Русская проза 50 90 годов кратко распутин. Жанр "советская классическая проза". Учебная и справочная литература

Печатается по решению Ученого совета филологического факультета ДГУ

Мунчаева русской литературы ХХ века (40-90-е годы).

Планы семинарских занятий

Занятие № 1

ПРОЗА 40-Х - НАЧАЛА 50-Х ГОДОВ

План

1.Жанровое многообразие прозы х годов.
а) публицистика (И. Эренбург, М. Шолохов, А. Платонов);
б) эпос (К. Симонов, А. Бек, Б. Горбатов, Э. Казакевич, В. Панова, В. Некрасов)
2.Стилевое своеобразие прозы 40-х-50-х гг.
а) тяготение к героико - романтическому изображению войны (Б. Горбатов, Э. Казакевич);
б)тяготение к изображению будней войны, рядовых участников войны
(К. Симонов, А. Бек, В. Панова, В. Некрасов);
6. Некрасова "В окопах Сталинграда"- программное произведение "психологического натурализма".
а) полемичность повести, особенности изображения войны, внимание к рядовому участнику войны, его психологии;

ЛИТЕРАТУРА

Герой и народ. М.: Современник, 1973.

Русская советская литература периода Великой Отечественной войны: метод и герой. М., 1975.

Журавлева периода Великой Отечественной войны. М., 1978.

История русской советской литературы. В 4 т.-Т.3. М.: Наука, 1968. Гл. "Литература периода Великой Отечественной войны". С. 5-89.

Липовецкий русская литература. е годы. Т.1. М., 2003. с. 28-31.

Дополнительная литература

Страницы подвига: очерк русской прозы гг. - М., 19История русской советской литературы: 40-80-е годы. М., Изд-во МГУ, 1983. С. 25-44.

Занятие №2.

ПОЭЗИЯ 40-Х - НАЧАЛА 50-Х ГОДОВ.

План

1. Развитие лирических жанров в 40-е и 50-е годы (А. Твардовский, М. Исаковский, К. Симонов)
2. Поэмы 40-х-50-х годов. Жанрово-композиционные и стилевые особенности (М. Алигер. "Зоя". П. Антокольский. "Сын".О. Берггольц "Февральский дневник").

3. "Василий Теркин" А. Твардовского - лиро-эпическая энциклопедия ВОВ. Особенности жанра, композиции поэмы. Роль образа лирического героя в структуре поэмы. Василий Теркин – тип русского национального характера. Принципы типизации.
4. "Дом у дороги" А. Твардовского - лирическая хроника войны. Особенности композиции. Условные образы, их смысловая насыщенность (дом, семья, дорога)

ЛИТЕРАТУРА

Абрамов и эпос Великой Отечественной войны. 2-е изд. М., 1974. гл. 2.

Александр Твардовский. М., 1958. Гл.3.

Рощин Твардовский. М., 1986.

Кондратович. Поэт и личность. М., 1978.

Македонов Твардовского. Смоленск, 1966.

Лейдерман русская литература. е годы. Т.1. М., 2003. с. 230.

Никитина военных лет. Саратов, 1958.

Александр Твардовский. 2-е изд. М., 1970., Гл. 3.

Занятие №3.

Л. ЛЕОНОВ. РОМАН "РУССКИЙ ЛЕС".

Задания

1. Подготовить доклады на темы:
а) Особенности творческой индивидуальности Л. Леонова (по одной из монографий о творчестве писателя);

б) Особенности конфликта в эпическом произведении. Конфликт, его развитие и разрешение в романе "Русский лес";
в) Образы - символы в романе "Русский лес";

План

1. "Русский лес" Л. Леонова и проза 1950-х годов.
2. Сюжет и композиция романа "Русский лес". Синхронность двух исторических сюжетов (Главы 2-4- общая завязка, глава 10- кульминация, главы 13-15 – развязка).
3. Образы - лейтмотивы романа "Русский лес".
4. Вихров и Грацианский - герои - антиподы . Философская подоплека их конфликта (Главы 3,7).
5. Молодое поколение в романе "Русский лес". Его нравственная, духовная эволюция.

1. Мастерство психологического портрета.

ЛИТЕРАТУРА

Ковалев Л. Леонова. М.-Л., 1962.

Леонова " Русский лес". М., 1958.

Мироздание по Леониду Леонову. Личность и творчество. Очерк. М., 1987.

Леонид Леонов. М., 1972. Гл. "Вихров и Грацианский".

Лейдерман русская литература. е годы. Т.1. М., 2003. с. 34-50.

Дополнительная литература

Леонид Леонов. М. 1986.

Занятие № 4

Б. ПАСТЕРНАК. РОМАН "ДОКТОР ЖИВАГО".

Задания

1.Подготовить письменное сообщение на тему "История создания и публикации романа "Доктор Живаго".
2.Жанровое своеобразие романа "Доктор Живаго". Традиции классики. Новаторство.

3. Проследить драму русской интеллигенции в событиях истории (на примере судеб Юрия Живаго, Антипова –Стрельникова, Ларисы). В чем новизна решения писателем проблемы интеллигенции и революции?
4. Особенности поэтики романа.

План

1. История создания и публикации романа "Доктор Живаго". Источники романа.

2. Жанр и композиция романа " "Доктор Живаго".

3. Судьбы русской интеллигенции и революции в романе "Доктор Живаго".

4. Живаго и Антипов- Стрельников - два полюса революции.

5. Образы женщин в романе "Доктор Живаго". Их соотношение с судьбой Юрия Живаго.

6. Особенности поэтики романа "Доктор Живаго".

ЛИТЕРАТУРА

Материалы к творческой истории романа "Доктор Живаго". // Новый мир. 1988. № 6. С. 205-248.

Дискуссия о романе "Доктор Живаго". //Вопросы литературы. 1988. №9.

Размышления над романом "Доктор Живаго". //Новый мир. 1988. №1.

Кондаков "Доктор Живаго" в свете традиций русской литературы.//Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1990. № 6. С. 527-539.

Лейдерман русская литература. е годы. Т.1. М., 2003. с. 51-74.

Дополнительная литература

Христианская тема в романе Б. Пастернака "Доктор Живаго"//Евангельский текст в русской литературе XVIII-XX вв. Петрозаводск. 1994.

О творческой судьбе Бориса Пастернака.//Молодая гвардия. 1988. №2. С. 269-279.

Смерть и воскресение доктора Живаго.//Юность 1988. № 5.

К истории публикации "Доктора Живаго" за границей//Москва. 1988. № 10. с. 139-149.

Занятие №5

ДИЛОГИЯ В. ГРОССМАНА "ЖИЗНЬ И СУДЬБА"

1. Подготовить доклад на тему "История создания и публикации дилогии В. Гроссмана "Жизнь и судьба".

2. Жанр и композиция дилогии "Жизнь и судьба"

3. Проблематика и образы.

4. Подготовить письменное сообщение на тему " Гроссмана "Жизнь и судьба" в оценке критики//Использовать дискуссионный материал в журнале "Литературное обозрение". 1989. № 6. С. 24-34.

План

1. Творческая история дилогии В. Гроссмана "Жизнь и судьба".

2. Жанр и композиция дилогии В. Гроссмана "Жизнь и судьба".

3. Концепция свободы в романе "Жизнь и судьба".

5. Государство и народ. Государство и личность в романе "Жизнь и судьба".

6. Женские образы в романе В. Гроссмана "Жизнь и судьба".

7. Гроссмана "Жизнь и судьба" в оценке современной критики /выделить основные аспекты/.

ЛИТЕРАТУРА

Василий Гроссман. Жизнь. Судьба. Творчество. М.: Советский писатель. М., 1990.

Жизнь и судьба Василия Гроссмана. Анна Берзер. Прощание. М.: Книга. 1990.

Война и свобода// Крушение абстракции . –М.: Современник. 1989.-С. 159-182.

Дополнительная литература

Жизнь - это свобода.//В. Кардин. Легенды и факты. Литературная критика. Литературная полемика. М: Библиотека "Огонек". № 33. М.: Современник, 1989. С. 159-182.

Преодоление. "Жизнь и судьба" и его критики// Литературное обозрение. №С. 24-34.

Жизнь и судьба//Литературная газета. 1988. 2 марта . № 9. С. 2-3.

"Жизнь и судьба" В. Гроссмана//Наш современник. 1988. № 11.

О романе "Жизнь и судьба"// Новый мир. 1988. № 11.

Занятие № 6

ТРИЛОГИЯ К. СИМОНОВА "ЖИВЫЕ И МЕРТВЫЕ"

1. Проследить развитие темы войны в прозе х годов (Ю. Бондарев, Г. Бакланов, В. Астафьев, А. Адамович, В. Кондратьев, В. Быков, В. Семин). Подготовить письменное сообщение.

2. Жанрово - стилевое многообразие военной прозы 60-80-х годов. Проблематика.

3. Место и роль трилогии К. Симонова в прозе о войне.

4. Оценка в критике трилогии К. Симонова

План

1. Доклад на тему "Проза о войне 60-80-х годов". Особенности жанра, проблематика.

2. Симонова "Живые и мертвые". Жанр. Композиция. Принцип отбора писателем исторического материала. (проследить по каждой из частей трилогии)

3. Проблематика (героическое и трагическое в трилогии)

4. Серпилин и Синцов - сквозные герои трилогии. Их эволюция. Оценка в критике этих героев.

ЛИТЕРАТУРА

Человек и война. М.: Сов. писатель, 1978. С. 126-137.

Обжигающая память. Тема великой Отечественной войны в советской литературе//Литературное обозрение. 1988. № 2.

Ради жизни на земле. М.: Сов. писатель, 1975. С. 437-450.

Метченко А. П., . Современная советская литература. М., МГУ, 1983. С. 83-105.

Военная проза К. Симонова. М., 1975.

Лейдерман русская литература. е годы. Т.1. М., 2003. с. 189-204.

Финк. М., 1979.

Фрадкина К. Симонова. М., 1973.

Дополнительная литература

Лейдерман художественная литература о великой Отечественной войне: Историко - литературный процесс и развитие жанров: . Пособие по спецкурсу. Часть 2. Свердловск, 1974.

Вишневская. М.: Сов. писатель, 1966.

Занятие № 7.

Ф. АБРАМОВ. ТЕТРАЛОГИЯ "ПРЯСЛИНЫ"

1. Проследить развитие темы деревни в прозе 60-80-х годов.

2. Жанровое и стилевое многообразие "деревенской" прозы 60-80-х годов.

3. Содержание и проблематика ("Матренин двор" А. Солженицына. Субстанция народного бытия . Проблема трагического, проблема гуманизма в повестях о коллективизации : С. Залыгин. "На Иртыше". "Кончина" В. Тендрякова, "Мужики и бабы" Б. Можаева, "Кануны" В. Белова.

4. Подготовить письменные сообщения на тему " Проблематика "деревенской" прозы 60-80-х годов".

5. Развитие деревенской темы в творчестве Ф. Абрамова.

План

1. Деревенская проза 60-80-х годов. Жанровое, стилевое многообразие, особенности проблематики.

2. История создания тетралогии Ф. Абрамова "Пряслины". Жанр, сюжет и композиция.

3. Острота и сложность конфликтов, открытых писателем в колхозной действительности военных, послевоенных лет и на современном этапе.

4. История семьи Пряслиных в контексте судьбы народной. Проблема народного характера, ее новаторское решение.

5. Герои своего времени - Минина, Лукашин, Подрезов. Трагическое в их судьбе.

ЛИТЕРАТУРА

Апухтина проза 1960- начала 70-х годов. М.: Высшая школа, 1984. С. 153-186.

Деревенская проза//Вопросы литературы. 1985. № 6.

Галимов. Творчество. Личность. М., 1989.

Федор Абрамов. Личность. Книги. Судьба.. М.: Сов. Россия, 1986.

Оклянский на Угоре.: О Федоре Абрамове и его книгах. М., 1990.

Федор Абрамов. Очерк творчества. М.: Сов. писатель, 1987.

Жанровая эволюция деревенской прозы// Нравственно- философские искания современной советской литературы. Вып. 3. Л., 1986.

Минокин советская проза о колхозной деревне. М.: Просвещение, 1977.

Художественная правда и диалектика творчества. М. :Сов. писатель, 1974.

Ханбеков совести и долга.: Современник, 1989.

Занятие № 8

РОМАН Ю. ТРИФОНОВА "СТАРИК"

Задание

Подготовить письменное сообщение на тему: "Творческая биография Ю. Трифонова.

План

1. Особенности творческой индивидуальности Ю. Трифонова.

2. Роман "Старик". Жанр и композиция.

3. Сюжетные линии романа. Основные проблемы.

4. Связь романа "Старик" с московскими повестями.

ЛИТЕРАТУРА

Юрий Трифонов. Проза как инобытие поэзии//Мир прозы Ю. Трифонова. Екатеринбург, 2000.

Трифонова. М: Сов. писатель, 1984.

Оклянский /Портрет - воспоминание/ Сов. писатель, 1989.

Трифонова: Заметки о творчестве писателя//Новый мир. 1985. № 9. С. 2

Лейдерман русская литература. е годы. Т.2. М., 2003. с. 51-74.

Познать человека, познать время... О "Старике" Ю. Трифонова //Вопросы литературы. 1979. № 9. С. 26-52.

Дополнительная литература

Кого выбирает время. По страницам "городских" повестей Ю. Трифонова. //Семья и школа. 1988. № 7. С.

Семидесятник /О жизни и творчестве Ю. Трифонова.// Октябрь. 1984. № 9. с. 1

Читая Трифонова /о творчестве писателя// Звезда. 1990. № 7. с. 150-156.

Отцы и дети эпохи.//Вопросы литературы. 1987. № 11. С. 50-83.

Мы живем в потоке времени./ О жизни и творчестве писателя Ю. Трифонова//Дон. 1988. № 11. С. 123-130.

Занятие № 9.

А. СОЛЖЕНИЦЫН. РОМАН "В КРУГЕ ПЕРВОМ"

Подготовить письменное сообщение "Жизнь и творчество А. Солженицына" (использовать монографию "Александр Солженицын. Жизнь и творчество". М. 1994.

План

1. История создания романа "В круге первом". Три редакции романа.

2. Особенности сюжета. Хронотоп романа.

3. "Шарашка" и ее обитатели. Нержин, Рубин, Сологдин - выразители разных концепций исторического развития России.

4. Иннокентий Володин, его роль в композиции романа. Этапы духовной эволюции.

5. Образ Спиридона и связанная с ним тема трагической судьбы народа в тоталитарном государстве.

ЛИТЕРАТУРА

"Малая" проза А. Солженицына: "поэзия и правда"// Литературное обозрение. 1990. № 9.

Поиски жанра: А. Солженицын.//Вопросы литературы. 1990. № 6.

Лейдерман русская литература. е годы. Т.1. М., 2003. с. 2

: Личность. Творчество. Время. Екатеринбург, 1993.

Крушение партократии: От "Одного дня Ивана Денисовича" к "Архипелагу Гулаг"// Литературное обозрение. 1990. № 7.

Жизнь и творчество. М., 1994.

Занятие № 10.

СОВРЕМЕННАЯ ПОЭМА. ЖАНРОВОЕ МНОГООБРАЗИЕ. ПРОБЛЕМАТИКА.

1. Проследить жанровую эволюцию поэмы 60-80-х годов. (В. Луговской, А. Вознесенский, А. Твардовский, Е. Евтушенко, Е. Исаев, А. Ахматова)

2. Подготовиться к работе с текстами поэм А. Ахматовой "Реквием", А. Твардовского "По праву памяти", А. Вознесенского " Ров", Е. Исаева "Убил охотник журавля".

План

1. Жанровое своеобразие поэм 60-80-х годов (В. Луговского "Середина века", А. Твардовского, "За далью даль", "По праву памяти", А. Вознесенского "Ров", Е. Исаева "Убил охотник журавля", А. Ахматовой "Реквием").

2. Лирический эпос А. Твардовского. "За далью даль" - лирическая эпопея о времени и себе. "По праву памяти"- поэма-цикл, отразившая трагические противоречия эпохи. История создания поэмы. Особенности стиля. документальная основа поэмы. Образ лирического героя, его эволюция.

