Жизнь дэвида копперфильда история создания. Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим (I–XXIX). «Посмертные записки Пиквикского клуба»

Высказали свое искреннее восхищение. Этот роман называют главной работой Чарльза Диккенса и одним из лучших произведений английской литературы. Роман экранизировался 13 раз, а на 2019 год намечена очередная экранизация книги. «Дэвид Копперфильд» отчасти автобиографическое произведения, вклад которого в современную литературу сложно переоценить. Оригинальное название книги «Жизнь Дэвида Копперфильда, рассказанная им самим».

Книги «Дэвид Копперфильд» краткое содержание

В романе Чарльза Диккенса «Дэвид Копперфильд» читать можно о мальчишке, которые родился через полгода после смерти отца. Поэтому его детство прошло под опекой матери и няни Пегготи. Но вскоре мать Дэвида во второй раз вышла замуж. На время их медового месяца Дэвид вместе с няней отправился к брату Пегготи. Этот гостеприимный дом-баркас с его обитателями в будущем на долгое время станет для Дэвида родным. Но после окончания медового месяца родителей он познакомился с новым отцом – мистером Мардстоном – тираничным и высокомерным человеком. Он буквально сразу превратил жизнь Дэвида в собственном доме в ад, а когда в их дом приехала еще и сестра Мардстона, то для Дэвида настали и вовсе тяжелые времена. Единственным спасением была библиотека отца. Но вскоре и она осталась в прошлом, когда отчим в разгар каникул отправил главного героя в школу Сэлем Хауз. Мать мальчика лишь через Пегготи смогла выразить свои чувства к сыну и передать ему две полу кроны.

Школой руководит мистер Крикл, которого боятся даже его домочадцы. Его манерой воспитания была порка учеников. Но главному герою книги «Дэвид Копперфильд» повезло стать другом Джемсому Стирфордому, которому он как Шехерезада пересказывал книги из библиотеки своего отца. Перед Стирфордом мистер Крикл откровенно заигрывал. Но в школе Дэвид не задержался на долго. Во время Рождественских каникул он отправляется домой, где умирает его мать и новорожденный брат. Отчим говорит, что образование стоит денег, а Дэвиду оно не нужно и отправляет его в Лондон трудится на его фабрике. Единственное что удалось сделать няни Пегготи перед увольнением, это упросить Мардстона отпустить Дэвида на несколько дней с ней к ее брату. Это был последний глоток любви для мальчика.

В Лондоне десятилетний Дэвид селится в доме мистера Микобера – легкомысленного неудачника, который, впрочем, был достаточно нежен с мальчишкой. Работает Дэвид мойщиком бутылок и постепенно начинает забывать школьные мудрости. Поэтому, когда мистер Микобер попадает в долговую яму, он пешком отправляется к своей тетке мисс Тротвуд. Тетка принимает его достаточно холодно, но после общения с Мардстонами решает стать опекуном Дэвида.

Тетка хоть и чудаковата, но с любовью относится к Дэвиду. Она отправляет его на обучение в школу доктора Стронга, которая кардинально отличается от школы Крикла. Здесь главный герой проводит замечательные школьные годы. Немало в этом способствует семейство мистера Уикфилд в доме которого живет мальчик. Уикфилд — юрист мисс Тротвуд, который после смерти жены часто заглядывал в бутылку. Поэтому всеми делами в конторе по сути управлял отвратительный тип Урия Хип.

Но школьная жизнь вскоре заканчивается и по настоянию мисс Тротвуд, Дэвид отправляется в Лондон. Здесь он встречает школьного друга Стирфорда, который приглашает его погостить у его родителей. В ответ Дэвид приглашает друга в дом-баркас. Приезжают они как раз в день помолвки племянницы мистера Пегготи — Эмли, которую все женщины округи ненавидят за ее красоту. Уже перед самой свадьбой Стирфорд уговаривает девушку бросить все и бежать с ним. Но в конечном итоге для Эмли это заканчивается трагедией. Вскоре она наскучит Стирфорду, и он предложит ей выйти замуж за его слугу. Расстроенная девушка убегает от него и становится падшей женщиной.

В Лондоне мисс Тротвуд устраивает Дэвида обучаться на юриста. Очень скоро юноша влюбляется в дочь хозяина фирмы в которой он обучается – Дору Спенлоу. В Лондоне же он встречает еще одного своего школьного друга — Томми Трэдлса. Он тоже выбрал себе юридическое будущее, но живет он беднее. Как оказывается живет он в доме мистера Микобера, который как всегда в долгах. Дэвид рад встрече, но мистер Микобер вскоре уезжает. Новым местом его работы становится фирма «Уикфилд и Хип». Оказывается, Урия Хип пользуясь пьянством Уикфилда умудрился стать его компаньоном, а затем обанкротил его и всех его клиентов. Одним из этих клиентов была и мисс Тротвуд. Из-за этого она вынуждена сдать дом, а сама перебраться в Лондон. В итоге Дэвиду кажется, что они стали жить еще богаче чем прежде.

Тем временем дела Дэвида идут на лад. Сначала он устраивается секретарем к отошедшему от дел директору его школы – доктору Стронгу. А затем, обучившись стенографии, становится парламентским репортером. Когда юноше исполняется восемнадцать, он женится на Доре. Но этот брак был не долгим. Через два года девушка умерла. К этому времени Дэвид стал уже известным писателем. Поэтому дабы забыть о горе он на три года отправляется на континент. Там он активно работает над своими новыми книгами. По возвращению, он женится на дочери мистера Уикфилда – Агнес, которая любила его еще со времен жизни Дэвида в их доме. Мистер Пегготи находит Эмли и отправляется с ней в Австралию, где никто не знает девушку. Микобер помогает разоблачить махинации Урия Хипа и усадить его в тюрьму под управлением мистера Крикла. Благодаря этому мисс Тротвуд получает все свои деньги, а мистер Уикфилд возвращает свое доброе имя. Пегготи теперь нянчится с детьми Дэвида, а помогает ей в этом мисс Тротвурд, которая наконец стала крестной матерью.

