Вторичная условность в литературе. Елена Лазо - Условность как способ существования искусства. Условность в литературе. Эпос как род литературы. Основные эпические жанры
Условность художественная — способ воспроизведения жизни в произведении искусства, который явственно обнаруживает частичное расхождение между изображенным в художественном произведении и изображаемым. Условность художественная противопоставлена таким понятиям, как «правдоподобие», «жизнеподобие», отчасти «фактографичность» (выражения Достоевского — «даггеротипирование», «фотографическая верность», «механическая точность» и др.). Ощущение условности художественной возникает при расхождении писателя с эстетическими нормами его времени, при выборе необычного ракурса рассмотрения художественного объекта как результат противоречия между эмпирическими представлениями читателя об изображаемом предмете и использованными писателем художественными приемами. Условным может стать практически любой прием, если он выходит за рамки привычного для читателя. В тех случаях, когда условность художественная соответствует традициям, она не замечается.
Актуализация проблемы условного-правдоподобного характерна для переходных периодов, когда соперничает несколько художественных систем. Использование различных форм условности художественной придает описываемым событиям надбытовой характер, открывает социокультурную перспективу, обнажает сущность явления, показывает его с необычной стороны, служит парадоксальному обнажению смысла. Условностью художественной обладает любое произведение искусства, поэтому речь может идти только об определенной мере условности, характерной для той или иной эпохи и ощущаемой современниками. Форма условности художественной, в которой художественная реальность явно расходится с эмпирической, называется фантастикой.
Для обозначения условности художественной Достоевский употребляет выражение «поэтическая (или «художественная») правда», «доля преувеличения» в искусстве, «фантастика», «реализм, доходящий до фантастического», не давая им однозначного определения. «Фантастическим» может быть назван и реальный факт, не замеченный в силу своей исключительности современниками, и свойство мироощущения персонажей, и форма условности художественной, характерная для реалистичного произведения (см. ). Достоевский считает, что следует различать «естественную правду» (правду действительности) и , воспроизведенную с помощью форм условности художественной; подлинному искусству нужны не только «механическая точность» и «фотографическая верность», но и «глаза души», «око духовное» (19; 153—154); фантастичность «внешним образом» не мешает художнику оставаться верным действительности (т.е. использование условности художественной должно помочь писателю отсечь второстепенное и выделить главное).
Для творчества Достоевского характерно стремление изменить принятые в его время нормы художественной условности, стирание границ между условными и жизнеподобными формами. Для более ранних (до 1865 г.) произведений Достоевскому свойственно открытое отступление от норм условности художественной («Двойник», «Крокодил»); для более позднего творчества (в частности для романов) — балансирование на грани «нормы» (объяснение фантастических событий сном героя; фантастические рассказы персонажей).
Среди условных форм, используемых Достоевским, — притчи , литературные реминисценции и цитаты, традиционные образы и сюжеты, гротеск, символы и аллегории, формы передачи сознания героев («стенограмма чувств» в «Кроткой»). Использование условности художественной в произведениях Достоевского сочетается с обращением к максимально жизнеподобным, создающим иллюзию достоверности деталям (топографические реалии Петербурга, документы, газетные материалы, живая ненормативная разговорная речь). Обращение Достоевского к условности художественной нередко вызывало критику современников, в т.ч. Белинского. В современном литературоведении вопрос об условности художественной в творчестве Достоевского чаще всего ставился в связи с особенностями реализма писателя. Споры были связаны с тем, является ли «фантастика» «методом» (Д. Соркина) или художественным приемом (В. Захаров).
Кондаков Б.В.
ВОПРОСЫ К ЭКЗАМЕНУ
Специфика литературы как вида искусства. Понятие условности в литературе
Событийная организация художественного произведения. Конфликт. Сюжет и фабула
Композиция литературного произведения. Уровни и элементы художественной организации текста
Художественное пространство и художественное время. Понятие о хронотопе
6. Повествовательная организация художественного текста. Понятие о точке зрения. Автор – повествователь – рассказчик. Сказ как особая форма повествования
Роды и жанры литературы. Двухродовые и внеродовые формы в литературе
Эпос как род литературы. Основные эпические жанры.
Лирика как род литературы. Основные лирические жанры. Лирический герой.
Драма как литературный род. Драма и театр. Основные драматургические жанры
Понятие о пафосе литературного произведения. Разновидности идейно-эмоциональной оценки в литературном произведении
Литературный язык и язык художественной литературы. Источники языка писателя. Выразительные возможности поэтического языка.
Понятие о тропе. Соотношение предметного и смыслового в тропе. Выразительные возможности тропов.
Сравнение и метафора в системе выразительных средств поэтического языка. Экспрессивные возможности тропов
Аллегория и символ в системе тропов, их экспрессивные возможности
Метонимия, синекдоха, эвфемизм, перифраз в системе выразительных средств поэтического языка. Экспрессивные возможности тропов
Стилистические фигуры. Художественные возможности поэтического синтаксиса.
Стихотворная и прозаическая речь. Ритм и метр. Факторы ритма. Понятие о стихе. Системы стихосложения
19. Персонаж в художественном произведении. Соотношение понятий «персонаж», «герой», «действующее лицо»; «образ» и «характер». Система персонажей в литературном произведении
Комическое и трагическое в литературе. Формы комического и средства его создания.
Литературный процесс. Стадиальность литературного процесса. Основные литературные направления, течения, школы. Понятие о художественном методе
22. Стиль в литературе. «Большие» стили в литературе и индивидуальный стиль
Текст и интертекст. Цитата. Реминисценция. Аллюзия. Центон.
Литературное произведение как художественное целое
Статус литературной классики. Массовая и элитарная литература
Расскажите о творчестве одного из выдающихся русских современных писателей (поэтов, драматургов) и предложите анализ (интерпретацию) одного из его произведений.
ВОПРОСЫ К ЭКЗАМЕНУ
1. Специфика литературы как вида искусства . Понятие условности в литературе.
