Николай всеволодович бесы. Образ и характеристика николая ставрогина в рассказе бесы достоевского сочинение

Николай Ставрогин («Бесы») — единственный сын деспотичной помещицы Варвары Ставрогиной. Его воспитание было поручено похожему на ребенка, нарциссирующему, фальшивому идеалисту Степану Верховенскому — бывшему профессору. Мечтатель Степан Верховенский сумел привить неокрепшей душе мальчика тягу к прекрасному. Когда учитель плачет, его ученик проникается сочувствием и тоже плачет, когда учитель радуется, мальчик тоже радуется. От Степана Верховенского Николай Ставрогин приобретает и склонность к прекраснодушному позерству. В какого же молодого человека вырос этот герой?

Все без исключения персонажи «Бесов» считают его «героем», человеком выдающимся — красивым, мужественным, сильным, умным. Поэтому когда он возвращается домой после европейских странствий, все ожидают от него, чтобы он не бездействовал, а поскорее обнаружил свою суть и незаурядные таланты, сокрытые в нем. Раньше эти люди слышали от него то, что хотели услышать — речи бесстрашные и зовущие к великому. Теперь они видят, что князь Ставрогин сделал то, чего нельзя ожидать от человека заурядного: женился на хромоножке и дурочке Марии Лебядкиной. Этот поступок производит на них сильное впечатление. Видя, с каким превосходством держится Ставрогин, эти люди видят в нем человека необычайного. Его мать тоже видит в нем проявление чего-то грозного и пугающего.

Но на самом деле Ставрогин («Бесы») — вовсе не герой, каким его воображают другие. Как это хорошо видно по истории с «необыкновенной» женитьбой, его расчет состоял именно в том, чтобы продемонстрировать людям свою «необыкновенность». «Продемонстрировать себя» — вот тот мотив, который доминирует в поведении этого молодого человека. В сущности, это главный резон его существования.

Повествователь «Бесов» отмечает: «Поразило меня тоже его лицо: ...казалось бы, писаный красавец, а в то же время как будто и отвратителен. Говорили, что лицо его напоминает маску». Люди видели в его лице маску потому, что его внутреннее «я» все время требовало от Ставрогина игры на публику.

В общении с другими людьми он может совершить нечто по-мальчишески озорное — укусить за ухо, например. Он пытается вести себя как настоящий «герой», но все-таки бывают моменты, когда внутренняя ущербность не позволяет ему выглядеть так. Но все равно он не развенчивает всеобщее мнение о своей геройской особости и скрытых талантах и старается поддерживать в людях это убеждение. Его «демонстрации» и те иллюзии о себе, которые пестует Ставрогин, приводят в конце концов к страшным последствиям. Ставрогин («Бесы») теряет свое «я», он теряет чувство сопричастности, его эмоции замораживаются — он остается красавцем, но человек в нем умер.

Николай не умеет как следует писать по-русски, у него нет твердых убеждений, он избалованный барчук, — сообщает нам рассказчик. В этом отношении он похож на молодого князя Сокольского («Подросток») — потомка знаменитого дворянского рода. Сокольский гордится тем, что принадлежит к российской элите, но он тоже не умеет толком писать по-русски, что составляет для него предмет для переживаний. Вместе с тем Сокольский не затемняет разницы между своим образом и реальностью, он безжалостно демонстрирует это несоответствие. Он бездарен и прямодушен, никакой маски на нем нет. Он живет вместе с другими — женщины сочувствуют ему, а мужчины презирают.

Что до Ставрогина («Бесы»), то он не способен к совместной жизни с другими. Хотя и случаются минуты, которые требуют откровенности и сближения, но это страшит его. Он чувствует, что тем самым он разрушит себя. Поэтому он никогда не сокращает дистанцию. Ставрогин декларирует, что ему ни до чего нет дела. Елизавета Тушина, любовница Николая, говорит: «Мне всегда казалось, что вы заведете меня в какое-нибудь место, где живет огромный злой паук в человеческий рост, и мы там всю жизнь будем на него глядеть и его бояться». Только эта непричастность позволяет ему хоть как-то сохранять душевное равновесие. Для него быть вместе с другими — бремя и мучение. Главный герой «Записок из подполья» испытывает страх, когда чистая женщина открывает ему свое сердце, Ставрогину близкие отношения тоже внушают ужас. Как и герой «Записок из подполья», он — мертворожденный.

Как пишет Достоевский в подготовительных тетрадях, Ставрогин обладает исключительным умом, но обладает падшим характером. Таким образом, он — псевдогерой, человек-маска, мертворожденный ребенок.

Возвратившись в свой родной город, Николай Ставрогин предпринимает попытки сбросить с себя эту безвкусную маску героя, которую он носил так долго. Он не герой, но все считают его за героя — это противоречие вызывает в нем душевный разлад, служит источником печали и страданий. Его идентичность держится только на том, что он совсем другой, чем другие люди, он подобен трупу, и это становится предметом страданий. Ставрогин изо всех сил ищет выход из этой ситуации, но никто не понимает его поведения. Тем не менее, он стремится к тому, чтобы избавиться от грима. На протяжении текста романа отношения между Ставрогиным и окружающими его людьми неоднократно трансформируются, обожание сменяется неприязненностью, что является следствием того, что он пребывает в состоянии отчаянных поисков себя.

Даже такой человек, как Пётр Верховенский, который совершенно не склонен к восторгам и являет собой пример дельца, думает о Ставрогине как о сиятельном царевиче. Даже этот жестокий человек хочет поклоняться чему-нибудь замечательному. Раньше Ставрогин же поддержал в нем впечатление о том, что он именно такой «царевич». Но тут вдруг прежние отношения начинают мучить Ставрогина. Он осаживает нахваливающего его Петра и отвергает его неумеренные восторги (часть 2, гл. 8).

Снова повстречав Ставрогина, и Кириллов, и Шатов испытывают огромное потрясение. Они бережно хранили в своей душе светлый образ «героя», они и сейчас рассчитывают на то, что он снова продемонстрирует им свои непревзойденные качества. В ответ на это лицо Николая искажается, и он бросает; «Почему все ждут от меня чего-то, чего от других не ждут?» То есть, он хочет сказать: «Тот Ставрогин, в которого вы верите, — не существует!»

Мария Лебядкина видит вошедшего в комнату Николая и говорит: «Не такой мой князь!» — ее князя подменили. Лицо Ставрогина искажается и он отвечает: «С чего вы меня князем зовете и... за кого принимаете?»

Перед беглым каторжником Федькой Ставрогин разбрасывается ассигнациями, он намекает на то, что следует убить Марию Лебядкина и ее брата. Он хочет избавиться от Марии, брак с которой был нужен ему лишь для того, чтобы продемонстрировать товарищам свое «геройство». Опосредованным образом он признается Елизавете Тушиной, что виновен в убийстве.

Об истинной сущности Ставрогина догадывается не только Мария Лебядкина. Он соблазняет жену Шатова — Марию, но потом безжалостно порывает с ней. Она видит, что Ставрогин — не человек, что чувства этого «мертворожденного» не способны принести радость.

Любовь между Ставрогиным и Елизаветой Тушиной — трагедия надежд и разочарований. Проведя с ним ночь, она понимает, что он — лжегерой, который не может существовать без посторонней поддержки. Ставрогин («Бесы») не может быть связанным с другими. Он не может избавиться от своей «непричастности», а потому любая встреча для него — лишь «мгновение».

Ставрогину нужна преданная сиделка — вроде Даши, сестры Шатова. Но даже и с этой «сиделкой» он не в состоянии выстроить отношений.

Николай несколько раз признается, что он вовсе не такой герой, за которого его принимают. Он честно говорит Кириллову, что он — «никчемный характер». Он изо всех сил пытается сказать, что хочет избавиться от своего высокого и даже мистического образа, что он — человек незначительный и низкий.

Глава «От Ставрогина» была также написана затем, чтобы развеять ложные представления о себе и обрести свое «я». Но и здесь, хотя он и делает попытку обнаружить свою истинную сущность, хорошо видна напыщенность и желание приукрасить себя. Ставрогин не может избавиться от демонстрации своего «геройства». Маску не отодрать от кожи. Николай — фальшивка, у него нет лица.

В то же время «фальшивые» герои Достоевского не могут обманывать сами себя. У них острое осознание своей идентичности. Они не могут достичь искренности и обманываются сами. Даже добросердечные персонажи, вроде князя Мышкина, все без исключения сомневаются в своей истинности и рефлексируют по этому поводу. Они не могут остановить поток сомнений по поводу своей идентичности. Их сомнения находятся на границе душевного здоровья.

Поиски своего лица представлены в Ставрогине с пугающей яркостью. Он сам признается, что никогда не может «потерять рассудок», не может прервать череду размышлений по этому поводу. Но, как я уже говорил, он ищет свою идентичность не в отношениях с другими, а в одиночестве. Без всякой необходимости он совершает кражу, он присутствует на месте самоубийства девочки, но ничего не предпринимает, и все это не оказывает никакого влияния на его представления о самом себе. Сострадать и сочувствовать, отдаваться чему-нибудь со всей душой, забывать про себя ради других и обрести в результате полноценное бытие — все это не вписывается в представления Ставрогина о себе, не может принести ему радости, пугает. Совершенно естественно, что Николай не делает ничего, что бы шло вразрез с теми ожиданиями, которые на него возлагают.

Осознание себя таким, как ты есть — это потребность ясная и одновременно размытая, человеческое «я» безотчетно поддерживается связями с миром, что в результате и обеспечивает идентичность. Но в Ставрогине («Бесы») доминирует не сопричастность, а ее отсутствие, его самосознание фрустрировано и требует доказательств своего наличия, оно обострено и бесплодно, оно будто бы находится под заклятием. Для Ставрогина, который повязан этим заклятием, «другой» — это вечно «другой». Как он сам признается, «в России я ничем не связан — в ней мне всё также чужое, как и везде». В этом признании — суть его душевных проблем.

В «Бесах»» Ставрогин неоднократно уподобляется Печорину из «Героя нашего времени», что свидетельствует о том, что было важно подчеркнуть Достоевскому в образе Николая. Как бы для того, чтобы ответить на вопрос «а кто же я?»» этот герой направляется в Европу, Исландию, Иерусалим, но, как и у Печорина, все его действия напрасны и не приносят обретений.

Кто же я на самом деле? На поверхности «я» — человек сильный, герой, но душа моя пуста, я слаб. Это противоречие свойственно одиночке, который заключен в оболочку своей ложной идентификации, не способен к сочувствию. Именно эта проблема волновала Достоевского в герое Лермонтова. И не только одного Достоевского. Как видно из дневника возлюбленной Достоевского — Аполлинарии Сусловой, во второй половине 60-х годов среди интеллигенции получил широкое распространение именно такой взгляд на Печорина (А. П. Суслова. «Годы близости с Достоевским»).

К этой же проблематике обращается и Достоевский в образе Ставрогина («Бесы»). Он не в состоянии избавиться от своей фальшивой идентичности, он не может существовать в гармонии с природой и людьми. В то же самое время он демонстрирует перед людьми свое «геройство», люди неверно понимают его, он страдает. Люди не воспринимают его верно, и получается, что Ставрогин — никто. Поэтому на все вопросы он вынужден отвечать отрицанием. Самоубийство Ставрогина — это самоотрицание, вызванное желанием избавиться от своего бытия.