Книга «Дэвид Копперфильд» на сайте Топ книг

Книгу Чарльза Диккенса «Дэвид Копперфилд» читать настолько популярно, что она заняла высокое место среди . При этом интерес к ней достаточно стабилен, что позволяет надеется на высокие места романа и в наших последующих .

Книгу «Дэвид Копперфильд» читать полностью на сайте Топ книг вы можете .

«Жизнь Дэвида Копперфильда» - восьмой по счету роман прославленного английского писателя Чарльза Диккенса. На момент публикации произведения звезда Диккенса уже ярко блестела на небосводе мировой литературы. Публика зачитывалась его «Посмертными записками Пиквикского клуба», «Оливером Твистом» и «Николасом Никльби», «Барнеби Раджем» и «Мартином Чезлвитом», «Домби и сыном», а также «Лавкой древностей».

Первые главы истории жизни Дэвида Копперфильда стали выходить в 1849 году. Последняя, пятая, публикация была сделана в 1850-м. Главный герой, он же рассказчик, начинает повествование с момента собственного появления на свет, а расстаемся мы уже со зрелым мужчиной, успешным, востребованным в своем деле, влюбленным и любимым семьянином.

Зная биографию Диккенса, можно найти в романе множество автобиографических моментов. На это указывает и форма повествования - рассказ ведется от первого лица. Безусловно, полностью отождествлять автора и главного героя не стоит. Дэвид Копперфильд - прежде всего художественный образ, навеянный авторскими воспоминаниями и неудержимой фантазией великого прозаика.

Давайте вспомним, как складывалась жизнь Дэвида Копперфильда.

Дэвид Копперфильд родился в пятницу в двенадцать часов ночи. Первый крик младенца совпал с первым ударом часов. Сиделка и некоторые умудренные опытом соседи увидели в этом ряд мистических предзнаменований. Во-первых, мальчику посулили нелегкую судьбу, полную испытаний и страданий, а, во-вторых, заверили роженницу, что ее сын будеть видеть духов и привидений.

Спустя годы Копперфильд анализирует, что первая часть сомнительного «наследства» досталась ему сполна, а вот вторая еще не перешла в его владения, о чем он, между прочим, абсолютно не жалеет.

Молодую мать Дэвида предсказания соседей мало волновали. В тот момент ее занимали абсолютно не увлекательные будничные проблемы. К примеру, как прокормить сына и себя. Все дело в том, что отец Дэвида скоропостижно скончался за четыре месяца до его рождения, и молоденькая не приспособленная к жизни миссис Копперфильд абсолютно не знала, что делать дальше.

Перед самыми родами в ее дом приехала сестра покойного супруга - мисс Бетси Тротвуд. Эта властная сильная женщина вызвалась помочь невестке и ее девочке. Мисс Бетси почему-то была убеждена, что у миссис Копперфильд непременно родится дочь. Своим появлением на свет Дэвид так расстроил тетю, что она, не простившись, выбежала прочь из дома невестки и больше никогда там не появлялась.

Между тем юный Дэвид Копперфильд рос. Его опекала любящая мама и заботливая служанка Пегготи. Но вскоре счастливым временам в жизни Дэвида пришел конец - мать повторно вышла замуж. Ее избранник господин Мэрдстон оказался препротивнейшим человеком. Он контролировал абсолютно все, не исключая отношений матери с сыном. Всякое проявление ласки и нежности в отношении мальчика считалось недопустимым.

Вскоре к семейству присоединилась сестра мистера Мэрдстона. Дэвид прекрасно помнит тот день, когда у порога их дома остановилась коляска, из которой вышла чопорная леди с такими же черными волосами, как у ее брата. У нее были густые темные брови, которые походили на мужские бакенбарды. Мисс Мэрдстон привезла два черных сундука, медный кошелек и свой ледяной голос. Это была воистину «металлическая леди», которая с самого первого дня начала заправлять в доме на правах хозяйки.

Жизнь маленького Дэвида превращалась в сущий ад. Главной пыткой в домашней преисподней были уроки, которые проводил сам мистер Мэрдстон. За любую провинность учитель жестоко карал воспитанника. Дэвид буквально тупел от страха, каждый миг ожидая очередного подзатыльника. Однажды во время педагогической порки Дэвид укусил своего «мучителя». За такое неподобающее поведение мальчик был отправлен в частную школу Сэлем-Хаус.

К счастью, ссылка оказалась весьма приятной. Юный Копперфильд завел друзей, которых у него до сих пор не было, и неожиданно проявил себя как способный ученик. А главное - в школе не было ненавистных Мэрдстонов и их железных взглядов.

Непродолжительное счастье Дэвида Копперфильда закончилось в день смерти матери. Мистер Мэрдстон более не видел смысла платить за образование мальчишки, сообщив ему, что он достаточно взрослый и может зарабатывать на жизнь самостоятельно. На тот момент Дэвиду Копперфильду стукнуло целых десять лет.

Отчим определяет пасынка в торговый дом «Мэрдстон и Гринби», совладельцем которого является. Любимую служанку Пегготи рассчитывают. Она уезжает в родной Ярмут, уговорив Мэрдстона отпустить Дэвида погостить у нее.

