Когда же окончилась великая отечественная война. Годы великой отечественной войны

В послевоенные годы историки поминутно пытались восстановить хронологию начала военных действий Великой Отечественной войны. Принято считать, что война началась 22 июня ровно в 4 утра. Но на самом деле Георгий Жуков, который на тот момент являлся начальником Генштаба, уже в 03:06 получил первый сигнал о боевых столкновениях с немцами.

Чиайте также: Сводки от ополчения Новороссии сегодня

А в 4:00 советский посол Деканозов В.Г., находившийся в Берлине, получил от Риббентропа – министра иностранных дел, пакет официальных документов о начале войны, который включал ноту и несколько приложений к ней.

Начало военных действий

22 июня ранним утром, тщательно подготовив авиационные и артиллерийские силы, немецкие войска пересекли границы Советского Союза. Спустя 2 часа, В.М. Молотов уже принимал у себя посла Германии В. Шуленберга. Этот визит состоялся ровно в 05:30, о чем свидетельствуют записи в книге посетителей. Немецкий посол предоставил официальное заявление, в котором содержалась информация о диверсионных действиях СССР в отношении Германии. Также в документах говорилось и политических манипуляциях Советского Союза, направленных против Германии. Суть этого заявления заключалась в том, что военные действия Германия предпринимает, чтобы противостоять угрозе и защитить свою территорию.

Официально заявил о начале войны Молотов. И этот факт вызывает множество вопросов. Во-первых, объявление было сделано гораздо позже. Выступление по радио население страны услышало только в 12:15. С момента начала военных действий прошло уже более 9 часов, в течение которых немцы вовсю бомбили нашу территорию. С немецкой стороны обращение было зафиксировано в 6:30 (по времени Берлина). Также загадкой стало то, что о начале военных действий сообщал Молотов, а не Сталин. Современные историки выдвигают не одну версию. Некоторые утверждают, что глава СССР в то время находился в отпуске. Согласно версии зарубежных историков Бракман и Пейн в этот период Сталин отдыхал в Сочи. Также есть предположение, что он был на месте и попросту отказался, переложив всю ответственность на Молотова. Такое утверждение основывается на записях в журнале о посетителях – в этот день Сталин вел прием и даже принимал английского посла.

Существуют и разногласия относительно авторства по тексту, который составлялся для официального выступления. Как утверждает Г. Н. Пескова, которая трудилась над восстановлением хронологии событий, текст сообщения был написан от руки Молотовым. Но по стилю изложения и исправлениям, сделанным позже в этом тексте, пришли к заключению, что содержание текста редактировалось Сталиным. Впоследствии Молотов выступил по радио с упоминанием, что действует по поручению Иосифа Виссарионовича. Позже, сравнивая содержание написанного текста и произнесенной речи, историки обнаружили некоторые отличия, которые в основном касались масштабов территорий, подвергшихся нападению. Были и другие несоответствия, но они не имели важного стратегического значения. Во всяком случае, факт о том, что война началась раньше указанного в официальных источниках времени, исследователями подтвержден документально.

Все более время отдаляет нас от событий мая 1945 года. Но в странах СНГ всё больший размах приобретают мероприятия, посвященные различным историческим датам Отечественной войны 1941-1945 гг. Например, в Украине чуть ли ни через день отмечается дата освобождения очередного населенного пункта, проводятся реконструкции боевых действий и т.д. На всё это не жалеет c я ни сил, ни средств. Конечно, венцом этих торжеств является День Победы – 9 мая. Более того в настоящее время этот праздник фактически единственный общий для стран СНГ идеологический символ. Неудивительно, что при редком полном кворуме президентов 12-ти стран СНГ на их ашхабадском Саммите 5 декабря 2012. Рассматривался вопрос об организации в 2015 году юбилейных торжеств в связи с 70-й годовщиной окончания Отечественной войны 1941-1945 гг. Не вызывает сомнений, что выработка общей концепции саммита определялась прежде всего российской стороной уже продекларировавшей ранее соответствующую точку зрения. В авторской интернет-публикации «Отечественные войны 1812 года и 1941-1945 гг. (сайт: http :/ nedyuha . livejournal . com и в «блог Игоря Недюхи») был дан ответ на известное заявление в 2011 году тогдашнего Пемьер-министра Российской Федерации Владимира Путина относительно якобы несущественной роли Украины в Отечественной войне 1941-1945 гг. на фоне путинского лейтмотива «Россия-Победа». По мнению автора подобная позиция Российского руководства фактически превращает народы остальных стран СНГ лишь в поклонников «великой судьбы российского народа». При отсутствии надлежащей реакции на это тогдашнего руководства Украины автором было предложено уже Президенту Российской Федерации Владимиру Путину принести извинение за принижение исторического национального достоинства украинского народа. Ведь потери «несущественной» Украины лишь в убитых украинских военнослужащих (3,5 миллиона человек) более чем в три раза превысили «потери во Второй мировой войне таких «существенных» союзников как США, Англия и Франция вместе взятых. Характерно, что бывшие союзники по антигитлеровской коалиции ныне трансформировали День Победы в День примирения и памяти жертв 2-ой Мировой войны. На фоне украинских деклараций о стремлении «ассоциироваться с «Европой» резко контрастирует вышеотмеченный ажиотаж относительно предстоящих юбилейных торжеств в связи с 70-ой годовщиной Дня Победы.

Даже Иосиф Сталин не считал целесообразным в подобном ракурсе и с такой «помпой» отмечать окончание Отечественной войны 1941-1945 гг., принесшей неисчислимые жертвы и разрушения для советского народа. Впервые День Победы – 9 мая как государственный праздник был введен в 1965 году Леонидом Брежневым, сменившим Никиту Хрущева в 1964 году на посту Генерального Секретаря ЦК КПСС. Судя по всему, Леониду Ильичу не терпелось войти в историю как участника боевых действий на Малой Земле.

Что же касается вышеотмеченного «победного» энтузиазма, то создается впечатление, что то создается впечатление, что многие «энтузиасты» в перспективе собираются «перещеголять», северо-ирландских «оранжистов», отмечающих раз в году победу в 1690 году протестантского штатгальтера Голландии Вильгельма Оранского над Ирландскими католиками. В этой связи следует напомнить, что торжественные марши «победителей» создали очаг постоянной напряженности в Ольстере и усложнили отношения с соседней Ирландией. В настоящее время уже фактически забыто, что на самом деле отмечается 9 Мая на всем огромном евро-азийском пространстве стран СНГ.