Литературно-художественное произведение – это произведение искусства в узком смысле слова * , то есть одной из форм общественного сознания. Как и все искусство в целом, художественное произведение есть выражение определенного эмоционально-мыслительного содержания, некоторого идейно-эмоционального комплекса в образной, эстетически значимой форме.
Художественное произведение представляет собой нерасторжимое единство объективного и субъективного, воспроизведения реальной действительности и авторского понимания ее, жизни как таковой, входящей в художественное произведение и познаваемой в нем, и авторского отношения к жизни.
Литература работает со словом – главное её отличие от других искусств. Слово – основной элемент литературы, связь между материальным и духовным.
Изобразительность передается в художественной литературе опосредованно, с помощью слов. Как было показано выше, слова в том или ином национальном языке являются знаками-символами, лишенными образности. Внутренняя форма слова дает направление мысли слушающего. Искусство - то же творчество, что и слово. Поэтический образ служит связью между внешнею формою и значением, идеей. В образном поэтическом слове возрождается и актуализируется его этимология. Образ возникает на основе использования слов в их переносном значении. содержание произведений словесного искусства становится поэтическим благодаря его передаче «речью, словами, прекрасным с точки зрения языка сочетанием их». Поэтому потенциально зрительное начало в литературе выражается опосредованно. Его именуют словесной пластикой. Подобная опосредованная изобразительность - свойство в равной мере литератур Запада и Востока, лирики, эпоса и драмы.
Изобразительное начало присуще и эпосу. Порой изобразительность в эпических произведениях выражается еще более опосредованно.
Не менее значительно, чем словесно-художественная косвенная пластика, запечатление в литературе иного - по наблюдению Лессинга, невидимого, то есть тех картин, от которых отказывается живопись. Это размышления, ощущения, переживания, убеждения, - все стороны внутреннего мира человека. Искусство слова является той сферой, где зарождались, формировались и достигли большого совершенства и утонченности наблюдения над человеческой психикой. Осуществлялись они с помощью таких речевых форм, как диалоги и монологи. Запечатление человеческого сознания с помощью речи доступно единственному виду искусства - литературе.
Условность художественная
один из основополагающих принципов создания художественного произведения. Обозначает нетождественность художественного образа объекту изображения.
Существует два типа художественной условности.
Первичная художественная условность связана с самим материалом, которым пользуется данный вид искусства. Например, возможности слова ограничены; оно не даёт возможности увидеть цвет или ощутить запах, оно может только описать эти ощущения. Такая художественная условность характерна для всех видов искусства; произведение не может быть создано без неё. Первичная художественная условность связана с типизацией: изображая даже реального человека, автор стремится представить его действия и слова как типичные, и с этой целью изменяет некоторые свойства своего героя. Задача литературы – создать типизированный образ реальности в её острых противоречиях и особенностях.
Вторичная художественная условность характерна не для всех произведений. Она предполагает сознательное нарушение правдоподобия: отрезанный и живущий сам по себе нос майора Ковалёва в «Носе» Н. В. Гоголя , градоначальник с фаршированной головой в «Истории одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина . Вторичная художественная условность создаётся за счёт использования религиозных и мифологических образов (Мефистофель в «Фаусте» И. В. Гёте , Воланд в «Мастере и Маргарите» М. А. Булгакова ), гиперболы (невероятная сила героев народного эпоса, масштабы проклятия в «Страшной мести» Н. В. Гоголя), аллегории (Горе, Лихо в русских сказках, Глупость в «Похвале Глупости» Эразма Роттердамского ). Вторичную художественную условность может создавать также нарушение первичной: обращение к зрителю, обращение к проницательному читателю, вариативность повествования (рассматриваются несколько вариантов развития событий), нарушение причинно-следственных связей . Вторичная художественная условность используется, чтобы привлечь внимание к реальному, заставить читателя задуматься над явлениями действительности.
© Лазо Е. Ю., составление, 2013
© ООО «Антология», 2013
Введение
Литература – это не урок, литература – это основа культуры человека. Она не может служить утилитарным целям, – только духовным. Она расширяет наш мир на века и километры, позволяет подняться над временем и пространством и стать мудрее. Заниматься литературой углубленно (странное выражение!) – это значит познавать закономерности построения художественных произведений, увидеть связь между русской и зарубежной литературой, научиться говорить на языке мировой культуры: войти в мир Эвридики и Орфея, Тристана и Изольды, Гамлета, Дон Кихота, Фауста… – стать интернациональным человеком.
Задача элективных курсов по литературе – научить видеть любое произведение с точки зрения закономерного, общего и – неповторимого.
Данное учебно-методическое пособие состоит из двух частей.
Первая часть – программа четырех курсов, которые можно изучать последовательно в 9–11 классах; можно выбрать какой-то один. Программа, предназначенная в первую очередь учителю, утверждена в 2012 году экспертным научно-методическим советом Санкт-Петербургской академии постдипломного педагогического образования .
Вторая часть – рабочие материалы к курсам. Она будет помощником в разговоре учителя и ученика. Вы найдете здесь справочные материалы, викторины, контрольные работы, а также тексты рассказов, стихотворений и вопросы для анализа произведений, которые помогут построить разговор на занятии. Но помните, что это пособие – только помощник: дать направление, натолкнуть на мысль, предложить вариант разговора. Инициатива – за вами.
Пояснительная записка
Данная программа разработана как углубление и расширение основного курса литературы в старших классах и рассчитана на 1 час в неделю как предпрофильная и профильная подготовка учащихся гуманитарного направления (9 класс – 17 и 17 часов/34 часа, 10 класс – 34 часа, 11 класс – 34 часа). Программа состоит из ряда курсов, которые логично продолжают тему, но могут быть рассмотрены и отдельно друг от друга на усмотрение учителя.
