Щедрые душой. Как одаривали нижегородские меценаты. Был бы купец, а товар есть! Художественно – архитектурная ценность дома

Сегодня хочется рассказать о средней, обновленной части улицы Рождественская, сохранившей купеческий колорит Нижнего Новгорода. Кроме того, несмотря на то, что Рождественская не является центральной улицей, на ней немало прекрасных ресторанчиков и кафешек, которые скрашивают жизнь нижегородцев и туристов.

Заселение берега Оки на месте современной Рождественской улицы началось буквально с момента основания города. Застройка продвигалась достаточно медленно. Известно документально, что уже в XIV веке эта территория входила в границу деревоземляных укреплений, известных под названием Малого Острога. Граница их проходила по линии современной Сергиевской улицы

Но если быть совсем точным, это не была улица в современном понимании этого слова, а узкая извилистая тропинка, протянувшаяся от Зеленского съезда до современного переулка Вахитова. От торговых рядов, располагавшихся под кремлёвским холмом, эта «тропинка» получила название «Зарядье».

XVII век — особый период в истории Нижнего Новгорода. В это время он стал особенно бурно экономически развиваться. И в начале «бунташного» столетия улица стала называться Космодемьянской по стоявшей в центре Нижнего посада церкви Козьмы и Демьяна (сейчас это площадь Маркина, а точнее — место здания «Нижновэнерго»).

Но уже после возведения в 1653 году купцом-промышленником Семёном Задориным каменного Рождественского храма её стали именовать Рождественской. Эта церковь сильно пострадала от очередного пожара, и другой гость, Григорий Дмитриевич Строганов, в 1719 году построил рядом оригинальное в архитектурном отношении здание , которое существует и сегодня.

Сначала застройка Нижнего посада велась хаотично, отдельными группами строений. Но в 1770 году был составлен первый регулярный план Нижнего Новгорода, и в последующей его доработке 1787 года Рождественская улица была определена в прямых линиях. А в начале XIX века, согласно распоряжению инженера А. А. Бетанкура во избежание пожаров эту часть города решено застраивать исключительно каменными зданиями, причём в ходе реализации этого решения улица была, по возможности, выпрямлена за счёт сноса некоторых ветхих строений.

Фамилия знаменитого строителя Нижегородской Ярмарки, конечно, неслучайна. Рождественская улица с 1816 года стала тесно связанной с ярмарочной торговлей. Богатое нижегородское купечество строит на Рождественской гостиницы, доходные дома, банки — постройки каменные, добротные с дорогими лепными украшениями, являвшимися как бы визитными карточками своих хозяев, их высокого социального положения и достатка.

Особенно значительное переустройство улица претерпела в 1835—1839 годах, когда в середине её на месте дома известного купца Софронова была создана Софроновская площадь, ставшая общественно-деловым центром Нижнего базара (современная площадь Маркина). На выходе улицы к Окскому плашкоутному мосту были снесены склады и разбита Алексеевская площадь, названная по стоявшей здесь шатровой часовне во имя Митрополита Алексия (сейчас — Благовещенская пл., названная по соседнему Благовещенскому монастырю).

Во многом изменила облик города Всероссийская промышленно-художественная выставка 1896 года. Центральные улицы (и Рождественская в то числе) осветились дуговыми электрическими фонарями, асфальтировались тротуары и дороги, в районе площади Народного Единства и Похвалинского съезда заработали фуникулёры. Напротив плашкоутного моста появилась электростанция, обеспечивавшая город электричеством. Большим событием для Нижнего стало открытие 21 июня 1896 года трамвайного движения. Линия протяжённостью 3,5 версты проходила от Скобы до моста, связывая между собой оба фуникулёра. К открытию выставки на Рождественской улице были построены дом купцов братьев Блиновых («Блиновский пассаж») и биржа. Оба здания украшают современную площадь Маркина.

Таким образом, улица играла роль делового центра города. Здесь стояло шесть храмов. Перечислим их, начиная от Кремля:

• Церковь Рождества Иоанна Предтечи (точнее, архитектурный ансамбль, состоящий из храма и двух часовен: «Спасской» (у алтаря церкви) и «Царской» (слева от паперти храма)). Сохранилась

• Церковь Николая Мир Ликийского Чудотворца «на Торгу» (стояла на месте совр. ТЦ «Муравей»). Уничтожена.

• Церковь Живоначальной Троицы (пер. Вахитова). Уничтожена.

• 2 церкви св. бессребреников Козьмы и Дамиана: старая и новая (совр. пл. Маркина). Обе разрушены.

• Церковь во имя Собора Пресвятой Богородицы (Строгановская) . Сохранилась.

Улица Рождественская (в советское время: Кооперативная, имени Маяковского, народн.: Маяковка) — вторая по значимости улица города после Покровки , место сосредоточия ресторанов баров и ночной жизни Нижнего Новгорода , вместе с прилегающей полощадью Маркина и Нижневолжской набережной

Одновременно это одна из самых старых улиц города, сохранившая купеческий колорит и "меркантильный дух" центра деловой и торговой части Нижнего.

Не зря район, прилегающий к берегу Оки и Волги , называли Нижним Базаром . Банки, конторы пароходств, магазины, гостиные дворы, рестораны, особняки — и рядом, под Ивановской башней Кремля , знаменитая по рассказам Максима Горького "миллиошка" — район обитания голытьбы, "городское дно".

Эпохи и стили смешались в бывшем торговом и финансовом центре Нижнего. Столичные вкусы, принесённые выставкой 1896 года, щедро наделили купеческие особняки эркерами и куполами, вызывая зависть соседей и и восхищение заезжих гостей.

Концепция благоустройства улицы Рождественской предусматривает разделение ее на две зоны: пешеходную и транспортную. По территории вдоль домов четной нумерации до трамвайной линии организовано движение пешеходов. Благодаря тому, что вторая линия трамвайного пути была разобрана, удалось расширить проезжую часть вдоль домов с нечетной нумерацией. Таким образом, выделилась зона для парковки. Движение трамваев будет реверсивным и по одному пути. Вдоль всей улицы были установлены красивые светильники, лавочки, урны и цветники.

Не остались без внимания и дома, расположенные вдоль старинной улицы. Было принято решение отремонтировать все фасады и оборудовать каждое здание уникальной подсветкой, чтобы памятники архитектуры предстали перед нижегородцами во всей красе.

На обновление дорожного полотна и замену колодезных люков из городского бюджета была выделена сумма в 39 млн. рублей. Капитальный ремонт дорог выполнялся с использованием щебеночно-мастичного асфальтобетона, имеющего высочайшую устойчивость к разрушениям и долговечность. Старые люки смотровых колодцев заменены на «плавающие», которые весят намного меньше своих предшественников, имеют прочный каркас и могут легко регулироваться по высоте.

На улице разместили две скульптурные композиции. В частности, одна из них - памятная плита - находится на месте бывшего кладбища Троицкой церкви в память о найденных захоронениях жителей Нижегородского посада.

Другая скульптура, выполненная в виде чугунных башмаков и мешка соли, посвящена жадности нижегородских купцов, напоминая о деятельности купца Федора Блинова. Она стоит на месте бывшей Соляной конторы.

2 ноября 2012 года глава Нижнего Новгорода Олег Сорокин, губернатор Валерием Шанцев и глава администрации Олег Кондрашов приняли участие в торжественном открытии отреставрированного участка ул. Рождественская.
Реконструкцию всей улицы Рождественской планируется полностью завершить в ближайшие несколько лет.

Блиновский пассаж

Комплекс, который принято называть Блиновским пассажем, строился как крупнейший доходный дом по проекту петербургского архитектора А. К. Бруни и закончен был в 1879 году. Название свое этот дом, выполненный в неорусском стиле, получил по имени владельцев - богатейших нижегородских купцов-промышленников братьев Блиновых, разбогатевших главным образом на торговле хлебом, а также перевозке и продаже соли.

Из всех домов на Рождественской улице - этот был самым многофункциональным и густозаселенным. Разнообразные конторы, магазины, гостиницы, склады размещались когда-то в основном корпусе, выходящем главным фасадом на Рождественскую, и в “дворовых” частях дома. Весь первый этаж занимали дорогие магазины с отдельными входами. В магазины второго этажа можно было попасть по внутренним лестницам. При взгляде на здание с бывшей Сафроновской площади (ныне пл. Маркина) видно, что с левой стороны пятиэтажного корпуса пристроен торец блока, в котором располагались гостиницы, “биржевые номера”. В центральной части на этом уровне был ресторан Пермякова, знаменитый тем, что в нем отмечали отъезд Максима Горького в ссылку.

В правом объеме находился первый в Поволжье телеграф и контора нефтяных магазинов братьев Нобилей. До 1896 года в этом доме располагалась биржа. На первом этаже находился пассаж, давший название всему дому.
В советские годы в доме по прежнему располагались почта, телеграф, магазины, потом разместился ещё и суд. И собственно в наше время так же мало что изменилось - в здании присутствуют и магазины, и рестораны, и различные офисы. Поэтому можно сказать, что задумка братьев Блиновых полностью себя оправдала, хоть теперь и без их капитала…

Пассаж был выстроен в 1876-1878 годы архитектором Р.Я. Килевейном по проекту петербургского архитектора А.К. Бруни. По заказу Блиновых, он представлял собой огромный четырехэтажный корпус пассажа, декоративно-художественное убранство которого стилизовалось под «Древнюю Русь» с использованием ширинок, штучного набора, машикулей в мансардном этаже и т.д. Современники в 80-х годах XIX века отмечали, что при строительстве пассажа «были претензии на изящество… высота громадная, стекла зеркальные», но за всем этим скрывались «рогожные кули, бочки с керосином и бакалейным товаром».

Блиновский пассаж некоторые специалисты считают специфическим доходным домом. В отличие от доходных домов начала XIX века он включал преимущественно торгово-деловые помещения. Центральный объем занимал ресторан, магазины с конторами, банки, на верхнем этаже располагалось доходное жилье. В левом объеме размещалась гостиница, в правом - телеграф.

Периметр дворов составляли двухэтажные лавки с конторами. Главный центральный вход вел в пассаж, который входил в систему дворовых построек и использовался под торговые помещения и биржу.

В 1864 году Нижний Новгород посетил наследник престола Николай Александрович, который удостоил визитом лично Блиновых и их предприятие на Софроновской площади. В честь этого события Блиновы выделили 25 тысяч рублей на устройство общественного банка, который назвали Николаевским. Братья Блиновы вносили крупные суммы в первоначальный капитал банка, финансируя приюты, богадельни, лечебницы, гимназии, училища, библиотеки, на содержание которых банк ежегодно отчислял значительные финансовые средства. Банк также предоставлял деньги на городское хозяйство, в том числе на устройство водопровода, канализации, электричества, телефонной сети, а также выделял средства на стипендии, пособия погорельцам.

В пассаже Блиновых среди прочих работала главная контора акционерного Нижегородско-Самарского земельного банка, открытого в Нижнем Новгороде в 1872 году. Банк обеспечивал возросшую в конце XIX века потребность в ипотеке, совершая свои финансовые операции по всей восточной России. В Блиновском пассаже также размещалась контора Нижегородского почтово-телеграфного округа, который был открыт 1 октября 1886 года первым в Поволжье. Кстати, Блиновы одни из первых в Нижнем завели телефон. Всего же в 1885 году в городе было не больше 50 номеров.

Доходный дом Н. А. Бугрова.

Поистине прекрасным украшением города является доходный дом Николая Александровича Бугрова, обозначенный под № 27 по улице Рождественской. История его постройки тесно связана с подготовкой к проведению в Нижнем Новгороде в 1896 году XVI Всероссийской торгово-промышленной выставки. Приуроченные к этому грандиозному событию крупные градостроительные преобразования напрямую затронули район так называемого Нижнего базара, фактического делового центра города. На Нижне-Волжской набережной и Рождественской улице отстроились помпезные особняки, магазины и здания банков. У многих старых домов появились новые фасады с пышными эклектичными элементами декоративно-художественного убранства.

С середины XIX века место постройки этого дома принадлежало видному купеческому семейству Бугровых, выкупившему его у предпринимателей Пятовых. Бугровы вели здесь активное каменное строительство. Согласно оценочной ведомости недвижимого имущества Рождественской части Нижнего Новгорода (1874 г.), Александру Петровичу Бугрову принадлежало два смежных домовладения, выходивших как на Рождественскую улицу, так и на Нижне-Волжскую набережную. Первое представляло собой трехэтажный каменный дом и одноэтажный каменный флигель. Второе, угловое, домовладение состояло из трехэтажного каменного дома, двух каменных флигелей в три и два этажа, а также каменных и деревянных служебных построек. Эти постройки использовались как торговые и конторские, сдавались по контрактам и приносили владельцам солидную прибыль. Так, например, первое домовладение давало семейству Бугровым не плохой годовой доход до 945 рублей.