Официально День Победы – 9 мая ведет свою «родословную» с подписания Берлинского Акта о безоговорочной капитуляции Германии и её вооруженных сил. В отличие от стран СНГ, Запад отмечает День Победы 8 Мая, связывая его с подписанием первого по счету «капитуляционного» Реймского акта. 6 мая 1945 года рейхсканцлер Германии гросс-адмирал Денниц направил своего представителя генерал-полковника Йодля в штаб-квартиру союзников в Реймсе (Франция) для переговоров о капитуляции Германии. Главной задачей генерал-полковника Йодля было добиться согласия командующего союзными экспедиционными силами в Европе генерала армии Дуайта Эйзенхауэра на то, чтобы предложенный германской стороной Акт о капитуляции Германии вступил в силу не ранее 10 мая 1945 года. Но генерал армии Дуайт Эйзенхауэр отказался выполнить это германское условие и 6 мая 1945 года сообщил генерал-полковнику Йодлю о своей готовности подписать Акт о безоговорочной капитуляции Германии. Союзники разгадали замысел рейхсканцлера Германии Денница обеспечить временные условия для полного завершения вывода германских войск из Чехословакии с последующей их сдачей именно в американский, а не в советский плен. Генерал-полковнику Йодлю пришлось подчиниться требованию командующего войсками союзников генерала армии Дуайт Эйзенхауэра. В тот же день 6 мая 1945 года Дуайт Эйзенхауэр вызвал в свой штаб в Реймсе постоянного представителя Иосифа Сталина при союзниках генерала Ивана Суслопарова. Последнего проинформировали о пребывании в Реймсе генерал-полковника вермахта Йодля и предложили подписать с советской стороны Акт о безоговорочной капитуляции Германии и её вооруженных сил. Иосиф Сталин, несомненно, разгадал альтернативную его собственным планам цель предложения генерала армии Дуайта Эйзенхауэра. По официальной советской версии генерал Иван Суслопаров не смог тогда связаться с Москвой и самостоятельно завизировал вместе с американским генералом Уолтером Смитом известный реймский «капитуляционный» Акт, подписанный с германской стороны генерал-полковником вермахта Йодлем 7 мая 1945 года в 2:41 ночи при вступлении его в силу 8 мая 1945 года в 23:01 по центрально-европейскому времени. Но судя по тому, что генерал Иван Суслопаров не понес наказания за свою более чем смелую самостоятельность, его действия не были экспромтными. Ведь именно благодаря подобной «самостоятельности» Ивана Суслопарова Иосиф Сталин получил возможность заявить, что он не санкционировал подпись своего постоянного представителя под Реймским актом, поставив под сомнение де-юре правомочность данного акта. По этой причине Иосиф Сталин потребовал от союзников повторения процедуры подписания «капитуляционного» акта именно во взятой советскими войсками столице Германии – Берлине. Чтобы как-то задобрить «разгневанного» Иосифа Сталина и вместе с тем сохранить приоритетное значение Реймского Акта, союзники по антигитлеровской коалиции направили в Берлин для участия в подписании уже второго «капитуляционного» Акта своих далеко не первого ранга представителей.

8 мая 1945 года в 22:43 по центрально-европейскому времени (9 мая 1945 года в 00:43 по московскому времени) генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, а также представитель люфтваффе генерал-полковник Штумпф и адмирал фон Фридебург, имевшие соответствующие полномочия от рейхсканцлера Германии гросс-адмирала Дённица подписали еще один акт о безоговорочной капитуляции Германии и её вооруженных сил, который вступал в силу одновременно вреймским актом. Маршал Георгий Жуков и представители союзников поставили свои подписи лишь в качестве официальных свидетелей самого факта подписания Германской стороной 8 мая 1945 года в Берлине Акта о капитуляции Германии. На самом Акте стоит дата 8 мая 1945 года, с отметкой в тексте документа центрально-европейского времени вступления его в правовую силу – 23:01 8 мая 1945 года. При объективной интерпретации событий мая 1945 года следует учитывать тот несомненный факт, что Берлинский Акт как таковой был подписан лишь германской стороной с фиксацией именно берлинского (центрально-европейского), а не московского времени. Если исходить даже из одного лишь фундаментального принципа единства времени и пространства (при фиксации времени по месту совершения «капитуляционного» события именно в Берлине, а не в Москве), подписание Берлинского акта о капитуляции никак не может ассоциироваться с московским временем, а только с центрально-европейским. Тем более при его вышеотмеченном одновременном вступлении в силу с реймским актом, датируемым именно по центрально-европйскому времени.

В целом есть все объективные основания констатировать, что вся двухэтапная процедура принятия капитуляции Германии и её вооруженных сил проходила в единой системе временных координат с началом отсчета 7 мая 1945 года в 02:41 ночи по центрально-европейскому времени – момента подписания первого Реймского Акта о капитуляции Германии. Естественно, последний к московскому времени не имеет никакого отношения. В свою очередь последующее подписание Берлинского акта (8 мая 1945 года в 22:43) уже изначально было привязано именно к центально-европейскому времени, так как могло состояться лишь до вступления в силу капитуляционного

Реймского Акта – 8 мая 1945 года в 23:01 по центрально-европейскому времени. Ведь с данного (центально-европейского) момента согласно Реймскому Акту прекращались властные полномочия рейхсканцлера германии Дённица, а соответственно полномочия, направленных им представителей для подписания Берлинского акта.

В этом контексте более чем символично, что выступая по московскому радио, уже в начале третьего ночи 9 мая 1945 года диктор Юрий Левитан передал в эфир экстренное (еще не откорректированное) официальное сообщение: «8 мая 1945 года в Берлине подписан акт о безоговорочной капитуляции Германии и её вооруженных сил». Лишь в последствии поступило указание «свыше» внести «отечественную» поправку – изменение даты Дня Победы с 8 на 9 мая. Все страны западного мира отмечают День Победы 8 мая, ассоциируя его с одновременным вступлением в силу 8 мая 1945 года в 23:01 по центрально-европейскому времени как Реймского, так и Берлинского Актов о безоговорочной капитуляции Германии и её вооруженных сил. Целью де-юре оформленной синхронизации вступления в силу Реймского и Берлинского актов являлось создание правовых предпосылок для празднования общего у стран антигитлеровской коалиции Дня Победы над гитлеровской Германией именно 8 мая 1945 года по центральной-европейскому времени, а не по «сепаратным» московскому или альтернативному ему, например, вашингтонскому времени.

Однако, ради удовлетворения амбиций Иосифа Сталина усилиями советской пропагандистской машины Берлинский акт, подписание которого фактически искусственно было трансформировано с 8 (центрально-европейского) на 9 (московское время) мая 1945 года стал советским «сепаратным» символом не только окончания Отечественной войны 1941-1945 гг., но и вообще Второй Мировой войны на территории Европы.

Лишь Верховный Главнокомандующий Иосиф Сталин мог перенести День Победы с 8 на 9 мая 1945 года, фактически дезавуировав подпись представителя Советсткого Союза маршала Георгия Жукова при оформлении Берлинского Акта 8 мая 1945 года с официально зафиксированной привязкой его именно к центрально-европейскому времени. Более того данная позиция Иосифа Сталина в принципе равносильна денонсации Советским Союзом самого Берлинского Акта.

Волевой перенос Иосифом Сталиным Дня Победы над фашистской Германией с 8 на 9 мая 1945 года объясняется его желанием не делить с союзниками лавры победителя. Но это могло быть реализовано лишь при наличии Победы в «персональной» войне, каковой фактически и стала Отечественная война 1941-1945 гг. с «персональным» Днем Победы 9 мая 1945 года. Иосиф Сталин действовал по принципу: победно смеется тот, кто смеется последним. По настоящее время в странах СНГ не потеряла своих сторонников «волевая» версия И.Сталина, что в мае 1945 года Германия капитулировала дважды: сначала в Реймсе перед западными союзниками, а затем в Берлине настала «капитуляционная» очередь Советского Союза. Именно для этого и был спровоцирован вышеотмеченный инцидент с фактически преднамеренной дискредитацией И.Сталиным правомочности подписи своего постоянного представителя при союзниках генерала Ивана Суслова под Реймским «капитуляционным» Актом.

Союзники наверняка разгадали истинный смысл сталинского маневра. Этот вывод логически вытекает даже из текста Берлинского «капитуляционного» Акта, который союзники согласились завизировать. Ведь непосредственно подписавшая Берлинский Акт германская сторона согласно его Пункта 2 де-юре лишь подтвердила свою ранее зафиксированную еще в Реймском акте готовность с точностью до минуты капитулировать именно в «реймское» время – 8 мая 1945 года в 23:01 по центрально-европейскому времени, что и завизировали представители антигитлеровской коалиции, в том числе и маршал Георгий Жуков. Именно поэтому «сталинской» историографии пришлось выделить Отечественную войну из общих рамок Второй Мировой войны на территории Европы. До сих пор сохранилась официальная точка зрения о чисто российской (ранее сталинской) Победе, естественно не во Второй Мировой войне (при наличии «существенных» союзников), а в «сепаратной» Отечественной войне. Словно эти две войны проходили изолированно друг от друга и не против одного и того же «монстра» – гитлеровской Германии. Но согласно западной историографии события Отечественной войны интерпретируются как происходившие на Восточном фронте Второй Мировой войны на территории Европы. В целом у западной историографии имелись все объективные основания для «оскорбительной» (по советским меркам) интерпретации подписания Берлинского Акта 8 мая 1945 года лишь как ратификации первоисточника – Реймского Акта от 7 мая 1945 года.

