Тема революции в русской литературе 20 века. Тема гражданской войны в отечественной литературе хх века по одному или нескольким произведениям - реферат

*Открывается сейчас возможность посмотреть на те события с разных т. зр. Книги о гражданской войне: рассказы М. Шолохова, повести А. Малышкина, А. Серафимовича, роман Фадеева. Принадлежность к тому или иному лагерю определяла подход автора к событиям. Участники белого движения создали свои книги о России уже в эмиграции. В 20-е издавалась серия «Революция и гражданская война в описаниях белогвардейцев». Среди них «Очерки русской смуты» Деникина, «От двуглавого орла к красному знамени» Краснова. Мысли о судьбе России.

О России и революции писал Бунин («Окаянные дни»), Гиппиус «Петербургские дневники», Ремизов «Слово о погибели земли Русской». Саркастическая ирония перемежалась у них с чувством стыда и горечи. Преодолевать апокалиптические настроения помогали мысли о покаянии, вера в высшую справедливость.

В 1923 году В. Зазубрин написал повесть «Щепка». Ее герой Сру­бов - человек с твердыми убеждениями, сам себя считающий «ассе­низатором истории». Подзаголовок «Щепки» - «Повесть о Ней и о Ней». «Она» - героиня души. Революция. Она - мощный поток, несущий людей-щепки. «Пусть выжжена будет тайга, пусть вытоп­таны будут степи... Ведь только на цементе и на железе построится железное братство - союз всех людей».

Готовность Срубова на все ради идеи превращает его в палача. Эта готовность подчеркивается отношением к отцу. Не услышал сын его предупреждений: «Большевизм - это временное, болезненное явление, припадок бешенства, в который впало большинство русско­го народа». Перекликаются финалы «Двух миров» и «Щепки». Пер­вая завершалась пожаром в церкви, устроенным фанатиками рево­люционной идеи. События второй происходят в дни Светлой Пасхи. «Срубову кажется, что он плывет по кровавой реке. Только не на плоту он. Он оторвался и щепкой одинокой качается на волнах».

Ю. Либединский («Неделя», 1923), и А. Тарасов-Родионов («Шоколад», 1922) в повествование о беском­промиссной твердости приверженцев революционной идеи включа­ли мотив сомнения, бреда.

В ряде произведений начала 20-х годов героем была сама новая армия - революционная толпа, «множества», героически настроенные, устремленные к победе. То, что путь этот был кровавым сопряженным с гибелью тысяч людей,- отодвигалось на задний план

А. Малышкин был не рядовым участником боев в районе Крыма, а членом Штаба. Соответственно, знал о потерях с обеих сторон знал о массовом расстреле белых офицеров, которым обещали жизнь в случае сдачи оружия. Но «Падение Дайра» (1921) «не о том» Это книга романтическая, стилизованная под древние исторические повести. «И в черной ночи, впереди, видели - не глаза, а что-то еще другое - темный от века поднятый массив лютый и колючий, и за ним чудесный Даир - синие туманы долин, цветущие города, звездное море».

В «Конармии» И. Бабеля (1923-1925) сталкивались с реальнос­тью революционной мечты. Главный герой книги (К. Лютов) зани­мал, казалось бы, созерцательную позицию, но был наделен правом судить. Непреодоленное одиночество Лютова не мешает его искреннему желанию понять, если не оправдать, то попытаться объяснить непредсказуемые поступки конармейцев. Убийство воспринимается как наказание, идущее от всей России.

Для многих писателей, и принявших революцию, и её противников, магистральным был мотив неоправданности пролитых рек крови.

Б. Пильняк изображал человека, связанного с революцией идея­ми и поступками, своей и чужой кровью. В 1926 году в «Новом мире» была опубликована и сразу же запрещена «Повесть непогашенной луны». Олицетворяющий тоталитарную власть негорбящийся чело­век посылал на смерть командарма. Гаврилов, погибающий на опе­рационном столе, тоже нес вину за пролитую кровь людей. Ледяной свет луны освещал город.

