Роман а солженицына архипелаг гулаг. Архипелаг гулаг. Из университета – в дворяне

История ГУЛАГа - это история СССР в разбитых судьбах людей, десятки лет проведших на рудниках и лесоразработках, потерявших своих близких, здоровье и надежду на счастье; история детей, оставшихся без родителей в детских домах тюремного типа, история несвершённых открытий, изобретений, ненаписанных книг, авторы которых стали безымянными холмиками в тундре или тайге. Это история мученичества жертв и фанатизма палачей, также периодически пополнявших бессчётные ряды заключённых. Это история о том, как абстрактная мечта о всеобщей справедливости и счастье через насилие стала историей беззакония, несправедливости и террора.

Уроки ГУЛАГа, как одной из самых трагических страниц в истории человечества, всё ещё требуют своего беспристрастного осмысления и изучения, поскольку практика сталинских репрессий оказала своё негативное воздействие на жизнь страны далеко за 1953 г.

«Сомнительных запереть в концентрационный лагерь...» В.И.Ленин.

Концентрационные лагеря называют чумой ХХ века. Они стали высшим проявлением тоталитаризма, породившего феномен «административного массового убийства». По мнению французского исследователя Жака Росой, проведшего в сибирских лагерных бараках почти четверть столетия, из всех концлагерных систем этого века, включая концентрационные лагеря Гитлера, советский ГУЛАГ был не только самым долговечным, просуществовав 73 года, но и самым точным воплощением создавшего его государства.

Понятие «ГУЛАГ», введённое в мировую лексику и научный оборот А.И.Солженицыным, отнюдь не исчерпывается системой лагерей принудительного труда, существовавших в СССР в 30-50-е годы. ГУЛАГ - это уникальное, порождённое большевизмом социально-экономическое явление, исторические корни которого кроются в вековом бесправии народа, произволе и деспотизме властей, в правовых традициях Российского государства, чьи законы всегда защищали и охраняли интересы империи и никогда не гарантировали прав и свобод человека. Благодаря Солженицыну, ГУЛАГ вошёл в историю ХХ века как символ массового беззакония, каторжного труда, преступного нарушения прав человека, насильственной деформации российского общества. Солженицын на страницах романа «Архипелаг ГУЛАГ» материализовал «слитный стон, предсмертный шепот миллионов, вес невысказанные завещания погибших», и здесь никто не сможет встать вровень с писателем.

Что же такое ГУЛАГ? Кому и зачем он был нужен? Кто и с какой целью проводил чудовищную по своей жестокости и масштабам политику репрессий? Как удалось сделать невидимым существующий на виду у всех лагерный мир? Наконец, существует настоятельная потребность показать экономическое значение ГУЛАГа, раскрыть реальную ценность принудительного труда.

Первые лагеря на территории Советской республики появились летом 1918 г. Правительственные распоряжения, рассылаемые на места за подписью В.И.Ленина, предписывали проводить «беспощадный массовый террор» против классовых врагов, «сомнительных » запирать в концентрационный лагерь. Официально появление новых карательных учреждений закрепил декрет Совета Народных Комиссаров от 5 сентября 1918 г. Большевистская власть приступила к планомерному уничтожению своих действительных и потенциальных противников, отбросив в сторону все общепринятые процессуальные нормы и правовые гарантии. В конечном счёте, жизнь человека перестала зависеть от его дел и помыслов, зачастую он обрекался на страдание и смерть только лишь потому, что подпадал под одну из особых категорий, определённых большевистскими вождями. Правовые понятия «Вина» и «невиновность» потеряли свой первоначальный смысл. Насилие превратилось в универсальное средство для достижения намеченных целей.

Политический террор и гражданская война способствовали быстрому росту численности лагерей (концентрационных, принудительных работ, особого назначения, исправительно-трудовых и т.д. - название практически не меняло их сути и назначения) - к концу 1921 г. на территории РСФСР функционировало 122 лагеря. Средств, отпускаемых на содержание концлагерей, катастрофически не хватало. Во многих губерниях встал вопрос о закрытии лагерей из-за невозможности их обеспечения. Не имея возможности справиться с критической ситуацией самостоятельно, НКВД обратился за помощью в Совнарком.

Именно тяжёлым материальным положением можно объяснить некоторые всплески «гуманности» со стороны советской власти, наблюдавшиеся в первой половине 20-х годов, когда из тюрем и лагерей выпускались тысячи заключённых по случаю разных амнистий или путём досрочного освобождения. Однако эта политика «проветривания камер» , как её называли тюремные служащие, была малоэффективна, т.к. через несколько дней тюрьмы наполнялись новым составом заключённых.

Созданное в феврале 1922г. Государственное политическое управление при НКВД, заменившее ВЧК, в 1923г. выделилось из Наркомата внутренних дел и перешло в подчинение СНК. Вместе с ГПУ выделилась и обособленная репрессивная система, в которую вошли подведомственные ГПУ внутренние тюрьмы, изоляторы и концентрационные лагеря особого назначения, типа Соловецкого, организованного по постановлению СНК РСФСР от 2 октября 1923г. Деятельность этой системы базировалась на внутриведомственных актах, она не подчинялась общегосударственному законодательству, была исключена из поля зрения общественности.

У советской каторжной тюрьмы по сравнению с царской появилось одно существенное отличие- это специально подобранный штат администрации и надзора, главной чертой которого было чувство животной ненависти к «меньшевистской сволочи» и «христопродавцам».

Террор большевиков против политических противников имел целью уничтожить всякую возможность политической оппозиции, пресечь любые попытки инакомыслия.

Концентрационные лагеря росли и набирали силу, а нормативный акт, регулирующий их деятельность, появился только 7 апреля 1930г., когда СНК СССР принял официальное «Положение об исправительно-трудовых лагерях». Этот документ открывал одну из самых трагических страниц в истории пенитенциарной политики Российского государства. Авторитарная власть получила в свои руки «законный» инструмент для политического и экономического воздействия на общество -ГУЛАГ.

Лагеря находились в ведении ОГПУ, которое осуществляло общее руководство их деятельностью на основе внутриведомственных нормативных актов. ОГПУ наделялось неограниченной властью над судьбами заключённых, которые, попав в сферу его деятельности, фактически выпадали из юрисдикции действующего законодательства. Наряду с лагерями ОГПУ в стране продолжала функционировать карательная система НКВД РСФСР, куда входили так называемые «общие места заключения»: тюрьмы, исправительно-трудовые колонии, пересыльные пункты и т.д..

10 июля 1934г. постановлением ЦИК был образован общесоюзный Народный комиссариат внутренних дел, в состав которого на правах Главного управления вошло ОГПУ. Структура НКВД СССР включала в себя Главное управление государственной безопасности, Главное управление рабоче-крестьянской милиции, Главное управление исправительно-трудовых лагерей и трудовых поселений, а также ряд других управлений и отделов. Несколько позже лагерное управление было переименовано в Главное управление исправительно-трудовых лагерей, трудовых поселений и мест заключения НКВД СССР. Этот главк, несмотря на многократные изменения его названия, всегда сохранял свою первоначальную аббревиатуру -ГУЛАГ. Эти пять букв стали зловещим символом жизни на грани смерти, каторжного труда и человеческого бесправия. Они дали название всей колониально-лагерной стране, в которой помимо своей воли жили и работали миллионы советских людей. Многие из них попали в ГУЛАГ по решению Особого совещания.

Этот внесудебный орган был образован при НКВД по постановлению ЦИК и СНК СССР 5 ноября 1934г. и просуществовал до сентября 1953г. Возглавлял Особое совещание сам народный комиссар, в качестве членов выступали его ближайшие помощники и заместители. Прокурор не входил в состав Особого совещания, но его присутствие на заседаниях считалось обязательным. Иногда он даже пытался вмешиваться в работу этого внесудебного органа. В каждом заседании Особого совещания рассматривалось от 200 до 300 дел, в последующие годы за одно заседание Особое заседание могло осудить и 789, и 872 , и даже 980 человек.

Первоначально полномочия Особого совещания были несколько ограничены: оно имело право в административном порядке, т.е. без суда и следствия ссылать, высылать, заключать в исправительно-трудовой лагерь на срок до 5 лет. Постепенно ограничения снимались и уже в начале 40-х годов Особое совещание обладало правом не только осуждать к 25-летним срокам заключения, но и приговаривать к расстрелу.

После террора 1937-1938 гг. количество смертных казней резко сократилось.. Наиболее распространённым видом наказания стало заключение в исправительно-трудовой лагерь на 10 лет. Поток заключённых, направляемых в ГУЛАГ, был мощным и беспрерывным. По официальной статистике, например, за 10 дней ноября 1940 г. в лагеря и колонии вывезли из тюрем СССР 59493 человека. К началу войны число заключённых в лагерях и колониях составляло, по официальным данным, 2,3 миллиона человек.

В 1940 г. ГУЛАГ объединял 53 лагеря с тысячами лагерных отделений и пунктов, 425 колоний (промышленных, сельскохозяйственных, контрагентских и прочих), 50 колоний для несовершеннолетних, 90 «домов младенца». В состав ГУЛАГа не входили тюрьмы, переполненные почти вдвое против «штатного» количества мест, а также более 2 тыс. спецкомендатур, распоряжавшихся по всей стране свободой и жизнью миллионов спецпоселенцев. Этими категориями «невольников» ведали тюремное управление и отдел спецпоселений НКВД.

