Пленуме ЦК ВКП (б), состоявшемся с 23 февраля по 5 марта 1937 года, заявил: «…чем больше будем продвигаться вперед, чем больше будем иметь успехов, тем больше будут озлобляться остатки разбитых эксплуататорских классов, тем скорее будут они идти на более острые формы борьбы, тем больше они будут пакостить Советскому государству, тем больше они будут хвататься за самые отчаянные средства борьбы как последние средства обреченных». Главными врагами советского государства были объявлены троцкисты, превратившиеся, по мнению Сталина, «…в беспринципную и безыдейную банду вредителей, диверсантов, шпионов, убийц, работающих по найму у некоторых разведывательных органов». Он призвал «в борьбе с современным троцкизмом» применять… не старые методы, не методы дискуссий, а новые методы, методы выкорчевывания и разгрома».

Фактически это была четко сформулированная перед НКВД СССР задача на уничтожение «врагов народа». В заключительном слове на пленуме 5 марта 1937 года было названо даже конкретное количество «врагов» — 30 тысяч троцкистов, зиновьевцев и всякой другой «шушеры: правые и прочее…»
К моменту начала пленума уже было арестовано 18 тысяч человек «врагов народа». Оставалось арестовать по Сталину еще «всего» 12 тысяч человек. Они, впрочем, представляли угрозу для партии, для страны, так как могли «напакостить и нагадить».

В ходе пленума и после его окончания сразу начались аресты по всей территории страны. Разоблачаются сотни тысяч, неожиданно появившихся, «врагов народа». Органы НКВД «раскрывают» сотни контрреволюционных организаций: «антисоветские», «фашистские», «террористические», «кулацкие», «белогвардейские», «националистические», «диверсионные», «офицерские» и т.д.

Согласно оперативному приказу комиссариата внутренних дел СССР № 00447 от 30 июля 1937 года был определен порядок, сроки, масштабы репрессий «антисоветских элементов».

С 5 августа 1937 года и до середины ноября 1938 года «тройками» НКВД-УНКВД было осуждено не менее 800 тысяч человек, половина из которых приговорены к расстрелу.

Всюду шел поиск «врагов народа», «шпионов». «Плановые задания», цифры на арест «изменников родины», утверждавшиеся в центре, служили для местных органов НКВД руководством к действию. В органах НКВД шло своеобразное «соцсоревнование» за наибольшее разоблачение «врагов народа». «Контрольные» цифры на аресты были перевыполнены многократно.

В Красной Армии накануне Великой Отечественной войны было незаконно репрессировано около 40 тысяч офицеров, из них арестовано и опозорено более 500 командиров в звании от комбрига до маршала Советского Союза.
1937-1938 годы — это гигантский масштаб репрессий, плановый характер арестов и расстрелов, — это фальсификация фантастических обвинений арестованным, истязания и пытки во время допросов, — это закрытый характер судопроизводства и официальная ложь о судьбах расстрелянных, — это десятки тысяч заключенных в специальные лагеря вдов, чьи мужья были казнены и сотни тысяч «сирот Тридцать Седьмого» — людей с изломанной юностью и украденным детством.

22 декабря 1937 года будет расстрелян Павел Николаевич Михалёв, рождения 1896 года, из деревни Марково Солигаличского уезда. Председатель Костромского городского совета с 1933года. Арестован 25 августа 1937 года, обвинение по ст.ст.58-7, 8, 11 УК РСФСР.
Приговор: ВМН, то есть высшая мера наказания. Реабилитирован 7 апреля 1956 г.

Павел Николаевич не родственник Михаилу Константиновичу. Просто сосед по дому. А в деревне люди — все свои. Все живут одной жизнью, одними заботами о хлебе насущном. В такие минуты, когда в стране что-то делается не то, вся деревня погружается в душевное онемение, глохнет. Деревня – барометр Московского Кремля. Такие вот были расстрельные времена.