3. А. Ахматова. Реквием. Лирико-философское постижение в поэме трагических противоречий времени. Историческое и биографическое в поэме. Особенности композиции. Проблематика.

ЛИТЕРАТУРА

Современная поэма//Роман - газета. 1989. С. 21-22.

Зайцев советская поэзия. е годы. М.:МГУ, 1984.

Жаков советская поэма. Минск, 1981.

Перспектива, 1989. Советская литература сегодня: Сб. статей. М: Сов. писатель, 1989. С. 251-288.

Плач и мужество. "Реквием" А. Ахматовой. М.:Библиотека "Огонек". №С. 39-47.

Драмы очищения. О последних поэмах А. Твардовского//Литературное обозрение. 1990. № 1.

Дополнительная литература

История русской советской поэзии (). Л.: Наука, 1984.

Коваленко как жанр литературы. М., 1982.

Червяченко в советской литературе. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского ун-та, 1978.

ВОПРОСЫ К ЭКЗАМЕНУ

по истории русской литературы ХХ века

(40-90-е годы)

1. Проза 1940-начала 50-х годов. Жанровое своеобразие.

2. Поэзия 40-начала 50-х годов. Лирика и эпос.

3. В. Некрасов. В окопах Сталинграда. Особенности изображения войны

4. Литературная ситуация х годов.

5. Проза о войне 50-70-х годов. Жанровое своеобразие, проблематика.

6. Симонова "Живые и мертвые". Жанр, проблематика.

7. Военный эпос В. Быкова. 70-80-х годов. Жанровая эволюция ("Знак беды", "Карьер", "В тумане".

8. Военный эпос М. Шолохова.

9. Гроссмана "Жизнь и судьба". Жанр, композиция, Проблематика.

10. Абрамова "Пряслины". Жанр, проблематика.

11. Проблема народного характера и своеобразие его решения в тетралогии Ф. Абрамова "Пряслины".

12. Лукашин, Подрезов, Минин - герои своего времени в тетралогии "Пряслины" Ф. Абрамова. Их трагедия.

13. Л. Леонов. Русский лес. Основные образы и проблемы.

14. Б. Пастернак. Доктор Живаго. Особенности жанра, поэтики романа.

16. Солженицына. Жанровое своеобразие.

17. Образы праведников в прозе А. Солженицына ("Матренин двор", Один день Ивана Денисовича").

18. А. Солженицын. В круге первом. Сюжет, композиция, проблематика.

19. Астафьева. Темы. Проблемы.

20. Личность и эпоха в прозе 50-80-х годов (Б. Пастернак, В. Гроссман, Л. Леонов).

21. Деревенская проза х годов. Темы, проблемы, характеры.

22. В. Белов. Кануны. Особенности изображения деревни.

23. Б. Можаев. "Мужики и бабы". Конфликты и характеры.

24. Лирический эпос Твардовского. Жанровая эволюция.

25. Литературная ситуация 90-х годов.

26. Человек и природа в прозе х годов.

27. Творческий путь Ю. Трифонова.

28. Ю. Трифонов. Роман "Старик". Жанр. Композиция.

29. Ю. Трифонов. Роман "Старик". Философская проблематика.

30. Поэзия 60-80-х годов. Стилевые течения.

31. Анна Ахматова. Поэмы 40-60- х годов.

32. Ю. Бондарев. Военная проза 50-60- х годов.

33. Бондарева х годов. Жанровая эволюция.

34. Распутина. Проблематика. Характеры.

Литература середины 1950-1990-х гг.

В обзоре литературы данного периода следует выделить 50-е годы (II пол.) - 60-е годы и 70-е - 90-е годы. Каждый из этих периодов литературы имеет свои особенности развития.

Литература «оттепели»

Конец 50-х - 60-е годы в жизни общества и литературы обозначены как период оттепели.

Смерть Сталина, прошедший после этого XX съезд партии, доклад Хрущева о культе личности Сталина привели к большим общественным переменам. Литературная жизнь этих лет отмечена чертами большого оживления и творческого подъема. Начал выходить целый ряд новых общественно-политических, литературно-художественных и литературно-критических журналов: "Москва", "Юность", "ВЛ", "Русская литература", "Дон", "Урал", "На подъеме", "Иностранная литература".

Проходят творческие дискуссии: о реализме, о современности, о гуманизме, о романтизме. Возрождается внимание к специфике искусства. Проходят дискуссии о самовыражении, о "тихой" лирике, о документе и вымысле в художественном творчестве. Большое значение в эти годы уделяется развитию критики: принято постановление (1971 г.) "О литературно-художественной критике". В литературе были восстановлены имена и книги писателей, незаслуженно забытых: И. Бабеля, А. Веселого, И. Катаева, П. Васильева, Б. Корнилова. В литературу возвращаются произведения таких писателей, как М. Булгаков ("Избранная проза", "Мастер и Маргарита"), А. Платонов (проза), М. Цветаева, А. Ахматова, Б. Пастернак. 60-е годы историки литературы считают феноменом в истории русской литературы XX века.

Этот период явил миру целое созвездие имен талантливых прозаиков. Это прежде всего писатели, которые пришли в литературу после войны: Ф. Абрамов, М. Алексеев, В. Астафьев, Г. Бакланов, В. Богомолов, Ю. Бондарев, С. Залыгин, В. Солоухин, Ю. Трифонов, В. Тендряков. Расцвет творчества этих писателей приходится на 60-е годы. Особенностью литературного процесса этого периода является расцвет художественной публицистики (В. Овечкин, Е. Троепольский, Б. Можаев).

Процесс социально-культурного обновления уже в конце 1950-х годов шел крайне сложно и внутренне противоречиво. Наметилось отчетливое размежевание и даже противостояние двух сил. Наряду с явно положительными тенденциями, публикацией новых произведений, нередки были острые критические нападки и даже организованные кампании против ряда писателей и произведений, обозначивших новый этап общественно-литературного развития. (Повесть И. Оренбурга "Оттепель" и его мемуары "Люди, годы, жизнь", романы Б. Пастернака "Доктор Живаго", В. Дудинцева "Не хлебом единым" и др.)

Сюда же можно отнести грубые проработанные выступления Н.С. Хрущева по адресу некоторых деятелей искусства, молодых поэтов и прозаиков на встречах с творческой интеллигенцией в конце 1962-начале 1963 года. В 1962 Хрущев решил поставить под более жесткий контроль «разболтавшихся» писателей и художников, которые требовали большей свободы творчества. На встрече с деятелями культуры он подверг некоторых из них резкой критике. Посетив выставку новых произведений изобразительного искусства в Манеже в декабре 1962, Хрущев обнаружил там картины и скульптуры, выполненные в стиле абстракционизма, модном на Западе. Хрущев, который не разбирался в современном искусстве, был разгневан, решив, что художники издеваются над зрителями и зря проедают народные деньги. В своем осуждении он дошел до прямого оскорбления. В результате многим участникам выставки запретили выставляться, лишили заработка (ни одно издательство не принимало их работы даже в качестве иллюстраций). В среде интеллигенции такая реакция вызвала резкое недовольство, начали быстро распространяться критические мнения о нем самом и его политике, появилось множество анекдотов.

Были подвергнуты критическому разносу произведения художника Роберта Фолька, скульптора Эрнеста Неизвестного, поэта Андрея Вознесенского, кинорежиссера Марлена Хуциева. Ожесточенным нападкам подвергались произведения, опубликованные в "Новом мире" А. Твардовского вплоть до его вынужденного ухода из журнала в 1970 г. Это также травля Бориса Пастернака, судебный процесс над Иосифом Бродским, обвиненным в "тунеядстве" и сосланными на Север, "дело" Андрея Синявского и Юлия Даниеля, осужденных за их художественные произведения, опубликованные за границей, преследование А. Солженицына, В. Некрасова, Александра Галича.

Литература 70-90-х годов

Уже с середины 60-х годов "Оттепель" пошла на убыль. Период "оттепели" сменился в брежневские времена застоем (70-80-е годы). Период этот отмечен таким явлением, как диссидентство, в результате которого многие талантливые писатели ни были насильственно разлучены с Родиной и оказались в вынужденной эмиграции (А. Солженицын, В. Некрасов, Г. Владимов, Н Аксенов, И. Бродский).

С середины 1980-х годов, с приходом к власти М.С. Горбачёва, в условиях развернувшихся в стране бурных социально-политических перемен, получивших название "перестройки", под лозунгом "ускорения", "гласности", "демократизации" резко Изменилась ситуация в общественно-культурной жизни и в литературе, что привело к публикаторскому "взрыву", особенно в Секущей периодике. Журналы "Новый мир", "Знамя", "Юность" достигают невиданных тиражей. Печатается большое количество "задержанных" произведений.

В культурной жизни страны возникло явление, обозначенное термином "возвращенная литература". Отмечены новые подходы к переосмыслению многого в прошлом, включая и достижения советской "классики". Во 2-й половине 1980-х и в 1990-е годы в читательское, критическое и исследовательское восприятие, а также в школьные и вузовские программы и учебные пособия стали входить, изучаться, осмысляться как важнейшие составные части литературные процессы XX столетия, наиболее острые и общественно значимые произведения М. Булгакова и Андрея Платонова, В. Гроссмана и А. Солженицына, Анны Ахматовой и Бориса Пастернака, ранее находившиеся под запретом.

Особое внимание было привлечено к творчеству писателей русского зарубежья - первой и последующей волн эмиграции: Ивана Бунина и Владимира Набокова, Владислава Ходасевича и Георгия Иванова и др. В литературу возвращаются имена Василия Аксенова, Георгия Владимова, Владимира Войновича, Сергея Довлатова, Владимира Максимова, Виктора Некрасова, Иосифа Бродского, Александра Галича.

Во второй половине 1980-х годов в творчестве видных писателей выделились некоторые проблемно-тематические пласты художественной и мемуарной литературы об историческом прошлом, прежде всего, относящемся к трагическим событиям и испытаниям эпохи (сталинские репрессии, раскулачивание и 1937 год, "лагерная тема"). В этом плане большой интерес представляли лирические произведения большой формы: поэмы-циклы А. Ахматовой ("Реквием"), А. Твардовского ("По праву-памяти") и др. Вслед за публикацией выдающихся произведений 20-30-х и 50-60-х гг., в которых осмыслялся сложный исторический опыт страны и народа (А. Платонова "Котлован", "Чевенгур", М. Булгакова "Дьяволиада" и "Собачье сердце", В. Гроссмана "Жизнь и судьба", "Все течет", А. Солженицына "В круге первом", "Раковый корпус", Ю. Домбровского "Хранитель древностей", "Факультет ненужных вещей", В. Шаламова "Колымские рассказы") появились и другие, "задержанные" произведения 60-70-х годов ("Новое назначение" А. Бека, "Белые одежды" В. Дудинцева, "Ночевала тучка золотая" А. Приставкина, "Дети Арбата" А. Рыбакова.)

Читательскую аудиторию в то время особенно волновал вопрос: будет ли создана исторически достоверная, подлинно философская литература об эпохе и ее людях во всей сложности и противоречивости их судеб и характеров. Литература этих, а также последующих лет развивалась очень сложно, в ней проявлялась линия не только реализма, но и неоавангардизма и постмодернизма.

Конец 80-х 90- е годы в развитии литературы критик Г. Белая охарактеризовала как "другая" проза. Ее представляют такие писатели как Л. Петрушевская, Т. Толстая, Венедикт Ерофеев, Валерия Нарбикова, Вячеслав Пьецух, Вл. Сорокин и др.

Их произведения полемичны по отношению к советской действительности. Художественное пространство писателей этой школы - общежитие, коммуналки, кухни, казармы, тюремные камеры. Их персонажи - маргиналы: бомжи, люмпены, воры, пьяницы, хулиганы, проститутки.

оттепель литературный перестройка писатель

В обзоре прозы следует остановиться на общих закономерностях ее развития. Попытки постижения противоречий социально-политического развития обозначены в таких произведениях II половины 50-х и начала 60-х годов, как "Оттепель" И. Эренбурга, "Не хлебом единым" В. Дудинцева, "Битва в пути" Г. Николаевой. В них акцентируется внимание на социальных, нравственно-психологических проблемах.

В произведениях, созданных в годы "оттепели", большое внимание привлекает не традиционное изображение схватки двух миров в революции и гражданской войне, а внутренние драмы революции, противоречия внутри революционного лагеря, столкновение разных нравственных позиций людей, вовлеченных в историческое действие. Такова основа конфликта в повести П. Нилина "Жестокость", в которой гуманистическая позиция молодого сотрудника угрозыска Веньки Малышева вступает в противоречие с бессмысленной жестокостью начальника угрозыска Узелкова. Сходный тип конфликта определяет и развитие сюжета в романе С. Залыгина "Соленая падь".

Моральные, интеллектуальные искания характерны для молодых прозаиков "оттепельных" лет: Г. Владимова, В. Войновича, А. Гладилина, А. Кузнецова, В. Липатова, Ю. Семенова, В. Максимова. У истоков "молодой" прозы 1960-х годов, которую критика обозначила как "исповедальная", стоит имя В. Аксенова. Произведения этих писателей публиковались на страницах журнала "Юность".

Этих прозаиков привлекал герой, не соответствующий общепринятым канонам поведения... У него своя система ценностей. Ему свойственно ироническое отношение к окружающему миру. Сейчас только становится понятным, что за этой концепцией героя у многих автором стоял трагический семейный опыт (боль за судьбу репрессированных родителей, личная неустроенность, мытарства по жизни), а также высокая самооценка, уверенность, что вне полной свободы они не смогут реализовать свой творческий потенциал. Вопреки навязываемому соцреалистической эстетикой представлению о советском человеке как о цельной личности, живущей в полном ладу со своей прекрасной современностью, писатели эти привели в литературу молодого рефлектирующего героя. Это в основном вчерашние школьники, делающие первые шаги в жизни. Повесть А. Кузнецова "Продолжение легенды" начинается с признания героя о своей "незрелости", беспомощности. Причину разлада в душе героя "молодой" прозы критика видела в сломе в самосознании советского общества, который произошел в начале "оттепели", когда зашатались идеологические мифы, насаждавшиеся в течение сорока лет, и этот слом острее всего сказался на моральном самочувствии самого молодого поколения, что привело к кризису веры.

Исходный момент конфликта в "исповедальной" прозе -мир оказался не таким, каким его рисовали в школе и книжках. "Зачем было готовить нас к легкой жизни?" - упрекает своих учителей Толя, герой "Продолжения легенды".

Герои повести В. Аксенова "Коллеги" (1968) хотели бы жить взволнованно. Но их романтической установке противостоит грубая и некрасивая проза действительности, с которой сталкиваются "коллеги" сразу же после окончания мединститута. Саша Зеленин попадает в деревню, где врачуют по старинке, а Максимову вместо плавания по морям и океанам приходится заниматься рутинной санитарно-карантинной службой в порту. Оба сталкиваются со злом: Зеленин с бандитом Бугровым, а Максимов - с жуликом Ярчуком, которого выводит на чистую воду. Все герои "исповедальной" прозы проходят испытание соблазнами компромисса: пошлостью, цинизмом, приспособленчеством.

Основной конфликт, который получает развитие в этой прозе,- это конфликт отцов и детей.

В повести "Звездный билет" В. Аксенов представляет старшее поколение комично. Бунт "звездных мальчиков" - это протест против стандарта, отказ подчиняться старым нормам. Это защита права быть самим собой и самому распоряжаться своей судьбой. Следует отметить, что поиски этим поколением писателей своего места в жизни привело их впоследствии к трагическому исходу: почти все они оказались в эмиграции и не попали в первый ряд литературы.