Существуют методологические особенности при классификации Отечественных войн по сравнению с обычными. Согласно академическому толковому словарю «Отечественная война – справедливая война за свободу и независимость Отечества против иноземных захватчиков».

Классическим эталоном Отечественной войны как таковой является Отечественная война 1812 года. 25 декабря 1812 года Российский император Александр I издал Манифест об окончании Отечественной войны 1812 года. В январе 1813 года начался официальный Заграничный поход русской армии, который завершился штурмом Парижа и капитуляцией его гарнизона 31 марта 1814 года с последующим отречением 6 апреля 1814 года императора Франции Наполеона Бонапарта от власти.

Классическая историография всегда рассматривала вышеотмеченные события 1813-1814 гг. как де-юре и де-факто – происходившие вне «пространсвенно-временных» рамок Отечественной войны 1812 года. Поэтому сталинскую интерпретацию штурма «заграничного» Берлина и не менее «заграничного» берлинского Акта (как фундаментальных символов Окончания Отечественной войны 1941-1945 гг.) есть основания рассматривать как конъюнктурно обусловленное амбициями Иосифа Сталина нарушение традиционных принципов классификации отечественной войны как таковой. В вышеотмеченной интернет-публикации в развитие классического «отечественного» принципа дано трансформированное определение понятия Отечественной войны: «Отечественная война начинается и завершается на границах Отечества».

В этой связи чрезвычайное историческое значение приобретает тот факт, что группа армий «Курляндия» вермахта еще в начале мая 1945 года оккупировала и полностью контролировала западную часть Латвии в районе Курляндского полуострова, включая соответствующий участок морской границы «социалистического Отечества» – тогдашнего Советского Союза, в который в качестве союзной республики входила и Латвия.

Именно де-юре «отечественный статус» Курляндсдкого полуострова на момент 22 июня 1941 года позволяет в канонах классической историографии интерпретировать дату подписания капитуляции группы армий «Курляндия» вермахта как фактическую дату окончания Отечественной войны 1941-1945 гг., то есть когда была освобождена уже вся территория Советского Союза. В рамках данной интерпретации более чем символично, что реальные финалы Отечественных войн 1941-1945 гг. и 1812 года имели место в одном и том же Прибалтийском регионе, когда последняя колонна отступающих французских войск в декабре 1812 года переправилась через пограничную реку Неман в районе города Ковно (нынешний Каунас).

Но к сожалению даже в российской историографии отсутствует общепринятая точка зрения относительно условий и даты капитуляции группы армий «Курляндия» вермахта в мае 1945 года, не говоря уже о различиях с западными авторами. Прежде всего следует отметить, что не представляется серьезной информация, интерпретирующая капитуляцию Курлянской группировки вермахта как якобы нерегулируемый спонтанный процесс после подписания, капитуляционного «Берлинского Акта. Например, в официальной интернет-публикации «Курляндский котел» зафиксировано: «Узнав о капитуляции, большинство немецких солдат (135 тысяч) сдались, но многочисленные группы попытались скрыться». В официальной интернет-публикации «Группа армий Курляндия» фактически констатируется лишь факт ее капитуляции: «25 января 1945 года отступившая в Курляндию Группа армий «Север», переименована в Группу армсий «Курляндия» держала оборону в Курляндском котле. Капитулировала 9 мая 1945 года». Более «организованная» информация представлена в официальной интернет-публикации «Лениградский фронт»: «В связи с безоговорочной капитуляцией Геремании Ленинградский фронт принял капитуляцию этой группировки». Вышеизложенному соответствует и сообщение тогдашнеого Совинфорбюро, что 9 мая 1945 года капитулировала курляндская Группировка вермахта. Альтернативная информация о дате капитуляции Курляндской группировки представлена в официоальной интернет-публикации, посвященной персонально командующему Ленинградским фронтом, «Говоров Леонид Александрович»: «8 мая 1945 года командование Группы армий «Курлядия» приняло условия советского ультиматума и капитулировало».

Версия о капитуляции Группы армий «Курлядия именно 8 мая 1945 более детально представлена в интернет-публкации Волкова В.Й.. «Освобождение Прибалтики».

Основным моментом данной информации является утверждение, что Группа армий «Курлядия» капитулировала в 14:00 8 мая 1945 года по требованию (ультиматуму) командующего Лениградским фронтом маршала Л.А.Говорова. Ультиматум был передан по радио в 7 часов утра 7 мая 1945 года. Как сам ультиматум, так и дальнейшие радиопереговоры проводились на волне радиостанции 2-го Прибалтийского фронта. По информации В.Й.Волкова в связи с советским ультиматумом командующий Группы армий «Курлядия» генерал пехоты Гильперт направил для переговоров специальную миссию, передавшую его ответ, адресованный конкретно командующему 2-ым Прибалтийским фронтом.

Условия капитуляции Группы армий «Курляндия» подписал начальник её тыла генерал-майор Раузер непосредственно в штабе Лениградсдкого фронта, будучи до этого уверенным, что имеет дело со 2-ым Прибалтийским фронтом. Но не согласовав надлежащим образом со своим командованием экспромтное появление «Ленинградского фактора». Командующий Группы армий «Курляндия» генерал пехоты Карл Гильперт сдался в плен в 10 часов 40 минут 9 мая 1945 года непосредственно в своем персональном блиндаже в Пелчи, где располагался штаб германской группировки. Среди уклонившихся от добровольного плена был генерал-лейтенант войск СС, командир 19-й пехотной дивизии СС группенфюрер Штреканбах.

Но информация Волкова В.Й. находится в полном противоречии с интернет-публикацией «Лехаим!» и танковый экипаж» (http : www. lechaim. ru/ ARHIV /157/ mail . htm ) непосредственного участника курляндских событий мая 1945 года танкиста М.Кугелева: «9 мая немцы подписали Акт о капитуляции, а на участке фрона против Курляндской группировки противник встретил нас плотным огнем. Только 11 мая утром послышался звук горна, показался солдат с белым флагом. За ним шла легковая машина. Немецкого генерала встречал наш генерал-лейтенант. Машина с переводчиком где-то застряла и я случайно стал участником мирных переговоров».

Из германских источников известно, что командующий Группы армий «Курляндия» Карл Гильперт, именуемый В.Й.Волковым как генерал пехоты еще 1 мая 1945 года рейхсканцлером Германии Денницем был произведен в генерал-полковники вермахта. 9 мая 1945 года его имя было упомянуто в отчете вермахта: «В качестве передового бастиона наши армии в Курляндии под опытным командованием генерал-полковника Helpert на протяжении месяцев сдерживали превосходящие силы советских стрелковых и танковых частей, и приобрели в шести крупных сражениях бессмертную славу».

Даже в советском плену он все еще пытался встать на защиту своих солдат, что привело к переводу его в московскую тюрьму в апреле 1946 года.

По заявлениям товарищей, он якобы умер там на рождество 1948 года.