Эпоха, безусловно, накладывает на поведение свою печать, но человек чести и совести остаётся таковым до конца жизни, оставив после себя эти высокие качества своим детям, внукам и правнукам, которыми, к великому счастью, Михаил Константинович не был обижен.

Михаилу Константиновичу – двадцать один год. На землеустроителей действовала так называемая «бронь», то есть отсрочка от службы в армии. Однако, в ноябре 1937 года, то есть в год, вошедший в историю нашей страны, как год «БОЛЬШОГО ТЕРРОРА», Михаил Константинович становится красноармейцем 2-го стрелкового полка 1-й Московской Пролетарской дивизии. Полк располагался в Красноперекопских казармах недалеко от станции метро Лермонтовская. В полку он был зачислен в роту связи.
Дивизия являлась «придворной», участвовала в парадах, проводимых в Москве, смотрах, показных учениях. На базе дивизии испытывалось большое количество новых образцов техники и вооружения. Хорошо снабжалась, возможно личный состав дивизии проходил дополнительный отбор при комплектовании, к началу войны была достаточно боеспособным соединением, имевшим общую выучку выше среднего уровня армии. Её командиром тогда был Леонид Григорьевич Петровский.

Из рукописи: «В Пролетарскую дивизию солдат отбирали с безупречной биографией, физически здоровых, ростом не менее 1,75 м. У меня рост -1,81 м. Служба в полку была интересной, дисциплина высокой. Располагались мы в казарме по-взводно, в отдельных комнатах. Полы – бетонные, печи с калориферным отоплением.

Военная специальность связиста тяжёлая. Приходилось на себе таскать, кроме винтовки, малой сапёрной лопаты и ранца, пару телефонных катушек (по 12 кг каждая), аппарат и часто, вдобавок, маскировочный шест. Зимой на лыжах, не дай Бог упасть, встать с таким грузом было сложно.
В январе 1938 года в моей жизни произошло большое событие: проходила 1-я сессия Верховного Совета СССР, потребовалось в Кремль от полка восемь красноармейцев для приветствия делегатов сессии. В состав этих восьми человек включили и меня. Это была великая честь попасть в Кремль, об этом можно было только мечтать. Нас одели в новое обмундирование, неделю мы занимались только строевой подготовкой, гладили обмундирование и ждали вызова. Сессия шла долго, дней восемь. За это время нас неоднократно вывозили на тренировки и на проверки в разные места. В Кремле нас ошеломила пышность обстановки, наличие большого количества света. Завели нас в Георгиевский зал, построили. Команду нашу возглавил полковник Чернявский. Нас в Георгиевском зале представителей от всех родов войск собралось человек 300. Когда всех построили, появился Маршал Советского Союза С.М.Будённый, который поздоровался с нами и рассказал о цели нашего прихода в Кремль. Он сказал: «Вы приглашены сюда на приветствие делегатов 1й сессии Верховного Совета СССР. Вы должны продемонстрировать отличную строевую выучку и хороший бравый внешний вид. Ваша задача – проломить ногами пол в Кремле. Я заметил, что вы боитесь ступать по коврам, которые лежат на полу. Не бойтесь, это создано руками ваших отцов и дедов. Это всё наше, народное, а вы хозяева всего этого». После таких слов Маршала, мы стали чувствовать себя увереннее и смелее, подумали, что ведь и верно, всё это принадлежит нам». Приступили к тренировке. Нас построили в колонны по количеству проходов между рядами кресел и по команде полковника Чернявского должны были одновременно по всем проходам выходить вперёд к президиуму. Наша команда от 1-ой Московской Пролетарской дивизии шла во главе правой колонны. Я от головы колонны был восьмым. Маршал Будённый проходил вдоль шеренг и проверял ранжировку.

Тренировка продолжалась часа 2,5 – 3, отрабатывали чёткость входа в зал, одновременность выхода к президиуму сессии, чёткий поворот с одновременным поворотом головы к президиуму.