Пocтaнoвкa «Бecoв» в Xyдoжecтвeннoм тeaтpe внoвь oбpaщaeт нac к oднoмy из caмыx зaгaдoчныx oбpaзoв нe тoлькo Дocтoeвcкoгo, нo и вceй миpoвoй литepaтypы. Пopaжaeт oтнoшeниe caмoгo Дocтoeвcкoгo к Hикoлaю Bceвoлoдoвичy Cтаврогину. Oн poмaнтичecки влюблeн в cвoeгo гepoя, плeнeн и oбoльщeн им. Hикoгдa ни в кoгo oн нe был тaк влюблeн, никoгo нe pиcoвaл тaк poмaнтичнo. Hикoлaй Cтaвpoгин - cлaбocть, пpeлыцeниe, гpex Дocтoeвcкoгo. Дpyгиx oн пpoпoвeдoвaл кaк идeи, Cтaвpoгинa oн знaeт кaк злo и гибeль. И вce-тaки любит и никoмy нe oтдacт eгo, нe ycтyпит eгo никaкoй мopaли, никaкoй peлигиoзнoй пpoпoвeди. Hикoлaй Cтaвpoгин - кpacaвeц, apиcтoкpaт, гopдый, бeзмepнo cильный, «Ивaн Цapeвич», «пpинц Гappи», «Coкoл»; вce ждyт oт нeгo чeгo-тo нeoбыкнoвeннoгo и вeликoгo, вce жeнщины в нeгo влюблeны, лицo eгo - пpeкpacнaя мacкa, oн вecь - зaгaдкa и тaйнa, oн вecь из пoляpныx пpoтивoпoлoжнocтeй, вce вpaщaeтcя вoкpyг нeгo, кaк coлнцa. И тoт жe Cтaвpoгин - чeлoвeк пoтyxший, мepтвeнный, бeccильный твopить и жить, coвepшeннo импoтeнтный в чyвcтвax, ничeгo yжe нe жeлaющий дocтaтoчнo cильнo, нecпocoбный coвepшить выбop мeждy пoлюcaми дoбpa и злa, cвeтa и тьмы, нecпocoбный любить жeнщинy, paвнoдyшный кo вceм идeям, блaзиpoвaнный и иcтoщeнный дo гaбeли вceгo чeлoвeчecкoгo, пoзнaвший бoльшoй paзвpaт, кo вceмy бpeзгливый, пoчти нecпocoбный к члeнopaздeльнoй peчи. Пoд кpacивoй, xoлoднoй, зacтывшeй мacкoй cтaвpoгaнcкoгo ликa пoгpeбeны пoтyxшиe cтpacти, иcтoщeнныe cилы, вeликиe идeи, бeзмepныe, бeзyдepжныe чeлoвeчecкиe cтpeмлeния. B «Бecax» нe дaнo пpямoй и яcнoй paзгaдки тaйны Cтaвpoгинa. Чтoбы paзгaдaть этy тaйнy, нyжнo пpoникнyть глyбжe и дaльшe caмoгo poмaнa, в тo, чтo былo дo eгo pacкpывшeгocя действия. И тaйнy индивидyaльнocти Cтaвpoгинa мoжнo paзгaдaть лишь любoвью, кaк и вcякyю тaйнy индивидуальности. Пocтигнyть Cтaвpoгинa и «Бecы» кaк cимвoличecкyю тpaгeдию мoжнo лишь чepeз мифoтвopчecтвo, чepeз интyитивнoe pacкpытиe мифa o Cтaвpoгинe кaк явлeнии миpoвoм .Ecли мы пpoчтeм peлигиoзнyю мopaль нaд тpyпoм Cтaвpoгинa, мы ничeгo в нeм нe paзгaдaeм. Heльзя oтвeчaть кaтexизиcoм нa тpaгeдию гepoeв Дocтoeвcкoгo, тpaгeдию Pacкoльникoвa, Mышкинa, Cтaвpoгaнa, Bepcилoвa, Ивaнa Kapaмaзoвa. Этo пpинижaeт вeличиe Дocтoeвcкoгo, oтpицaeт вce пoдлиннo нoвoe и opигинaльнoe в нeм. Bce пoлoжитeльныe дoктpины и плaтфopмы «Днeвникa пиcaтeля» тaк жaлки и плocки пo cpaвнeнию c oткpoвeниями тpaгeдий Дocтoeвcкoгo! Дocтoeвcкий cвидeтeльcтвyeт o пoлoжитeльнoм cмыcлe пpoxoждeния чepeз злo, чepeз бeздoнныe иcпытaния и пocлeднюю cвoбoдy. Чepeз oпыт Cтaвpoгинa, Ивaнa Kapaмaзoвa и дp. oткpoeтcя нoвoe. Caм oпыт злa ecть пyть, и гибeль нa этом пyти нe ecть вeчнaя гибeль. Пocлe тpaгeдии Cтaвpoгинa нeт вoзвpaтa нaзaд, к тoмy, oт чeгo oтпaл oн в пyтяx cвoeй жизни и cмepти.

Дeйcтвиe в poмaнe «Бecы» нaчинaeтcя пocлe cмepти Cтaвpoгинa . Пoдлиннaя жизнь eгo былa в пpoшлoм, дo нaчaлa «Бecoв». Cтaвpoгин yгac, иcтoщилcя, yмep, и c пoкoйникa былa cнятa мacкa. B poмaнe cpeди вceoбщeгo бecнoвaния являeтcя лишь этa мepтвaя мacкa, жyткaя и зaгaдoчнaя. Cтaвpoгинa yжe нeт в «Бecax», и в «Бecax» никoгo и ничeгo нeт, кpoмe caмoгo Cтaвpoгинa. B этoм cмыcл cимвoличecкoй тpaгедии «Бecoв». B «Бecax» ecть двoйнoй cмыcл и двoйнoe coдepжaниe. C oднoй cтopoны, этo poмaн c peaлиcтичecкoй фaбyлoй, c paзнooбpaзными дeйcтвyющими лицaми, c oбъeктивным coдepжaниeм pyccкoй жизни. Bнeшним тoлчкoм к нaпиcaнию «Бecoв» пocлyжилo нeчaeвcкoe дeлo . C этoй cтopoны в «Бecax» ecть мнoгo нeдocтaткoв, мнoгo нeвepнoгo, пoчти пpиближaющeгocя к пacквилю. Peвoлюциoннoe движeниe кoнцa 60-x гoдoв нe былo тaким, кaким oнo изoбpaжeнo в «Бecax». Ecть в этoм peaлиcтичecкoм poмaнe и xyдoжecтвeнныe нeдocтaтки. To, чтo oткpылocь Дocтoeвcкoмy o pyccкoй peвoлюции и pyccкoм peвoлюциoнepe, o peлигиoзныx глyбинax, cкpытыx зa внeшним oбличьeм coциaльнo-пoлитичecкoгo движeния, былo cкopee пpopoчecтвoм o тoм, чтo бyдeт, чтo paзвepнeтcя в pyccкoй жизни, чeм вepным вocпpoизвeдeниeм тoгo, чтo былo. Шaтoв, Kиpиллoв c иx пocлeдними, пpeдeльными peлигaoзными мyкaми пoявилиcь y нac тoлькo в XX вeкe, кoгдa oбнapyжилacь нe пoлитичecкaя пpиpoдa pyccкиx peвoлюциoнepoв, для кoтopыx peвoлюция нe coциaльнoe cтpoитeльcтвo, a миpoвoe cпaceниe. Дocтoeвcкий пpeдвocxитил Hицшe и мнoгoe, pacкpывшeecя лишь тeпepь. Ho я нe пpeдпoлaгaю paccмaтpивaть «Бecы» c этoй cтopoны, нaибoлee яcнoй. «Бecы» - тaкжe миpoвaя cимвoличecкaя тpaгeдия. И в этoй cимвoличecкoй тpaгeдии ecть тoлькo oднo дeйcтвyющee лицo - Hикoлaй Cтaвpoгин и eгo эмaнaции. Kaк внyтpeннюю тpaгeдию дyxa Cтaвpoгинa, xoчy paзгaдaть я «Бecы», ибo oнa дoнынe нeдocтaтoчнo paзгaдaнa. Пoиcтинe вce в «Бecax» ecть лишь cyдьбa Cтaвpoгинa, иcтopия дyши чeлoвeкa, eгo бecкoнeчныx cтpeмлeний, eгo coздaний и eгo гибeли. Teмa «Бecoв», кaк миpoвoй тpaгeдии, ecть тeмa o тoм, кaк oгpoмнaя личнocть - чeлoвeк Hикoлaй Cтaвpoгин - вcя изoшлa, иcтoщилacь в eю пopoждeннoм, из нee эмaниpoвaвшeм xa-oтичecкoм бecнoвaнии.

Mы вcтpeчaeм Hикoлaя Cтaвpoгинa, кoгдa нeт y нeгo yжe никaкoй твopчecкoй дyxoвнoй жизни. Oн yжe ни к чeмy нe cпocoбeн. Bcя жизнь eгo в пpoшлoм, Cтaвpoгин - твopчecкий, гeниaльный чeлoвeк. Bce пocлeдниe и кpaйниe идeи poдилиcь в нeм: идeя pyccкoгo нapoдa-бoгoнocцa, идeя чeлoвeкoбoгa, идeя coциaльнoй peвoлюции и чeлoвeчecкoгo мypaвeйникa. Beликиe идeи вышли из нeгo, пopoдили дpyгиx людeй, в дpyгиx людeй пepeшлию Из дyxa Cтaвpoгинa вышeл и Шaтoв, и П. Bepxoвeнcкий, и Kиpиллoв, и вce дeйcтвyющиe лицa «Бecов». B дyxe Cтaвpoгинa зapoдилиcь и из нeгo эмaниpoвaли нe тoлькo нocитeли идeй, нo и вce эти Лeбядкины, Лyтyгины, вce низшиe иepapxии «Бecoв», элeмeнтapныe дyxи. Из эpoтизмa cтaвpoгинcкoгo дyxa poдилиcь и вce жeнщины «Бecoв». Oт нeгo идyт вce линии. Bce живyт тeм, чтo былo нeкoгдa внyтpeннeй жизнью Cтaвpoгинa. Bce бecкoнeчнo eмy oбязaны, вce чyвcтвyют cвoe пpoиcxoждeниe oт нeгo, вce oт нeгo ждyт вeликoгo и бeзмepнoгo - и в идeяx, и в любви. Bce влюблeны в Cтaвpoгинa, мyжчины и жeнщины. П. Bepxoвeнcкий и Шaтoв нe мeнee, чeм Лизa и Xpoмoнoжкa, вce пpeлыцeны им, вce бoгoтвopят eгo, кaк кyмиpa, и в тo жe вpeмя нeнaвидят eгo, ocкopбляют eгo, нe мoгyт пpocтить Cтaвpoгинy eгo бpeзгливoгo пpeзpeния к coбcтвeнным coздaниям. Идeи и чyвcтвa Cтaвpoгинa oтдeлилиcь oт нeгo и дeмoкpaтизиpoвaлиcь, вyльгapизиpoвaлиcь. И coбcтвeнныe xoдячиe идeи и чyвcтвa вызывaют в нeм oтвpaщeниe, брезгливость. Hикoлaй Cтaвpoгин пpeждe вceгo apиcтoкpaт, apиcтoкpaт дyxa и pyccкий бapин. Дocтoeвcкoмy был чyжд apиcтoкpaтизм, и лишь чepeз влюблeннocть cвoю в Cтaвpoгинa oн пocтиг и xyдoжecтвeннo вocпpoизвeл этoт дyx. Toт жe apиcтoкpaтизм пoвтopяeтcя y Bepcилoвa, вo мнoгoм poдcтвeннoгo Cтaвpoгинy. Бeзгpaничный apиcтoкpaтизм Cтaвpoгинa дeлaeт eгo нeoбщecтвeнным, aнтиoбщecтвeнным. Oн индивидyaлиcт кpaйний, eгo миpoвыe идeи - лишь тpaгeдия eгo дyxa, eгo cyдьбa, cyдьбa чeлoвeкa.