Касаясь курляндских событий мая 1945 года один из наиболее авторитетных немецких историков бывший генерал-лейтенант вермахта Курт фон Киппельскирх в своей классической книге» История Второй Мировой войны. Крушение констатирует, что командующий Группы армий «Курляндия» генерал-полковник Карл Август Хильперт сдал вверенную ему группировку 10 мая 1945 года на основании тогдашней всеобщей капитуляции Германии.

Начиная с 1995 года, когда отмечалась 50-летня годовщина Дня Победы в Отечественной войне автором была опубликована целая серия статей, касающихся событий мая 1945 года в Курляндии. Дело в том, что именно мой отец – в мае 1945 года комендант 2-го Прибалтийского фронта подполковник Михаил Недюха в качестве полномоченного представителя 2-го Прибалтийского фронта 5 мая 1945 года на биплане У-2 был переброшен через линию фронта и доставлен в штаб группы армий «Курляндия» для проведения переговоров относительно условий её капитуляции перед войсками 2-го прибалтийского фронта. Обобщенные выводы автора, основанные на боевых воспоминаниях подполковника Михаила Недюхи и других ветеранов 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов представлены в интернет-публикации «Правда о 2-ом Прибалтийском фронте. Прибалтийский финал Отечесвтенной войны» (от 28 ноября 2012 года) (http :// blog . i . ua / user /5541869/ или blog Игоря Недюхи).

Борис Викторович Сапунов

Нет секрета расхождения дат Победы - есть разница во времени!

Для любого гражданина России и некоторых стран СНГ вопрос о дне окончания Великой Отечественной войны кажется бессмысленным. 9 мая - мы всегда отмечаем День Победы этим весенним днём.
Но Западная Европа и США празднуют эту дату 8 мая!

И ведь это не давняя история, к примеру, войн фараона Рамзеса II, в которой за давностью лет вопрос о столь мизерном расхождении дат никто и не подумал бы поднимать. Сегодня еще живы люди, которые принимали участие в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов, и для них вопрос этот не праздный, ибо он касается крупнейшей даты в истории ХХ века.

Более того. Мы знаем, как современные СМИ любят сенсации. И мы читаем о них почти каждый день. О Дне Победы, например, я прочитал в газете «Аргументы и факты» (№ 21 (1386) СПб., от 23—29 мая 2007 года, с.5) статью В. Костякова под названием «Тени бронзовых солдат». Там было написано: «Но историю искажала и Москва. Насаждая свой культ личности, Сталин дал установку на ограничение роли союзников. По его воле мы даже День Победы празднуем 9 мая, а не 8, как вся Европа».

Мне довелось водить по Эрмитажу маршала Г.К. Жукова, но спросить его о подробностях определения даты конца Великой отечественной войны тогда я не решился.

Попробуем вместе с читателями разобраться с датами сегодня.

В советской прессе текст документа о Капитуляции Германии был опубликован в утренних газетах 9 мая 1945г. В нем было сказано, что вооруженные силы Германии прекратили боевые действия на суше, на море и в воздухе 8 мая в 23 часа 01 минуту. По-видимому, имелось в виду среднеевропейское (Берлинское) поясное время, которое отличается от Московского на два часа. Так что формально в Москве в момент прекращения огня с немецкой стороны были уже 1 час 1 минута 9 мая.

А наши радисты говорили, что приказ о прекращении огня с нашей стороны был передан открытым текстом на волнах фронтовой радиостанции «Волга» около двух часов ночи 9 мая. Даже с учетом в разнице поясного времени, прекращение огня с нашей стороны не совпадало с моментом прекращения огня немцами. Но поскольку боевые действия в зоне Берлина 8 мая практически завершились, то разница в один-два часа, с военной точки зрения, большого значения не имела.

И всё-таки не всё еще открыто!

Была еще одна дата окончания ВОВ, о которой мало кто знал. В определенной мере мне повезло, так как я мог ее лично наблюдать.

В годы войны мне иногда приходилось выполнять функции офицера связи, то есть возить в штаб фронта отчеты о деятельности части и получать документы на питание, почту и другие необходимые материалы.

Очередная поездка в Штаб фронта состоялась 8 мая. Утром, после завтрака, мне вручили чемоданчик с документами и на полуторке (ГАЗ-А4) я отправился в штаб 1-го Белорусского фронта, первый эшелон которого тогда находился в местечке Карлхорст - это пригород Берлина.

Прибыв в штаб, я был удивлен обстановкой, которая тогда там сложилась. Недоумевая, я спросил у охраны: «Ребята, что это значит?» В ответ: «Ты что, не видишь? Конец войне. Немцы приехали просить мир».

Действительно, неподалёку от здания бывшего немецкого военно-инженерного училища, где тогда был размещен штаб 1-го Белорусского фронта (теперь там находится музей Советской Армии), стояли немецкие легковые машины с трафаретками «WH» - аббревиатура Сухопутных сил Германской армии.

Окна машин были зашторены, и кто в них находился - я не видел. Через некоторое время началось оживление, охрана стала расчищать дорогу от машин к подъезду здания штаба. Меня тоже попросили отойти в сторону.

Затем из автомашин вышла группа немецких генералов, впереди которых шагал, как потом мне подсказала охрана, начальник штаба Верховного Командования Германской армии генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель (1882—1946 гг.).
Я хорошо его запомнил. Высокий, с холодным мрачным лицом, он несколько странно держал голову, немного склонял ее на бок.

Через несколько минут вся группа скрылась в подъезде здания. Естественно, больше я их не видел. Я занялся своими делами, сдал документы, получил новые и к концу дня собрался ехать в свою часть, которая тогда стояла под Берлином. Как обычно, ехал я не в кабине, а в кузове, положив автомат на крышу кабины. Был чудесный теплый весенний день. И вдруг, часов около 7—8 (у меня часов не было, и точное время я установить не могу), мы услышали и буквально увидели над городом ураганную орудийную стрельбу.

Нас было трое: кроме меня и шофера был еще один солдат - рослый северокавказец для охраны (конечно, не меня, а документов). Мы вышли из машины и стали думать, что означает этот грохот орудий. Было известно, что солдаты Вермахта уже в основном прекратили организованное сопротивление, и вести по ним столь мощный артогонь не имело смысла. Армия генерала Венка, пытавшаяся деблокировать окруженный Берлин, была рассеяна в предыдущих боях и не могла уже оказать серьезное сопротивление.

Подумав, мы решили, что к концу дня немецкая сторона подписала документ о безоговорочной капитуляции и, узнав об этом, наши войска салютовали в честь Победы.
То был третий временной ориентир окончания ВОВ, не получивший официального статуса.

Нужен ли спор относительно дат?

На Западе считают, что принятая у них дата окончания Второй Мировой войны на Европейском континенте - 8 мая - совершенно правильна. Именно в этот день в 23 часа 01 минуту произошла полная капитуляция Германии.

Разница поясного времени между Берлином и Москвой, по их мнению, не играет никакой роли, ибо боевые действия в Европе шли по среднеевропейскому, а не по Московскому времени.

С этим формальным доводом спорить трудно. И напрашивается предположение, что разница в датах празднования Дня Победы имела более глубокие причины.

Совершенно очевидно, что маршал Г.К. Жуков, который вел переговоры с немецкой стороной о капитуляции всех вооруженных сил Третьего Рейха, по своей личной инициативе, без прямого указания Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина, определить точное время прекращения огня не мог.

Насколько мне известно, И.В. Сталин ни разу ни письменно, ни устно не обосновал свое решение отмечать День Победы 9 мая. Напрашивается предположение, что у Верховного Главнокомандующего были какие-то серьезные причины сдвинуть празднование Победы на один день от даты, принятой на Западе.

Точного ответа на этот вопрос мы, видимо, никогда не получим.