Всё бы хорошо, но последнего представителя знаменитой купеческой династии Николая Александровича, крупнейшего нижегородского промышленника, финансиста, мецената и благотворителя, не устраивал «скромный» облик унаследованных им от отца домов на Рождественской. Для разработки проекта парадного здания был приглашен знаменитый столичный архитектор, академик Владимир Петрович Цейдлер (1857 - 1914), прибывший в качестве главного производителя работ на Выставке, автор проектов многих зданий в Санкт-Петербурге, Москве и Анапе.

Дом изначально задумывался как доходный: с магазинами по первому этажу, а главное с конторой Нижегородского отделения Волжско-Камского коммерческого банка на втором, о чем свидетельствуют соответствующие надписи на фасаде, сохранившиеся на проектных чертежах (название банка, имена владельцев магазинов и торговых фирм). Известно, что к этому времени Н. А. Бугров уже много лет являлся постоянным клиентом и влиятельным членом учетно-ссудного комитета этого банка.

Выбор банка не был случайным. Пожалуй, самый известный в дореволюционной России банк был основан в Санкт-Петербурге Василием Александровичем Кокоревым - человеком поистине ярким, самобытным и удивительным. Кокорев происходил из мещан - старообрядцев маленького глухого городка Солигалич Костромской губернии. Одна вера с основателем учреждения, а Бугров, как известно, был старообрядцем, несомненно, вносила определённую симпатию в отношении нижегородского предпринимателя к данному учреждению. Но главным, очевидно, было другое. Волжско-Камский банк был одним из крупнейших в дореволюционной России, поговаривали, что на него перешёл успех основателя.

Из бедного мещанина Кокорев сумел превратиться в одного из самых богатых, влиятельных и известных людей России. Его кандидатура рассматривалась на пост министра финансов империи. Он являлся инициатором и организатором строительства первого в мире нефтеперерабатывающего завода около Баку. Был соучредителем таких известных фирм, как Русское общество пароходства и торговли, пароходства «Кавказ и Меркурий», общества Волжско-Донской железной дороги и др. Занимался развитием золотого промысла, налаживал торговлю между Россией и Персией, участвовал в разработке проекта освобождения крестьян от крепостной зависимости, прилагая массу усилий для ускорения этого события. Большую известность Кокорев приобрёл как меценат и благотворитель. Примерно за два десятилетия до Третьякова, Василий Александрович не только открыл первую выставочную галерею молодых художников, но и систематически поддерживал и развивал появлявшиеся в поле его зрения таланты. Заложил основу для изучения национального искусства.

Очередное своё детище, Волго-Камский банк, Кокарев основал в 1870 году, в тот же год его отделение открылось и в нашем городе. Изначально банк въехал в здание на Немецкой площади, но место оказалось крайне неудачным - на самой окраине, вдали от деловых улиц, рядом с кладбищем. Через некоторое время адрес сменили, перебрались за реку к ярмарке, но ярмарка работала только один месяц в году, а в остальное время банковский филиал испытывал те же трудности, что и на старом месте. Переезд банка в Бугровский дом с экономической точки зрения был идеальным, здесь, на Рождественской, круглый год заключались крупные сделки и подписывались миллионные контракты. В этом здании нижегородское отделение банка благополучно просуществовало до самой национализации в революционном 1917 году.

Дом купца Пятова

Пост про дом купца Пятова см. здесь

Торговый дом и банк Рукавишникова

Из всего разнообразного ряда домов на Нижне-Волжской набережной доходный дом Сергея Михайловича Рукавишникова выделяется неожиданной темой «готики» в окружении чисто русской архитектуры. Дом построен в 1911-1913 годах, выдающимся русским архитектором эпохи модерна Фёдором Шехтелем.
Здание обладает сложным силуэтом, так как рассчитано на восприятие с реки. Интересен тот факт, что он выполнен в неоготике, хотя готика практиковалась Шехтелем лишь в 90-е годы девятнадцатого века. Здесь удачно сочетается рационализм и романтизм. Вертикальные стремительные линии, подчиненные динамическому порыву вверх, придают зданию особую выразительность. Это лишь стилевая ассоциация с готикой, которая помогает выявить каркасную структуру здания.

Фасад сочетал мотивы средневекового зодчества и передовых строительных технологий начала ХХ века, с гранеными башенками разной высоты, завершенными металлическими колпачками, формирующими силуэт здания. Такой прием создает сильный мотив, вызывающий ассоциации с мощным органом и способствует восприятию образа как некоего музыкального произведения. В данном случае это не прямое копирование готики средних веков, а живописная композиция, фантазия автора на тему готики.
Органически это здание представляет собой одно целое с банком Рукавишникова, фасад которого выходит на улицу Рождественская. Банк также построен по проекту Федора Шехтеля, но несколько раньше - в 1908 году. В тот раз Шехтель отказался от использования, каких либо исторических стилей и спроектировал здание в образе рационального модерна. Над главным входом располагаются аллегорические скульптуры Конёнкова, символизирующие промышленность и земледелие.

Династия купцов, заводчиков и банкиров Рукавишниковых в XIX веке была одной из самых известных в Нижнем Новгороде. Со временем их известность приобрела и всероссийский масштаб.

Родоначальник династии Григорий Михайлович Рукавишников, родом из поселка Красная Рамень Макарьевского уезда Нижегородской губернии, промышлял кузнечным делом. Перебравшись в 1817 году вслед за ярмаркой в Нижний Новгород, он купил несколько лавок и начал активно торговать железом. Постепенно количество лавок разрослось, капитал увеличился, и Григорий Михайлович построил собственный железоделательный завод. В 1836 году за свою деятельность он получил медаль от департамента мануфактур и внутренней торговли.

После пожара в 1899 году в двухэтажном каменном доме Рукавишниковых с двумя промышленными корпусами на улице Рождественской они обратились в Строительное отделение городской управы с просьбой о ремонте пострадавших строений. Однако восстановленные старые здания имели весьма неприглядный вид, и Сергей Рукавишников в 1908 году обратился к московскому архитектору Ф.О. Шехтелю с просьбой о разработке планов-фасадов для возведения вместо них двух зданий, которые главными фасадами выходили бы на Рождественскую улицу (собственно банк) и Нижне-Волжскую набережную (промышленные корпуса).

Фасады решались в формах неоготики. На набережной - с мощными каркасными лопатками, завершенными «пинаклями», остеклением плоскостей и облицовкой стен полихромной керамической плиткой. Цветная керамика была применена и в облицовке выходящего на Рождественскую улицу корпуса, в убранстве которого широко использовано чугунное художественное литье, в том числе круглые фигуры рабочего и крестьянки, выполненные по эскизам молодого скульптора С.Т. Коненкова.

После завершения строительства возникли проблемы: новые корпуса стали «давить» на рядом стоящие Купеческий банк (ул. Рождественская, 21) и доходный дом Кудряшова-Чеснокова (Нижне-Волжская набережная, 9), в стенах которых появились трещины. На место была направлена специальная комиссия во главе с архитектором А.Н. Полтановым. Спешно принятые меры помогли исправить положение.
Оба здания Рукавишниковых являются ярким образцом рационального модерна. Многие считают построенные в эпоху модернизма нижегородские банки начала XX века лучшими зданиями в городе. Вторая половина XIX века была периодом наивысшего расцвета банковского дела в Нижнем Новгороде: появлялись новые кредитные учреждения, а также представительства известнейших на тот момент российских банков. В 1908 году в здании Рукавишниковых на Рождественской улице разместилось отделение Русского торгово-промышленного банка, который был одним из крупнейших в России. Рукавишниковы были крупнейшими клиентами этого отделения, поэтому в деловых кругах банк даже называли «банком Рукавишниковых», так он и вошел в историю.

Николай Александрович Бугров (1839—1911)- крупнейший нижегородский купец, хлебопромышленник, финансист, домовладелец, меценат и благотворитель, отдавал в благотворительность 45% чистого дохода.

При всем при том Бугров-купец
Был оборотистый делец,—
По вечерам бесяся с жиру,
Не превращался он в транжиру,
Знал: у него доходы есть,
Что ни пропить их, ни проесть,
Не разорит его причуда,
А шли доходы-то откуда?
Из тех каморок и углов,
Где с трудового жили пота.
Вот где купчине был улов
И настоящая охота!
Отсюда греб он барыши,
Отсюда медные гроши
Текли в купецкие затоны
И превращались в миллионы,
Нет, не грошей уж, а рублей,
Купецких верных прибылей.
Обогащал купца-верзилу
Люд бедный, живший не в раю,
Тем превращая деньги в силу,
В чужую силу — не в свою.

Демьян Бедный

"Миллионер, крупный торговец хлебом, владелец паровых мельниц, десятка пароходов, флотилии барж, огромных лесов, — Н. А. Бугров играл в Нижнем и губернии роль удельного князя.
Старообрядец "беспоповского согласия", он выстроил в поле, в версте расстояния от Нижнего, обширное кладбище, обнесённое высокой, кирпичной оградой, на кладбище - церковь и "скит", - а деревенских мужиков наказывали годом тюрьмы по 103 статье "Уложения о наказаниях уголовных" за то, что они устраивали в избах у себя тайные "молельни". В селе Поповке Бугров возвёл огромное здание, богадельню для старообрядцев, — было широко известно, что в этой богадельне воспитываются сектанты-"начётники". Он открыто поддерживал тайные сектантские скиты в лесах Керженца и на Иргизе и вообще являлся не только деятельным защитником сектантства, но и крепким столпом, на который опиралось "древлее благочестие" Поволжья, Приуралья и даже некоторой части Сибири.
Глава государственной церкви, нигилист и циник Константин Победоносцев, писал — кажется в 1901 году - доклад царю о враждебной, антицерковной деятельности Бугрова, но это не мешало миллионеру упрямо делать своё дело. Он говорил "ты" взбалмошному губернатору Баранову, и я видел, как он, в 96 году, на всероссийской выставке, дружески хлопал по животу Витте и, топая ногою, кричал на министра двора Воронцова.
Был он щедрым филантропом: выстроил в Нижнем хороший ночлежный дом, огромное, на 300 квартир, здание для вдов и сирот, прекрасно оборудовал в нём школу, устроил городской водопровод, выстроил и подарил городу здание для городской думы, делал земству подарки лесом для сельских школ и вообще не жалел денег на дела "благотворения". "

Максим Горький

В ночлежном доме Н.А.Бугрова. Фото Максима Дмитриева

У ночлежного дома Бугрова. фото Максима Дмитриева

Еще в 1880-х годах Бугровы, отец Александр Петрович и сын Николай Александрович, строят на свои средства ночлежный дом на 840 человек, Вдовий дом на 160 вдов с детьми, а также участвуют в строительстве городского водопровода.В память об этом на Софроновской площади был поставлен "Фонтан благотворителей" с надписью: "Фонтан сей сооружен в память почетных граждан гор. Нижнего Новгорода: Ф.А., А.А., Н.А. Блиновых, А.П. и Н.А. Бугровых и У.С. Курбатова, давших своими пожертвованиями возможность городу соорудить в 1880 году водопровод при условии бесплатного навсегда пользования им жителями Нижнего Новгорода".

Для этих босяков открывались ночлежки и библиотеки

Нижегородские босяки. Фото Максима Дмитриева

Осмотрительный Н.А.Бугров не имел обыкновения жертвовать на благотворительность наличные суммы - источником средств для нее служили как доходы с недвижимости, так и проценты с "вечного" вклада. Дома и усадьбы, принадлежащие Бугрову в Нижнем Новгороде, служили не только его личным интересам. Доход от недвижимости, которую он дарил городу, направлялся на помощь бедствующим и нуждающимся. Так, в 1884 г. Бугров жертвует городу усадьбу по ул.Грузинской и капитал в размере 40 тысяч рублей для постройки общественного здания, которое приносило бы годовой доход не менее 2000 рублей. Эти деньги предназначались "ежегодно, на вечные времена, в пособие погорельцам Семеновского уезда".