А ночью выплывет луна. Ее не слопали собаки: Она была лишь не видна Из-за людской кровавой драки.

Эти стихи С. Есенина написаны в 1924 году. Луна фигурировала во многих произведениях техлет, без нее не обходилась ни одна на­учно-фантастическая книга. Непогашенная луна Б. Пильняка как бы давала дополнительный свет реальному миру - свет тревожный, на­стораживающий.

Историк и наблюдатель революции, Б. Пильняк не восторгался раз­махом разрушений, но давал почувствовать угрозу для всего живого, прежде всего для личности, от новой государственной машины

Жанровое разнообразие и стилевое своеобразие. Воспоминания и дневники, хроники и исповеди, романы и повести. Некоторые авторы стремились к максимальной объективности. Для других характерна повышенная субъективность, подчёркнутая образность, экспрессивность.*

Философски осмыслил суть событий в России начала века спустя годы Б. Пастернак в романе "Доктор Живаго". Герой романа оказался заложником истории, которая безжалостно вмешивается в его жизнь и разрушает ее. В судьбе Живаго - судьба русской интеллигенции в XX веке.

У Фадеева герои “обыкновенные”. Наиболее сильное впечатление в “Разгроме” производит глубокий анализ вызванных гражданской войной перемен в духовном мире рядового человека. Наглядно об этом говорит образ Морозки. Иван Морозка был шахтером во втором поколении. Дед его пахал землю, а отец добывал уголь. С двадцати лет Иван катал вагонетки, матерился, пил водку. Он не искал новых путей, шел старыми: купил сатиновую рубаху, хромовые сапоги, играл на гармошке, дрался, гулял, воровал ради озорства овощи. Сидел в тюрьме во время стачки, но никого из зачинщиков не выдал. Был на фронте в кавалерии, получил шесть ранений и две контузии. Он женат, но семьянин плохой, делает все необдуманно, и жизнь ему кажется простой и немудреной. Морозка не любил чистеньких людей, ему они казались ненастоящими. Он считал, что им нельзя верить. Сам он стремился к легкой однообразной работе, потому и не остался ординарцем у Левинсона. Товарищи порой зовут его “балдой”, “дураком”, “чертом потлатым”, но он не обижается, дело для него важнее всего. Морозка умеет размышлять: подумывает о том, что жизнь становится “хитрей” и надо самому выбирать дорогу. Нашкодив на бахчах, он трусливо удрал, но после раскаивается и сильно переживает. Гончаренко защитил Морозку на собрании, назвал его “боевым парнем” и поручился за него. Морозка поклялся, что кровь свою отдаст по жилке за каждого из шахтеров, что готов к любому наказанию. Его простили. Когда Морозке удается на переправе успокоить людей, он почувствовал себя ответственным человеком. Он смог организовать мужиков, и это ему было приятно. В отряде шахтеров Морозка был исправным солдатом и считался хорошим, нужным человеком. Он даже пытается бороться со страшным желанием запить, понимает, что есть красота внешняя, а есть подлинная, душевная. А задумавшись об этом, понял, что он обманут в прежней жизни. Гульба и работа, кровь и пот, а впереди не видно ничего хорошего, и ему показалось, что всю жизнь он старался выйти на прямую, ясную и правильную дорогу, но врага, который сидит в нем самом, не замечал. Такие люди, как Морозка, надежны, они могут самостоятельно принимать решения и способны к раскаянию. И хотя у них Слабая Воля, подлости они никогда не совершат. Они сумеют найти выход из любого, даже самого безвыходного положения. Только перед героической гибелью Морозка понял, что Мечик - гад, трусливый гад, предатель, думающий только о себе, и воспоминание о близких, дорогих людях, которые ехали позади него, заставило его пойти на самопожертвование. В произведениях о гражданской войне важна мысль, что побеждает часто не тот, кто совестливее, мягче, отзывчивей, а тот, кто фанатичнее, кто бесчувственней к страданиям, кто более подвержен собственной доктрине. В этих произведениях поднимается тема гуманизма, которая неразрывно связана с чувством гражданского долга. Командир Левинсон забрал единственную свинью у бедняка-корейца, применяя оружие, заставил рыжего парня лесть в воду за рыбой, дал добро на вынужденную смерть Фролова. Все это ради спасения общего дела. Люди подавляли личные интересы, подчиняя их долгу. Этот долг калечил многих, делая их орудием в руках партии. В итоге люди черствели, переходили грань дозволенного. “Отбор человеческого материала” ведет и сама война. Чаще погибают в боях лучшие - Метелица, Бакланов, Морозка, сумевший осознать значимость коллектива и подавить свои эгоистические устремления, а остаются такие, как Чиж, Пика и предатель Мечик.