Работа в лондонском торговом доме оставила в памяти Дэвида самые жуткие воспоминания. Вечно голодный и холодный он валился с ног после изнурительных рабочих смен. Единственным утешением становится семейство Микоберов, у которых он снимает квартиру. Эти добродушные неудачники окружают его теплотой и заботой, которая так нужна выброшенному во взрослую жизнь мальчику.

Когда Микобер попадает в долговую тюрьму, Дэвид принимает решение сбежать из Лондона. Единственной надеждой на спасение оказывается его бабушка - мисс Бетси Тротвуд, которую в свое время так разочаровал тот факт, что Дэвид не родился девочкой.

Голодный, грязный, измученный, мальчик едва добирается до дома мисс Тротвуд. Он готов к любым поворотам судьбу, но бабушка, на удивление, встречает внука очень радушно. Его тут же кормят, купают и укладывают в чистую теплую постель. Впервые за долгие месяцы Дэвид Копперфильд спал спокойно.

Десятилетний Чарльз Диккенс, как и его герой, был вынужден оставить школу и пойти работать на фабрику по производству ваксы. Это произошло потому, что его отец (добрый, но крайне непрактичный человек) попал в долговую тюрьму. Месяцы работы на фабрике Диккенс старался забыть, как страшный сон. С момента своего увольнения он больше никогда не появлялся на фабрике и всегда обходил злополучную улицу стороной.

Наконец, жизнь Дэвида Копперфильда стала походить на ту, которую ведут дети его возраста. Он ходит в школу, ест домашние обеды своей любящей бабушки, что стала его полноправным опекуном, у него даже появился лучший друг - это Агнесс Уикфилд, дочь местного адвоката.

Отец Агнесс когда-то был успешным юристом. После смерти жены он сильно сдал, стал злоупотреблять спиртным, после чего дела его стремительно пошли на спад. Сейчас он едва содержит свою контору, в которой заправляет мерзкий жулик Урия Хип. Этот авантюрист проделал немало подлых махинаций, которые едва не разорили многих близких Дэвида, в том числе и его бабушку. Со временем Хип был выведен на чистую воду, а его жертвам возвращены состояния.

Тем временем юный Дэвид Копперфильд превратился во взрослого мужчину. По совету бабушки, он поступил на юридический факультет, однако особых успехов на этом поприще не добился. Зато во время практики в конторе мистера Спенлоу он повстречал Дору, дочь владельца. Дэвид сразу же влюбился в миловидную Дору и, несмотря на преграды, что возникали на пути молодых людей, добился руки своей избранницы.

К сожалению, первые годы совместной жизни доказали, что за красивой наружностью Доры нет ничего стоящего. Она так и не стала для Дэвида соратником, единомышленником, другом, родственной душой.

С юриспруденцией тоже не сложилось. Дэвид начинает понимать, что это не то занятие, которому бы он хотел посвятить жизнь.

Неудачный брак

Брак Чарльза Диккенса и его жены Кэтрин оказался неудачным, несмотря на то что сперва будущая супруга также пленила молодого Диккенса своей красотой. Уже в первые годы брака Чарльз явно симпатизировал ее сестре Мэри, неожиданная смерть которой стала для него сильнейшим ударом.

Счастливый конец

Жизнь, однако, все расставила на свои места. Глупенькая Дора скоропостижно умерла, освободив Дэвида от тяготившего его брака. Свою судьбу он встретил в лице подруги детства Агнесс.

Решительно порвав с юриспруденцией, Копперфильд начинает заниматься репортерской деятельностью и делает успехи на этом поприще. Вскоре он пробует себя в качестве писателя. Его произведения начинают пользоваться спросом.

А главное - бабушка Тротвуд на седьмом небе от счастья, ведь у нее появилась правнучка! Девочку назвали Бетси Тротвуд Копперфильд.

Перепробовав множество профессий, Диккенс устроился репортером в лондонскую газету и тут же принялся делать успехи. Со временем он стал публиковать на страницах периодики небольшие рассказы, которые привлекли внимание крупных столичных издательств. Диккенс отказался от репортерской деятельности и стал успешным литератором, автором самых продаваемых в Англии романов.

Чарльз Диккенс

Давид Копперфильд

Я ПОЯВЛЯЮСЬ НА СВЕТ

В самом начале своего жизнеописания я должен упомянуть о том, что родился я в пятницу, в полночь. Замечено было, что мой первый крик раздался, когда начали бить часы. Принимая во внимание день и час моего появления на свет, сиделка и несколько мудрых соседок, живо интересовавшихся моей особой еще за много месяцев до возможного личного знакомства со мной, объявили, что мне суждено быть несчастным в жизни. Они были убеждены, что такова неизбежно судьба всех злосчастных младенцев обоего пола, родившихся в пятницу, в полночь.

Мне нет надобности говорить здесь что-либо по этому поводу, ибо история моей жизни сама покажет лучше всего, оправдалось ли это предсказание или оно было ложным.

Родился я в Блондерстоне, в графстве Суффолк, после смерти моего отца, глаза которого закрылись для земного света за шесть месяцев до того, как мои открылись. И теперь даже, когда я думаю об этом, мне кажется странным, что отец так никогда и не видел меня. И еще более странны мои смутные воспоминания раннего детства, связанные с отцовским белым надгробным камнем на нашем деревенском кладбище: я всегда чувствовал какую-то невыразимую жалость к этому камню, лежащему одиноко во мраке ночи, в то время как в нашей маленькой гостиной было так светло и тепло от зажженных свечей и горящего камина. Порой мне казалось даже жестоким, что двери нашего дома накрепко запираются, как будто именно от этого камня.

