Лисипп - скульптор древней греции, и его произведения. Геракл от лисиппа Лисипп скульптуры

Представьте себе скульптуру Александра Великого. Представили? Так его изображают на всех известных скульптурах. Известно, что македонский царь Александр Великий (356 — 323 гг. до н. э.) имел особую посадку головы: подбородок приподнят, лицо повернуто вправо, а голова и шея отклонены влево. Подробно эта характерная черта великого императора описана Плутархом. Он отмечает, что личный скульптор Александра Лисипп создавал статуи царя с лицом, обращенным к небесам. На это указывали и другие, более поздние, авторы. Так, Tzetzes (XII век) утверждал, что Александр предпочитал скульптуры Лисиппа работам Стазикрата из Битинии, который изображал императора с безупречно прямой шеей, очевидно, из лести. Археологические находки, являющиеся, вероятно, копиями утерянных медных статуй, созданных Лисиппом, также демонстрируют характерный поворот головы и шеи. Первая из таких статуй была найдена Шевалье Азара в Тиволи в 1797 г. и преподнесена в дар Наполеону. В настоящее время она хранится в Лувре.

Во время раскопок в Вирджинии, где располагалась древняя столица Македонии, в 1977 г. была найдена статуя из слоновой кости, в которой эти особенности императора особенно подчеркнуты. Примечательно, что эта статуя была создана при жизни Александра и, должно быть, одобрена им. Некоторые исследователи, в частности Е. Schwarzenberg, поддерживали версию о том, что Лисипп в своих произведениях скорее подчеркивал определенные черты характера императора, а именно гордость и несгибаемую волю, чем его физические особенности. Kiilerich предположил, что сам Аристотель указывал Лисиппу, как изображать Александра в скульптурах с тем, чтобы наилучшим образом представить величайшего из живущих. Leibach, напротив, полагает, что работы Лисиппа были наиболее реалистичными. А Schreiber и Stewart после детального изучения проблемы даже пришли к заключению, что скульптор скрывал некоторые (врожденные или приобретенные) дефекты своей модели.Существует несколько медицинских объяснений неправильной посадки головы Александра. Dechambre считал, что у него была ортопедическая кривошея; Schachermayer высказывал предположение, что искривление шеи было обусловлено кифозом, возникшим в результате травмы. Первое из этих предположений выглядит наиболее правдоподобным. Автор этой теории провел тщательное анатомическое исследование статуи, обнаруженной Шевалье Азара. Это позволило выявить гемиатрофию лица, что характерно для ортопедической кривошеи. Однако наиболее логичным и, следовательно, вероятным является объяснение этой особенности императора с офтальмологической точки зрения. Компенсаторное изменение положения головы отмечается при различной офтальмологической патологии — параличах, ограничении движений глаз, двустороннем птозе и т. д. Положение головы Александра можно объяснить либо односторонним параличом левой нижней косой мышцы глаза, либо синдромом Брауна. Эти состояния обычно являются врожденными, но могут также возникать в результате травмы глазницы. Александр участвовал в битвах с ранней юности и его биографы указывают на множественные ранения, одно из которых привело к временной потере зрения. И хотя Dechambre выявил гемиатрофию лица, она все же была не столь выраженной, как гемиатрофия, отмечающаяся обычно при ортопедической кривошее. Кроме того, при исследовании статуи Азара, так же как и других, не отмечалось утолщения или напряжения грудино-ключично-сосцевидной мышцы. Существует еще один аргумент в пользу глазной кривошеи — полная свобода движений головы и шеи. При ортопедической кривошее, напротив, ригидность грудино-ключично-сосцевидной мышцы приводит к стойкому изменению положения головы и шеи, которое не может быть пассивно или активно исправлено. Такое состояние делает невозможной какую-либо военную деятельность, особенно верховую езду.

Таким образом, вероятнее всего, абнормальное положение головы Александра, представленное в скульптурах и описанное его биографами, обусловлено глазной кривошеей, возникшей в результате паралича нижней косой мышцы левого глаза или синдрома Брауна.