Кулачный бой у ночлежного дома Бугрова. Фото Максима Дмитриева

Тот же принцип использован Бугровым при финансировании знаменитого Вдовьего Дома, открытого в Нижнем в 1887г. Кроме процентов с крупного капитала (65000 руб.) в Николаевском банке, бюджет приюта пополнялся за счет доходов (2000 руб. в год), приносимых двумя домами Бугрова по ул. Алексеевской и Грузинскому пер., которые купец подарил городу. По представлению губернатора Н.М.Баранова от 30 января 1888 г. последовало Высочайшее Императорское разрешение присвоить Вдовьему Дому именование "Нижегородский городской общественный имени Блиновых и Бугровых Вдовий Дом" .

Масштабно и выразительно выглядит помощь Н.А.Бугрова голодающим в бедственные 1891-1892 годы, особенно - на фоне общего, часто формального, подхода. Он согласился продать губернской Продовольственной комиссии весь закупленный хлеб по заготовительной цене - 1 руб. 28 коп. за пуд, т.е. полностью отказавшись от прибыли (в то время нижегородские помещики держали цены на хлеб на уровне 1 руб. 60 коп.)

Образованию талантливых детей Бугровы уделяли особое внимание. В частности, была учреждена в г.Семенове стипендия "крестьянскому мальчику, имеющему выдающиеся способности" - первым ее получил ученик с. Хахалы Николай Воробьев в 1912 году *

"— Дай-ко мне ты власть, — говорил он, прищурив здоровый глаз до тонкости ножового лезвия, — я бы весь народ разбередил, ахнули бы и немцы и англичане! Я бы кресты да ордена за работу давал — столярам, машинистам, трудовым, чёрным людям. Успел в своём деле — вот тебе честь и слава! Соревнуй дальше. А что, по ходу дела, на голову наступил кому-нибудь — это ничего! Не в пустыне живём, не толкнув — не пройдёшь! Когда всю землю поднимем да в работу толкнем — тогда жить просторнее будет. Народ у нас хороший, с таким народом горы можно опрокинуть, Кавказы распахать. Только одно помнить надо: ведь вы сына вашего в позывной час плоти его сами к распутной бабе не поведёте — нет? Так и народ нельзя сразу в суету нашу башкой окунать — захлебнётся он, задохнётся в едком дыме нашем! Осторожно надо.»
Максим Горький “Н.А.Бугров”

Президиум съезда старообрядцев с Н.А.Бугровым в центре

В фонде Государственного архива аудиовизуальной документации Нижегородской области хранится фотография «Нижегородское Городское Общественное Управление 1897 – 1900 гг.», где в медальонах - портреты 67 членов общественного управления, а по периметру – изображения учреждений, находившихся под их патронажем. Под портретами имеются фамилии с инициалами. Под изображениями размещены краткие аннотации. Техника исполнения – фотоколлаж, автор М.П. Дмитриев, 1901 год.

В архиве хранится не только фотоотпечаток, но и негатив на стеклянной основе размером 50×60 см.

Фотодокумент «Нижегородское Городское Общественное Управление 1897 – 1900 гг.» имеет важное историческое значение и является объективным источником, отражающим события конца XIX столетия.

Городское общественное управление действовало на основе «Городового Положения» 1892 г. (которое и по сей день является основным законодательным источником по истории городского самоуправления в России конца XIX в.)

Из «Городового Положения» 1892 г., высочайше утвержденного Императором Александром III:

«1. Общественное управление городских поселений ведает дела о местных пользах и нуждах, указанных в статье 2 сего Положения.

2. К предметам ведомства городского общественного управления принадлежат:

I. Заведывание установленными в пользу городских поселений сборами и повинностями.

II. Заведывание капиталами и другими имуществами городского поселения.

III. Попечение об устранении недостатка продовольственных средств способами, имеющимися для сего в распоряжении общественного управления.

V. Попечение о призрении бедных и о прекращении нищенства; устройство благотворительных и лечебных заведений и заведывание ими на одинаковых с земскими учреждениями основаниях.

VI. Участие в мероприятиях по охранению народного здравия, развитие средств врачебной помощи городскому населению, изыскание способов к улучшению местных условий в санитарном отношении, а также участие в пределах, указанных в Уставе Врачебном, в ветеринарно-полицейских мероприятиях.

VII. Попечение о лучшем устройстве городского поселения по утвержденным планам, а также о мерах предосторожности против пожаров и других бедствий.

VIII. Участие в заведывании взаимным страхованием городских имуществ от огня.

IX. Попечение о развитии средств народного образования и установленное законом участие в заведывании учебными заведениями.

X. Попечение об устройстве общественных библиотек, музеев, театров и других подобного рода общественных учреждений.

XI. Воспособление зависящими от общественного управления способами развития торговли и промышленности, устройство рынков и базаров, надзор за правильным производством торговли, устройство кредитных учреждений по правилам Устава Кредитного, а равно содействие устройству биржевых учреждений.

XII. Удовлетворение возложенных в установленном порядке на общественное управление потребностей воинского и гражданского управлений.

XIII. Дела, предоставленные ведению общественного управления на основании особых законоположений и Уставов…

4. Городскому общественному управлению предоставляется иметь попечение об устройстве православных храмов и поддержании их в исправности и благолепии, а равно попечение об учреждениях, имеющих целью укрепление религиозного чувства и поднятие нравственности городского населения…»

Членами Нижегородского общественного управления созыва 1897 – 1900 гг. являлись (список приводится в соответствии с расположением медальонов на фотодокументе):

1 ряд слева–направо:

Акифьев Василий Васильевич – попечитель ночлежного им. А.П. Бугрова приюта, член Общественной библиотеки, заведующий кассой Общества Взаимного Кредита, потомственный Почетный гражданин, Почетный мировой судья, попечитель городского Вдовьего дома, член театрального комитета.

Алемасов Виктор Васильевич – непременный член губернского по воинским делам Присутствия при канцелярии Губернатора, председатель попечительного совета детского приюта им. Сухаревых, богадельни им. Сухаревых.

Булычев Василий Васильевич – член учетного комитета Государственного банка.

Башкиров Матвей Емельянович- попечитель городского детского приюта имени графини Ольги Васильевны Кутайсовой, потомственный Почетный гражданин, член комитета по оказанию благотворительной помощи семьям лиц, призванных на войну.

Блинов Асаф Аристархович – купец, почетный член губернского Попечительства детских приютов.

Бугров Николай Александрович – коммерческий советник, почетный член городского им. Блиновых и Бугровых Вдовьего дома, член совета Кулибинского ремесленного училища.

Башкиров Яков Емельянович – почетный член губернского Попечительства детских приютов, коммерческий советник, председатель совета Кулибинского ремесленного училища, администратор пароходного общества «Дружина», попечитель учреждения народного образования.

Веснин Алексей Александрович – купец 2 гильдии.

Вихирев А.В.

Волков Н.П.

Гребенщиков Никан. Иванович.

Дегтярев Маркел Александрович – купец – хлеботорговец.

2 ряд слева–направо:

Докучаев Иван Сергеевич – надворный советник, начальник первого отделения казенной палаты, член губернского податного Присутствия, член губернского распорядительного комитета.

Зарубин Михаил Павлович – домовладелец.

Зайцев Михаил Андреевич – попечитель детского приюта им. графини О.В. Кутайсовой, председатель Мининского Братства, член учетного комитета Государственного банка, попечитель Вдовьего дома.

Горинов Михаил Алексеевич – попечитель городской Бабушкинской больницы, член комитета Дома Трудолюбия им. Михаила и Любови Рукавишниковых.

Афанасьев Илья Афанасьевич – попечитель городской Барачной больницы, нотариус окружного суда, агент страхового общества «Якорь».

Баулин Александр Васильевич – статский советник, председатель правления Нижегородского Купеческого банка, председатель комитета Общественной библиотеки.

Богоявленский Иван Васильевич – коллежский секретарь съезда мировых судей, председатель комитета Попечительства о народной трезвости.

Ремлер Иван Федорович - попечитель городской Барачной больницы, член комитета Попечительства о народной трезвости, владелец аптеки.

Горинов Владимир Андрианович – депутат городской Думы, земский деятель в Лукояновском уезде, гласный Лукояновского и Сергачского уездного земств.

Костин Иван Афанасьевич – попечитель 3-й городской богадельни.

Иконников М.Н.

Каменский Михаил Федорович – потомственный Почетный гражданин, купец 1 гильдии, пароходчик, член торгового дома братьев Каменских, почетный смотритель городского Владимирского училища, почетный попечитель Владимирского реального училища, председатель правления Общества Взаимного Кредита, председатель общества вспомоществования бедным ученикам Владимирского Нижегородского реального училища, попечитель Братства преподобного Макария, казначей общества охотников конского бега.

3 ряд слева–направо:

Каменский Анатолий Иеронимович или Александр Иванович – чиновник или управляющий пароходной конторой торгового дома братьев Каменских.

Зайцев Александр Матвеевич – член Мариинского городского родовспомогательного заведения, купец, почетный член губернского Попечительства детских приютов, член попечительского совета детского приюта им. графини О.В. Кутайсовой.

Трифонов Яков Тарасович – член комитета Мариинского городского родовспомогательного заведения, попечитель Александровской женской общественной богадельни, агент банкирской конторы Юнкер и Ко, агент Русского страхового общества и страхового общества «Урбэн».

Баулин Василий Васильевич – коллежский советник, исполняющий должность директора Мариинского городского родовспомогательного заведения, почетный член общества врачей.

Покровский Александр Павлович – член городской управы, заступающий место городского головы, надворный советник, член комитета Мариинского городского родовспомогательного заведения.

Глазуновский Николай Иванович – надворный советник, надзиратель первого округа правления акцизными сборами Нижегородской и Владимирской губерний, агент коммерческого страхового общества, непременный член Присутствия по питейным делам, председатель общества школьных столовых.

Яргомский Петр Дмитриевич – член пароходного общества «Дружина», член комитета Попечительства о народной трезвости, попечитель Николаевско-Мининской общественной богадельни, старшина Нижегородского Биржевого комитета.

Лебедев Матвей Иванович – попечитель городской Барачной больницы, староста Мещанской управы, член комитета Дома трудолюбия, нижегородский мещанин.

Ермолаев Григорий Федорович – член губернского Присутствия по делам страхования рабочих, домовладелец.

Зевеке Александр Альфонсович – купец 1 гильдии, председатель правления и директор-распорядитель Высочайше утвержденного Общества пароходства и торговли под фирмою «А.А. Зевеке», старшина Нижегородского речного комитета.

4 ряд слева–направо:

Муратов Алексей Михайлович – торговец.

Михалкин Петр Николаевич – председатель Попечительского комитета детской больницы им. Л. и А. Рукавишниковых, врач, коллежский асессор, сверхштатный ординатор губернской земской больницы.

Лельков Петр Иванович – председатель правления общества вспоможения частному служебному труду, попечитель Николаевско - Мининской общественной богадельни, член комитета дома Трудолюбия им. Михаила и Любови Рукавишниковых, биржевой маклер Нижегородского биржевого комитета.

Волков Владимир Михайлович – член комитета Попечительства о народной трезвости.

Белов Николай Александрович – надворный советник, член городского общественного правления.

Шадрин В.Д. – домовладелец.

Смирнов Алексей Александрович – попечитель городского детского приюта им. графини О.В. Кутайсовой, попечитель Николаевско-Мининской общественной богадельни.

Цветков Павел Платонович – воспитатель дворянского института, статский советник, преподаватель Мариинской женской гимназии.

Курепин Николай Хрисанфович – член комитета Дома трудолюбия им. Михаила и Любови Рукавишниковых, член от города губернского податного Присутствия.

Морозов Павел Матвеевич – председатель правления Дома трудолюбия им. Михаила и Любови Рукавишниковых.

5 ряд слева–направо:

Нищенков Николай Александрович – домовладелец.

Ромашев Константин Ефимович – титулярный советник, участковый мировой судья 6 участка Съезда мировых судей.

Сергеев А.П.

Сироткин Дмитрий Васильевич – купец 1 гильдии, председатель биржевого комитета, председатель совета съездов судовладельцев Волжского бассейна, член комитета Попечительства о народной трезвости.

Савельев Александр Александрович – председатель Нижегородской губернской ученой архивной комиссии (НГУАК), член комитета общественной библиотеки, председатель земской управы.

Яворский Степан Александрович – титулярный советник, секретарь городской управы.

Остафьев Александр Алексеевич – Нижегородский уездный предводитель дворянства, коллежский регистратор, член губернской земской управы.

Сотников П.К. – торговец.

Топорков Иван Николаевич – потомственный Почетный гражданин, почетный смотритель уездного училища, член губернского попечительного о тюрьмах комитета, торговец.

Наумов Алексей Ефимович – Ремесленный голова Ремесленной Управы, купец 2 гильдии, член от города губернского податного Присутствия.

