Как жить - история любви галины вишневской и мстислава ростроповича. Ольга и Елена Ростропович: «Мама успела составить завещание Центр оперного пения Галины Вишневской

Природа гармонично соединила в ней талант, красоту и силу характера. Галина Вишневская — одна из выдающихся оперных певиц 20 века.

В юные годы жизни Галины Вишневской один за другим следовали тяжелые испытания и потрясения. Отец ее был репрессирован, а в годы ВОВ юная Галина пережила блокаду. Во время войны Галина Вишневская прошла службу в войсках ПВО, а в 1944 году получила начальное музыкальное образование.

Ее талант к оперному исполнению признавали все педагоги, у Галины Вишневской был от природы поставленный голос.

Творческая биография Вишневской началась в середине 40-х годов на сцене ленинградского театра оперетты.

Большая сцена влекла юную певицу. В 1952 году в биографии Галины Вишневской наступает судьбоносный момент — она принята на стажировку в Большой театр Москвы, несмотря на отсутствие академического музыкального образования. Галина Вишневская брала частные уроки и много работала самостоятельно над своим волшебным сопрано.

По словам дирекции театра вскоре стало ясно, что певица Галина Вишневская — будущая прима главной сцены страны. «Не ей повезло, а, безусловно, театру». Вскоре все ведущие партии репертуара большого театра принадлежали Вишневской. Вишневская блистательно поет в операх Чайковского, Римского-Корсакова, Верди, Пуччини.

В 1955 году Галина Вишневская встретила любовь всей своей жизни. Певица, обладающая потрясающей красотой, побывала уже дважды замужем, но будущим блистательным виолончелистом Мстиславом Ростроповичем увлеклась сразу и на всю жизнь. Их брак зарегистрирован после 4-х дней знакомства.
В 60-х Вишневская покоряет мировые театральные подмостки. Она выступает Ковен-гаден (Лондон), в Метрополитен-опера (Нью-Йорк), в Ла-Скала (Милан), в Гранд-опера (Париж).

Вишневскую приглашают сниматься в кино. Такая внешность не может оставить равнодушной ни режиссеров, ни зрителей.

За время своей творческой биографии Вишневская работала со многими музыкальными знаменитостями современности. Она записывала свои исполнения в сопровождении самых лучших оркестров мира и выдающихся дирижеров и композиторов 20 века.

Безоблачная жизнь в СССР творчески состоявшейся элитарной советской певицы, актрисы, живущей счастливо в семейной жизни, Галины Вишневской закончилась в начале 70-х, когда вместе с мужем Ростроповичем она предоставила убежище гонимому властью философу Солженицыну у себя на даче.
Партия и лично тов. Брежнев не могли стерпеть такого оскорбления от ведущей примы Большого театра. Чтобы «урезонить» ранее вполне «политнадежную и выездную» Вишневскую ей вручают орден Ленина.

Но, не отказавшись от покровительства опального Солженицына, вскоре Вишневская и Ростропович сами становятся неугодными. В 1978 году лишенные советского гражданства они окончательно покидают СССР и возвращаются лишь в 1990 году.

За время пребывания за границей успешный творческий дуэт Вишневской и Ростроповича приобретает поистине грандиозную славу.

По возвращении в СССР Галина Вишневская не приняла обратно гражданство, отметив, что «не просила его отбирать и вновь возвращать».

Свои творческие переживания, разочарования, надежды Галина Вишневская описывает в интереснейшей автобиографической книге «Галина», которая впервые вышла в США в 1984 году. Книга была издана во многих странах, а затем разлетелась как бестселлер в СССР в 1991 году.

В 90-х Вишневская становится профессором московской консерватории. В 1993 году она закончила карьеру оперной певицы и с успехом выступала на сцене МХТ им. Чехова в Москве, снималась в кино.

Галина Вишневская занимала активную гражданскую позицию, вела благотворительную деятельность.

Скончалась великая русская оперная певица Галина Вишневская на 87 году жизни 11 декабря 2012 года, похоронена на Новодевичьем кладбище в Москве.

В память о выдающейся певице ее именем названы музыкальные школы в Москве и Санкт-Петербурге, на небесной орбите одна из малых планет Солнечной системы теперь носит имя Галины Вишневской.

ГАЛИНА ВИШНЕВСКАЯ И МСТИСЛАВ РОСТРОПОВИЧ

Звездный союз выдающейся оперной певицы XX века и величайшего виолончелиста и дирижера современности, в котором всегда главенствовали любовь и талант и никогда не было места зависти к творческим достижениям друг друга.

Для многих людей на Западе Галина Вишневская – мадам Ростропович. Но в России еще живы тысячи поклонников, которые стремились попасть на все ее выступления в Большой театр. В круг ее общения входили Булганин и Фурцева, Шостакович и Бриттен, Солженицын и Бродский, ее принимают в домах Ельцина и Ширака. Так что Вишневская – не только прославленная певица, но и человек-эпоха.

Имя ее не менее знаменитого мужа широко известно во всем мире. Желая или не желая того, но Ростропович своими сенсационными и не без налета театральности поступками всегда оказывался в центре общественного внимания. В молодости он высаживался в Арктике, чтобы играть там полярникам на виолончели под аккомпанемент баяна, и в зрелую пору остался верен себе: Ростроповича видели на похоронах опального кинорежиссера А. Тарковского, играющим на церковной паперти, в своем доме он давал приют писателю-диссиденту А. Солженицыну. Позже он мчался в Берлин, и его виолончель звучала на развалинах знаменитой стены – символа «железного занавеса». Весной 1991 г. бракосочетание его дочери Ольги в Париже оказалось самой блистательной свадьбой сезона – с сарафанами и кокошниками, изготовленными знаменитым Ивом Сен-Лораном, и ансамблем из 50 скрипачей. А в августе того же года, узнав о путче в Москве, музыкант, бросив все, прилетел туда, чтобы быть вместе с защитниками Белого дома.

О Ростроповиче много писали, рецензируя его искусство, но еще чаще пресса отмечала именно эти его поступки, усматривая в них нередко политический оттенок. Они создавали ему имидж, будоражили его кровь: он жил и живет все время на людях, без уединения, необходимого талантам. Мало спит, второпях ест, одевается с небрежной простотой, всегда спешит и всюду поспевает. Моментально реагирует и отвечает на любой вопрос и с каждым человеком, независимо от его социального положения, находит контакт, сокрушая все преграды своей эмоциональной непосредственностью и дружелюбием.

Предки знаменитого виолончелиста носили фамилию Ростроповичюсы и жили в Польше и Литве. Его дед Витольд по окончании Петербургской консерватории, во второй половине XIX в. перебрался в Воронеж, музыкальная жизнь которого в то время была довольно интенсивной. Оттуда он повез своего сына Леопольда учиться в столицу. Окончив консерваторию в 1910 г. с золотой медалью, тот назад не вернулся, а стал колесить по России с концертами. Женившись в Оренбурге на Софье Николаевне Федотовой, дочери директрисы местной музыкальной школы, Леопольд Ростропович занял место профессора Азербайджанской консерватории. В Баку 27 марта 1927 г. у супругов родился сын, которого назвали Мстиславом.

Очень скоро перед Ростроповичами встал вопрос серьезного обучения детей. Старшая дочь Вероника играла на скрипке, а Славик, чей музыкальный талант открылся очень рано, уже в четыре года подбирал на рояле по слуху довольно сложные произведения и к тому же обнаружил тягу к композиции. Поэтому семья решила переехать в Москву. В столице талантливый мальчик отказался заниматься с педагогом, признавая в этом качестве только своего отца. Тем не менее незадолго до войны его все же уговорили поступить в музучилище при Московской консерватории в класс Е. Месснера, который смог быстро привить юному ученику начальные навыки композиторского профессионализма.