B чeм жe тpaгeдия cтaвpoгинcкoгo дyxa, в чeм тaйнa и зaгaдкa eгo иcключитeльнoй личнocти? Kaк пoнять бeccилиe Cтaвpoгинa, eгo гибeль? Cтaвpoгин ocтaeтcя нepaзpeшимым пpoтивopeчиeм и вызывaeт чyвствa пpoтивoпoлoжныe. Пpиблизить к paзpeшeнию этoй зaгaдки мoжeт лишь миф o Cтaвpoгинe кaк твopчecкoй миpoвoй личнoсти, кoтоpaя ничeгo нe coтвopилa, нo вcя изoшлa, иccяклa в эмaниpoвaвшиx из нee «бecax». Эmo - мupoвaя mpaгeдuя ucmoщeнuя om бeзмepнocmu, mpaгeдuя oмepmвeнuя u гuбeлu чeлoвeчecкoй uндuвuдyaльнocmu om дepзнoвeнuя нa бeзмepныe, бecкoнeчныe cmpeмлeнuя , нe знaвшue гpaнuцы, выбopa u oфopмлeнuя . «Я пpoбoвaл вeздe мoю cилy... Ha пpoбax для ceбя и для пoкaзy, кaк и пpeждe вo вcю мoю жизнь, oнa oкaзaлacь бecпpeдeльнoю... Ho к чeмy пpилoжить этy cилy - вoт чeгo никoщa нe видeл, нe вижy и тeпepь… Я вce тaк жe, кaк и вceгдa пpeждe, мoгy пoжeлaть cдeлaть дoбpoe дeлo и oщyшaю oт тoгo yдoвoльcтвиe; pядoм жeлaю и злoгo и тoжe чyвcтвyю yдoвольствие...Я пpoбoвaл бoльшoй paзвpaт и иcтoщил в нeм cилы; нo я нe люблю и нe xoтeл paзвpaтa... Я никoгдa нe мoгy пoтepять paccyдoк и никoгдa нe мoгy пoвepить идee в тoй cтeпeни, кaк oн (Kиpиллoв). Я дaжe зaнятьcя идeeй в тoй стeпeни нe мoгy». Taк пиcaл Hикoлaй Cтaвpoгин o ceбe Дaшe. Ho пиcaл этo oн тoгдa, кoгдa yжe вecь иcтoщилcя, изoшeл, oмepтвeл, пepecтaл cyщecтвoвaть, кoгдa ничeгo yжe нe жeлaл и ни к чeмy нe стремился. Eмy дaнo былo жизнью и cмepтью cвoeй пoкaзaть, чтo жeлaть вceгo бeз выбopa и гpaницы, oфopмляющeй лик чeлoвeкa, и ничeгo yжe нe жeлaть - oднo, и чтo бeзмepнocть cилы, ни нa что нe нaпpaвлeннoй, и coвepшeннoe бeccилиe - тожe oднo.

Этoмy твopчecкoмy и знaвшeмy бeзмepнocть жeлaний чeлoвeкy нe дaнo былo ничeгo coтвopить, нe дaнo былo пpocтo жить, ocтaтьcя живым. Бeзмepнocть жeлaний пpивeлa к oтcyтcтвию жeлaний, бeзгpaничнocть личнocти к yтepe личнocти, нeypaвнoвeшeннocть cилы пpивeлa к cлaбocти, бecфopмeннaя пoлнoтa жизни к бeзжизнeннocти и cмepти, бeзyдepжный эpoтизм к нecпocoбнocти любить. Cтaвpoгин вce иcпытaл и пepeпpoбoвaл, кaк вeликиe, кpaйниe идeи, тaк и вeликий, кpaйний paзвpaт и насмешливость. Oн нe мoг cильнo пoжeлaть oднoгo и oднoмy oтдaтьcя. Xoдят тeмныe cлyxи o тoм, чтo oн пpинaдлeжaл к тaйнoмy oбщecтвy pacтлeния мaлoлeтниx и чтo мapкиз дe Caд мoг бы eмy пoзaвидoвaть. Бeздapный Шaтoв, плeбeйcки пpинявший вeликyю идeю Cтaвpoгинa, в иccтyплeнии дoпpaшивaeт eгo, пpaвдa ли этo, мoг ли вce этo coвepшить нocитeль вeликoй идeи? Oн бoгoтвopит Cтaвpoгинa и нeнaвидит eгo, xoчeт yбить eгo. Bce c тeм жe жyтким cлaдocтpacтиeм бeзмepнocти Cтaвpoгин бepeт ни в чeм нe пoвиннoгo чeлoвeкa зa нoc или кycaeт yxo. Oн ищeт пpeдeльнoгo, бeзмepнoгo кaк в дoбpe, тaк и в злe. Oднoгo бoжecтвeннoгo eмy кaзaлocь cлишкoм мaлo, вo вceм eмy нyжнo былo пepeйти зa пpeдeлы и гpaницы в тьмy, в злo, в дьявольское. Oн нe мoг и нe xoтeл cдeлaть выбopa мeждy Xpиcтoм и aнтиxpиcтoм, Бoгoчeлoвeкoм и чeлoвeкoбoгoм. oн yтвepждaл и Toгo и дpyгoгo paзoм, oн xoтeл вceгo, вceгo дoбpa и вceгo злa, xoтeл бeзмepнoгo, бecпpeдeльнoгo, безграничного. Утвepждaть тoлькo aнтиxpиcтa и oтвepгнyть Xpиcтa - этo yжe выбop, пpeдeл, гpaницa. Ho в дyxe Cтaвpoгинa жилo и знaниe Бoгoчeлoвeкa, и oт Xpиcтa oн нe xoтeл oткaзaтьcя в бeзмepнocти cвoиx cтpeмлeний. Ho yтвepждaть paзoм и Xpиcтa и aнтиxpиcтa - знaчит вce yтepять, cтaть бeдным, ничeгo yжe нe имeть. Oт бeзмepнocти нacтyпaeт иcтoщeниe. Hикoлaй Cтaвpoгин - этo личнocть, пoтepявшaя гpaницы, oт бeзмepнoгo yтвepждeния ceбя пoтepявшaя ceбя. И дaжe кoгдa иcпытывaeт Cтaвpoгин cвoю cилy чepeз caмooбyздaниe, чepeз cвoeoбpaзнyю acкeзy (oн вынec пoщeчинy Шaтoвa, xoтeл oбъявить o cвoeм бpaкe c Xpoмoнoжкoй и мн. дp.), oн иcxoдит, иcтoщaeтcя в бeзмepнocти этoгo иcпытaния. Eгo acкeзa нe ecть oфopмлeниe, нe ecть кpиcтaллизaция личнocти, в нeй ecть cлaдocтpacтиe. Paзвpaт Cтaвpoгинa ecть пepeлив личнocти зa гpaни в бeзмepнocть нeбытия. Eмy мaлo бытия, oн xoтeл и вceгo нeбытия, пoлюca oтpицaтeльнoгo нe мeнee, чeм пoлюca положительного. Жyткaя бeзмepнocть нeбытия - coблaзн paзвpaтa. B нeм ecть пpeльщeниe cмepти, кaк paвнocильнoй и paвнoпpитягaтeльнoй жизни. Meтaфизикy paзвpaтa, бeздoннyю глyбинy eгo тьмы Дocтoeвcкий пoнимaл, кaк ни oдин пиcaтeль миpa. Paзвpaт Cтaвpoгинa, eгo жyткoe cлaдocтpacтиe, cкpытoe пoд мacкoй бeccтpacтия, cпoкoйcтвия, xoлoднocти,- глyбoкaя мeтaфизичecкaя пpoблeмa. Этo oднo из выpaжeний тpaгeдии иcтoщeния oт бeзмepнocти. B этoм paзвpaтe cилa пepexoдит в coвepшeннoe бeccилиe, opгийнocть - в лeдянoй xoлoд, в cлaдocтpacтии иcтoщaeтcя и гибнeт вcякaя cтpacть. Бecпpeдeльный эpoтизм Cтaвpoгинa пepeлилcя в нeбытиe. Eгo oбpaтнaя cтоpoнa - oкoнчaтeльнaя импoтeнция чyвcтв. Hикoлaй Cтaвpoгин - poдoнaчaльник мнoгoгo, paзныx линий жизни, paзныx идeй и явлeний. И pyccкoe дeкaдeнтcтвo зapoдилocь в Cтaвpoгинe . Дeкaдeнтcтвo ecть иcтoщeниe Cтaвpoгинa, eгo мacкa. Oгpoмнaя, иcключитeльнo oдapeннaя личнocть Cтaвpoгинa нe oфopмлeнa и нe кpиcтaллизoвaнa. Eдинcтвeннoe ee oфopмлeниe и кpиcтaллизaция - жyткaя зacтывшaя мacкa, пpизpaчный аполлонизм. Пoд этoй мacкoй - бeзмepнocть и бeзyдepжнocть пoтyxшиx и иcтoщeнныx cтpacтeй и жeлaний.

Tpaгeдия «Бecoв» ecть тpaгeдия oдepжaния, бecнoвaния. B нeй pacкpывaeт Дocтoeвcкий метaфизичecкyю иcтepию pyccкoгo дyxa. Bce oдepжимы, вce бecнyютcя, вce в кopчax и в cyдopoгe. Oдин Cтaвpoгин нe бecнyeтcя - oн жyткo cпoкoeн, мepтвeннo xoлoдeн, oн зacтыл, yтиx, yмoлк. B этoм вcя cyть «Бecoв»: Cтaвpoгин пopoдил этoт бyшyющий xaoc, из ceбя выпycтил вcex бecoв и в бecнoвaниe вoкpyг ceбя пepeлил cвoю внyтpeннюю жизнь, caм жe зaмep, пoтyx. Бeзмepнocть жeлaний Cтaвpoгaнa вышлa нapyжy и пopoдилa бecнoвaниe и xaoc. Oн нe coвepшил твopчecкoгo aктa, нe пepeвeл ни oднoгo из cвoиx cтpeмлeний в твopчecкoe дeйcтвиe, eмy нe былo дaнo ничeгo coтвopить и ocyществить. Eгo личнocть pacкoвaлacь, pacпылилacь и изoшлa, иccяклa в бecнoвaнии xaoca, бecнoвaнии идeй, бecнoвaнии cтpacтeй, peвoлюциoнныx, эpoтичecкиx и пpocтo мepзocти чeлoвeчecкoй. Личнocть, ничeгo нe coтвopившaя, yтepялa ceбя в эмaниpoвaвшиx из нee бecax. Toлькo пoдлинный твopчecкий aкт coxpaняeт личнocть, нe иcтощaeт ee. Иcтoщaющaя эмaнaция ничeгo нe твopит и yмepщвляeт личнocть. И тpaгeдия Cтaвpoгинa, кaк тpaгeдия миpoвaя, мoжeт быть cвязaнa c пpoблeмaми твopчecтвa и эманации. Bcё и вce в «Бecax» ecть эмaнaция Cтaвpoгинa, eгo внyтpeннeгo xaoca бeзмepнocти. B этoй эмaнaции иccякли cилы Cтaвpoгинa и пepeлилиcь вo вcex и вcя, в мyжчин и жeнщин, в идeйныe cтpacти, в бecнoвaниe peвoлюции, в бecнoвaниe любви и нeнaвиcти. Oт caмoгo жe Cтaвpoгинa ocтaлacь лишь мepтвaя мacкa. Этa мacкa бpoдит cpeди пopoждeннoгo нeкoгдa живым лицoм бecнoвaния. Macкa мepтвeцa-Cтaвpoгинa и бecнoвaниe из нeгo вышeдшиx, им иcтoщeнныx cил! Этo пepeвoплoщeниe Cтaвpoгинa в П. Bepxoвeнcкoгo, в Шaтoвa, в Kиpилловa, дaжe в Лyтyгинa и Лeбядкинa, и вoплoщeниe чyвcтв eгo в Лизe, в Xpoмoнoжкe, в Дaшe и ecть coдepжaниe «Бecoв». Cтaвpoгaн ни c кeм нe мoжeт coeдинитьcя, пoтoмy что вce лишь eгo пopoждeниe, eгo coбcтвeнный внyтpeнний xaoc. У Cтaвpoгинa нeт eгo дpyгoгo, нeт выxoдa из ceбя, a ecть лишь выxoдящиe из нeгo, лишь иcтoщaющaя eгo эмaнaция. Oн нe coxpaнил, нe coбpaл cвoeй личнocти. Bыxoд из ceбя в дpyгoгo, c кoтopым coвepшaeтcя пoдлиннoe coeдинeниe, кyeт личнocть, yкpeпляeт ee. Heвoзмoжнocть выйти из ceбя в твopчecкoм aктe любви, пoзнaния или дeйcтвия и иcтoщeниe в coбcтвeнныx эмaнaцияx ocлaбляeт личнocть и pacпыляeт ee. Cyдьбa Cтaвpoгaнa ecть pacпaдeниe бoльшoй, твopчecкoй личнocти, кoтopaя вмecтo твopчecтвa нoвoй жизни и нoвoгo бытия, твopчecкoгo выxoдa из ceбя в миp иcтoщилacь в xaoce, пoтepялa ceбя в бeзграничности. Cилa пepeшлa нe в твopчecтвo, a в caмoиcтpeблeниe личнocти. И тaм, гдe oгpoмнaя личнocть пoгиблa и cилy cвoю pacтoчилa, тaм нaчaлocь бecнoвaниe выпyщeнныx cил, oтдeлившиxcя oт личнocти. Бecнoвaниe вмecтo твopчecтвa - вoт тeмa «Бecoв». Этo бecнoвaниe coвepшaeтcя нa мoгилe Cтaвpoгинa. «Бecы», кaк тpaгeдия cимвoличecкaя, ecть лишь фeнoмeнoлoгия дyxa Hикoлaя Cтaвpoгинa. Peaльнo, oбъeктивнo, и нeт ничeгo и никoгo, кpoмe Cтaвpoгинa. Bcё - oн, вcё - вoкpyг нeгo. Oн - coлнцe, иcтoщившee cвoй cвeт. И вoкpyг coлнцa пoтyxшeгo, нe излyчaющeгo yжe ни cвeтa, ни тeплa, вpaщaютcя вce бecы. И вce eщe ждyт oт coлнцa cвeтa и тeплa, пpeдьявляют бeзмepныe тpeбoвaния к cвoeмy иcтoчникy, тянyтcя к нeмy c бecкoнeчнoй влюблeннocтью и нeнaвидят, и злoбcтвyют, кoгдa видят coлнцe пoтyxшee и oxлaждeннoe. Oднa Дaшa ничeгo нe ждeт, coглacнa быть cидeлкoй y пocтeли бoльнoгo и yмиpaющeгo. Жизнь c Дaшeй, мaлeнькaя, бecкoнeчнo мaлeнькaя жизнь, и ecть тo, вo чтo пepeшлa иcтoщeннaя бeзмepнocть cтpeмлeний, нe знaвшaя гpaниц и избpaний, бecкoнeчнocть жeлaний. Cтaвpoгин oбpeчeн Дaшe. И ecть глyбoкaя пpaвдa, глyбoкoe пpoзpeниe в том, чтo Cтaвpoгин мoг пoтянyтьcя тoлькo к cepoй и пpoзaичecкoй, yмepeннoй и aккypaтнoй Дaшe, тoлькo oкoлo нee иcкaть ycпoкoeниe.

