Симфония в трех. Симфония в трех движениях и раду поклитару. Театральный критик Дмитрий Циликин - о "Симфонии в трех движениях" в Мариинском театре

На Новой сцене Мариинского театра прошла первая балетная премьера сезона - «Симфония в трёх движениях» на музыку Стравинского. Сам композитор это произведение не наделял конкретным содержанием. Он утверждал: «Композиторы комбинируют ноты. И это всё. Как и в какой форме вещи этого мира запечатлелись в их музыке, говорить не им». Автором хореографического прочтения симфонии выступил Раду Поклитару. В его версии - это размышления о цене, которую человеку приходится платить за право быть индивидуальностью.

Танцовщикам Мариинки приходится играть не только для зрителей в зале. Их работу во время репетиций, а потом и премьеры, записывают сразу 12 камер. Кадры из «Симфонии в трех движениях» станут финалом нового художественного фильма.

«В главной роли - Сергей Безруков, он играет бывшую звезду балета. И по сюжету мы с ним являемся альтер эго по отношению друг к другу», - рассказывает хореограф, автор постановки «Симфония в трех движениях» Раду Поклитару.

Зарождение жизни, ее короткое продолжение и предсказуемый финал. 23 минутам - именно столько длится постановка балета «Симфония в трех движениях» - уже нашлось место в репертуаре Мариинского театра.

Театральную историю хореографа Раду Поклитару превратить в киношную задумала режиссер Анна Матисон. Сергей Безруков в новом фильме предстанет знаменитым артистом, который, после страшной травмы, вынужден уйти со сцены. Мариинский театр стал идеальной съемочной площадкой.

«Когда Раду посмотрел Сергея, он удивился. Не каждый танцор находится в такой форме. И где-то 75 процентов сцен танцует Сергей лично. Только акробатические делает его дублер - солист Мариинки - Денис Матвиенко», - рассказывает художник-постановщик, режиссер фильма «После тебя» Анна Матисон.

Раду Поклитару - тот редкий хореограф, который не стесняется работать на заказ. Он ставил один из эпизодов церемонии открытия и закрытия Олимпийских игр в Сочи. На новый балет в Мариинском театре ушло всего три месяца. Желающие поработать с Поклитару вставали, буквально, в очередь.

«Я - второй состав, - рассказывает солистка Мариинского театра, заслуженная артистка России Александра Иосифиди. - И я сегодня смотрю со стороны, как потом танцевать. Это сделано для кино. Мы сначала снимали в зале. Сергей Безруков, как постановщик в фильме, показывал нам все движения».

«Некоторые звездные имена, не хочу их сейчас называть, не смогли участвовать не потому, что не хотели, а потому что - гастроли. Нужно было создать все в короткий срок, они и выбыли. Тот состав, который мы сейчас имеем, он для меня звездный даже не по статусу, а по качеству», - утверждает Раду Поклитару.

Помните, 30 декабря я пришла жутко раздраженная ? О том спектакле я тоже обещала написать. Исправляюсь. Статья вышла уже почти неделю назад.

Мариинский театр одарил зрителей премьерой балета «Симфония в трех движениях» на музыку Стравинского в постановке Раду Поклитару с Валерием Гергиевым за дирижерским пультом.

Мариинский театр уверенно укрепляет разнообразные связи с Анной Матисон, красавицей модельной внешности: она уже успела побывать оперным режиссером (опера «Золотой петушок»), художником по костюмам, художником-постановщиком (в собственных постановках) и автором либретто (балеты «Бемби» и «В джунглях»). Затем, быстренько отсняв сериал для «Первого канала», вознамерилась снять (и снимает) документальный фильм о Мариинском театре. Для украшения фильма госпоже Матисон понадобился балет. Но не абы какой, а новый, и желательно современный. Идею поддержал Валерий Гергиев, являющийся художественным центром притяжения данного фильма. Музыка для нового балета понадобилась тоже не абы какая, а Стравинский. Маэстро захотел продирижировать «Симфонией в трех движениях». Дело оставалось за малым: сочинить балет. На балетмейстерские лавры госпожа Матисон не посягает (пока), поэтому она великодушно решила дать шанс Раду Поклитару. Господину Поклитару изложили условия: чтобы балет был на музыку Стравинского, чтобы было занято как можно больше народу, чтоб народ обязательно маршировал, ну и про танцы не забудьте. Господин Поклитару тоже оказался не промах и, согласившись на марш и народ, потребовал в качестве обязательного условия включения еще не созданного балета в репертуар театра. С таким вот богатым культурным подтекстом и родился балет «Симфония в трех движениях».