Спецкурсы необходимы для знакомства не только с русской, но и с мировой литературой, начиная с мифов; для более серьезного знакомства с теорией литературы, которая интересна не сама по себе, а только как способ приблизиться к пониманию идейного замысла произведения. И хотя говорится в общем-то о таких традиционных понятиях, как жанры, композиция, хронотоп и прочее, но иначе ставится вопрос: не «что это такое?», а «для чего это нужно в данном произведении?».
Главным понятием программы является понятие условности . Что же это такое?
Любой вид искусства живет по своим правилам, законам. Глубокое проникновение в этот мир доступно тому, кто понимает эти правила, эти условия, этот язык искусства. Как в детской игре «прятки»: «Чур, если руки скрестил, я в домике». И все видят, что никакого домика нет, но это никого не смущает: таковы условия игры.
Детская страсть все разобрать и посмотреть, что из каких винтиков состоит, сможет пригодиться и на уроке. Главное – научить разбирать по правилам, так, чтобы не испортить целого. Давайте поиграем, но сначала договоримся об условиях – вот что такое спецкурс «Условность как способ существования искусства (литературы)».
Основное содержание данной программы – выявление внутренних закономерностей существования художественного произведения в рамках направления, рода, жанра.
Само понятие «условность» вместе с термином «остранение», «отчуждение» возможны тогда, когда за курсы 5–8 классов уже накоплен достаточный опыт понимания взаимосвязи жанра, сюжета, характера героя как внутренней соотнесенности, предопределенности, за которой стоит закономерность формы – объективная закономерность художественного мышления.
Условность в конечном счете должна рассматриваться не как антитеза жизнеподобию, а как мера приближения к истинной полноте отображения реальности. Если Пушкин говорил, что художника нужно судить по законам, им самим над собой признанным, то мера истины и в фантасмагории, и в реализме соответствует избранным рамкам представления жизни, сложившимся стихийно или сознательно.
Задача состоит в том, чтобы показать равную, но специфическую степень остранения поэтической и прозаической формы, лирики, эпоса и драмы, фантастической и реалистической литературы.
Цель программы – воспитать умного, грамотного читателя, умеющего рассмотреть художественное произведение в контексте мировой литературы и понять идею произведения, опираясь на знание внутренних закономерностей его существования.
Задачи , которые преследует данная программа:
– развивать системное мышление;
– углубиться в специфику художественного мышления;
– раскрыть литературу как особый мир со своими творческими закономерностями осуществления формы и представления содержания;
– познакомиться с особенностями сугубо литературных форм отображения действительности.
Структура программы. Программа начинается с вводного курса об условности, затем рассматриваются следующие вопросы:
В 9 классе:
– условность жанров эпоса, лирики и драмы (основная часть занятий посвящена жанрам лирики);
– особенности выражения лирического «я»;
– условность поэтической формы (ритм и рифма, строфика);
– условность языка (тропы и фигуры, символ, мифологема, архетип).
В 9 классе рассматривается больше поэтических произведений, уделяется много внимания анализу стихотворений (в том числе и сравнительному) русских поэтов (см. Приложение 1, 4).
В 10 классе:
– изображенный мир как условная реальность;
– условность художественного времени и пространства (хронотоп);
– фантастика и жизнеподобие как формы художественной условности;
– условность сатирического гротеска и реалистической прозы;
– композиция художественного произведения;
В 10 классе больше внимания уделяется анализу небольших прозаических произведений (рассказ, притча) как русской, так и зарубежной литературы (см. Приложение 2, 3).
В 11 классе:
– условность литературного направления;
– концептуальность видения мира (направления ХХ века от модернизма до постмодернизма).
В 11 классе рассматриваются рассказы и повести ХХ века. Это в основном произведения известных зарубежных писателей, которые не изучаются в программе 11 класса из-за недостатка времени. При этом соблюдается времення и логическая соотнесенность произведений основного курса и элективного, что и способствует целостному восприятию литературы у старшеклассников.
Умения и навыки. Ученик, успешно освоивший программу курсов, сможет:
– понимать художественную ценность произведения;
– анализировать поэтический текст;
– писать рецензии;
– делать сравнительный анализ произведений одного или разных жанров, одного или разных направлений, тематически близких произведений;
– сравнивать произведения русской и мировой литературы.
Ученик, видящий закономерности художественного текста, – грамотный читатель, способный понять глубину и совершенство формы литературного произведения.
Учитывая то, что в последние годы анализ стихотворений, рассказов востребован в разных формах контроля, мы рассчитываем, что данная программа поможет школьнику и в подготовке к ЕГЭ, и в подготовке к предметным олимпиадам.
17 часов, 9 класс
Тема 1. Природа условности
2 часа
Условность как художественная система поиска и представления истины в определенных рамках.
Условность в искусстве – не только допустимое, но и необходимое несоответствие действительности. Условность в живописи и литературе. Условность – система художественных средств, нацеленных на наиболее полное выражение смысла, игра по правилам, которые диктует определенная форма (род и жанр). Условность связана с понятием остранения – нарушением привычности восприятия бытия. Задача художника – вывести из автоматизма восприятия.
Произведения для анализа (по выбору учителя): Д. Самойлов «Мост», «Поэзия должна быть странной»; М. Цветаева «Рябину рубили зорькою», «Вскрыла жилы…»; Б. Пастернак «Импровизация»; И. Тургенев «Стихотворения в прозе»; Ф. Достоевский «Мальчик у Христа на елке».
Образ и знак в художественном произведении, соотношение этих понятий. Аристотелевская теория мимесиса и теория символизации. Жизнеподобный и условный типы изображения. Виды условности. Художественная фантастика. Сосуществование и взаимодействие условности в литературе ХХ века.
Предмет дисциплины «Теория литературы» - изучение теоретических закономерностей художественной литературы. Цель дисциплины - дать знания в области теории литературы, познакомить студентов с наиболее важными и актуальными методологическими и теоретическими проблемами, научить анализу литературно-художественных произведений. Задачи дисциплины - изучение основных понятий теории литературы.