Изображение гражданской войны в произведениях писателей 20 века

11 класс

Презентацию подготовила: Косырева Нина Петровна ,

учитель русского языка и литературы МБОУ СОШ № 87 г. Воронеж

Александр Серафимович «Железный поток» 1924г.

«А вокруг ветряков с возрастающим гомоном все шире растекается людское море, неохватимо теряясь

пятнами бронзовых лиц. Седобородые старики, бабы с измученными лицами, веселые глаза дивчат; ребятишки шныряют между ногами – и все это тонет в громадной, все заливающей массе солдат.

Александр Серафимович главное внимание акцентировал на изображении гражданской войны как «революционного потока». Он не стремится изобразить конкретного человека, его судьбу - у него историю делает некая безликая масса, захваченная стремлением изменить мир.

«Ординарец Морозка, отгоняя плетью осатаневших цесарок, сушил на брезенте овес.

- Свезешь в отряд Шалдыбы, - сказал Левинсон, протягивая пакет. Морозка недовольно отвернул голову, заиграл плеткой - ехать не хотелось. Надоели скучные казенные разъезды, никому не нужные пакеты, а больше всего - нездешние глаза Левинсона; глубокие и большие, как озера, они вбирали Морозку вместе с сапогами и видели в нем многое такое, что, может быть, и самому Морозке неведомо.»

Александр Фадеев «Разгром» 1924-1926

В изображении А.Фадеева гражданская война - это исторический разлом, который разделил людей на две противоположные, враждующие стороны. Его привлекают люди, которые разными путями пришли в революцию. Он уже рисует индивидуальные портреты, показывает проявления героического в людях, которые не похожи на героев.

Борис Лавренев «Сорок первый» 1924 г.

Борис Лавренев изображал не столько события гражданской войны, сколько судьбы людей, их чувства, которые проявляются вне зависимости от социальных катаклизмов.

Красноармеец Марютка оказалась в силу обстоятельств на пустынном острове посреди Каспийского моря с синеглазым белогвардейским поручиком по фамилии Говоруха-Отрок. Она должна была ненавидеть его классовой ненавистью, а вместо этого между героями вспыхнула любовь…

Марютка шагнула вперед, нагнулась. С воплем рванула гимнастерку на груди, выронив винтовку.

В воде на розовой нити нерва колыхался выбитый из орбиты глаз. Синий, как море, шарик смотрел на нее недоуменно-жалостно.

Она шлепнулась коленями в воду, попыталась приподнять мертвую, изуродованную голову и вдруг упала на труп, колотясь, пачкая лицо в багровых сгустках, и завыла низким, гнетущим воем:

– Родненький мой! Что ж я наделала? Очнись, болезный мой! Синегла-азенький!

Михаил Булгаков. «Белая гвардия»

О трудных судьбах интеллигенции в революции и гражданской войне рассказывает роман М.Булгакова «Белая гвардия»

Привычный, казалось бы, устойчивый и прочный мир рухнул в одно мгновение. Куда идти? В каком сражаться стане? Эти непростые вопросы задают себе герои романа братья Турбины и их друзья. Писатель пронзительно правдиво передал трагедию людей, для которых слово «честь» было основой поведения.

Он показал, какой хаос и разруху несут любые социальные катаклизмы простым людям

- Сынок!.. Николушка!.. Родной!.. Кровинушка моя…

Чернея, крикнул:

- Да скажи же хоть слово! Как же это, а?