За годы существования ГУЛАГа в его орбиту прямо или косвенно были втянуты десятки миллионов граждан, и тем не менее можно утверждать, что советское общество имело очень смутное представление об истинных масштабах и назначении ГУЛАГовской репрессивной системы. Советский человек привык считать достоверным фактом и правдой только то, что напечатано типографским способом или объявлено по радио. О ГУЛАГе, как известно, не писали и не говорили. Простые люди инстинктивно обходили лагерную тему стороной- «от греха подальше» - и не обсуждали её даже в застольных беседах. Что же касается правящей верхушки любого уровня, то для неё поддержание секретности считалось едва ли не главной должностной обязанностью. Тоталитарный режим скрывал не лагеря, колонии, тюрьмы как таковые - пенитенциарная система в том или ином виде существует в каждой стране, да и принудительный труд (по опыту начала 30-х годов) не обязательно было прятать. Сталинский режим скрывал один из важнейших инструментов своего господства. ГУЛАГ позволял верховной власти бесконтрольно насаждать в обществе любые чрезвычайные меры, держать народ в слепом повиновении и рабской покорности, уничтожать в зародыше редкие ростки инакомыслия и вольнодумства. ГУЛАГ значительно облегчал проведение имперской политики по принципу «разделяй и властвуй», помогал регулировать общественное потребление и снимать социальную напряжённость. Наконец, ГУЛАГ служил удобным орудием мести, позволявшим сводить счёты как с отдельными людьми, так и с целыми народами.

Как же удавалось сохранять в тайне то, ч сем соприкасались миллионы людей? Способов существовало немало: от подписок о «неразглашении» до физического уничтожения свидетелей. Накануне войны руководство НКВД пыталось опробовать ещё одно средство - лишить бывших узников ГУЛАГа возможности вернуться в общество, к прежней нормальной жизни и работе, а следовательно, не допустить возможного разглашения тайны. 30 апреля 1941 г. на рассмотрение ЦК ВКП(б) и СНК СССР поступили два проекта. Один- Указ Президиума Верховного Совета СССР «О дополнительной мере наказания- ссылке на поселение на 20 лет» ,другой - Постановление ЦК ВКП (б) и СНК СССР «О введении дополнительной меры наказания, выносимой Особым совещанием при НКВД и судебными органами - ссылки на поселение на 20 лет».

Война помешала осуществлению замыслов руководства НКВД, точнее сделала ненужным введение дополнительной меры наказания, поскольку, буквально с первого дня войны, всех заключённых, осуждённых по политическим мотивам, освобождать прекратили, даже если они полностью отбыли положенные сроки. Война прибавила работы органам внутренних дел. 28 декабря 1941 г. генеральный комиссар госбезопасности Л.П.Берия издал приказ «О создании специальных лагерей для бывших военнослужащих Красной Армии, находившихся в плену и в окружении противника». Используя опыт ГУЛАГа, НКВД в декадный срок организовал на европейской части СССР десять таких лагерей, каждый из которых обслуживал определённую группу фронтов. Все лагеря размещались вблизи промышленных предприятий, так что бывшие красноармейцы, за исключением офицеров, в течение всего времени, пока шла проверка, работали на этих предприятиях. В период репатриаций число проверочно-фильтрационных лагерей увеличилось втрое. В январе 1946г. их официально включили в состав ГУЛАГа. Всего за военный и послевоенный период проверке и фильтрации подверглись около 6 миллионов граждан, из них не менее полумиллиона осели в ГУЛАГе, многих расстреляли.

В разгар войны в нашей стране появились официальные каторжане. В апреле 1943 г. Президиум Верховного Совета СССР принял Указ «О мерах наказания изменникам Родине и предателям, и о введении для этих лиц, как меры наказания, каторжных работ». К концу 1944г. в состав ГУЛАГа входили уже пять каторжных лагерей, в которых содержалось около 6 тыс.каторжан.

Победоносное завершение войны не принесло советским политическим заключённым ни освобождения, ни облегчения их участи.

В 1948г. был принят ещё один указ, который мог бы претендовать на титул самого жестокого и бесчеловечного закона сталинской эпохи. Речь идёт об Указе от 26 ноября 1948г. «Об уголовной ответственности за побеги из мест обязательного и постоянного поселения лиц, выселенных в отдалённые районы Советского Союза в период Отечественной войны». Без каких-либо преамбул указ деловито разъяснял, что выселенные во время войны на специальное поселение народы остаются в этом статусе навечно, за побеги с места обязательного поселения полагается наказание - 20 лет каторжных работ. Побег в данном случае нельзя понимать буквально. Это могла быть простая самовольная, т.е. незарегистрированная отлучка, например, к родственнику в соседний район, к другу в ближайший посёлок и т.п. В течение года по новому указу осудили около 10 тыс.человек. Всего же на этот период на учёте в 2123-х спецкомендатурах стояло более двух с половиной миллионов человек, из них почти 70% составляли женщины и дети. Подавляющее большинство (82%) репрессированных считались выселенными навечно. Несколько десятков национальностей под стражей! И при этом никто не пытался критиковать правительство, которое призывало гордиться социалистической конституцией, провозгласившей равноправие граждан СССР.

Послевоенные годы отмечены изданием ряда необычайно жестоких и безнравственных указов, как тайных, так и гласных. Репрессивные драконовские законы, затрагивая все слои населения и все стороны жизни, как бы стягивали общество в один тугой узел. Стремясь в корне пресечь всякое тяготение советских людей к сближению с западным миром, правительство издало 15 февраля 1947 г. указ о запрещении браков между гражданами СССР и иностранцами. Это грубое бесцеремонное вмешательство государства в личную жизнь своих подданных не только разбивало мечты и судьбы, но давало заметный простор следственным органам. За связь с иностранцами в ГУЛАГ попала немалая часть советских граждан, особенно молодёжи. Однако это, по словам А.И.Солженицына, был всего лишь «маленький поток». Иное дело указ от 4 июня 1947г., после которого «целые дивизии сельских и городских жителей были отправлены возделывать острова ГУЛАГа вместо вымерших там туземцев». То был знаменитый Указ «Об уголовной ответственности за хищение государственного имущества», перекрывавший все существовавшие ранее аналогичные законы и указы. Реализация данного указа на практике привела к тому, что колхозник, укравший мешок картошки, стал, по собственному признанию лагерных служащих, едва ли не главной фигурой ГУЛАГа.

Сегодня ни для кого не секрет, кто стоял во главе массовых репрессий. Исполнителей было много, время от времени их меняли, вчерашние палачи становились жертвами, жертвы- палачами. Бессменным оставался лишь главный распорядитель- И.В.Сталин.

Особенность советской репрессивной системы заключалась в том, что её деятельность основывалась, как правило, не на законах, а на секретных инструкциях, разъяснениях, дополнениях и комментариях, которые чаще всего исходили от органов, не обладавших никакими законодательными правами. Вполне естественно, что ни простой народ, ни советская, а тем более зарубежная общественность не были осведомлены о существовании целого ряда директивных документов, которые грубо нарушали конституцию и права человека. О механизме их применения знали только исполнители - судебные практики, следователи, ответственные сотрудники органов МВД и МГБ, а также небольшой круг советских и партийных работников.

«Со стеснением в сердце я годами воздерживался от печатания этой уже готовой книги: долг перед еще живыми перевешивал долг перед умершими. Но теперь, когда госбезопасность все равно взяла эту книгу, мне ничего не остается, как немедленно публиковать ее.

А. Солженицын сентябрь 1973 ».

Так начинается «Архипелаг ГУЛАГ». Книга, которую Александр Солженицын писал «в стол» почти в 10 лет. Книга, из-за которой его выгнали из родной страны, а потом за нее же дали Государственную премию. Книга, за которой охотился КГБ, и которая впервые смогла увидеть свет за границей.

Предыстория

Начало Великой Отечественной войны. Молодой Александр Солженицын оказывается на фронте и переписывается с товарищами. В одном из таких писем автор негативно выразился о «Пахане», под которым подразумевался Сталин. Военная цензура докладывает о «бунтаре» и в конце зимы 1945-го его арестовывают. Война закончена, соотечественники празднуют, а Солженицына все допрашивают. И приговаривают к 8 годам исправительно-трудовых лагерей, а по их окончанию — к вечной ссылке.

Позже все ужасы лагерей он опишет в своих произведениях. Многие годы они будут распространяться самиздатом — без разрешения властей.

Пишите письма мелким почерком

Первые же публикации Солженицына в журнале "Новый мир"(в частности, «Один день Ивана Денисовича») вызвали бурю откликов. Читатели писали автору о своей жизни и делились опытом — в том числе, и лагерным. Эти письма от бывших заключенных не прошли мимо Александра Исаевича: с них и начался «Архипелаг ГУЛАГ».

Вдова писателя Александра Солженицына Наталья Дмитриевна на презентации сокращенного издания книги «Архипелаг ГУЛАГ». Фото: РИА Новости / Сергей Пятаков

Им — таким же жертвам репрессий, как и он сам, Солженицын посвятил свой монументальный труд:

Посвящаю

всем, кому не хватило жизни

об этом рассказать.

И да простят они мне,

что я не все увидел,

не все вспомнил,

не обо всем догадался.

Что такое «ГУЛАГ»?

Действие книги происходит в лагерях. Их сеть раскинулась по всему Союзу, поэтому Солженицын называет называет ее Архипелагом. Часто обитателями таких лагерей становились политические заключенные. Арест пережил и сам Александр Исаевич, и каждый из двух сотен его «соавторов».