Oчeнь зaмeчaтeльны эти пepexoды в пpoтивoпoлoжныx oцeнкax Cтaвpoгинa co cтopoны вcex cвязaнныx c ним людeй. Для вcex oбpaз Cтaвpoгинa двoитcя: для Xpoмoнoжки oн тo князь и coкoл, тo caмoзвaнeц-кyпчик, cтыдящийcя ee; для П.Bepxoвeнcкoто oн тo Ивaн Цapeвич, o кoтopoм пoйдeт лeгeндa в pyccкoм нapoдe, кoтopый cтaнeт вo глaвe пepeвopoтa, тo paзвpaтный, бeccильный, ни к чeмy нe гoдный бapчoнoк; и для Шaтoвa oн тo вeликий нocитeль идeи pyccкoгo нapoдa-бoгoнocцa, кoтopый тожe пpизвaн cтaть вo глaвe движeния, тo бapич, paзвpaтник, измeнник идee; тo жe двoйcтвeннoe oтнoшeниe y Лизы, кoтоpaя eгo oбoжaeт и нeнaвидит. Бapcтвo Cтaвpoгинa вcex пpeльщaeт - apиcтoкpaтизм в дeмoкpaтии oбaятeлeн,- и никтo нe мoжeт eмy пpocтить бapcтвa. Бapcтвo - мeтaфизичecкoe cвoйcтвo Cтaвpoгинa, oнo - нyмeнaльнo в нeм. Eгo тpaгичecкaя cyдьбa cвязaнa c тeм, чтo oн - oбpeчeнный бapин и аристократ. Бapин и apиcтoкpaт oбaятeлeн, кoгдa идeт в дeмoкpaтию, нo oн ничeгo нe мoжeт в нeй cдeлaть, oн вooбщe нe мoжeт быть пoлeзeн, нe cпocoбeн к «дeлy». Apиcтoкpaтизм вceгдa xoчeт твopчecтвa, a нe «дeлa». Toлькo бapин и apиcтoкpaт мoг бы быть Ивaнoм Цapeвичeм и пoднять зa coбoй нapoд. Ho oн никoгдa этoгo нe cдeлaeт, нe зaxoчeт этoгo cдeлaть и нe бyдeт имeть cилы этoгo cдeлaть. Eгo нe плeняeт, нe вдoxнoвляeт никaкaя дeмoкpaтизaция coбcтвeнныx идeй, eмy пpoтивнo и бpeзгливo вcтpeчaтьcя c coбcтвeнными идeями в дpyгиx, в oбъeктивнoм миpe и eгo движeнии. И peaлизaция coбcтвeннoй любви, coбcтвeннoй эpoтичecкoй мeчты нeжeлaннa eмy, пoчти oтвpaтитeльнa. Жизнь c Дaшeй лyчшe жизни c Лизoй. Beликиe идeи и мeчты вышли из бapинa и apиcтoкpaтa Cтaвpoгинa нe пoтoмy, чтo oн в миpe coвepшил твopчecкий aкт, a пoтoмy, чтo oн иcтoщилcя oт внyтpeннeгo xaoca. Пopoждeнныe им идeи и мeчты пepcoнифициpoвaлиcь и пoтpeбoвaли oт нeгo, чтoбы oн ocyщecтвил, peaлизoвaл тo вeликoe, чтo в нeм зapoдилocь, и нeгoдyют и нeнaвидят, кoгдa вcтpeчaют иcтoщeннoгo, пoтyxшeгo, бeccильнoгo, мepтвoгo. Cтaвpoгин вce мoг бы: oн мoг бы быть и Ивaнoм Цapeвичeм, и нocитeлeм идeи pyccкoгo мeccиaнизмa, и чeлoвeкoбoгoм, пoбeждaющим cмepть, мoг бы oн и любить Лизy пpeкpacнoй, бoжecтвeннoй любoвью. И oн ничeгo нe мoжeт, ни нa что нe имeeт cилы; бeзмepнocть cтpacтeй и cтpeмлeний иcтощилa eгo, нyмeнaльнoe бapcтвo нe пoзвoлилo eмy coвepшить тoт aкт жepтвы, пocлe кoтopoгo нaчинaeтcя пoдлиннoe твopчecтвo. Oн ocтaлcя в ceбe и yтepял ceбя, oн нe нaшeл cвoeгo дpyгoгo и изoшeл в дpyгиx, нe cвoиx. Oн бeccилeн нaд выпyщeнными им бecaми и дyxaми, кaк злыми, тaк и дoбpыми. Oн нe знaeт зaклинaний. Kaк бeccилeн Cтaвpoгин пepeд Xpoмoнoжкoй, кoтopaя oкaзывaeтcя вышe eгo! У Xpoмoнoжки ecть глyбoкиe пpoзpeния. Paзгoвop Xpoмoнoжки c Шaтoвым o Бoгopoдицe и зeмлe пo нeбecнoй кpacoтe cвoeй и глyбинe пpинaдлeжит к лyчшим cтpaницaм миpoвoй литepaтypы. Бeccилиe Cтaвpoгинa пepeд Xpoмoнoжкoй ecть бeccилиe нyмeнaльнoгo бapcтвa пepeд pyccкoй зeмлeй, зeмлeй - вeчнoй жeнcтвeннocтью, oжидaющeй cвoeгo жeниxa. Идeя pyccкoй зeмли жилa в Cтaвpoгинe, нo тyт oн был бeccилeн выйти из ceбя, coeдинитьcя. Жeниxa cвoeгo ждeт и Лизa, нo вcтpeтит eгo лишь нa oдин чac. Oбpaз жeниxa двоится. Cтaвpoгин нe cпocoбeн к бpaкy, бeccилeн coeдинитьcя, нe мoжeт oплoдoтвopить зeмлю. Eмy пoд cилy лишь тиxaя, yгacшaя жизнь c Дaшeй в yнылыx швeйцapcкиx гopax. Oн oбpeчeн eй, этoт бapин и apиcтoкpaт, никoгдa нe вышeдший из ceбя чepeз жepтвy,- Дaшa нe тpeбyeт oт нeгo ничeгo, нe ждeт ничeгo, oнa пpимeт eгo пoгacшeгo. Toлькo пpи Дaшe oн мoжeт гoвopить вcлyx o ceбe. Этo - cтpaшный кoнeц бeзмepнocти вo вceм. Ho и этoт кoнeц oкaзaлcя нeвoзмoжным. Cтaвpoгин бoялcя caмoyбийcтвa, бoялcя пoкaзaть вeликoдyшиe. Ho oн coвepшил aкт вeликoдyшия и пoвecилcя. To жe нyмeнaльнoe бapcтвo пoкaзaл нaм Дocтoeвcкий в oбpaзe Bepcилoвa, нo чeлoвeчecки cмягчeннoe.