Лисипп, древнегреческий скульптор

Лисипп (Lэsippos), древнегреческий скульптор IV в. до н. э. Крупнейший представитель поздней классики. Родился в Сикионе. Был придворным художником Александра Македонского. Произведения Лисиппа, выполненные преимущественно в бронзе, известны главным образом по описаниям античных авторов, эллинистическим и римским копиям. Предвосхитив эллинистическое искусство , Лисипп отошёл от идеальных канонов Поликлета, стремясь к большей жизненной непосредст- венности изображений. Творчеству Лисиппа свойственно ощущение драматической сложности и изменчивости жизненных явлений. В отличие от спокойной гармонической уравновешенности статуй Поликлета, Лисипп изображал фигуры в сложных, неустойчивых, как бы мгновенно уловленных многоплановых движениях. Его главная работа - статуя "Апоксиомен" (изображает атлета, очищающего тело скребком после борьбы; римская копия, Ватиканские собрания), внутренне напряжённая по композиции , является одним из первых произведений античной скульптуры, рассчитанным на круговой обзор. Среди наиболее прославленных работ Лисиппа: колоссальная статуя Зевса в Таренте, статуя Гелиоса на колеснице на острове Родос, многочисленные изображения Геракла и его подвигов, неоднократно копировавшиеся в древности ("Геракл Фарнезский", "Геракл со львом", римская копия, ГЭ), "Отдыхающий Гермес" (Национальный музей , Неаполь), Лисипп создавал также монументальные группы (например, конных дружинников Александра Македонского, павших в битве при Гранике), одним из первых в античном искусстве обратился к искусству портрета . Созданный им идеализированный портрет Александра Македонского (эллинистическая копия, Археологический музей, Стамбул) воплотил стремление к раскрытию сложной, напряжённой внутренней жизни человека.

(IV век до н. э.)

Лисипп был величайшим греческим скульптором IV века до нашей эры. Он сумел поднять греческое искусство на ещё большую высоту. О жизни Лисиппа известно не так много.

Как пишет Вилл Дюрант: «Лисипп Сикионский начинал как скромный медник. Он мечтал быть художником, но у него не было денег на учителя; он, однако, набрался смелости, когда услышал речи живописца Евпомпа, заявлявшего, что лучше всего подражать не художникам, а природе После этого Лисипп обратился к изучению живых существ и установил новый канон скульптурных пропорций, который пришёл на смену строгому уставу Поликлета; он удлинил ноги и уменьшил голову, вытянул члены в третье измерение и придал фигуре больше жизненности и лёгкости».

Главное достижение скульптора состояло в том, что от изображения типического он переходит к передаче характерного. Лисипп интересуется в первую очередь уже не постоянным, устойчивым состоянием явления. Наоборот, его более всего привлекает своеобразие.

Одна из самых известных работ скульптора - статуя Апоксиомена. Ярко рассказывает об этом произведении Лисиппа Г. И. Соколов:

«Лисиппу удалось пластически совершенно передать возбуждение юноши, ещё не остывшего после борьбы, подвижного, переступающего с ноги на ногу. В изваянии Апоксиомена нет ни одной спокойной части тела: торс, ноги, руки, шея не могут долго оставаться в положении, в каком показал их скульптор. Голова Апоксиомена чуть склонена набок, волосы показаны будто слипшимися от пота, одна прядь их взметнулась. Рот приоткрыт в тяжёлом дыхании, лоб прорезает морщина, глубоко запали глаза с запечатлённой в них усталостью. Трепетную нервозность возбуждения, которую не смог передать римский копиист в мраморном лице Апоксиомена, сохранила бронзовая статуя Эфеба из Антикиферы, сделанная, возможно, каким-нибудь современником Лисиппа. Лисипп предпочитал работать в бронзе, и в оригинале статуи Апоксиомена не было подпорок, которые, возникнув в римской мраморной копии, портят вид изваяния и уменьшают лёгкость и подвижность фигуры. Блики на бронзовом оригинале также создавали дополнительное впечатление дробности объёмов и беспокойства образа.