Творчество поклонников Александра Солженицына. Фото: flickr.com / thierry ehrmann

Само слово ГУЛАГ обозначает Главное Управление ЛАГерей. В каждом таком «острове» осужденных считали рабочей силой. Но даже если человек выживал в суровых условиях, в голоде, холоде и каторжном труде, на свободу он все равно выходил не всегда.

Власти против!

Правящая верхушка воспринимала Солженицына как врага — мало того, что его произведения подрывали авторитет советской власти и критиковали политические устои, так о них еще и становилось известно на Западе.

Следующие годы были для Солженицына очень сложными. Его перестали печатать в родной стране, КГБ конфисковало архив писателя, устраивало обыски у его друзей и забирало найденные рукописи Солженицына. Удивительно, как в таких условиях автор смог дописать и сохранить роман. В 1967-м произведение было закончено, но увидеть свет на родине оно пока не могло.

А в 1973-м КГБ задержало помощницу и машинистку писателя — Елизавету Воронянскую. На допросе она рассказала, где находится одна из рукописей «Архипелага ГУЛАГ». Вернувшись домой, 70-летняя женщина повесилась.

Солженицын узнал о произошедшем спустя пару недель. И сделал два решительных поступка: отправил руководству СССР письмо, в котором призвал отказаться от коммунистического режима, и отдал указание опубликовать роман на Западе.

КГБ пытался остановить писателя. Через бывшую жену комитет предложил ему «бартер»: он не печатает свой «ГУЛАГ» за рубежом, а взамен в Союзе выходит его «Раковый корпус». Солженицын не пошел на переговоры и в декабре того же года в Париже издали первый том «Архипелага».

После «Архипелага ГУЛАГ»

Политбюро осудило выход романа сурово. В феврале Александра Исаевича обвинили в измене Родине, лишили гражданства и выслали из страны. А во всех советских библиотеках приказали изъять и уничтожить любые книги Солженицына.

Но литератор «насолил» властям еще больше. На полученный от публикации гонорар он основал «Русский общественный Фонд помощи преследуемым и их семьям» — оттуда тайно передавались деньги политзаключенным в СССР.

Власть начала менять «гнев на милость» только с началом перестройки. В 1990-м Солженицыну вернули гражданство. И дали Государственную премию РСФСР — за тот же роман, за который почти 20 лет назад выгнали из страны. В том же году на родине впервые опубликовали весь «Архипелаг ГУЛАГ».

Актриса Анна Вартанян на чтениях книг Александра Солженицына в честь 95 лет со дня рождения писателя. 2013 год. Фото: www.russianlook.com

Претензии критиков: неточная цифра и упоминание американцев

В основном «Архипелаг ГУЛАГ» ругали за две вещи. Во-первых, подсчеты Солженицына по количеству репрессированных могли быть не совсем верны. Во-вторых, многих «покоробил» такой момент в романе:

«...жаркой ночью в Омске, когда нас, распаренное, испотевшее мясо, месили и впихивали в воронок, мы кричали надзирателям из глубины: "Подождите, гады! Будет на вас Трумен! Бросят вам атомную бомбу на голову!". И надзиратели трусливо молчали»

В этом эпизоде некоторые усмотрели призыв к американцам бомбить СССР. Но сам Солженицын до последнего не покидал Союз и вернулся обратно при первой же возможности.

Так получилось, что «Архипелаг ГУЛАГ» кардинально изменил всю жизнь своего автора. Из-за него Солженицына выгнали как предателя. А потом позвали обратно, словно ничего не произошло. Но свой гражданский долг писатель выполнил — и долг перед живыми, и перед умершими.

«Архипелаг ГУЛАГ» в пяти цитатах

О власти :

Это волчье племя — откуда оно в нашем народе взялось? Не нашего оно корня? не нашей крови? Нашей. Так чтобы белыми мантиями праведников не шибко переполаскивать, спросим себя каждый: а повернись моя жизнь иначе — палачом таким не стал бы и я? Это — страшный вопрос, если отвечать на него честно.

О «готовности» к аресту :

Нас просвещают и готовят с юности — к нашей специальности; к обязанностям гражданина; к воинской службе; к уходу за своим телом; к приличному поведению; даже и к пониманию изящного (ну, это не очень). Но ни образование, ни воспитание, ни опыт ничуть не подводят нас к величайшему испытанию жизни: к аресту ни за что и к следствию ни о чем.

О жажде наживы :

А уж страсть нажиться — их всеобщая страсть. Как же не использовать такую власть и такую бесконтрольность для обогащения? Да это святым надо быть!.. Если бы дано нам было узнать скрытую движущую силу отдельных арестов — мы бы с удивлением увидели, что при общей закономерности сажать, частный выбор, кого сажать, личный жребий, в трех четвертях случаев зависел от людской корысти и мстительности и половина тех случаев — от корыстных расчетов местного НКВД (и прокурора, конечно, не будем их отделять).

О Чехове :

Если бы чеховским интеллигентам, все гадавшим, что будет через двадцать-тридцать-сорок лет, ответили бы, что через сорок лет на Руси будет пыточное следствие, будут сжимать череп железным кольцом, опускать человека в ванну с кислотами, голого и привязанного пытать муравьями, клопами, загонять раскаленный на примусе шомпол в анальное отверстие («секретное тавро»), медленно раздавливать сапогом половые части, а в виде самого легкого — пытать по неделе бессонницей, жаждой и избивать в кровавое мясо, — ни одна бы чеховская пьеса не дошла до конца, все герои пошли бы в сумасшедший дом.

Об уничтожении литературы :

О, сколько же гинуло в этом здании замыслов и трудов! — целая погибшая культура. О, сажа, сажа из лубянских труб!! Всего обидней, что потомки сочтут наше поколение глупей, бездарней, бессловеснее, чем оно было!..

С тридцатых по шестидесятые годы в Советском союзе осуществление руководства лагерями принудительного массового содержания в заключении было поручено Главному управлению лагерей (ГУЛагу). А.Солженицын «Архипелаг ГУЛАГ» (краткое содержание произведения изложено ниже) написал в 1956 г, в журнальном варианте оно вышло в 1967 году. Что касается жанра, то сам автор назвал его художественным исследованием.

«Архипелаг ГУЛаг». Краткое содержание ч. 1 о тюремной промышленности, ч. 2 о вечном движении

Рассказчик перечисляет пути попадания в ГУЛаг всех, кто там находился: от управляющих и охраняющих до заключенных. Анализируются типы арестов. Констатируется, что оснований они не имели, а были вызваны необходимостью достичь контрольного показателя по количеству. Беглецов не ловили и не привлекали, срок получали только те, кто был убежден в справедливости власти и в своей невиновности.

Рассказчик исследует историю массовых арестов в стране сразу же после Разъясняется смысл добавленной к Уголовному кодексу 1926 года могущественной и зловещей 58-ой статьи. Она была составлена так, что могла стать наказанием за любой поступок.

Описывается ход типичного следствия, основанного на незнании советскими гражданами своих прав, и пути выполнения следователями плана по превращению подследственных в заключенных. Потом следователи и даже министры МВД становились заключенными, а вместе с ними и все их подчиненные, друзья, родственники и просто знакомые.

Рассказчик описывает географию архипелага. От пересыльных тюрем (он называет их "портами") отчаливают и к ним причаливают вагоны-заки (обычные вагоны, но с решетками для перевозки в каждом купе до 25 заключенных), названные "кораблями". Перевозили заключенных и настоящие корабли и баржи с глубокими и темными трюмами, куда никогда не спускался ни врач, ни конвой.

«Архипелаг ГУЛаг». Краткое содержание ч. 3 об ч. 4 о душе и колючей проволоке

Рассказчик излагает историю создания в Советской России лагерей, в которых люди принуждались к труду. Идею об их создании выдвинул Ленин зимой 1918 года, после того как был подавлен мятеж эсеров. Идея вождя была закреплена инструкцией, в которой ясно говорилось о том, что все трудоспособные арестанты в обязательном порядке должны привлекаться к труду. В Декрете о такие трудовые лагеря были названы "концентрационными".

Поскольку им, по мнению советских руководителей, не хватало строгости, руководство озаботилось созданием Северных Лагерей, имеющих особое назначение и бесчеловечные порядки. После того как из были изгнаны все монахи, он принял заключенных. Их одевали в мешки, за нарушения бросали в карцеры, где содержали в жестких условиях.

Бесплатный труд заключенных использовался для прокладывания грунтового Кемь-Ухтинского тракта через труднопроходимые болота и леса, летом люди тонули, зимой замерзали. Дороги также были построены за Полярным кругом и на причем часто заключенные не были обеспечены даже самыми примитивными инструментами и строили вручную.

Заключенные убегали, одна группа даже смогла пробраться в Британию. Так в Европе узнали о существовании ГУЛага. Стали появляться книги о лагерях, но советские люди не поверили. Даже Горький, которому рассказал правду несовершеннолетний заключенный, уехал из Соловков, не поверив, а мальчишка был расстрелян.

В истории Архипелага были и великие стройки, например Беломорканал, забравший несчетное количество жизней. Эшелонами поступали строители арестанты на стройку, где еще не было ни плана, ни точных расчетов, ни техники, ни инструментов, ни нормального снабжения, ни бараков.

С 1937-го года режим в ГУЛаге ужесточился. Их стали охранять с собаками под ярким электрическим светом. Хуже охранников были уголовники, которым было позволено безнаказанно грабить и притеснять «политических».