Постников И.Я.

6 ряд слева-направо:

Тютин Осип Семенович – попечитель Бабушкинской больницы.

Смолкин И.Т.

Фролов Иван Иванович – попечитель городского детского приюта им. графини О.В. Кутайсовой, попечитель ночлежного приюта им. А.П. Бугрова.

Ремизов Александр Яковлевич – попечитель Бабушкинской больницы, товарищ директора Нижегородского Николаевского городского общественного банка.

Чернонебов Яков Степанович – домовладелец.

Смирнов Николай Александрович – действительный член городского им. Блиновых и Бугровых Вдовьего дома, директор Нижегородского Николаевского городского общественного банка, старшина общества охоты.

Мусин Иван Семенович – член от города губернского податного Присутствия, торговец.

Чесноков Алексей Никандрович – администратор пароходного общества «Дружина».

Парийский Михаил Иванович – преподаватель Кулибинского ремесленного училища.

Щербаков Сергей Васильевич – коллежский советник, преподаватель Губернской гимназии, преподаватель Мариинской женской гимназии, председатель кружка любителей физики и астрономии.

Штюрмер Ричард Генрихович – титулярный советник.

В центре –

Меморский Александр Михайлович – городской голова, товарищ председателя НГУАК, председатель городского общественного правления, член комитета общественной библиотеки, присяжный поверенный в Нижнем Новгороде.

Информация для уточнения авторских аннотаций была взята из адрес-календарей города Нижнего Новгорода за 1897, 1911 и 1915 годы. Установить род деятельности некоторых членов городского общественного управления не удалось. Поэтому некоторые фамилии, указанные в списке выше, остались без кратких комментариев и требуют дальнейшего исследования.

Члены Нижегородского городского общественного управления принимали активное участие в реализации благотворительных проектов, строительстве общественно-значимых объектов города Нижнего Новгорода (на фотодокументе по периметру изображены виды поселков, зданий, построенных и открытых при непосредственном их участии).

В 1890-х годах Нижний Новгород готовился к открытию XVI Всероссийской промышленно-художественной выставки. На открытие выставки должен был прибыть Император. Перед нижегородскими властями стояла задача благоустройства: в этот период город нуждался в централизованном развитии городской инфраструктуры и озеленении. Кроме того, нельзя было обойти вниманием жемчужину города – Кремль. В декабре 1894 г. Дума обсудила вопрос о приведении в порядок его стен и башен. Вдоль кремлевской стены устроили бульвар. Затем по проекту архитектора Н.В. Султанова была проведена капитальная реконструкция Дмитриевской башни. Внутри неё разместился городской Художественно-исторический музей. О значимости музея для нижегородцев говорит тот факт, что не только Городская Дума ассигновала значительную сумму на его устройство, но более половины средств пожертвовали жители города. Экспозиция торжественно открылась 25 июня (7 июля) 1896 года в присутствии императора Николая II. Идея открытия Городского музея возникла еще в середине XIX века, когда стараниями краеведов Н.И. Храмцовского и А.С. Гациского, был начат сбор исторической и археологической коллекции. Успешное собирание российских древностей на Нижегородской земле связано с деятельностью Нижегородской губернской учёной архивной комиссии. Впервые публика познакомилась с исторической коллекцией в «Домике Петра I» на Почайне в 1895 году. Собрание музея, пополнившееся дарами художников и меценатов, насчитывало около четырех тысяч экспонатов. Необходимо отметить, что коллекция древностей и произведений искусства, собранная в тот период, стала основой для двух ныне действующих музеев: Нижегородского государственного художественного музея и Нижегородского государственного историко-архитектурного музея-заповедника.

В 1897 году купец Н.А. Бугров подарил городу выкупленное у банка каменное здание бывшего театра, расположенное в самом начале Большой Покровской улицы. Н.А. Бугров передал здание в полное распоряжение Городского общественного управления безвозмездно, с условием, чтобы в нем не располагались увеселительные заведения (включая театр), а также торговые заведения, продающие спиртные напитки. Именно на этом месте было решено впоследствии разместить Городскую Думу. Работы по строительству нового здания начались в 1901 году. Оно было возведено по проекту академика архитектуры В.П. Цейдлера. Причем Николай Александрович Бугров, оплатил свыше 70% расходов на строительство. 18 апреля 1904 года состоялось торжественное открытие «Бугровского благотворительного корпуса» (ныне пл. Минина и Пожарского, д. 1). Городская Дума разместилась в здании с комфортом: на втором этаже в помещениях, выходящих окнами на Благовещенскую площадь, находился зал заседаний, вокруг - различные службы, городская управа находилась теперь тут же, под боком, - она занимала часть здания вдоль Зеленского съезда. А вот первый этаж по Большой Покровской был отдан под магазины, и арендная плата за сдаваемые помещения, регулярно пополняла городской бюджет.

Гласные созыва 1897 -1900 гг. много сделали для увеличения числа муниципальных предприятий. Так, в 1897 году, Нижний Новгород обзавёлся первой специализированной скотобойней (за Солдатской слободой, близ села Высоково). В 1898 году появилась вторая, в заречной части, рядом с территорией бывшей Всероссийской промышленно-художественной выставки. В 1899 году, около Марьиной Рощи, построен кирпичный завод.

Всё это требовало больших затрат. Увеличивались и другие расходы на обслуживание городского хозяйства. Всё больше средств уходило на водоснабжение. Оно, между тем, согласно воле купцов Бугровых, Блиновых и Курбатова, пожертвовавших огромные деньги на строительство водопровода, оставалось бесплатным. Нарушать их волю, конечно, было нельзя. Но и расходы на содержание водопровода требовалось как-то возместить. В этой непростой ситуации городские власти избрали компромиссный вариант. Городская управа в своем докладе заявила, что старый водопровод, построенный на купеческие деньги, был рассчитан на 200 тысяч ведер воды в сутки. Теперь же, благодаря его реконструкции, произведенной на городские средства в 1894–1896 годах, жители получают целых 337 тысяч ведер, чуть ли не в два раза больше! Следовательно, если расход в 200 тысяч ведер оставить безвозмездным, а брать деньги с остального объема, то завет жертвователей не будет нарушен. В итоге, Городская Дума 12 марта 1898 года, ввела частичную плату за пользование водопроводом. Даровой осталась только вода из уличных колонок (считалось, что её расходуется 100 тысяч ведер в сутки). Тем же нижегородцам, в чьи дома были сделаны отводы от городского водопровода, пришлось оплачивать услуги: 15 копеек за 100 ведер, согласно показаниям водомера. Но, в соответствии с постановлением Думы, платили они только за половинное количество использованной воды. Таким образом, ещё 100 тысяч ведер в сутки нижегородцы, по мнению Думы, получали даром.

По решению Городского общественного управления в 1899 году был установлен фильтр «Джевелль» на Макарьевском водопроводе. В то время значительной проблемой Нижнего Новгорода являлось его неудовлетворительное санитарное состояние, причиной которого было плохое качество водопроводной воды. Устройство американского фильтра на Макарьевском водопроводе улучшило санитарную обстановку в городе.

В этот период была открыта городская народная столовая на Толкучем рынке, построены новые поселки в Макарьевской части, в нагорной части города, посёлок городских мусорщиков, казармы для рабочих в городском парке (район старого имения Волконских). В городе появились новые лесные дворы и соляные амбары.

Важным вопросом, требующим рассмотрения Городской Думой в 1898 году, стало строительство Ромодановской железной дороги. Она должна была соединить Ромоданово (ныне Красный узел – узловая железнодорожная станция Горьковской железной дороги) с Нижним Новгородом, при этом решался вопрос о месторасположении дороги. Строившее Ромодановскую линию Общество Московско-Казанской железной дороги предлагало построить в районе с. Доскино железнодорожный мост через Оку и по левому, нижнему, берегу реки, подвести рельсы к Московскому вокзалу. Однако этот вариант шёл вразрез с потребностями нижегородского купечества. Против строительства моста за пределами города аргументы приводились веские. Говорили, что мощный поток грузов с юга страны на Владимир и Москву пошёл бы, минуя Нижний Новгород. К тому же, в районе с. Доскино неизбежно бы возник перегрузочный пункт с реки Оки на железную дорогу – весьма опасный соперник Нижнего Новгорода. Оценив ситуацию, Городская Дума вышла с предложением, чтобы Ромодановская дорога заканчивалась в нагорной части города. В 1901 году сюда стали приходить поезда со стороны Арзамаса. А в 1904 году было построено здание Ромодановского вокзала. (Он назывался ещё Казанским или Арзамасским и просуществовал до 1971 года).

Ещё одним решением Городской Думы этого созыва стал перенос рынка. 8 октября 1899 года Дума, по предложению гласного Н.А. Белова, определила перенести базар с тесной Владимирской площади (район современного Цирка) на пустое место между Бабушкинской больницей и Выставочным шоссе (современная ул. В.Чкалова). Там были построены новые помещения, и 15 декабря 1903 года открылась торговля. Так появился нынешний Центральный (Канавинский) рынок.

А.М. Меморский, находясь на посту Городского головы, считал одной из главных задач развитие народного образования. Расходы на него выросли в два раза. При этом начальное образование осталось общим. А.М. Меморский обращал особое внимание на женское образование, добившись открытия целого ряда женских двухклассных училищ. Благодаря его усилиям был выстроен целый ряд школьных зданий. Были открыты в 1900 г. Коммерческое училище, Мужская прогимназия в Канавине, торговая школа, женское ремесленное училище, городская Пушкинская библиотека – читальня, Успенское начальное училище, Сергиевское начальное училище, Александровское начальное училище, Александровское начальное училище в Макарьевской части, Александровское женское начальное училище, начальное училище им.А.С. Гациского, городское начальное училище в Ковалихе, Ильинское начальное училище.

Многие купцы в начале ХХ столетия участвовали в благотворительных проектах.

В 1901 году по проекту архитектора И.О. Буковского, на средства купцов И.А. Костина, Н.Ф. Ходалёва и Р.Н. Тихомирова, была построена Общественная богадельня с храмом для неимущих нижегородцев. Современный адрес этого здания – ул. Октябрьской революции, 25. В настоящее время в здании располагается детский сад.

А.А. Зевеке, член Городского общественного управления созыва 1897 -1900 годов, передал один из принадлежащих ему домов под лечебное учреждение - временный врачебно-наблюдательный пункт.

Ещё один временный врачебно-наблюдательный пункт был открыт на ипподроме.

Гласный Нижегородской Городской Думы, купец 1-й гильдии Д.Н. Бабушкин, пожертвовал строения, землю и 20 тыс. руб. на устройство городской больницы в Макарьевской части, в собственном доме. После смерти Д.Н. Бабушкина, память его была увековечена установкой мемориальной доски на здании больницы и введением именной койки в одной из палат.

Данный фотодокумент представляет особый интерес для пользователей архивной информации, поскольку все изображения в нём подписаны. Однако встречаются разночтения в подписях к некоторым фотографиям со сведениями адрес-календарей конца XIX – начала ХХ веков. Например, Вихирев А.В., указанный в подписи к фотографии, отсутствует в нижегородских адрес-календарях. Однако, судя по протоколам собраний Нижегородской Городской Думы за 1900 год, одним из гласных был А.М. Вихирев. Возможно, случилась ошибка в подписании инициалов.

Волкова Н.П. в адрес-календарях найти не удалось. Он встречается опять же среди гласных Нижегородской Городской Думы («Протоколы…» за 1899 год) . В «Памятной книжке Нижегородской губернии» за 1895 год среди гласных Городской Думы видим Павла Филатовича Вихирева и Владимира Михайловича Волкова.

Следует отметить, что многие из представленных в медальонах портретов сохранились в единственном экземпляре только на данной фотографии – например, единственные фотографии купцов А.А. Блинова, И.А. Костина.

12 фотографий, обрамляющих медальонную группу, несут особую смысловую нагрузку. В них увековечены результаты трудов Городского общественного управления 1897–1900 гг. Среди них имеются редкие изображения. Например, богадельню Ходалева и Александровское начальное училище можно найти только на этой фотографии – других изображений этих зданий в Государственном архиве аудиовизуальной документации Нижегородской области нет. Многих зданий, изображенных на данном снимке, в настоящее время не существует.

Представленный фотодокумент относится к категории особо ценных архивных документов. Для экспонирования на выставках изготовлена копия с авторского отпечатка – планшет размером 100×70 см., на котором фотографии (отсканированные изображения) размещены в том же порядке, что и на оригинале. Этот экспонат неоднократно демонстрировался на выставках, вызывая неизменный интерес зрителей.