Значительно усложняет Лисипп и постановку тела: правая нога отставлена вбок и чуть назад; руки выставлены вперёд, одна прямо, другая согнута в локте. Продолжается завоевание пространства статуей, начатое Скопасом сложным разворотом Менады. Лисипп идёт дальше своего предшественника: если Менада была подвижна в пределах воображаемого цилиндра, то Апоксиомен разрывает его невидимые границы и стремится выйти в ту пространственную среду, где находится зритель. Пока, однако, мастер ограничивается лишь движением руки атлета.

Новыми, по сравнению со статуями Поликлета, воспринимаются пропорции лисипповских изваяний: фигура Апоксиомена кажется удлинённой, а голова небольшой. Ярко выступает профессионализм персонажа: здесь более конкретно, чем в статуе Дорифора, представлен атлет. Но если Копьеносец концентрировал в себе качества не только атлета, но и гоплита, а также идеального, совершенного эллина, то образ Апоксиомена менее многогранен и целостен, хотя и более динамичен и подвижен.

Скульптор уже значительно полнее использует возможность показать с разных точек зрения различные состояния человека. Со спины Апоксиомен кажется усталым, спереди воспринимается возбуждённым, слева и справа внесены иные нюансы в эти его состояния, и созданы мастером другие впечатления».

По свидетельству древних писателей, Лисипп изваял для города Ализии в Акарнании (западная часть средней Греции) серию скульптурных групп, изображавших главнейшие подвиги Геракла. Исполненные в бронзе в натуральную величину, они позднее были перевезены в Рим. Здесь с них изготовили многочисленные копии.

Борьба с немейским львом - первый и один из наиболее трудных подвигов Геракла. В Немейской долине Геракл подстерёг льва у входа в его пещеру. Стрела, пущенная Гераклом, не причинила вреда льву, запутавшись в густой шерсти. Когда разъярённый зверь бросился на Геракла, тот сначала оглушил льва дубиной, а потом, схватив его за шею, вступил с ним в смертельную схватку.

Композиция группы имеет вид пирамиды, образуемой фигурами Геракла и льва, которая позволяет рассматривать группу со всех сторон.

Г. Д. Белов рассказывает о статуе:

«Поза героя устойчива - его ноги широко расставлены, он чувствует под собой твёрдую опору. Геракл схватил льва за шею руками и душит его. Руки Геракла - это постепенно сжимающееся кольцо. Удастся ли зверю вырваться из этого смертельного кольца, сможет ли лев освободиться из крепких объятий Геракла?

Борьба достигла уже своего наивысшего напряжения. Геракл с огромной силой сжимает шею льва. Все его мышцы вздулись до предела - на груди, на руках и на ногах они выступили упругими буграми. Даже на спине - и там все мускулы пришли в движение; здесь скульптор намеренно преувеличивает их, на самом же деле на спине они менее развиты и не достигают таких размеров. Но художнику необходимо было показать это чрезмерное вздутие мускулов для выражения того напряжения, которого достигла борьба двух могучих противников.

Если поза Геракла устойчива и уверенна, если герой ещё полон неисчерпанных сил, то положение льва совсем иное. Передними лапами лев упирается в Геракла, пытаясь всеми силами оторваться от него, но задние ноги зверя и длинное туловище создают впечатление неустойчивости. Стоять на задних лапах, а тем более бороться в таком положении льву несвойственно. Намерением льва было прыгнуть с такой силой, чтобы ударом своего грузного тела опрокинуть противника на землю и в лежачем положении загрызть его. Но сделать это льву не удалось - противник оказался достаточно сильным, чтобы выдержать страшный удар льва, и не только выдержать и устоять на ногах, но и перейти от обороны к активной борьбе. Геракл, перехватив прыжок льва, заставил вступить его в единоборство в невыгодной для льва позиции, это обстоятельство сразу же отразилось на развитии борьбы - перевес в ней оказался на стороне Геракла».