Защитой для женщины в лагерях становилась глубокая старость или заметное уродство, красота же являлась несчастьем. Работали женщины на тех же работах, что и мужчины, даже на лесоповале. Если какая-либо из них беременела, то на время кормления ребенка ее перевозили в другой лагерь. После окончания кормления ребенка отправляли в детский дом, а мать - по этапу.

Были в ГУЛаге и дети. С 1926 года разрешали судить детей, совершивших убийство или кражу с двенадцати лет. С 1935 года к ним было разрешено применять расстрел и все остальные меры наказания. Бывали случаи, когда одиннадцатилетних детей «врагов народа» отправляли в ГУЛаг на 25 лет.

Что касается экономической выгоды труда заключенных, то она оказалась очень сомнительной, потому что качество подневольного труда оставляло желать лучшего, а лагеря не самоокупались.

Самоубийств в ГУЛаге было мало, бежавших - больше. Но беглецов продавало обратно в лагерь враждебное местное население. Те же, кто не мог бежать, давали себе клятву выжить, во что бы то ни стало.

Преимуществом Архипелага было непосягательство на мысли человека: не нужно вступать в партию, в профсоюз, не было ни производственных, ни партийных собраний, никакой агитации. Голова была свободна, что способствовало переосмыслению прежней жизни и духовному росту. Но, конечно, это касалось не всех. Большинство голов были заняты думами о необходимость труда воспринималась враждебно, а сокамерники считались соперниками. Людей, не обогащенных духовной жизнью, Архипелаг озлоблял и растлевал еще больше.

Пагубно влияло существование ГУЛага и на остальную, нелагерную часть страны, заставляя людей бояться за себя и своих близких. Страх делал предательство самым безопасным способом выживания. Воспитывалась жестокость и размывалась граница между добрым и злым.

«Архипелаг ГУЛаг». Краткое содержание ч. 5 о каторге, ч. 6 о ссылке

В сорок третьем году Сталин опять ввел виселицу и каторгу. Обожествляли его в тридцатые годы не все, существовало крестьянское меньшинство, которое было трезвее горожан и не разделяло восторженного отношения партии и комсомола к вождю и мировой революции.

В отличие от других ссыльных, зажиточных крестьян семьями высылали в необжитые глухие места без продуктов и сельхозорудий. Большинство умирало от голода. В сороковых стали высылать целые народы.

«Архипелаг ГУЛаг». Краткое содержание ч. 7 о том, что было после смерти вождя

После 1953 года Архипелаг не исчез, наступила пора невиданных поблажек. Рассказчик считает, что советский режим не устоит без него. Жизнь заключенных никогда не станет лучше, потому что они получают наказание, но на самом деле система на них вымещает свои просчеты, то, что люди не такие, как задумало их Передовое Ленинско-Сталинское учение. Государство до сих пор стянуто металлическим ободом закона. Обод есть - закона нет.

В конце 1973 года Александр Солженицын издал первый том своей книги «Архипелаг ГУЛАГ», в который он рассказывал о репрессиях в СССР с начала его основания вплоть до 1956 года. Солженицын не просто писал о том, как тяжело жилось жертвам репрессий в лагерях, но и приводил множество цифр. Далее попытаемся разобраться в этих цифрах, чтобы узнать, какие из них являются правдивыми, а какие нет.

Жертвы репрессий

Основные претензии, конечно, к завышенным цифрам репрессированных – точной цифры в «Архипелаге» Солженицын не приводит, но везде пишет про многие миллионы. В 41-м, на момент начала войны, как пишет Солженицын, у нас были 15-миллионные лагеря. Точной статистики Солженицын не имел, поэтому цифры брал с потолка, на основе устных свидетельств. По последним данным за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления всего с 1921 по 1954 было осуждено около 4 миллионов человек. А на момент смерти Сталина в лагерях находилось – 2,5 миллиона человек, из них около 27% политических. Цифры и без приписок огромные, но подобная неряшливость в цифрах, конечно, снижает достоверность произведения и дает основания неосталинистам утверждать, что репрессий и вовсе не было, а посадки были по делу.

Беломорканал

А вот статистика Солженицына о жертвах Беломорканала: «Говорят, что в первую зиму, с 1931 на 1932 г., сто тысяч и вымерло – столько, сколько постоянно было на канале. Отчего ж не поверить? Скорей даже эта цифра преуменьшенная: в сходных условиях в лагерях военных лет смертность один процент в день была заурядна, известна всем. Так что на Беломоре сто тысяч могло вымереть за три месяца с небольшим. А еще было одно лето. И еще одна зима». Утверждение основано опять же на слухах. Внутреннее противоречие заметно сразу – если все вымерли, то кто же тогда построил канал? Но и эту цифру Солженицын называет преуменьшенной, что уже вне всякой логики.

Посадили четверть Ленинграда

Также Солженицын утверждает, что во времена массовых посадок в Ленинграде «сажали четверть города». И дальше разжевывает мысль: «Считается, что четверть Ленинграда была расчищена в 1934-35-м. Эту оценку пусть опровергнет тот, кто владеет точной цифрой и даст ее». Солженицынская статистика опровергается очень легко. В 1935 г. население Ленинграда составляло 2,7 млн человек. Репрессиям подвергались в основном мужчины, в 30-е годы женщины составляли не более 7% от общего количества репрессированных, в 40-е, правда, количество репрессированных женщин стало больше от 10 до 20%. Если допустить, что в Ленинграде репрессировали четверть города, то получится - 700 тысяч. Из них мужчины должны были составлять около 650 тысяч (93%), то есть половину от общего количества мужского населения города (не более 1,3 млн). Если вычесть от оставшейся половины детей и стариков (400 тыс. - 30% от общего числа), получим, что в Ленинграде осталось около 250 тысяч трудоспособных мужчин. Подсчеты, конечно, грубые, но солженицынские цифры явно завышены. Спрашивается, кто же тогда работал на ленинградских заводах, кто в 1941-42 отражал натиск гитлеровцев на блокадный город, ведь только в народное ополчение уже к 6 июля 1941-го записалось 96 тыс. человек?

Пропавший лагерь

Смертность в лагерях по Солженицыну была огромной: «Осенью 1941-го Печорлаг (железнодорожный) имел списочный состав – 50 тысяч, весной 1942 – 10 тысяч. За это время никуда не отправлялось ни одного этапа – куда же ушли сорок тысяч? Узнал эти цифры случайно от зэка, имевшего к ним в то время доступ». Здесь опять возникают вопросы: откуда у зэка доступ к списочному составу? Исчезновение же 40 тыс. объяснимо – заключенные Печорлага строили железную дорогу Печора – Воркута, строительство завершилось в декабре 1941-го, а строители были зачислены в Воркутлаг. Да, смертность в лагерях была большой, но не столько, как пишет об этом Солженицын.

Анонимность

Большая часть свидетельств Солженицына основана на анонимных фактах. В первом издании имена 227 авторов, рассказами, мемуарами и свидетельствами которых он воспользовался, Солженицын по понятным причинам не называл. Впоследствии список появился, но не все рассказчики были довольны «Архипелагом». Так, одним из источников Солженицына были устные рассказы Варлама Шаламова. Сам Шаламов впоследствии Солженицына на дух не переносил и даже записал в своих записных книжках: «Запрещаю писателю Солженицыну и всем, имеющим с ним одни мысли, знакомиться с моим архивом».

Из университета – в дворяне

Есть и мелкие недочеты в романе: «Брали дворян по сословному признаку. Брали дворянские семьи. Наконец, не очень разобравшись, брали и личных дворян, т.е. попросту – окончивших когда-то университет. А уж взят – пути назад нет, сделанного не воротишь». То есть по Солженицыну дворянство давали по окончании университета, но против фактов не попрешь – личное дворянство на гражданской службе давали только по достижении IX класса Табели о рангах (титулярный советник). А чтобы получить IX или VIII класс по окончании университета нужно было поступить на гражданскую службу по 1-му разряду, то есть происходить из дворян. По 2-му разряду шли дети личных дворян, духовенства и купцов 1-й гильдии. Прочие шли по 3-му разряду и о IX классе, дающем право на личное дворянство, по окончании университета могли только мечтать. Да и дворянам получить сразу IX класс не всегда удавалось, Пушкин, например, из Лицея вышел коллежским секретарем (Х класс), а титулярным советником стал только 15 лет спустя.

Атомная бомба

Большие вопросы вызывает и сцена, произошедшая якобы на пересылке в Омске: «Когда нас, распаренное, испотевшее мясо, месили и впихивали в воронок, мы кричали надзирателям из глубины: «Подождите, гады! Будет на вас Трумэн! Бросят вам атомную бомбу на голову!» И надзиратели трусливо молчали… И так уж мы изболелись по правде, что не жаль было и самим сгореть под одной бомбой с палачами». Во-первых, за призывы скинуть атомную бомбу на СССР можно было получить надбавку, а заключенные вовсе не дураки, чтобы кричать об этом сотрудникам системы. Во-вторых, об атомном проекте в СССР знали мало, информация об этом засекречивалась – сложно представить простых заключенных, которые бы знали не только об атомном проекте, но и о планах Трумэна.

Теперь я окончательно понял, почему Солженицын так много и так бессовестно врёт: "Архипелаг ГУЛАГ" написан не для того, чтобы сказать правду о лагерной жизни, а для того, чтобы внушить читателю отвращение к Советской власти.

Солженицын честно отработал свои 30 серебрянников за ложь, благодаря которой русские стали ненавидеть своё прошлое и своими руками уничтожили свою страну. Народ без прошлого - отброс на своей земле. Подмена истории - один из способов ведения холодной войны против России.