Самой важной персоной в нашем роду была тетка моего отца, стало быть, моя двоюродная бабушка, о которой вскоре мне придется немало говорить здесь. Тетка, мисс Тротвуд, или мисс Бетси (как звала ее моя матушка в те редкие минуты, когда ей удавалось, преодолевая свой страх, упоминать об этой грозной особе), вышла замуж за человека моложе себя, красавца, не оправдавшего, однако, поговорки: «Красив тот, кто красиво поступает». Его сильно подозревали в том, что иногда он бил мисс Бетси, а однажды, в пылу спора по поводу денежных дел, он вдруг дошел до того, что едва не выбросил ее из окна второго этажа. Такое красноречивое доказательство несходства характеров побудило мисс Бетси откупиться от своего муженька и получить развод по взаимному соглашению. С добытым таким образом капиталом бывший супруг мисс Бетси отправился в Индию, и там, по нелепой семейной легенде, его однажды видели едущим на слоне в обществе павиана. Как бы то ни было, десять лет спустя из Индии дошли слухи о его смерти.

Какое впечатление произвели эти слухи на тетушку, осталось для всех тайной, ибо она немедленно после развода приняла снова свое девичье имя, купила себе домик где-то далеко, в деревушке на берегу моря, поселилась там одна со служанкой и с тех пор вела жизнь настоящей отшельницы.

Мне кажется, что отец мой был когда-то любимцем тетки, но он смертельно оскорбил ее своей женитьбой на «восковой кукле», как мисс Бетси называла мою матушку. Она никогда не видела моей матери, но знала, что ей нет и двадцати лет. Женившись, отец мой больше никогда с теткой не встречался. Он был вдвое старше матушки и здоровья далеко не крепкого. Умер отец год спустя после свадьбы и, как я уже упоминал, за шесть месяцев до моего рождения.

Таково было положение вещей в важную для меня, чреватую последствиями пятницу, после полудня. Матушка сидела у камина; ей нездоровилось, и настроение у нее было очень подавленное. Глядя сквозь слезы на огонь, она в глубоком унынии думала о себе и о крошечной неведомой сиротке, которую мир, видимо, собирался встретить не очень-то гостеприимно.

Итак, в ясный ветреный мартовский день матушка сидела у камина, со страхом и тоской думая о том, удастся ли ей выйти живой из предстоящего испытания, как вдруг, утирая слезы, она увидела в окно идущую через сад незнакомую леди.

Матушка еще раз взглянула на леди, и верное предчувствие сказало ей, что это мисс Бетси. Заходящее солнце из-за садовой ограды озаряло своими лучами незнакомку, направлявшуюся к дверям дома, и шла она с таким самоуверенным видом, с такой суровой решимостью во взоре, которых не могло быть ни у кого, кроме мисс Бетси. Приблизившись к дому, тетушка представила еще одно доказательство того, что это была именно она: мой отец часто говаривал, что тетка его редко поступает, как обыкновенные смертные. И на этот раз, вместо того чтобы позвонить, она подошла к окну и стала глядеть в него, прижав так сильно нос к стеклу, что по словам моей бедной матушки, он у нее моментально сплюснулся и совсем побелел.

Появление ее чрезвычайно напугало мою мать, и я всегда был убежден, что именно мисс Бетси я обязан тем, что родился в пятницу. Взволнованная матушка вскочила со своего кресла и забилась позади него в угол. Мисс Бетси, медленно и вопросительно вращая глазами, подобно турку на голландских часах, обводила ими комнату; наконец взор ее остановился на матушке, и она, нахмурившись, повелительным жестом приказала ей открыть дверь. Та повиновалась.

Вы, полагаю, миссис Копперфильд? - спросила мисс Бетси.

Да, - пролепетала матушка.

Мисс Тротвуд, - представилась гостья. - Надеюсь, вы слышали о ней?

Матушка ответила, что имела это удовольствие. Но у нее было неприятное сознание, что это «великое» удовольствие отнюдь не отражается на ее лице.

Так вот, теперь вы видите ее перед собою, - заявила мисс Бетси.

Матушка поклонилась и попросила ее войти. Они прошли в маленькую гостиную, откуда только что вышла матушка, ибо в парадной гостиной не был затоплен камин, вернее сказать, он не топился с самых похорон отца.

Когда обе они сели, а мисс Бетси все не начинала говорить, матушка, после тщетных усилий взять себя в руки, расплакалась.

Ну-ну-ну, - торопливо сказала мисс Бетси. - Оставьте это! Полноте! Полноте же!

Однако матушка не могла справиться с собой, и слезы продолжали литься, пока она не выплакалась.

Снимите свой чепчик, дитя мое, - вдруг проговорила мисс Бетси, - дайте-ка, я погляжу на вас.

Матушка была слишком перепугана, чтобы не покориться этому странному требованию, и тотчас же сняла чепчик, при этом она так нервничала, что ее густые, чудесные волосы совсем распустились.

Боже мой! - воскликнула мисс Бетси. - Да вы совсем ребенок!

Несомненно, матушка даже для своих лет была необычайно моложава. Бедняжка опустила голову, словно в этом была ее вина, и, рыдая, призналась, что, быть может, она слишком молода и для вдовы и для матери, если только, став матерью, она останется в живых.

Наступило снова молчание, во время которого матушке почудилось, что мисс Бетси коснулась ее волос, и прикосновение это было как будто ласково. Матушка с робкой надеждой взглянула на тетку мужа, но та, приподняв немного платье, поставила ноги на решетку камина, охватила руками колено и, нахмурившись, уставилась на пылающий огонь…

Скажите, ради бога, - вдруг неожиданно заговорила тетушка, - почему это «Грачи»?