Искусство имеет своей целью создание эстетических ценностей. Черпая свой материал из самых разных сфер жизни, оно соприкасается с религией, философией, историей, психологией, политикой, журналистикой. При этом даже «самые возвышенные предметы оно воплощает в чувственной форме <…>», или в художественных образах (др.-гр. эйдос - облик, вид).
Художественный образ , общее свойство всех произведений искусства, результат осмысления автором какого-либо явления, процесса жизни способом, свойственным тому или иному виду искусства, объективированный в форме как целого произведения, так и его отдельных частей .
Как и научное понятие, художественный образ выполняет познавательную функцию, однако содержащееся в нем знание во многом субъективно, окрашено тем, как автор видит изображаемый предмет. В отличие от научного понятия художественный образ самодостаточен, он есть форма выражения содержания в искусстве.
Основные свойства художественного образа - предметно-чувственный характер, целостность отражения, индивидуализированность, эмоциональность, жизненность, особая роль творческого вымысла - отличаются от таких свойств понятия , как абстрактность, обобщенность, логизированность . Так как художественный образ многозначен , он до конца не переводим на язык логики.
Художественный образ в наиболее широком смысле ndash; целостность литературного произведения, в узком смысле слова ndash; образы-характеры и поэтическая образность, или тропы.
Художественный образ всегда несет в себе обобщение. Образы искусства - это концентрированные воплощения общего, типического, в частном, индивидуальном.
В современном литературоведении также используются понятия «знак » и «знаковость». Знак - единство означающего и означаемого (значения), своеобразный чувственно-предметный представитель означаемого и его заменитель. Знаки и знаковые системы исследует семиотика, или семиология (от греч. semeion - «знак»), наука о знаковых системах на основе явлений, существующих в жизни.
В знаковом процессе, или семиозисе , различают три фактора: знак (знаковое средство); десигнат, денотат - предмет или явление, на которые указывает знак; интерпретанта - воздействие, в силу которого соответствующая вещь оказывается для интерпретатора знаком. В аспекте знаковости рассматривают и литературные произведения.
В семиотике различают: индексальные знаки - знак, обозначающий, но не характеризующий единичный объект, действие индекса основано на принципе смежности означающего и означаемого: дым - индекс огня, отпечаток ноги на песке - индекс присутствия человека; знаки-символы - условные знаки, в которых у означающего и означаемого нет сходства или смежности, таковы слова в естественном языке; иконические знаки - обозначающие объекты, которые имеют те же свойства, что и сами знаки, основанные на фактическом подобии означающего и означаемого; «Фотография, карта звездного неба, модель - иконические знаки <…>». Среди иконических знаков выделяют диаграммы и образы. С точки зрения семиотики, художественный образ - это иконический знак, десигнатом которого является ценность.
К знакам в художественном произведении (тексте) применимы основные семиотические подходы: выявление семантики - отношения знака к миру внезнаковой реальности, синтагматики - отношения знака к другому знаку и прагматики - отношения знака к использующему его коллективу.
Отечественные структуралисты интерпретировали культуру в целом как знаковую систему, сложно устроенный текст, распадающийся на иерархию «текстов в текстах» и образующий сложные переплетения текстов.
Искусство ndash; это художественное познание жизни. Принцип познания поставлен во главу угла основных эстетических теорий - теории подражания и теории символизации.
Учение о подражании рождается в трудах древнегреческих философов Платона и Аристотеля. По мнению Аристотеля, «сочинение эпоса, трагедий, а также комедий и дифирамбов, <…>, - все это в целом не что иное, как подражания (mimesis); различаются же они между собой трояко: или разными средствами подражания, или разными его предметами, или разными, нетождественными способами». Античная теория подражания основана на коренном свойстве искусства - художественном обобщении , она не предполагает натуралистическое копирование природы, конкретного человека, конкретной судьбы. Подражая жизни, художник познает ее. Создание образа имеет свою диалектику. С одной стороны, поэт развивает, творит образ. С другой стороны, художник творит предметность образа в соответствии с его «требованиями». Этот процесс творчества и называют процессом художественного познания .
Теория подражания сохраняла свою авторитетность вплоть до XVIII в., несмотря на отождествление подражания с натуралистическим изображением и чрезмерную зависимость автора от предмета изображения. В XIX-XX в. сильные стороны теории подражания повлекли за собой творческие удачи писателей-реалистов.
Иная концепция познавательных начал в искусстве - теория символизации . В ее основе лежит представление о художественном творчестве как воссоздании неких универсальных сущностей. Центром данной теории является учение о символе .
Символ (греч. symbolon - знак, опознавательная примета) - в науке то же, что и знак, в искусстве - иносказательный многозначный художественный образ, взятый в аспекте своей знаковости. Всякий символ есть образ, но не всякий образ можно назвать символом. Содержание символа всегда значительно и обобщенно. В символе образ выходит за собственные пределы, поскольку в символе есть некий смысл, нераздельно слитый с образом, но ему нетождественный. Смысл символа не дан, а задан, символ в прямом виде не говорит о действительности, а лишь намекает на нее. Символичны «вечные» литературные образы Дон Кихота, Санчо Пансы, Дон Жуана, Гамлета, Фальстафа и др.
Важнейшие характеристики символа: диалектическое соотношение тождества и нетождества в символе между означаемым и означающим, многослойность смысловой структуры символа.
Символу близки аллегория и эмблема . В аллегории и эмблеме образно-идейная сторона тоже отлична от предмета, но здесь поэт сам делает необходимый вывод.
Концепция искусства как символизирования возникает в античной эстетике. Усвоив суждения Платона об искусстве как подражании природе, Плотин утверждал, что произведения искусства «подражают не просто видимому, но восходят к смысловым сущностям, из которых состоит сама природа».