Рассказ о том, как бывшие колымские зеки обсуждали "Архипелаг ГУЛАГ" А.И. Солженицына

Это случилось в 1978 или 1979 г. в санатории-грязелечебнице "Талая", расположенном примерно в 150 км от Магадана. Прибыл я туда из чукотского городка Певек, где работал и жил с 1960 г. Больные знакомились и сходились для времяпрепровождения в столовой, где за каждым было закреплено место за столом. Дня за четыре до окончания моего курса лечения за нашим столом появился "новенький" - Михаил Романов. Он-то и затеял это обсуждение. Но сначала коротко о его участниках.

Старшего по возрасту звали Семен Никифорович - так его все величали, фамилия его в памяти не сохранилась. Он - "ровесник Октября", поэтому был уже на пенсии. Но продолжал работать ночным механиком в большом автохозяйстве. На Колыму его привезли в 1939 г. Освободился в 1948 г. Следующим по возрасту был Иван Назаров, 1922 г. рождения. На Колыму был привезен в 1947 г. Освободился в 1954 г. Работал "наладчиком пилорамы". Третьий - Миша Романов, мой ровесник, 1927 г. рождения. Привезен на Колыму в 1948 г. Освободился в 1956 г. Работал бульдозеристом в дорожном управлении. Четвертым был я, попавший в эти края добровольно, по вербовке. Поскольку я 20 лет прожил среди бывших зеков, они посчитали меня полноправным участником обсуждения.

Кто за что был осужден - не знаю. Об этом не принято было говорить. Но было видно, что все трое не блатари, не рецидивисты. По лагерной иерархии, это были "мужики". Каждому из них судьбой предназначено было однажды "получить срок" и, отбыв его, добровольно прижиться на Колыме. Ни один из них высшего образования не имел, но были довольно начитаны, особенно Романов: у него в руках все время были газета, журнал или книга. В общем, это были обычные советские граждане и даже лагерных словечек и выражений почти не употребляли.

Накануне моего отъезда, во время ужина Романов рассказал следующее: "Я только что из отпуска, который провел в Москве у родственников. Мой племянник Коля, студент педагогического института, дал мне почитать подпольное издание книги Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ". Я прочитал и, возвращая книгу, сказал Коле, что тут много небылиц и вранья. Коля задумался, а потом спросил, не соглашусь ли я обсудить эту книгу с бывшими зеками? С теми, кто находился в лагерях одновременно с Солженицыным. "Зачем?" - спросил я. Коля ответил, что в его компании по поводу этой книги идут споры, спорят чуть ли не до драки. И если он представит товарищам суждение бывалых людей, то это поможет им прийти к единому мнению. Книга была чужая, поэтому Коля выписал в тетрадь все, что я в ней отметил". Тут Романов показал тетрадь и спросил: не согласятся ли его новые знакомые удовлетворить просьбу его любимого племянника? Все согласились.

Жертвы лагерей

После ужина мы собрались у Романова.

Начну, - сказал он, - с двух событий, которые журналисты называют "жареными фактами". Хотя первое событие правильнее было бы назвать фактом мороженым. Вот эти события: "Рассказывают, что в декабре 1928 г. на Красной Горке (Карелия) заключенных в наказание (не выполнили урок) оставили ночевать в лесу и 150 человек замерзли насмерть. Это обычный соловецкий прием, тут не усумнишься. Труднее поверить другому рассказу, что на Кемь-Ухтинском тракте близ местечка Кут в феврале 1929 г. роту заключенных, около 100 человек, за невыполнение нормы загнали на костер, и они сгорели".

Едва Романов умолк, Семен Никифорович воскликнул:

Параша!.. Да нет!.. Чистый свист! - и вопросительно посмотрел на Назарова. Тот кивнул:

Ага! Лагерный фольклор в чистом виде.

(На колымском лагерном жаргоне "параша" означает недостоверный слух. А "свист" - преднамеренное вранье). И все замолчали... Романов обвел всех взглядом и сказал:

Ребята, все так. Но, Семен Никифорович, вдруг какой-нибудь лох, не нюхавший лагерной жизни, спросит, почему свист. Разве в Соловецких лагерях такого не могло быть? Что бы вы ему ответили?

Семен Никифорович немного подумал и ответил так:

Дело не в том, Соловецкий это или Колымский. А в том, что огня боятся не только дикие звери, но и человек. Ведь сколько было случаев, когда при пожаре люди выпрыгивали из верхних этажей дома и разбивались насмерть, лишь бы не сгореть заживо. А тут я должен поверить, что несколько паршивых вертухаев (конвойных) сумели загнать в костер сотню зеков?! Да самый зачуханный зек-доходяга, предпочтет быть застреленным, но в огонь не прыгнет. Да что говорить! Если бы вертухаи, со своими пятизарядными пукалками (ведь автоматов тогда не было), затеяли с зеками игру с прыжками в костер, то сами бы в костре и оказались. Короче, этот "жареный факт" - неумная выдумка Солженицына. Теперь о "мороженом факте". Здесь непонятно, что значит "оставили в лесу"? Что, охрана ушла ночевать в казарму?.. Так это же голубая мечта зеков! Особенно блатных - они бы моментально оказались в ближайшем поселке. И так стали бы "замерзать", что жителям поселка небо с овчинку показалось. Ну а если охрана осталась, то она, конечно, развела бы костры для собственного обогрева... И тут такое "кино" получается: в лесу горит несколько костров, образуя большой круг. У каждого круга полторы сотни здоровенных мужиков с топорами и пилами в руках спокойно и молча замерзают. Насмерть замерзают!.. Миша! Вопрос на засыпку: сколько времени может продолжаться такое "кино"?

Ясно, - сказал Романов. - Поверить в такое "кино" может только книжный червь, никогда не видевший не только зеков-лесорубов, но и обыкновенного леса. Согласимся, что оба "жареных факта", по сути своей, - бред сивой кобылы.

Все согласно кивнули головами.

Я, - заговорил Назаров, - уже "усумнился" в честности Солженицына. Ведь как бывший зек он не может не понимать, что суть этих сказок никак не вяжется с распорядком жизни ГУЛАГа. Имея десятилетний опыт лагерной жизни, он, конечно, знает, что смертников в лагеря не везут. А приводят приговор в исполнение в других местах. Он, конечно, знает, что любой лагпункт - это не только место, где зеки "тянут срок", а еще и хозяйственная единица со своим планом работ. Т.е. лагпункт - это производственный объект, где зеки - работники, а начальство - управляющие производством. И если где-то "горит план", то лагерное начальство может иногда удлинить рабочий день зеков. Такое нарушение режима ГУЛАГа часто и случалось. Но чтобы своих работников уничтожать ротами - это дурь, за которую само начальство непременно было бы жестоко наказано. Вплоть до расстрела. Ведь в сталинские времена дисциплину спрашивали не только с рядовых граждан, с начальства спрос был еще строже. И если, зная все это, Солженицын вставляет в свою книгу небылицы, то ясно, что эта книга написана не для того, чтобы рассказать правду о жизни ГУЛАГа. А для чего - я еще не понял. Так что давай продолжим.

Продолжим, - сказал Романов. - Вот еще одна страшилка: "Осенью 1941 г. Печерлаг (железнодорожный) имел списочный состав 50 тыс., весной - 10 тыс. За это время никуда не отправлялось ни одного этапа - куда же делись 40 тыс.?"

Вот такая страшная загадка, - закончил Романов. Все задумались...

Не пойму юмора, - нарушил молчание Семен Никифорович. - Зачем читателю загадки загадывать? Рассказал бы сам, что там стряслось...

И вопросительно посмотрел на Романова.

Тут, видимо, имеет место литературный прием, при котором читателю как бы говорят: дело настолько простое, что любой лох сам сообразит, что к чему. Дескать, комментарии из...

Стоп! Дошло, - воскликнул Семен Никифорович. - Здесь "тонкий намек на толстые обстоятельства". Дескать, раз лагерь железнодорожный, то 40 тыс. зеков за одну зиму были угроблены на строительстве дороги. Т.е. косточки 40 тыс. зеков покоятся под шпалами построенной дороги. Это я должен сообразить, и в это должен поверить?

Похоже, что так, - ответил Романов.

Здорово! Это сколько же получается в сутки? 40 тыс. за 6-7 месяцев - значит больше 6 тыс. в месяц, и значит больше 200 душ (две роты!) в сутки... Ай да Александр Исаич! Ай да сукин сын! Да он же Гитлера... тьфу... Геббельса переплюнул по вранью. Помните? Геббельс в 1943 г. заявил на весь мир, что в 1941 г. большевики расстреляли 10 тыс. пленных поляков, которых, на самом деле сами же и угробили. Но с фашистами все ясно. Стараясь спасти свою шкуру, они этим враньем пытались поссорить СССР с союзниками. А чего ради старается Солженицын? Ведь 2 сотни загубленных душ в сутки, рекорд...

Постой! - перебил его Романов. Рекорды еще впереди. Ты лучше скажи, почему не веришь, какие у тебя доказательства?