Летом 1940 г. талантливый виолончелист в первый раз выступил перед публикой с настоящим симфоническим оркестром, гастролировавшим в тот сезон в Славянске. С этого момента началось исчисление его концертной деятельности, которое не прекращается до сего дня.

Во время войны семья Ростроповичей находилась в эвакуации в Оренбурге. Именно здесь, в провинциальном городе, в ту трагическую для страны пору, 14-летний Слава сделал столь большой творческий рывок, что был включен в отчетный концерт советских музыкантов, причем в амплуа и композитора, и виолончелиста, и пианиста.

Весной 1942 г. от инфаркта умер отец, и мальчик тяжело и надолго заболел. А когда поднялся после болезни, он был уже другим человеком. Как впоследствии признавался Ростропович, в тот страшный год «…наступил перелом. Я стал наверстывать упущенное. Быстро наверстывать». Прежде всего он заменил отца в музыкальном училище, безотказно ездил на все концерты, куда его посылали, и играл там то, что просили. Когда заработка от выступлений не хватало, он делал на продажу коптилки и рамки для фотографий. Летом 1943 г. перспективного юношу вызвали в Москву для продолжения обучения в консерватории.

На всесоюзном конкурсе музыкантов-исполнителей, состоявшемся в 1945 г. и собравшем целое созвездие талантов, 18-летний Ростропович занял первое место, что стало настоящей сенсацией. Талантливый музыкант досрочно закончил консерваторию и был занесен на доску почета, украшенную именами П. Чайковского, С. Танеева, К. Игумнова. После этого он был принят в аспирантуру и одновременно зачислен солистом в Московскую филармонию. Таким образом, Мстислав, пожалуй, первый и единственный среди виолончелистов избежал считавшегося непременным этапа игры в оркестре, чем занимались все его старшие коллеги. Вспоминая это время, он говорил о своем всепоглощающем желании играть, об удовольствии, испытываемом на концертной эстраде, где бы она ни находилась: в Москве, на Северном полюсе или в глухом сибирском селе на Енисее.

Его импульсивность, нестандартность поступков порой вызывали в столичной среде недоумение и упреки в саморекламе. Ростропович не оправдывался, интуитивно сознавая, что все это – ступени к будущим вершинам – не только творческим, но и общечеловеческим. Во второй половине 1940-х гг. Мстислав дал свои первые большие концерты в Ленинграде, Киеве, Риге, Свердловске, Вильнюсе, Минске. Он занимал первые места на международных конкурсах – Всемирных фестивалях молодежи и студентов в Праге и Будапеште, в Болгарии, ГДР, Румынии, Польше и Австрии. Его имя стало известным, его наперебой приглашали выступать. Добившись известности в 23 года, он больше не участвовал в конкурсах: в этом уже не было необходимости.

В 1951 г. за концертную деятельность Мстислав Ростропович был удостоен Сталинской премии (второй степени), являвшейся высшей наградой государства и коммунистической партии за заслуги в искусстве. Правительственные отличия заметно расширяли концертные перспективы, они давали возможность выступать не только в социалистических странах, но и в ФРГ, Дании, Шотландии. А полученные за звание лауреата госпремии деньги позволили помочь матери, сестре и неимущим друзьям. Впервые Мстислав почувствовал материальную независимость.

Мысли о семейном очаге появились у Ростроповича к середине 1950-х гг., когда он твердо уверовал, что стал хозяином своей судьбы. К этому времени он сделал в жизни так много, что считал себя уже зрелым человеком, психологически готовым к браку, к семейным узам. Дружба с Сергеем Прокофьевым, помимо многих творческих открытий, убедила его также в том, что творцу нужна семейная опора. Имел значение и пример родительской любви, возвышавшейся над всем преходящим.

В этот период Ростропович дружил с талантливыми, привлекательными и умными современницами – Майей Плисецкой, Зарой Долухановой и Аллой Шелест. Но в 1955 г. судьба свела его с известной певицей Галиной Вишневской, которая с первого взгляда покорила сердце молодого музыканта своей естественной прямолинейностью и эмоциональностью.

Будущая оперная примадонна родилась 25 октября 1926 г. в Ленинграде. С шестинедельного возраста маленькая Галя росла в доме у бабушки Дарьи Ивановой, куда ее пристроил отец. Родители забирали к себе ребенка на очень непродолжительное время. Мать была равнодушна к дочери от нелюбимого человека, а та, признавая, что «была неласковым ребенком», даже не могла выговорить слово «мама». Отца же Галя люто ненавидела: «В моей детской душе разгоралось пламя ярости и ненависти к нему самому, к его словам, даже к его голосу. У меня бывало непреодолимое желание подойти к нему сзади и ударить по красному затылку».

В 1930 г., когда родители расходились, отец спросил четырехлетнюю дочь, с кем она хочет остаться, и та ответила: «с тобой», то есть с бабушкой. Так Галя окончательно перебралась в Кронштадт. Наследственность и окружающая девочку обстановка наложили свой отпечаток на ее характер: «Что и говорить, характерец у меня, конечно, был не сахар… Упрямая я была ужасно и настойчивая. Уж если чего захочу – подай, и кончено. Во что бы то ни стало… Если же ставила перед собой цель – то шла напролом. Хоть кол на голове теши».

В школе Галя Иванова училась как все, уроки дома никогда не делала, запоминая материал прямо в классе. Терпеть не могла точные науки, отдавая предпочтение литературе, истории и пению: «Мне кажется даже, что я научилась говорить позднее, чем петь. Я росла и всегда пела. В школу пошла – пела, и первая кличка в первом классе у меня была “Галька-артистка”. Я с детства знала, что буду на сцене».

Когда пришла война, Галя отказалась эвакуироваться из Кронштадта. Это странное решение она объясняла тем, что не видела смысла в отъезде: «Как и все, в блокаду я была истощена от голода. Бабушка «сгорела» у меня на глазах в квартире. Меня спасло желание жить и – мечта. Я лежала, умирала с голоду и видела, как пою – в бархатном черном плаще и в большой шляпе. Если бы мечтала о куске хлеба, то уж точно умерла бы».

Из лап голодной смерти ее вырвали бойцы отряда МПВО. Весной 1942 г. Галя Иванова была зачислена в отряд, где получала армейский паек, и до самого прорыва блокады работала на разборке завалов, помогала тушить пожары и оказывала медицинскую помощь пострадавшим. С тех пор прошло много времени, и прославленная певица заслужила огромное количество наград, но самой главной она до сих пор считает медаль «За оборону Ленинграда».

В сентябре 1944 г., по прошествии двух месяцев неудачного супружества с военным моряком Георгием Вишневским, 17-летняя Галина была принята в Ленинградский областной театр оперетты. У нее не было никакого музыкального образования, но зато был от природы поставленный голос. Ее консерваторией стала сцена: «Еще шла война, и меня взяли в театр просто так. Я иногда пела в хоре, а все остальное время сидела в кулисах и слушала спектакли». Просидев так несколько месяцев, она выучила наизусть весь репертуар – и ансамбля, и хора, и солистов.

Однажды артистка, которая играла Поленьку в спектакле «Холопка», сломала ногу: «Никто не знал ее роль, кроме меня. На следующее утро была единственная репетиция, а вечером мы сыграли спектакль». За 4 последующих года Галина сыграла в театре сотни постановок, научилась танцевать, приобрела сценическую свободу и вместе с тем поняла, что искусство – «не кринолины, не сказочно-счастливые короли и королевы, а тяжелый, изнурительный труд. И если хочешь быть большой актрисой, надо быть готовой ко многим жертвам».

В 18-летнем возрасте Вишневская стала гражданской женой директора театра Марка Рубина и наконец обрела то, чего у нее никогда не было – дом и семью. Через год Галине довелось пережить очередную трагедию – от отравления умер ее маленький сын, не прожив и двух с половиной месяцев. Едва оправившись от горя, она снова окунулась с головой в концертную работу.