Сохранилась ещё одна копия с оригинала мастера. Небольшая статуэтка Геракла изображает героя сидящим на львиной шкуре, наброшенной на скалу.

Молодой Геракл пирует на Олимпе, среди богов, куда он был чудесным образом перенесён по окончании своей земной жизни.

Статуэтка стала подарком Лисиппа Александру Македонскому. Предание гласит, что Александр так любил эту статуэтку, что не расставался с ней даже в походах, а будучи при смерти, велел поставить её перед своими глазами.

К школе Лисиппа относят статую отдыхающего Гермеса. Последний тяжело дышит, опустившись на краешек скалы. Вероятно, отдохнув, он снова продолжит быстрый бег. И только сандалии Гермеса с пряжками на ступнях, в которых нельзя бежать, но можно только летать, указывают на божественность образа.

В такой же сложной напряжённой позе показывает Лисипп и Эрота, натягивающего тетиву своего лука. Вот как описывает это произведение Г. Д. Белов:

«Эрот изображён в виде обнажённого мальчика, держащего в руках лук, на который он пытается натянуть тетиву. Для осуществления этого действия потребовалось очень большое усилие, которое и обусловило композицию фигуры. Эрот сильно согнулся, его ноги и торс находятся в одной плоскости, руки же вытянуты в левую сторону, в том же направлении повёрнута и голова. Параллельные линии пересекаются с линией ног и плоскостью торса, нижняя часть фигуры направлена вперёд, плечи же и торс наклонены вправо; одни силы противодействуют другим, всё это сообщает фигуре движение, делает её динамичной. Кроме того, построенная в различных плоскостях, фигура Эрота требует глубины и пространства. Композиция статуи Эрота в некоторых своих частях напоминает постановку фигуры Апоксиомена.

Отроческое тело Эрота отличается характерными чертами: оно ещё не вполне развившееся, нежное, с большой головой, с полными щеками, с пухлыми губами небольшого рта. Эрот - одна из первых попыток изображения детской фигуры в греческом искусстве».

Расставшись с типом ради индивидуума, с условностью ради импрессионизма, Лисиппу удалось совершить прорыв в новые области, едва не став основоположником греческой портретной скульптуры. Александру Македонскому так нравились бюсты его работы, что он назначил Лисиппа своим придворным скульптором, как он прежде предоставил эксклюзивное право писать свои портреты Апеллесу и вырезать их на геммах Пирготелю.

О царских портретах скульптора сохранились стихи:

Полный отважности взор Александра и весь его облик

Вылил из меди Лисипп. Словно живёт эта медь.

Кажется, глядя на Зевса, ему говорит изваянье:

«Землю беру я себе, ты же Олимпом владей».

В дошедших до нас поздних копиях можно увидеть портрет сильного человека, сознание которого всколыхнули внутреннее смятение и волнение. Тревога проступает в патетических чертах полководца. Она воспринимается то как предвестник драматических веков эллинизма, то как вспышка тоски по некогда свойственным классическому человеку и утраченным теперь уверенности и покое.

Художественное наследие Лисиппа было огромным и по своему количеству. Античное предание гласит, что Лисипп из платы, получаемой за каждое своё произведение, откладывал по одной золотой монете. После его смерти их насчитали 1500! И это при том, что некоторые произведения Лисиппа были многофигурными. Такова, к примеру, группа Александра и его воинов, участников сражения при Гранике - первого большого сражения с персами во время похода Александра в Азию. Там изображено двадцать всадников. Некоторые же из статуй Лисиппа и вовсе достигали колоссальных размеров: статуя Зевса в Таренте (в южной Италии) достигала высоты свыше 20 метров.

Вполне вероятно, что предание преувеличивает число произведений Лисиппа. В его мастерской также работали его сыновья, помощники и ученики. Но не вызывает сомнения огромная творческая энергия Лисиппа. В том же предании говорится: стремясь закончить своё последнее произведение, мастер довёл себя до истощения, вследствие которого и умер.