Гете, для которого символы значили много, связывал их с жизненной органичностью выражающихся через символы начал. Особенно большое место размышления о символе занимают в эстетической теории немецкого романтизма, в частности, у Ф.В.Шеллинга и А. Шлегеля,. В немецком и русском романтизме символ выражает прежде всего мистическую потусторонность.
Русские символисты видели в символе единство - не только формы и содержания, но и некоего высшего, Божественного проекта, лежащего в основании бытия, в истоке всего сущего, - это прозреваемое Символом единство Красоты, Блага и Истины.
Концепция искусства как символизирования в большей степени, чем теория подражания, ориентирована на обобщающее значение образности, но она грозит увести художественное творчество от многокрасочности жизни в мир абстракций.
Отличительной особенностью литературы, наряду с присущей ей образностью, является также наличие художественного вымысла. В произведениях разных литературных направлений, течений и жанров вымысел присутствует в большей или меньшей степени. С вымыслом связаны обе существующие в искусстве формы типизации - жизнеподобная и условная .
В искусстве с древнейших времен присутствует жизнеподобный способ обобщения, который предполагает соблюдение известных нам физических, психологических, причинно-следственных и иных закономерностей. Жизнеподобием отличаются классические эпопеи, проза русских реалистов и романы французских натуралистов.
Вторая форма типизации в искусстве условная . Существует первичная и вторичная условность. Несовпадение реальности с ее изображением в литературе и других видах искусства называется первичной условностью . К ней относятся художественная речь, организованная по особым правилам, а также отражение жизни в образах героев, отличных от их прототипов, но основанных на жизнеподобии. Вторичная условность ndash; иносказательный способ обобщения явлений, основанный на деформации жизненной реальности и отрицании жизнеподобия. Художники слова прибегают к таким формам условного обобщения жизни, как фантастика, гротеск , чтобы лучше постичь глубинную сущность типизируемого (гротескны роман Ф.Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», «Петербургские повести» Н.В.Гоголя, «История одного города» М.Е.Салтыкова-Щедрина). Гротеск ndash; «художественная трансформация жизненных форм, приводящая к некой уродливой несообразности, к соединению несочетаемого».
Черты вторичной условности есть также в изобразительно-выразительных приемах (тропах ): аллегории, гиперболе, метафоре, метонимии, олицетворении, символе, эмблеме, литоте, оксюмороне и др. Все эти тропы построены на общем принципе условного соотношения прямого и переносного значений . Все данные условные формы характеризуются деформацией реальности, а некоторые из них - преднамеренным отклонением от внешнего правдоподобия. У вторичных условных форм есть и другие важные черты: ведущая роль эстетического и философского начал, изображение тех явлений, которые не имеют в реальной жизни конкретной аналогии. Ко вторичной условности относятся древнейшие эпические жанры словесного искусства: мифы, фольклорные и литературные басни, легенды, сказки, притчи, а также жанры литературы Нового времени - баллады, художественные памфлеты («Путешествия Гулливера» Дж.Свифта), сказочная, научная и социально-философская фантастика, в том числе утопия и ее разновидность - антиутопия .
Вторичная условность давно существует в литературе, однако на различных этапах истории мирового искусства слова она играла неодинаковую роль.
Среди условных форм в произведениях античной литературы на первый план выдвинулись идеализирующая гипербола , присущая изображению героев в поэмах Гомера и трагедиях Эсхила, Софокла, Еврипида, и сатирический гротеск , с помощью которого создавались образы комедийных героев Аристофана.
Обычно приемы и образы вторичной условности интенсивно используются в сложные, переходные для литературы эпохи. Одна из таких эпох приходится на конец XVIII - первую треть XIX в. , когда возникли предромантизм и романтизм .
Романтики творчески обрабатывали народные сказки, легенды, предания, широко использовали символы, метафоры и метонимии, что придавало их произведениям философскую обобщенность и повышенную эмоциональность. В романтическом литературном направлении возникло фантастическое течение (Э.Т.А. Гофман, Новалис, Л. Тик, В.Ф. Одоевский и Н.В. Гоголь). Условность художественного мира у авторов-романтиков - аналог сложной реальности эпохи, раздираемой противоречиями («Демон» М.Ю. Лермонтова).
Приемами и жанрами вторичной условности пользуются и писатели-реалисты. У Салтыкова-Щедрина гротеск, наряду с сатирической функцией (образы градоначальников), имеет и трагическую функцию (образ Иудушки Головлева).
В XX в. гротеск возрождается. В данный период выделяют две формы гротеска - модернистский и реалистический . А.Франс, Б.Брехт, Т.Манн, П.Неруда, Б.Шоу, Фр. Дюрренматт нередко создают в своих произведениях условные ситуации и обстоятельства, прибегают к смещению временных и пространственных пластов.
В литературе модернизма вторичная условность приобретает ведущее значение («Стихи о Прекрасной Даме» А.А. Блока). В прозе русских символистов (Д.С.Мережковский, Ф.К.Сологуб, А.Белый) и ряда зарубежных писателей (Дж. Апдайк, Дж. Джойс, Т. Манн) возникает особый тип романа-мифа. В драме Серебряного века возрождаются стилизация и пантомима, «комедия масок» и приемы старинного театра.
В произведениях Е.И.Замятина, А.П.Платонова, А.Н.Толстого, М.А.Булгакова преобладает сциентистское неомифологизаторство, обусловленное атеистической картиной мира и связанное с наукой.
Фантастика в русской литературе советского периода нередко служила эзоповым языком и способствовала критике действительности, что проявилось в таких емких в идейном и художественном отношениях жанрах, как роман-антиутопия, повесть-легенда, повесть-сказка . Фантастический по своей природе жанр антиутопии окончательно сформировался в XX в. в творчестве Е.И. Замятина (роман «Мы»). Запоминающиеся произведения антиутопического жанра создали также зарубежные писатели - О. Хаксли и Д. Оруэлл.