В традициях нижегородского купечества было: «Прибыль превыше всего, но честь превыше прибыли». У этих традиций глубокие корни. Издревле велось меж лучшими предприимчи выми людьми исполнять четыре главные заповеди: первая – добро наживать путями праведными, вторая – добытое употреблять с разумом, третья – не жалеть доли для тех, кто в нужде, четвертая – попусту не искушать судьбу. Задолго до знаменитого «Домостроя» русские торговцы ставили на первое место нравственность и без молитвы никакие серьезные дела не затевали. Так и шло веками.

В XVI ли, в XVII ли веке, не говоря уж о столетиях более ранних, по всей Руси славились купеческие имена, и среди них нижегородские. А и как было не прославиться нижегородцам? Мимо их домов проходил один из самых древних торговых путей – сама голубая Волга. И не от нижегородских ли причалов напоследок отчалил когда-то с кладью да припасами знаменитей ший из знаменитых купцов тверяк Афанасий Никитин, направляясь в сказочную Индию? Да и нижегородские торговые люди во все стороны света хаживали. И в запредельную Мангазею, пожалуй, не единожды дорожку торили.

Товар, бывало, теряли, а честь – никогда. И не родовитость купца поднимала – благодетельность. Всякий знал, что добрый торговец никогда совестью не поступится: правда – кус купленный, а неправда – краденый. Если кто нечист на руку – позора не избежит, суда мирского не минует, а где позор – там разор.

Недаром на торгового человека Кузьму Минина, поднявшего люд честной па освобождение России от иноземного ворога да от своих изменников, целые поколения стали равняться как на нравственный образец.

В «Писцовых книгах» называются среди посадских жителей Нижнего Новгорода «лучшие люди», что по Волге «на низ и верх ходят судами и которые промышляют всякими товарами помногу». Хорошо известен был купец гостиной сотни Семен Задорин, занятый торговлей солью и рыбой.

Знали в Нижнем именитых Строгановых, что берег Оки уставляли соляными амбарами.

Предприимчивость и даровитость создавали славу нижегородским купцам Олисовым, Болотовым, Пушниковым, Щепетильниковым, Оловянниковым. Благоприятные условия, а порой, наоборот, самые сложные препятст вия сопутствовали продвижению наиболее способных и упорных людей из парода в купеческое сословие, в первые ряды промышленников и финансис тов.

Особенно много талантов среди купцов появилось в России в пореформенную пору. Самыми крепкими оказывались выходцы из старообрядческих семей, где воспитание было весьма суровым. Они-то и стали костяком нижегородского купечества. Если уж кто выбивался в люди, то зачастую вовсе не по воле случая. А что касается пройдох, самодуров и выжиг из числа купцов, то о них пре красно сказал тот же помянутый выше Рябушинский: «Верно, были такие люди, и немало, и по именам иных я знаю, а корить не буду. Да к тому же во многих не одно только плохое, а и хорошее было; у кого ум, у кого талант, у кого размах, у кого щедрость. Не буду я ни их, ни родной город срамить и позорить, а буду за тех, кого знаю, Богу молиться».

ПЕРЕПЛЕТЧИКОВ Федор Петрович

В 1816 году председателем городской Думы был избран ее гласный Федор Петрович Переплетчиков, сыгравший выдающуюся роль в истории развития и благоустройства Нижнего Новгорода. Переплетчиков происходил из купеческой семьи, занимавшейся канатным промыслом, весьма распространенным в Нижнем во времена парусного судоходства (в ту пору в районе современных улиц Короленко, Новой и Горького стояли многочисленные канатопрядильни). Федор Петрович достиг в наследственном деле большого искусства. Переплетчиковские канаты ценились по всей Волге. Но наибольшую известность Федору Петровичу принесло не предпринимательство, а деятельность на ниве городского самоуправления. Он трижды избирался городским головой и прославился как рачительный хозяйственник и щедрый благотворитель.
И современники, и потомки оценивали его деятельность только в превосходной степени: самый щедрый благотворитель (доходами переплетчиковского капитала пользовались городские деятели даже в 1918 году!); самый обаятельный (умение убеждать слушателей, быть интереснейшим собеседником вызывало зависть современников; Переплетчикову удалось очаровать даже всероссийского самодержца Николая I); самый дальновидный (именно этому городскому голове Нижний обязан многими строениями и начинаниями); самый замечательный и знаменитый (его именем была названа улица города, а 10 января ежегодно в церквях Нижнего служили вечное поминовение по Ф.П. Переплетчикову).
На момент избрания гласным Переплетчикову был только 31 год, но он уже пользовался в городе уважением. Недаром ему доверили городскую казну со всей денежной отчетностью. В качестве главного городского финансиста Федор Петрович в 1812 году принял деятельное участие в сборе средств на нужды народного ополчения. Он показал также пример бескорыстной заботы о беженцах из Москвы, всеми силами старался облегчить нужды москвичей. Некоторых из них он приютил в собственном доме.

В 1816 году, когда Переплетчиков был избран председателем Городской Думы, страшный пожар уничтожил Макарьевскую ярмарку. Переплетчиков выступил как убежденный сторонник возобновления этой ярмарки не на прежнем месте, у стен монастыря, а в Нижнем. Он понимал, какие выгоды это принесет городу, и сделал все, чтобы этот перенос состоялся. И не ошибся в расчетах. С 1817 года Нижний Новгород стал на глазах богатеть, благоустраиваться и расширяться.
Сведения о выдающихся гражданах Нижнего Новгорода из купеческого сословия взяты из разных источников.
В 1831 году от холеры скончались две дочери Ф.П. Переплетчикова. Он сильно переживал горечь утраты и решил пожертвовать часть своего состояния на помощь бедным. 15 января 1832 года городская Дума рассмотрела письмо Переплетчикова, в котором он передавал в дар городу принадлежащие ему 8 корпусов Никольского рынка, с тем, чтобы доходы от сдачи в аренду этих помещений шли неимущим.

Еще одним значительным даром Переплетчикова городу был завещанный им в пользу городской Думы каменный дом с двумя флигелями и участком земли (ныне ул. Рождественская, 6). В завещании Федор Петрович указал, что после его кончины доходы с этого дома должны поступать в распоряжение городского головы в пользу «богоугодных заведений и неимущих Нижнего Новгорода жителей». Согласно воле Переплетчикова городской голова должен был лично распоряжаться этими деньгами, ни перед кем не отчитываясь, поскольку, как особо подчеркнул Федор Петрович в завещании, «на сию должность всегда избираются люди честные, благоразумные и благорасположенные к собратьям», которые не воспользуются этим доходом в свою пользу, а употребят его «на вспомоществование бедным».
В 1834-1836 гг. в городской Думе вновь председательствовал Ф.П. Переплетчиков, в третий раз исправлявший должность городского головы. Это трехлетие прошло под знаком двух приездов императора Николая I, вследствие которых Нижний Новгород совершенно преобразился.
Царь уже третий год объезжал русские города и везде давал толчок к строительству дорог и благоустройству. Так произошло и в Нижнем Новгороде. К этому времени стало окончательно ясно, что город не справляется с наплывом грузов и приезжих в летний ярмарочный сезон. Подводы с товарами шли с Муромского и Казанского трактов на ярмарку через кремль. Однако ворота Дмитриевской и Ивановской башен оказались для их потока слишком малы, из-за чего возникали многочасовые заторы. К такому количеству возов не были приспособлены и улицы. Они были узки и довольно беспорядочно застроены деревянными домами усадебного типа.

Царь Николай был сведущ в инженерном деле и архитектуре, поэтому все недостатки планировки Нижнего Новгорода сразу бросились ему в глаза. Во время пребывания в Нижнем (10-12 октября 1834 года) он повелел кардинально перестроить город, дав архитекторам и должностным лицам целый ряд детальных указаний. Получил их и городской голова.
Федор Петрович был призван в кабинет царя (Николай остановился в доме военного губернатора на Большой Покровской). Перед государем лежал старый план города (1824 г.), который по царской воле должен был коренным образом измениться. Император подробно посвятил Переплетчикова и других представителей местной власти в свои замыслы. Важнее всего было сделать съезды для транспорта в обход кремля. Их направление Николай собственноручно начертил на плане. Всего перечень царских повелений по благоустройству города составил список из 33 пунктов. Император, в частности, распорядился выкупить все частные дома в кремле, устроить вдоль его стены бульвар, возвести Верхневолжскую и Нижневолжскую набережные, развести сад по берегу Волги, спрямить улицы, построить новые казармы и ряд других зданий.
Вопрос о возведении казарм на будущей Нижневолжской набережной Николай также лично обсуждал с председателем Думы Переплетчиковым. Их сооружение должно было, наконец, избавить горожан от постоя солдат (кремлевские казармы не могли вместить всех военнослужащих гарнизона). Средства на строительство собрала городская Дума, введя особый сбор с «недвижимых имуществ» нижегородцев.


Прочие работы по благоустройству города велись за государственный счет. Для их финансирования 5 января 1836 года был введен сбор с судов, привозящих товары на ярмарку. Однако горожанам приходилось нести большие расходы по переносу собственных домов на новые места в связи с перепланировкой улиц. Но и здесь государство пришло им на помощь. В Нижегородский приказ общественного призрения (губернское учреждение, ведавшее «социальной сферой» и одновременно имевшее право вести кредитно-финансовую деятельность) был помещен т. н. «вспомогательный капитал». В 1836 году городская Дума рассмотрела вопрос о займе из него для выдачи в ссуду жителям на постройку домов.
15-17 августа 1836 года Нижний Новгород вновь посетил Николай I. Он проверил ход работ и дал еще 54 указания по благоустройству города.
16 августа в Главном ярмарочном доме состоялся торжественный прием должностных лиц города и дворянства. Там император особо выделил городского голову Ф.П. Переплетчикова, обратившись к нему как к представителю нижегородских купцов, «сограждан знаменитейшего из этого сословия Козьмы Минина».
Надо сказать, что Николай Первый с глубоким уважением относился к памяти спасителя Москвы и даже захотел узнать, не осталось ли в Нижнем его потомков. Переплетчиков близко к сердцу принял это желание государя и принялся исследовать родовое древо Минина. Интерес к личности Минина дал толчок к еще одной благотворительной инициативе Переплетчикова. В 1836 году городская Дума рассмотрела дело «о сооружении в Нижнем Новгороде дома под названием Мининского для призрения бедных граждан и отставных заслуженных воинов». Переплетчиков дал на это 1000 рублей личных денег и собрал с других жертвователей еще 4500 рублей. Но это начинание реализовалось только через 30 лет.

БЛИНОВЫ Федор Андреевич, Аристарх Андреевич, Николай Андреевич

Одним из ярких представителей нижегородской купеческой элиты был Федор Блинов. Начинал он с торговли хлебом и солью. Обзавелся шестью пароходами («Лев», «Голубь», «Воевода», «Блинов», «Помощник», «Север»). С их помощью оборотистый купец перевозил по Волге хлебные грузы, а также доставлял соль из Астрахани и Перми до Рыбинска (только астраханской осадочной соли-«эльтонки» до 350 тыс. пудов за сезон). Размол соли Блинов осуществлял в Нижнем Новгороде на конной мельнице, которую построил на Софроновской площади (ныне пл. Маркина).
Соляное дело было очень выгодным, но таило много опасных соблазнов. В 1869 году за участие «по легкомыслию» в растрате казенной соли и за нарушение установленных правил ведения торговых книг Блинов был приговорен к аресту при тюрьме на семь дней и возмещению казенного ущерба в сумме 150 096 рублей 70 копеек. После этого он занимался только хлебным делом. Вместе с младшими братьями Аристархом и Николаем Федор Андреевич владел мельницами в Нижегородской и Казанской губерниях, торговал зерном, мукой и крупами в Нижнем Новгороде, Казани, Москве и Петербурге.

Блинов был щедрым благотворителем и много сделал для города. На свои средства он замостил Софроновскую площадь и Успенский съезд к Оке (1861 г.), сделал крупное пожертвование на создание Нижегородского городского общественного банка. Тысячу рублей он дал на устройство временной лечебницы для холерных больных (1872 г.), 6 тысяч рублей - на учреждение при Первом детском приюте ремесленных классов (1874 г.), 5 тысяч - на устройство прачечной во Втором детском приюте (1876 г.), 3 тысячи рублей - на ремонт зданий детских приютов (1877 г.). Наконец, со своими братьями Аристархом и Николаем он пожертвовал гигантскую сумму в 125 тысяч рублей на устройство в Нижнем Новгороде водопровода (1878 г.).
Городская Дума в 1871 году образовала специальную комиссию, которая подготовила план строительства нового водопровода и смету расходов. Оказалось, что потребуется не более 450 тысяч рублей. Затем были объявлены торги на выполнение этой работы. Их выиграла английская фирма «Малиссон», взявшаяся исполнить проект за 417 тысяч.