Вы говорите о нашей усадьбе? - спросила матушка.

Почему именно «Грачи»? - настаивала мисс Бетси. - Конечно, вы назвали бы свою усадьбу как- нибудь иначе, будь хотя у одного из вас на грош здравого смысла.

Название это было дано мистером Копперфильдом, - ответила матушка. - Когда он купил эту усадьбу, ему нравилось, что кругом много грачиных гнезд.

В этот момент вечерний ветер так загудел среди старых вязов, что и матушка и мисс Бетси невольно поглядели в ту сторону. Вязы склонились друг к другу, словно великаны, перешептывающиеся между собой; затихнув на несколько секунд, они снова яростно заметались, размахивая своими косматыми ручищами, как

англ. Charles Dickens. David Copperfield or The Personal History, Adventures, Experience and Observation of David Copperfield the Younger of Blunderstone Rookery (Which He Never Meant to Publish on Any Account) · 1849

Дэвид Копперфилд родился наполовину сиротой - через полгода после смерти своего отца. Случилось так, что при его появлении на свет присутствовала тётка его отца, мисс Бетси Тротвуд - её брак был столь неудачен, что она сделалась мужененавистницей, вернулась к девичьей фамилии и поселилась в глуши. До женитьбы племянника она очень любила его, но примирилась с его выбором и приехала познакомиться с его женой лишь через полгода после его смерти. Мисс Бетси выразила желание стать крестной матерью новорождённой девочки (ей хотелось, чтобы родилась непременно девочка), попросила назвать её Бетси Тротвуд Копперфилд и вознамерилась «как следует воспитать её», оберегая от всех возможных ошибок. Узнав же, что родился мальчик, она была столь разочарована, что, не простившись, покинула дом своего племянника навсегда.

В детстве Дэвид окружён заботами и любовью матери и няни Пегготи. Но его мать выходит замуж во второй раз.

На время медового месяца Дэвида с няней отправляют в Ярмут, погостить у брата Пегготи. Так он впервые оказывается в гостеприимном доме-баркасе и знакомится с его обитателями: мистером Пегготи, его племянником Хэмом, его племянницей Эмли (Дэвид по-детски влюбляется в неё) и вдовой его компаньона миссис Гаммидж.

Вернувшись домой, Дэвид находит там «нового папу» - мистера Мардстона и совершенно изменившуюся мать: теперь она боится приласкать его и во всем подчиняется мужу. Когда у них поселяется ещё и сестра мистера Мардстона, жизнь мальчика становится совершенно невыносимой. Мардстоны весьма гордятся своей твёрдостью, разумея под ней «тиранический, мрачный, высокомерный, дьявольский нрав, присущий им обоим». Мальчика учат дома; под свирепыми взглядами отчима и его сестры он тупеет от страха и не может ответить урока. Единственная радость его жизни - отцовские книги, которые, к счастью, оказались в его комнате. За плохую учёбу его лишают обеда, дают подзатыльники; наконец, мистер Мардстон решает прибегнуть к порке. Как только первый удар обрушился на Дэвида, он укусил руку отчима. За это его отправляют в школу Сэлем Хауз - прямо в разгар каникул. Мать холодно простилась с ним под бдительным взором мисс Мардстон, и лишь когда повозка отъехала от дома, верная Пегготи украдкой впрыгнула в неё и, осыпав «своего Дэви» поцелуями, снабдила корзинкой с лакомствами и кошельком, в котором, кроме других денег, лежали две полукроны от матери, завёрнутые в бумажку с надписью: «Для Дэви. С любовью». В школе его спина была немедленно украшена плакатом: «Берегитесь! Кусается!» Каникулы кончаются, в школу возвращаются её обитатели, и Дэвид знакомится с новыми друзьями - признанным лидером среди учеников Джемсом Стирфордом, шестью годами старше него, и Томми Трэдлсом - «самым весёлым и самым несчастным», Школой руководит мистер Крикл, чей метод преподавания - запугивание и порка; не только ученики, но и домашние смертельно боятся его. Стирфорд, перед которым мистер Крикл заискивает, берет Копперфилда под своё покровительство - за то, что тот, как Шехерезада, ночами пересказывает ему содержание книг из отцовской библиотеки.

Наступают рождественские каникулы, и Дэвид едет домой, ещё не зная, что этой его встрече с матерью суждено стать последней: скоро она умирает, умирает и новорождённый брат Дэвида. После смерти матери Дэвид уже не возвращается в школу: мистер Мардстон объясняет ему, что образование стоит денег и таким, как Дэвид Копперфилд, оно не пригодится, ибо им пора зарабатывать себе на жизнь. Мальчик остро чувствует свою заброшенность: Мардстоны рассчитали Пегготи, а добрая няня - единственный в мире человек, который любит его. Пегготи возвращается в Ярмут и выходит замуж за возчика Баркиса; но перед тем, как расстаться, она упросила Мардстонов отпустить Дэвида погостить в Ярмуте, и он снова попадает в дом-баркас на берегу моря, где все сочувствуют ему и все к нему добры - последний глоток любви перед тяжкими испытаниями.

Мардстон отсылает Дэвида в Лондон работать в торговом доме «Мардстон и Гринби». Так в десять лет Дэвид вступает в самостоятельную жизнь - то есть становится рабом фирмы. Вместе с другими мальчиками, вечно голодный, он целыми днями моет бутылки, чувствуя, как постепенно забывает школьную премудрость и ужасаясь при мысли о том, что его может увидеть кто-нибудь из прежней жизни. Его страдания сильны и глубоки, но он не жалуется.