Новое стилевое течение в прозе 60-х годов - это лирическая проза, которую представляют такие писатели, как К. Паустовский ("Повесть о жизни"), М. Пришвин ("В тумане"), В. Соломин ("Капля росы"), О. Бергольц ("Дневные звезды"). В произведениях этого жанра показано не столько внешнее движение, сколько раскрыт мир души лирического героя. Главное здесь не Сюжет», а чувства героев. "Капля росы", "Владимирские проселки" В. Солоухина и "Дневные звезды" О. Бергольц с момента появления воспринимались как образцы лирической прозы, где наряду с лирическим началом доминирует и эпическое. Повесть "Владимирские проселки" В. Солоухина - синтетический повествовательный жанр, в котором наряду с лирическим началом присутствуют элементы документа, очерка, исследования. Антимещанская, бытовая проза представлена произведениями Ю. Трифонова, Ю. Семина ("Семеро в одном доме"), В. Белова ("Воспитание по доктору Споку").

В "производственной" прозе наиболее значительными были романы "И это все о нем" В. Липатова и "Территория" О. Кунаева.

"Лагерная" проза представлена произведениями А. Солженицына ("Один день Ивана Денисовича"), В. Шаламова ("Колымские рассказы"), Г. Владимова ("Верный Руслан"). К этой прозе можно отнести и воспоминания бывших лагерников О. Волкова ("Во мгле"), Е. Гинзбург ("Крутой маршрут").

В прозе этих лет отмечено в целом углубление художественных конфликтов, стремление во всей полноте и сложности исследовать противоречия нашего развития. Наблюдается обогащение жанрово-композиционной и стилевой структуры произведений о войне, широкое использование условных форм изображения (В. Распутин, Ч. Айтматов), усложнение авторской позиции (романы Ю. Трифонова).

Перестройка (80-е годы) способствовавшая духовному обновлению общества, дала возможность многим писателям заговорить о неблагополучии у нас дел с воспитанием молодого поколения, вскрыть причины падения нравов в обществе. Об этом забили тревогу писатели В. Астафьев («Печальный детектив»), Ч. Айтматов («Плаха»), Ф. Абрамов («Дом»).

Вершинные достижения литературы 60-90-х гг. - это военная и деревенская проза.

Проза этого периода представляет собой сложное и многогранное явление. Приток в литературу новых прозаиков - художников слова с ярко выраженными творческими индивидуальностями - определил стилевое и идейно-художественное многообразие прозы.

Основная проблематика литературы этих лет связана с жизнью современного общества, жизнью деревни в прошлом и настоящем, жизнью и деятельностью народа, Великой Отечественной войной. Сообразно своим творческим индивидуальностями писатели обнаруживают тяготение к реалистическим, романтическим или лирическим тенденциям.

Одним из ведущих направлений прозы этого периода стала военная проза.

Проза о войне заняла особое место в развитии послевоенной литературы. Она стала не просто темой, а целым материком, где на специфическом жизненном материале находят свое решение едва ли не все идейные и эстетические проблемы современной жизни.

Для военной прозы новый период развития начался с середины 60-х годов. В конце 50-х появились книги «Судьба человека» М. Шолохова, «Иван» В. Богомолова, повести Ю. Бондарева «Батальоны просят огня», Г. Бакланова «Пядь земли», роман К. Симонова «Живые и мертвые». (Аналогичный подъем наблюдается в кинематографе - вышли на экраны «Баллада о солдате», «Летят журавли»). Принципиально важную роль в становлении новой волны сыграли рассказ М. Шолохова «Судьба человека» и повесть В. Некрасова «В окопах Сталинграда». Этими произведениями наша литература перешла к повествованию о судьбе простого человека.

С наибольшей резкостью новые начала военной прозы проявились в повестях того направления, которое можно назвать прозой психологического драматизма. Название повести Г. Бакланова «Пядь земли» словно отражало полемику с предыдущими панорамными романами. Название говорило о том, что происходящее на каждой пяди земли отражало всю силу нравственного подвига народа. В это время выходят повести «Батальоны просят огня» Ю. Бондарева, «Убиты под Москвой» К. Воробьева, «Журавлиный крик», «Третья ракета» В.Быкова. В этих повестях был сходный центральный герой - как правило молодой солдат или лейтенант, сверстник самих писателей. Все повести отличались максимальной концентрацией действия: один бой, одно подразделение, один плацдарм, одна нравственная ситуация. Такой узкий взгляд позволял контрастнее высветить драматические переживания человека, психологическую правду его поведения в условиях достоверно показанного фронтового быта. Были схожи и драматичные эпизоды, составляющие основу сюжета. В повестях «Пядь земли» и «Батальоны просят огня» шел яростный и неравный бой на крохотном плацдарме.

В повести К. Воробьева «Убиты под Москвой» был показан бой роты кремлевских курсантов, из которого вышел живым всего один солдат. Бой, в котором идеализированные представления о войне терпят поражение перед суровой правдой нахлынувших событий. Внутреннее развитие сюжета выявляет не то, как бесплодно и обреченно гибнут брошенные в бой курсанты, а то, как самоотверженно продолжают вести бой оставшиеся. Ставя своих героев в тяжелые, очень тяжелые положения, писатели выясняли на этом изломе такие изменения в нравственном облике героя, такие глубины характера, которые в обычных условиях нельзя измерить. Главным критерием ценности человека у прозаиков этого направления стало: трус или герой. Но при всей непримиримости разделения персонажей на героев и трусов писатели сумели показать в своих повестях и психологическую глубину героизма и социально-психологические истоки трусости.

Рядом с прозой психологического драматизма устойчиво развивалась порой в открытой полемике с ней эпическая проза. Произведения, нацеленные на широкий охват действительности, разделились по типу повествования на три группы.

Первый тип можно назвать информативно-публицистическим: в них романическая история, захватывающая многих персонажей на фронте и в тылу, смыкается с документальной достоверностью изображения деятельности Ставки и высших штабов. Обширная панорама событий была воссоздана в пятитомной «Блокаде» А. Чаковского. Действие перебрасывается из Берлина в маленький городок Белокаменск. Из бункера Гитлера в кабинет Жданова, с передовой на дачу Сталина. Хотя в собственно романических главах преимущественным вниманием автора пользуются семьи Королевых и Валицких, пред нами все-таки роман не семейный, а последовательно публицистический по своей композиции: авторский голос не только комментирует движение сюжета, но и направляет его. По событийно-публицистическй логике вступают в действие самые разные социальные слои - военные, дипломаты, партийные работники, рабочие, студенты. Стилевой доминантой романа явилось художественное осмысление и воспроизведение исторических событий, основанное на ставших доступными документах, мемуарах, научных публикациях. Из-за остро проблемного, публицистического характера романа вымышленные действующие лица оказались в большей мере социальными символами, социальными ролями, чем художественно своеобразными, самобытными типами. Они несколько затеряны в вихре событий большого масштаба, ради изображения которых был задуман роман. То же относится и к его роману «Победа» и к трехтомной «Войне» А. Стаднюка, повторившей те же принципы, которые были опробованы Чаковским, но уже не на материале Ленинградской обороны, а Смоленского сражения.

Вторую ветвь составили романы панорамно-семейные. («Вечный зов» А. Иванова, «Судьба» П. Проскурина). В этих романах публицистический элемент занимает меньшее место. В центре произведения не исторический документ или образы государственных деятелей, а жизнь и судьба отдельной семьи, которая разворачивается на протяжении многих, а иногда и десятков лет на фоне крупных исторических потрясений и событий.

И третий тип - это романы К. Симонова «Живые мертвые», «Солдатами не рождаются», «Последнее лето», А. Гроссмана «Жизнь и судьба». В этих произведениях нет стремления охватить как можно более широкое поле исторических событий и действия всех социальных прослоек, но в них есть живая соотнесенность частных судеб с коренными проблемами народного бытия.

Так проявлялись в приметных произведениях о войне важные идейно-стилевые процессы, среди которых можно выделить усиление интереса к судьбе простого человека, замедленность повествования, влечение к развитой гуманистической проблематике, к общим вопросам человеческого бытия. С некоторой долей условности можно прочертить такой пунктир движения военной прозы: в первые послевоенные годы - подвиг и герой, затем более объемное, тяготеющее к полноте изображение человека на войне, далее пристальный интерес к гуманистической проблематике, заложенной в формуле человек и война, и, наконец, человек против войны, в широком сопоставлении войны и мирного бытия.

Еще одним направлением прозы о войне стала документальная проза. Примечательно усиление интереса к таким документальным свидетельствам о судьбе человека и участи народа, которые по отдельности носили бы частный характер, но в своей совокупности создают живую картину.

Особенно много сделали в этом направлении О. Адамович, составивший сначала книгу записей рассказов жителей случайно уцелевшей деревни, истребленной гитлеровцами «Я из огненной деревни». Затем вместе с Д. Ганиным издали «Блокадную книгу», основанную на устных и письменных свидетельствах ленинградцев о блокадной зиме 1941-1942 годов, а также произведения С. Алексеевича «У войны не женское лицо» (воспоминания женщин-фронтовичек) и «Последний свидетель» (рассказы детей о войне).

В первой части «Блокадной книги» публикуются снабженные авторским комментарием записи бесед с блокадниками - жителями Ленинграда, пережившими блокаду. Во второй - три прокомментированных дневника - научного сотрудника Князева, школьника Юры Рябикина и матери двух детей Лидии Охапкиной. И устные свидетельства, и дневники, и другие используемые авторами документы передают атмосферу героизма, боли, стойкости, страданий, взаимовыручки - ту подлинную атмосферу жизни в блокаде, которая предстала взору рядового участника.

Такая форма повествования давала возможность представителям документальной прозы поставить некоторые общие вопросы жизни. Перед нами не документально-публицистическая, а документально-философская проза. В ней главенствует не открытый публицистический пафос, а раздумья авторов, так много писавших о войне и так много думавших о природе мужества, о власти человека над своей судьбой.

Продолжала развиваться романтико-героическая проза о войне. К этому типу повествования относятся произведения «А зори здесь тихие», «В списках не значился» Б. Васильева, «Пастух и пастушка» В. Астафьева, «Навеки девятнадцатилетние» Г. Бакланова. Романтическая манера отчетливо обнажает все важнейшие качества военной прозы: военный герой чаще всего трагический герой, военные обстоятельства чаще всего трагические обстоятельства, будь то конфликт человечности с бесчеловечностью, жажда жизни с суровой необходимостью жертв, любовь и смерть и т.д.

В эти годы на одно из первых мест по своей значимости выходит «деревенская проза».

50-60-е годы - это особый период в развитии русской литературы. Преодоление последствий культа личности, сближение с действительностью, изживание элементов бесконфликтности, приукрашивания жизни - все это характерно для русской литературы этого периода.

В это время выявляется особая роль литературы как ведущей формы развития общественного сознания. Это привлекало писателей к нравственной проблематике. Примером этому служит «деревенская проза».

Термин «деревенская проза», включенный в научный оборот и в критику остается спорным. И поэтому нам необходимо определиться. Прежде всего под «деревенской прозой» мы подразумеваем особую творческую общность, то есть это в первую очередь произведения, объединенные общностью тем, постановкой нравственно-философских и социальных проблем. Для них характерно изображение неприметного героя-труженика, наделенного жизненной мудростью и большим нравственным содержанием. Писатели этого направления стремятся к глубокому психологизму в изображении характеров, к использованию местных речений, диалектов, областных словечек. На этой почве вырастает их интерес к историко-культурным традициям русского народа, к теме преемственности поколений. Правда, употребляя в статьях и исследованиях этот термин, авторы всегда подчеркивают, что он носит элемент условности, что пользуются им в узком понимании.

Однако писателей сельской темы это не устраивает, ибо ряд произведений значительно выходит за рамки такого определения, разрабатывая проблематику духовного осмысления человеческой жизни вообще, а не только деревенских жителей.

Художественная литература о селе, о человеке-крестьянине и его проблемах на протяжении 70 лет становления и развития отмечена несколькими этапами: 1. В 20-е годы в литературе были произведения, которые спорили друг с другом о путях крестьянства, о земле. В произведениях И. Вольнова, Л. Сейфуллиной, В. Иванова, Б. Пильняка, А. Неверова, Л. Леонова действительность деревенского уклада воссоздавалась с разных идейно-социальных позиций. 2. В 30-50-е годы уже преобладал жесткий контроль над художественным творчеством. В произведениях Ф. Панферова «Бруски», «Стальные ребра» А. Макарова, «Девки» Н. Кочина, Шолохова «Поднятая целина» отразились негативные тенденции в литературном процессе 30-50-х годов. 3. После разоблачения культа личности Сталина и его последствий происходит активизация литературной жизни в стране. Для этого периода характерно художественное многообразие. Художники осознают свое право на свободу творческой мысли, на историческую правду.

Новые черты, прежде всего, проявлялись в деревенском очерке, в котором ставятся острые общественные проблемы. («Районные будни» В. Овечкина, «На среднем уровне» А. Калинина, «Падение Ивана Чупрова» В. Тендрякова, «Деревенский дневник» Е. Дороша»).

В таких произведениях как «Из записок агронома», «Митрич» Г. Троепольского, «Ненастье», «Не ко двору», «Ухабы» В. Тендрякова, «Рычаги», «Вологодская свадьба» А. Яшина писатели создали правдивую картину бытового уклада современной деревни. Эта картина заставляла задуматься о многообразных последствиях социальных процессов 30-50-х годов, о взаимоотношениях нового со старым, о судьбах традиционной крестьянской культуры.

В 60-е годы «деревенская проза» выходит на новый уровень. Рассказ "Матренин двор" А. Солженицына занимает важное место в процессе художественного осмысления народного бытия. Рассказ представляет собой новый этап в развитии «деревенской прозы».

Писатели начинают обращаться к темам, которые раньше были запретными: 1. трагические последствия коллективизации («На Иртыше» С. Залыгина, «Кончина» В. Тендрякова, «Мужики и бабы» Б. Можаева, «Кануны» В. Белова, «Драчуны» М. Алексеева и др.). 2. Изображение близкого и далекого прошлого деревни, ее нынешних забот в свете общечеловеческих проблем, губительное влияние цивилизации («Последний поклон», «Царь-рыба» В. Астафьева, «Прощание с Матерой», «Последний срок» В. Распутина, «Горькие травы» П. Проскурина). 3. В «деревенской прозе» этого периода наблюдается стремление приобщить читателей к народным традициям, выразить естественное миропонимание («Комиссия» С. Залыгина, «Лад» В. Белова).

Таким образом, изображение человека из народа, его философии, духовного мира деревни, ориентация на народное слово - все это объединяет таких разных писателей, как Ф. Абрамов, В. Белов, М. Алексеев, Б. Можаев, В. Шукшин, В. Распутин, В. Лихоносов, Е. Носов, В. Крупин и др.

Русская литература всегда была знаменательна тем, что как ни одна литература в мире занималась вопросами нравственности, вопросами о смысле жизни и смерти и ставила глобальные проблемы. В «деревенской прозе» вопросы нравственности связаны с сохранением всего ценного в сельских традициях: вековой национальной жизни, уклада деревни, народной морали и народных нравственных устоев. Тема преемственности поколений, взаимосвязи прошлого, настоящего и будущего, проблема духовных истоков народной жизни по-разному решается у разных писателей.

Так, в произведениях Овечкина, Троепольского, Дороша приоритетным является социологический фактор, что обусловлено жанровой природой очерка. Яшин, Абрамов, Белов связывают понятия «дом», «память», «быт». Фундаментальные основы прочности народной жизни они связывают с соединением духовно-нравственных начал и творческой практики народа. Тема жизни поколений, тема природы, единство родового, социального и природного начал в народе характерна для творчества В. Солоухина. Ю. Куранова, В. Астафьева.

Новаторский характер, связанный со стремлением глубже проникнуть в нравственный и духовный мир современника, исследовать исторический опыт общества присущ творчеству многих писателей этого периода.

Одной из новаторских и интересных тем в литературе 60-х годов была тема лагерей и сталинских репрессий.