Упал, заглядывая в меркнущие глаза; веки, кровью залитые, приподымая, тряс безвольное, податливое тело…

Михаил Шолохов «Донские рассказы»

Но накрепко закусил Николка посинелый кончик языка, будто боялся проговориться о чем-то неизмеримо большом и важном.

К груди прижимая, поцеловал атаман стынущие руки сына и, стиснув зубами запотевшую сталь маузера, выстрелил себе в рот…

Особое место в изображении гражданской войны занимает писатель Михаил Шолохов, впервые появившийся в литературе со сборником «Донские рассказы».

Война предстала перед читателем страшной, кровавой, разрубающей пополам жизнь не только односельчан, но и родных по крови людей, членов одной семьи.

М. Шолохов «Тихий Дон». Великий роман великого писателя

Трагические события гражданской войны показаны на судьбе простого казака Григория Мелехова. Тяжелый путь разочарований, поражений и потерь проходит главный герой. Война калечит не только тело, но и душу человека – вот главный итог романа

Любая эпоха, в которой происходят глобальные исторические события, меняющие ход истории, остается на страницах книг.

Писатели позволяют нам приблизить время, посмотреть пристальней на историю своей страны, ощутить её не через сухие строки документов, а через судьбы героев, живших в то непростое время

Ещё раз вспомним имена поэтов и писателей:

Александр Серафимович «Железный поток»

Александр Фадеев «Разгром»

Борис Лавренев «Сорок первый»

Михаил Булгаков «Белая гвардия»

Михаил Шолохов «Тихий Дон»

Поэты гражданской войны:

Асеев, Луговской, Светлов, Багрицкий

Домашнее задание. (по выбору или по вариантам) 1. Написать отзыв о любом поэте или писателе, о творчестве которого вы услышали на уроке. 2. Сделать сообщение об одном из произведений, исключая роман Шолохова «Тихий Дон»

Революция - слишком масштабное событие, чтобы не быть отраженным в литературе, и редкий писатель, её переживший никак не коснулся её в своем творчестве.

Существуют разные подходы к этой теме. Скажем «Конармия» Бабеля или «Донские рассказы» Шолохова - это ряд не очень связанных между собой эпизодов, выстраивающихся в огромные мозаичные полотна, а «Белая гвардия» Михаила Афанасьевича Булгакова - классический роман. У разных писателей события подаются с разных точек зрения: у Серафимовича в «Железном потоке» - с точки зрения народа, у Булгакова и большинства эмигрантских писателей - с точки зрения дворянства. Шолохов вообще исследует не борьбу угнетателей и угнетенных, а противоречия, которые возникают в самом народе в ходе братоубийственной войны. Существует еще один подход к теме - исторический. Марк Алданов в романе «Девятое термидора» описывает не нашу революцию, а французскую. Революция для этого автора - не просто смена власти или даже социальной формации, а взрыв животных инстинктов, возвращение человечества в зверское состояние. Он пишет: «Страшна революция не против монархии, а против носового платка», то есть - против культуры.

И все же среди множества мнений можно выделить два основных подхода к данной теме. Удобнее всего будет проанализировать этот процесс на примере двух романов - «Разгрома» Фадеева и «Белой гвардии» Булгакова.

Персонажи Булгакова - это русская интеллигенция, дворянство, офицерство, и события изложены с их точки зрения. Герои Фадеева же - люди из народа (единственный, кого худо-бедно можно назвать «интеллигентом» - Мечик, подан как представитель «мелкой буржуазии»). Эти два писателя находятся в разных лагерях и, соответственно, у Булгакова представители простого народа, «мужички - богоносцы Достоевские» представлены отрицательно. Этим людям все равно, где белые, где красные, они заботятся только о себе, а интеллигенция предстает перед нами как хранительница народной памяти, великой культуры и твердых нравственных принципов. У Фадеева же все наоборот. Культурный и образованный Мечик оказывается предателем, в нем нет внутренней силы, позволяющей следовать за народом и служить ему. Морозко же, как олицетворение простого народа, хотя и несколько импульсивен, но интуитивно чувствует правду.