Характер творчества Лисиппа обеспечил ему известность далеко за пределами греческого мира. Его часто сравнивали с самим Фидием. Марциал в одной из эпиграмм писал:

Случалось ли вам когда-нибудь подниматься в горы? Тогда вам наверняка знакомо ощущение величия открывающейся картины от возможности увидеть ее сверху, всю целиком, а не маленькие фрагменты ее, как внизу. Что произошло? Да просто поменялся угол зрения, ракурс, и все перестало быть обычным, бессмысленным, несвязанным. Интересно, что смысл открывается только после этого восхождения, после проделанного пути и изменения угла зрения.

Посмотрим на картину, скульптуру - то же самое! Тайна, скрытая холстом или камнем, открывается только пытливому взгляду. Детали, фрагменты, другой ракурс - все это ключики к тайной двери, которая скрывает невидимый внутренний мир, мир, полный смысла.

Давайте потренируем взгляд на примерах великих мастеров.

Оправимся для начала в Древнюю Грецию. Эпоха эллинизма. Македония.

Знакомьтесь: Лисипп. Греческий скульптор IV в. до н.э. По свидетельству римского ученого Плиния Старшего, это один из самых знаменитых ваятелей античности. Был при дворе Александра Македонского художником и скульптором. Создал около 1500 скульптурных работ. По легенде, Лисипп умер в глубокой старости от голода, ибо не мог оторваться от работы над последней своей статуей. Наиболее прославленными из его творений в древности были колоссальная статуя Зевса в Таренте, статуя Гелиоса с колесницей на острове Родос, аллегорическая фигура Кайроса в Олимпии, многочисленные изображения Геракла и его подвигов. Он ваял и своих современников -доблестных воинов, победителей олимпиад, Александра Великого, Аристотеля, Сократа.

Лисипп переосмыслил греческий канон пропорций человеческой фигуры в пространственно-многомерном исполнении. Отличие его творений от работ предшественников - отражение в застывшей фигуре героя движения, порыва души, энергии и напряжения. Лисипп работал в бронзе (этот материал часто идет на переплавку), поэтому ни одна из его статуй не дошла до наших дней. Сохранились лишь несколько мраморных римских копий его произведений: «Апоксиомен» (Ватиканский музей), «Отдыхающий Гермес» (Неаполь), статуя атлета Агияя (музей в Дельфах), «Геракл со львом» (Эрмитаж), голова Александра Македонского (Археологический музей в Стамбуле).

Поиск ответов на вопросы «кто такой Человек?», «какую природу он имеет?», «что делает его Героем?» читается в его творениях. Он изображал людей «не такими, какие они есть, но какими они представляются» (Плиний). Он создавал не реальный портрет, а Идеал Человека. Но как это изобразить? Ответ Лисипп находит в мифах. Геракл, его подвиги - эта тема преобладает среди его работ. Лисипп представлял героя сражающимся, задумчивым, сидящим, пирующим, отдыхающим после подвига или за трапезой. Мастер как будто пытается изобразить, как выглядит Герой в жизни - «героический дух в любой момент жизни».

Из серии статуй, изображавших подвиги Геракла и перевезенных из Ализии в Акарнании в Рим, до нас дошло несколько воспроизведений. Очень выразительна статуя Геракла в борьбе с немейским львом, которая хранится сейчас в Эрмитаже.

Давайте рассмотрим ее подробнее.

Итак, оказавшись фронтально перед скульптурой, мы застаем Геракла в самом начале сражения. Герой, твердо упершись ногами в землю, охватил шею льва и душит его, сжимая горло правой рукой. Колени, плечи, грудь Геракла - все напряжено. Но и лев, опираясь на задние лапы, своей звериной натурой противостоит силе Героя. Он силен и зол. Его тело мощно, лапа захватила правую руку Геракла. Он не уступает человеку.

Теперь, обходя скульптуру вокруг, проследим, изменится ли наше впечатление от схватки.