Чтобы рассчитаться с подрядчиком, Дума приготовилась взять заем в 450 тысяч рублей из 5% годовых сроком на 50 лет. Для его погашения предполагалось повысить налог с домовладельцев. Вот тут-то в Нижегородскую думу и поступило заявление братьев Федора, Аристарха и Николая Блиновых, купцов А.П. и Н.А. Бугровых и купца У.С. Курбатова. Чтобы избавить город от займа, а домовладельцев – от возвышения налога, они пожертвовали 250 тысяч личных денег (Блиновы – 125 тысяч, Бугровы – 75 тысяч, Курбатов – 50 тысяч). При этом благотворители поставили условие: «Пользование водой из нового водопровода должно быть для всех сословий Нижнего Новгорода на вечные времена бесплатно».

Аристарх Андреевич и Николай Андреевич Блиновы владели мукомольнями и крупяными заводами в Заволжье. Рождественскую улицу в Нижнем и сейчас украшает здание пассажа, построенное Блиновыми.

БУГРОВЫ Петр Егорович, Александр Петрович и Николай Александрович

Основателя самой известной купеческой династии в нижегородских краях Петра Егоровича Бугрова приметил еще Владимир Иванович Даль. Он пришел в восхищение от оборотливости и предприимчивости удельного кре стьянина из деревни Попово Семеновского уезда. В очерке о нем писатель сообщает, как честным трудом и умом Петруха-балалаечник добился дос татка и превратился из кряжистого бурлака в крупнейшего хлеботорговца, поставив на реке Линде мельницы. Кроме того, Бугров брал на подряд строительство казенных зданий и выполнял заказы в кратчайший срок. На Ниже городской ярмарке под его приглядом сооружались мосты через каналы. Никому не удавалось укрепить сползающий в Волгу откос у кремля, пока за это дело не взялся сообразительный подрядчик Бугров. Когда во время Крымской войны нижегородцы собирали из рекрутов ополчение, Бугров снарядил для него обоз. В книге А.В.Седова «Нижегородский подвиг В.И.Даля» (Н.Новгород, 1993) приводится следующий отзыв писателя о Бугрове, включенный Далем в письмо министру уделов: «Ваше сиятельство! Осмеливаюсь представить самого замечательного мужика по всему Нижего родскому имению, Петра Егоровича Бугрова. Это один из тех смышленых умов, который от ломового крючника добился до звания первого подрядчика Нижнего».

Внук Петра Егоровича Николай Александрович Бугров сумел по-умному распорядиться нажитыми дедом и отцом миллионными капиталами, преум ножив их. Это был уже всесильный хозяин, который держал в руках судьбы множества людей и которого называли некоронованным королем Нижнего Новгорода. Благодаря этому могучему человеку возникали и развивались производства, процветала торговля, шло небывалое строительство. А в кер женском затишье, в старообрядческих скитах на него молились как на благодетеля и покровителя.

В описании М.Горького младший Бугров предстает довольно мрачной натурой. Даже внешний вид Бугрова производит отталкивающее впечатление.

«Я часто встречал этого человека на торговых улицах города: большой, грузный, в длинном сюртуке, похожем на поддевку, в ярко начищенных сапогах и в суконном картузе, он шел тяжелой походкой, засунув руки в карманы, шел встречу людям, как будто ие видя их, а они уступали дорогу ему не только с уважением, но почти со страхом».

О том, что Бугров не забывал про совесть, что старался соблюдать выве ренный веками кодекс чести и что ему были дороги свои нравственные обя­зательства, сохранилось и в документах, и в преданиях немало фактов. После пожара в 1853 году, когда сгорел театр на Большой Печерке, дед Николая Александровича сдал в аренду театру свой доходный дом на Благовещенской площади. Шумные представления, где, как полагал младший Бугров, «голые бабы через голых мужиков прыгают», никак не вязались с моральными принципами истового старообрядца, и он обратился в городскую думу с просьбой продать ему дедовский дом. Дума уважила просьбу почтенного предпринимателя. Купив здание, Бугров безвозмездно передал его думе, поставив лишь условие, чтоб «впредь в этом здании никогда не допускалось устройство какого-либо театра или увеселительного заведения».

Сам Николай Александрович при огромных капиталах довольствовался малым; хмельного не пил и не курил, обычной его едой были щи да каша с черным хлебом, одевался просто – овчинная шуба, сюртук, сапоги…

А были у пего десятки пароходов, паровые мельницы, склады, причалы, сотни десятин леса, целые селения. В 1896 году Бугров получил право поставлять хлеб для всей русской армии. Он имел представительства в двад цати крупнейших городах России. Товарищество Бугрова перерабатывало в 1908 году 4600 пудов зерна в сутки.

На бирже, где именитое нижегородское купечество обсуждало сделки, устраивая в отдельном зале ритуальные чаепития, Бугров неизменно почи тался за главного и первейшего. Тут каждый стол прозывался со значением: «страховой», «поставочный», «нефтяной», «стол доверенных», «миллион ный». Естественно, по обычаю приходивший в полдень на биржу Бугров садился за «миллионный» стол вместе с самыми богатыми купцами.

И в думе, и на бирже, и на ярмарке, и в коммерческих конторах первое слово было за Бугровым. Он вел свои дела с блеском, умело и споро. Зная себе цену, не ронял достоинства при встречах с царем, а к министру финансов Витте, как и к нижегородскому губернатору Баранову, обращался на «ты».

Были у нижегородских купцов в традиции так называемые «подаянные дни», во время которых каждый из толстосумов обязан был оделять нищих, сколько бы их ни пришло к воротам, щедрыми подаяниями. Не хотели добрые предприниматели слышать о себе обидной поговорки: «Борода Минина, а совесть глиняна». Старались не только прослыть, но и быть благотворителями. Не скупился на подаяния и Николай Александрович Бугров.

В дни памяти своего достославного предка устраивал он «поминальные столы». Их размещали на площади Городца, уставляя хлебом и жбанами с квасом. Со всех окрестностей сходилась сюда нищая братия, получая дар мовое угощение и серебряные гривенники. Это Бугров выстроил знаменитую ночлежку для бездомных, приют для вдов и сирот, не жалел денег для воз ведения храмов, больниц и школ. До сих пор крепки фундаменты бугровских строений, да и сами его дома еще безотказно служат людям.

Много приобретал Бугров – много и отдавал. Прожив более семидесяти лет (1837-1911), он делами доказал, как может быть деятелен, предприим чив, расчетлив, а вместе с тем великодушен и щедр русский человек.

Когда хоронили Николая Александровича, за гробом шел весь город. Не умолкая, гудели на весенней Волге пароходы, отдавая последнюю почесть хозяину. В газетном некрологе он был назван прежде всего «крупным благотворителем», а затем уже «представителем хлебного дела».

Шамшурин В.А. Возвращение в Нижний Новгород. Исторические этюды.(2009):

Отец и сын Бугровы построили для города знаменитый Ночлежный дом. Инициатору его создания, Александру Петровичу, было не суждено увидеть, как распахнутся двери этого заведения. В мае 1883 года он ушел в мир иной. Здание же было готово к 10 октября 1883 года. Сын покойного, Николай Александрович, торжественно передал дом в городскую собственность, обязавшись содержать его за свой счет в память об отце. На стене была установлена мемориальная доска: «Ночлежный приют А.П. Бугрова».

Кров в нем могли получить 450 мужчин и 45 женщин. При этом никаких документов с них не спрашивали. Пускали сюда вечером и только на ночь. Днем двери приюта закрывали, чтобы навести порядок. В нетрезвом виде в ночлежный дом не принимали. Нельзя было брать с собой спиртное, курить и петь песни (это могло нарушить сон других). За порядком наблюдали надзиратели.
В 1887 году город обзавелся еще одним крупным благотворительным учреждением. Это был так называемый «Вдовий дом». Его построили на собственные средства и передали в ведение города Николай Бугров и братья Аристарх и Николай Блиновы.


Здание располагалось на городской земле близ Крестовоздвиженского монастыря (ныне пл. Лядова, 2). 23 октября 1887 года Дума утвердила устав Вдовьего дома. Сам он открылся 30 октября. В нем предоставлялись бесплатные квартиры в одну-две комнаты вдовам с детьми. Кухни были общие. Имелись баня, прачечная, аптека и амбулатория с больничным покоем на два отделения: взрослое и детское. В лечебнице находились врач, фельдшер и сиделка.
С 1888 года с детьми занимались учительница и законоучитель. В персонал Вдовьего дома также входили смотритель, надзиратель, швейцар, коридорные, банщик, два кочегара-истопника и пять сторожей. Жалованье им всем выдавала городская Дума. Она же оплачивала и все прочие расходы. Деньги для этого заранее выделили Н.А. Бугров и Блиновы.
Блиновы пожертвовали 75 тысяч рублей, поместив их в городской Николаевский банк. Проценты с этого огромного капитала и отчислялись на нужды Вдовьего дома. В свою очередь Н.А. Бугров подарил городу свои дома на углу Алексеевской улицы и Грузинского переулка. Город сдал их в аренду военному ведомству, которое возвело там казарменный корпус (т. н. «Грузинские казармы»). Доходы от аренды также поступали на содержание Вдовьего дома.


Еще одним проявлением гражданской позиции Николая Александровича Бугрова стало новое здание городской Думы, которое он подарил городу. На этом месте прежде стоял дом П.Е. Бугрова, основателя знаменитой купеческой династии. Затем Бугровы его продали, и там разместился театр. Потом дом за долги перешел к Александровскому дворянскому банку. Николай Бугров его выкупил и в 1897 г. подарил городу, с условием, однако, чтобы в нём никогда не допускалось устройство театра и вообще увеселительного заведения, а доходы шли на раздачу беднякам.
Дом начали ремонтировать, но в 1898 г. он сгорел. И по проекту В.П. Цейдлера тут в 1901-1904 гг. было возведено совершенно новое здание.

Причем Николай Александрович Бугров оплатил свыше 70 % расходов на строительство. 18 апреля 1904 г. состоялось торжественное открытие «Бугровского благотворительного корпуса» (ныне пл. Минина и Пожарского, д.1). Отметим, что при его внутренней отделке было использовано изысканное убранство Императорского павильона Всероссийской промышленно-художественной выставки 1896 г., подаренного царем Нижнему Новгороду. Теперь в этих роскошных апартаментах разместилась переехавшая на новое место Городская дума. Часть помещений сдавалась в аренду под магазины. Доходы, как и желал Бугров, Дума тратила на благотворительные цели.

РУКАВИШНИКОВЫ

Такой же крепкой натурой, какая была у Бугрова, отличался Михаил Григорьевич Рукавишников. Продолжая стезю отца, что еще в 1817 году открыл на Нижегородской ярмарке три лавки и стал торговать железом, он сумел придать делу настоящий размах. Трубы его металлургического завода не переставали дымиться над Кунавином. Рукавишников занимался выдел кой отменной стали.

В «Ведомостях о состоянии фабрик и заводов по Нижегородской губернии за 1843 год» отмечалось: стали «на оном заводе… выделывается до 50 000 пудов. Всего на сумму 90 500 руб. серебром». Сталь сбывалась на Нижего родскую ярмарку и в Персию.

Мануфактур-советник, первой гильдии купец Михаил Григорьевич Рукавишников становится одним из самых влиятельных лиц в городе. Единствен ный из нижегородских предпринимателей, он выписывает журнал «Ману фактуры и торговля» и газету «Мануфактурные и горнозаводские известия», перенимая лучший опыт. Дело для него было прежде всего, он не мог выносить расхлябанности и лени, сам себя держал в руках, и к концу жизни его прозвали «железным стариком».

С каждым годом увеличивалось богатство Рукавишникова, и значительную долю его он жертвовал на благотворительность. Большая сумма была выделена им Мариинской женской гимназии, где он состоял членом попечительского совета. Вместе с краеведом Гациским, композитором Балакиревым, художником и фотографом Карелиным входя в «Братство Кирилла и Мефодия», Рукавишников оказывал помощь детям из малоиму щих семей. А само братство и было создано как раз для того, чтобы брать на себя расходы по содержанию бедных учеников гимназии, снабжать их одеждой и книгами, вносить деньги на обучение.