Дэвид очень привязывается к семье хозяина своей квартиры мистера Микобера, легкомысленного неудачника, постоянно осаждаемого кредиторами и живущего в вечной надежде на то, что когда-нибудь «счастье нам улыбнётся». Миссис Микобер, легко впадающая в истерику и столь же легко утешающаяся, то и дело просит Дэвида снести в заклад то серебряную ложку, то щипчики для сахара. Но и с Микоберами приходится расстаться: они попадают в долговую тюрьму, а после освобождения отправляются искать счастья в Плимут. Дэвид, у которого не остаётся в этом городе ни единого близкого человека, твёрдо решает бежать к бабушке Тротвуд. В письме он спрашивает у Пегготи, где живёт его бабушка, и просит прислать ему в долг полгинеи. Получив деньги и весьма неопределённый ответ, что мисс Тротвуд живёт «где-то около Дувра», Дэвид собирает свои вещи в сундучок и отправляется к станции почтовых карет; по дороге его грабят, и, уже без сундучка и без денег, он отправляется в путь пешком. Он ночует под открытым небом и продаёт куртку и жилет, чтобы купить хлеба, он подвергается множеству опасностей - и на шестой день, голодный и грязный, с разбитыми ногами, приходит в Дувр. Счастливо найдя дом бабушки, рыдая, он рассказывает свою историю и просит покровительства. Бабушка пишет Мардстонам и обещает дать окончательный ответ после разговора с ними, а пока Дэвида моют, кормят обедом и укладывают в настоящую чистую постель.

Побеседовав с Мардстонами и поняв всю меру их угрюмства, грубости и жадности (пользуясь тем, что мать Дэвида, которую они свели в могилу, не оговорила в завещании долю Дэвида, они завладели всем её имуществом, не выделив ему ни пенса), бабушка решает стать официальным опекуном Дэвида.

Наконец Дэвид возвращается к нормальной жизни. Бабушка его хотя и чудаковата, но очень и очень добра, причём не только к своему внучатому племяннику. В доме у неё живёт тихий сумасшедший мистер Дик, которого она спасла от Бедлама. Дэвид начинает учиться в школе доктора Стронга в Кентербери; поскольку мест в пансионе при школе уже нет, бабушка с благодарностью принимает предложение своего юриста мистера Уикфилда поселить мальчика у него. После смерти жены мистер Уикфилд, заливая горе, стал питать неумеренное пристрастие к портвейну; единственный свет его жизни - дочь Агнес, ровесница Дэвида. Для Дэвида она также стала добрым ангелом. В юридической конторе мистера Уикфилда служит Урия Хип - отвратительный тип, рыжий, извивающийся всем телом, с незакрывающимися красными, без ресниц, глазами, с вечно холодными и влажными руками, к каждой своей фразе, угодливо прибавляющий: «мы люди маленькие, смиренные».

Школа доктора Стронга оказывается полной противоположностью школе мистера Крикла. Дэвид успешно учится, и счастливые школьные годы, согретые любовью бабушки, мистера Дика, доброго ангела Агнес, пролетают мгновенно.

После окончания школы бабушка предлагает Дэвиду съездить в Лондон, навестить Пегготи и, отдохнув, выбрать себе дело по душе; Дэвид отправляется путешествовать. В Лондоне он встречает Стирфорда, с которым учился в Сэлем Хаузе. Стирфорд приглашает его погостить у своей матери, и Дэвид принимает приглашение. В свою очередь, Дэвид приглашает Стирфорда поехать с ним в Ярмут.

Они приходят в дом-баркас в момент помолвки Эмли и Хэма, Эмли выросла и расцвела, женщины всей округи ненавидят её за красоту и умение одеваться со вкусом; она работает швеёй. Дэвид живёт в домике своей няни, Стирфорд в трактире; Дэвид целыми днями бродит по кладбищу вокруг родных могил, Стирфорд ходит в море, устраивает пирушки для моряков и очаровывает все население побережья, «побуждаемый неосознанным стремлением властвовать, безотчётной потребностью покорять, завоёвывать даже то, что не имеет для него никакой цены». Как раскается Дэвид, что привёз его сюда!

Стирфорд соблазняет Эмли, и накануне свадьбы она убегает с ним, «чтобы вернуться леди или совсем не вернуться». Сердце Хэма разбито, он жаждет забыться в работе, мистер Пегготи отправляется искать Эмли по свету, и в доме-баркасе остаётся одна лишь миссис Гаммидж - чтобы в окошке всегда горел свет, на случай, если Эмли вернётся. Долгие годы о ней нет никаких вестей, наконец Дэвид узнает, что в Италии Эмли сбежала от Стирфорда, когда тот, наскучив ею, предложил ей выйти замуж за своего слугу.

Бабушка предлагает Дэвиду избрать карьеру юриста - проктора в Докторе Коммонс. Дэвид соглашается, бабушка вносит тысячу фунтов за его обучение, устраивает его быт и возвращается в Дувр.

Начинается самостоятельная жизнь Дэвида в Лондоне. Он рад снова встретить Томми Трэдлса, своего друга по Сэлем Хаузу, который тоже трудится на юридическом поприще, но, будучи беден, зарабатывает себе на жизнь и обучение самостоятельно. Трэдлс обручён и с жаром рассказывает Дэвиду о своей Софи. Дэвид тоже влюблён - в Дору, дочь мистера Спенлоу, владельца фирмы, где он обучается. Друзьям есть о чем поговорить. Несмотря на то что жизнь его не балует, Трэдлс удивительно добродушен. Выясняется, что хозяева его квартиры - супруги Микоберы; они, по обыкновению, опутаны долгами. Дэвид рад возобновить знакомство; Трэдлс и Микоберы составляют круг его общения, пока Микоберы не отправляются в Кентербери - под давлением обстоятельств и окрылённые надеждой, что «счастье им улыбнулось»: мистер Микобер получил работу в конторе «Уикфилд и Хип».