Одним из первых произведений, написанных на эту тему стали «Колымские рассказы» В. Шаламова. В. Шаламов - писатель непростой творческой судьбы. Он сам прошел через лагерные застенки. Свой творческий путь он начинал как поэт, а в конце 50-х-60-е годы он обратился к прозе. В его рассказах с достаточной степенью откровенности передан лагерный быт, с которым писатель был знаком не понаслышке. В своих рассказов он умел дать яркие зарисовки тех лет, показать образы не только зэков, но и их охранников, начальников лагерей, где ему пришлось сидеть. В этих рассказах воссозданы страшные лагерные ситуации - голода, дистрофии, унижения людей озверелыми уголовниками. В «Колымских рассказах» исследуются коллизии, в которых узник «доплывает» до прострации, до порога небытия.

Но главное в его рассказах - это не только передача атмосферы ужаса и страха, но и изображение людей, которые в то время сумели сохранить в себе лучшие человеческие качества, готовность прийти на помощь, ощущение того, что ты не только винтик в огромной машине подавления, а прежде всего человек, в душе которого живет надежда.

Представителем мемуарного направления «лагерной прозы» был А. Жигулин. Повесть Жигулина «Черные камни» - произведение сложное, неоднозначное. Это документально-художественное повествование о деятельности КПМ (Коммунистической партии молодежи), в которую входили тридцать мальчишек, в романтическом порыве объединившиеся для сознательной борьбы с обожествлением Сталина. Она построена как воспоминания автора о своей молодости. Поэтому в отличие от произведений других авторов в ней много так называемой «приблатненной романтики». Но в то же время Жигулин сумел точно передать ощущение той эпохи. С документальной достоверностью писатель пишет о том, как зарождалась организация, как проводилось следствие. Писатель очень наглядно обрисовал проведение допросов: «Следствие вообще велось подло… Подло велись и записи в протоколах допросов. Полагалось записывать слово в слово - как отвечает обвиняемый. Но следователи неизменно придавали нашим ответам совсем иную окраску. Например, если я говорил: «Коммунистическая партия молодежи», - следователь записывал: «Антисоветская организация КПМ». Если я говорил: «собрание», - следователь писал «сборище». Жигулин как бы предупреждает, что главной задачей режима было «проникнуть в мысль», еще даже не родившуюся, проникнуть и задушить ее до колыбели. Отсюда заблаговременная жестокость самонастраивающейся системы. За игру в организацию, игру полудетскую, но смертельно опасную для обеих сторон (о чем обе стороны знали) - десять лет тюремно-лагерного кошмара. Так функционирует тоталитарная система.

Еще одним ярким произведением на эту тему стала повесть «Верный Руслан» Г. Владимова. Это произведение написано по следам и от имени собаки, специально обученной, натасканной на то, чтобы водить под конвоем заключенных, «делать выборку» из той же толпы и настигать за сотни верст рискнувших на побег сумасшедших. Собака как собака. Доброе, умное, любящее человека больше, чем сам человек любит своих сородичей и самого себя существо, предназначенное велениями судьбы, условиями рождения и воспитания, выпавшей на долю ему лагерной цивилизации нести обязанности охранника, и если понадобится, палача.

В повести у Руслана одна производственная забота, ради которой он и живет: это, чтобы соблюдался порядок, элементарный порядок, и арестанты сохраняли бы установленный строй. Но в то же время, автор подчеркивает, что он слишком добр по природе (смел, но не агрессивен), умен, рассудителен, самолюбив, в лучшем смысле этого слова, он на все готов ради хозяина, пусть даже и умереть.

Но основное содержание повести Владимирова как раз и заключается в том, чтобы показать: в случае чего, а случай этот представился и совпадает с нашей эпохой, все лучшие возможности и способности не только собаки, а человека. Самые святые намерения перекладываются, сами того не ведая, с добра на зло, с правды на обман, с преданности человеку на умение заворачивать человека, брать за руку, за ногу, брать за глотку, рискуя, если потребуется, и собственной головой, и превращать глупую кучу по наименованию «люди», «народ» в гармонический этап арестантов - в строй.

Несомненным классиков «лагерной прозы» является А. Солженицын. Его произведения на эту тему появились на исходе оттепели, первым из которых была повесть «Один день Ивана Денисовича». Первоначально повесть даже и называлась на лагерном языке: «Щ-854.(Один день зэка)». В небольшом «времени-пространстве» повести сочетаются многие человеческие судьбы. Это прежде всего кавторанг, Иван Денисович и кинорежиссер Цезарь Маркович. Время (один день) как бы вливается в пространство лагеря, в нем писатель сфокусировал все проблемы своего времени, всю сущность лагерной системы. Теме ГУЛАГА он посвятил также свои романы «В круге первом», «Раковый корпус» и большое документально-художественное исследование «Архипелаг ГУЛАГ», в котором предложил свою концепцию и периодизацию развернувшегося в стране после революции террора. Эта книга основана не только на личных впечатлениях автора, но и на многочисленных документах и письмах-воспоминаниях самих заключенных.

В конце 60-х начале 70-х годов в литературном процессе происходит движение идей и форм, ломка привычных форм повествования. Тогда же складывается особый тип прозы, которая выдвигала концепции о личности и истории, о нравственности абсолютной и прагматической, о человеческой памяти в океане загадок бытия, вещей. Об интеллигентности и люмпенстве. В разное время такую прозу называли по-разному то «городской», то «социально-бытовой», но в последнее время за ней укрепился термин «интеллектуальная проза».

Показательными для прозы этого типа стали повести Ю. Трифонова «Обмен», «Предварительные итоги», «Долгое прощание», «Старик», В. Маканина «Предтеча», «Лаз», «Сюжеты усреднения», повесть Ю. Домбровского «Хранитель древностей», имевшая скрытое до 1978 года продолжение в виде его романа-завещания «Факультет ненужных вещей». В самиздате начала свой путь повесть о философствующем пьянице Вен. Ерофеева «Москва - Петушки»: ее герой имел в биографии принципиальный пробел - «ни разу не видел Кремля», и вообще «согласен был жить вечно, если мне покажут на земле уголок, где не всегда есть место подвигу». Немалый успех сопровождал появление повести В. Семина «Семеро в одном доме», чрезвычайно лиричных, интимных рассказов и повестей В. Лихоносова «Брянские», «Люблю тебя светло», повесть В. Крупина «Живая вода», романы Б. Ямпольского «Московская улица», Ф. Горенштейна «Псалом», «Место», «Последнее лето на Волге». Но особенно интересен роман А. Битова, художника одержимого культурой как главным материалом созидания личности, памяти, системы самоанализа, - «Пушкинский дом».

Произведения этих писателей различны по своей интонации и стилистике: это семейно-бытовые повести Трифонова, и иронически-гротескные романы Вен. Ерофеева, и философско-культурологический роман А. Битова. Но во всех этих произведениях авторы интерпретируют мир человека через культуру, духовную, религиозную и материально-бытовую.

5. В конце семидесятых годов в русской литературе зарождается направление, которое получает условное название «артистической прозы» или «прозы сорокалетних» («Старших семидесятников»). Следует признавать условность этого термина, который только определяет возрастные границы писателей или некоторые особенности стилистики. Истоки артистической прозы в 20-х годах прошлого столетия, в творчестве Ю. Олеши, М. Булгакова, В. Набокова.

Само направление не было однородным, внутри него критики различали аналитическую прозу (Т. Толстая, А. Иванченко, И. Полянская, В. Исхаков), романтическую прозу (В. Вязьмин, Н. Исаев, А. Матвеев), абсурдистскую прозу (В. Пьецух, Е. Попов, Вик. Ерофеев, А. Верников, З. Гареев). При всех своих различиях всех их объединяет одно: авторы этой прозы, зачастую выпадая из «ближнего» исторического времени, непременно стараются пробиться к большому времени человечества, цивилизации, и, главное, мировой культуры. С единственным уточнением, большое время становится и большой игрой.

Одним из ярких представителей этого направления является Т. Толстая. Она является автором многих рассказов и повестей. Основной темой ее творчества является тема детства (рассказы «На золотом крыльце сидели…», «Свидание с птицей», «Любишь не любишь»). В этих рассказах восприятие героев абсолютно адекватно празднику жизни. У Т. Толстой детский взгляд бесконечен, открыт, неокончателен, как и сама жизнь. Но важно понять: дети у Толстой - всегда дети сказки, дети поэзии. Они живут в придуманном, иллюзорном мире.

Те же самые мотивы присутствуют в прозе А. Иванченко («Автопортрет с другом», «Яблоки на снегу»). У него очевиден тот же контраст между праздничностью игрового, артистического слова и бескрылой, бесплодностью реальности. И у Иванченко детство с наслаждением переживается вновь как пора чего-то красивого и сказочного. Их герои пытаются сберечь свое «я» в сказке-иллюзии.

Яркими представителями романтического направления артистической прозы являются В. Вязьмин и Н. Исаев. Большой интерес критики вызвал роман Н. Исаева «Странная вещь! Непонятная вещь! Или Александр на островах». Автор сопроводил свой труд жанровым подзаголовком «Счастливая новогреческая пародия». Весь его текст - это фантастические, веселые, фамильярно раскованные диалоги с Пушкиным или на темы Пушкина. Тут сочетаются пародия и перифраз, импровизация и стилизация, шутки Исаева и стихи Пушкина, тут есть даже черт - игровой собеседник Пушкина. Он, в сущности, составляет ироническую пушкинскую энциклопедию. Он строит свой, лирический, вольный, потому счастливо-идеальный мир культуры, мир поэзии.

Традиции Гофмана следует в своей повести «Его дом и он сам» В. Вязьмин. В игровой тон повести вписывается и многостильность повествования. Здесь рядом с артистически стилизованными авторскими монологами привольно располагается пласт детективно-сказочного повествования, тут же - старинная романтическая новелла, страницы в сказочно-фольклорной манере, древнекитайские притчи, но главное место занимают рефлексирующие монологи главного героя Ивана Петровича Маринина. Оба писателя в своих произведениях создают современную сказку или культурологическую утопию, которая невозможна в реальной жизни, но является выходом для героев их произведений.

По-другому строят свой мир герои Пьецуха, Попова и Вик. Ерофеева. Двоемирие тоже является для них критерием оценки современной действительности. Но они считают, что жизнь более фантастична чем вымысел, и поэтому их произведения строятся на показе абсурда и хаоса нашего мира. В этом плане следует выделить повести и рассказы «Потоп», «Новая московская философия», «Бич божий», «Центрально-Ермолаевская война», «Я и дуэлянты», «Угон», «Сокровенное» В. Пьецуха, «Душа патриота, Или Различные послания к Фефичкину», «Автовокзал», «Светлый путь», «Как съели петуха», «Странные совпадения», «Электронный баян», «Нет, не о том», «Щигля», «Зеленый массив», «Как мимолетное виденье», «Барабанщик и его жена барабанщица», «Тетя Муся и дядя Лева» Е. Попова, «Попугайчик», «Письмо к матери» Вик. Ерофеева.

В произведениях авторов этого направления выражается ситуация разложения и развала социальных устоев, чувство относительности ценностей и беспредельной разомкнутости сознания, она становится знаком надвигающейся катастрофы и глобальных потрясений, что выражается в постоянном сосуществовании двух миров в сознании героев: реального и ирреального, которые существуют независимо друг от друга.

6. Процесс углубления историзма происходит в собственно исторической прозе. Исторический роман, который в 70-е годы находился на подъеме (что дало возможность критике говорить о возрождении исторической прозы), приобретает особую актуальность в контексте современного литературного движения. Прежде всего обращает на себя внимание многообразие тем и форм современной исторической прозы. Цикл романов о Куликовской битве («Искупление» В. Лебедева, «Куликово поле» В. Возовикова «Чур меня» Б. Дедюхина), романы о Разине, Ермаке, Вольном Новгороде вносят новое в трактовку русской истории по сравнению с исторической прозой предшествующих десятилетий.

Современные поиски в области художественной формы (лиризм и одновременно усиление роли документа, возрастание философского начала, а отсюда тяготение к условно-символическим приемам, притчевой образности, свободному обращению с категорией времени) задели и прозу, посвященную прошлым эпохам. Если в 20-30-е годы - пору становления исторической романистики - исторический персонаж представал как воплощение определенной социально-экономической закономерности, то проза 70-80-х годов, не утрачивая этого важного завоевания идет дальше. Она показывает взаимосвязь личности и истории многоаспектнее и опосредованнее.

«Искупление» В. Лебедева - один из значительных романов о Куликовской битве. Образ Дмитрия Донского, государственного деятеля, дипломата и полководца, умело объединяющего силы формирующейся русской нации, - в центре внимания художника. Показывая бремя ответственности исторической личности за судьбы народа и государства писатель не обходит сложные противоречия эпохи.

В романах "Марфа-посадница", «Великий стол», «Бремя власти» и «Симеон Гордый» Д. Балашов показывает, как формировалась и побеждала идея объединения Руси, выковавшаяся в бесконечных междоусобицах и борьбе с ордынским игом. Два последних романа писатель посвящает теме создания централизованного русского государства во главе с Москвой.

Широкую известность приобрели романы В. Пикуля, посвященные различным этапам русской жизни ХVIII-ХХ веков. Среди них особенно выделяются такие произведения, как «Пером и шпагой», «Слово и дело», «Фаворит». Автор привлекает богатейший историко-архивный материал, вводит огромное количество действующих лиц, по-новому освещая многие события и ряд деятелей русской истории.

Интересен и необычен художественно-документальный роман-эссе «Память» В. Чивилихина. Дополнительное жанровое уточнение потребовалось, видимо, потому, что в беллетризованную ткань произведения органично вплетаются смелые научные гипотезы - плоды огромного исследовательского труда. Писатель поведал о жестоких схватках с иноземными поработителями и об истоках духовного величия русского народа, сбросившего в длительной и тяжкой борьбе монголо-татарское иго. Здесь далекое прошлое России, средние века, декабристская эпопея связаны единой нитью с нашей, уже близкой историей и сегодняшним днем. Автора привлекают многообразие свойств и признаков русского национального характера, его взаимодействие с историей. Наша современность - это и звенья памяти бесчисленных поколений. Именно память выступает мерой человеческой совести, той нравственной координатой, без которой рассыпаются в прах усилия, не сцементированные высокой гуманистической целью.

Федор Александрович Абрамов (1920-1983) не знал ученического периода. До начала творческого пути он уже был известным ученым-литературоведом.

Его первый роман «Братья и сестры» сразу принес ему известность. Этот роман стал первой частью тетралогии «Пряслины». Повести «Безотцовщина», «Пелагея», «Алька», а также сборник рассказов «Деревянные кони» были заметным явлением в литературе 60-х годов. Федор Абрамов в своих произведениях изображает жизнь и быт деревни, начиная с военных лет и до настоящих дней и обращает пристальное художническое внимание на истоки национального характера, а судьбы простых людей дает в соотношении с историческими судьбами народа. Жизнь деревни в разные исторические периоды - основная тема творчества Ф. Абрамова. В его тетралогии «Пряслины» («Братья и сестры», «Две зимы и три лета», «Пути-перепутья», «Дом») изображена жизнь северной деревни Пекашино, начало действия относится к весне 1942 года, конец - к началу 70-х годов.

В романе проходит история нескольких поколений крестьянских семей. Ставятся нравственные проблемы человеческих взаимоотношений, проблемы руководства, вскрывается роль личности и коллектива. Значителен образ Анфисы Петровны, выдвинутой в председатели колхоза в суровые годы войны. Анфиса Петровна - женщина сильного характера и великого трудолюбия. Она сумела в тяжелое военное лихолетье организовать работу в колхозе, подобрать ключ к сердцам односельчан. В ней соединяются требовательность и человечность.

Показав жизнь деревни без прикрас, ее тяготы и нужды, Абрамов создал типичные характеры представителей народа, таких, как Михаил Пряслин, его сестра Лиза, Егорша, Ставров, Лукашин и другие.

Михаил Пряслин после ухода отца на фронт и после его гибели, несмотря на свою молодость, становится хозяином дома. Он чувствует ответственность за жизнь братьев и сестры, матери, за труд в колхозе.

Полон обаяния характер его сестры Лизы. Ее маленькие руки не боятся никакого труда.