Позволю себе высказать свою точку зрения.
Весьма вероятно, что И.В. Сталин хотел этим актом подчеркнуть мысль о том, что мы празднуем не победу всей антигитлеровской коалиции во Второй Мировой войне 1939 - 1945 годов, а именно Нашу Победу, Победу Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов на Европейском континенте.

Такое решение было весьма логично для Верховного Главнокомандующего вооруженными силами СССР, и эта дата закрепилась в нашей истории.

Трансляция

С начала С конца

Не обновлять Обновлять

На этом отдел науки «Газеты.Ru» завершает исторический онлайн. Спасибо, что были с нами!

«Был огромный салют, необыкновенный, к тому же еще подняли портрет Сталина, — вспоминает Антонова Лидия Павловна. — Ликование было такое, что трудно описать словами. Незнакомые люди обнимались, целовались на улице. К вечеру людей на набережной стало еще больше! Это было просто стихийно!»

По воспоминаниям Всеволода Вишневского: «10 часов вечера. Салют Победы! На Красной площади гул праздничной толпы... Музыка, танцы... Вспыхивают песни... На площадь вливаются все новые и новые массы счастливых людей. Лиловато-голубые прожекторы бьют в небо... Тридцать залпов из тысячи орудий! Дождь ракет! Вот она, наша Победа!»

Высоко в небе, над строительством Дворца Советов и над Пушкинской площадью, появились огромные портреты товарища Сталина. Когда начался салют, на портретах скрестились лучи мощных прожекторов, и они осветились, приковав к себе взгляды сотен тысяч москвичей̆.

Начинается праздничный салют. Москва салютовала войскам Красной армии, кораблям и частям Военно-морского флота, одержавшим великую победу, тридцатью артиллерийскими залпами из тысячи орудий.

Из воспоминаний Левитана: «Вечером меня вызвали в Кремль и вручили текст приказа Верховного главнокомандующего о победе над фашистской Германией. Прочесть его надлежало через 35 минут. Радиостудия, откуда велись такие передачи, находилась недалеко от Кремля, в здании ГУМа. Чтобы попасть туда, предстояло пересечь Красную площадь. Но перед нами — море людское. Взяли с боем метров пять, а дальше никак. «Товарищи, — кричу, — пропустите. Мы по делу!» А нам отвечают: «Какие там дела! Сейчас по радио Левитан приказ о победе будет читать, салют начнется. Стойте как все, слушайте и смотрите!» И тут нас осенило: в Кремле ведь тоже есть радиостудия, нужно читать оттуда! Бежим назад, объясняем ситуацию коменданту, и тот дает команду охране не останавливать двух бегущих по кремлевским коридорам людей».

По радио выступает Левитан: «Внимание! Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза! Великая Отечественная война... победоносно завершена. Фашистская Германия полностью разгромлена!»

Лишь в конце мая 1945 года было принято решение провести парад. 22 июня Сталиным был подписан приказ об организации парада. В нем должны были принять участие военные академии, училища, а также сводные полки каждого из участвовавших в войне фронтов. Командующим парадом был назначен маршал Рокоссовский, принимающим парад — маршал Жуков. Трибуна для почетных гостей традиционно была организована на здании Мавзолея. На параде кроме Сталина присутствовали члены Политбюро: Калинин, Молотов и другие.

Было решено не проводить парад, так как подавляющее число военных частей находилось в этот момент за пределами СССР. Необходимо было дождаться их возвращения для полноценной организации действия.

Из Кремля к народу с краткой речью обратился Иосиф Сталин. «Великая Отечественная война, которую вел советский народ против немецко-фашистских захватчиков, победоносно завершена, — торжественно объявил вождь. — Германия полностью разгромлена. Слава нашему великому народу, народу-победителю! Вечная слава героям, павшим в боях с врагом и отдавшим жизнь за свободу и счастье нашего народа!»

«Моя мама и я вместе с ней плакали, — рассказывает Гайдук Ольга Владимировна. — Вот это я помню очень хорошо. Потом уже старшая сестра побежала к Большому театру, там они радовались и танцевали весь вечер, но сначала были слезы...»

«Люди шли, и стоял бабий вой. Рыдали, плакали по своим погибшим мужикам. Это напряжение нервное выливалось в плач о том, что отмучились мы наконец. Радость, веселье и ликование наступили в этот же день, но чуть позже. Сначала были слезы, а потом была радость», — вспоминает Четвериков Леонид Геннадьевич.

Иосиф Сталин пишет президенту США Гарри Трумэну следующие строки: «Сердечно благодарю Вас за дружественные поздравления по случаю безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии. Народы Советского Союза высоко ценят участие дружественного американского народа в нынешней освободительной войне. Совместная борьба советских, американских и британских армий против немецких захватчиков, завершившаяся их полным разгромом и поражением, войдет в историю как образец боевого содружества наших народов».

В районе Борнхольма советская авиация продолжает наносить удары по уходящим на запад немецким конвоям (всего обнаружено свыше 50 кораблей), из которых 10 были потоплены и примерно столько же повреждены. В воздушных боях в районе острова было сбито 16 немецких самолетов.

Тысячи людей идут на Красную площадь. Они направляются сюда целыми коллективами из Замоскворечья, с Красной Пресни, из Сокольников.

Распоряжением Главного управления местной противовоздушной обороны НКВД СССР отменено «угрожаемое положение» на всей территории Советского Союза.

В район Хотеборж (100 км юго-восточнее Праги) выдвинулась подвижная группа 38-й армии, которая прошла за день 135 км.

Иосиф Сталин получает от Черчилля следующее письмо: «Я шлю вам сердечные приветствия по случаю блестящей победы, которую вы одержали, изгнав захватчиков из вашей страны и разгромив нацистскую тиранию. Я твердо верю, что от дружбы и взаимопонимания между британским и русским народами зависит будущее человечества. Здесь, в нашем островном отечестве, мы сегодня очень часто думаем о вас, и мы шлем вам из глубины наших сердец пожелания счастья и благополучия. Мы хотим, чтобы после всех жертв и страданий в той мрачной долине, через которую мы вместе прошли, мы теперь, связанные верной дружбой и взаимными симпатиями, могли бы идти дальше под сияющим солнцем победоносного мира. Я прошу мою жену передать вам всем эти слова дружбы и восхищения».

На площади Революции москвичи танцуют, подбрасывают в воздух солдат, вернувшихся с войны, поют «Катюшу».

Полностью капитулировали части германского вермахта, находившиеся на территории Австрии.

На улице Горького широкие тротуары заполнены празднично одетыми людьми — оживленными, смеющимися, перебрасывающимися шутками.

В Польше на противотанковой мине подрывается Герой Советского Союза Иосиф Васильевич Матрунчик.

Произошел последний морской бой в районе Борнхольма: три советских торпедных катера нагнали вражеский конвой (транспорт, буксир, 11 сторожевых катеров). На приказ конвою вернуться в порт немцы открыли огонь. Пуск торпеды не удался, наши катера стали отходить к порту Рённе, двое моряков в этом бою были ранены, один вскоре умер от ран. Конвой ушел в Данию.

На Пушкинской площади огромная толпа движется, перемещается, образует отдельные круги — внутри них пляшут.

В это время в Москве перед ликующим народом выступили 250 артистов, эстрадой которым служили грузовики.

В Прагу вступила подвижная группа фронта, которая за сутки прошла 200 км.

На этом отдел науки «Газеты.Ru» прерывает исторический онлайн. Продолжим восстанавливать хронику дня в 18:00!

Тем временем 6-я гвардейская танковая армия 2-го Украинского фронта встретилась с частями 4-й гвардейской танковой армии в 35 километрах юго-восточнее Праги. В этот день в наступление перешли 53-я армия И.М. Манагарова и 1-я гвардейская конно-механизированная группа И.А. Плиева.