Есть у Фадеева и еще одна идея: «Цель оправдывает средства». Показателен образ Левинсона, который не останавливается ни перед какой жестокостью, чтобы спасти отряд. Его можно сравнить с Хлудовым из булгаковского «Бега», но Хлудов в конце драмы понимает свою ошибку, осознает пагубность этой идеи. Левинсон же, напротив, убежден в своей правоте, и Фадеев оправдывает его.

Естественно, из всего вышеперечисленного видно, что у Фадеева и Булгакова диаметрально противоположные взгляды на саму революцию. Если у Фадеева это событие представлено как необходимое и закономерное, которое освободило народ (и в целом, несмотря на трагические судьбы героев, роман «Разгром» - вещь оптимистическая), то для Булгакова революция - прообраз апокалипсиса, гибель старой России, уничтожение культуры и всего, что дорого человеку.

Мы видим, что такое грандиозное событие никого не могло оставить равнодушным. Могут существовать разные мнения по этому поводу, но то, как революция была отражена в разных произведениях разных писателей, может помочь и нам, потомкам, разобраться во всем, осознать и осмыслить свою историю...

Основная тема творчества писателей 1920-х годов — револю-ция и гражданская война. Она составляла главный нерв произве-дений и писателей русского зарубежья, и тех, кто творил в Со-ветской России. Как писал в романе «Сивцев Вражек» писатель- эмигрант Б. Осоргин, были две правды: «Правда тех, кто считал и родину, и революцию поруганными новым деспотизмом и насилием, — и правда тех, кто иначе понимал родину, …кто видел поругание не в похабном мире с немцами, а в обмане народных надежд». Идеологически существовали две линии в изо-бражении гражданской войны. Одни писатели восприняли Ок-тябрьскую революцию как незаконный переворот, а граждан-скую войну — как «кровавую, братоубийственную». Особенно ярко ненависть к советской власти и всему, ею творимому, про-явилась в «Окаянных днях» И. Бунина, в романах «Ледяной по-ход» Р. Гуля, «Солнце мертвых» И. Шмелева.

Рожденная личным горем (расстрел большевиками сына Сер-гея) книга «Солнце мертвых» — это страшная мозаика револю-ции. Шмелев показывает революционных деятелей как слепую силу. Эти «краснозвездные «обновители жизни» способны толь-ко убивать. С позиций христианской нравственности они не имеют никакого оправдания. Жертвы духовно выше их. Их страдания, боль их душ показаны Шмелевым как страдания всего русского народа, не отравленного идеологией. В романе, состоящем из отдельных рассказов, лейтмотивом проходит образ мертвого солн-ца — трагического символа поруганной, умирающей под вла-стью большевиков Родины.

С общегуманистических позиций изображена гражданская война в романе М. Булгакова «Белая гвардия», в романе А. Тол-стого «Сестры».

В романе «Белая гвардия» окружающему хаосу, непостоянству, разорению противопоставляется упорное стремление сохранить свой Дом с «кремовыми шторами», с изразцовой печкой, теп-лом семейного очага. Внешние приметы прошлого не имеют материальной ценности, это символы прежней устойчивой и нерушимой жизни.

Семья Турбиных — военных и интеллигентов — до конца готова защищать свой Дом; в широком плане — Город, Россию, Родину. Это люди чести и долга, настоящие патриоты. Булгаков показыва-ет события 1918 г., когда Киев переходил из рук в руки, как события апокалиптические, трагические. Библейское пророчество «и сделалась кровь» вспоминается, когда возникают картины диких зверств петлюровцев, сцены расправы «пана куренного» со своей беззащитной жертвой. В этом стоящем на краю пропасти мире единственное, что может удержать от падения, — любовь к Дому, России.

Булгаков изобразил своих героев-белогвардейцев с гумани-стической позиции. Он сочувствует и сострадает честным и чис-тым людям, ввергнутым в хаос гражданской войны. С болью он показывает, что гибнут самые достойные, цвет нации. И это в контексте всего романа расценивается как гибель всей России, прошлого, истории.