Настал день, когда нас привезли в Кремль на приветствие. Нас завели в Георгиевский зал. Мы сидели и ждали, когда подадут команду на построение. По радиотрансляции слушали доклад т. Молотова В.М. и выступления делегатов. Затем в 18.00 дали команду: «Строиться!». Мы построились и пошли к выходным дверям (четырём). Слышим объявляют: «Нас прибыла приветствовать делегация от Красной армии!» Открылись все двери, и мы, печатая шаг, одновременно четырьмя колоннами двинулись по проходам к сцене президиума. Все команды подавались не голосом, а взмахом руки полковника Хмельницкого. Делегаты нас встретили бурным рукоплесканием. Я с интересом рассматривал с близкого расстояния членов правительства.

Было предоставлено слово капитану Герасимову, а затем красноармейцу Селезнёву. Это продолжалось минут 20-25. После выступлений мы в обратном порядке вышли из зала заседания. Обстановка на сессии, сам празднично убранный Кремль произвели на нас всех неизгладимее впечатление. Фотографии момента приветствия от Красной Армии были помещены во всех центральных газетах. У меня, к сожалению, этот снимок не сохранился».

Михаил Константинович в то самое время, будучи бойцом столичной дивизии, молодой человек, незапятнанный ничем негативным, крестьянский сын с открытой душой и светлым сердцем, безусловно понимал происходящее вокруг по поводу «шпионов» и «врагов народа», но принять близко в качестве позитива не мог, потому что, весь уклад жизни в деревне Марково и работы в сельсоветах Солигаличского района убеждал его в кривобокости и несправедливости строя. Но он, как и все солигаличане, беспредельно любил свою землю и был готов биться за её свободу и независимость не на жизнь, а на смерть. Что и сделал, доказав это в боях за Родину, и собственной жизнью.
Так или иначе, в эти расстрельные годы выбор был сделан: красноармеец Соколов через семь месяцев после призыва в ряды Красной Армии становиться курсантом Рязанского пехотного училища, то есть навсегда избирает путь советского офицера. На всю оставшуюся жизнь…

Г урьев Степан Савельевич - командир 16-го гвардейского Кёнигсбергского Краснознамённого стрелкового корпуса 11-й гвардейской армии 3-го Белорусского фронта, гвардии генерал-майор.

Родился 19 июля (1 августа) 1902 года в селе Романово Липецкого уезда Тамбовской губернии, ныне село Ленино Липецкого района Липецкой области, в крестьянской семье. Русский. Окончил начальную школу. 13-летним пареньком пошёл работать на рудник.

В марте 1919 года добровольно вступил в Красную Армию. Участник Гражданской войны: красноармеец 197-го стрелкового полка в 9-й Кубанской армии. Сражался против армий А.И. Деникина и П.Н. Врангеля, участник освобождения Донбасса и боев на реке Хопер в 1919 году, Ростово-Новочерскасской и Северо-Кавказской операций и разгрома Улагаевского десанта на Кубани в 1920 году, Тифлисской операции в 1921 году, а также в многочисленных боевых действиях против политического бандитизма и повстанческого движения.

В июле 1921 года зачислен курсантом, а в 1925 году окончил Иваново-Вознесенскую пехотную школу. Член ВКП(б) с 1924 года. С августа 1925 по август 1927 года - командир взвода в 142-м стрелковом полку 48-й стрелковой дивизии Московского военного округа. В 1928 году окончил Московские военно-политические курсы и был назначен политруком роты в 250-м стрелковом полку 84-й стрелковой дивизии Московского военного округа, позднее - в 118-м стрелковом полку 40-й стрелковой дивизии Сибирского военного округа (г. Ачинск Красноярского края). С июля 1930 года - ответственный секретарь партбюро этого полка. С февраля 1932 года - инструктор политотдела 35-й стрелковой дивизии Отдельной Краснознамённой Дальневосточной армии, с сентября того же года командовал батальоном в 105-м стрелковом полку этой дивизии. В ноябре 1935 - январе 1937 года - работник Газимуто-Заводского районного военного комиссариата в Читинской области.