Ракурс спереди	Ракурс справа
Ракурс со спины	Ракурс слева

Ракурс справа: лев устойчиво опирается лапами на опору, не теряя вертикальности. Вот уже его сильная лапа захватила левую ногу Геракла, лишая его движения. Кажется, Герой теряет равновесие! Все тело накренилось вперед, поддаваясь натиску зверя. И хотя рука Геракла сильно сжимает львиную шею, еще далеко не ясно, на чьей стороне будет победа.

Ракурс со спины: наконец-то сила Героя проявилась в полной мере! Его мощная спина и сильные ноги занимают практически все пространство композиции. Льва почти и не видно. Тело зверя свело судорогой. Высовывая язык, он последними усилиями тщетно пытается освободиться от железной хватки. Задние лапы уже бессильно подкашиваются. Конец его близок.

Ракурс слева: исход сражения решен. Зверь повержен. Теперь мы не видим тела льва. Лишь только безвольно свисающие лапы и морда напоминают о сложной битве. Геракл, окончив бой, смотрит на побежденного зверя. Решительный шаг - сразиться, преодолев страх перед разъяренным чудовищем и не ожидая победы, - принес долгожданную удачу!

Великое искусство Лисиппа заставило нас прожить вместе с Героем этот подвиг. Мастер предлагает зрителю, просто обходя вокруг статуи, пройти одновременно внутреннее сражение со своим «львом», своим животным началом. Вспомним, что, согласно Платону, в душе человека присутствуют анимальное (животное) и человеческое начало. Они находятся в постоянном противостоянии. И какое начало одерживает вверх в этой вечной схватке, то и определяет выборы и действия человека. Вот он - Геракл, человек, освободившийся от своей звериной природы!

Это маленькое путешествие во времени вернуло нас в эпоху героев, в эпоху величия Человека. Птолемей Сотер, вспоминая Александра Великого, говорил: «Когда Александр был жив, мы творили чудеса. После его смерти мы еще совершаем подвиги, но творить чудеса уже не способны». Лисипп даже сегодня возвращает это время - время подвигов, преодолений самого себя. Сделать, когда не хочется, не сказать, когда нет сил терпеть, встать, когда все говорит за отдых и сон. Пусть эти подвиги сегодня не велики, но это реальные шаги к внутреннему герою.

И еще: мы просто поменяли угол зрения при осмотре скульптуры, и нам открылся совершенно новый взгляд на привычные вещи. Может, попробовать это и в обычной жизни?

Играл видную роль. Но судьба не дала нам возможности судить об этих его шедеврах с определенностью. Одна из самых знаменитых статуй, так называемый «Александр с копьем», дошел до нас в двух экземплярах, из которых один находится в Эрмитаже; но эти повторения - статуэтки в несколько сантиметров вышины, которые, конечно, не могут дать больше самого общего представления о мотиве фигуры. Александр был изображен стоящим и опирающимся левой рукой на копье, правая рука опиралась в бок, голова была повернута в сторону левого плеча. Этой знаменитой статуе подражали позднейшие художники, изображавшие эллинистических полководцев и царей, ибо быть похожим на Александра было желанием всех.

Но нас интересует преимущественно отношение Лисиппа к портрету, как таковому, и в особенности такой личности, как Александр . Описание Плутарха весьма интересно, хотя и не совсем ясно: Лисипп сумел передать и странный наклон головы и «влажное выражение глаз», но при этом и смелость, и львиный вид царя. Наклон головы в сторону левого плеча - привычка Александра , о которой говорят и другие писатели; исследователи объясняли эту привычку патологическим сокращением мышц. Может быть, и не следовало бы прибегать к такому толкованию, если вдуматься в значение этой особенности - «влажного выражения» глаз. «Влажными» называются глаза Праксителевской Афродиты . По-видимому, писатели имели в виду несколько расплывчатое, томное выражение глаз богини, смотрящей вдаль. Но, разумеется, Плутарх не хотел приписать Александру чувственно-томные глаза богини любви. Объяснение дают нам памятники: глаза Апоксиомена , отриколийского Зевса действительно как бы похожи на праксителевские типы. Сходство лежит в прищуренной глазной щели, в глубоких тенях, которые появляются над глазными яблоками. Но в данном случае «влажное» выражение глаз получает особый оттенок вследствие того, что верхнее веко сильно поднимается вверх по направлению к переносице, а около наружных углов утолщение мускулов прикрывает свободное развитие верхнего века, и глаз получает почти патетическое выражение. Смешение выражения тоски с пафосом - вот характерные черты лисипповского глаза; к такому характеру его и применимо выражение «влажного глаза».