В противовес общегуманистическим и критическим по отно-шению к революции произведениям в 1920-е годы появляются произведения, воспевавшие революцию и считавшие граждан-скую войну необходимым и неизбежным шагом советской вла-сти. Эти произведения были разными по принципам изображе-ния человека и истории, по своим стилевым особенностям. В од-них из них создавался обобщенно-поэтический образ народа, объ-ятого стихией революции. В них действовала революционная мас-са, «множества», «красная лава». Таковы «Падение Даира» А. Ма- лышкина, «Партизанские повести» Вс. Иванова, «Голый год» Б. Пиль-няка.

В «Голом годе» Пильняк показывает революцию как стихию, развязывающую пещерное, низменное в человеке. Это бунт ази-атского начала, разрушающий европейское. Дикий разгром, зве-риные инстинкты, цинизм сталкиваются с высокими идеалами «лучших людей» — большевиков. Большевики у Пильняка не индивидуализированы, психологически не обрисованы. Он фиксирует только внешние приметы, в результате в литературу вошли «кожаные куртки», ставшие образом-символом больше-виков.

Другие писатели, апологетически относившиеся к револю-ции, стремились к психологическому постижению революци-онного народа. В «Железном потоке» А. Серафимович показал, как из разношерстной, необузданной, дикой толпы в процессе перехода рождается спаянный единой целью поток. Толпа вы-двигает, выталкивает из себя вожака, который только жесто-костью, силой воли, диктатом может сделать из нее единый — железный — поток. И когда Кожух приводит этот «железный по-ток» к намеченной цели, тогда люди с удивлением вдруг заме-чают, что у Кожуха «голубые глаза».

В романах Д. Фурманова «Чапаев» и А. Фадеева «Разгром» ка-ждый персонаж уже психологически очерчен. По словам Фадее-ва, он ставил задачу показать, что «в гражданской войне проис-ходит отбор человеческого материала, все враждебное сметается революцией, все неспособное к настоящей революционной борь-бе… отсеивается. …Эта переделка происходит успешно потому, что революцией руководят… коммунисты…» Задачи вполне оп-ределяются требованиями социалистического реализма. Идею переделки в ходе революции «человеческого материала» олице-творяет в романе Морозко, а идею отбора и «отсеивания» — Мечик. В однотипных жизненных ситуациях идет сравнение ге-роев, выявление их нравственно-психологического потенциала. Согласно соцреалистической трактовке, Морозко во многих ситуациях оказывается выше Мечика, т. е. «пролетарский гума-низм» (допускавший убийство раненого товарища, потому что он мешал продвижению отряда) выше общечеловеческих поня-тий. В финале Морозко совершает подвиг самопожертвования, спасая отряд, Мечик же уходит. Противопоставление героев но-сит в романе не психологический, а социальный характер.

Фадеев показал недостатки Морозки («баламутство», при-вычку подозревать других в низости, самому отлынивать от дела, способность лгать, красть) как поверхностные, обусловленные обстоятельствами жизни. Под влиянием участия в революции это должно исчезнуть.

Иначе рисуется Мечик. Интеллигентный юноша, романтиче-ски воспринявший революцию, но не принявший ее грязь, кровь, пошлость, однозначно отрицательно оценивается Фадеевым. Пи-сатель показывает, что под благопристойной внешностью таится душа предателя и эгоиста. Фадеев упростил идею «интеллигенция и революция», просто выбросив из нее интеллигента. Материал с сайта

Достижением Фадеева было изображение коммуниста Левин-сона — человека неказистого с виду, со слабостями, но сильно-го духом, разумно умеющего управлять собой и другими.