В 1937 году окончил Высшие стрелково-тактические курсы усовершенствования комсостава пехоты «Выстрел». С августа 1937 года - помощник командира по строевой части 279-го стрелкового полка в 93-й стрелковой дивизии Забайкальского военного округа. С начала 1938 года - начальник отделения в 4-м отделе, а затем начальник 4-го отдела штаба Забайкальского военного округа.

В марте 1939 года был назначен командиром 293-го стрелкового полка 57-й стрелковой дивизии Забайкальского военного округа. Командиром полка участвовал в боях с японскими милитаристами в районе реки Халхин-Гол (Монголия). С октября 1939 по октябрь 1940 года - начальник пехоты 36-й мотострелковой дивизии в 1-й армейской группе советских войск на территории Монгольской Народной Республики.

Окончил оперативный факультет Военной академии командного и штурманского состава ВВС РККА в 1941 году. С мая 1941 года - командир 10-й воздушно-десантной бригады 5-го воздушно-десантного корпуса в Прибалтийском Особом военном округе.

В первые дни Великой Отечественной войны, а именно 24 июня 1941 года, воздушно-десантная бригада полковника Гурьева вступила в бой в районе литовского города Паневежис, затем участвовала в приграничном оборонительном сражении у Даугавпилса. С тяжелыми боями и потерями десантники вышли из окружения.

С октября 1941 года - командир 5-го воздушно-десантного корпуса (43-я армия, Западный фронт). Участвовал в оборонительном этапе битвы за Москву на можайском и нарофоминском направлениях, в Ржевско-Вяземской наступательной операции. Воины-десантники отличились при освобождении города Медынь 14 января 1942 года.

В августе 1942 года 5-й воздушно-десантный корпус был преобразован в 39-ю гвардейскую стрелковую дивизию, командиром которой был назначен генерал-майор С.С.Гурьев. И уже 7 августа 1942 года части дивизии разгружались на станции Иловля и даже на путях, с марша заняли рубежи обороны: деревни Кисляково, Верхний и Нижний Акатов, станица Островская. 39-я гвардейская вошла тогда в состав 4-й танковой армии. Бои шли круглосуточно. Например, лишь на рубеже Большой и Малой Россошек тридцать три воина дивизии подбили двадцать семь танков противника.

После сражений севернее Сталинграда, в ночь на 1 октября 1942 года все три гвардейских полка дивизии переправились через Волгу в Сталинград и приняли участие в боях (в основном - за завод «Красный Октябрь»).

В Сталинградской битве дивизия под командованием генерал-майора Гурьева в составе войск 62-й армии Донского фронта сражалась сначала на юго-западном направлении, а, когда бои развернулись в самом городе, в районе завода «Красный Октябрь». Здесь воины Гурьева дрались за каждое здание, цех, железнодорожную насыпь. Часто эти объекты переходили из рук в руки, но бойцы стояли насмерть.

23 октября 1942 года после артиллерийской и авиационной подготовки немецкие части перешли в решительное наступление, чтобы сбросить соединения 39-й гвардейской стрелковой дивизии в Волгу и овладеть стратегически важным районом. Им даже удалось овладеть мартеновским цехом завода. По приказу Гурьева подразделения 120-го гвардейского стрелкового полка выбили оттуда немцев, и удерживали занятые рубежи до окончания Сталинградской битвы.

В январе 1943 года на берегу Волги гвардейское знамя 39-й гвардейской стрелковой дивизии С.С.Гурьева украсил орден Красного Знамени. Уже с февраля 1943 года дивизия сражалась в тяжелых боях на харьковском направлении в составе войск Юго-Западного фронта.

В марте 1943 года был назначен командиром 28-го гвардейского стрелкового корпуса в 8-й гвардейской армии, который успешно вёл бои в ходе Ворошиловградской и Днепропетровской наступательных операций, освобождал Запорожье и Днепропетровск.

С декабря 1943 года учился в Высшей военной академии имени К.Е. Ворошилова (ныне Военная академия Генерального штаба), после окончания ускоренного курса которой в апреле 1944 года назначен командиром 16-го гвардейского стрелкового корпуса в 11-й гвардейской армии на 2-м Прибалтийском и 3-м Белорусском фронтах.