Использование этой особенности трактовки глаза для портрета Александра весьма любопытно, если принять во внимание характер великого македонца. Не только о герое, завоевателе мира, повествуют античные писатели; встречаются места, заставляющие призадуматься над характером Александра . Не будем забывать, что мать его была близка к мистическим фракийским культам, и что Александр всегда обнаруживал особую привязанность к ней. История спора между Олимпиадой и ее супругом Филиппом бросает свет на отношение сына к матери: он определенно переходит на ее сторону, отрекаясь от отца, холодный расчетливый характер которого был слишком чужд его темпераменту. История далее показывает, как сочувственно Александр относился к египетским и восточным культам, что объясняется отнюдь не исключительно политическими соображениями. Представление о царе, воплощающем в себе божество, о «помазаннике божием», по-видимому, сильно повлияло на Александра . Герой-полководец таил в себе корни мистической тоски; может быть этим и объясняется то таинственное гипнотическое влияние, которое он имел на всякого, с кем он имел дело. Только нервность, являющаяся последствием подобных внутренних переживаний, объясняет нам те дикие выходки, жертвами которых пали его ближайшие друзья. Царем, опьяненным славой и вином, овладевало это таинственное второе, мистическое, смешанное с дикостью, «я», которое жило в нем, но не показывало себя при свете солнца. Аполлон , Гелиос, Ахиллес , Дионис , владыка мира с одной, мистик, кипящий внутренними волнениями, с другой стороны, - так рисуется нам личность Александра ; и слова Плутарха следует понимать именно в таком смысле. Та плеяда скульпторов, которая, наверно, старалась угодить вкусам поклонников царя, не могла вникнуть в сущность его характера. Только близкий к Александру Лисипп сумел прочувствовать всю сложную психическую жизнь царя, видеть в нем внутреннюю борьбу, жар которой подрывал силы великого человека.

Только один портрет мы можем с достоверностью приписать Лисиппу ; это прекрасная голова, найденная недавно в Пергаме и хранящаяся в Константинополе. Царь изображен уже не юношей; выражение лица свидетельствует о том, что многое пережито, что самые разнообразные страсти пробушевали в этом человеке. Длинные волосы поднимаются над лбом и распадаются в середине; это характерная прическа Александра , которая подходит к выражению «львиной наружности», но странно, как эти кудри не вьются подобно другим красивым классическим кудрям, они так будто прилипают к голове мягкими, усталыми линиями. Глаз широко открыт, верхнее веко, надбровные дуги поднимаются по направлению к переносице, выражение близко к пафосу; оно напоминает «львиный» взор царя, но нижнее веко как-то странно вздернуто, а лоб не гладок и ясен, а покрыт глубокими складками, свидетельствующими о внутренних страданиях. К пафосу глаз примешан, таким образом, также оттенок нервности, далеко отводящий нас от облика всеславного, всемогущего повелителя мира и заставляющий нас ощущать трепет борющегося с самим собой смертного. И вот наклон головы всецело сходится с нотою, прозвучавшей в линиях нервных век, в складках лба, которые указывают на тернистый путь, пройденный великим человеком. Лисиппа не ослеплял блеск величия Александра , он не увлекался «новым Ахиллесом ». Не тень классического героя, а глубоко человеческие переживания в душе великого гения, - вот, что он хотел передать потомству; такая картина воплощена им в общечеловеческих, вечных формах.

Портрет Александра был, насколько мы знаем, объектом повторных опытов великого ваятеля. Описанная пергамская голова, пока единственная, в которой рука Лисиппа сказывается совершенно ясно, выдвигает его в ряд первых портретистов мировой истории искусства "