Вместе с тем в XX в. продолжала существовать и сказочная фантастика («Властелин колец» Д.Р. Толкина, «Маленький принц» А. де Сент-Экзюпери, драматургия Е.Л. Шварца, творчество М.М. Пришвина и Ю.К. Олеши).
Жизнеподобие и условность - равноправные и взаимодействующие на разных этапах существования словесного искусства способы художественного обобщения.
1. Давыдова Т.Т., Пронин В.А. Теория литературы. - М., 2003. С.5-17, глава 1 .
2. Литературная энциклопедия терминов и понятий. - М., 2001. Стб.188-190.
3. Аверинцев С.С. Символ // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2001. Стб.976-978.
4. Лотман Ю.М. Семиотика // Литературный энциклопедический словарь. М., 1987. С.373-374.
5. Роднянская И.Б. Образ // Литературная энциклопедия терминов и понятий. Стб.669-674.
Студентам следует познакомиться с понятиями образа и знака, основными положениями аристотелевской теории подражания искусства действительности и платоновской теории искусства как символизации; знать , что такое художественное обобщение в литературе и на какие типы его делят. Нужно иметь представление о жизнеподобии и вторичной условности и ее формах.
Студенты должны иметь четкие представления :
- об образности, знаке, символе, тропах, жанрах вторичной условности.
Студент должен приобрести навыки
- пользования научно-критической и справочной литературой, анализа жизнеподобия и вторичной условности (фантастики, гротеска, гипербол и др.) в литературно-художественных произведениях.
1. Приведите примеры художественного образа в широком и узком значениях термина.
2. Представьте в виде схемы классификацию знаков.
3. Приведите примеры литературных символов.
4. Какую из двух теорий искусства как подражания критикует О. Мандельштам в статье «Утро акмеизма»? Аргументируйте свою точку зрения.
5. На какие виды делится художественная условность?
6. Каким литературным жанрам присуща вторичная условность?
Как бы периодически ни обострялся интерес к проблеме жанров, она никогда не была в центре внимания киноведения, оказываясь в лучшем случае на периферии наших интересов. Об этом говорит библиография: по теории киножанров ни у нас, ни за рубежом до сих пор не написано ни одной книги. Не встретим мы раздела или хотя бы главы о жанрах не только в уже упомянутых двух книгах по теории кинодраматургии (В.К. Туркина и автора данного исследования), но и в книгах В. Волькенштейна, И. Вайсфельда, Н. Крючечникова, И. Маневича, В. Юнаковского. Что касается статей по общей теории жанров, то, чтобы перечислить их, хватит буквально пальцев одной руки.
Кино начиналось с хроники, и поэтому проблема фотогении, натурности кино, его документальной природы поглотила внимание исследователей. Однако натурность не только не исключала жанрового заострения, она предполагала его, что показала уже «Стачка» Эйзенштейна, построенная по принципу «монтажа аттракционов», - действие в стиле хроники опиралось в ней на эпизоды, заостренные до эксцентрики.
Документалист Дзига Вертов в связи с этим спорил с Эйзенштейном, считая, что тот имитирует в игровом кино документальный стиль. Эйзенштейн, в свою очередь, критиковал Вертова за то, что тот допускал в хронике игру, то есть резал и монтировал хронику по законам искусства. Потом выяснилось, что оба они стремятся к одному и тому же, оба с разных сторон ломают стену старого, мелодраматического искусства, чтобы вступить в непосредственный контакт с действительностью. Спор режиссеров завершился компромиссной формулой Эйзенштейна: «По ту сторону игровой и неигровой».
При ближайшем рассмотрении документальность и жанры не исключают друг друга - они оказываются в глубокой связи с проблемой метода и стиля, в частности, индивидуального стиля художника.
Действительно, уже в самом выборе жанра произведения обнаруживается отношение художника к изображаемому событию, его взгляд на жизнь, его индивидуальность.
Белинский в статье «О русской повести и повестях Гоголя» писал, что оригинальность автора есть следствие «цвета очков», сквозь которые он смотрит на мир. «Такая оригинальность у г. Гоголя состоит в комическом одушевлении, всегда побуждаемом чувством глубокой грусти».
Эйзенштейн и Довженко мечтали ставить комические картины, проявили в этом недюжинные способности (имеются в виду «Ягодка любви» Довженко , сценарий «М.М.М.» Эйзенштейна и комедийные сцены «Октября»), но ближе им все-таки была эпопея.
Чаплин - гений кинокомедии.
Объясняя свой метод, Чаплин писал:
Белинский ВТ. Собр. соч.: В 3 т. Т. 1.- М.: ГИХЛ.- 1948, - С. 135.
А.П. Довженко рассказывал мне, что после «Земли» собирался написать сценарий для Чаплина; письмо к нему он намерен был передать через С.М. Эйзенштейна, работавшего тогда в Америке.- Примеч. авт.
«В фильме «Искатель приключений» я весьма удачно посадил себя на балкон, где вместе с молодой девушкой ем мороженое. Этажом ниже я поместил за столиком весьма почтенную и хорошо одетую даму. Кушая, я роняю кусок мороженого, который, растаяв, течет по моим панталонам и падает даме на шею. Первый взрыв смеха вызывает моя неловкость; второй, и гораздо более сильный, вызывает мороженое, упавшее на шею дамы, которая начинает вопить и подскакивать… Как бы просто это ни казалось на первый взгляд, но здесь учтены два свойства человеческой природы: одно - удовольствие, которое испытывает публика, видя богатство и блеск в унижении, другое - стремление публики пережить те же самые чувства, которые испытывает актер на сцене. Публика - и эту истину надо усвоить прежде всего - особенно бывает довольна, когда с богачами приключаются всякие неприятности… Если бы я, скажем, уронил мороженое на шею бедной женщины, скажем какой-нибудь скромной домашней хозяйки, это вызвало бы не смех, а симпатию к ней. К тому же домашней хозяйке нечего терять в смысле своего достоинства и, следовательно, ничего смешного не получилось бы. А когда мороженое падает на шею богачки, публика считает, что так, мол, и надо».