В 1952 г. певица переступила порог московского Большого театра и сразу же «ворвалась» в список ведущих артисток. О том времени известный оперный режиссер Борис Покровский писал: «Как будто кто-то свыше для проверки нашего художественного чутья заслал к нам молодую, красивую, умную, энергичную женщину с экстраординарными музыкально-вокальными данными, уже кем-то, когда-то отработанными, отшлифованными, натренированными, с актерским обаянием, темпераментом, природным сценическим самочувствием и дерзкой правдой на устах. Совершенно готовую для того, чтобы стать первоклассным исполнителем любой партии, любой роли. В высшей степени профессионал!»

«Я пришла в Большой театр, – вспоминала спустя десятилетия Вишневская, – и сразу стала работать с Мелик-Пашаевым. Какой он был дирижер! Впервые в России он ставил единственную оперу Бетховена “Фиделио”. И на главную роль Леоноры взял меня – бывшую опереточную “певичку”. Я стала его любимой певицей. А с замечательным оперным режиссером Покровским я сделала все свои роли в Большом театре – от первой до последней. Вот такие люди встречались на моем пути. Это моя единственная привилегия, данная Богом».

За 22 года выступлений на главной сцене страны Галина создала множество незабываемых женских образов в русских и западноевропейских оперных шедеврах. Каждый год певица отмечала новой оперной партией. И, что удивительно, у нее ни разу не было неудачной работы! Она была просто рождена для сцены. Вишневская представляла собой комплекс, в котором все вокальные и артистические свойства проявлялись ярко и гармонично. Это сделало ее карьеру в Большом театре поистине искрометной.

В апреле 1955 г. на одном из приемов в ресторане «Метрополь» Галина познакомилась с виолончелистом Мстиславом Ростроповичем. Вскоре они оказались на фестивале «Пражская весна» в Чехословакии и, пробыв вместе всего 4 дня, решили больше не расставаться.

После молниеносной женитьбы сюрпризом для Вишневской оказалось только то, что ее Слава – не рядовой музыкант, сидящий в оркестровой яме, а виртуозный виолончелист и дирижер, а для Ростроповича – то, что Галина не просто хорошая, а гениальная оперная певица. Зависть к творческим достижениям супругов в «звездной» семье никогда не возникала: «Я преклоняюсь перед успехами, перед гениальностью мужа. Он чтит меня как певицу. У нас разные жанры, поэтому и речи не может быть о какой-то зависти друг к другу».

В семейных отношениях главенствовали любовь и талант. Однако не обходилось без конфликтов и даже потрясений – идиллии у этих темпераментных людей не получалось. Был случай, когда любовное увлечение Вишневской чуть не привело к разрыву. Взбешенный и растерянный Ростропович, ничего не скрыв от друзей, просил у них совета и поддержки. Благоразумие все же победило: сумев завоевать настоящую любовь, Галина смогла ее удержать. Время затянуло рану, научив обоих многому и прежде всего – самодисциплине и взаимной терпимости. Лекарством была работа и дети.

В марте 1956 г. у молодоженов родилась первая дочь – Ольга, а через год с небольшим вторая – Елена. Сейчас Елена живет в Париже, у нее четверо детей, Ольга с двумя детьми – в Нью-Йорке. У их родителей «поместья в Париже, Англии, Америке. В США – большое имение, 400 гектаров земли». Есть у них квартиры и в Вашингтоне, и в Нью-Йорке, и в Лозанне, и в Лондоне. Но больше всего супруги любят жить в Париже, на авеню Жорж Мандель, недалеко от Эйфелевой башни и Булонского леса. Часто бывают на родине в Петербурге и в Москве.

За границей Ростропович оказался вместе с семьей в 1974 г. после вынужденного отъезда «в творческую командировку» и последующего за ним неожиданного лишения советского гражданства. Его недовольство советским строем накапливалось давно, может быть, даже – неосознанно – с детских лет, но его связи с диссидентским движением 1960-х гг. не были значительными: он занимался музыкой, а в этих кругах «революционеров» не было. Более того, музыканты-исполнители продолжали оставаться вывеской благоденствия коммунистического режима. От Ростроповича никак не ожидали бунта. В 40 лет он имел все, что мог пожелать человек: любимое дело, здоровье, красавицу-жену, детей, учеников, комфортабельное жилье, дачу, три машины. Он много зарабатывал, ездил за рубеж, что было не всем доступно, – можно было считать, что он достиг вершины.

Его первым серьезным «выступлением» против партийно-бюрократического аппарата был нелегальный провоз через границу копировальной машины, что по существовавшим тогда законам считалось уголовным преступлением. Копир предназначался для Солженицына, который с его помощью организовал «самиздат» своих произведений.

А когда конфликт писателя с властями достиг апогея, Ростропович предложил ему для жилья и работы свою дачу в Жуковке, заявив: «Пусть только кто-нибудь посмеет прикоснуться к тебе в моем доме».

Для музыканта отношение к Солженицыну становилось отношением к жизни и выражением того, что в нем давно назревало: ненависть к тирании и социальной несправедливости. Выручая товарища, он спасал самого себя от всего, что могло принизить и даже убить его собственный талант. Интуиция исключительной тонкости вела его по этому пути – и трудному, и благодатному для его творчества.

Весной 1972 г. Ростропович вместе с А. Сахаровым, Л. Чуковской, А. Галичем, В. Некрасовым, В. Кавериным и другими видными деятелями советской науки и культуры подписал два обращения в Верховный Совет СССР: об амнистии осужденных за убеждения и об отмене смертной казни. Такого власти стерпеть уже не смогли, и тут же последовали меры, касавшиеся творческой деятельности музыканта: его выгнали из Большого театра, лишили зарубежных гастролей, запретили новые постановки и выступления внутри страны. Круг сужался. Удавка затягивалась. Ростропович остался без работы, без денег, без творческой атмосферы, познал горечь предательства.

Выхода не было, его просто «выдавливали» за границу. Но сам музыкант не шел на окончательный разрыв: «Если бы вы знали, как я плакал перед отъездом. Галя спала спокойно, а я каждую ночь вставал и шел на кухню. И плакал, как ребенок, потому что мне не хотелось уезжать!» – признавался много лет спустя гениальный российский музыкант. В этих тяжелейших условиях травли со стороны советских чиновников он вновь ощутил, что значила для него жена с ее твердым характером, здравым смыслом и житейской решительностью. Она не колебалась, и ничто не могло ее остановить: «Да, это я настояла на отъезде – он бы никогда не уехал, его бы сгноили».

В то время как многие другие семьи не выдерживали испытания эмиграцией и распадались из-за обострявшихся противоречий, союз Ростроповича и Вишневской трудности, наоборот, укрепляли. На чужбине Мстислав особенно остро чувствовал значение в его жизни такой надежной опоры: рядом была женщина, понимавшая его характер, артистка, с ним сотрудничавшая, мать, умевшая находить общий язык с повзрослевшими, строптивыми дочерьми, умелая хозяйка, обладавшая хорошим вкусом. Она не стесняла его свободу.

Эмиграция не укротила ее непримиримый нрав, но научила выдержке. Никто и никогда не распознал бы в красивой, элегантной, сдержанной на людях даме озлобленную сиротством кронштадтскую девчонку. Когда Галина уезжала из СССР, за ее плечами было тридцать лет оперной карьеры: «На Западе меня знали (я ездила за границу с 1955 г.), приехала туда известной певицей. Для меня ничего нового там не было – просто продолжила свою карьеру до тех пор, пока могла петь. Могла бы пропеть еще несколько лет. Но считаю, что лучше уйти раньше, чем позже. Я ушла на самом пике карьеры и очень этому рада».