Настигнутый в австрийском городе Цветль в американский плен сдался командир 3-й танковой дивизии «Мертвая голова» бригаденфюрер СС Хельмут Беккер. Позднее Беккер был передан советским войскам. В СССР его приговорили к заключению в Полтавской тюрьме, а затем отбыванию наказания в Воркутинском лагере.

Генералу Жукову позвонили из Москвы и сообщили, что вся документация о капитуляции немецко-фашистской Германии получена и вручена Верховному главнокомандующему.

Подъехал Утесов со своим автобусом, ему аплодировали. Из-за шума ничего не слышно, он уехал на Красную площадь. Толпа ликовала и плакала.

Была перехвачена немецкая радиограмма с Борнхольма о том, что там на рейдах имеется большое скопление кораблей и транспортных судов, на которых находятся более 7 тыс. солдат и офицеров, и движение судов продолжается.

«Кажется невозможным, но все друг друга понимали, породнились до близости. Многие рыдали — потеряли родных, близких. Их утешители тоже плакали. Потери были у всех. В нашей семье пропал без вести двоюродный брат Неех. Семьи маминой племянницы, тети Розы с мужем, дяди Якова с женой, остались в безымянных, неведомых могилах. Расспрашивали солдат, где воевали, не встречали ли моего отца, сына, брата? Вынимали из кармана чекушки, стаканчики, бутерброды, угощали соседей, — вспоминает Л. Суркова.

«От Спасской башни шли машины, Но им мешал заслон людей, Мальчишки, облепив кабины, Пытались разглядеть вождей. Военным не было прохода, Теперь их брали в плен свои. Впервые за четыре года Их ждали мирные бои», — вспоминал Александр Тимофеевский в стихотворении «Девятое мая 1945 года: хроника».

«...9 мая 1945 года я с разрешения командира уехал на 3 дня в Москву. Что творилось в этот день в Москве, рассказать просто невозможно. Ликовали все, от мала до велика. Я приехал в Москву утром и добирался до квартиры целых 2 часа. Невозможно было не только проехать, но и пройти. Военных хватают, качают, целуют. Вечером был красивый салют, песни, танцы по всей Москве. Хорошо, что я, как только приехал, на вокзале взял литр водки, а то вечером ее купить было невозможно. Мы отмечали день Победы в кругу своей семьи, хозяев квартиры и соседей. Пили за победу, за тех, кто не дожил до этого дня, и за то, чтобы никогда не повторилась эта кровавая бойня. 10 мая водки в Москве уже купить было нельзя, её всю выпили». (Из воспоминаний Н.А. Крючкова, штурмана военно-транспортной авиации.)

"Фронтовая иллюстрация"

Выходят газеты со слоганом «Победил не Сталин — победил народ!» Под слоганом были написаны следующие слова: «Да здравствует великий вдохновитель и организатор исторических побед советского народа наш родной и любимый Сталин!!!»

На Преображенском кладбище в Москве — не протолкнуться. «В день Победы на Преображенском кладбище было как на Пасху — цвела черемуха, дул свежий ветер, а толпы народа шли поминать тех, кто не вернулся с фронта...» — вспоминает о дне Победы Майорова Е.П.

«В городе необычайно празднично, солнечно. Даже кондуктор в трамвае не берет денег с военных: «Я сама плачу за вас», — вспоминает военкор и писатель Всеволод Вишневский. — На улицах много офицеров и солдат — уцелели, дожили! Прохожие останавливают их, обнимают, целуют...

А как ликует нынче вся страна!

Москва красивая, чистая! Как не похожа она на Берлин, который мне упорно видится в тяжелых снах».

Из немецкого плена освобожден командир эскадрильи, старший лейтенант Валерий Полуновский. В октябре 1943 года в районе озера Ильмень Новгородской области он на самолете Як-1 тараном уничтожил немецкий многоцелевой самолет Ме-110. Всего на личном счету Полуновского было 479 боевых вылетов, из них 13 — ночью. В 46 воздушных боях он сбил 13 самолетов противника. 27 марта 1944 года Валерий Федорович выполнял задание по сопровождению группы Ил-2. При штурмовке вражеского аэродрома Парканово его самолет был подбит. Валерий Федорович выбросился из горящей машины на парашюте, но попал в плен. Первоначально был помещен в концлагерь Вистриц, откуда 22 августа 1944 года совершил побег, но был схвачен и переведен в концлагерь Гросс-Розен. После второй неудачной попытки побега Валерий Федорович был переведен в лагерь смерти Бухенвальд.

Согласно сведениям, которые по требованию советского командования представил фельдмаршал Кейтель, 9 мая на советско-германском фронте вермахт имел более 1,5 млн солдат и офицеров. Всего в период с 9 по 17 мая Красная армия взяла в плен на основе акта о капитуляции около 1391 тыс. солдат и офицеров противника и 101 генерала.

Пленные немцы

Вспоминает жительница Севастополя Зоя Долгушева:«Из района позвонили в сельсовет, что война окончена. В храме зазвонили празднично колокола, все выскочили на улицу, бежали к нашему зеленовскому сельсовету, где начался митинг. Сколько было слез! Почти все наши деревенские бабы остались вдовами, а дети сиротами. Вот уж действительно — победа со слезами на глазах».

В честь Победы по всей стране начинаются митинги на фабриках, заводах, стройках, в колхозах, на площадях городов и сел.

Когда мы подошли к двери, командир уже был на земле, где его поздравляли «с победой», и в это время он серьезно докладывал кому-то о выполненном полете и отдавал одному пакет, а другому сверток со Знаменем Победы. Я точно помню одно, что рядом с ним стояло четыре человека — два генерала и двое в гражданской форме. Вокруг нас стояла уже толпа народа, и фотокорреспонденты щелкали кнопками своих фотоаппаратов».

Подрулили к указанному месту, затормозили и выключили мотор. Я сразу отдал командиру в руки пакет и Знамя, как ценный, самый ценный груз, что на земле такой ценности не существовало за всю историю человечества. Весь экипаж от всей души пожимает командиру руку, с гордостью о выполненном большом правительственном задании. Мы с довольным взглядом проводили командира и пошли за ним до входной двери, а пассажиры в свою очередь уже давно вышли и перемешались с встречающими людьми.

Я заволновался, так как по поручению командира пакет с Пактом о капитуляции фашистской Германии находился у меня в штурманском планшете, и сверток - Знамя Победы, лежало под правым локтем возле сиденья пилота. Волнение у меня поднимается, хочется кричать «Ура, Победа!»…

В Москву доставлен акт о капитуляции. «Полет продлился около шести часов. В Москву прилетели примерно в одиннадцатом часу, — вспоминает Абдусамат Тайметов. — Самолет приземлился и плавно прокатился по асфальтной полосе. Мы уже издалека видим, как народ собрался встречать нас у аэровокзала центрального аэропорта. (Сегодня — между станциями метро «Динамо» и «Аэропорт». — «Газета.Ru».)

Вспоминает Олег Яцкевич: «Моя семья чудом пережила ленинградскую блокаду без потерь. С приближением Победы я стал спрашивать у мамы: «А когда мы (!) победим, будут пирожные?» (Пирожные я запомнил еще с довоенных времен и, естественно, считал эти изделия вершиной кулинарии.) И вот наступило 9 мая 1945 года! Победа! В тот день мама купила нам с братом по брикету мороженого! На всю жизнь я запомнил вкус Победы! Мама смеялась, а старший брат изготовил для меня «шедевр» — кусок хлеба он намазал маслом, посыпал сахарным песком и «припудрил» какао».

Фронтовики встречаются у сквера возле Большого театра. Именно этот сквер станет традиционным местом встречи ветеранов в последующие годы.

По Невскому проспекту в Ленинграде идет толпа людей и поет «Катюшу».