Ну прямых доказательств у меня нету. А серьезные соображения есть. И вот какие. Большая смертность в лагерях бывала только от недоедания. Но не такая большая! Здесь разговор о зиме 41 года. И я свидетельствую: в первую военную зиму в лагерях было еще нормальное питание. Это, во-первых. Во-вторых. Печерлаг, конечно, строил железную дорогу на Воркуту - больше там некуда строить. Во время войны это была задача особой важности. Значит и спрос с начальства лагеря был особо строгий. А в таких случаях начальство старается выхлопотать для своих работников дополнительное питание. И там оно наверняка было. Значит и говорить о голоде на этой стройке - заведомо врать. И последнее. Смертность в 200 душ в сутки никакой секретностью не скроешь. И не у нас, так за бугром печать об этом сообщила бы. А в лагерях о таких сообщениях обязательно и быстро узнавали. Это я тоже свидетельствую. Но я никогда и ничего о высокой смертности в Печерлаге не слыхал. У меня все.

Романов вопросительно посмотрел на Назарова.

Я, кажется, знаю разгадку, - сказал он. - На Колыму я попал с Воркутлага, где пробыл 2 года. Так вот, теперь вспомнил: многие старожилы говорили, что в Воркутлаг попали после окончания строительства железной дороги, а раньше числились за Печерлагом. Поэтому они никуда не этапировались. Вот и все.

Логично, - сказал Романов. - Сперва гуртом строили дорогу. Потом большую часть рабсилы кинули на строительство шахт. Ведь шахта - это не просто дырка в земле, и на поверхности нужно много чего понастроить, чтобы уголек "пошел на-гора". А стране уголек стал ой как нужен. Ведь тогда Донбасс-то у Гитлера оказался. В общем, Солженицын здесь явно схимичил, сотворив из цифр страшилку. Ну да ладно, продолжим.

Жертвы городов

Вот еще одна цифровая загадка: "Считается, что четверть Ленинграда была посажена в 1934-1935 гг. Эту оценку пусть опровергнет тот, кто владеет точной цифрой и даст ее". Ваше слово, Семен Никифорович.

Ну, здесь говорится о тех, кто был взят по "делу Кирова". Их действительно было много больше, чем могло быть виновато в смерти Кирова. Просто под шумок начали сажать троцкистов. Но четверть Ленинграда, конечно, - нахальный перебор. А точнее пусть попробует сказать наш друг - Питерский Пролетарий (так Семен Никифорович иногда шутливо величал меня). Ты ведь тогда был там.

Пришлось говорить мне.

Тогда мне было 7 лет. И точно помню только траурные гудки. С одной стороны слышались гудки завода "Большевик", а с другой - гудки паровозов со станции "Сортировочная". Так что, строго говоря, ни очевидцем, ни свидетелем, я быть не могу. Но тоже считаю, что названное Солженицыным количество арестованных фантастически завышено. Только здесь фантастика не научная, а прохиндейская. Что Солженицын здесь темнит, видно хотя бы из того, что требует для опровержения точную цифру (зная, что читателю ее негде взять), а сам называет дробное число - четверть. Поэтому проясним дело, посмотрим, что значит в целых числах "четверть Ленинграда". В то время в городе проживало примерно 2 млн. человек. Значит, "четверть" - это 500 тыс.! По-моему, это настолько прохиндейская цифра, что ничего больше доказывать не нужно.

Нужно! - убежденно сказал Романов. - Мы же имеем дело с Нобелевским лауреатом...

Ну ладно, - согласился я. - Вы знаете лучше меня, что большинство зеков - мужчины. А мужчины везде составляют половину населения. Значит, в то время мужское население Ленинграда было равно 1 млн. Но ведь не все население мужского пола можно арестовать - есть грудные младенцы, дети и престарелые люди. И если я скажу, что таких было 250 тыс., то дам большую фору Солженицыну - их, конечно, было больше. Но пусть будет так. Остается 750 тыс. мужчин активного возраста, из которых Солженицын забрал 500 тыс. А для города это значит вот что: в то время везде работали в основном мужчины, а женщины были домохозяйками. А какое предприятие сможет продолжить работу, если из каждых трех работников лишится двух? Да весь город встанет! Но этого же не было.

И еще. Хотя мне и было тогда 7 лет, но могу твердо свидетельствовать: ни мой отец и никто из отцов моих знакомых сверстников арестован не был. А при таком раскладе, какой предлагает Солженицын, арестованных у нас во дворе было бы много. А их вообще не было. У меня все.

Я, пожалуй, добавлю вот что, - сказал Романов. - Случаи массовых арестов Солженицын называет "потоками, вливающимися в ГУЛАГ". И самым мощным потоком он называет аресты 37-38 гг. Так вот. Если учесть, что в 34-35 гг. троцкистов сажали не меньше, чем на 10 лет, то ясно: к 38-му г. никто из них не вернулся. И в "большой поток" из Ленинграда брать было просто некого...

А в 41-ом - вмешался Назаров, - в армию призывать было бы некого. А я где-то читал, что тогда Ленинград дал фронту около 100 тыс. одних только ополченцев. В общем, ясно: с посадкой "четверти Ленинграда" Солженицын опять переплюнул господина Геббельса.

Посмеялись.

Эт-точно! - воскликнул Семен Никифорович. - Любители потолковать о "жертвах сталинских репрессий" любят вести счет на миллионы и не меньше. К этому случаю мне вспомнился один недавний разговор. Есть у нас в поселке один пенсионер, краевед-любитель. Интересный мужик. Зовут его Василий Иваныч, а потому и кликуха у него - "Чапай". Хотя фамилия у него тоже исключительно редкая - Петров. На Колыму он прибыл на 3 года раньше меня. И не так, как я, а по комсомольской путевке. В 1942-м добровольно ушел на фронт. После войны вернулся сюда, к семье. Всю жизнь шоферил. Он частенько заходит в нашу гаражную биллиардную - любит шары погонять. И вот как-то при мне подходит к нему один молодой шоферишка и говорит: "Василий Иваныч, скажите честно, страшно было жить здесь в сталинские времена?" Василий Иваныч посмотрел на него удивленно и сам спрашивает: "Ты о каких страхах толкуешь?"

"Ну, как же, - отвечает шоферишка, - сам слыхал по "Голосу Америки". Здесь в те годы угробили несколько миллионов зеков. Больше всего полегло их на строительстве Колымской трассы..."

"Ясно, - сказал Василий Иваныч. - А теперь слушай внимательно. Чтобы где-то угробить миллионы людей, нужно чтобы они там были. Ну хотя бы короткое время - иначе гробить будет некого. Так или нет?"

"Логично" - сказал шоферишка.

"А теперь, логик, слушай еще внимательнее, - сказал Василий Иваныч и, повернувшись ко мне, заговорил. - Семен, мы с тобой точно знаем, а наш логик наверно, догадывается, что сейчас на Колыме народу живет много больше, чем в сталинские времена. Но насколько больше? А?"

"Думаю, что раза в 3, а, пожалуй, и в 4" - ответил я.

"Так! - сказал Василий Иваныч, и, повернулся к шоферишке. - По последнему статистическому отчету (они ежедневно печатаются в "Магаданской правде"), сейчас на Колыме (вместе с Чукоткой) проживает около полумиллиона человек. Значит, в сталинские времена здесь проживало, самое большее, около 150 тыс. душ... Как тебе эта новость?"

"Здорово! - сказал шоферишка. - Никогда бы не подумал, что радиостанция такой солидной страны могла так паскудно врать..."

"Ну так знай, - назидательно сказал Василий Иваныч, - на этой радиостанции трудятся такие ушлые ребята, которые запросто делают из мухи слона. И начинают торговать слоновой костью. Берут недорого - только уши развесь шире..."

За что и сколько

Хороший рассказ. А главное к месту, - сказал Романов. И спросил меня: - Ты, кажется, хотел рассказать что-то про знакомого тебе "врага народа"?

Да не моего знакомого, а отца одного из моих знакомых пацанов посадили летом 38-го за антисоветские анекдоты. Дали ему 3 года. А отсидел только 2 - досрочно освободили. Но вместе с семьей выслали за 101 км, кажется, в Тихвин.

Ты точно знаешь, что за анекдот дали 3 года? - спросил Романов. - А то у Солженицына другие сведения: за анекдот - 10 и более лет; за прогул или опоздание на работу - от 5 до 10 лет; за колоски, собранные на убранном колхозном поле, - 10 лет. Что ты на это скажешь?

За анекдоты 3 года - это я знаю точно. А насчет наказаний за опоздания и прогулы - твой лауреат врет, как сивый мерин. Я сам имел две судимости по этому указу, о чем есть соответствующие записи в трудовой книжке...

Ай да Пролетарий!.. Ай да шустряк!.. Не ожидал!.. - съязвил Семен Никифорович.

Ну, ладно, ладно! - отозвался Романов. - Дай человеку исповедаться...

Пришлось исповедаться.

Кончилась война. Жить стало полегче. И стал я получки отмечать выпивкой. А ведь у пацанов где выпивка, там и приключения. В общем, за два опоздания - 25 и 30 минут отделался выговорами. А когда опоздал на полтора часа, получил 3-15: с меня 3 месяца высчитывали по 15% заработка. Только рассчитался - снова попал. Теперь уже на 4-20. Ну а третий раз меня ожидало бы наказание 6-25. Но "миновала меня чаша сия". Понял, что работа - дело святое. Конечно, тогда мне казалось, что наказания чересчур строгие - ведь война уже кончилась. Но старшие товарищи утешили меня тем, что, дескать, у капиталистов дисциплина еще строже и наказания горше: чуть что - увольнение. И становись в очередь на бирже труда. А когда подойдет очередь снова получить работу - неизвестно... А случаи, когда человек получал тюремный срок за прогулы, мне неизвестны. Слыхал, что за "самовольный уход с производства" можно получить год-полтора тюрьмы. Но ни одного такого факта я не знаю. Теперь о "колосках". Я слыхал, что за "кражу сельхозпродукции" с полей можно "получить срок", размер которого зависит от количества украденного. Но это говорится о полях неубранных. А собирать остатки картошки с убранных полей я сам ходил несколько раз. И уверен - арестовывать людей за сбор колосков с убранного колхозного поля - бред сивой кобылы. И если кто из вас встречал людей, посаженных за "колоски", пусть скажет.