«Жертвую и попечительствую» – эти слова могли бы стать девизом всего рода Рукавишниковых. Потомки продолжали благотворительную деятель ность «железного старика». Один из его сыновей, Иван Михайлович, вместе с братьями и сестрами построил в Нижнем знаменитый Дом трудолюбия на Варварке (ныне это старое здание «Нижполиграфа»), ежегодно жертвовал по тысяче рублей в пользу бедных нижегородских невест, не отказывал в помощи земству, заботился о Кулибинском ремесленном училище.

Другой из сыновей, Владимир Михайлович, был славен тем, что содержал на свой счет капеллу мальчиков, некоторые из ее воспитанников стали солистами столичных оперных театров. Благими делами была украшена жизнь Митрофана Михайловича, почетного члена общества «Красного Креста», построив шего гимназическое общежитие в Грузинском переулке и хирургическую больницу (ныне это одно из зданий геронтологического центра).

Так и выходит, что обо всех нижегородцах порадели Рукавишниковы, оставив зримые материальные свидетельства своей привязанности и любви к городу. Но самый великолепный их дар – это уникальный дворец на Откосе, принадлежавший Сергею Михайловичу и построенный им к весне 1877 года. Есть в красоте, пышности и гармонии этого здания та самая одухотворенность, которую мы находим в творениях лучших зодчих, чьи устремления – не повседневность, а вечность. Это хорошо уловил и передал в проникновенной прозе сын владельца роскошного дворца писатель Иван Сергеевич Рукавишников.

«Рано по весне свалили леса, оплетавшие дворец. И могучий, грузно-стройный предстал он весенне разлившейся Волге-реке… Строили его, чтоб на много-много лет в городе не было дома, тому равного. Ни у кого ни дерзости, ни капиталу не хватит… Все в том дворце без обмана. Где мрамор видишь, то мрамор тот настоящий и в вершок толщиною, не как теперь на заграничный манер пилят, словно картонные листы. Колонну каменную глаз видит, верь, рукой не пробуй, – не зазвенит, не пустая. И в капитель колонны тоже верь: бронза, не картон золоченый. И в бронзе той меди и олова сколько в старых списках сказано. И если через сто лет в городе том будет война, и ударит чугунное ядро вон в ту стройную арку, и отшибет ядро ухмыляющуюся рожу старика-сатира, ничей глаз не увидит на том месте ни гнилых балок, ни ржавых костылей. А увидит правильную циркульную кладку, и ранее искрошится в меру прокаленный кирпич, чем сдаст прослойка верного цемента…».


О прочности искусного творения писал Иван Сергеевич, в то же время обнаруживая изъяны замкнуто коснеющего купеческого быта, от которого он отрешился и с которым порвал, бросив, как перчатку, укор своему прошлому в романе «Проклятый род». Бог ему судья. Но нельзя этот поступок, порожденный отрицанием, не связать с другим, подсказанным высоким настроем души и, конечно же, соответствующим семейной традиции делать благо. Вместе со своим братом Митрофаном Сергеевичем Иван Сергеевич после сокрушительного семнадцатого года принялся за создание в фамиль ном особняке народного музея. Более семидесяти произведений искусства, в основном живописных полотен, еще до революции передали в дар городу Рукавишниковы, не пожалев своих коллекций. Эти работы и стали основой музея.

Казалось, погибала Россия в огне гражданской войны, рушились храмы, горели библиотеки – и ничего нельзя было спасти. Но все же находились люди, которые знали: сохранить духовные богатства – значит сохранить родину. И среди этих самоотверженных людей оказались одними из самых деятельных потомки старого купеческого рода, что выдвинулся из балахнин-ских низов. Кстати будет сказать, что сын Митрофана Сергеевича Иулиан и внук Александр – известные скульпторы, в 1987 году в нашем городе был сооружен памятник славному русскому летчику Петру Николаевичу Нестерову работы отца и сына Рукавишниковых.

БАШКИРОВЫ Емельян Григорьевич, Яков Емельянович, Матвей Емельянович,
Николай Емельянович

У каждого справного нижегородского купца в обычае велось любую удачную сделку не только в трактире отметить, но и поставить свечку в церкви и подать бедняку. Немалые средства вкладывали предприниматели в строительство храмов.

В Нижнем Новгороде были определенные дни, когда помощь бедным оказывалась обязательно. Таким, например, днем был день закрытия ярмарки. Приняв участие в крестном ходе и молебне, купцы по обыкновению возвращались в свои лавки, приготовив щедрую милостыню. Нижегородские газеты печатали фамилии тех, кто жертвовал на детские дома, помогал погорельцам, неимущим семьям. И списки жертвователей появлялись постоянно. Зато уж если кто скупился, того молва не щадила.

Богатый пароходчик и мукомол, основатель торгового дома «Емельян Башкиров с сыновьями» был невероятно скуп и стал личностью анекдотичес кой. Рассказывают, что возвращался как-то Емельян Григорьевич со своей мельницы в верхнюю часть города. По съезду ехал извозчик.

– Садитесь, ваше степенство, довезу. Недорого возьму – гривенник.

– Побойся Бога! Эку цену заломил. Давай за пятак.

Рядом двигаются и спорят, торгуются. Наконец, извозчик уступает.

– Ну, ради вас, ваше степенство, согласен. Садитесь за пятак – поехали.

– Нет, брат. Теперь-то уж я не сяду. Гляди-ка, в разговоре с тобой и не заметил, как полгоры прошел.

Другой случай. Пожалован был Башкирову знак Орла за высокое качество муки. Служащие собрались поздравить Емелъяна Григорьевича, надеясь на угощение.

– Зачем пожаловали? – спрашивает Башкиров.

– Поздравить хотим с монаршей милостью.

Наморщил чело Емельян Григорьевич, полез в карман, достал кошелек.

Долго шарил в нем. Наконец, вытащил двугривенный, подал.

– Вот получайте. Да, смотрите, не пропейте.

Адрианов Ю.А., Шамшурин В.А. Старый Нижний: Историко-литературные очерки.(1994)

После смерти старшего Башкирова в 1891 году все его миллионные капиталы перешли к сыновьям. Сыновья оказались достойными преемника ми. С почтением произносили нижегородцы имена Якова и Матвея Башкировых. Слава их разносилась по всей России. Мука башкировского помола считалась лучшей, ее спрашивали во всех концах губернии, она стала известной за границей. Целыми днями беспрерывно тянулись от нижегород ских причалов до мельниц подводы с зерном. На одной лишь мельнице перемалывалось свыше 12000 пудов зерна ежедневно. Предприятие Матвея Емельяновича располагалось близ Ромодановского вокзала, Якова Емельяновича – в Кунавине.

Знали Башкировы толк в работе. Недаром Яков Емельянович заявлял, что род его из бурлаков вышел. И еще тем похвалялся Яков Емельянович, что хитроумный персонаж романа Горького «Фома Гордеев» Маякин точь-в-точь он сам:

– Маякин? Это – я! С меня списано, вот глядите, каков я есть умный.

Держал себя Яков Емельянович независимо, гордо, не пресмыкался перед сановниками, но был замкнут и чрезмерно самонадеян. И все же, несмотря на человеческие слабости, крепкими, настоящими хозяевами были Башкировы. Стоят поныне в Нижнем Новгороде построенные ими мельницы. И еще какую пользу приносят!


Честное дело никогда не творилось ради одной прибыли. Ум, расторопность, риск – да еще с удальством, да еще с задором – одобрялись на Волге. Не было только похвалы тому, кто ловчил не в меру, мошенничал, крал. Известно, что отец Федора Блинова, тоже, как и Башкировы, миллионер-мукомол, подарил сыну, отсидевшему в тюрьме за махинации с солью, пару чугунных пудовых галош. Тот их должен был носить по полчаса в каждую годовщину суда. Мол, не роняй купеческой чести, не теряй достоинства.

Больше всего полюбили состязаться волжские предприниматели в ново введениях. Так, небезызвестный Александр Альфонсович Зевеке первым построил в Нижнем Новгороде пароход американского типа с малой осадкой. Его судно «Амазонка» появилось на Волге в навигацию 1882 года, поразив всех громадными колесами за кормой. А затем уже появилась целая серия таких судов.

Славился на Волге умелый предприниматель Маркел Александрович Дегтярев, в почете был обстоятельный Михаил Иванович Шипов. Хорошо знали волжане завод Устина Саввича Курбатова, где производилась сборка судов, и его фирму, эксплуатировавшую буксирно-пассажирские пароходы с отличительным знаком – белой полосой на трубах.

МОРОЗОВ Савва Тимофеевич

Нельзя отделить от нижегородского купечества такой блистательной фигуры, какой был Савва Тимофеевич Морозов, несколько лет возглавляв ший ярмарочный комитет и по поручению торгово-промышленного сословия России преподнесший в 1896 году хлеб-соль государю императору. Влияние европейски образованного, умного и энергичного председателя комитета на деловые круги было поистине огромным.

Запал в память нижегородцам один характерный случай. Министр финансов Витте отказал ярмарочному комитету в ходатайстве об увеличении сроков кредитов государственного банка. Единственным из предпринимате лей, кого не смутил отказ, был сам председатель комитета. В изложении присутствовавшего на заседании комитета М.Горького речь Морозова свелась к следующему:

– У нас много заботятся о хлебе, но мало о железе, а теперь государство надо строить на железных балках… Наше соломенное царство не живуче… Когда чиновники говорят о положении фабрично-заводского дела, о положе нии рабочих, вы все знаете, что это – «положение во гроб…»

Он предложил отправить резкую телеграмму министру. На другой день был получен ответ: Витте согласился с доводами комитета и удовлетворил ходатайство.

Прослыв деловым человеком, Савва Тимофеевич был вхож в другой мир – мир искусства. Любил театр, живопись, читал наизусть целые главы из «Евгения Онегина», восхищаясь гением Пушкина, хорошо знал творчество Бальмонта и Брюсова. Морозову не давала покоя идея европеизации Рос сии, которая, по его мнению, могла осуществиться только через революцию. Вместе с тем он никогда не сомневался в талантливости своего народа, материально поддерживал яркие дарования. Пример меценатства таких крупных авторитетов в деловом мире, как Савва Тимофеевич Морозов и Савва Иванович Мамонтов, который создал все условия для расцвета таланта Федора Ивановича Шаляпина, увлекал многих из молодого поколения предпринимателей. Это отвечало не только новым веяниям, но и вековечной народной мудрости о превосходстве духовного богатства над материаль­ным: «Душа – всему мера».

СИРОТКИН Дмитрий Васильевич

В условиях переосмысления традиций, в переломное время бурного развития капитализма непростым было становление такого масштабного и популярного среди нижегородцев деятеля новой формации, каким представ ляется нам сейчас миллионер Дмитрий Васильевич Сироткин. Оригинальной была эта личность, своеобразно сложилась и прихотливая судьба Сироткина.

…Приближалась к концу Великая Отечественная война. Бои шли уже за рубежами нашей Родины. Осенью 1944 года войска маршала Толбухина вышли к Дунаю, намереваясь освободить Белград. Но прежде надо было форсировать Дунай. Широкая река удручала пустынностью – нигде ни суденышка. А переправляться требовалось срочно. Командиры полков ломали головы над этой задачей.

Ранним утром часовые разглядели сквозь туманную пелену на реке лодку. Она бесшумно скользила к берегу, поросшему густым кустарником. Опасаясь нарушить тишину, бойцы окликнули лодочника только в тот момент, когда он покинул лодку и стал пробираться сквозь заросли. Это был крепкий осанистый старик с широким чистым лбом и белой короткой бородкой. Вид был у него внушительный, жесты решительные, властные.

– Ведите меня к командиру, – сказал он по-русски и посмотрел таким твердым, уверенным взглядом, что бывалые солдаты не посмели ослушаться.

Его привели на командный пункт. Он, не теряя времени, предложил генералу:

– Знаю, вам нужна переправа. У меня есть на Дунае своя флотилия: катера, буксиры, баржи. Все это недалеко отсюда, в укромном месте. Можете пользоваться.

– Да кто вы такой? - изумился генерал, не в силах поверить нежданной помощи.

– Местный предприниматель. А в прошлом – последний нижегородский городской голова Дмитрий Сироткин.

Такая вот удивительная история. А рассказывали ее солдаты, вернувшиеся с фронта. Похоже на легенду. Но ведь легенды ни с того, ни с сего не рождаются.

И потому есть резон обратиться к воспоминаниям одного из волжан – Ивана Александровича Шубина, который встречался с Сироткиным в начале века.