Егорша - во всем антипод Михаила. Веселый, остроумный и находчивый приспособленец, он не хотел и не умел работать. Все силы ума своего он направлял на то, чтобы жить по принципу: «Где бы ни работать, лишь бы не работать».

Михаил Пряслин в первых книгах тетралогии все силы направляет на то, чтобы избавить свое многочисленное семейство от нужды и поэтому стоит в стороне от общественной жизни. Но в конце произведения Михаил становится ее активным участником, вырастает как личность. Абрамов показал, что, несмотря на все трудности и беды, жители деревни Пекашино в тяжелые годы войны жили верой в победу, надеждой на лучшее будущее и не покладая рук трудились, чтобы мечты стали действительностью. Изображая три типа руководителей деревни - Лукашина, Подрезова, Зарудного, Абрамов отдает симпатии Лукашину, который следует демократическим принципам руководства, сочетая принципиальность с человечностью.

Писатель показал нам, как научно-технический прогресс вторгается в жизнь деревни, изменяет ее облик, характеры. Писатель в то же время выражает сожаление, что уходят из деревни вековые традиции, обобщающие народный опыт, отражающие нравственное богатство души народной.

В романе «Дом» Абрамов ставит проблему отчего дома, Родины, нравственности. Писатель раскрывает высоконравственный мир Лизы, ее сердечность, бескорыстие, доброту, верность отчему дому заставляет Михаила Пряслина осудить себя за черствость и бессердечие по отношению к сестре.

Виктор Петрович Астафьев (1924-20000) обратил на себя внимание читателей и критики повестями «Перевал» и «Стародуб».

Повесть «Стародуб» посвящена Леониду Леонову. Вслед за выдающимся прозаиком В. Астафьев ставит проблему - человек и природа. Феофан и его приемный сын Култыш воспринимаются окружающими как дикие своенравные люди, которые многим непонятны. Писатель раскрывает в них замечательные человеческие качества. Они несут в себе любовное и трогательное отношение к природе, они подлинные дети и хранители тайги, свято соблюдают ее законы. Берут под свою охрану животный мир и богатые леса. Считая тайгу хранительницей природных богатств, Феофан и Култыш к дарам природы относятся с чистым сердцем и этого требуют от других, твердо веря, что жестоко наказывает и хищников, и людей, истребляющих животный мир, не считаясь с его законами.

Повести «Кража» и «Последний поклон» носят автобиографический характер. В повести «Последний поклон» видно продолжение традиции автобиографических произведений Горького, в которой судьба героя изображается в тесном единении с народными судьбами. Но в то же время повесть Астафьева - самобытное и оригинальное произведение. Тяжелым и безрадостным было детство маленького Вити, рано потерявшего мать и оставшегося с пьяницей отцом, который вскоре после гибели жены (она утонула в Енисее) снова женился. Помогла Вите выстоять, научила его суровым, но справедливым законам жизни бабушка Катерина Петровна.

В образе бабушки можно увидеть в какой-то степени черты бабушки Алеши - Акулины Ивановны из повести Горького «Детство». Но Катерина Петровна - характер своеобразный, неповторимый. Великая труженица, суровая волевая женщина-крестьянка северного села, она в то же время человек, способный на большую строгую любовь к людям. Она всегда деятельна, мужественна, справедлива, готова прийти на помощь в дни горя и бед, нетерпима ко лжи, фальши, жестокости.

Повесть «Где-то гремит война» включена в автобиографический цикл «Последний поклон». Война была всенародной трагедией. И хотя в далекое сибирское село она непосредственно не пришла, но и здесь определила жизнь, поведение людей, их поступки, мечты, желания. Война всей тяжестью легла на жизнь народа. Огромный труд выпал на долю женщин и подростков. Похоронки несли трагедию не только в дом погибшего, но и во все село.

В. Астафьев показал мужество и стойкость народа, его несгибаемость под всеми тяготами войны, веру в победу, героический труд. Война не ожесточила людей, которые были способны на "подлинную, несочиненную любовь к ближнему своему". В повести созданы запоминающиеся характеры шорницы Дарьи Митрофановны, теток Августы и Васени, дяди Левонтия, детей - Кеши, Лидки, Кати и других.

Повесть «Звездопад» - лирическое повествование о любви. Она самая обыкновенная, эта любовь, и в то же время самая необыкновенная, такая, какой ни у кого не было, да и не будет. Герой, находящийся после ранения в госпитале, встречается с медсестрой Лидой. Автор шаг за шагом прослеживает зарождение и развитие любви, которая обогатила души героев, заставила смотреть на мир другими глазами. Герои расстаются и теряют друг друга, "но ведь тому, кто любил и был любим, не страшны тоска по ней и раздумья".

В повести «Пастух и пастушка» два временных аспекта: настоящее время и события войны - ожесточенные бои на Украине в феврале 1944 года.

Грохот и лязг войны, смертельная опасность, которая заключена в каждом бою, не может однако, заглушить человеческое в человеке. И Борис Костяев, пройдя через сильнейшие испытания войны, не потерял способности к всепоглощающему человеческому чувству. Его встреча с Люсей была началом огромной любви, любви, которая сильнее самой смерти. Эта встреча открыла для Бориса целый мир, неизведанный и сложный.

Действие повести «Печальный детектив» происходит в областном городе Вейске. Главный герой романа - работник милиции Леонид Сошнин, человек, предъявляющий к себе большие требования. Он заочно учится в пединституте, много читает, самостоятельно овладел немецким языком. Сошнина отличает гуманное отношение к людям, нетерпимость к преступникам всех видов. В повести много писательских раздумий над тревожными фактами нашей жизни, которые волнуют Астафьева.

Самобытность и необыкновенная способность отразить величие души народа характерны для прозы Василия Ивановича Белова (род. в 1932 г.), вступившего в литературу в 60-е годы. В центре рассказов и очерков Белова его родная лесная и озерная вологодская сторона. Писатель с большой художественной силой и выразительностью рисует быт и нравы и вологодской деревни. Но Белова никак нельзя назвать областным писателем. В своих героях он сумел вскрыть типичные черты людей нашего времени. В характерах, созданных Беловым, удивительно сплетаются национальные народные традиции и черты современности. Писатель выступает певцом природы, которая помогает его героям пережить невзгоды, будит в них подлинные человеческие качества.

Этапным произведением Белова стала повесть «Привычное дело». Рассказывая о простых людях деревни - Иване Африкановиче, его жене Катерине, бабке Евстолье и других, писатель подчеркивает богатство их внутреннего мира, мудрость их житейской философии, способность к великому чувству единения, терпеливое преодоление трудностей, неиссякаемое трудолюбие. Иван Африканович - и герой, и не герой. Участник Великой Отечественной войны, не раз раненный и никогда не подводивший своих боевых товарищей, в условиях мирной жизни он не отличается энергичностью, настойчивостью, умением облегчить тяжелую участь своей жены Катерины, устроить жизнь своей многодетной семьи. Он просто живет на земле, радуется всему живому, понимая, что лучше родиться, чем не родиться. И в этом сознании он наследует традиции своего народа, всегда относящегося к жизни и к смерти философски, понимающего назначение человека в этом мире.

В русской деревне Белов вскрывает связь и преемственность поколений, гуманное начало в отношении ко всему живому, идущее из глубины веков. Для писателя важно раскрыть величие нравственных качеств народа, его мудрое отношение к окружающему миру, к природе, к человеку.

Если в широко известных произведениях Белова «Привычное дело», «Кануны», «Лад» было дано изображение деревни, судеб ее жителей, то действие романа писателя «Все впереди» происходит в Москве. Герои романа Медведев, Иванов характеризуются стойкой душевной чистотой, высокой нравственностью. Им противостоит карьерист Михаил Бриш, подлый и безнравственный человек, который не только вторгся в чужую семью, но и сделал все, чтобы дети позабыли отца. Бесспорно, Белову не удалось отразить жизнь столицы с такой художественной силой и достоверностью, как жизнь деревни. Но в романе поставлены острые нравственные проблемы, такие, например, как разрушение семьи, которые являются, к сожалению, характерными для жизни современного общества.

Василий Макарович Шукшин (1929-1974) оставил глубокий след в литературе. Шукшина привлекал сложный духовный мир деревенских жителей, прошедших через события революции, гражданской войны, коллективизации, выстоявших в годы Великой Отечественной войны. С необыкновенной силой и художественной выразительностью писатель создает самые различные типы человеческих характеров. У его героев сложные, порой драматические судьбы, всегда заставляющие читателей думать том, как может сложиться судьба того или иного из них.

Шукшин заставил читателя понять, что простой человек, рядовой труженик не так прост, как кажется на первый взгляд. Сближение с городом рассматривается писателем как сложное явление. С одной стороны, это расширяет кругозор деревенских жителей, приобщая их к современному уровню культуры, а с другой город расшатал морально-этические устои деревни. Попав в город, житель деревни почувствовал себя свободным от тех привычных норм, которые были характерны для деревни. Этим Шукшин объясняет черствость, отчужденность людей города, приехавших из деревни и забывших о нравственных традициях, которые веками определяли жизнь их отцов и дедов.

Шукшин писатель-гуманист в высоком смысле этого слова. Он сумел увидеть в жизни «чудиков» - людей, которые обладают философским складом ума и не удовлетворяются обывательской жизнью. Таковы, например, герой рассказа «Микроскоп» столяр Андрей Ерин, который купил микроскоп и объявил войну всем микробам. Дмитрий Квасов, совхозный шофер, который задумал создать вечный двигатель, Николай Николаевич Князев, мастер по ремонту телевизоров, исписавший восемь общих тетрадей трактатами «О государстве», «О смысле жизни». Если «чудики» люди в основном ищущие и в своих поисках утверждающие идеи гуманизма, то противоположные им «античудики» - люди со «сдвинутой совестью» - готовы творить зло, жестоки и несправедливы. Таков Макар Жеребцов из одноименного рассказа.

В изображении деревни Шукшин продолжает традиции русской классической литературы. В то же время он отражает сложные взаимоотношения жителей города и деревни в наше время.

Деревня, ее жители прошли через сложные исторические события. Это не единое крестьянство. А люди самых различных профессий: и механизаторы, и шоферы, и агрономы, и техники, и инженеры, вплоть до нового священника, призывающего верить в индустриализацию, технику («Верую!»).

Отличительная особенность художника Шукшина это острое чувство современности. Его герои рассуждают о полете в космос, на Луну, Венеру. Они противостоят старым отжившим представлениям о мещанской сытости и благополучии. Таковы школьник Юрка («Космос, нервная система и шмат сала»), Андрей Ерин («Микроскоп».) Герои рассказов Шукшина упорно ищут смысл жизни и стараются определить свое место в ней («Беседы при ясной луне», «Осенью»).

Большое внимание в рассказах Шукшина уделяется проблеме личных взаимоотношений, в частности в пределах семьи («Сельские жители», «Одни», «Жена мужа в Париж провожала»). Здесь и разногласие между отцами и детьми, и несогласие в семейных отношениях, и различные взгляды героев на жизнь, труд, на свой долг и обязанности.

Создавая характеры современников, Шукшин отчетливо понимал, что их истоками является история страны и народа. Стремясь вскрыть эти истоки, писатель обратился к созданию романов, таких, как «Любавины» о жизни глухой алтайской деревушки в 20-е годы и «Я пришел дать вам волю» о Степане Разине.

Для творчества Валентина Григорьевича Распутина (род. в 1937 г.) характерна разработка морально-этических и нравственных проблем. Его произведения «Деньги для Марии», «Последний срок», «Живи и помни», «Прощание с Матерой», «Пожар», рассказы получили высокую оценку критики и признание читателей.

С большим мастерством рисует писатель женские характеры. Запоминается образ старой Анны из повести «Последний срок». Жизнь Анны была суровой, работала не покладая рук в колхозе, растила детей. Преодолевала невзгоды военного времени, но не пала духом. И когда она чувствует приближение смерти, относится к ней по народному мудро и спокойно. Дети Анны. Приехавшие из разных мест проститься с матерью, уже не несут в себе тех высоконравственных качеств, какие свойственны Анне. Они утратили любовь к земле, растеряли и родственные связи, и смерть матери их мало волнует.

Важные современные проблемы отражаются и в повести «Прощание с Матерой». Матера - деревня, расположенная на небольшом острове посреди Ангары. В связи со строительством будущей ГЭС она будет затоплена, а ее жители переселяются в новый поселок. Автор с большой силой и проникновенностью сумел передать тяжелые переживания старшего поколения деревни. Для старой Дарьи, прожившей здесь жизнь, затопление деревни - великое горе. Она понимает, что ГЭС нужна, но ей трудно расстаться с избой, с родными могилами. Она готовится покинуть свою избу торжественно, строго. Зная, что изба будет сожжена, но помня, что здесь прошли ее лучшие годы, она моет, белит, чистит все в избе. Трудно расстаться с родными местами и ее сыну Павлу. Внук же Дарьи Андрей относится ко всему совершенно спокойно, без всяких переживаний Он увлечен романтикой новых строек, и Матеру ему совсем не жалко. Дарью очень обидело, что, покидая навечно родное гнездо, внук не проявил уважения к отчему дому, не простился с землей, не прошелся в последний раз по родной деревне.

Распутин заставляет читателя почувствовать черствость и бездушие Андрея, его неуважение к традициям родных. В этом писатель близок к Шукшину, Абрамову, Белову, которые с тревогой пишут о равнодушии молодежи к отчему дому, о забвении ею народных традиций, которые веками передавались из поколения в поколение.

В своей небольшой повести "Пожар" Распутин заставляет читателя задуматься над тем положением, в котором оказалась страна. В бедах небольшого поселка лесозаготовителей-временщиков сфокусированы тревожные явления жизни, характерные для всего общества.

Взволнованно и художественно сильно рассказал писатель об утрате чувства хозяина своей страны, настроениях наемных работников, равнодушных к тому, что будет после них с поселком, где они живут, да и со страной в целом, о пьянстве, падении моральных устоев. Повесть Распутина имела большой успех и получила высокую оценку читателей.

Василь Быков единственный из писателей, сохранивший преданность исключительно военной теме. В своих произведениях он заостряет внимание на проблеме цены победы, нравственной активности личности, ценности жизни человека. Нравственная кульминация повести «Круглянский мост» заключалась в том, что старший в группе партизан-подрывников Бритвин, руководствующийся бездушным принципом, что «война - это риск людьми, кто больше рискует, тот и побеждает», послал на смертельное задание - взорвать мост - молодого парнишку, сына здешнего полицая, Другой партизан Степка в гневе пытается застрелить за это Бритвина. Так автор страстно выступал за то, что и на войне человек должен жить по совести, не поступаться принципами высокой человечности, не рисковать чужими жизнями, щадя свою собственную.

Проблема гуманистической ценности личности возникает в самых разных произведениях. Особенно интересуют Быкова такие ситуации, в которых человек, оставшись один, должен руководствоваться не прямым приказом, а своей совестью. Учитель Мороз из повести «Обелиск» воспитывал в детях доброе, светлое, честное. И, когда пришла война, группа ребят из его небольшой сельской школы по сердечному порыву, хотя и опрометчиво, устроила покушение на местного полицая, заслуженно прозванного Каином. Детей арестовали. Немцы пустили слух, будто отпустят ребят, если явится укрывшийся у партизан учитель. Партизанам было ясно, что задумана провокация, что гитлеровцы все равно не отпустят подростков и с точки зрения практического смысла являться Морозу в полицию бессмысленно. Но писатель говорит о том, что кроме прагматической ситуации, есть и нравственная, когда человек должен подтвердить своей жизнью то, чему учил, в чем убеждал. Он не мог бы учить, не мог бы дальше убеждать, если бы хоть один человек подумал, что струсил, оставил детей в роковой момент. Упрочить веру в идеалы у отчаявшихся родителей, сберечь твердость духа у детей - вот чем был озабочен Мороз до последнего шага, подбадривая ребят, идя с ними на казнь. Ребята так и не узнали, что Мороз явился в полицию ради них: он не хотел унижать их жалостью, не хотел, чтобы они терзались мыслью о том, что из-за их поспешного, неумелого покушения пострадал любимый учитель. В этой трагической повести писатель осложняет задачу, вводя второе действие. Мотивы поступка Мороза были осуждены некоторыми как безрассудное самоубийство, и оттого после войны, когда на месте расстрела школьников сооружали обелиск, его фамилии там не оказалось. Но именно потому, что в душах людей проросло то доброе семя, которое он заронил своим подвигом. Нашлись и те, кто все-таки сумел добиться справедливости. Имя учителя было дописано на обелиске рядом с именами героев-ребят. Но и после этого автор делает нас свидетелями спора, в котором один человек говорит: «Особого подвига за этим Морозом я не вижу… Ну в самом деле, что он такого совершил? Убил ли он хоть одного немца?» В ответ один из тех, в ком жива благодарная память отвечает: «Он сделал больше, чем, если бы убил сто. Он жизнь положил на плаху, сам добровольно. Вы понимаете, какой это аргумент. И в чью пользу…» Этот аргумент как раз и относится к нравственной сфере: доказать всем, что твои убеждения сильнее грозящей смерти. Переступить через естественное чувство самосохранения, естественную жажду выжить, уцелеть - с этого начинается героизм отдельного человека.