В этом маленьком трактате о смехе все важно. Два отклика - два взрыва смеха вызывает у зрителя этот эпизод. Первый взрыв - когда оказывается в замешательстве сам Чарли: мороженое попадает ему на брюки; скрывая растерянность, он пытается сохранить внешнее достоинство. Зритель, конечно, смеется, но, если бы Чаплин этим ограничился, он остался бы всего лишь способным учеником Макса Линдера. Но, как видим, уже в своих короткометражках (своеобразных этюдах будущих картин) он нащупывает более глубокий источник смешного. Второй, более сильный взрыв смеха возникает в указанном эпизоде тогда, когда мороженое падает на шею богатой дамы. Эти два комических момента связаны. Когда мы смеемся над дамой, мы этим выражаем сочувствие Чарли. Возникает вопрос, при чем же здесь Чарли, если все произошло из-за нелепого случая, а не по его воле, - ведь он даже не ведает о том, что случилось этажом ниже. Но в этом-то все и дело: благодаря нелепым поступкам Чарли и смешон и… положителен. Нелепыми поступками мы можем творить и зло. Чарли же своими нелепыми поступками, не ведая того, меняет обстоятельства так, как они и должны измениться, благодаря чему комедия достигает своей цели.
" Чарльз Спенсер Чаплин.- М.: Госкиноиздат, 1945. С. 166.
Смешное - не окраска действия, смешное - суть действия и отрицательного персонажа и положительного. Тот и другой выясняются посредством смешного, и в этом стилистическое единство жанра. Жанр, таким образом, обнаруживает себя как эстетическая и социальная трактовка темы.
Именно эта мысль предельно заостряется Эйзенштейном, когда он на занятиях во ВГИКе предлагает своим ученикам ставить одну и ту же ситуацию сначала как мелодраму, потом, как трагедию и, наконец, как комедию. В качестве темы для мизансцены бралась следующая строка воображаемого сценария: «Солдат возвращается с фронта. Обнаруживает, что за время его отсутствия у жены родился ребенок от другого. Бросает ее».
Давая это задание студентам, Эйзенштейн подчеркнул три момента, из которых складывается умение режиссера: увидеть (или, как он говорил еще, «выудить»), отобрать и показать («выразить»). В зависимости от того, ставилась ли эта ситуация в патетическом (трагедийном) плане или комическом, из нее «выуживалось» разное содержание, разный смысл - следовательно, совершенно различной получалась мизансцена.
Однако, говоря, что жанр есть трактовка, мы вовсе не утверждаем, что жанр только трактовка, что жанр начинает проявлять себя лишь в сфере трактовки. Такое определение было бы слишком односторонним, так как ставило бы жанр в слишком большую зависимость от исполнения, и только от него.
Однако жанр зависит не только от нашего отношения к предмету, но и, прежде всего, от самого предмета.
В статье «Вопросы жанра» А. Мачерет утверждал, что жанр- «способ художественного заострения», жанр - «тип художественной формы».
Статья Мачерета имела важное значение: после долгого молчания она привлекла к проблеме жанра внимание критики и теории, обратила внимание на значение формы. Однако сейчас очевидна и уязвимость статьи - она свела жанр к форме. Автор не воспользовался одним своим очень верным замечанием: Ленские события могут быть в искусстве только социальной драмой. Плодотворная мысль, однако, автор не воспользовался ею, когда подошел к определению жанра. Жанр, по его мнению, - тип художественной формы; жанр - степень заострения.
Эйзенштейн С.М. Избр. произв.: В 6 т. Т. 4, - 1964.- С. 28.
Мачерет А. Вопросы жанра // Искусство кино.- 1954.- №11 -С. 75.
Казалось бы, такое определение полностью совпадает и с тем, как подходил к жанровой трактовке мизансцены Эйзенштейн, когда, уча студентов приемам режиссуры, одну и туже ситуацию «заострял» то в комедию, то в драму. Разница, однако, здесь существенна. У Эйзенштейна шла речь не о сценарии, а о строчке сценария, не о сюжете и композиции, а о мизансцене, то есть о приемах исполнения частности: одна и та же, она может стать и комедийной и драматической, но чем именно ей стать - это всегда зависит от целого, от содержания произведения и его идеи. Приступая к занятиям, Эйзенштейн во вступительном слове говорит о соответствии избираемой формы внутренней идее. Мысль эта постоянно мучила Эйзенштейна. В начале войны, 21 сентября 1941 года, он записывает в своем дневнике: «…в искусстве, прежде всего «отражается» диалектический ход природы. Точнее, чем более vital (жизненно.- С.Ф.) искусство, тем ближе оно к тому, чтобы искусственно воссоздавать в себе это основное естественное положение в природе: диалектический порядок и ход вещей.
И если он и там (в природе) лежит в глубине и основе - не всегда видимо сквозь покровы!- то и в искусстве место его в основном - в «незримом», в «непрочитываемом»: в строе, в методе и в принципе…».
Поражает, насколько совпадают в этой мысли художники, работавшие в самые разные времена и в самых разных искусствах. Скульптор Бурделль: «Натуру необходимо увидеть изнутри: чтобы создать произведение, следует отправляться от остова данной вещи, а затем уже остову придать внешнее оформление. Необходимо видеть этот остов вещи в его истинном аспекте и в его архитектурном выражении».
Как видим, и Эйзенштейн и Бурделль говорят о предмете истинном в самом себе, и художник, чтобы быть оригинальным, должен понять эту истинность.
Вопросы кинодраматургии. Вып. 4.- М.: Искусство, 1962.- С. 377.
Мастера искусства об искусстве: В 8 т. Т. 3.- М.: Изогиз, 1934.- С. 691.
Однако, может быть, это относится только к природе? Может быть, речь идет о присущем только ей «диалектическом ходе»?