«Сироткина я увидел, совершенно не зная его. По его приглашению пришел в контору… Он был среднего роста, значительно ниже меня. Обращала на себя внимание внутренняя сила. Он был в порывистой сдержанности, и если выходил из себя, то с некоторой порывистостью несколько резких слов дозволит себе и только быстро опять берет себя в руки. В нем была не столько суровость, сколько деловитость. Глаза у него были серые, живые. Руки уверенные, небольшие, легкая, быстрая походка. Очень любил музыку, бывал на концертах. Устраивал много концертов сам и много делал для публики, которая могла платить. На Нижнем базаре устраивал литературно-музыкальные собрания для бедноты. Репертуар подбирал сам, художественный составляла артистка Яковлева, а драматический – Волков и Капралов. Собирались каждый праздник, и мне лично приходилось бывать, всегда слушали с большим вниманием и интересом. Читали классиков наших, стихотворения, а музыка была главным образом русских композито ров…»

Наверное, уже можно составить общее представление о личности, духовные интересы которой вполне соответствуют поступку, совершенному Сироткиным на закате жизни.

Он происходил из старообрядческой семьи. Его отец Василий Иванович был крестьянином деревни Остапово Пуреховской волости Балахнинского уезда – это рядом с бывшим вотчинным имением незабвенного князя Пожарского.

Василий Иванович промышлял щепным товаром, отвозил его на заказан ных расшивах вниз по Волге – в Царицын да Астрахань, сбывал оптом. Дело шло бойко. В считанные годы разбогател оборотистый крестьянин, стал владельцем буксира «Воля». На «Воле», окончив начальное училище, и работал с юных лет младший Сироткии – поваренком, матросом, водоли вом, рулевым. Наступает пора, когда Дмитрий Васильевич сам становится у штурвала своего парохода, тоже названного «Воля». Судно это уже было мощнее отцовского, с железным корпусом и с паровой машиной, спроекти рованной известным по всей Волге механиком Калашниковым. Надо сказать, что конструкция машины «Воли» вскоре была удостоена премии на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде. Честолюбивый Сироткин добился первого большого успеха – его судно было признано одним из лучших на реке.

Упорство, усиленные занятия самообразованием, увлечение инженерией конструированием, жажда усовершенствовать всякое дело – все это выде ляло Сироткина среди предпринимателей. Взявшись за перевозку нефти по Волге, он создал свой тип судов: по чертежам Сироткина нефтеналивная металлическая баржа «Марфа Посадница» была построена в 1907 году. Конкурировавшее с фирмой Сироткина товарищество Нобеля срочно приня лось за строительство судов подобного типа.

За Сироткиным было признано первенство среди судовладельцев. Его избирают председателем Нижегородского отделения «Императорского об щества судоходства», руководителем координационного комитета всех бирж Поволжья, председателем постоянного совета съездов судовладельцев Волж ского бассейна.


Умея трудиться с полной отдачей, он, естественно, не выносил никакой расхлябанности, беспорядка, недобросовестности. Со зла кто-то сочинил про него хлесткую частушку:

Как на Волге, на реке

Все у Митрия в руке.

Левой ручкой он подманет,

Правой дюже жилы тянет.

А так ли было на самом деле? Тот же Шубин вспоминает о Сироткине: «Он умел подбирать людей и сработаться с ними. Но, не мешая работать, Сироткин, в отличие от Бугрова, основывался не на личной благотворитель ности, а привлекал общественность, устраивал городские попечительства о бедноте… Людей называл не на «ты», а на «вы». На баржах у него были составлены библиотеки… Сироткин организовал страхование рабочих от печальных случаев, к этому многие из купцов относились отрицательно. Кроме этого он проделал такую вещь: в состав совета купеческих съездов провел представителя из рабочих».

Весной 1910 года в Нижнем Новгороде создается «Торгово-промышлен ное и пароходное общество «Волга». Директором-распорядителем стал купец 1-й гильдии коммерции советник Сироткин, в руках которого сосредоточи лись громадные по тем временам средства. Основной капитал «Волги» был доведен до 10 млн. рублей. А суда общества появились на Оби, Иртыше, Енисее и Дунае. У села Бор деятельный предприниматель строит большой завод по изготовлению теплоходов. Завод этот и теперь работает – под названием «Теплоход».

1913 год. Нижегородцы провели выборы нового городского головы. Из нескольких кандидатов был предпочтен Сироткин.

«Обещаюсь служить городу не за почести, а по совести», – сказал при вхождении в должность Дмитрий Васильевич. Он просил перечислять свое жалованье в городской бюджет. И поделился замыслами: построить посто янный мост через Оку, благоустроить окраины, развернуть работы по электрификации.

Но этим замыслам не суждено было сбыться. Началась долгая война с Германией. И уже вовсе не мирные заботы обременили городского голову. Однако в заслугу ему можно поставить то, что при нем был выкуплен управой концессионный трамвай, построен Крестьянский поземельный банк, осу­ществлен переход к всеобщему начальному обучению.


Немало добрых дел на счету Сироткина, личности, несомненно, исключи тельной. Но недовольно было Сироткиным чиновничество, которому он мешал творить произвол при распределении военных заказов, блюдя инте ресы предпринимателей.

Начальник Нижегородского губернского жандармского управления пол ковник Мазурин доносил 9 октября 1915 года директору департамента полиции, что городской голова Сироткин «слыл лишь хорошим и ловким дельцом, не забывающим свое личное «я» и составившим из ничего довольно солидное состояние». Уже из этой фразы понятно, что жандарм, мягко говоря, кривит душой.

Дмитрий Васильевич признал благотворность Февральской революции, стал носить на сюртуке красный бант и возглавил городской исполнительный комитет Временного правительства. Как и многим деятельным людям, ему, верно, казалось, что Россия, освободившись от пут самодержавия, еще быстрее двинется по пути прогресса. Однако вскоре оптимизм сменился тревогой. Наступило время смуты и хаоса. И, уже не надеясь па лучшее, предвидя неотвратимые катаклизмы, Сироткин решает отправиться за границу, благо у него были свои пароходы на Дунае.

Он покинул Нижний, оставив о себе добрую память. В его прекрасном особняке на волжском Откосе, созданном талантливыми архитекторами братьями Весниными в 1916году, ныне находится художественный музей. Кроме того, город обязан Сироткину уникальными коллекциями фарфора, шалей и платков, русского народного костюма, золотого шитья. В эмиграции ему пришлось узнать, что произведения искусства, оставленные им на Родине, бережно сохраняются, став достоянием нижегородцев, и это его порадовало. Он прожил большую жизнь, скончавшись в начале пятидесятых годов. Говорят, после войны он хотел вернуться в Россию, но разрешения не получил.

Трудно представить, каким бы захудалым городом выглядел Нижний, какой бы скудной на события была его история, если бы в его становлении не участвовало купечество. Да разве об одном Нижнем речь!

Нельзя не согласиться с глубокой мыслью Федора Ивановича Шаляпина о том, что «в полустолетие, предшествовавшее революции, русское купечество играло первенствующую роль в бытовой жизни всей страны». А Шаляпину ли этого не знать, когда его талант достиг небывалого величия благодаря купечес кому меценатству. Размышляя об отечественном купце, начавшем дело с торговли вразнос нехитрым домодельным товаришком, Федор Иванович говорит про него: «…Он ест требуху в дешевом трактире, вприкусочку пьет чаек с черным хлебом. Мерзнет, холодеет, но всегда весел, не ропщет и надеется на будущее. Его не смущает, каким товаром ему приходится торговать, торгуя разным. Сегодня иконами, завтра чулками, послезавтра янтарем, а то и книжечками. Таким образом, он делается «экономистом». А там, глядь, у него уже и лавочка или заводик. А потом, поди, он уже 1-й гильдии купец. Подождите – его старший сынок первый покупает Гогенов, первый покупает Пикассо, первый везет в Москву Матисса. А мы, просвещенные, смотрим со скверно разинутыми ртами на всех непонятых еще нами Матиссов, Мане и Ренуаров и гнусаво-критически говорим: «Самодур…» А самодуры тем временем потихонеч ку накопили чудесные сокровища искусства, создали галереи, музеи, первоклас сные театры, настроили больниц и приютов…» И вот еще что ставит в заслугу купцам знаменитый на весь мир певец: они «победили бедность и безвестность, буйную разноголосицу чиновных мундиров и надутое чванство дешевого, сюсюкающего и картавящего аристократизма».

Какие бы ни возникали помехи, помнило нижегородское купечество старозаветную заповедь – порадеть для отечества – и верило, что затраты на благие дела в конце концов окупятся сторицею. И оно не ошиблось: воскрешены ныне в памяти добрые имена почтенных предпринимателей и произносятся они наряду с именами известных общественных деятелей и ученых, зодчих и художников.

Нижегородскому меценатству не одно столетие. До сих пор живы дома, подаренные городу купцами или промышленниками. Предприимчивые дельцы знали счёт деньгам, но никогда не жалели тысячи на помощь нуждающимся и родному городу.

Спонсор гения

На всю Россию прогремело имя народного умельца - самоучки Ивана Кулибина. Он, как известно, создал и подарил императрице Екатерине Великой диковинные часы, где маленькие человечки разыгрывают целое представление. От такого подарка царица пришла в изумление и сразу жаловала изобретателю заведовать механической мастерской Академии наук.

И мало кто знает, благодаря кому о таланте Кулибина узнала Россия! Купец первой гильдии Михаил Андреевич Костромин предложил мастеру изготовить часы к приезду императрицы в Нижний Новгород, более того - оплатил все материалы и на всё время работ содержал семью легендарного самоучки. Купец сам попросил аудиенции у фаворита Екатерины графа Орлова. Тогда-то Кулибин и представил государыне часы.

Не забыла щедрого купца императрица - одарила мецената тысячей рублей, серебряной кружкой с собственным портретом и дарственной надписью.

Купец Костромин был родом из крестьян, заработал состояние смекалкой и предприимчивостью. Обладал потрясающим чутьём и щедростью. В городе осталась память о купце Костромине - особняк с колоннами на Большой Покровской, 4. Сейчас там располагается учебный театр.

Забота о босяках

О благородном поступке Николая Бугрова, представителя известного старообрядческого купеческого рода, до сих пор напоминает здание городской думы, ныне - Нижегородский областной суд на Большой Покровской, 1.

Бугров выкупил здание театра на Благовещенской площади (ныне пл. Минина и Пожарского) Фото: Public Domain

Бугров, меценат и филантроп, подарил дворец родному городу, правда, при забавных обстоятельствах. Купец выкупил здание театра на Благовещенской площади (ныне пл. Минина и Пожарского) и… через неделю презентовал его городской управе. Он объяснил, что на этом месте жили его покойные родители - дескать, нехорошо, когда вместо отчего дома - театр. Бугров же частично спонсировал строительство здесь помпезного терема-дворца, где расположилась городская дума.

Не скупился купец на прямую денежную помощь. Поговаривают, только милостыни раздал он за свою жизнь 10 млн руб.

Семье Бугровых принадлежит идея создать у подножия кремля ночлежный дом на 500-800 человек. Каждый скиталец мог найти здесь ночлег, фунт бесплатного хлеба и кружку кипятка. Строго было в ночлежке: «Водки не пить, песен не петь, вести себя тихо». Максим Горький воспел этот дом в пьесе «На дне».

Ночлежка Бугрова Фото: Администрация Нижнего Новгорода

В наши дни в здании ночлежки долго находились различные ведомства. Сейчас исторический дом выкупил нижегородский бизнесмен.

А рядом с этим зданием - легендарная чайная «Столбы». Купец Дмитрий Сироткин предложил писателю Максиму Горькому устроить в доме на ул. Кожевенной дневное пристанище для босяков и безработных. Дело в том, что из рядом стоящей бугровской ночлежки бродяг выдворяли утром, а назад пускали только вечером - для порядку. А днём те могли погреться в чайной, поесть на 3 коп. В «Столбах» открыли библиотеку, бесплатную амбулаторию...

Не для кармана - для сердца

Помогать страждущим, жертвовать немалые суммы в помощь обездоленным было нормой для нижегородского купечества. На деньги предпринимателей на ул. Ильинской появился первый детский приют, а на пл. Лядова построили «Вдовий дом» для овдовевших бедных женщин и сирот - кстати, силами всё того же Николая Бугрова, который привлёк к делу и родственников купцов Блиновых.

Вдовий дом на площади Лядова. Фото начала 20 века Фото: Public Domain

Купечество открывало учебные заведения, строило храмы, провело водопровод. Один из подарков городу - Рождественская церковь XVIII века, построенная купцами Строгановыми (её стиль в архитектуре так и назвали - «строгановское барокко»).