В своих произведениях Быков любит сводить персонажей контрастных по характеру. Так происходит и в повести «Сотников». Все туже затягивается петля вокруг Сотникова и Рыбака - партизанских разведчиков, которые должны достать продовольствие для партизанского отряда. После перестрелки партизаны сумели оторваться от преследования, но из-за ранения Сотникова вынуждены укрыться в деревне в избе Демчихи. Там их лишенных возможности отстреливаться схватывает полиция. И вот они проходят страшные испытания в плену. Вот тут и расходятся их дороги. Сотников выбрал в этой ситуации героическую смерть, а Рыбак согласился вступить в полицаи, надеясь перебежать потом к партизанам. Но вынуждаемый гитлеровцами он выталкивает чурбан из-под ног бывшего боевого товарища, на шею которого накинута петля. И нет ему дороги назад.

Неторопливо воссоздает писатель в Сотникове характер человека цельного, последовательного в своей героической жизни и смерти. Но в повести есть свой поворот в изображении героического. Для этого Быков каждый шаг Сотникова соотносит с каждым шагом Рыбака. Для него важно не описать еще один героический поступок, а исследовать те нравственные качества, которые дают человеку силу перед лицом смерти.

Первые опубликованные в начале 60-х годов произведения Александра Исаевича Солженицына (род. в 1918 г.) повесть "Один день Ивана Денисовича", рассказ "Матренин двор" появились на исходе хрущевской оттепели. В наследии писателя они, как и другие небольшие рассказы тех лет: "Случай на станции Кочетовка", "Захар Калита", "Крохотки", остаются самыми бесспорными, классикой. С одной стороны классикой "лагерной" прозы, а с другой - классикой прозы "деревенской".

Наиболее значительными являются романы писателя "В круге первом", "Раковый корпус", "Архипелаг ГУЛАГ" и "Красное колесо".

В известном смысле "В круге первом" - это роман о пребывании героя-интеллигента Нержина в закрытом НИИ, в "шарашке". В романе Нержин в серии бесед с другими заключенными, с критиком Львом Рубиным, инженером-философом Сологдиным, долго и мучительно выясняет: кто же в подневольном обществе в меньшей степени живет по лжи. Эти всезнайки-интеллигенты, пусть и страдающие или дворник Спиридон, вчерашний крестьянин. В итоге он приходит, после целой серии споров, крайне острых, глубоких, к мысли, что, пожалуй, Спиридон, не понимающий множества превратностей истории и своей судьбы, причин горя своей семьи, жил все же наивнее и чище, нравственней, непритворней, чем эти всезнайки, готовые служить злу за научную степень, лауреатский значок и т.п. Те, кого Солженицын впоследствии назовет "образованщиной", развращенные подачками интеллигенты.

"Архипелаг ГУЛАГ" сам автор образно определил как "окаменелую нашу слезу", как реквием русской Голгофе. При всей тщательности коллекционирования документов о технологии средств, судов, казней ("В машинном отделении", "Поезда ГУЛАГа" и т.п.), перевозок заключенных, бытия лагеря в Соловках (" там власть не советская, а... соловецкая) и т.п. книга Солженицына предстает гораздо крупнее тех произведений, что изобличали террор, перегибы репрессий как искажения генеральной линии партии. Целый поток лирических отступлений, выводов против фальсификаторов истории пробивается в летописи ГУЛАГа. Но только к моменту завершения "ГУЛАГа" Солженицын приходит к своей излюбленной идее - идее победы над злом через жертву, через неучастие, пусть и мучительное во лжи. В финале своей книги-реквиема, приговора тоталитаризму Солженицын произносит слова благодарности тюрьме, так жестоко соединившей его с народом, сделавшей его причастным к народной судьбе.

"Красное колесо" - это глубокомысленный трагический роман, хроника с совершенно уникальным образом автора-повествователя, с чрезвычайно активным самодвижущимся историческим фоном, с непрерывным передвижением вымышленных и подлинных героев. Подчиняя исторический процесс строго отмеченным срокам ("Красное колесо" - это серия романов-узлов вроде "Августа Четырнадцатого", "Октября Шестнадцатого" и т.п.) Солженицын неизбежно отодвигает вымышленных героев на второй план. Все это создает грандиозность панорамы: обилие персонажей, остроту ситуаций и в царской ставке, и в тамбовском селе, и в Петрограде, и в Цюрихе, придает особую нагрузку голосу повествователя, всему стилистическому строю.

Как отмечает критика многие повести Юрия Трифонова строятся на бытовом материале. Но именно быт становится мерилом поступков его героев.

В повести "Обмен" главный герой Виктор Дмитриев по настоянию расторопной жены Риты (и ее родичей Лукьяновых) решил съехаться с уже смертельно больной матерью, то есть совершить двойной обмен, взойти в квартирном плане на более престижный уровень. Метания героя по Москве, тупой нажим Лукьяновых, его поездка на дачу в кооператив "Красный партизан", где некогда в 30-е годы жили его отец и братья, люди с революционным прошлым. И обмен, вопреки желанию самой матери, свершен. Но оказывается "обмен" был свершен гораздо раньше. Больная Ксения Федоровна, хранительница какой-то нравственной высоты, особого аристократизма, говорит сыну о его снижении "олукьянивании": " - Ты уже обменялся, Витя. Обмен произошел... - Вновь наступило молчание. С закрытыми глазами она шептала невнятицу: - Это было очень давно, и бывает всегда, каждый день, так что ты не удивляйся, Витя. И не сердись. Просто так незаметно".

В другой повести, "Предварительные итоги", герой - переводчик, изнуряющий свой мозг и талант, переводя ради денег нелепую поэму некоего Мансура "Золотой колокольчик" (прозвище восточной девушки, данное ей за звонкий голосок), меняет что-то возвышенное на усредненное, стандартное, сделанное по мерке. Он способен чуть ли не на грани самонасмешки оценивать свой труд: "Практически умею переводить со всех языков мира, кроме немецкого и английского, которые немного знаю - но тут у меня не хватает духу или, может быть, совести". Но еще более странный обмен, от которого герой убегает, но с которым в итоге смиряется, свершается в его семье, с сыном Кириллом, женой Ритой, гоняющейся за иконами как частью мебели, усвоившей цинично-упрощенную мораль репетитора Гартвига, подруги Ларисы. Иконы, книги Бердяева, репродукции Пикассо, фотография Хемингуэя - все это становится предметом тщеславия и обмена.

В повести "Долгое прощание" в состоянии обмена, распыления сил живет и актриса Ляля Телепнева, и ее муж Гриша Ребров, сочиняющий заведомо средние пьесы. Обмен, хроническая неудача сопутствуют им и тогда, когда нет ролей, нет успеха, и даже тогда, когда Ляля вдруг обрела успех в громком спектакле по пьесе Смолянова.

Трифонов очень жалеет своих уступчивых, идущих на обмен героев, деликатных, мягких, но видел и бессилие их аристократизма.

После окончания Великой Отечественной Войны прошло почти 70 лет, и ветеранам – участникам войны, дожившим до нашего времени, должно быть, как минимум, 90 лет и больше. Конечно, их остались единицы. Время неумолимо стирает живые следы прошлого, от которого остаются воспоминания.
Я попросил своих друзей, родившихся после 1945 года, написать, что они помнят о своем детстве, о послевоенном времени 50-х – начале 60-х годов ХХ века. Подал пример и сам, конечно.
Александр Двизин
Вот, что у нас получилось:

Владимир Гладких,
в 50-е годы жил в г. Новосибирске

Я вспоминаю 50-е годы, годы моего детства. Мы жили на окраине города, в частном секторе. Снегом заваливало улочки и дворы. Мы, ребятня радовались большим сугробам снега, рыли в них ходы, и играли в войну. Пистолеты и автоматы делали сами из дерева. У всех ещё была свежа память о войне, много было инвалидов: без рук, без ног, кто на самодельной коляске, кто на костылях. Многие из них толкались у магазина, который находился у Ленинского рынка, и пили водку и бражку, которую тогда свободно продавали. Напившись, начинали матерно ругаться, и дело доходило даже до драк. Но тут появлялся участковый милиционер, он всех успокаивал, его слушались. В милицию никого не забирали. Помню как-то мать взяла меня с собой в магазин, стоял тёплый солнечный день и, вдруг люди вначале зашептались, а потом заплакали. Глядя на них, я тоже заплакал, не понимая в чём дело. Мне было 6 лет. Мать сказала, что умер Сталин. Ну, я тогда уже знал, кто такой Сталин. Люди все вокруг плакали.
В детстве я смотрел фильм «Сталинградская битва», не помню - сколько мне лет было, но помню страшные кадры из этого фильма, когда немецкий танк во весь экран движется на тебя. Мы, ребятня кричали от ужаса. Мы думали, что сейчас он нас всех задавит.
Отец - фронтовик, прошел всю войну, защищал Москву, потом Сталинград. Форсировал Днепр. Закончил войну в Австрии, в Вене. И самое интересное, что ни разу не был ранен. Он не очень охотно рассказывал, наверно не хотел травмировать нас, а то, что он рассказывал, не очень - то соответствует фильмам и романам о войне. С фронта отец приехал с «фронтовой подругой». На что он рассчитывал – не знаю, мама сразу же выгнала ее.
Семья у нас была большая – пять братьев и одна сестра. Трое родились до Войны, и трое после военных. Я был первый после войны, но любимчиком был самый младший из нас. Жили бедновато, но дружно. Отец работал один, поэтому приходилось держать подсобное хозяйство: свиней и кур, ну и огород выручал. Летом старшие братья подрабатывали на хлебозаводе. Читал я уже в шесть лет, писать, правда, толком не умел. К пятому классу я перечитал всю детскую и юношескую литературу. Любил читать, был записан в двух библиотеках. Хорошо играл в шахматы. Ещё я очень любил лыжи, любил кататься с горок, прыгать с трамплина. Отец работал на мебельной фабрике, там делали и лыжи. Отец мне сделал лыжи из липы, липа очень гибкая не ломается, как другие лыжи, так эти лыжи и остались в том доме, когда мы съехали - я их не стал брать с собой.
Много позже, будучи уже взрослым, я думал, как отец, пройдя такую мясорубку: Москва, Сталинград, форсирование Днепра…, не огрубел душой. Мы от него ни одного матерного слова не слышали. Самое обидное было услышать от него это: «Ваня-Груня». Что, очевидно, означало - простофиля ты, простофиля.
Отец умер в 1964 году. Он был человек обязательный, очень аккуратный. Во всём у него был порядок. Мать у нас тоже была чистюля, аккуратистка. Вот эти черты передались и нам. Мы с детства были приучены к порядку и к труду.
г. Новосибирск

Александр Двизин,
в 50-е годы жил в г. Новосибирске

Недалеко от нашего дома за трамвайной остановкой «Сенная» по улице Гоголя, сейчас это остановка транспорта – "Ипподромская", был, так называемый Птичий рынок. Располагался он вдоль деревянного забора, за которым возвышалась пожарная каланча. И возле этого забора инвалиды в солдатских гимнастерках и разные другие люди продавали махорку, пшено, клетки для птиц и какие-то старые вещи. В 50-е годы инвалидов с войны в Новосибирске было много. На них было тяжело смотреть, и я отворачивался, когда мимо проезжал обрубок человека на доске на колесиках, отталкиваясь руками от асфальта или от земли.
По трамвайным вагонам ходили слепые, пели песни и просили милостыню. А мой дядя, Ефимов - Фирсов Леонид Платонович, не пел и ничего не просил. Он только по ночам кричал, как вспоминала мама, видимо, перетаскивая пушки или ведя прицельную стрельбу во сне.
Всю войну он пробыл артиллеристом, и с фронта вернулся с двумя ранениями: в голову и в грудь.
Про войну дядя Леня ничего не рассказывал – молчал, как партизан, но иногда показывал свои медали и ордена. Я запомнил, что среди них было две или три медали "За отвагу" и орден "Красного Знамени". А еще помню алюминиевую кружку, она была продолговатой со складными, из толстой проволоки, ручками.
Я не спрашивал у него - за что он получил награды, на каких фронтах воевал, что пережил. И, даже будучи совсем взрослым, разговора, о его военном прошлом не заводил. О чем сейчас, конечно, жалею.
Мы всегда спохватываемся поздно: не успели спросить, узнать, обнять, а человека уже нет.
В школу № 95, куда я пошел учиться в 1954 году, фронтовики не приходили, и никаких рассказов о войне от непосредственных ее участников, мы не слышали. Зато наш класс переписывался с пограничниками. Мы им, под руководством учительницы, писали о своей учебе и поведении, а они, наверно, под руководством замполита, об охране границ нашей Родины. И в пионеры принимали, зачитывая выдержки из их писем.
Но мне было интересно читать о героях войны. Мы воспитывались на хрестоматийных героях: Молодая гвардия и Олег Кошевой, Зоя Космодемьянская, Александр Матросов, летчик Гастелло, Гуля Королева, Володя Дубинин из крымских катакомб…, все они были мне близки.
Герои, про которых написано в книгах и, солдаты войны, жившие рядом с нами, не соединялись и существовали как бы отдельно. Впрочем, кроме дяди Лени, других солдат я и не знал.
Не помню, чтобы я играл в войну. С другом детства мы собирались завести зоопарк, и лазили по кустам, в поисках какой - то живности, наверно.
Улицы были в траве, на которой можно было валяться. Машины по проезжей части проезжали очень редко. Летали бабочки и стрекозы, стрекотали кузнечики, жужжали пчелы…, жизнь кипела вокруг.
В 50-е годы фронтовиков было много, и внимания на бывших воинов не обращали. Все были равны, все работали, все скромно жили.
Дядя Леня работал токарем, женился, у него родился сын. Но, очень скоро, его жена с маленьким сыном оставили дядю Леню, и уехали в Казахстан. Больше они никогда не виделись.
А помутнения и затмения рассудка, из-за ранения в голову у дяди Лени происходили все чаще - он становился подозрительным, сторонился людей и бросался на бабушку. Тогда за дядей Леней прибывали санитары, связывали его и увозили в психиатрическую клинику. Наверно она и сейчас существует за Чернышевским спуском. Из больницы он возвращался пополневшим и улыбающимся. Но, спустя какое-то время, снова становился нелюдимым.
Работать дядя Леня из-за болезни головы уже не мог и находился на пенсии по инвалидности.
Я давно уже стал взрослым, и работал на Севере, когда получил письмо от мамы о том, что дядя Леня упал на улице и умер. А равно через три дня из Алма-Аты впервые приехал его взрослый сын – он хотел встретиться с отцом. Мама отдала ему гимнастерку с наградами и фронтовую кружку – больше от дяди Лени ничего не осталось.
поселок Биокомбината, Московской области