Урия Хип, умело играя на слабости мистера Уикфилда, стал его компаньоном и постепенно прибирает контору к рукам. Он нарочно запутывает счета и бессовестно грабит фирму и её клиентов, спаивая мистера Уикфилда и внушая ему убеждение, что причина бедственного положения дел - его пьянство. Он поселяется в доме мистера Уикфилда и домогается Агнес. А Микобер, полностью от него зависящий, нанят помогать ему в его грязном деле.

Одна из жертв Урии Хипа - бабушка Дэвида. Она разорена; с мистером Диком и со всеми пожитками она приезжает в Лондон, сдав свой дом в Дувре, чтобы прокормиться. Дэвид ничуть не обескуражен этой вестью; он поступает работать секретарём к доктору Стронгу, который отошёл от дел и поселился в Лондоне (ему порекомендовала это место добрый ангел Агнес); кроме того, изучает стенографию. Бабушка ведёт их хозяйство так, что Дэвиду кажется, будто он стал не беднее, а богаче; мистер Дик зарабатывает перепиской бумаг. Овладев же стенографией, Дэвид начинает очень неплохо зарабатывать в качестве парламентского репортёра.

Узнав о перемене финансового положения Дэвида, мистер Спенлоу, отец Доры, отказывает ему от дома. Дора тоже боится бедности. Дэвид безутешен; но когда мистер Спенлоу скоропостижно скончался, выяснилось, что дела его в полном беспорядке, - Дора, которая теперь живёт у тётушек, ничуть не богаче Дэвида. Дэвиду разрешено посещать её; тётушки Доры прекрасно поладили с бабушкой Дэвида. Дэвида слегка смущает, что все относятся к Доре как к игрушке; но сама она не имеет ничего против. Достигнув совершеннолетия, Дэвид женится. Этот брак оказался недолгим: через два года Дора умирает, не успев повзрослеть.

Мистер Пегготи находит Эмли; после долгих мытарств она добралась до Лондона, где Марта Энделл, падшая девушка из Ярмута, которой Эмли когда-то помогла, в свою очередь спасает её и приводит в квартиру дяди. (Идея привлечь к поискам Эмли Марту принадлежала Дэвиду.) Мистер Пегготи теперь намерен эмигрировать в Австралию, где никто не будет интересоваться прошлым Эмли.

Тем временем мистер Микобер, не в силах участвовать в мошенничествах Урии Хипа, при помощи Трэдлса разоблачает его. Доброе имя мистера Уикфилда спасено, бабушке и другим клиентам возвращены состояния. Полные благодарности, мисс Тротвуд и Дэвид платят по векселям Микобера и ссужают этому славному семейству денег: Микоберы тоже решили ехать в Австралию. Мистер Уикфилд ликвидирует фирму и уходит на покой; Агнес открывает школу для девочек.

Накануне отплытия парохода в Австралию на Ярмутском побережье случилась страшная буря - она унесла жизни Хэма и Стирфорда.

После смерти Доры Дэвид, который стал известным писателем (от журналистики он перешёл к беллетристике), отправляется на континент, чтобы, работая, преодолеть своё горе. Вернувшись через три года, он женится на Агнес, которая, как оказалось, всю жизнь любила его. Бабушка наконец стала крестной матерью Бетси Тротвуд Копперфилд (так зовут одну из её правнучек); Пегготи нянчит детей Дэвида; Трэдлс также женат и счастлив. Эмигранты замечательно устроились в Австралии. Урия Хип содержится в тюрьме, руководимой мистером Криклом.

Таким образом, жизнь все расставила по своим местам.

В предисловии к первому изданию этой книги я говорил, что чувства, которые я испытываю, закончив работу, мешают мне отступить от нее на достаточно большое расстояние и отнестись к своему труду с хладнокровием, какого требуют подобные официальные предварения. Мой интерес к ней был настолько свеж и силен, а сердце настолько разрывалось меж радостью и скорбью – радостью достижения давно намеченной цели, скорбью разлуки со многими спутниками и товарищами, – что я опасался, как бы не обременить читателя слишком доверительными сообщениями и касающимися только меня одного эмоциями.

Все, что я мог бы сказать о данном повествовании помимо этого, я попытался сказать в нем самом.

Возможно, читателю не слишком любопытно будет узнать, как грустно откладывать перо, когда двухлетняя работа воображения завершена; или что автору чудится, будто он отпускает в сумрачный мир частицу самого себя, когда толпа живых существ, созданных силою его ума, навеки уходит прочь. И тем не менее мне нечего к этому прибавить; разве только следовало бы еще признаться (хотя, пожалуй, это и не столь уж существенно), что ни один человек не способен, читая эту историю, верить в нее больше, чем верил я, когда писал ее.

Сказанное выше в такой мере сохраняет свою силу и сегодня, что мне остается сделать читателю лишь еще одно доверительное сообщение. Из всех моих книг я больше всего люблю эту. Мне легко поверят, если я скажу, что отношусь как нежный отец ко всем детям моей фантазии и что никто и никогда не любил эту семью так горячо, как люблю ее я. Но есть один ребенок, который мне особенно дорог, и, подобно многим нежным отцам, я лелею его в глубочайших тайниках своего сердца. Его имя – «Дэвид Копперфилд».