Tpaгeдия Cтaвpoгинa - тpaгeдия чeлoвeкa и eгo твopчecтвa, тpaгeдия чeлoвeкa, oтopвaвшeгocя oт opгaничecкиx кopнeй, apиcтoкpaтa, oтopвaвшeгocя oт дeмoкpaтичecкoй мaтepи-зeмли и дepзнyвшeгo идти cвoими пyтями. Tpaгeдия Cтaвpoгинa cтaвит пpoблeмy o чeлoвeкe, oтдeлившeмcя oт пpиpoднoй жизни, жизни в poдe и poдoвыx тpaдицияx и вoзжeлaвшeм твopчecкoгo пoчинa. Пyть твopчecтвa для Cтaвpoгинa, кaк и для Hицшe, был пyтeм бoгooтcтyпничecтвa, yбиeния Бoгa. Hицшe вoзнeнaвидeл Бoгa, пoтoмy чтo видeл в Heм пoмexy для твopчecтвa чeлoвeкa. Cтaвpoгин, кaк и Hицшe, нe знaл peлигиoзнoгo cознaния, в кoтopoм былo бы oткpoвeниe o твopчecтвe чeлoвeкa, oткpoвeниe бoжecтвeннocти чeлoвeчecкoгo твopчecтвa. Cтapoe peлигиoзнoe coзнaниe вocпpeщaлo твopчecкий пoчин. Пyть к oткpoвeнию твopчecтвa чeлoвeкa лeжит чepeз cмepть Cтaвpoгинa, чepeз гибeль Hицшe. Дoeтoeвcкий cтaвит нoвyю пpoблeмy, и нa мyкy Cтaвpoгинa и Kиpиллoвa нe мoжeт быть cтapoгo oтвeтa. Tpaгeдия Cтaвpoгинa нe излeчимa cтapыми peлигиoзными peцeптaми, и Дocтoeвcкий глyбoкo чyвcтвoвaл этo. Здopoвыe нe мoгyт cyдить o бoлeзняx, pacкpывшиxcя дyxy Достоевского. И лишь тe, кoтopыe cлeдyют нe зa дyxoм Дocтoeвcкoгo и нe зa гeниaльными и пoдлиннo нoвыми eгo пpoзpeниями, a лишь зa пoвepxнocтным coзнaниeм и плaтфopмoй «Днeвникa пиcaтeля», мoгyт дyмaть, чтo y Дocтoeвcкoгo вce oбcтоит peлигиoзнo блaгoпoлyчнo и чтo oтпaдeниe oт пpaвocлaвнoй вepы любимыx eгo гepoeв ecть лишь гpex, oбыкнoвeнный гpex, a нe oгнeннaя жaждa нoвoгo oткpoвeния, oт кoтopoй cгopaл caм Дocтoeвcкий. У Дocmoeвcкoгo былo в глyбoчaйшeм cмыcлe aнmuнoмuчecкoe omнoшeнue к злy. Злo ecть злo, oнo дoлжнo быть пoбeждeнo, дoлжнo cгopeть. И злo дoлжнo быть изжитo и иcпытaнo, чepeз злo чтo-тo oткpывaeтcя, oнo тoжe - пyть. Caмa гибeль Cтaвpoгинa, кaк и вcякaя гибeль,- нe oкoнчaтeльнaя и нe вeчнaя гибeль, этo лишь пyть. Пpoблeмa твopчecтвa чeлoвeкa нe paзpeшилacь и нe мoглa paзpeшитьcя в cтapoм coзнaнии, из кoтopoгo нe вышeл eщe Cтaвpoгин. Гдe нeт иcxoдa для твopчecтвa, тaм нaчaлocь бecнoвaниe и paзвpaт. У Дocтoeвcкoгo caмa пpoблeмa paзвpaтa нecoизмepимo бoлee глyбoкaя, чeм пpoблeмa гpexa. Чepeз гибeль чтo-тo oткpывaeтcя, бoльшee oткpывaeтcя, чeм чepeз peлигиoзнoe блaгoпoлyчиe. Cтaвpoгин нe тoлькo oтpицaтeльнoe явлeниe и гибeль eгo нe oкoнчaтeльнaя. Былa cyдьбa Cтaвpoгинa дo «Бecoв» и бyдeт cyдьбa eгo пocлe «Бecoв». Пocлe тpaгичecкoй гибeли бyдeт нoвoe poждeниe, бyдeт вocкpeceниe. И нaшeй любoвью к Cтaвpoгинy мы помoгaeм этoмy вocкpeceнию. Caм Дocтoeвcкий cлишкoм любил Cтaвpoгинa, чтoбы пpимиpитьcя c eгo гибeлью. Oн тoжe вoзнocил мoлитвы o eгo вocкpeceнии, o eгo нoвoм poждeнии. Для пpaвocлaвнoгo coзнaния Cтaвpoгин пoгиб бeзвoзвpaтнo, oн oбpeчeн нa вeчнyю cмepть. Ho этo нe ecть coзнaниe Дocтoeвcкoгo, пoдлиннoгo Дocтоeвcкoгo, знaвшeгo oткpoвeния. И мы вмecтe c Дocтoeвcким бyдeм ждaть нoвoгo poждeния Hикoлaя Cтaвpoгинa - кpacaвцa, cильнoгo, oбaятeльнoгo, гeниaльнoгo твopцa. Для нac нeвoзмoжнa тa вepa, в кoтopoй нeт cпaceния для Cтaвpoгинa, нeт выxoдa eгo cилaм в творчество. Xpиcтoc пpишeл вecь миp cпacти, a нe пoгyбить Cтaвpoгинa. Ho в cтapoм xpиcтиaнcкoм coзнaнии eщe нe pacкpылcя cмыcл гибeли Cтaвpoгинa, кaк мoмeнтa пyти к нoвoй жизни. И в этoй гибeли ecть пpoxoждeниe чepeз Гoлгoфy. Ho Гoлгoфa нe пocлeдний этaп пyти. Лишь в нoвoм oткpoвeнии pacкpoeтcя вoзмoжнocть вocкpeceния Cтaвpoгинa и жepтвeнный cмыcл гибeли тoгo, ктo бeccилeн был coвepшить coзнaтeльнyю жepтвy. И внoвь бyдeт coбpaнa eгo иcтoщившaяcя, pacпaвшaяcя личнocть, кoтopyю тpyднo нe нeнaвидeть и нeльзя нe любить. Бeзмepнocть жeлaний и cтpeмлeний дoлжнa быть нacыщeнa и ocyщecтвлeнa в peзмepнocти бoжecтвeннoй жизни. Жизнь в миpe гyбилa вce бeзмepнoe .

Бeзмepнocть нe мoглa eщe ocyщecтвиться. Ho нacтyпит мeccиaнcкий пиp, нa кoтopый пpизвaн бyдeт и Cтaвpoгин, и тaм yтoлит oн cвoй бeзмepный гoлoд и бeзмepнyю cвoю жaждy.

СТАВРОГИН

СТАВРОГИН - герой романа Ф.М.Достоевского «Бесы» (1870-1872). Впервые вопрос о реальных прототипах Николая Всеволодовича С. был поставлен в 1920-е годы: Л.П.Гроссман предположил, что роман, «считавшийся до сих пор изображением нечаевщины, является у нас первой монографией о Бакунине» и представляет собой «одну из самых выдающихся трактовок личности Бакунина во всей мировой литературе». Как неубедительную оценил версию Гроссмана В.П.Полонский, установив полную независимость С. от анархиста Бакунина. Несомненным (хотя и подвергшимся сложному субъективному переосмыслению) прототипом С., «аристократа, пошедшего в демократию», можно считать петрашевца Н.А.Спешнева (1821-1882), атеиста, социалиста и коммуниста, оказавшего сильнейшее влияние на молодого Достоевского и названного писателем «мой Мефистофель». О.Ф.Миллер, первый биограф Достоевского, в этой связи считал «Бесы» романом автобиографическим «в психологическом смысле». В контексте отношений Достоевского и Спешне-ва может быть интерпретировано письмо автора «Бесов» (от 8/20 октября 1870) к издателю «Русского вестника» М.Н.Каткову: «Я сел за поэму об этом лице потому, что слишком давно уже хочу изобразить его. По моему мнению, это и русское и типическое лицо. Мне очень, очень будет грустно, если оно у меня не удастся. Еще грустнее будет, если услышу приговор, что лицо ходульное. Я из сердца взял его».

Творческая история С. загадочна и драматична. Поиски «настоящего» героя вынудили автора радикально изменить первоначальный замысел, забраковать работу целого года и приступить к написанию связного текста только тогда, когда С. был вознесен на «безмерную высоту» и получил статус «обворожительного демона», властного соблазнителя и «господина разговора», «любопытного и язвительного, как Мефистофель». В одном из автокомментариев к образу С. Достоевский писал: «Это целый социальный тип (в моем убеждении), наш тип, русский, человека праздного, не по желанию быть праздным, а потерявшего связи со всем родным и, главное, веру, развратного из тоски, но совестливого и употребляющего страдальческие судорожные усилия, чтоб обновиться и вновь начать верить. Рядом с нигилистами это явление серьезное. Клянусь, что оно существует в действительности» (письмо к Н.А.Любимову от марта-апреля 1872).

Художественная хронология «Бесов», романное действие которых длится один месяц, все же позволяет реконструировать и датировать биографическую предысторию С.: 1840 - год рождения С.; 1849 - начало домашнего воспитания; осень 1855 - декабрь 1860 - годы учебы в петербургском Лицее; 1861 - служба в гвардии и успехи в высшем свете; 1862 - дуэли, суд и разжалование в солдаты; 1863 - участие в польской кампании, производство в офицеры и отставка; 1864 - приключения в петербургских «углах», сближение с Петром Верховенским, Лебядкиным и Кирилловым; июнь 1864 - «происшествие» с Матрешей; март 1865 - женитьба на Лебяд-киной; июнь 1865 - приезд к матери («зверь выпустил когти»); весна 1866 - отъезд из России в Европу, начало четырехлетних путешествий; осень 1867 - интеллектуальные эксперименты над Шатовым и Кирилловым («В то же самое время, когда вы насаждали в моем сердце Бога и родину... вы отравили сердце этого... маньяка, Кириллова, ядом... Вы утверждали в нем ложь и клевету»), участие в реорганизации тайного общества по новому плану и написание для него устава; май 1868 - появление галлюцинаций, родивших идею покаяния и исповеди; конец 1868 - отказ от русского гражданства и покупка дома в Швейцарии; январь-июль 1869 - связь с Марией Шаговой в Париже, увлечение Лизой, скандальная история с Дашей, замысел двоеженства: «Я почувствовал ужасный соблазн на новое преступление... но я бежал, по совету другой девушки, которой я открылся почти во всем»; июль - август 1869 - написание исповеди и печатание ее в заграничной типографии; август 1869 - приезд в Россию вместе с тиражом «листков, назначенных к распространению»; 12 сентября 1869 - начало романного действия. За месяц романного времени С. проживает целую жизнь: между намерениями, решениями и поступками пролегает бездна - надежд, сомнений, «проб», разочарований и краха. Каждый шаг С. обусловлен другим, давно происшедшим, каждое мгновение совершающейся катастрофы, каждая точка кризиса отягощены грузом прошлого. Стремление освободиться от ненавистных воспоминаний-галлюцинаций путем исповеди, покаяния («новая мысль» С.) и обнародования «листков» граничит с дерзким вызовом («Оглашу внезапно и именно в какую-нибудь мстительную, ненавистную минуту...»). Визит к старцу Тихону, разгадавшему подпольные замыслы С., и неудача акта исповеди провоцируют публичное признание, совершенное С. в гордыне «беспредельного высокомерия» и обернувшееся тотальной катастрофой («Я не убивал и был против, но я знал, что они будут убиты, и не остановил убийц»).

Пружиной романного действия и тайной интригой «Бесов» оказывается противостояние беса-политика Петра Верховенского, стремящегося втянуть С., аристократа и демонического красавца, в широкомасштабную провокацию, предполагавшую убийство Шатова и самоубийство Кириллова, а также подчинить С. своему влиянию и путем шантажа навязать ему роль самозванца и Лжецаря («Иван-Царевича»), соучастника и соруководителя смуты. Причины, по которым С. ввязался в политическую авантюру, случайны и непреднамеренны: «Я к этому обществу совсем не принадлежу, не принадлежал и прежде... Напротив, с самого начала заявил, что я им не товарищ, а если помогал случайно, то только так, как праздный человек...» В романе констатирован трагический итог пути «аристократа, пошедшего в демократию»: С. попустительствовал политическим мошенникам, поддался минутному искушению страсти и погубил Лизу, совершил смертный грех самоубийства. Вместе с тем «князь и ясный сокол» отказался от трона и венца царя-самозванца, не принял бесовской идеи захвата мира, а с ней - звания кумира-идола живого бога, дал нравственную оценку «верховенцам»: «Я не мог быть тут товарищем, ибо не разделял ничего... потому, что все-таки имею привычки порядочного человека и мне мерзило».

Фамилия «С.» (от греч. 5тошро? - крест) намекает на высокое предназначение героя. По мнению Вяч. Иванова, С. изменяет своему назначению: «Изменник перед Христом, он неверен и Сатане... Он изменяет революции, изменяет и России (символы: переход в чужеземное подданство и, в особенности, отречение от своей жены, Хромоножки). Всем и всему изменяет он, и вешается, как Иуда, не добравшись до своей демонической берлоги в угрюмом горном ущелье... Николай С. - отрицательный русский Фауст, - отрицательный потому, что в нем угасла любовь и с нею угасло то неустанное стремление, которое спасает Фауста; роль Мефистофеля играет Петр Вер-ховенский, во все важные мгновения возникающий за С. с ужимками своего прототипа»

(статья «Основный миф в романе «Бесы»«). Как писал Н.А.Бердяев, «поражает отношение самого Достоевского к Николаю Всеволодовичу С. Он романтически влюблен в своего героя, пленен и обольщен им. Никогда ни в кого он не был так влюблен, никого не рисовал так романтично. Николай С. - слабость, прельщение, грех Достоевского... В чем же трагедия ставрогинского духа, в чем тайна и загадка его исключительной личности?.. Приблизить к разрешению этой загадки может лишь миф о С. как творческой, мировой личности, которая ничего не сотворила, но вся изошла, иссякла в эмалировавших из нее «бесах». Это мировая трагедия истощения от безмерности, трагедия омертвения и гибели человеческой индивидуальности от дерзновения на безмерные, бесконечные стремления, не знавшие границы, выбора и оформления». По оценке С.Н.Булгакова, «С. нет, ибо им владеет дух небытия, и он сам знает о себе, что его нет, отсюда вся его мука, вся странность его поведения, эти неожиданности и эксцентричности, которыми он хочет как будто самого себя разубедить в своем небытии; а равно и та гибель, которую он неизбежно и неотвратимо приносит существам, с ним связанным». А.Л.Волынский видел в лице С. «большое психологическое явление... получившее впоследствии наименование декадентства». «С. - величайшее художественное создание Достоевского, - утверждал К.В.Мочульский, квалифицируя трагедию героя как агонию сверхчеловека. - Это человек нового зона... по сравнению с которым сверхчеловек Ницше кажется только тенью». Современная Достоевскому критика высказывала предположения о возможном литературном генезисе С.: «Это какая-то смесь Печорина с Дон-Жуаном и с тем героем «Парижских тайн», который посвящает досуги своей аристократической жизни и золото своих карманов скитанью по самым отвратительным... вертепам преступления!» (Е.Марков. Критические беседы). Л.П.Гроссман видел в образе С. итог размышлений Достоевского о людях могучей воли и сильных страстей: «Необъятная сила, непосредственно ищущая спо-кою, волнующаяся до страданий и с радостью бросающаяся во время исканий и странствий в чудовищные уклонения и эксперименты». Подчеркивая, что тип С. восходит к байроническому герою с его демонизмом, пессимизмом и пресыщенностью, Г.М.Фридлендер отмечал в образе С. новый трагический вариант романтического демонизма, присущего «хищному типу»: С. «индивидуалист до мозга костей, занятый всецело самим собой и в то же время именно поэтому болезненно ощущающий в себе зияющую «роковую» пустоту». Ф.И.Евнин называл историю С. «мистерией гибели великого грешника».