По праву считался одним из лучших командиров корпусов на всём фронте, многократно и неизменно высоко отмечает действия войск гвардии генерал-майора С.С.Гурьева в своих воспоминаниях командовавший фронтом И.Х.Баграмян. Во главе корпуса С.С.Гурьев принимал участие в Белорусской стратегической наступательной операции (в Вильнюсской и Каунасской фронтовых операциях), в Восточно-Прусской операции.

Командир 16-го гвардейского стрелкового корпуса (11-я гвардейская армия, 3-й Белорусский фронт) гвардии генерал-майор С.С.Гурьев умело организовал боевые действия частей корпуса штурме столицы Восточной Пруссии - города-крепости Кёнигсберга.

После ожесточённых уличных боёв войска корпуса в первый же день штурма 6 апреля 1945 года прорвали внутренний обвод обороны города Кёнигсберг (ныне - Калининград) и, овладев южной частью города, вышли к реке Прегель и овладели городской цитаделью. В течение одной ночи части корпуса в труднейших условиях в черте города форсировали водный рубеж и захватили плацдарм на северном берегу, окружив при этом во взаимодействии с другими частями крупную группировку противника. За четверо суток штурма Кёнигсберга части корпуса уничтожили и захватили до 28.000 солдат и офицеров врага, до 40 танков, более 200 орудий, 2 бронепоезда, большое количество военного имущества.

У казом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1945 года, за умелое командование стрелковым корпусом и личную храбрость, проявленные при взятии Кенигсберга, гвардии генерал-майору Гурьеву Степану Савельевичу присвоено звания Героя Советского Союза.

Однако получить знаки высшей степени отличия - орден Ленина и медаль «Золотая Звезда» отважному комкору было не суждено...

После разгрома гитлеровцев в Кёнигсберге корпусу Гурьева была поставлена новая задача - уничтожить остатки гитлеровских войск в районе военно-морской базы Пиллау (Балтийск). 22 апреля 1945 года, через три дня после Указа о присвоении звания Героя, в бою на Земландском полуострове командир 16-го гвардейского стрелкового корпуса Герой Советского Союза, генерал-майор С.С.Гурьев был убит осколком вражеского снаряда.

Похоронен в Калининграде на Гвардейском проспекте, в братской могиле 1200 гвардейцев.

Генерал-майор (3.05.1942). Награждён 2 орденами Ленина (13.01.1944, 19.04.1945), 2 орденами Красного Знамени (1939, 12.04.1942), орденами Кутузова 2-й степени (1943), Красной Звезды (26.10.1943), медалями «ХХ лет РККА» (1938), «За оборону Сталинграда» (1943), иностранной наградой - орденом Боевого Красного Знамени (Монголия, 1939).

В память об отважном военачальнике в Калининградской области его именем назван город Гурьевск (бывший - Нойхаузен) и район – Гурьевский.

В 1961 году в Гурьевске был установлен памятник Герою Советского Союза С.С.Гурьеву. Памятник был изготовлен из белого мрамора и постепенно пришёл в негодность. В январе 2007 года старый памятник был заменен на новый, из бронзы, точная копия того, что стоял некогда в парке.

В Волгограде на территории мемориального комплекса «Мамаев Курган» установлена памятная плита с надписью «Герою Советского Союза гвардии генерал-майору Гурьеву Степану Савельевичу ВЕЧНАЯ СЛАВА».

В селе Ленино, на родине С.С.Гурьева, установлен бюст Героя. Его именем названы улицы в городах Волгоград и Раменское.

Биографический материал и фото памятников Героя
любезно предоставлены на сайт «Герои страны»
Галиной Сусеевой (город Алматы, Казахстан),
биография дополнена Антоном Бочаровым
(посёлок Кольцово Новосибирской области).