Последний раз Вишневская вышла на сцену в 1982 г. в своих прощальных спектаклях парижского Гранд-Опера – это была Татьяна в опере Чайковского «Евгений Онегин». Позже с мужем они сделали запись оперы Прокофьева «Война и мир», записали 5 дисков с романсами русских композиторов-классиков: Глинки, Даргомыжского, Мусоргского, Бородина и Чайковского. «Я всегда очень критически относилась к себе, к своему творчеству прежде всего, и, пока не добивалась результата не на сто – на пятьсот процентов, не позволяла себе выходить на сцену, – говорила Галина журналистам. – Но в какой-то момент я почувствовала усталость, знаете, когда пение не приносит счастья, естественного наслаждения от самого присутствия на сцене. Я пела сорок пять лет – достаточно?»

Потом она ставила оперные спектакли: «Царскую невесту» в Риме, Вашингтоне и Монако, «Иоланту» в Англии, но поняла, что ее это не увлекает: «Я привыкла в искусстве делать только то, что мне безумно нравится. И потом, я диктатор, а режиссер не должен быть диктатором. У меня как: чтобы за две недели репетиций абсолютно все было сделано, чтобы артисты все это время были на высоте, чтобы… В общем, слишком много требований. Для актеров это очень трудно, и не у всех получается. Но иначе я не могу».

С 1975 г. Ростропович работал художественным руководителем и дирижером Национального симфонического оркестра США, куда он был приглашен после недолгого скитания по европейским гостиницам и концертным залам. Жизненные перемены на его характере не отражались. Он оставался прежним: честолюбивым, проницательным, естественным, искренним, остроумным. Мстислав выглядел здоровым и подвижным – на сцену не выходил, а вылетал. Прибавилось лишь седины, да смягчились черты лица. Его работоспособность оставалась феноменальной, а сверхчеловеческий труд давался с легкостью, благодаря огромному опыту.

Неистовая безжалостность к себе, как и прежде, была в стремлении поражать, удивлять, ослеплять новизной, яркостью, стилем жизни. Чуждый морализаторству, Ростропович не замыкался в собственном благополучии, вел жизнь открытую, непоседливую, непринужденную, всюду чувствуя себя как дома. Из собственной судьбы он сделал индивидуальный, ни на что не похожий пример служения искусству. Чередование концентрации и расслабления, обязанностей и удовольствий помогает ему и сегодня сохранять творческую энергию.

В последнее время Галина и Мстислав готовили к постановкам оперу Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда» с русскими певцами и на русском языке. Везде – в Мадриде, в Мюнхене, Буэнос-Айресе и Риме – этим спектаклям сопутствовал огромный успех. В многочисленных интервью Ростропович настойчиво, словно уговаривая сам себя, повторял, что он счастлив. В самом деле, разве он не знаменит, не богат, не имеет красивую жену, детей, внуков и множество друзей по всему миру? И свой оркестр, записи, концерты?

Да, он имел все. Он пробил стену судьбы и не боялся спугнуть удачу признанием, что счастлив. И все же в глубине души Ростропович печалился – оттого, что на родине его имя забывают, а молодое поколение не знает, кто он – диссидент или виолончелист. Его искрометное поведение нередко маскировало тоску по Москве, по родным местам, консерваторским ученикам. Там жизнь продолжалась без него. И возникала гнетущая мысль: «Неужто никогда не увижу Россию, родину – несчастную, дорогую, необходимую…»

В начале 1990 г. советским музыкантам, принципиально не согласившимся принять подданство ни одной из западных стран, было возвращено российское гражданство, и этой же зимой в Москве и Ленинграде состоялись первые гастроли Вашингтонского оркестра под управлением М. Ростроповича. Свой 75-летний юбилей его жена отмечала на самой любимой сцене – в Большом театре. Вишневская по-прежнему красива, привлекательна, в великолепной форме. Сегодня Галина продолжает активно трудиться, дает мастер-классы, патронирует благотворительные фонды. Она создала в Москве театр-школу, в которой обучаются дети от 7 до 16 лет. Вдвоем с мужем они помогают детским учреждениям в Нижегородской области, а также основали фонд помощи Академии педиатрии в Санкт-Петербурге.

Но главным своим делом прославленная певица считает Школу оперного искусства для выпускников консерваторий, которую она смогла открыть 1 сентября 2002 г. в Москве. Свою задачу Галина видит в том, чтобы «научить артиста выходить на сцену». Она считает, что «когда певец приходит в театр, никто с ним не занимается: театр – это организм, который работает на публику, ему не до личностей. Молодой артист где-то сбоку, пробивается, как может. Такой школы, как я задумала, в мире не существует – по замыслу, программе, дисциплинам. Я же все это знаю на своем опыте. Еще Шаляпин мечтал о такой школе».

В недавнем своем интервью Галина Вишневская сказала: «У меня всю жизнь не было и минуты неудовлетворенности моей судьбой. Я счастлива во всех отношениях. У меня была самая счастливая карьера». То же самое мог бы сказать и ее муж – лауреат Ленинской премии, народный артист СССР, почетный член итальянской академии Санта Чечилия, доктор музыки университета в Сент-Эндрюсе, кавалер золотой медали английского Королевского филармонического общества и т. д. и т. п. – Мстислав Ростропович.

Из книги Память, согревающая сердца автора Раззаков Федор

РОСТРОПОВИЧ Мстислав РОСТРОПОВИЧ Мстислав (музыкант-виолончелист, дирижер; скончался 27 апреля 2007 года на 81-м году жизни). Знаменитый музыкант умер от рака. Он знал о своей страшной болезни и нисколько ее не боялся. Во всяком случае, так это выглядело на словах. В одном из

Из книги Самые знаменитые влюбленные автора Соловьев Александр

Мстислав Ростропович и Галина Вишневская: гениальная любовь До поры до времени супружество знаменитой певицы и знаменитого музыканта казалось просто прекрасной сказкой или кинематографической фантазией. Но потом, позже – кто знает, когда? – все оказалось еще

Из книги Не только Бродский автора Довлатов Сергей

Мстислав РОСТРОПОВИЧ Ростропович собирался на гастроли в Швецию. Хотел, чтобы с ним поехала жена. Начальство возражало.Ростропович начал ходить по инстанциям. На каком-то этапе ему посоветовали:- Напишите докладную. «Ввиду неважного здоровья прошу, чтобы меня

Из книги 50 знаменитых звездных пар автора Щербак Мария

Галина ВИШНЕВСКАЯ Это было в пятидесятые годы. Мой отец готовил эстрадный спектакль «Коротко и ясно». Пригласил двух молодых артисток из областной филармонии. Роли им предназначались довольно скромные. Что-то станцевать на заднем плане. Что-то спеть по мере надобности.На

Из книги Из воспоминаний автора Медведев Рой Александрович

ГАЛИНА ВИШНЕВСКАЯ И МСТИСЛАВ РОСТРОПОВИЧ Звездный союз выдающейся оперной певицы XX века и величайшего виолончелиста и дирижера современности, в котором всегда главенствовали любовь и талант и никогда не было места зависти к творческим достижениям друг друга.Для

Из книги Четыре подруги эпохи. Мемуары на фоне столетия автора Оболенский Игорь

Ростропович в Париже. Солженицын в Цюрихе В самом конце 1974 года мы с женой оказались в Париже на конференции в институте геронтологии. По обычаю я зашел и в редакцию газеты «Русская мысль», где иногда печатался. Главный редактор газеты, княгиня Зинаида Шаховская, сразу

Из книги Екатерина Фурцева. Любимый министр автора Медведев Феликс Николаевич

Царица по жизни Народная артистка СССР Галина Вишневская Ее боялись. Слишком уж грозные были у Галины Павловны вид и голос. Да и за словами Вишневская никогда, что называется, в карман не лезла. Рассказывают, что, только поступив в Большой, она столкнулась с ведущей

Из книги 100 знаменитых евреев автора Рудычева Ирина Анатольевна

Вишневская о Фурцевой… резко, непримиримо, зло… «…За высокой металлической оградой обитали миллионеры, банкиры, знаменитости. Ворота в дом, где на втором этаже находилась их квартира, были распахнуты настежь. Ни замков, ни звонков, ни псов на цепи. Консьержки я тоже не