Светлана Бердникова (Савинова)
в 50-е годы жила в г. Новосибирске,

В 50-е годы не принято было выделять участников, инвалидов ВОВ, их было много. Я помню своего соседа, без ног, который сидел около магазина на улице Ломоносова – угол Ипподромской, и чинил обувь. В конце дня приходила его жена, забирала инструменты, табуретку, а он катился рядом на доске с подшипниками вместо колес. На табуретке сверху вместо досок были приделаны ремни в двух направлениях, чтобы ему удобно было на ней сидеть. Иногда, когда плохо чувствовал, или некому было ему помочь добраться до магазина, он ставил эту табуретку около своего дома и ждал клиентов. Мы все соседи пользовались его услугами. Еще я помню, как ходил один фронтовик, носил на себе точило железное и точил ножи, ножницы. Он хромал, инструмент его был очень тяжелый.
Муж сестры моей бабушки – дядя Митяй, вернулся с фронта контуженный и без ноги. Он женился до войны, и жена от него не ушла. Хотя страдала от его буйства из-за помутнения рассудка. Она сдавала его в психобольницу на Чернышевском спуске, потом забирала, и так шло все по кругу. Она рано умерла, дядя Митяй осознал потерю, стал тих, только сильно заговаривался. Когда приходила моя бабушка его проведать, он очень радовался, но речь была не совсем правильная, как бы иссяк словарный запас. С детьми прожил до глубокой старости, все плакал об умершей жене. У них было четверо детей, двое до войны, двое сразу после войны родились, когда он был еще в здравом уме, только жаловался на боли в голове. Он очень кричал по ночам.
Еще я помню, как дядя Митя, однажды за рюмкой, заплакав, сказал, что они в бой шли прямо по телам своих товарищей. Но ему не давали вспоминать, потому что потом от воспоминаний у него "крыша" ехала. Когда я позднее читала о Ленинградском фронте (дядя Митяй там воевал), то поняла, что он имел в виду. Войска стояли в болотах, солдаты гибли, они так и оставались там, сверху новые погибшие и так несколько слоев…
Отцу моего мужа, сейчас 89 лет, но он никогда ничего не рассказывал про войну, хотя воевал с первого дня, а после ее окончания их эшелоном отправили на Дальний Восток, где они продолжили войну. Он инвалид ВОВ, за ранения в боях. У него есть боевые награды и благодарность за подписью Сталина. Лет шесть тому назад, я приехала его навестить, и он разговорился. Он мне рассказал мне, как получил тяжелое ранение, как шли в бой на уже пристрелянную немцами местность, как за ними шли заградительные отряды, как он лежал раненый почти сутки, пока его не нашли. Когда я рассказала своим близким, они были удивлены его многословию, обычно он молчал, либо отделывался короткими фразами.
Относительно фронтовиков у меня сложилось мнение, что те, кто хватил лиха на войне, кто непосредственно был на передовой, принимал участие в боях, стоял лицом к лицу с врагом - те не охотно или совсем не говорили на тему войны, потому что им воспоминания доставляли не только душевные, но и физические страдания. Они постарались после фронта все из своей памяти стереть или глубоко запрятать, окунувшись в мирную жизнь. Часто выпив рюмку другую, они плакали молча, но на вопрос - отчего, не отвечали, а только махали рукой.
г. Москва

Елена Позднякова,
в 50-е годы жила в г. Мичуринск, Тамбовской области

Помню, что мы с бабушкой стояли в громадных очередях за крупой, мы в это время были очень маленькие - я и моя сестра Оля. Не было белого хлеба, однако с мамой ездили в Анапу, а сейчас это дорого. А еще дядя Юра муж папиной сестры делал тюрю. Он в воду добавлял подсолнечного масла, лук, крошил черный хлеб, и нам казалось это очень вкусным.
В детстве дома о войне не говорили. Когда Оля училась в институте, она хотела поехать по турпутевке в Финляндию, но ее не пустили из-за папы. То, что он был в плену и работал в Германии на заводе, мы узнали много позже. Перед смертью, когда за ним ухаживала Саша – его внучка, он с ней долго говорил о своей жизни. Это была, как он сказал, «исповедь недобитого пенсионера», может, он, что то ей и рассказал. Мы, с Олей, не знаем. А Саша сейчас живет в Америке.
Мама никогда не говорила про войну. Хотя она окончила медицинский институт, и была на фронте. О войне вспомнили, когда нас нашел бывший военнопленный немец, вот тогда мы узнали, что она работала в госпитале. Мы с мамой даже переписывались с этим немцем.
г. Мичуринск

Лальо Петров,
в 50-е годы жил в г. Шумен, Народная Республика Болгария

Мои воспоминания начинаются с 1953 года. Помню утро, когда умер И.В.Сталин. Отец вел меня в детской сад, и повсюду висели черные флаги, люди встречались, плакали и спрашивали друг друга, что будет без него. Повсюду звучали траурные марши, и были заплаканные люди.
В это время большинство, если не все, жили бедно. На хлеб были талоны, а остальные продукты надо было покупать на «черном рынке».
Отца заставили взять отпуск, и он отправился копать котлован под будущий автозавод. Я приносил ему обед, и смотрел, как люди работали вручную, в основном это были чиновники.
А, так, тягловой силой были лошади, ослы и коровы. Большое событие было, когда встретится автомашина, тогда мы дети, гурьбой бежали за ней. Родители работали по девять часов каждый день, кроме воскресенья. Мне запомнилось, что взрослые люди, которые были неграмотными после работы шли в школы и в училища. Было голодно и люди много работали, но по всему городу гремели марши и звучали народные песни. У нас дома был радиоприемник и по вечерам соседи приходили к нам слушать новости.
Взрослые называли Россию – «Дядя Иван», а Сталина – «Мустака», что означает «усы», «усатый». Они говорили: «Усатый пришел на Дунай, и немцы быстро убежали».
Мы, дети, играли в войну, изображая русских и немецких солдат. Плохо было то, что никто не хотел быть немцами. В нашем отряде у командира было звание «Чапаев», а я был вторым со званием "старшина". У меня были бумажные погоны и деревянный автомат, которой папа делал полдня.
Была у нас и Тимуровская команда. Мы помогали бабушкам заготовить дрова на зиму, переносили им сумки, копали в огородах.
Мы ходили в фуражках, похожих на военные, сделанные из газет и окрашенные в красный цвет. Моего друга родители окрестили именем Сталин. Он так и звался в школе - Сталин Дончев.
г. Варна, Республика Болгария

Елена Леонова (Двизина),
в 50-е годы жила в г. Чите и в поселке Кодыма, Одесской области

Когда началась, война, мой папа, Леонов Михаил Иванович, был курсантом Военного топографического училища в Ленинграде. С началом войны всех курсантов решили отправить на фронт, но, перед этим, их стали проходить усиленную военную подготовку. Однажды, на стрельбах, они заметили, как показалось немецкий самолет, который снижался. Папа и другие курсанты стали палить по нему. А оказалось, что это был наш самолет, подбитый немцам. Потом летчик приходил в расположение курсантов: «спасибо, ребята, что не добили». Курсантов училища отправили на фронт. Начальник училища, все же добился в Москве дать возможность доучиться хотя бы курсантам старшего курса. Иначе, как он заявил «топографическая военная служба вся будет разрушена», так, как других таких училищ в стране не было. Старшекурсников вернули с фронта, в числе их был папа, и направили доучиваться в Горький (Нижний Новгород). После окончания Военного топографического училища в 1942 году, был отправлен в Монголию. Там шла подготовка к войне с Японией, укреплялись границы, строились доты, рылись окопы… А в 1945 году он принимал участие непосредственно в военных действиях. Как он говорил: «воевал я 17 дней», видимо, столько времени и продолжалась эта война. Интересно, что, когда был захвачен один из японских штабов, то среди бумаг, были обнаружены карты укрепрайонов, которые составлял папа. Удивление его было очень большое, так, как все топографические карты и схемы, он делал в строгой секретности. Японская разведка работала. После того, как Япония была разгромлена, папу отправили в Корею, где он пробыл до конца 1946 года. Но, все это, он рассказал много позднее, уже в 90-е годы.
Родилась я в Чите. Чита была глубоким тылом. Во время войны и после войны туда привозили много раненых и там лечили. Мама работала в военном госпитале. В этом госпитале была аптека, и мама была начальником аптеки. Вылеченных солдат направляли на фронт, а кто был уже не пригоден к военной службе, то отправляли домой. Совсем ослабленных сопровождали. Мама однажды отвозила такого в Туркмению. Из самого раннего детства мне запомнились ящики с мандаринами, которые поступали в Читу из Китая. А однажды приехала моя тетя из Алма- Аты, и привезла целый чемодан яблок, сорта - апорт. Аромат этих яблок я помню до сих пор. Запомнила день, когда умер Сталин. Мама стирала белье дома, когда объявили об его смерти. Она бросила стирать, подошла к репродуктору, и заплакала. Еще мы с бабушкой ходили на агитационные пункты, они работали постоянно и там по выходным дням бесплатно показывали кинофильмы.
В 1954 году, папу, как военного топографа, из Читы перевели на Украину, в поселок Кодыму. В 1955 году я пошла в школу. Конечно, мы играли в войну, кто-то был фашистом, а кто-то – нашим. Полные дворы были детей, в каждой семье по два-три ребенка. О войне взрослые не говорили. Может это тогда не разрешалось. Мы смотрели фильмы, они в основном были о шпионах. Помню: «Дело № 306», «Партийный билет». Мы ходили смотреть эти фильмы в воинскую часть, пробираясь через забор.
Вся Кодыма и ее окрестности была в яблоневых садах.
Жили мы неплохо, еда была всегда и нам, детям, было весело. Папу направили в командировку в Польшу, мы поехали вместе с ним. Там было много развалин и разрушенных домов. Я удивлялась, не понимая, что это такое. В Кодыме никаких разрушений не было. Не видела я разрушенных домов и в Киеве, хотя после окончания войны прошло всего девять лет. Поляки к нам относились хорошо. Но, когда мы поехали во второй раз, после событий в Венгрии 1956 года, отношение уже было плохое.
В 1961 году мы из Кодымы переехали в Одессу. Папа стал служить в штабе Одесского Военного Округа, а мама пошла работать в аптеку на улице Короленко, сейчас - Софиевская. Она готовила лекарства по рецептам. Раньше врачи писали в рецептах состав лекарства, и его изготавливали в аптеках.
г. Одесса

Готфрид Биленштайн,
в 50-е годы жил в деревне Сорно, г. Наумбург, Германская Демократическая Республика

Я родился в деревне Сорно. Эта деревня была расположена в 120 километрах на юг от Берлина, недалеко от города Котбуса. Деревни этой давно нет. В том районе нашли большие запасы угля, и много сел было разрушено, чтобы осуществлять его добычу. Это произошло сорок лет тому назад. Сейчас там много озер, и это самый большой в Европе ландшафт, созданный руками человека. В 1959 году наша семья переехала в город Наумбург.
Конечно, мы, мальчики, играли почти все время в „войну“. Девочки в войну не играли. Только солдатами мы были без всякой национальности. Может быть, как «антифашисты“. У моего отца была книга с фотоснимками, которые показывали военные успехи Вермахта. Я очень любил эту книгу. Но мне разрешалось ее смотреть только в своей комнате. Такие книги были строго запрещены в ГДР. Позже папа эту книгу сжег. Все мальчики собирали маленькие картинки, которые были в пачках сигарет, во время фашизма. Конечно, эти картинки тоже были запрещены. Нам солдаты казались хорошими людьми.
Мой отец был по профессию священником. Добровольно он стал священником Вермахта. Я не знаю, почему. Это факт, которого я не понимаю. Когда я набрался смелости спросить у него об этом, то отец уже был слишком старый, чтобы ответить. Он был священником и служил в Вермахте, но ходил без оружия. Может быть, это была причина, что ему не надо было убивать других. Он был офицером в звании майора. Однажды он рассказал, что получил приказ быть свидетелем при расстреле евреев. Потом ему было надо написать все, что он видел, с немецкой пунктуальностью и основательностью.
Обычно же он рассказал только смешные вещи о войне. Моя мама запретила ему совершенно рассказывать о войне. Она не могла переносить даже каких то смешных историй.
В начале войны отец один год прослужил во Франции, а потом все время в России. Мне кажется, что особенно долго он был на Украине.
В плен отца взяли 9 мая 1945 в Чехословакии. Сначала он работал шахтёром на Украине. В шахте он проработал один год. Потом ему было разрешено исполнять обязанности священника. Однажды отец рассказал о том, что русский начальник спас ему жизнь, когда в шахте была авария. Этот случай и того человека отец помнил всю жизнь.
Из плена отец вернулся в декабре 1949 года. Мама говорила, что с отцом, когда он вернулся из плена, было очень тяжело. Он болел, и плохо спал по ночам. А, проснувшись ночью кричал – ему снились страшные сны.
Такая была ситуация, в которой я рос, после войны. Детей моих прошлое не интересует. Для них все это было очень и очень давно.
Мне хочется побывать на Украине, может быть я смогу найти места, где работал и был в плену мой отец.
г. Потсдам, Федеративная Республика Германия

Как мир меняется! И как я сам меняюсь!
Лишь именем одним я называюсь, —
На самом деле то, что именуют мной, —
Не я один. Нас много. Я — живой.
Николай Заболоцкий

После смерти Сталина (март 1953 г.) выходит из печати повесть Ильи Эрен-бурга «Оттепель» . Название этого произведения стало символом наступившей эпохи в истории и культуре СССР. Ослабление цензуры, возможность рассказать правду, свобода творчества и свобода личности — всё это связывали с началом оттепели. С известным докладом Н.С. Хрущёва на ХХ съезде партии, развенчивающим культ личности Сталина, начался долгий и мучительный процесс освобождения от иллюзий и переосмысления трагического наследия прошлого. В обществе и, соответственно, в искусстве, встал вопрос, как жить дальше, как не допустить повторения трагедии.

Ещё в 1948 году было опубликовано стихотворение Николая Заболоцкого «Оттепель» , в котором описывалось обычное природное явление, но в условиях происходивших событий ставшее своеобразной метафорой того времени:

Однако после разоблачения культа личности возникла проблема ответственности лидеров страны за злоупотребление властью и за гибель миллионов граждан. К такому повороту событий прямые преемники сталинского режима, оставшиеся при власти, не были готовы. Поэтому проблемы человека и общества поднимались весьма приглушённо, часто в обход подцензурных средств массовой информации.

Порой «оттепель» сменялась настоящими «заморозками». Запрет в 1954 году сатирической поэмы Александра Твардовского «Тёркин на том свете» , которую сам поэт определял как «суд народа над бюрократией и аппаратчиной»; исключение в 1958 году Бориса Пастернака из Союза писателей после публикации на западе его романа «Доктор Живаго» ; скандальные нападки Н.С. Хрущёва в 1962-1963 годах на молодых художников и писателей; появление среди молодёжи «стиляг», демонстрирующих свой протест против принятых в СССР стереотипов поведения и единообразия в одежде, в музыке и в стиле жизни; грохот советских танков на улицах мирной Праги; многочисленные судебные процессы над «инакомыслящими» поэтами (Иосифом Бродским, Анной Барковой, Василем Стусом, Ириной Ратушинской и многими-многими другими) — все эти и другие события навсегда останутся в истории этого времени.

В 1958 году с формулировкой «За значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа» была присуждена Нобелевская премия Борису Пастернаку. А в СССР развернулась настоящая травля писателя, получившая в народе название: «Не читал, но осуждаю!». Обличительные собрания с требованием наказания опального литератора проходили по всей стране, составлялись коллективные оскорбительные письма в адрес Пастернака, ведь писатель в романе «Доктор Живаго» «осмелился» утверждать, что свобода человеческой личности, любовь и милосердие важнее каких бы то ни было революций. Пастернака вынудили отказаться от Нобелевской премии. В 1959 году он напишет своё провидческое стихотворение на эту тему.

Так постепенно вместо движения вперёд страна обретала «застой ». Однако «оттепель» многих заставила задуматься, посеяла зёрна сомнений в правильности курса руководящей партии. Искусство того времени всё же жило надеждой. В кино, изобразительное искусство, музыку и театр, и, конечно же, в литературу входили новые темы, врывались новые имена.