"...После форсированного марша и последующего прорыва передовые гвардейские части 29 января 1945 года оказались на ближних подступах к Кенигсбергу. Город-крепость был теперь виден невооруженным глазом. В укреплениях внешнего обвода, в фортах и дотах, опоясавших змеиное гнездо гитлеровцев, все труднее становилось укрываться врагу от снарядов, посылаемых советскими артиллеристами.

Преодолевая бешеное сопротивление врага, наступающие войска все теснее сжимали вокруг Кенигсберга кольцо окружения.

Именно здесь, при штурме Кенигсберга, во всю силу развернулся могучий полководческий талант генерал-майора Гурьева. Непрерывно совершенствуя выучку войск, он готовил свои части к сокрушительному удару по врагу. Приземистая генеральская машина появлялась то в одном, то в другом полку. Только недавно выведенные из боя батальоны с гвардейским упорством овладевали сложной тактикой уличного боя.

В те дни генерала часто можно было видеть среди солдат, штурмовавших учебные городки - группы разрушенных зданий. Гурьев не уходил, пока не убеждался, что в учении все делается, как в бою. Гурьев требовал обобщать опыт наиболее натренированных штурмовых батальонов и групп, широко распространять его. Генерал-майор ясно понимал, что взятие Кенигсберга будет чрезвычайно трудным делом.

Как и ожидалось, гитлеровцы обороняли Кенигсберг с отчаянием и злобой обреченных. Свои укрепления они считали неприступными, и не без оснований.

Соединение Гурьева при поддержке артиллерии, танков и авиации взломало на своем участке насыщенную огнем и бетоном вражескую оборону в течение одного дня, обеспечив тем самым успех остальных соединений.

Против соединения Гурьева гитлеровцы бросили свои лучшие части. В их составе были специально сформированные офицерские батальоны. Командующий кенигсбергским гарнизоном генерал Ляш возлагал на них особые надежды.

В те трудные часы, когда казалось, что воздух раскалывается от разрывов, генерал-майор Гурьев, не считаясь с опасностью, лично управлял своими частями. Его исключительное мужество и твердость передавались командирам и солдатам. Они упорно продвигались вперед. Вечером штурмовые батальоны вышли к реке Прегель. Река несла горячие обломки баркасов и бочек с пылающим мазутом. Из зданий на северном берегу немцы вели ураганный обстрел реки. В удушливый, задымленный воздух взмывали тысячи осветительных ракет. И Гурьев, не колеблясь, отдал единственно возможный, вытекавший из общего плана штурма Кенигсберга, предельно короткий приказ: «Форсировать!».

Ночью, подавляя огневые точки врага, гвардейцы пересекли Прегель. Перебирались на понтонах и обнаруженных поблизости лодках, на дверных створках, сорванных с разрушенных зданий, переплывали кто как мог реку.

А под утро храбрецы, первыми перебравшиеся через Прегель, закрепились на отвоеванных участках северного берега. В тесном взаимодействии с другими наступающими частями соединение генерал-майора Гурьева окружило крупную группировку войск противника и вынудило кенигсбергский гарнизон гитлеровцев к безоговорочной капитуляции.

Воинский подвиг гвардии генерал-майора Степана Савельевича Гурьева при штурме Кенигсберга Родина отметила высшей наградой - присвоением ему звания Героя Советского Союза.

Совсем немного Степан Савельевич Гурьев не дожил до Победы. Он погиб 22 апреля 1945 года при операции по уничтожению остатков немецких войск в районе военно-морской базы Пиллау, в бою на Земландском полуострове от взрыва неприятельского снаряда.

Гвардейцы Гурьева с честью выполнили боевую задачу - в ночь с 23 на 24 апреля 1945 года начался штурм последней вражеской крепости, последнего пристанища фашистских разбойников в Восточной Пруссии - порта и крепости Пиллау.

«Навеки вписаны в историю подвиги войск генерал-майора Гурьева, - писала газета «Правда» об этом сражении. - Всем памятен ожесточенный бой за форт № 8 у залива Фришес-Хафф, окончившийся капитуляцией гарнизона».