Из воспоминаний Бориса Голлера: «На углу Невского и Пролеткульта кто-то взывает: «Люди советские, помогите бандита задержать!» — и у него кровь течет с лица. А мимо идут люди советские, победившие Гитлера и самую страшную военную машину фашизма, — и стараются не смотреть. Бандитов в городе много — это тоже последствие войны. Мир труднее войны — всегда так было, всегда так будет! В войну есть ясность по крайней мере — кто друг, кто враг. В войну понятней, за что надо жертвовать жизнью».

Прага полностью занята и очищена от противника войсками 1-го Украинского фронта.

Гроссмановские мальчишки распахнули дверь: «Победа!» Они пробежали по всем комнатам, громко крича это потрясающее слово. Мой дядя Паша, инвалид, улыбнулся, тяжело поднялся со стула и молча проковылял в другую комнату, а его жена упала головой на стол и громко зарыдала — у них погибли двое сыновей. Один на Орловско-Курской дуге в 1943-м, другой ровно год назад, в 1944-м, в Белоруссии. Постучался и вошел Дворкин с бутылкой вина, за ним другие соседи, и мы все выпили за победу. В наших стаканах вино мешалось со слезами — слезами радости и горя».

— А радио передавало марши — один за другим. Мне до сих пор кажется, что один из тех маршей я слышала тогда единственный раз в жизни, он был стремительный и прямо сверкал серебром. Кончится один — пауза, мы замираем, затаив дыхание, ждем каких-нибудь слов. Снова музыка. Окна были открыты, на улице ни звука, ни шороха. Дом наш стоял на улице Герцена (Никитская теперь), в наших двух комнатах окна были на две стороны — на улицу Герцена, по которой тогда ходил трамвай, и в Собиновский переулок, прямо на красно-кирпичный театр Революции (ныне театр им. Маяковского). Вдали виднелся ГИТИС, а ниже по улице Герцена — консерватория. И вот, когда уже наступил рассвет и отзвучал очередной марш, радио умолкло. Все замерли, тишина казалась нестерпимой. Она длилась с минуту, и — торжественный голос Левитана: «Говорит Москва...»

«Под утро 9 мая не спали все жители нашей коммуналки. Я кончала второй курс Московского пединститута и жила в семье родного дяди, брата отца, и его жены. Никто не спал, мы сидели у стола, над которым висела черная картонная тарелка радио, слушали и молчали. Не спали и соседи — молчаливый, словно немой, повар из Кремлевской столовой со своей женой, не спали Циля Гроссман с мужем — рабочим-инвалидом и двумя мальчишками, не спал со своей женой и дочкой настоящий жулик Дворкин, рассказывавший о своих махинациях, довольно похохатывая, и всегда готовый всех угостить; не спала моя тетка Женя, бывшая актриса, враждовавшая попеременно со всеми соседями», — вспоминает Светлана Оболенская.

Тем временем войска 5-й гвардейской армии своими главными силами ликвидировали группировку врага северо-восточнее Праги, и ее передовой отряд тоже вышел на северную окраину Праги.

www.1945-2010.info

Москвичи прямо на улицах поют «Темную ночь...», «Вьется в тесной печурке огонь...», «Славное море священный Байкал...», «Глухой неведомой тайгою...».

В Москве люди продолжают выходить на улицы и поздравлять друг друга. Солдат целуют, подбрасывают в небо. «До сих пор стоит в глазах, как переполненные радостью окончания войны люди окружали попадавшихся в форме военных и качали их, то есть бросали вверх и ловили на руки, — вспоминает коренной москвич В.В. Сигаев. — Незнакомые люди обнимались, одновременно смеясь и плача, спокойно проходивших мимо просто не было... Семья собралась на Кисловке, соорудили нежидкую по тем временам праздничную трапезу: винегрет, стандартная тогда вареная колбаса, сыр, селедка, соленые огурцы, блины, чай с вареньем. По рюмочке выпили, негромко пели фронтовые песни».

Штаб-квартира генерала Эйзенхауэра объявила: «7-я американская армия сообщает об аресте Геринга и Кессельринга. Согласно показаниям, данным Герингом, Гитлер приговорил его к смертной казни за то, что 24 апреля он предложил сменить его на посту руководителя немецкого рейха. Во время ареста на Геринге был мундир с золотыми нашивками и всего три награды. В хорошем настроении он заявил, что готов дать всю желаемую информацию честно и добросовестно, и рассказывал, как он должен был убивать по личному приказу Гитлера».

Капитулировали немецкие войска в районе Данцига и Гдыни (сложили оружие около 75 тыс. солдат и офицеров, в том числе 12 генералов).

«Началась неимоверная стрельба вверх, салютовали тому, что в конце-то концов война закончилась, и что мы победили, и что остались живы. … И вот эта картина особенно ярко мне запомнились — в знак капитуляции во всех окнах простыни белые», — вспоминает артиллерист Аркадий Бляхер, который встретил 9 мая в Берлине.

Регулировщица в Берлине

«Описать, что было на Театральной площади, не в моих силах. Такого не было и не будет. Всё, что копилось четыре года — муки, надежды, разочарования, потери — единым духом вырвалось наружу, обняло всех, многократно усиленное. Кажется невозможным, но все друг друга понимали, породнились до близости», — вспоминает Л. Суркова.

Немецкие солдаты, блокированные на Курляндском полуострове, узнав о капитуляции, прекратили сопротивление. Большинство солдат из приблизительно 135-тысячной армии начали сдаваться в плен, некоторые попытались бежать в Восточную Пруссию. Среди них был командующий шестым корпусом СС в Курляндии обергруппенфюрер СС Вальтер Крюгер. 22 мая 1945 года он был схвачен советскими войсками и застрелился.

По советскому радио передают марши — один за другим. Каждый час повторяется заявление Левитана о Победе, сказанное глубокой ночью.

«Утром 9 мая по улице в обнимку ходили красноармейцы, — вспоминает военная переводчица Елена Ржевская. — В ожидании чего-то необыкновенного, какого-то неописуемого торжества и веселья, каким должен быть отмечен этот долгожданный̆ День Победы. Кое-кто уже отплясывал, где-то пели. Девушки-военные срочно стирали гимнастерки... Тягач тянул куда-то орудие, и на стволе еще сияли буквы: «Даешь Берлин!»... Все осталось как прежде. И вместе с тем все внезапно становилось иным. Пушкам — не стрелять больше, солдатам — не идти в атаку. Долгожданный мир пришел на землю... Дни ни с чем не сравнимого подъема духа, когда рвались на Берлин, сегодня становятся историей».

«...Написать свою фамилию негде, — вспоминает Виктор Грицай. — Ну не буду же я стирать чью-то надпись. Зашли внутрь. Там грязно, закопчено. Один знаток говорит: «Вот это кабинет Гитлера!» Но это навряд ли. Смотрю, коряга какая-то, наступил на нее и куском стекла нацарапал: «Грицай. Ступино».

Советские солдаты, находящиеся в Берлине, пошли ставить свои росписи на Рейхстаге.

Солдаты расписываются на стенах Рейстага

Тем временем для принятия капитуляции немецкого гарнизона на датский остров Борнхольм из порта Кольберг вышел отряд торпедных катеров (6 единиц) со стрелковой ротой (108 человек). Командовал этими силами начальник штаба Кольбергской военно-морской базы капитан 2-го ранга Д.С. Шавцов.

Советским солдатам, находящимся в Берлине, объявляют построение и зачитывают приказ Верховного главнокомандующего о полной капитуляции Германии.

К печати готовятся газеты со слоганом «Победил не Сталин — победил народ».