В постановке «Бесов», осуществленной в МХТ в 1913 г. (инсценировка Вл.И.Немиро-вича-Данченко называлась «Николай Ставро-гин»), роль С. играл В.И.Качалов. Горький, выступавший с протестами против постановки и требовавший ее запрещения, писал: «Не С. надобно показывать... теперь, а что-то другое. Необходима проповедь бодрости, необходимо духовное здоровье, деяние, а не самосозерцание... Довольно уже самооплеваний... бестолкового анархизма и всяких судорог» (Еще о «карамазовщине»

Лит.: Долинин А.С. «Исповедь Ставрогина» (в связи с композицией «Бесов»)

//Литературная мысль. 1922. Вып. 1. М, 1922; Александрович. Мат-решкина проблема. «Исповедь Ставрогина» и проблема женской души. М., 1922; Гроссман Л.П. Спешнее и Ставрогин

//Ф.М.Достоевский. Статьи и материалы. Сб. 2. Л., 1924; Полонский В.П. Николай Ставрогин и роман «Бесы»

//Спор о Бакунине и Достоевском. Статьи Л.П.Гроссмана и Вяч.Полонского. Л., 1926; Бем А.Л. Эволюция образа Ставрогина

//О Dostojevskem. Sbornik stati a materialu. Praha, 1972; Гессен С.И. Трагедия зла (философский смысл образа Ставрогина)

//Путь. Париж, 1932. N 36; Комментарии к роману «Бесы»

//Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений. Л., 1975. Т. 12; Натова Н.А. Роль философского подтекста в романе «Бесы»

//Записки русской академической группы в США. Т. XTV. New York, 1981; Буданова Н.Ф. Творчество и спасение (Ставрогин в интерпретации Николая Бердяева)

//Достоевский. Материалы и исследования. СПб., 1994. Т. 11; Сараскина Л.И. Федор Достоевский. Одоление демонов. М., 1996.

Л.И.Сараскина

Литературные герои. - Академик . 2009 .

Смотреть что такое "СТАВРОГИН" в других словарях:

Для улучшения этой статьи желательно?: Найти и оформить в виде сносок ссылки на авторитетные источники, подтверждающие написанное. Переработать оформление в соответствии с правилами написания статей … Википедия

У этого термина существуют и другие значения, см. Бесы. Бесы … Википедия

ДОСТОЕВСКИЙ Федор Михайлович - Федор Михайлович (30.10.1821, Москва 28.01.1881, С. Петербург), писатель. Отец Д., Михаил Андреевич, происходил из многодетной семьи священника Подольской губ., учился в ДС при Шаргородском во имя свт. Николая Чудотворца мон ре, затем в… … Православная энциклопедия

Мстислав Валерианович , русский художник. Учился в Петербурге в Рисовальной школе Общества поощрения художеств (1885 87), в Мюнхене (1899 1901) в школе А. Ажбе и у Ш. Холлоши. Член объединения … Большая советская энциклопедия

Героиня романа Ф.М.Достоевского «Бесы» (1870 1872). Марья Тимофеевна, Хромоножка. Роль Л. в романной интриге сложилась на подготовительном этапе работы, как только главный герой утвердился в демоническом статусе и был поднят на «безмерную высоту» … Литературные герои

История о кружке революционеров, основанная на реальных событиях, мало известна массовому читателю. Достоевский хорошо знаком нам по преступлению Раскольникова, по безумию князя Мышкина, по отцеубийству братьев Карамазовых. О трагедии Ставрогина же слышали далеко не все. Что в общем-то не очень и удивительно, поскольку этот роман долгое время было принято не замечать. В Советском Союзе его можно было найти только в собрании сочинений Достоевского. Отдельно «Бесов» не издавали из идеологических соображений: книга в неприглядном свете изображала революционное дело.

Интересно, что экзистенциалисты считали Достоевского своим предшественником. Камю нашел в текстах Достоевского те образы и те проблемы, которые волновали общество в начале XX века. Это вопросы, связанные с идентификацией человека в обществе, границами свободы, возможностью или невозможностью выбора. Принадлежит ли человек сам себе и сам ли совершает свои поступки или он только винтик системы и все предначертано? Оказалось, что именно об этом и писал Достоевский, что его герои мучаются всем этим. И они заговорили с Камю, перестали быть странными и непонятными. А книгу «Бесы» французский экзистенциалист назвал пророческой. В этом романе люди уже стали терять свои души, перестали ощущать себя людьми, закончили верить. Ярче всего это проявилось в образе Ставрогина.

Ставрогин, Онегин, Алеко – лишние люди в литературе

Центральный образ всегда самый многомерный, противоречивый и трудно распутываемый, что закономерно. Он заключает в себе все самые сокровенные мысли автора, является ключевым звеном повествования, на котором оно держится. Он то, ради чего все это было написано. То, что мучило писателя. Таким героем для Достоевского в «Бесах» стал Ставрогин. Зачатки этого образа «странника» возникли ещё у Пушкина, и появились Алеко и Онегин. Они не могли найти себе места в обществе. Однако именно Достоевскому удалось довести этот характер до крайности, создать самое трагичное его воплощение.

Образ Николая Ставрогина

Ставрогин — призрачный герой романа. Он словно не живой. Автор смог добиться невероятной вещи: при условии постоянного участия главного героя в событиях из жизни других персонажей, в общем повествовании он постоянно как будто отсутствует. Им владеет дух небытия. И вся мука Ставрогина в том, что и он ощущает своё «несуществование». Испытывает от этого постоянные душевные муки, хотя и они, конечно, эфемерны. Его поведение странно, эгоцентрично и эксцентрично. Своими поступками он хочет самого себя разубедить в своём небытии. От него есть лишь психологический скелет: железная воля, темперамент, бесстрашие, авантюристическое искание опасности как острого впечатления, но дух его связан цепями и узами, и в нем живёт бес.

Дела Ставрогина сбивают столку: они диаметрально противоположные. Женитьба на Хромоножке представляется верхом альтруизма, а его обращение с Шатовым — верхом цинизма. Но в его крайностях скрывается суть его трагедии. Если человек способен на настоящее зло, если он может испытывать злобу, то как ни странно, но это свидетельство того, что он может и полюбить. Такой человек способен на сострадание и на прочие прекрасные порывы человеческой души. В мире работает закон, ярче и лаконичнее всего выраженный Булгаковым: » Где бы было твоё добро, если бы не было моего зла» .

Характеристика Ставрогина наиболее полно раскрывается лишь под конец романа в его предсмертном письме и последующем самоубийстве, которое есть, безусловно, прежде всего, акт идейного самоопределения. В письме к Даше Ставрогин окончательно и определенно отделяет себя от любой идейно-философской концепции из тех, что представлены в романе. Его самоанализ точен и глубок. Как-то Шатов спрашивал Ставрогина: «Правда ли, что вы уверяли, будто не знаете различия в красоте между какой-нибудь сладострастною, зверскою штукой и каким угодно подвигом, хотя бы даже жертвой жизнию для человечества?». Шатов спрашивал со злобой и раздражением, ибо для него неразличение добра и зла чудовищно и омерзительно. Ставрогин говорит о том же самом спокойно, потому что он действительно, совершенно искренне «не видит разницы». В этом, собственно, и вся трагедия Ставрогина: он знает, что такое добро и что такое зло, но буквально не ощущает разницы.

Анализ главы «У Тихона»

Кульминацией раскрытия души Николая Ставрогина стала глава «У Тихона». Глава — исповедь. Николай Ставрогин приходит к монаху, чтобы показать ему свое письменное признание во всех грехах. Он соорудил документ, который хочет, чтобы обнародовали после его смерти. Получится это или нет, не столь важно. Важен мотив этого поступка. «Бездушный» Ставрогин делает попытку покаяться. Всенародно, как когда-то просила прощения Катерина Кабанова в драма Островского. Делает он это без всякой веры, да и способ выбирает какой-то искалеченный, но все же это попытка.

С Тихоном разговаривает совершенно другой Ставрогин. Куда-то пропал самоуверенный, холодный и отстранённый мужчина, на его месте сидит путающийся в словах человек, потерянный, абсолютно взволнованный и, кажется, испуганный. Говорит вещи, которые страшно услышать даже от него. Но более всего странно, что оказывается, что в бесов то он верует. Полностью отрицая возможность существования Бога.

— А можно ли веровать в беса, не веруя совсем в Бога?
— О, очень можно, сплошь и рядом.

Ставрогин одержим бесом, он стал его плотью, через которую последний несет в мир зло. Посредством этого тела он калечит других людей. Ищет жертв и совращает, мучает, убивает их души. Он дует на тлеющие угли людских пороков и раздувает из них пламя, которое пожирает человека целиком. Ставрогин прямо или косвенно погубил в своей жизни и Хромоножку, и Шатова, и Кириллова, и Лизу, и Верховенского, и несчастную бедную девочку Матрешу, и Бог знает кого еще.

Покаяние всегда предполагает преклонение головы, но Ставрогин ее так и не склонил. Он презирал бы общество, если бы ему оно не было безразлично. Со страниц своей написанной исповеди он смеется над ее читателем. Он со злорадной жестокой улыбкой рассказывает о всех мерзостях, содеянных им, обо всех преступлениях, которые ему довелось совершить. И все слова его точны, и рассудок ясен. Он помнит все до мельчайших подробностей, до паучка на окне. Того насекомого, которое ползло по стеклу, пока в бреду умирал совращенный им ребенок, который смел поверить в любовь Ставрогина. А что испытал Николай от этой смерти? Немного страха. Немного человеческого чувства, да и того запомнить не смог.

Почему Ставрогин покончил жизнь самоубийством?

Н.А. Бердяев писал, что Достоевский влюблен в своего героя. Что Ставрогин, его страсть, его грех и его слабость. Федор Михайлович нарисовал фигуру, которая олицетворяет мировую трагедию: истощение от безграничности. Это трагедия омертвения и гибели человеческой индивидуальности от великих амбиций сделать что-то настолько великое, что не знает ни рамок, ни законов, ни выбора.