В 1962 году в журнале «Новый мир» был опубликован рассказ Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича» , в центре которого — размышления о жертвах сталин-ских репрессий. О судьбе А. Солженицына и его произведений вы сможете подробно прочитать на страницах этого сайта.

Интерес к переживаниям человека оказывается в центре художественного творчества в годы «оттепели». Одной из важнейших тем, которая раскрывается в литературе этого периода, становится правда войны. Взгляд на Великую Отечественную войну «изнутри», размышления о цене победы представлены во многих произведениях 1950-1970-х годов.

На страницах журналов и книг печатались и пропагандировались произведения Константина Симонова, Александра Твардовского, Валентина Катаева и других, которые рассказывали о героизме простого человека на фронте и в тылу.

Осмысление военной темы находит своё воплощение в творчестве Михаила Шолохова, Юрия Бондарева, Владимира Богомолова, Григория Бакланова, Виктора Некрасова, Константина Воробьёва, Виталия Сёмина и др. Выходит в свет монументальная трилогия Константина Симонова «Живые и мёртвые» (1959-1971), в центре которой — судьбы миллионов обычных людей. Вера в нравственную силу человека пронизывает всё произведение.

Совсем другой взгляд на войну представляет роман «Жизнь и судьба» Василия Гроссмана , известного писателя, родившегося в Бердичеве и учившегося в Киеве. Непростым был путь к читателю этого произведения. Роман, имеющий ярко выраженный антисталинский характер, был изъят соответ-ствующими органами власти. В своё время один из идеологов партии пообещал Гроссману, что «Жизнь и судьба» выйдет в свет не ранее, чем через 200 лет.

Глубокий анализ психологии воина характерен для прозы Юрия Бондарева . В своих произведениях («Батальоны просят огня», «Последние залпы», «Горячий снег» ), показывая отдельные эпизоды военных действий, писатель анализирует поведение человека, оказавшегося под прицелом войны. Сам бывший артиллерист, всю войну прошедший по фронтовым дорогам, Ю. Бондарев с предельной точностью, достаточно скупо и сдержанно, без всякой напыщенности и ненужного пафоса, передаёт, как он сам говорил, «правдивые детали жизни, события и «воздух» эпохи». Свою творческую манеру он объяснял так: «…Писатель, возвращаясь к прошлому, должен писать о нём, как о настоящем… Только тогда возникает эффект присутствия, мгновения правды, период правды, если не вся правда».

Непоколебимую верность своей Родине, невероятную стойкость в её защите мастерски описывает Борис Васильев в повести «А зори здесь тихие…» , широко известной благодаря нескольким фильмам и опере, созданным по сюжету этого произведения. Тему войны и судьбы поколения, для которого война стала главным событием в жизни, Б. Васильев продолжил в таких произведениях, как «В списках не значился» , «Завтра была война» , «Неопалимая купина» и др.

Тема пережитого на войне, тех испытаний, которые выпали на долю обычного человека, нашла своё отражение и в поэзии. В произведениях Сергея Орлова, Юлии Друниной, Константина Ваншенкина, Евгения Винокурова, Николая Глазкова, Егора Исаева и др., развивавших традиции русской классики, представлены как образы беспримерного народного подвига, так и трагедия войны, нанесённые ею раны.

В это же время своеобразное «второе дыхание» приобретает поэзия Владимира Луговского и Николая Заболоцкого , после арестов и лагерей вновь возвращается к читателям Ярослав Смеляков , в «высокую» литературу приходят Борис Слуцкий и Давид Самойлов , который о своих переживаниях тех лет скажет так:

Во второй половине ХХ века продолжали писать многие поэты, заявившие о себе ещё в эпоху Серебряного века. В 1956 году Борис Пастернак начинает свою последнюю книгу стихов «Когда разгуляется» . В этот период Анна Ахматова создаёт вершинные произведения (поэмы «Реквием», «Поэма без героя» ), начатые несколько ранее.

В начале 60-х годов выпустил свой первый сборник Арсений Тарковский . Первичными на земле поэт признаёт лишь две ценности — природу и творчество, а сам поэт — лишь связующее звено между прошлым и будущим. Об этом и стихо-творение «Музе» :

С середины 60-х годов за пределами СССР вынужденно оказались многие литераторы, среди них и поэт, будущий лауреат Нобелевской премии Иосиф Бродский , глубоко переживающий свой отъезд из страны. Судьба Бродского стала воплощением настоящего противостояния лжи и культурной деградации. До 1987 в СССР хранение дома его стихов не только считалось предосудительным, но было наказуемо, тем не менее его произведения распространялись испытанным в советские времена способом — с помощью “самиздата”. О своей судьбе поэт напишет в стихотворении «Я входил вместо дикого зверя в клетку…» :

В поэзию периода «оттепели» пришло новое поколение литераторов. Их назвали «шестидесятниками ». Обострённое чувство ответственности за судьбу страны отличало этих поэтов. Их даже назвали «соавторами эпохи».

Произведения молодых поэтов Беллы Ахмадулиной, Роберта Рождественского, Андрея Вознесенского, Евгения Евтушенко и др. отражали дух времени. Поэты-«шестидесятники» стремились осмыслить прошлое, разобраться в настоящем. Их, порой задиристые, стихи будоражили общество, заставляли включиться в диалог. В библиотеках выстраивались очереди, чтобы можно было прочитать их произведения. Поэты вышли на улицы: стихи читались в книжных магазинах и клубах, школах и институтах, в концертных залах проводились поэтические вечера. Вместе с тем каждого из авторов отличала своя яркая творческая индивидуальность. Например, высокий эмоциональный накал характерен для поэзии Е. Евтушенко, глубоко личные мотивы отразились в стихах Б. Ахмадулиной, гражданственность и необыкновенная нежность присущи были произведениям Р. Рождественского, а стиль молодого Вознесенского впечатлял броскими метафорами и новыми поэтическими формами. Всё это воспринималось как приметы духовного обновления жизни страны.

В поэзии «шестидесятников» усиливалось внимание к неповторимой личности отдельного человека, к его внутреннему «Я». Эту тему блестяще раскрывает Е. Евтушенко в стихотворении «Людей неинтересных в мире нет…» :

Спад популярности поэзии «шестидесятников» исследователи связывают с обманутыми ожиданиями в обществе, в котором всё больше проявлялись разочарованность и апатия.

В это же время продолжает развиваться так называемая «тихая лирика» . Это литературное направление критики противопоставляли «шумной», «эстрадной» поэзии. Среди «тихих лириков» заслуженную популярность завоевали такие поэты, как Виктор Боков, Василий Фёдоров, Алексей Прасолов, Владимир Соколов, Анатолий Жигулин и другие, а также уже хорошо известный вам Николай Рубцов . «Тихие лирики» — мастера в создании пейзажа. Словесное рисование состояния человека и природы, их органичное слияние составляют основу этого направления поэзии:

В 1950-1990-е годы на страницах многих литературных журналов появляются произведения писателей послевоенного поколения. Переосмысление опыта предшественников, а также современная действительность, разворачивающаяся на глазах писателей, оказались в центре внимания Фёдора Абрамова, Юрия Казакова, Виктора Астафьева, Василия Белова, Василия Шукшина, Валентина Распутина, Юрия Трифонова, Даниила Гранина и многих других. В литературе происходит чёткое разделение на «городскую» и «деревенскую» прозу.

Так, одним из самых значительных и масштабных явлений в литературе второй половины ХХ века стала деревен-ская проза . Это литературное направление было сформировано единством темы: судьба русской деревни, русский характер в ситуации ломки извечного национального уклада жизни. Героями произведений Виктора Астафьева, Фёдора Абрамова, Владимира Солоухина, Валентина Распутина, Василия Шукшина и других стали люди уходящего ХХ века — обычные старики и старухи русских сёл. Писатели-«деревенщики» в своих произведениях размышляли о гордости и достоинстве простого человека из народа, с болью рассказывали, как время девальвирует настоящие ценности деревенского мира, анализировали, почему русское село, перенёсшее все тяготы и бедствия коллективизации, войн, теряет свой обычный, устоявшийся в веках уклад.

Драматическое положение человека в деревне, которая отвергает патриархальные, устаревшие нормы жизни и не воспринимает новые, исследует в своих рассказах Василий Шукшин . «Меня больше интересует история души, и ради её выявления я сознательно много опускаю из внешней жизни того человека, чья душа меня волнует… Жизнь души человека — потаённая дума его, боль, надежда…»  — так определял задачи своего творчества Шукшин. По своей повести «Калина красная» писатель поставил фильм и сыграл в нём главную роль. В рассказе «Кляуза» В. Шукшина звучит главный вопрос деревенской прозы: «Что с нами происходит?» .

Трагичнее всего свой взгляд на деревню представил Валентин Распутин в повести «Прощание с Матёрой» . В этом произведении писатель констатирует, что с затоплением деревни Матёра исчезает, уходит в небытие и деревенский Дом как таковой. Автор показывает прощание жителей Матёры со своим Домом, в котором были прожиты даже не десятилетия, а столетия, грусть по родной Земле, русской деревенской цивилизации.

По сути, «Прощание с Матёрой» символично завершает деревенскую прозу русской литературы: с исчезновением Матёры уходит и деревенская тема.

Одной из тем, активно разрабатываемых в литературе того времени, становится тема сталинских репрессий и лагерей . Помимо А.И. Солженицына, свои свидетельства об этом оставили читателям Евгения Гинзбург («Крутой маршрут» ), Варлам Шаламов («Колымские рассказы» ), Георгий Владимов («Верный Руслан» ), Анатолий Рыбаков («Дети Арбата» ), Юрий Домбровский («Хранитель древностей», «Факультет ненужных вещей» ) и многие другие.

Благодаря произведениям Ивана Ефремова («Туманность Андромеды», «Лезвие бритвы», «Час Быка» ), Александра Казанцева («Внуки Марса» ), братьев Аркадия и Бориса Стругацких («Трудно быть богом», «Понедельник начинается в субботу», «Обитаемый остров», «Пикник на обочине», «Отягощённые злом, или Сорок лет спустя» и др.) развивается жанр научной и социальной фантастики . Миллионы людей зачитывались этими произведениями, открывали для себя «другие миры» и рассуждали о законах эволюции и об историческом прогрессе.

Городская тема в литературе во всём своём разнообразии раскрылась в произведениях Сергея Довлатова, Владимира Маканина, Вячеслава Пьецуха и других.

В рамках городской темы проявляется и женская проза , связанная с появлением таких имён, как Татьяна Толстая, Виктория Нарбекова и других.

Тематическим и жанровым разнообразием отличается и драматургия 50-90-х годов ХХ столетия . В 1954 году на Втором съезде советских писателей украинский драматург Александр Корнейчук призвал своих коллег «писать правду жизни», «видеть её трудности, её противоречия, её конфликты, правдиво и честно отражать их в своих произведениях…». В драматических произведениях, пожалуй, впервые открыто поднимались «запретные» прежде темы. В пьесах Алексея Арбузова, Виктора Розова, Александра Володина и других рассказывалось о демагогах-руководителях, об исключении из партии, об отстранении от любимого дела по идеологическим мотивам, раскрывалась психология действий героя. Однако литературная критика не сразу приняла такой интерес драматургов к внутреннему миру человека. «Жизнь души» стала также главной темой в творчестве Александра Вампилова . В пьесах «Старший сын» , «Утиная охота» , «Прошлым летом в Чулимске» и других писатель раскрывал важные проблемы «поиска себя» в жизни «маленького человека» в период растущего разочарования и отчуждения. Размышления о добре и зле, о верности и любви, нашедшие своё отражение в произведениях А. Вампилова, остаются актуальными и сегодня. Не случайно его пьесы по-прежнему с успехом ставят на сценах различных театров.

Вслед за А. Вампиловым в драматургию пришли тематически близкие его творчеству авторы, такие как Людмила Петрушевская, Михаил Рощин, Александр Галин, Людмила Разумовская и другие, которые в своих пьесах разрабатывали сложные моральные проблемы, отражали «нравственно-заострённое» ощущение жизни.

Со второй половины 50-х годов в литературе появилась и быстро распространялась авторская песня . Это музыкально-поэтическое направление, предполагающее исполнение автором, обычно под гитару, собственных произведений, было особенно популярным среди молодёжи. Авторская песня стала символом альтернативной культуры. Она соединяла в себе высокую поэзию и устную традицию (городской романс, притчу, балладу и даже анекдот).

Каждый из бардов по-своему передавал свой особый художественный мир. Среди первых таких авторов-исполнителей наибольшую популярность получили Юрий Визбор, Александр Городницкий, Юлий Ким, Новелла Матвеева и, конечно же, Булат Окуджава , которого принято считать родоначальником авторской песни. Булат Окуджава называл свои произведения не песнями, а просто стихами. Глубокий лиризм и одухотворённость, раздумья и ирония слились в поэзии Окуджавы. Поэта называли «певцом арбатского двора», который стремительно уходил в прошлое, как таяли и надежды, связанные с «оттепелью». Материал с сайта

Песни Окуджавы пели везде: в походе и просто у костра, на домашних посиделках и на концертах самодеятельности. Булат Окуджава так объяснял значение своего творчества: «Музыка укрепляет воздействие поэзии. И круг интересующихся ею разрастается, поэзия расходится шире. Поэзия под аккомпанемент стала противовесом развлекательной эстрадной песне, бездуховному искусству, имитации чувств. Она писалась думающими людьми для думающих людей. (…) Авторская песня — это серьёзные раздумья о жизни человека, может быть, трагические, может быть, острые» .

В начале 60-х годов в авторскую песню пришёл и Александр Галич , поэт, принятый интеллигенцией и гонимый властью, запрещённый цензурой и печатавшийся в «самиздате». Галич не столько пел, сколько декламировал свои произведения, с помощью музыки создавал настоящее маленькое театрализованное действо, выходившие за рамки исполнения песен под гитару. Его песни называли полифонией эпохи. В них лирика смешана с фарсом.

Александр Галич создавал свои песни, полные горечи, сарказма и боли за простого человека. Они широко распространялись благодаря магнитофонным записям и были противостоянием советскому официозу. Многие его произведения были посвящены проблеме взаимоотношения человека и власти, что стало причиной гонений, запретов и вынужденной эмиграции.

Песенное творчество Владимира Высоцкого  — яркое явление «неофициальной» жизни эпохи «застоя» — отражало мысли и чувства простого человека. «Энциклопедией советской жизни» называют песни Высоцкого. О самых злобо-дневных проблемах поэт в своих произведениях рассказывал очень точно и без ложного пафоса, поэтому находил отклики у миллионов людей. Записи концертов В. Высоцкого тиражировались на плёнках и передавались из рук в руки. Во многих его произведениях можно было легко увидеть скрытый социальный подтекст, протест против неприглядных сторон советской действительности, например, как в знаменитой «Охоте на волков» .

В одном из интервью В. Высоцкий так объяснял, что такое авторская песня: «…тут будет стоять перед вами весь вечер один человек с гитарой, глаза в глаза… И расчёт в авторской песне только на одно — на то, что нас беспокоят точно так же, как и меня, те же проблемы, судьбы человеческие, одни и те же мысли» .

В песнях Виктора Цоя («Перемен!» , «Война» , «Группа крови» и др.) пронзительно звучала тема тоски о несбывшихся надеждах и одиночества:

Другой поэт-песенник — Игорь Тальков — говорил о В. Цое: “Земля — Небо. Между Землей и Небом — война”, — спев одну эту строчку, Виктор Цой мог уже больше ничего не петь. Он сказал всё. Просто и гениально».

События 90-х годов ХХ столетия с его подъёмом и разочарованиями, открывшимися перспективами, начавшимися демократическими процессами поставили литературу перед лицом новых драматических перемен и социальных контрастов. К читателям приходили новые имена и произведения…

Таким образом, в литературе 50-90-х годов через многообразие её направлений и имён в полной мере нашли отражение все многочисленные перемены, надежды и разочарования, характерные для того времени.

Предлагаем вам, читая произведения, написанные в этот период, задуматься над строками Анны Ахматовой из «Поэмы без героя» и решить для себя вопрос,