Из книги Бальмонт автора Куприяновский Павел Вячеславович

РОСТРОПОВИЧ МСТИСЛАВ ЛЕОПОЛЬДОВИЧ (род. в 1927 г. – ум. в 2007 г.) Величайший виолончелист современности, дирижер, педагог, общественный деятель. Его имя входит в число «Сорока бессмертных» – почетных членов Академии искусств Франции. Почетный доктор более 50 университетов

Из книги Чёрная кошка автора Говорухин Станислав Сергеевич

Мстислав БАЛЬМОНТ Он был как чайка, тоска и нежность, Как челн томленья он плыл в Безбрежность. Но псы завыли в ночном тумане, Увидя отблеск Горящих Зданий. Он был как Солнце. Одна цесарка Клохтала нежно: «Но с Солнцем жарко?» Не удивленный таким вопросом, Помчал на полюс

Из книги Мистика в жизни выдающихся людей автора Лобков Денис

Вишневская и Ростропович В гостях у нас Ростропович и Вишневская. Никогда я так не смеялся (наутро проснулся и почувствовал, что болят мышцы живота). Очень смешная, просто конферансная пара. Оба с хорошим чувством юмора, они были особенно смешны, когда выступали

Из книги Дело Галины Брежневой [Бриллианты для принцессы] автора Додолев Евгений Юрьевич

Из книги Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. Том 1. А-И автора Фокин Павел Евгеньевич

1983. Галина Вишневская: «Это все голубые наделали» 19 февраля после дневной прогулки по Сосновому Бору Светлана Владимировна Щелокова застрелилась из наградного пистолета мужа на правительственной даче. Очень странная, не вполне мотивированная кончина. Не попрощалась.

Из книги Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. Том 3. С-Я автора Фокин Павел Евгеньевич

Из книги Фурцева. Екатерина Третья автора Шепилов Дмитрий Трофимович

Из книги автора

Вишневская о Фурцевой Екатерина Алексеевна, став министром, очень хотела сблизиться с актерами, музыкантами, писателями. Как женщину любознательную, по-своему талантливую, культура ее захватила. Перед творческими людьми она благоговела.Я, например, знаю, что на деловые

Когда корреспондент журнала "Ридерз Дайджест" спросил у Ростроповича: "Это правда, что вы женились на женщине через четыре дня после знакомства?", музыкант ответил: «Правда!» На следующий вопрос: "А что вы думаете по этому поводу теперь?" Ростропович ответил: "Думаю, что потерял четыре дня!"

Галина Вишневская и Мстислав Ростропович составили одну из самых выдающихся музыкальных пар в мировой истории. Каждый из них обладал невероятным по глубине талантом, а об истории их любви слагают легенды.

Галина Вишневская и Мстислав Ростропович - биография знакомства

Весна 1955 года. Москва. Ресторан «Метрополь». Идет официальный прием в честь одной из иностранных делегаций. Приглашены самые именитые гости, в их числе примадонна Большого театра Галина Вишневская. Молодой виолончелист Мстислав Ростропович всегда скучал в обществе нудных чиновников и их разодетых спутниц. По своему обыкновению он собирался незаметно исчезнуть, но вдруг...

Музыкант поднял голову и обомлел. По лестнице прямо навстречу ему спускалась богиня! Красивая брюнетка с глазами львицы и грацией лани. «Она будет моей!» - ни с того ни с сего прошептал он другу. Тот лишь усмехнулся. За обедом Ростропович растолкал локтями гостей и сел рядом с Вишневской, а затем вызвался ее проводить. «Между прочим, я замужем!» - кокетливо заметила прима. «Между прочим, это мы еще посмотрим!» - парировал музыкант.

На следующий день они оба летели на гастроли в Прагу. Ростропович взял с собой все костюмы и галстуки и менял их каждый день - хотел произвести впечатление. Худой, нескладный, в очках с толстыми линзами, в 28 лет уже лысеющий, - совсем не похож на романтического героя.

А у нее разгар блестящей карьеры, десятилетний брак и надежный, любящий муж. Но красивые искренние ухаживания Мстислава произвели на Галину впечатление. Да и какой женщине не польстит подобное внимание? Кроме того, в Ростроповиче чувствовалась порода: аристократизм, интеллект, культура - все то, что притягивало Вишневскую.

Галина Вишневская - биография

Сама она была из низов. Галину воспитывала бабушка: мать сбежала с очередным любовником, а отец пил по-черному. Бедность на грани нищеты, голод, ругань, пьяные драки, дворовое воспитание... Но трудности не сломали Галину, а наоборот, закалили ее характер. Ей еще не исполнилось и семнадцати, когда она вышла замуж за морского офицера Вишневского, но брак не удался.

Удивительные природные певческие способности позволили ей устроиться в областной ансамбль оперетты. Там-то она и встретила Марка Ильича Рубина, директора ансамбля, который влюбился в молодую талантливую певицу. Влюбился настолько, что даже разница в возрасте в двадцать два года его не останавливала.

Галина ответила на чувства и вышла за Рубина замуж, а в 1945 году у них родился сын. Но материнское счастье было недолгим. Через два месяца малыш внезапно умер. Восемнадцатилетняя Галина была вне себя от горя. Спасла лишь работа. Она полностью посвятила себя карьере, уже перестала верить в любовь, привыкла к вниманию мужчин-поклонников. Но на ее пути появился Ростропович и перевернул всю ее жизнь...

Мстислав Ростропович - биография

Мстислав Ростропович родился в семье известного виолончелиста, польского дворянина Леопольда Ростроповича и пианистки Софьи Федотовой. Его дед Витольд Ганнибалович Ростропович был известным пианистом. От своих предков Мстислав унаследовал развитое воображение, безупречный вкус и влюбчивость.

Молодой музыкант искал в женщине не только красоту, но и ум, и талант. Он увлекался Майей Плисецкой , Зарой Долухановой, Аллой Шелест, а после их свадьбы с Вишневской в музыкальных кругах коллеги тут же пустили шутку: «Маялся-маялся, зарился-зарился, шелестел-шелестел, а подавился вишневой косточкой». Но он не обижался. Пусть говорят!

Галина Вишневская и Мстислав Ростропович - история любви

Их роман на фестивале «Пражская весна» развивался стремительно. Через четыре дня пара вернулась в Москву, и Ростропович поставил ультиматум: «Или ты переезжаешь жить ко мне, или между нами все кончено». Вишневская была в замешательстве. Решение пришло само собой. Когда ее муж вышел в магазин за продуктами, она быстро собрала чемодан и села в такси...

Мстислав Ростропович - "Богатый и гениальный"

Первое время жили с матерью и сестрой Мстислава, уже потом своими концертами заработали на отдельную квартиру. Судьба подарила ей еще раз шанс испытать счастье материнства. Вишневская забеременела. Ростропович был счастлив. Каждый вечер читал сонеты Шекспира, чтобы приобщить будущего ребенка к прекрасному.

Когда пришло время рожать, он был на гастролях в Англии. По приезде домой Ростропович одарил любимую женщину дорогими подарками: роскошной шубой, французскими духами, дорогими тканями для концертных нарядов.

А она знала: ее «богатый и гениальный Ростропович», как его называли английские газеты, чтобы иметь возможность привезти подарки, экономил деньги на своих обедах, потому что большую часть приходилось сдавать в советское посольство. Однажды после гастролей в США его вызвали в посольство СССР и попросили сдать гонорар. Он уехал за деньгами, забрал сверток из дома и на всю сумму купил антикварную китайскую вазу. Привез ее в посольство и на глазах удивленных дипломатов разбил об пол. Наклонился, взял небольшой кусок и сказал: «Вот это - мое, а все остальное - ваше».