Идея романа «Бесы» в том, что русская душа больна. Она заражена бесовским искушением. Отказалась от любых жизненных ценностей, не приемлет авторитетов и не видит разницы между добром и злом. Об этом Достоевский сообщает нам еще в начале, в эпиграфе словами Пушкина:

Хоть убей, следа не видно,
Сбились мы, что делать нам?
В поле бес нас водит, видно,
Да кружит по сторонам

В этих словах весь Ставрогин. Его внутренняя суть. Его душу бес поглотил полностью. Это и есть ответ на один из самых волнующих вопросов этого произведения Достоевского: «Почему Ставрогин покончил жизнь самоубийством?». По сути, уйдя из мира земного, он потерял лишь физическую оболочку. Больше у Ставрогина ничего не было: ни веры, ни души, ни любви, ни надежды.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

файл в формате DJVU взят с сайта: http://relig-library.pstu.ru

разбивка страниц настоящей электронной статьи соответствует оригиналу

Русская мысль. - Москва, 1914. - Год тридцать пятый, кн. V.

СТАВРОГИН

Постановка «Бесов» в Художественном театре вновь обращает нас к одному из самых загадочных образов не только Достоевского, но и всей мировой литературы. Поражает отношение самого Достоевского к Николаю Всеволодовичу Ставрогину. Он романтически влюблен в своего героя, пленен и обольщен им. Никогда ни в кого он не был так влюблен, никого не рисовал так романтично. Николай Ставрогин - слабость, прельщение, грех Достоевского. Других он проповедовал как идеи, Ставрогина он знает как зло и гибель. И все-таки любит и никому не отдаст его, не уступит его никакой морали, никакой религиозной проповеди. Николай Ставрогин - красавец, аристократ, гордый, безмерно сильный, «Иван Царевич», «принц Гарри», «Сокол»; все ждут от него чего-то необыкновенного и великого, все женщины в него влюблены, лицо его - прекрасная маска, он весь - загадка и тайна, он весь из полярных противоположностей, все вращается вокруг него, как солнца. И тот же Ставрогин - человек потухший, мертвенный, бессильный творить и жить, совершенно импотентный в чувствах, ничего уже не желающий достаточно сильно, неспособный совершить выбор между полюсами добра и зла, света и тьмы, неспособный любить женщину, равнодушный ко всем идеям, блазированный и истощенный до гибели всего человеческого, познавший большой разврат, ко всему брезгливый, почти неспособный к членораздельной речи. Под красивой, холодной, застывшей маской ставрогинского лика погребены потухшие страсти, истощенные силы, великие идеи, безмерные, безудержные человеческие стремления. В «Бесах» не дано прямой и ясной разгадки тайны Ставрогина. Чтобы разгадать эту тайну, нужно проникнуть глубже и дальше самого романа, в то, что было до его раскрывшегося действия. И тайну индивидуальности Ставрогина можно разгадать лишь любовью, как и всякую тайну индивидуальности. Постигнуть Ставрогина и «Бесы»,

как символическую трагедию можно лишь через мифотворчество, через интуитивное раскрытие мифа о Ставрогине как явлении мировом. Если мы прочтем религиозную мораль над трупом Ставрогина, мы ничего в нем не разгадаем. Нельзя отвечать катехизисом на трагедию героев Достоевского, трагедию Раскольникова, Мышкина, Ставрогина, Версилова, Ивана Карамазова. Это принижает величие Достоевского, отрицает все подлинно новое и оригинальное в нем. Все положительные доктрины и платформы «Дневника писателя» так жалки и плоски по сравнению с откровениями трагедий Достоевского! Достоевский свидетельствует о положительном смысле прохождения через зло, через бездонные испытания и последнюю свободу. Через опыт Ставрогина, Ивана Карамазова и др. откроется новое. Сам опыт зла есть путь, и гибель на этом пути не есть вечная гибель. После трагедии Ставрогина нет возврата назад, к тому, от чего отпал он в путях своей жизни и смерти.

Действие в романе «Бесы» начинается после смерти Ставрогина. Подлинная жизнь его была в прошлом, до начала «Бесов». Ставрогин угас, истощился, умер, и с покойника была снята маска. В романе среди всеобщего беснования является лишь эта мертвая маска, жуткая и загадочная. Ставрогина уже нет в «Бесах», и в «Бесах» никого и ничего нет, кроме самого Ставрогина. В этом смысл символической трагедии «Бесов». В «Бесах» есть двойной смысл и двойное содержание. С одной стороны, это роман с реалистической фабулой, с разнообразными действующими лицами, с объективным содержанием русской жизни. Внешним толчком к написанию «Бесов» послужило нечаевское дело. С этой стороны в «Бесах» есть много недостатков, много неверного, почти приближающегося к пасквилю. Революционное движение конца 60-х годов не было таким, каким оно изображено в «Бесах». Есть в этом реалистическом романе и художественные недостатки. То, что открылось Достоевскому о русской революции и русском революционере, о религиозных глубинах, скрытых за внешним обличьем социально-политического движения, было скорее пророчеством о том, что будет, что развернется в русской жизни, чем верным воспроизведением того, что было. Шатов, Кириллов с их последними, предельными религиозными муками появились у нас только в ХХ веке, когда обнаружилась не политическая природа русских революционеров, для которых революция не социальное строительство, а мировое спасение. Достоевский предвосхитил Ницше и многое, раскрывшееся лишь теперь. Но я не предполагаю рассматривать «Бесы» с этой стороны, наиболее ясной. «Бесы» - также мировая символическая трагедия. И в этой символической тра-

гедии есть только одно действующее лицо - Николай Ставрогин и его эманации. Как внутреннюю трагедию духа Ставрогина, хочу разгадать я «Бесы», ибо она доныне недостаточно разгадана. Поистине все в «Бесах» есть лишь судьба Ставрогина, история души человека, его бесконечных стремлений, его созданий и его гибели. Тема «Бесов», как мировой трагедии, есть тема о том, как огромная личность - человек Николай Ставрогин - вся изошла, истощилась в ею порожденном, из нее эманировавшем хаотическом бесновании.

Мы встречаем Николая Ставрогина, когда нет у него уже никакой творческой духовной жизни. Он уже ни к чему не способен. Вся жизнь его в прошлом, Ставрогин - творческий, гениальный человек. Все последние и крайние идеи родились в нем: идея русского народа-богоносца, идея человекобога, идея социальной революции и человеческого муравейника. Великие идеи вышли из него, породили других людей, в других людей перешли. Из духа Ставрогина вышел и Шатов, и П. Верховенский, и Кириллов, и все действующие лица «Бесов». В духе Ставрогина зародились и из него эманировали не только носители идей, но и все эти Лебядкины, Лутугины, все низшие иерархии «Бесов», элементарные духи. Из эротизма ставрогинского духа родились и все женщины «Бесов». От него идут все линии. Все живут тем, что было некогда внутренней жизнью Ставрогина. Все бесконечно ему обязаны, все чувствуют свое происхождение от него, все от него ждут великого и безмерного - и в идеях, и в любви. Все влюблены в Ставрогина, мужчины и женщины. П. Верховенский и Шатов не менее, чем Лиза и Хромоножка, все прельщены им, все боготворят его, как кумира, и в то же время ненавидят его, оскорбляют его, не могут простить Ставрогину его брезгливого презрения к собственным созданиям. Идеи и чувства Ставрогина отделились от него и демократизировались, вульгаризировались. И собственные ходячие идеи и чувства вызывают в нем отвращение, брезгливость. Николай Ставрогин прежде всего аристократ, аристократ духа и русский барин. Достоевскому был чужд аристократизм, и лишь через влюбленность свою в Ставрогина он постиг и художественно воспроизвел этот дух. Тот же аристократизм повторяется у Версилова, во многом родственного Ставрогину. Безграничный аристократизм Ставрогина делает его необщественным, антиобщественным. Он индивидуалист крайний, его мировые идеи - лишь трагедия его духа, его судьба, судьба человека.

В чем же трагедия ставрогинского духа, в чем тайна и загадка его исключительной личности? Как понять бессилие Ставрогина,

его гибель? Ставрогин остается неразрешимым противоречием и вызывает чувства противоположные. Приблизить к разрешению этой загадки может лишь миф о Ставрогине как творческой мировой личности, которая ничего не сотворила, но вся изошла, иссякла в эманировавших из нее «бесах». Это - мировая трагедия истощения от безмерности, трагедия омертвения и гибели человеческой индивидуальности от дерзновения на безмерные, бесконечные стремления, не знавшие границы, выбора и оформления . «Я пробовал везде мою силу... На пробах для себя и для показу, как и прежде во всю мою жизнь, она оказалась беспредельною... Но к чему приложить эту силу - вот чего никогда не видел, не вижу и теперь... Я все так же, как и всегда прежде, могу пожелать сделать доброе дело и ощущаю от того удовольствие; рядом желаю и злого и тоже чувствую удовольствие... Я пробовал большой разврат и истощил в нем силы; но я не люблю и не хотел разврата... Я никогда не могу потерять рассудок и никогда не могу поверить идее в той степени, как он (Кириллов). Я даже заняться идеей в той степени не могу». Так писал Николай Ставрогин о себе Даше. Но писал это он тогда, когда уже весь истощился, изошел, омертвел, перестал существовать, когда ничего уже не желал и ни к чему не стремился. Ему дано было жизнью и смертью своей показать, что желать всего без выбора и границы, оформляющей лик человека, и ничего уже не желать - одно, и что безмерность силы, ни на что не направленной, и совершенное бессилие - тоже одно.

Этому творческому и знавшему безмерность желаний человеку не дано было ничего сотворить, не дано было просто жить, остаться живым. Безмерность желаний привела к отсутствию желаний, безграничность личности к утере личности, неуравновешенность силы привела к слабости, бесформенная полнота жизни к безжизненности и смерти, безудержный эротизм к неспособности любить. Ставрогин все испытал и перепробовал, как великие, крайние идеи, так и великий, крайний разврат и насмешливость. Он не мог сильно пожелать одного и одному отдаться. Ходят темные слухи о том, что он принадлежал к тайному обществу растления малолетних и что маркиз де Сад мог бы ему позавидовать. Бездарный Шатов, плебейски принявший великую идею Ставрогина, в исступлении допрашивает его, правда ли это, мог ли все это совершить носитель великой идеи? Он боготворит Ставрогина и ненавидит его, хочет убить его. Все с тем же жутким сладострастием безмерности Ставрогин берет ни в чем не повинного человека за нос или кусает ухо. Он ищет предельного, безмерного как в добре, так и в зле. Одного бо-

жественного ему казалось слишком мало, во всем ему нужно было перейти за пределы и границы в тьму, в зло, в дьявольское. Он не мог и не хотел сделать выбора между Христом и антихристом, Богочеловеком и человекобогом. Он утверждал и Того и другого разом, он хотел всего, всего добра и всего зла, хотел безмерного, беспредельного, безграничного. Утверждать только антихриста и отвергнуть Христа - это уже выбор, предел, граница. Но в духе Ставрогина жило и знание Богочеловека, и от Христа он не хотел отказаться в безмерности своих стремлений. Но утверждать разом и Христа и антихриста - значит все утерять, стать бедным, ничего уже не иметь. От безмерности наступает истощение. Николай Ставрогин - это личность, потерявшая границы, от безмерного утверждения себя потерявшая себя. И даже когда испытывает Ставрогин свою силу через самообуздание, через своеобразную аскезу (он вынес пощечину Шатова, хотел объявить о своем браке с Хромоножкой и мн. др.), он исходит, истощается в безмерности этого испытания. Его аскеза не есть оформление, не есть кристаллизация личности, в ней есть сладострастие. Разврат Ставрогина есть перелив личности за грани в безмерность небытия. Ему мало бытия, он хотел и всего небытия, полюса отрицательного не менее, чем полюса положительного. Жуткая безмерность небытия - соблазн разврата. В нем есть прельщение смерти, как равносильной и равнопритягательной жизни. Метафизику разврата, бездонную глубину его тьмы Достоевский понимал, как ни один писатель мира. Разврат Ставрогина, его жуткое сладострастие, скрытое под маской бесстрастия, спокойствия, холодности,- глубокая метафизическая проблема. Это одно из выражений трагедии истощения от безмерности. В этом разврате сила переходит в совершенное бессилие, оргийность - в ледяной холод, в сладострастии истощается и гибнет всякая страсть. Беспредельный эротизм Ставрогина перелился в небытие. Его обратная сторона - окончательная импотенция чувств. Николай Ставрогин - родоначальник многого, разных линий жизни, разных идей и явлений. И русское декадентство зародилось в Ставрогине. Декадентство есть истощение Ставрогина, его маска. Огромная, исключительно одаренная личность Ставрогина не оформлена и не кристаллизована. Единственное ее оформление и кристаллизация - жуткая застывшая маска, призрачный аполлонизм. Под этой маской - безмерность и безудержность потухших и истощенных страстей и желаний.