Я знаю 2 похожих случая, - сказал Назаров. - Это было в Воркуте в 1947 г. Два 17-летних пацана получили по 3 года каждый. Один попался с 15-ю кг молодой картошки, да дома обнаружили еще 90 кг. Второй - с 8-ю кг колосков, да дома оказалось еще 40 кг. И тот и другой промышляли, конечно же, на неубранных полях. А такая кража и в Африке кража. Сбор же остатков с убранных полей нигде в мире кражей не считался. И соврал тут Солженицын затем, чтобы лишний раз лягнуть Советскую власть...

А может быть, у него было другое соображение, - вмешался Семен Никифорович, - ну как у того журналиста, который, узнав, что собака укусила человека, написал репортаж о том, как человек покусал собаку...

От Беломора и дальше

Ну хватит, хватит, - прервал общий смех Романов. И добавил ворчливо: - Совсем задолбали бедного лауреата... - Потом, посмотрев на Семена Никифоровича, заговорил:

Ты давеча пропажу 40-а тыс. зеков за одну зиму назвал рекордом. А это не так. Настоящий рекорд, по Солженицыну, был на строительстве Беломорканала. Слушай: "Говорят, что в первую зиму, с 31-го на 32-й год 100 тыс. и вымерло - столько, сколько постоянно было на канале. Отчего же не поверить? Скорей даже эта цифра преуменьшенная: в сходных условиях в лагерях военных лет смертность в 1% в день была заурядна, известна всем. Так что на Беломоре 100 тыс. могло вымереть за 3 месяца с небольшим. А тут и другая зима, да между ними же. Без натяжки можно предположить, что и 300 тыс. вымерло" . Услышанное так всех удивило, что мы растерянно молчали...

Меня вот что удивляет - снова заговорил Романов. - Все мы знаем, что на Колыму зеков привозили только раз в году - в навигацию. Знаем, что здесь "9 месяцев зима - остальное лето". Значит, по раскладке Солженицына, все местные лагеря каждую военную зиму должны были троекратно вымирать. А что мы видим на деле? В собаку кинь, а попадешь в бывшего зека, всю войну мотавшего срок здесь, на Колыме. Семен Никифорович, откуда такая живучесть? Назло Солженицыну?

Не ерничай, не тот случай - хмуро оборвал Романова Семен Никифорович. Потом, покачав головой, заговорил, - 300 тыс. мертвых душ на Беломоре?! Это такой подлый свист, что и опровергать не хочется... Я, правда, там не был - срок получил в 1937 г. Но ведь и этот свистун там не был! От кого же он слыхал эту парашу насчет 300 тыс.? Я о Беломоре слыхал от блатарей-рецидивистов. Таких, которые на волю выходят только затем, чтобы немного покуролесить и снова сесть. И для которых любая власть плоха. Так вот, о Беломоре они все говорил, что жизнь там была - сплошная лафа! Ведь Советская власть именно там впервые испробовала "перековку", т.е. перевоспитание уголовников методом особого вознаграждения за честный труд. Там впервые ввели дополнительное и более качественное питание за перевыполнение нормы выработки. А главное, ввели "зачеты" - за один день хорошей работы засчитывались 2, а то и 3 дня срока заключения. Конечно, блатари тут же научились добывать туфтовые проценты выработки и досрочно освобождались. О голоде и речи не было. От чего же могли умирать люди? От болезней? Так на эту стройку больных и инвалидов не привозили. Это говорили все. В общем, Солженицын свои 300 тыс. мертвых душ из пальца высосал. Больше им неоткуда взяться, ибо такую муру никто рассказать ему не мог. Все.

В разговор вступил Назаров:

Все знают, что на Беломоре побывало несколько комиссий писателей и журналистов, среди которых были и иностранцы. И никто из них даже не заикнулся о такой высокой смертности. Как это объясняет Солженицын?

Очень просто, - ответил Романов, - большевики их всех или запугали или купили...

Все засмеялись... Отсмеявшись, Романов вопросительно посмотрел на меня. И вот что я рассказал.

Как только я услыхал о смертности в 1% в сутки, мне подумалось: а как с этим было в блокадном Ленинграде? Оказалось: примерно в 5 раз меньше 1%. Вот смотрите. По разным оценкам, в блокаде оказалось, от 2,5 до 2,8 млн. человек. А самый смертельно голодный паек ленинградцы получали примерно 100 дней - такое вот совпадение. За это время при смертности 1% в сутки умерли бы все жители города. Но известно, что от голода умерло 900 с лишним тыс. человек. Из них за смертельные 100 дней погибло 450-500 тыс. человек. Если разделить общее число блокадников на число погибших за 100 дней, получим цифру 5. Т.е. в эти страшные 100 дней смертность в Ленинграде была в 5 раз меньше 1%. Спрашивается: откуда в лагерях военного времени могла взяться смертность в 1% в сутки, если (как вы все хорошо знаете) даже штрафной лагерный паек был в 4 или 5 раз калорийней блокадного пайка? И ведь штрафной паек давался в наказание на короткое время. А рабочий паек зеков в войну был не меньше пайка вольных рабочих. И понятно почему. Во время войны в стране была острая нехватка рабочих рук. И морить голодом зеков было бы просто дуростью со стороны властей...

Семен Никифорович встал, обошел стол, обеими руками потряс мою руку, шутливо поклонился и с чувством произнес:

Очень признателен, молодой человек!.. - Потом, обращаясь ко всем, сказал, - Кончаем эту бодягу. Пошли в кино - там начинается повторный показ фильмов о Штирлице.

В кино успеем, - сказал Романов, посмотрев на часы. - Напоследок хочу знать ваше мнение о разногласии в отношении к лагерным больницам, которое возникло между Солженицыным и Шаламовым - тоже "лагерным писателем". Солженицын считает, что лагерная санчасть создана для того, чтобы способствовать истреблению зеков. И ругает Шаламова за то что: "...он поддерживает, если не создает легенду о благотворительной санчасти..." Вам слово, Семен Никифорович.

Шаламов тянул срок здесь. Я, правда, сам с ним не встречался. Но от многих слыхал, что в отличие от Солженицына ему и тачку приходилось катать. Ну а после тачки побывать несколько дней в санчасти - действительно благо. Да еще, говорят, ему повезло попасть на курсы фельдшеров, окончить их и самому стать работником больницы. Значит, дело он знает досконально - и как зек, и как работник санчасти. Поэтому я Шаламова понимаю. А Солженицына понять не могу. Говорят, что он большую часть срока проработал библиотекарем. Понятно, что в санчасть он не рвался. И все же именно в лагерной санчасти у него вовремя обнаружили раковую опухоль и вовремя ее вырезали, т.е., спасли ему жизнь... Не знаю, может это и параша... Но если бы довелось его встретить, я бы спросил: правда ли это? И если бы это подтвердилось, то, глянув ему в глаза, я сказал бы: "Хмырь ты болотный! Тебя в лагерной больнице не "истребляли", а жизнь твою спасали... Сука ты позорная!!! Больше мне нечего сказать..."

Морду надо бить!

В разговор вступил Назаров:

Теперь я окончательно понял, почему Солженицын так много и так бессовестно врет: "Архипелаг ГУЛАГ" написан не для того, чтобы сказать правду о лагерной жизни, а для того, чтобы внушить читателю отвращение к Советской власти. Вот и здесь то же самое. Если что-то сказать о недостатках лагерной санчасти, то это малоинтересно - недостатки всегда найдутся и в гражданской больнице. А вот если сказать: лагерная санчасть предназначена способствовать истреблению зеков - это уже занятно. Примерно так же занятно, как рассказ о собаке, покусанной человеком. А главное - еще один "факт" бесчеловечности Советской власти... И давай, Миша, закругляйся - надоело в этом вранье ковыряться.

Ну ладно, заканчиваем. Но нужна резолюция, - сказал Романов. И, придав голосу официальный оттенок, произнес: - Прошу каждого высказать свое отношение к этой книге и ее автору. Только кратко. По старшинству - вам слово, Семен Никифорович.

По-моему, за эту книгу надо было не международную премию давать, а принародно морду набить.

Очень вразумительно, - оценил Романов и вопросительно посмотрел на Назарова.

Ясно, что книга пропагандистская, заказная. А премия - приманка для читателей. Премия поможет надежнее запудрить мозги читателям-верхоглядам, читателям-легковерам, - сказал Назаров.

Не очень коротко, зато обстоятельно - заметил Романов и вопросительно посмотрел на меня.

Если эта книга и не рекордная по лживости, то автор уж точно чемпион по количеству полученных сребреников, - сказал я.

Верно! - сказал Романов. - Он, пожалуй, самый богатый антисоветчик... Вот теперь я знаю, что писать любимому племяннику. Всем спасибо за помощь! Теперь пошли в кино смотреть Штирлица.

На следующий день, рано утром, я поспешил на первый автобус, чтобы успеть на самолет, вылетающий рейсом Магадан-Певек.