Жизнь в изгнании

Дочь Ольга появилась на свет в марте 1956 года, а через два года в семье родилась еще одна девочка - Елена. Своих дочерей Ростропович буквально боготворил. С ранних лет он занимался с ними музыкой, запрещал носить модные джинсы, чтобы на них не заглядывались мальчишки, старался проводить в кругу семьи как можно больше времени.

Жить бы да радоваться, но... Роковым для Вишневской и Ростроповича стало их решение поселить на своей даче опального Солженицына и написать письмо Брежневу в его защиту. Ростропович был вызван в министерство культуры. Екатерина Фурцева разразилась угрозами: «Вы покрываете Солженицына! Он живет у вас на даче. В течение года мы не будем пускать вас за границу». Тот, пожав плечами, ответил: «Вот уж никогда не считал, что выступать перед своим народом - наказание!»

Супругам стали срывать график концертов, не давали гастролировать, записываться на радио. На отъезде из страны настояла Галина: другого выхода из ситуации она не видела. В 1974 году им выдали выездные визы, пара эмигрировала в США. Внезапно Ростропович и Вишневская оказались в политическом, творческом и финансовом вакууме.

Первой пришла в себя Галина. Не раскисать. Не опускать руки. Не впадать в панику. Они же звезды с мировыми именами! Сильный характер и жизненная хватка помогли Вишневской устроиться за рубежом.

А на родине меж тем гонения продолжались. В 1978 году Указом Президиума Верховного Совета СССР Вишневскую и Ростроповича лишили гражданства, всех почетных званий и наград. Узнали об этом из новостей по телевизору. Путь на родину был отрезан.

Жизнь в эмиграции подарила Ростроповичам все то, что не смогла дать им родная страна: богатство, свободу, новые творческие проекты. На шестидесятилетие виолончелиста в Вашингтоне собрался цвет американской интеллигенции: светила музыкального мира, выдающиеся писатели, общественные деятели. Ростроповича назвали «музыкантом года».

Английская королева посвятила его в рыцари ордена Британской империи, Франция наградила орденом Почетного легиона, Германия - Офицерским крестом за заслуги. Казалось бы, вот оно признание, полный успех. И все было великолепно, если бы... Если бы не угнетающая тоска по родине.

Галина Вишневская и Мстислав Ростропович - Возвращение

В январе 1990 года Ростроповичу и Вишневской вернули российское гражданство, а спустя год музыканты вернулись в Москву. Наконец-то они дома! Страна рукоплескала, преклоняясь перед мужеством и талантом этой пары, на долю которой выпало столько испытаний.

Но мировая слава не изменила этих людей. Ни заносчивости, ни тем более «звездности», чванливости и напыщенности в них не замечали. Они по-прежнему оставались верны себе и друг другу. Мстислав Ростропович... Гениальный виолончелист, дирижер, меценат, правозащитник и при всем этом открытый, простой в общении человек.

Сколько раз он сбегал с помпезных официальных приемов, чтобы по просьбе педагогов прослушать детей в обычной музыкальной школе. Дети ведь... Всем крабам и трюфелям предпочитал водочку и соленый огурчик или грибочки с капустой. Так, по-простому, но главное, с душой! К нему можно было подойти, пожать руку и сфотографироваться. И он никогда не отказывал.

Иногда Галина не выдерживала и укоряла мужа: «Слава, надо отдохнуть, ну нельзя же так. Ты один, на всех тебя не хватит!» Он лишь махал рукой: «Ничего-ничего, это быстро» - и снова мчался на фестиваль, встречу, концерт, открытие. Слушал, говорил, выбивал у администраций что-то для школ, учил, играл... И снова по кругу, не требуя ничего взамен.

2007 год, апрель. Все цветет, все живет. Природа неизменна, меняемся лишь мы - стареем, угасаем, уходим... Мстислав Леопольдович начал болеть, дошло дело до операции. Приговор: рак печени. Нет, этого не может быть! Он не верил. Как же так? Он полон творческих планов, даже нашел в себе силы провести концерты к столетию Шостаковича, открыть в Воронеже его музей... Лишь Галина смотрела на такого родного, любимого ею человека и все понимала. Но воля, характер не позволили ей раскисать. Держаться!

Его не стало рано утром 27 апреля 2007 года. До последней минуты и дочери, и Галина были рядом. Он ушел, не прощаясь с ними, до конца верил: вот станет получше... Покидать этот мир в его планы не входило.

Встреча через 5 лет

Они были вместе, пока смерть не разлучила их. Пара исключительно талантливых, действительно звездных, всемирно известных людей, полубогов, которые, тем не менее, оставались людьми с большой буквы, о чем ярко свидетельствуют их поступки, в частности - активное участие в благотворительных акциях. Первым покинул этот мир Мстислав Ростропович. Увы, болезни убивают даже святых. Галина осталась одна, без своей земной половинки.

Эти годы она жила достойно, не спекулируя именем мужа, чем многие не погнушались бы, ради извлечения выгоды. Нет, она хранила свою любовь так же бережно, как и при жизни мужа, ни делом, ни словом не оскорбив и не унизив память о нем. О них говорят их земные дела. Известность не сделала их снобами. Богатство не вытравило из них человечности.

Всю свою жизнь они посвятили искусству, а их искусство было для всех, независимо от социального положения или степени зажиточности. Пусть эта замечательная пара, всю жизнь трепетно и нежно любившая друг друга встретится на небесах. И вновь будут вместе, и этим счастливы. Дай им Бог.

Они стали мужем и женой через четыре дня после знакомства и душа в душу прожили долгую и счастливую жизнь. Любовь гениального виолончелиста, интеллигентнейшего человека, трепетного возлюбленного, заботливого мужа и отца Мстислава Ростроповича и звезды мировой оперной сцены, первой красавицы Галины Вишневской была такой светлой и прекрасной, что ее, наверное, хватило бы не на одну, а на десять жизней.

Впервые они увидели друг друга в ресторане «Метрополь». Восходящая звезда Большого театра и молодой виолончелист были в числе гостей на приеме иностранной делегации. Мстислав Леопольдович вспоминал: «Поднимаю я глаза, а ко мне с лестницы снисходит богиня... Я даже дар речи потерял. И в ту же минуту решил, что эта женщина будет моей».

Когда Вишневская собралась уходить, Ростропович настойчиво предложил проводить ее. «Между прочим, я замужем!» - предупредила его Вишневская. «Между прочим, это мы еще посмотрим!» - ответил он ей. Потом был фестиваль «Пражская весна», где и произошло все самое главное. Там Вишневская, наконец, его разглядела: «Худущий, в очках, очень характерное интеллигентное лицо, молодой, но уже лысеет, элегантный, - вспоминала она. - Как потом выяснилось, узнав, что я лечу в Прагу, он взял с собой все свои пиджаки и галстуки и менял их утром и вечером, надеясь произвести впечатление».

На ужине в пражском ресторане Ростропович заметил, что его дама «более всего налегала на соленые огурцы». Готовясь к решающему разговору, виолончелист пробрался в комнату певицы и поставил в ее шкаф хрустальную вазу, наполнил ее огромным количеством ландышей и... солеными огурцами. Ко всему этому приложил пояснительную записочку: дескать, не знаю, как вы отнесетесь к такому букету, и поэтому я, чтобы гарантировать успех предприятия, решил добавить к нему соленый огурец, вы их так любите!..

Вспоминает Галина Вишневская: «В ход шло все что только можно, - до последней копейки своих суточных он бросил мне под ноги. В буквальном смысле слова. В один из дней мы пошли гулять в сад в верхней Праге. И вдруг - высокая стена. Ростропович говорит: „Давайте перелезем через забор“. Я в ответ: „Вы что, с ума сошли? Я, примадонна Большого театра, через забор?“. А он - мне: „Я сейчас вас подсажу, потом перепрыгну и вас там поймаю“. Ростропович меня подсадил, перемахнул через стену и кричит: „Давайте сюда!“ - „Посмотрите, какие лужи тут! Дождь же только что прошел!“. Тогда он снимает с себя светлый плащ и бросает на землю. И я по этому плащу прошлась. Он кинулся меня завоевывать. И он меня завоевал».