«Нераздельность и неслиянность с революцией» — такова позиция И. Бабеля в «Конармии». Увидев в революции не только силу и романтику, но и кровь и слезы, Бабель изобразил дейст-вительность трагически. Не отрицая революцию, Бабель пока-зывает ее натуралистически, со всеми «будничными злодеяния-ми». Он видит в ней возвышенное и низкое, героическое и по-шлое, доброе и жестокое. Писатель убежден, что революция — состояние экстремальное, а потому должна иметь конец как вся-кая сверхординарная ситуация. Но поступки, которые дозволе-ны в экстремальной ситуации, становятся обыденностью. Вот это-то и страшно, это и составляет трагизм «Конармии».

Революция и гражданская война изображались по-разному: как стихия, метель, вихрь («Голодный год» Пильняка), как ко-нец культуры и истории («Окаянные дни» Бунина, «Солнце мертвых» Шмелева), как начало нового мира («Разгром» Фадее-ва, «Железный поток» Серафимовича). Писатели, принимавшие революцию, наполняли свои произведения героико-романтическим пафосом. Те же, кто видел в революции разнузданную стихию, изображали ее как апокалипсис, действительность пред-ставала в трагической тональности.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

• падение даира краткое содержание
• революция и гражданская война в литературе 20-х годов
• изображение революций в русской литературе 1920-х годов
• сочинение человек в вихре гражданской войны
• изображение гражданской войны в творчестве писателей 20 х годов

Тема революции и гражданской войны надолго стала одной из главных тем русской литературы XX века. Эти события не только круто изменили жизнь России, перекроили всю карту Европы, но изменили и жизнь каждого человека, каждой семьи. Гражданские войны принято называть бра­тоубийственными. Таков по сути характер любой войны, но в гражданской эта ее суть выявляется особенно остро. Ненависть нередко сталкивает в ней людей, родных по крови, и трагизм здесь предельно обнажен. Осознание гражданской вой­ны как национальной трагедии стало определяю­щим во многих произведениях русских писателей, воспитанных в традициях гуманистических ценно­стей классической литературы.

Это осознание прозвучало, может быть, даже не до конца понятое самим автором, уже в романе А. Фадеева «Разгром». И сколько бы критики и ис­следователи ни искали в нем оптимистическое на­чало, книга прежде всего трагична - по описыва­емым в ней событиям и судьбам людей, фило­софски осмыслил суть событий в России начала XX века спустя годы Б. Пастернак в романе «Док­тор Живаго». Герой здесь оказался заложником истории, которая безжалостно вмешивается в его жизнь и разрушает ее. В судьбе Живаго - судьба русской интеллигенции в ХХ веке.

Во многом близок к Б. Пастернаку и другой пи­сатель, драматург, для которого опыт гражданской войны стал его личным опытом. Это М. Булгаков. Его пьеса «Дни Турбиных» стала живой легендой XX века. Пьеса рождалась необычно. В 1922 году, оказавшись в Москве (после Киева и Владикавка­за, после опыта работы врачом), М. Булгаков узна­ет о том, что в Киеве умерла его мать. Эта смерть послужила толчком к началу работы над романом «Белая гвардия», а уже потом из романа рождается пьеса.

В романе и в пьесе нашли отражение личные впечатления М. Булгакова. В страшную зиму 1918-1919 годов писатель жил в Киеве, своем родном городе, переходившем из рук в руки. Судьбу человека решал ход истории. В центре пьесы - дом Турбиных. Его прообразом во мно­гом стал дом Булгаковых на Андреевском спуске, сохранившийся до наших дней, а прототипами ге­роев - близкие писателю люди. Так, прототипом Елены Васильевны была сестра М. Булгакова. Это придало булгаковскому произведению особую теплоту, помогло передать неповторимую атмо­сферу, которая отличает дом Турбиных.

Дом их - это центр, средоточие жизни, причем в отличие от предшественников писателя, напри­мер поэтов-романтиков, символистов начала XX ве­ка, для которых уют и покой были символом мещан­ства и пошлости, у М. Булгакова дом - это средо­точие духовной жизни, он овеян поэзией, его обитатели дорожат традициями дома и даже в труд­ное время стараются их сохранить.