*) Чтобы быть точным в цитатах, я взял их из текста "Архипелага", напечатанного в журнале "Новый мир" за 1989 г.

№ 10 стр. 96
№ 11 стр. 75
№ 8 стр. 15 и 38
№ 10 стр. 116
№ 11 стр. 66.

Пыхалов И.: Солженицын- герой Зондеркоманд

Дискутировать с Солженицыным - задача неблагодарная. Взять, к примеру, пресловутый "Архипелаг ГУЛАГ". Этот "труд" содержит такое количество вранья, что приди кому в голову пунктуально опровергнуть каждую отдельно взятую ложь нобелевского лауреата, глядишь - получился бы в итоге фолиант, не уступающий по толщине оригиналу.

Однако вранье вранью рознь. Есть ложь грубая, сразу бросающаяся в глаза - к примеру, насчёт десятков миллионов арестованных или 15 млн. мужиков, высланных, якобы, во время коллективизации. Но встречается у Солженицына и ложь "изысканная", не очевидная, которую легко принять за правду, если не знать фактов. Об одной такой лжи и пойдёт здесь речь.

«... Именно тайна этого предательства отлично, тщательно сохранена британскими и американскими правительствами - воистину последняя тайна Второй мировой войны или из последних. Много встречавшись с этими людьми в тюрьмах и лагерях, я четверть века поверить не мог бы, что общественность Запада ничего не знает об этой грандиозной по своим масштабам выдаче западными правительствами простых людей России на расправу и гибель. Только в 1973 г. (Sunday Oklahoman, 21 янв.) прорвалась публикация Юлиуса Эпштейна, которому здесь я осмеливаюсь передать благодарность от массы погибших и от немногих живых. Напечатан разрозненный малый документ из скрываемого доныне многотомного дела о насильственной репатриации в Советский Союз. "Прожив 2 года в руках британских властей в ложном чувстве безопасности, русские были застигнуты врасплох, они даже не поняли, что их репатриируют... Это были, главным образом, простые крестьяне с горькой личной обидой против большевиков". Английские же власти поступили с ними "как с военными преступниками: помимо их воли передали в руки тех, от кого нельзя ждать правого суда". Они и были все отправлены на Архипелаг уничтожаться»
А.И. Солженицын

Душераздирающее зрелище. "Горько обиженные большевиками", "простые крестьяне" наивно доверились англичанам - исключительно по простоте душевной, надо полагать - и на тебе: вероломно выданы кровожадным чекистам на неправедный суд и расправу. Однако не спешите оплакивать их печальную судьбу. Чтобы разобраться с этим эпизодом, следует, хотя бы вкратце, вспомнить историю послевоенной репатриации советских граждан, оказавшихся в руках "союзников".

В октябре 1944 г. было создано Управление Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации. Возглавил его генерал-полковник Ф.И. Голиков, бывший начальник Разведуправления Красной Армии. Задача, поставленная перед этим ведомством, состояла в полной репатриации оказавшихся за границей советских граждан - военнопленных, гражданских лиц, угнанных на принудительные работы в Германию и другие страны, а также отступивших с немецкими войсками пособников оккупантов.

С самого начала Управление столкнулось с трудностями и сложностями. Вызвано это было тем, что союзники, мягко говоря, без энтузиазма отнеслись к идее полной репатриации советских граждан и чинили всевозможные препятствия. Вот, к примеру, цитата из сводки от 10 ноября 1944 г.:

«При отправке 31.10 из Ливерпуля в Мурманск транспортов с репатриированными сов. гражданами англичане не доставили и не догрузили на корабли 260 сов. граждан. Из намечавшихся к отправке 10167 чел. (о чем Британское Посольство официально заявило) прибыло и принято в Мурманске 9907 чел. Англичанами не были отправлены 12 человек изменников Родины. Кроме того, были задержаны отдельные лица из числа военнопленных, которые настойчиво просили отправить их с первым транспортом, а также изъяты граждане по национальности: литовцы, латыши, эстонцы, уроженцы Западной Белоруссии и Западной Украины под предлогом, что они не являются советскими подданными...»
В.Н. Земсков. Рождение "второй эмиграции" (1944-1952) // Социологические исследования, N4, 1991, с.5

Тем не менее 11 февраля 1945 г. на Крымской конференции глав правительств СССР, США и Великобритании были заключены соглашения относительно возвращения на Родину освобожденных войсками США и Великобритании советских граждан, а также возвращения военнопленных и гражданских лиц США и Великобритании, освобожденных Красной Армией. В этих соглашениях был закреплен принцип обязательной репатриации всех советских граждан.

После капитуляции Германии встал вопрос о передаче перемещенных лиц непосредственно через линию соприкосновения союзных и советских войск. По этому поводу в мае 1945 г. состоялись переговоры в германском городе Галле. Как ни артачился возглавлявший делегацию союзников американский генерал Р.В. Баркер, пришлось ему 22 мая подписать документ, согласно которому должна была состояться обязательная репатриация всех советских граждан, как "восточников" (т.е. проживавших в границах СССР до 17 сентября 1939 г.), так и "западников" (жителей Прибалтики, Западной Украины и Западной Белоруссии).

Но не тут-то было. Несмотря на подписанное соглашение, союзники применяли насильственную репатриацию лишь к "восточникам", передавая советским властям летом 1945 г. власовцев, казаков атаманов Краснова и Шкуро, "легионеров" из туркестанского, армянского, грузинского легионов и прочих подобных формирований. Однако ни одного бандеровца, ни одного солдата украинской дивизии СС "Галичина", ни одного служившего в немецкой армии и легионах литовца, латыша или эстонца выдано не было.

А на что, собственно, рассчитывали власовцы и другие "борцы за свободу", ища убежища у западных союзников СССР? Как следует из сохранившихся в архивах объяснительных записок репатриантов, большинство власовцев, казаков, "легионеров" и прочих "восточников", служивших немцам, совершенно не предвидело, что англо-американцы будут насильно передавать их советским властям. В их среде царило убеждение, что скоро Англия и США начнут войну против СССР и они понадобятся англо-американцам в этой войне.

Однако тут они сильно просчитались. В то время США и Великобритания все еще нуждались в союзе со Сталиным. Чтобы обеспечить вступление СССР в войну против Японии, англичане и американцы готовы были пожертвовать какой-то частью своих потенциальных холуев. Естественно, наименее ценной. "Западников" - будущих "лесных братьев" - следовало поберечь, вот и выдавали понемногу власовцев да казаков, чтобы усыпить подозрения Советского Союза.

Надо сказать, что если насильственная репатриация советских граждан-"восточников" из американской зоны оккупации Германии и Австрии носила достаточно широкий размах, то в английской зоне она была весьма ограниченной. Офицер советской репатриационной миссии в английской зоне оккупации Германии А.И. Брюханов так охарактеризовал это различие:

«Прожженные английские политиканы, видимо, еще до окончания войны смекнули, что перемещенные лица им пригодятся, и с самого начала взяли курс на срыв репатриации. Американцы же в первое время после встречи на Эльбе соблюдали принятые на себя обязательства. Не мудрствующие лукаво фронтовые офицеры передавали Советской стране как честных граждан, стремившихся на Родину, так и подлежащих суду головорезов-изменников. Но это продолжалось очень недолго...»
А.И. Брюханов "Вот как это было: О работе миссии по репатриации советских граждан." Воспоминания советского офицера. М., 1958
Действительно, "это" продолжалось очень недолго. Стоило Японии капитулировать, как представители "цивилизованного мира" в очередной раз наглядно показали, что выполняют подписанные ими договора лишь до тех пор, пока им это выгодно.

С осени 1945 г. западные власти фактически распространили принцип добровольности репатриации и на "восточников". Насильственная передача Советскому Союзу советских граждан, за исключением лиц, отнесенных к категории военных преступников, прекратилась. С марта же 1946 г. бывшие союзники окончательно перестали оказывать какое-либо содействие СССР в репатриации советских граждан.

Однако военных преступников, хоть и далеко не всех, англичане и американцы все-таки выдавали Советскому Союзу. Даже после начала "холодной войны".

Теперь пора вернуться к эпизоду с "простыми крестьянами". В процитированном отрывке ясно сказано, что эти люди пробыли в руках англичан два года. Следовательно, они были переданы советским властям во второй половине 1946 г. или в 1947 г., т.е. уже в период "холодной войны", когда бывшие союзники никого, кроме военных преступников, насильно не выдавали. Значит, официальные представители СССР предъявили доказательства, что эти люди являются военными преступниками. Причем доказательства, неопровержимые для британского правосудия. В документах Управления Уполномоченного Совмина СССР по делам репатриации постоянно говорится, что бывшие союзники не выдают военных преступников из-за недостаточной, по их мнению, обоснованности отнесения этих лиц к такой категории. В данном же случае сомнений в "обоснованности" у англичан не было.

Надо полагать, эти граждане вымещали свою "горькую обиду на большевиков", участвуя в карательных операциях, расстреливая семьи партизан и сжигая деревни. Британским властям поневоле пришлось выдать "простых крестьян" Советскому Союзу: английским обывателям еще не успели разъяснить, что СССР - "империя зла". Укрывательство лиц, участвовавших в фашистском геноциде, вызвало бы у них, как минимум, недоумение.

Зато политически подкованный Солженицын называет это "предательством" и предлагает посочувствовать героям зондеркоманд. Впрочем, чего еще ждать от человека, мечтавшего во время отсидки в лагере, чтобы американцы сбросили на его родную страну атомную бомбу.