Роман развивался стремительно. Через четыре дня они вернулись в Москву, и Ростропович поставил вопрос ребром: «Или ты сейчас же придешь жить ко мне - или ты меня не любишь, и все между нами кончено». А у Вишневской - 10-летний надежный брак, верный и заботливый муж Марк Ильич Рубин, директор Ленинградского театра оперетты. Они через многое прошли вместе - он не спал день и ночь, пытаясь достать лекарство, которое помогло спасти ее от туберкулеза, их единственный сын умер вскоре после рождения.

Ситуация складывалась непростая, и тогда она просто убежала. Отправила мужа за клубникой, а сама покидала в чемоданчик халат, тапочки, что попало и - бегом. «А куда бежать? Я даже адреса не знаю, - вспоминала Галина Павловна. - Звоню Славе из коридора: „Слава! Я иду к тебе!“. Он кричит: „Я тебя жду!“. А я ему ору: „Не знаю, куда ехать!“. Он диктует: улица Немировича-Данченко, дом такой-то. Я по лестнице вниз бегу, как сумасшедшая, ноги подкашиваются, не знаю, как я себе голову не разбила. Села и кричу: „Улица Немировича-Данченко!“ А таксист уставился на меня и говорит: „Да вы пешком дойдете - это рядом, вон там, за углом“. А я кричу: „Я не знаю, вы меня везите, пожалуйста, я вам заплачу!“».

И вот машина подъехала к дому Ростроповича. Вишневскую встретила его сестра Вероника. Сам он пошел в магазин. Поднялись в квартиру, открывают дверь, а там - мама, Софья Николаевна, стоит в ночной рубашке, с вечным «Беломором» в углу рта, седая коса до колена, одна рука ее уже в халате, другая никак в рукав попасть не может от волнения... Сын три минуты назад объявил: «Сейчас приедет моя жена!».

«Села она так неловко на стул, - рассказывала Галина Павловна, - а я села на свой чемодан. И все вдруг расплакались, заревели. В голос заголосили!!! Тут открывается дверь - входит Ростропович. Из авоськи у него торчат какие-то рыбьи хвосты и бутылки шампанского. Орет: „Ну, вот и познакомились!“».

Когда Ростропович регистрировал в районном загсе по месту прописки Вишневской свой брак, регистраторша сразу узнала знаменитую солистку Большого театра и поинтересовалась, за кого же она выходит замуж. Увидев довольно-таки невзрачного жениха, регистраторша сочувственно улыбнулась Вишневской, а с трудом прочитав фамилию «Ро... стро... по... вич», сказала ему: «Ну, товарищ, у вас сейчас есть последняя возможность сменить свою фамилию». Мстислав Леопольдович вежливо поблагодарил ее за участие, но фамилию менять отказался.

«Когда я сообщила Славе, что у нас будет ребенок, счастью его не было предела. Он немедленно схватил томик сонетов Шекспира и с упоением стал мне их читать, чтобы я, не теряя ни минуты, прониклась прекрасным и стала создавать в себе что-то столь же возвышенное и прекрасное. С тех пор эта книга лежала на ночном столике, и как соловей над соловьихой поет по ночам, когда она высиживает птенцов, так и мой муж всегда перед сном читал мне прекрасные сонеты».

«Подошло время разрешаться от бремени. Слава в это время был на гастролях в Англии. И он просил, настаивал, требовал, умолял, чтобы я непременно дождалась его. „Без меня не рожать!“ - кричал он мне в телефонную трубку. И, что самое смешное, требовал этого и от остальных представительниц „бабьего царства“ - от матери и сестры, словно они могли по щучьему велению остановить схватки, начнись они у меня.

И я дождалась! Вечером 17 марта он вернулся домой, окрыленный успехом гастролей, счастливый и гордый тем, что домашнее бабье царство выполнило все его приказы: жена, еле шевелясь, сидит в кресле в ожидании своего повелителя. И вот как у фокусника из волшебного ящика появляются всевозможные чудеса, так и из Славиного чемодана полетели на меня фантастические шелка, шали, духи и еще какие-то невероятно красивые вещи, которые я не успевала и рассмотреть, и, наконец, вывалилась оттуда роскошная шуба и упала мне на колени. Я только ахала и от изумления не могла произнести ни слова, а сияющий Слава ходил вокруг и объяснял:

- Вот это пойдет к твоим глазам... Из этого ты закажи концертное платье. А вот эту материю только я увидел, мне стало ясно, что это специально для тебя. Вот видишь, как хорошо, что дождалась меня, - я всегда бываю прав. Теперь у тебя будет хорошее настроение и тебе легче будет рожать. Как только станет очень больно, ты вспомни про какое-нибудь красивое платье, и все пройдет.

Его просто распирало от гордости и удовольствия, что он такой замечательный, такой богатый муж, что смог преподнести мне такие красивые вещи, каких нет ни у одной артистки театра. А я-то знала, что мой „богатый“ муж и, как уже тогда писали английские газеты, „гениальный Ростропович“, чтобы иметь возможность купить для меня все эти подарки, наверняка за две недели гастролей ни разу не пообедал, потому что получал за концерт 80 фунтов, а остальные деньги... сдавал в советское посольство».

18 марта 1956 года родилась их первая дочь. Галина Павловна вспоминает: «Я хотела назвать ее Екатериной, но получила от Славы жалобную записку. «Умоляю тебя не делать этого. Мы не можем назвать ее Екатериной по серьезным техническим причинам - ведь я буквы „р“ не выговариваю, и она еще будет меня дразнить. Давай назовем ее Ольгой». А через два года на свет появилась и вторая девочка, которую назвали Еленой.

«Отцом он был необыкновенно нежным и заботливым, и вместе с тем - очень строгим. Доходило до трагикомедий: Слава очень много гастролировал, и я все пыталась его урезонить, объясняла, как он нужен своим подрастающим дочерям. „Да, ты права!“ - соглашался он... и начиналось стихийное занятие музыкой. Он звал девочек. У Лены глаза заранее были на мокром месте - так, на всякий случай. А вот Оля была его коллегой-виолончелисткой, очень бойкой девочкой, всегда готовой дать отпор. Вся тройка торжественно исчезала в кабинете, а через четверть часа оттуда уже неслись крики, вылетал Ростропович, хватающийся за сердце, и следом за ним ревущие дети.

Он обожал своих дочерей, ревновал их и, чтобы к ним на даче не лазили мальчики через забор, посадил вокруг него кустарник с большими шипами. Занимался он столь важным вопросом со всей серьезностью, и даже консультировался у специалистов, пока, наконец, не нашел надежный сорт, чтобы, как он мне объяснил, все кавалеры клочки своих штанов на шипах оставляли.

По земле стелился густой черный дым, на открытой веранде нашего деревянного дома догорал костер. На полу лежала кучка пепла, а над нею стояли трое - торжественный Слава и зареванные Ольга и Лена. Горстка пепла - вот все, что осталось от джинсов. И все-таки, несмотря на всю его строгость, девочки боготворили отца».

Впереди у них было счастливое, но очень тяжелое время: дружба с опальным Солженицыным, лишение гражданства СССР, скитания, успех и востребованность на мировой музыкальной сцене, прилет Мстислава Леопольдовича в Москву во время августовского путча 1991 года, возвращение в уже новую Россию.

Ростропович никогда не боялся показать свое отношение к власти. Однажды после триумфальных гастролей в Соединенных Штатах его пригласили в советское посольство и объяснили, что львиную долю гонорара он должен сдать в посольство. Ростропович возражать не стал, он только попросил своего импресарио купить на весь гонорар фарфоровую вазу и вечером доставить ее в посольство, где был назначен прием. Доставили немыслимой красоты вазу, Ростропович взял ее, полюбовался и... разжал руки. Ваза, ударившись о мраморный пол, разлетелась на кусочки. Подобрав один из них и аккуратно завернув в носовой платок, он сказал послу: «Это - мое, а остальное - ваше».