У Маркса мы находим подобную мысль относительно хода самой истории. Причем речь идет именно о характере таких противоположных явлений, как комическое и трагическое, - их, по мысли Маркса, формирует сама история.
«Последний фазис всемирно-исторической формы есть ее комедия. Богам Греции, которые были уже раз - в трагической форме - смертельно ранены в «Прикованном Прометее» Эсхила, пришлось еще раз - в комической форме - умереть в «Беседах» Лукиана. Почему таков ход истории? Это нужно для того, чтобы человечество весело расставалось со своим прошлым».
Эти слова цитируются часто, поэтому они запоминаются отдельно, вне контекста; кажется, что речь идет исключительно о мифологии и литературе, однако речь шла, прежде всего, о реальной политической действительности:
«Борьба против немецкой политической действительности есть борьба с прошлым современных народов, а отголоски этого прошлого все еще продолжают тяготеть над этими народами. Для них поучительно видеть, как ancien regime (старый порядок.- С.Ф.), переживший у них свою трагедию, разыгрывает свою комедию в лице немецкого выходца с того света. Трагической была история старого порядка, пока он был существующей испокон веку властью мира, свобода же, напротив, была идеей, осенявшей отдельных лиц, - другими словами, пока старый порядок сам верил, и должен был верить, в свою правомерность. Покуда ancien regime, как существующий миропорядок, боролся с миром, еще только нарождающимся, на стороне этого ancien regime стояло не личное, а всемирно-историческое заблуждение. Потому его гибель и была трагической.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1.- С. 418.
Напротив, современный немецкий режим - этот анахронизм, это вопиющее противоречие общепризнанным аксиомам, это выставленное напоказ всему миру ничтожество ancien regime - только лишь воображает, что верит в себя, и требует от мира, чтобы и тот воображал это. Если бы он действительно верил в свою собранную сущность, разве он стал бы прятать ее под видимостью чужой сущности и искать своего спасения в лицемерии и софизмах? Современный ancien regime - скорее, лишь комедиант такого миропорядка, действительные герои которого уже умерли»!.
Размышление Маркса современно и по отношению к пережитой нами действительности, и по отношению к искусству: разве не являются ключом к картине «Покаяние» и к ее главному персонажу, диктатору Варламу, слова, которые мы только что прочли. Повторим их: «Если бы он действительно верил в свою собственную сущность, разве он стал бы прятать ее под видимостью чужой сущности и искать своего спасения в лицемерии и софизмах? Современный ancien regime - скорее, лишь комедиант такого миропорядка, действительные герои которого уже умерли». Фильм «Покаяние» можно было поставить и как трагедию, но содержание его, уже само по себе скомпрометированное, в данный, переходный момент истории требовало формы трагифарса. Не прошло и года после премьеры, как постановщик картины Тенгиз Абуладзе заметил: «Сейчас я картину поставил бы по-другому». Что все-таки значит «сейчас» и что значит «по-другому» - к этим вопросам мы еще обратимся, когда придет время подробнее сказать о картине, а сейчас вернемся к общей идее искусства, которое отражает диалектический ход не только природы, но и истории. «Мировая история, - пишет Марксу Энгельс, - величайшая поэтесса».
История сама создает возвышенное и смешное. Это не значит, что художнику всего лишь остается найти форму для готового содержания. Форма не оболочка и тем более не футляр, в который вкладывается содержание. Содержание реальной жизни само по себе еще не есть содержание искусства. Содержание не готово, пока оно не облеклось в форму.
Маркс К., Энгельс Ф. Там же.
Мысль и форма не просто соединяются, они преодолевают друг друга. Мысль становится формой, форма - мыслью. Они становятся одним и тем же. Это равновесие, это единство всегда условно, потому что реальность произведения искусства перестает быть реальностью исторической и бытовой. Придавая ей форму, художник меняет ее, чтобы осмыслить.
Однако не уклонились ли мы слишком далеко в сторону от проблемы жанра, увлекшись рассуждениями о форме и содержании, а теперь начав еще разговор и об условности? Нет, мы теперь только и приблизились к нашему предмету, ибо имеем возможность, наконец, выйти из заколдованного круга определений жанра, которые мы приводили вначале. Жанр - трактовка, тип формы. Жанр - содержание. Каждое из этих определений слишком односторонне, чтобы быть верным, чтобы дать нам убедительное представление о том, чем определяется жанр и как он формируется в процессе художественного творчества. Но сказать, что жанр зависит от единства формы и содержания - значит ничего не сказать. Единство формы и содержания - общеэстетическая и общефилософская проблема. Жанр - более частная проблема. Она связана с совершенно определенным аспектом этого единства - с его условностью.
Единство формы и содержания есть условность, характер которой определяется жанром. Жанр - тип условности.
Условность необходима, так как искусство невозможно без ограничения. Ограничивает художника, прежде всего, материал, в котором он воспроизводит действительность. Материал не является сам по себе формой. Преодоленный материал становится и формой и содержанием. Скульптор стремится в холодном мраморе передать тепло человеческого тела, но он не раскрашивает скульптуру, чтобы она походила на живого человека: это, как правило, вызывает отвращение.
Ограниченность материала и ограниченность фабульных обстоятельств являются не препятствием, а условием для создания художественного образа. Работая над сюжетом, художник сам создает для себя эти ограничения.
Принципы преодоления того или иного материала определяют не только специфику данного искусства - они питают общие закономерности художественного творчества, с его постоянным стремлением к образности, метафоричности, подтексту, второму плану, то есть стремлением избежать зеркального отображения предмета, проникнуть за поверхность явления в глубину, чтобы постичь его смысл.
Условность освобождает художника от необходимости копировать предмет, делает способным обнажить суть, скрытую за оболочкой предмета. Жанр как бы регулирует условность. Жанр помогает проявить сущность, которая отнюдь не совпадает с формой. Условность жанра, стало быть, необходима, чтобы выразить безусловную объективность содержания или, по крайней мере, безусловное чувствование его.