Стану ли я героем повествования о своей собственной жизни, или это место займет кто-нибудь другой – должны показать последующие страницы. Начну рассказ о моей жизни с самого начала и скажу, что я родился в пятницу в двенадцать часов ночи (так мне сообщили, и я этому верю). Было отмечено, что мой первый крик совпал с первым ударом часов.

Принимая во внимание день и час моего рождения, сиделка моей матери и кое-какие умудренные опытом соседки, питавшие живейший интерес ко мне за много месяцев до нашего личного знакомства, объявили, во-первых, что мне предопределено испытать в жизни несчастья и, во-вторых, что мне дана привилегия видеть привидения и духов; по их мнению, все злосчастные младенцы мужского и женского пола, родившиеся в пятницу около полуночи, неизбежно получают оба эти дара.

Мне незачем останавливаться здесь на первом предсказании, ибо сама история моей жизни лучше всего покажет, сбылось оно или нет. О втором предсказании я могу только заявить, что если я не промотал этой части моего наследства в младенчестве, то, стало быть, еще не вступил во владение ею. Впрочем, лишившись своей собственности, я отнюдь не жалуюсь, и, если в настоящее время она находится в других руках, я от всей души желаю владельцу сохранить ее.

Я родился в сорочке, и в газетах появилось объявление о ее продаже по дешевке – за пятнадцать гиней. Но либо в ту пору у моряков было мало денег, либо мало веры и они предпочитали пробковые пояса, – я не знаю; мне известно только, что поступило одно-единственное предложение от некоего ходатая по делам, связанного с биржевыми маклерами, который предлагал два фунта наличными (намереваясь остальное возместить хересом), но дать больше, и тем самым предохранить себя от опасности утонуть, не пожелал. Вслед за сим объявлений больше не давали, сочтя их пустой тратой денег, – что касается хереса, то моя бедная мать распродавала тогда свой собственный херес, – а десять лет спустя сорочка была разыграна в наших краях в лотерее между пятьюдесятью участниками, внесшими по полкроны, причем выигравший должен быть доплатить пять шиллингов. Я сам при этом присутствовал и, припоминаю, испытывал некоторую неловкость и смущение, видя, как распоряжаются частью меня самого. Помнится, сорочка была выиграна старой леди с маленькой корзиночкой, из которой она весьма неохотно извлекла требуемые пять шиллингов монетами по полпенни, не доплатив при этом двух с половиной пенсов; было потрачено немало времени на безуспешные попытки доказать ей это арифметическим путем. В наших краях долго еще будут вспоминать тот примечательный факт, что она и в самом деле не утонула, а торжественно почила девяноста двух лет в своей собственной постели. Как мне рассказывали, она до последних дней особенно гордилась и хвастала тем, что никогда не бывала на воде, разве что проходила по мосту, а за чашкой чаю (к которому питала пристрастие) она до последнего вздоха поносила нечестивых моряков и всех вообще людей, которые самонадеянно «колесят» по свету. Тщетно втолковывали ей, что этому предосудительному обычаю мы обязаны многими приятными вещами, включая, может быть, и чаепитие. Она отвечала еще более энергически и с полной верой в силу своего возражения:

– Не будем колесить!

Дабы и мне не колесить, возвращаюсь к моему рождению.

Я родился в графстве Суффолк, в Бландерстоне или «где-то поблизости», как говорят в Шотландии. Родился я после смерти отца. Глаза моего отца закрылись за шесть месяцев до того дня, как мои раскрылись и увидели свет. Даже теперь мне странно, что он никогда меня не видел, и еще более странным мне кажется то туманное воспоминание, какое сохранилось у меня с раннего детства, о его белой надгробной плите на кладбище и о чувстве невыразимой жалости, которую я, бывало, испытывал при мысли, что эта плита лежит там одна темными вечерами, когда в нашей маленькой гостиной пылает камин и горят свечи, а двери нашего дома заперты на ключ и на засов, – иной раз мне чудилось в этом что-то жестокое.

Тетка моего отца, а, стало быть, моя двоюродная бабка, о которой будет еще речь впереди, была самой значительной персоной в нашей семье. Мисс Тротвуд, или мисс Бетси, как называла ее моя бедная мать, когда ей случалось преодолеть свой страх перед этой грозной особой и упомянуть о ней (это случалось редко), – мисс Бетси вышла замуж за человека моложе себя, который был очень красив, хотя к нему отнюдь нельзя было применить незамысловатую поговорку: «Красив, кто хорош». Не без основания подозревали, что он поколачивал мисс Бетси и даже принял однажды, во время спора о домашних расходах, срочные и решительные меры к тому, чтобы выбросить ее из окна второго этажа. Такие признаки неуживчивого характера побудили мисс Бетси откупиться от него и расстаться по взаимному соглашению. Он отправился со своим капиталом в Индию, где (если верить нашей удивительной семейной легенде) видели, как он разъезжал на слоне в обществе бабуина; я же думаю, что, вероятно, это был бабу или бегума. Как бы там ни было, лет через десять пришла из Индии весть о его смерти. Никто не знал, как подействовала она на мою бабушку: тотчас после разлуки с ним она снова стала носить свою девичью фамилию, купила далеко от наших мест, в деревушке на морском побережье, коттедж, поселилась там с одной-единственной служанкой и, по слухам, жила в полном уединении.

Кажется, мой отец был когда-то ее любимцем, но его женитьба смертельно оскорбила ее, потому что моя мать была «восковой куклой». Она никогда не видела моей матери, но знала, что ей еще не исполнилось двадцати лет. Мой отец и мисс Бетси больше никогда не встречались. Он был вдвое старше моей матери, когда женился на ней, и не отличался крепким сложением. Спустя год он умер – как я уже говорил, за шесть месяцев до моего появления на свет.