Другой случай - Мстислав Леопольдович всегда хотел, чтобы на гастролях его сопровождала жена. Однако Министерство культуры ему в этой просьбе неизменно отказывало. Тогда друзья посоветовали написать ходатайство: мол, ввиду моего плохого здоровья прошу разрешить, чтобы меня в поездке сопровождала жена. Ростропович письмо написал: «Ввиду моего безукоризненного здоровья прошу, чтоб меня в зарубежной поездке сопровождала жена Галина Вишневская».

Золотую свадьбу звездная чета праздновала в том самом ресторане «Метрополь», где Вячеслав Леопольдович впервые увидел свою богиню. Ростропович показывал гостям чек на 40 долларов, который ему вручил журнал «Ридерз дайджест». Корреспондент, когда брал у него интервью, спросил: «Правда, что вы женились на Вишневской через четыре дня после того, как впервые ее увидели? Что вы думаете по этому поводу?». Ростропович ответил: «Я очень жалею, что потерял эти четыре дня».

Ландыши и огурцы

Впервые они увидели друг друга в ресторане «Метрополь». Восходящая звезда Большого театра и молодой виолончелист были в числе гостей на приеме иностранной делегации. Мстислав Леопольдович вспоминал: «Поднимаю я глаза, а ко мне с лестницы снисходит богиня… Я даже дар речи потерял. И в ту же минуту решил, что эта женщина будет моей».

На ужине в пражском ресторане Ростропович заметил, что его дама «более всего налегала на соленые огурцы». Готовясь к решающему разговору, виолончелист пробрался в комнату певицы и поставил в ее шкаф хрустальную вазу, наполнил ее огромным количеством ландышей и… солеными огурцами. Ко всему этому приложил пояснительную записочку: дескать, не знаю, как вы отнесетесь к такому букету, и поэтому я, чтобы гарантировать успех предприятия, решил добавить к нему соленый огурец, вы их так любите!..

Вспоминает Галина Вишневская: «В ход шло все что только можно, - до последней копейки своих суточных он бросил мне под ноги. В буквальном смысле слова. В один из дней мы пошли гулять в сад в верхней Праге. И вдруг - высокая стена. Ростропович говорит: “Давайте перелезем через забор”. Я в ответ: “Вы что, с ума сошли? Я, примадонна Большого театра, через забор?”. А он - мне: “Я сейчас вас подсажу, потом перепрыгну и вас там поймаю”. Ростропович меня подсадил, перемахнул через стену и кричит: “Давайте сюда!” - “Посмотрите, какие лужи тут! Дождь же только что прошел!”. Тогда он снимает с себя светлый плащ и бросает на землю. И я по этому плащу прошлась. Он кинулся меня завоевывать. И он меня завоевал».

«Каждый раз, когда я смотрю на Галю, я снова женюсь на ней»

Ситуация складывалась непростая, и тогда она просто убежала. Отправила мужа за клубникой, а сама покидала в чемоданчик халат, тапочки, что попало и - бегом. «А куда бежать? Я даже адреса не знаю, - вспоминала Галина Павловна. - Звоню Славе из коридора: “Слава! Я иду к тебе!”. Он кричит: “Я тебя жду!”. А я ему ору: “Не знаю, куда ехать!”. Он диктует: улица Немировича-Данченко, дом такой-то. Я по лестнице вниз бегу, как сумасшедшая, ноги подкашиваются, не знаю, как я себе голову не разбила. Села и кричу: “Улица Немировича-Данченко!” А таксист уставился на меня и говорит: “Да вы пешком дойдете - это рядом, вон там, за углом”. А я кричу: “Я не знаю, вы меня везите, пожалуйста, я вам заплачу!”».

«Без меня не рожать!»

«Когда я сообщила Славе, что у нас будет ребенок, счастью его не было предела. Он немедленно схватил томик сонетов Шекспира и с упоением стал мне их читать, чтобы я, не теряя ни минуты, прониклась прекрасным и стала создавать в себе что-то столь же возвышенное и прекрасное. С тех пор эта книга лежала на ночном столике, и как соловей над соловьихой поет по ночам, когда она высиживает птенцов, так и мой муж всегда перед сном читал мне прекрасные сонеты».

«Подошло время разрешаться от бремени. Слава в это время был на гастролях в Англии. И он просил, настаивал, требовал, умолял, чтобы я непременно дождалась его. “Без меня не рожать!” - кричал он мне в телефонную трубку. И, что самое смешное, требовал этого и от остальных представительниц “бабьего царства” - от матери и сестры, словно они могли по щучьему велению остановить схватки, начнись они у меня.

Вот это пойдет к твоим глазам... Из этого ты закажи концертное платье. А вот эту материю только я увидел, мне стало ясно, что это специально для тебя. Вот видишь, как хорошо, что дождалась меня, - я всегда бываю прав. Теперь у тебя будет хорошее настроение и тебе легче будет рожать. Как только станет очень больно, ты вспомни про какое-нибудь красивое платье, и все пройдет.

Его просто распирало от гордости и удовольствия, что он такой замечательный, такой богатый муж, что смог преподнести мне такие красивые вещи, каких нет ни у одной артистки театра. А я-то знала, что мой “богатый” муж и, как уже тогда писали английские газеты, “гениальный Ростропович”, чтобы иметь возможность купить для меня все эти подарки, наверняка за две недели гастролей ни разу не пообедал, потому что получал за концерт 80 фунтов, а остальные деньги... сдавал в советское посольство».

18 марта 1956 года родилась их первая дочь. Галина Павловна вспоминает: «Я хотела назвать ее Екатериной, но получила от Славы жалобную записку. “Умоляю тебя не делать этого. Мы не можем назвать ее Екатериной по серьезным техническим причинам - ведь я буквы “р” не выговариваю, и она еще будет меня дразнить. Давай назовем ее Ольгой». А через два года на свет появилась и вторая девочка, которую назвали Еленой.

Классик домостроя

«Отцом он был необыкновенно нежным и заботливым, и вместе с тем - очень строгим. Доходило до трагикомедий: Слава очень много гастролировал, и я все пыталась его урезонить, объясняла, как он нужен своим подрастающим дочерям. “Да, ты права!” - соглашался он… и начиналось стихийное занятие музыкой. Он звал девочек. У Лены глаза заранее были на мокром месте - так, на всякий случай. А вот Оля была его коллегой-виолончелисткой, очень бойкой девочкой, всегда готовой дать отпор. Вся тройка торжественно исчезала в кабинете, а через четверть часа оттуда уже неслись крики, вылетал Ростропович, хватающийся за сердце, и следом за ним ревущие дети.

Он совершенно не мог видеть джинсы на девочках: не нравилось, что зады им обтягивают, соблазняют мальчишек; и мне выговаривал, зачем привезла их из-за границы. И вот, приехав как-то после дневного спектакля на дачу, я застала там полный мрак и траур. По земле стелился густой черный дым, на открытой веранде нашего деревянного дома догорал костер. На полу лежала кучка пепла, а над нею стояли трое - торжественный Слава и зареванные Ольга и Лена. Горстка пепла - вот все, что осталось от джинсов. И все-таки, несмотря на всю его строгость, девочки боготворили отца».

Четыре дня

…Золотую свадьбу звездная чета праздновала в том самом ресторане «Метрополь», где Вячеслав Леопольдович впервые увидел свою богиню. Ростропович показывал гостям чек на 40 долларов, который ему вручил журнал «Ридерз дайджест». Корреспондент, когда брал у него интервью, спросил: «Правда, что вы женились на Вишневской через четыре дня после того, как впервые ее увидели? Что вы думаете по этому поводу?». Ростропович ответил: «Я очень жалею, что потерял эти четыре дня».