Самолет с актом о капитуляции был на пути в Москву. «Пролетели часа полтора, как вышедшее солнце начало светить прямо нам навстречу, в глаза. Небо чистое — ни единого облачка. Высота показала пока тысячу пятьсот метров. Москва передает фактический прогноз погоды в городе и на аэродроме», — вспоминал Абдусамат Тайметов.

Вспоминает Илья Федорович Куликов: «Утром началась стрельба. Все бегут, шапки кидают вверх. Кричат, что война кончилась. Мы не поверили. Еще шли отдельные бои с недобитыми фашистскими группировками. Когда из штаба сообщили, что наступила Победа, мы салютовали, я сделал три выстрела в честь Победы».

Завершается банкет советского и союзного командования. «Праздничный ужин закончился утром песнями и плясками, — вспоминал Жуков. — Вне конкуренции плясали советские генералы. Я тоже не удержался и, вспомнив свою юность, сплясал «русскую». Расходились и разъезжались под звуки канонады, которая производилась из всех видов оружия по случаю победы. Стрельба шла во всех районах Берлина и его пригородах. Стреляли вверх, но осколки мин, снарядов и пуль падали на землю, и ходить утром 9 мая было не совсем безопасно. Но как отличалась эта опасность от той, с которой все мы сжились за долгие годы войны».

Части вермахта и СС начали отступление из Праги, которое быстро перерастало в паническое бегство в сторону западной границы Чехословакии.

На пражских окраинах появились передовые части 13-й и 3-й гвардейской общевойсковых армий.

Корреспондент РККА

Советские войска вступают в Прагу

По словам Тайметова, после получения акта о капитуляции летчиков волновала только одна мысль: как максимально обеспечить безопасность полета и быстрее долететь до Москвы?

«Я стою рядом с Алексей Ивановичем недалеко от двери самолета, и в этот момент среди провожающих к нам подходят двое, один в военной форме, а второй в гражданской. Из портфеля офицер высокого роста достает пакет, опечатанный сургучной печатью, и передает человеку в гражданской форме. А он, в свою очередь, передает его в руки Алексея Ивановича Семенкова, крепко пожимает ему руку и говорит, что этот пакет необходимо доставить в Москву, что здесь Пакт о капитуляции поверженной фашистской Германии, а этот сверток — Знамя Победы! В свою очередь документы и сверток командир передал мне, и мы пожали друг другу руки. Командир отвечает, что задание будет выполнено», — пишет Абдусамат Тайметов.

В этот момент в Москве было 4 часа утра.

«Приближаемся к Берлину, снижаемся до 300 метров, окрестность города зеленая. ... Меня странно удивило то, что когда начали рулить по дорожке, с двух сторон на каждом 50-метровом расстоянии стояли офицеры с золотыми погонами и красными флажками в руках», — так описывает прибытие в Берлин Абдусамат Тайметов.

Абдусамат Тайметов

«И я возвращаюсь на свое место. По всей вероятности командир полка заметил, что я туда-сюда ходил. Взял за штурвал управлять самолетом и все думаю, а все же, кто этот старик? Потом не выдержал и все же осмелился спросить у командира.

— Товарищ командир, кто он такой — белый старик, спит на диване?

Он приятно улыбнулся и сказал, чтобы всем членам экипажа было слышно:

— Этот беленький старик есть министр иностранных дел СССР товарищ Вышинский, — и широко улыбнулся, довольный собой, что выдал нам «секретную информацию».

В это время в Берлин летел самолет, первым пилотом которого был Алексей Семенков, а вторым — Абдусамат Тайметов. Экипаж должен был забрать в Берлине акт о капитуляции и доставить его в Москву.

«Я все думал, все-таки кто и что за люди в пассажирском салоне? — вспоминал Абдусамат Тайметов. — Попросил разрешение Александра Ивановича Семенкова:

— Товарищ командир, разрешите выйти и пройтись в задний багажник?

Командир разрешил. Я отдал ему штурвал, спокойно встал и вышел в пассажирский салон.

Когда зашел в спальный салон, увидел на диване в нижнем белье беленького старика с беленькими подстриженными усиками. Прошел общий салон — люди в военной и гражданской формах. Кто смотрел на меня, т.е. на кого попадал взгляд, кивал головой, здоровался и прошел до хвоста самолета. Открыв дверцу заднего багажника и убедившись, что там все в порядке, я закрыл дверцу и смотрел с хвоста самолета на людей, сидящих в креслах самолета, какое-то время глубоко думал, что за люди и куда мы их ввезем? Так как нет точных данных места приземления».

7 мая 1945 года в два часа сорок одну минуту по среднеевропейскому времени в Реймсе в ставке Верховного Главнокомандующего Союзными войсками генерала Эйзенхауэра был подписан протокол о капитуляции Германии. Немецкое верховное командование обязалось прекратить активные боевые действия в полночь 8 мая. Немецкие войска и флот должны были оставаться на позициях, занимаемых к этому моменту. С принятием этого документа де-юре закончилась Великая Отечественная война, в которой только со стороны Советского союза приняли участие десятки миллионов человек.

Омск, как известно, был городом тыловым. Сюда в годы войны эвакуировали целые заводы, жители Прииртышья работали на предприятиях и полях, чтобы обеспечить фронт всем необходимым. С одной из тружениц тыла, Зоей Ивановной Богомоловой, пообщался наш корреспондент.

Когда началась Великая Отечественная война, Зое Богомоловой было 12 лет. 22 июня 1941 года было объявлено о нападении Германии на Советский Союз. Жители села Боголюбовка в Любинском районе в этот день отдыхали. И ничто не предвещало начало трагедии, перевернувшей судьбы людей. Для всех объявление войны стало полной неожиданностью, вспоминает Зоя Ивановна. Её отец, заместитель председателя колхоза, был одним из первых, кто узнал об этом.

«И вдруг прибегает мальчик и говорит: Иван Егорович, председатель сельского совета вас приглашает на заседание. Это выходной же день был — на лавочках все поют. И вот папа пошёл, и потом идёт, понурившись. Ну,мама-то сразу побежала: Что Ваня? А он говорит: война!» — вспоминает Зоя Ивановна.

В декабре 1941 года её отца забрали на фронт, как и всех остальных мужчин призывного возраста. В селе остались женщины, старики и дети. Рабочих рук не хватало, поэтому трудились от зари до зари. Нужно было успевать везде: и по дому, и в колхозе, — вспоминает Зоя Богомолова. Вместе со своими сверстниками она большую часть времени проводила в поле. Из-за этого пришлось даже бросить школу.

«Распределяли по дворам. Село было многоотраслевое: и растениеводство, и полеводство. Идём на подсолнух, потом идем на свеклу. Не успеем посеять, как начинается прополка, потом сеноуборка. А что значит дети? Причём машины все были забраны на фронт, и лошади, — там ничего не оставалось, только ручной труд», — рассказывает Зоя Ивановна.

И так — в течение всех долгих лет войны. Отец Зои Ивановны вернулся с фронта в 45-м году. Правда, дочь поначалу даже не узнала его.

«Помню папу, как он пришёл в этой косоворотке. Рубит дрова берёзовые, я маме говорю: Ну, вот, мама, я смотрю на папу — лицо папино, а голос нет. Она говорит: Да ты просто забыла. Привыкнешь», — рассказывает Зоя Ивановна.

Постепенно село стало возвращаться к прежней жизни. Сильно повзрослевшая за эти годы Зоя вернулась в школу. В классе вместе с ней теперь учились и одногодки, тоже прервавшие учебу, и ребята помладше. Закончив её, училась на экономиста, затем работала в Омске. В общей сложности трудовой стаж Зои Ивановны — 50 лет. Одну из комнат в своей квартире она даже превратила в своеобразный музей — где фотографии и документы хранят воспоминания об этих годах.