В пьесе «Дни Турбиных» возникает конфликт между человеческой судьбой и ходом истории. Гражданская война врывается в дом Турбиных, разрушает его. Емким символом мирной жизни становятся не раз упоминаемые Лариосиком «кремовые шторы» - именно эта грань отделяет дом от охваченного жестокостью и враждой ми­ра. Композиционно пьеса строится по кольцево­му принципу: действие начинается и заканчива­ется в доме Турбиных, а между этими сценами местом действия становятся рабочий кабинет украинского гетмана, из которого сам гетман бе­жит, бросая людей на произвол судьбы; штаб петлюровской дивизии, которая входит в город; вестибюль Александровской гимназии, где соби­раются юнкера, чтобы дать отпор Петлюре и за­щитить город.

Именно эти события истории круто изменяют жизнь в доме Турбиных: убит Алексей, искалечен Николка, да и все обитатели турбинского дома оказываются перед выбором. Горькой иронией звучит последняя сцена пьесы. Елка в доме, со­чельник 18-го года. В город входят красные вой­ска. Известно, что в реальной истории два этих события не совпадали по времени - красные вой­ска вошли в город позже, в феврале, но М. Булга­кову необходимо было, чтобы на сцене стояла ел­ка, символ самого домашнего, самого традицион­ного семейного праздника, который лишь острее дает почувствовать близкое крушение этого дома и всего прекрасного, создававшегося веками и обреченного мира. Горькой иронией звучит и реп­лика Мышлаевского: после того, как Лариосик произносит слова из чеховской пьесы «Дядя Ва­ня»: «Мы отдохнем, мы отдохнем…» -- слышатся далекие пушечные удары, в ответ на них следует сказанное Мышлаевским ироническое: «Так! От­дохнули!..» В этой сцене с особой наглядностью видно, как история врывается в жизнь людей, как XIX век с его традициями, укладом жизни, жалоба­ми на скуку и несобытийность сменяет век XX, на­полненный событиями бурными и трагическими. За их громовой поступью не слышен голос от­дельного человека, обесценена его жизнь. Так, через судьбу Турбиных и людей их круга М. Булга­ков раскрывает драматизм эпохи революции и гражданской войны.

Особо следует остановиться на проблеме нрав­ственного выбора в пьесе. Перед таким выбором оказывается главный герой произведения - пол­ковник Алексей Турбин. Его главенствующая роль сохраняется в пьесе до конца, хотя убитым его приносят в конце третьего акта, а весь последний четвертый акт происходит после его гибели. В нем полковник присутствует незримо, в нем он, как и при жизни, выступает как главный нравственный ориентир, олицетворение понятия о чести, ориен­тир для других.

Выбор, перед которым оказался Алексей Тур­бин в момент, когда подчиненные ему юнкера го­товы сражаться, жесток - либо сохранить вер­ность присяге и офицерскую честь, либо сберечь жизнь людей. И полковник Турбин отдает приказ: «Срывайте погоны, бросайте винтовки и немед­ленно по домам». Такой выбор, сделанный им, дается кадровому офицеру, «вынесшему войну с германцами», как он сам говорит, бесконечно трудно. Он произносит слова, которые звучат как приговор ему самому и людям его круга: «Народ не с нами. Он против нас». Признать это тяжело, отступиться от воинской присяги и предать честь офицера еще тяжелее, но булгаковский герой решается на это во имя высшей ценности - че­ловеческой жизни. Именно эта ценность оказы­вается высшей в сознании Алексея Турбина и са­мого автора пьесы. Совершив этот выбор, ко­мандир ощущает полную безысходность. В его решении остаться в гимназии - не только жела­ние предупредить заставу, но и глубинный мо­тив, разгаданный Николкой: «Ты, командир, смерти от позора ждешь, вот что!» Но это ожида­ние смерти не только от позора, но и от полной безысходности, неотвратимой гибели той Рос­сии, без которой такие люди, как булгаковские герои, не представляют себе жизни.

Пьеса М. Булгакова стала одним из наиболее глубоких художественных постижений трагичес­кой сущности человека в эпоху революции и гражданской войны.