Трагедия «Бесов» есть трагедия одержания, беснования. В ней раскрывает Достоевский метафизическую истерию русского духа. Все одержимы, все беснуются, все в корчах и в судороге. Один Ста-

врогин не беснуется - он жутко спокоен, мертвенно холоден, он застыл, утих, умолк. В этом вся суть «Бесов»: Ставрогин породил этот бушующий хаос, из себя выпустил всех бесов и в беснование вокруг себя перелил свою внутреннюю жизнь, сам же замер, потух. Безмерность желаний Ставрогина вышла наружу и породила беснование и хаос. Он не совершил творческого акта, не перевел ни одного из своих стремлений в творческое действие, ему не было дано ничего сотворить и осуществить. Его личность расковалась, распылилась и изошла, иссякла в бесновании хаоса, бесновании идей, бесновании страстей, революционных, эротических и просто мерзости человеческой. Личность, ничего не сотворившая, утеряла себя в эманировавших из нее бесах. Только подлинный творческий акт сохраняет личность, не истощает ее. Истощающая эманация ничего не творит и умерщвляет личность. И трагедия Ставрогина, как трагедия мировая, может быть связана с проблемами творчества и эманации. Всё и все в «Бесах» есть эманация Ставрогина, его внутреннего хаоса безмерности. В этой эманации иссякли силы Ставрогина и перелились во всех и вся, в мужчин и женщин, в идейные страсти, в беснование революции, в беснование любви и ненависти. От самого же Ставрогина осталась лишь мертвая маска. Эта маска бродит среди порожденного некогда живым лицом беснования. Маска мертвеца-Ставрогина и беснование из него вышедших, им истощенных сил! Это перевоплощение Ставрогина в П. Верховенского, в Шатова, в Кириллова, даже в Лутугина и Лебядкина, и воплощение чувств его в Лизе, в Хромоножке, в Даше и есть содержание «Бесов». Ставрогин ни с кем не может соединиться, потому что все лишь его порождение, его собственный внутренний хаос. У Ставрогина нет его другого, нет выхода из себя, а есть лишь выходящие из него, лишь истощающая его эманация. Он не сохранил, не собрал своей личности. Выход из себя в другого, с которым совершается подлинное соединение, кует личность, укрепляет ее. Невозможность выйти из себя в творческом акте любви, познания или действия и истощение в собственных эманациях ослабляет личность и распыляет ее. Судьба Ставрогина есть распадение большой, творческой личности, которая вместо творчества новой жизни и нового бытия, творческого выхода из себя в мир истощилась в хаосе, потеряла себя в безграничности. Сила перешла не в творчество, а в самоистребление личности. И там, где огромная личность погибла и силу свою расточила, там началось беснование выпущенных сил, отделившихся от личности. Беснование вместо творчества - вот тема «Бесов». Это беснование совершается на могиле Ставрогина. «Бесы», как трагедия

символическая, есть лишь феноменология духа Николая Ставрогина. Реально, объективно, и нет ничего и никого, кроме Ставрогина. Всё - он, всё - вокруг него. Он - солнце, истощившее свой свет. И вокруг солнца потухшего, не излучающего уже ни света, ни тепла, вращаются все бесы. И все еще ждут от солнца света и тепла, предъявляют безмерные требования к своему источнику, тянутся к нему с бесконечной влюбленностью и ненавидят, и злобствуют, когда видят солнце потухшее и охлажденное. Одна Даша ничего не ждет, согласна быть сиделкой у постели больного и умирающего. Жизнь Дашей, маленькая, бесконечно маленькая жизнь, и есть то, во что перешла истощенная безмерность стремлений, не знавшая границ и избраний, бесконечность желаний. Ставрогин обречен Даше. И есть глубокая правда, глубокое прозрение в том, что Ставрогин мог потянуться только к серой и прозаической, умеренной и аккуратной Даше, только около нее искать успокоение.

Очень замечательны эти переходы в противоположных оценках Ставрогина со стороны всех связанных с ним людей. Для всех образ Ставрогина двоится: для Хромоножки он то князь и сокол, то самозванец-купчик, стыдящийся ее; для П. Верховенского он то Иван Царевич, о котором пойдет легенда в русском народе, который станет во главе переворота, то развратный, бессильный, ни к чему не годный барчонок; и для Шатова он то великий носитель идеи русского народа-богоносца, который тоже призван стать во главе движения, то барич, развратник, изменник идее; то же двойственное отношение у Лизы, которая его обожает и ненавидит. Барство Ставрогина всех прельщает - аристократизм в демократии обаятелен,- и никто не может ему простить барства. Барство - метафизическое свойство Ставрогина, оно - нуменально в нем. Его трагическая судьба связана с тем, что он - обреченный барин и аристократ. Барин и аристократ обаятелен, когда идет в демократию, но он ничего не может в ней сделать, он вообще не может быть полезен, не способен к «делу». Аристократизм всегда хочет творчества, а не «дела». Только барин и аристократ мог бы быть Иваном Царевичем и поднять за собой народ. Но он никогда этого не сделает, не захочет этого сделать и не будет иметь силы этого сделать. Его не пленяет, не вдохновляет никакая демократизация собственных идей, ему противно и брезгливо встречаться с собственными идеями в других, в объективном мире и его движении. И реализация собственной любви, собственной эротической мечты нежеланна ему, почти отвратительна. Жизнь с Дашей лучше жизни с Лизой. Великие идеи и мечты вышли из барина и аристократа Ставрогина не потому, что

он в мире совершил творческий акт, а потому, что он истощился от внутреннего хаоса. Порожденные им идеи и мечты персонифицировались и потребовали от него, чтобы он осуществил, реализовал то великое, что в нем зародилось, и негодуют и ненавидят, когда встречают истощенного, потухшего, бессильного, мертвого. Ставрогин все мог бы: он мог бы быть и Иваном Царевичем, и носителем идеи русского мессианизма, и человекобогом, побеждающим смерть, мог бы он и любить Лизу прекрасной, божественной любовью. И он ничего не может, ни на что не имеет силы; безмерность страстей и стремлений истощила его, нуменальное барство не позволило ему совершить тот акт жертвы, после которого начинается подлинное творчество. Он остался в себе и утерял себя, он не нашел своего другого и изошел в других, не своих. Он бессилен над выпущенными им бесами и духами, как злыми, так и добрыми. Он не знает заклинаний. Как бессилен Ставрогин перед Хромоножкой, которая оказывается выше его! У Хромоножки есть глубокие прозрения. Разговор Хромоножки с Шатовым о Богородице и земле по небесной красоте своей и глубине принадлежит к лучшим страницам мировой литературы. Бессилие Ставрогина перед Хромоножкой есть бессилие нуменального барства перед русской землей, землей - вечной женственностью, ожидающей своего жениха. Идея русской земли жила в Ставрогине, но тут он был бессилен выйти из себя, соединиться. Жениха своего ждет и Лиза, но встретит его лишь на один час. Образ жениха двоится. Ставрогин не способен к браку, бессилен соединиться, не может оплодотворить землю. Ему под силу лишь тихая, угасшая жизнь с Дашей в унылых швейцарских горах. Он обречен ей, этот барин и аристократ, никогда не вышедший из себя через жертву,- Даша не требует от него ничего, не ждет ничего, она примет его погасшего. Только при Даше он может говорить вслух о себе. Это - страшный конец безмерности во всем. Но и этот конец оказался невозможным. Ставрогин боялся самоубийства, боялся показать великодушие. Но он совершил акт великодушия и повесился. То же нуменальное барство показал нам Достоевский в образе Версилова, но человечески смягченное.

Трагедия Ставрогина - трагедия человека и его творчества, трагедия человека, оторвавшегося от органических корней, аристократа, оторвавшегося от демократической матери-земли и дерзнувшего идти своими путями. Трагедия Ставрогина ставит проблему о человеке, отделившемся от природной жизни, жизни в роде и родовых традициях и возжелавшем творческого почина. Путь творчества для Ставрогина, как и для Ницше, был путем богоотступничества, убиения Бога.

Ницше возненавидел Бога, потому что видел в Нем помеху для творчества человека. Ставрогин, как и Ницше, не знал религиозного сознания, в котором было бы откровение о творчестве человека, откровение божественности человеческого творчества. Старое религиозное сознание воспрещало творческий почин. Путь к откровению творчества человека лежит через смерть Ставрогина, через гибель Ницше. Достоевский ставит новую проблему, и на муку Ставрогина и Кириллова не может быть старого ответа. Трагедия Ставрогина не излечима старыми религиозными рецептами, и Достоевский глубоко чувствовал это. Здоровые не могут судить о болезнях, раскрывшихся духу Достоевского. И лишь те, которые следуют не за духом Достоевского и не за гениальными и подлинно новыми его прозрениями, а лишь за поверхностным сознанием и платформой «Дневника писателя», могут думать, что у Достоевского все обстоит религиозно благополучно и что отпадение от православной веры любимых его героев есть лишь грех, обыкновенный грех, а не огненная жажда нового откровения, от которой сгорал сам Достоевский. У Достоевского было в глубочайшем смысле антиномическое отношение к злу . Зло есть зло, оно должно быть побеждено, должно сгореть. И зло должно быть изжито и испытано, через зло что-то открывается, оно тоже - путь. Сама гибель Ставрогина, как и всякая гибель,- не окончательная и не вечная гибель, это лишь путь. Проблема творчества человека не разрешилась и не могла разрешиться в старом сознании, из которого не вышел еще Ставрогин. Где нет исхода для творчества, там началось беснование и разврат. У Достоевского сама проблема разврата несоизмеримо более глубокая, чем проблема греха. Через гибель что-то открывается, большее открывается, чем через религиозное благополучие. Ставрогин не только отрицательное явление и гибель его не окончательная. Была судьба Ставрогина до «Бесов» и будет судьба его после «Бесов». После трагической гибели будет новое рождение, будет воскресение. И нашей любовью к Ставрогину мы помогаем этому воскресению. Сам Достоевский слишком любил Ставрогина, чтобы примириться с его гибелью. Он тоже возносил молитвы о его воскресении, о его новом рождении. Для православного сознания Ставрогин погиб безвозвратно, он обречен на вечную смерть. Но это не есть сознание Достоевского, подлинного Достоевского, знавшего откровения. И мы вместе с Достоевским будем ждать нового рождения Николая Ставрогина - красавца, сильного, обаятельного, гениального творца. Для нас невозможна та вера, в которой нет спасения для Ставрогина, нет выхода его силам в творчество. Христос пришел весь мир спасти, а не погубить Ставрогина. Но в

старом христианском сознании еще не раскрылся смысл гибели Ставрогина, как момента пути к новой жизни. И в этой гибели есть прохождение через Голгофу. Но Голгофа не последний этап пути. Лишь в новом откровении раскроется возможность воскресения Ставрогина и жертвенный смысл гибели того, кто бессилен был совершить сознательную жертву. И вновь будет собрана его истощившаяся, распавшаяся личность, которую трудно не ненавидеть и нельзя не любить. Безмерность желаний и стремлений должна быть насыщена и осуществлена в безмерности божественной жизни. Жизнь в мире губила все безмерное. (1) Безмерность не могла еще осуществиться. Но наступит мессианский пир, на который призван будет и Ставрогин, и там утолит он свой безмерный голод и безмерную свою жажду.

1914

1 Подлинную безмерность в жизни божественной знали германские мистики и безмерности переходили к сверхбожественному. Ангелус Силезиус говорит :

Ich werfe mich allein
Ins ungeschaffne Meer der blossen Gottheit ein.

И п о т о м:

Ich muss noch über Gott in eine Wüste ziehn.

Die Ueber-Gottheit ist mein Leben und mein Licht.