Хореограф Поклитару вынужден был лавировать между собственным замыслом, пожеланиями сиятельных заказчиков и честолюбивым желанием сделать спектакль репертуарным. Оригинальный авторский стиль балетмейстера, весьма узнаваемый в своей программной неизящности, в итоге был принесен в жертву красивости, необходимой для кинопроекта госпожи Матисон. Даже удивительно, что хореографический провокатор господин Поклитару предстал на Мариинской сцене таким добропорядочным, тривиальным, а местами даже банальным. Но, видимо, такова цена «репертуарного спектакля».

Три парки (одна символизирует молодость, другая — зрелость, третья — старость) прядут и тянут нити судьбы. Когда они обрывают эту нить, человек, согласно мифологии, умирает, в спектакле же Поклитару — рождается для дальнейших испытаний, уготованных тремя дамами. Дамы совместно руководят неким родильным домом, по которому перемещается бесформенная масса эмбрионов. Закинув в эту массу красную веревку, парки цепляют там первую жертву, выуживая на свет божий Юрия Смекалова. А вскоре, чтобы тот не скучал, на красную веревку ловят Светлану Иванову и начинают проводить их через жизненные испытания. Впрочем, испытаниями 20-минутное сценическое бытие назвать довольно трудно: герои полностью лишены воли и выполняют несложные пластические задания, проецируемые парками.

При этом парочка наивна, словно дошкольники на елке в детском саду. Неискушенность главных героев приводят дам в недоумение. Наиболее опытная дает господину Смекалову уроки любви. В них, конечно, не хватает эйфмановского надрыва и физиологии, но камасутра получилась неплохая. Возмужавший герой возвращается к госпоже Ивановой, но она, словно героиня сказки Евгения Шварца («Ах, принцесса, вы настолько невинны, что можете сказать ужасные вещи!»), сохраняет неколебимое душевное целомудрие.

Фото: Наташа Разина с сайта "Ъ" .

Паркам ничего не остается делать, как наслать на героев кордебалет бывших эмбрионов. Их одели в мундирчики и бриджи и, исполняя святую волю режиссера и дирижера, заставили маршировать.

Марш упырей получился довольно невнятным с танцевальной точки зрения — они предсказуемо перемещались то рядами, то колоннами, то закручивались спиралью. Впрочем, с высокопрофессиональным режиссером монтажа из этого материала можно будет создать вполне пристойную манифестацию. К тому же половина дела уже сделана видеопроекциями Александра Кравченко: одно только остроумное превращение голубя мира (или курицы из супа крестьянина) в зловещего милитаризованного орла с пучком стрел многого стоит! Закончилась «Симфония» людоедством: бывшие эмбрионы сожрали господина Смекалова, госпожу Иванову распяли на пуповине, а три дамы, похоже, остались не очень довольны экспериментом. Впрочем, эмбрионов у них еще много, а фильм у госпожи Матисон, вероятно, будет длинным.

Артисты: Инна Билаш, Никита Четвериков, Анна Терентьева, Александр Таранов, Евгения Четверикова, Денис Толмазов, Полина Булдакова, Елена Кобелева, Ольга Завгородняя, Наталья Макина, Анна Поистогова, Олег Куликов, Николай Ланцев, Роман Тарханов, Иван Ткаченко, Тарас Товстюк

Продолжительность 21 мин.

Джордж Баланчин однажды сказал: «Нет новых движений, есть новые комбинации». Он говорил о хореографии, но это выражение применимо к жизни вообще. Любая постановка – это новые комбинации.
Мы давно хотели, чтобы в репертуаре Пермского балета появился вечер на музыку Стравинского, ведь он сыграл ключевую роль не только в истории развития симфонической музыки, но и балетного искусства. Именно он определил всю музыку ХХ века и проложил путь в XXI век, а Джордж Баланчин – хореографию.

Алексей Мирошниченко

Баланчин говорил, что когда он уйдет из жизни, это уже будет не его хореография, не его балеты. Тем не менее, наша задача – максимально точно и близко к оригиналу сохранить его постановки. Это всегда очень непросто сделать, потому что многое зависит от того, с каким театром, в какой стране ты работаешь. К примеру, Пермский театр: здесь царит русский стиль танца. Если мы поедем в Данию, там все будет по-своему – по-датски. Техника исполнения очень сильно зависит от подготовки танцовщиков: стиль – это специфические положения рук и ног, корпуса, гибкость, артистизм; это всё прививается еще в колледже. Если у тебя другой взгляд, ты и разучиваешь новую хореографию под другим углом.
…Баланчин уехал из России, когда ему было двадцать с небольшим. Он же был практически совсем юнец. Но многие ошибочно полагают, что на протяжении всей жизни он так и остался русским. Я не помню дословной цитаты, но однажды он сам сказал, что Россия – это родина романтического балета, в то время как Америка – родина неоклассического балета.
…Основные понятия стиля Баланчина – музыкальность и скорость движений. Очень много счета. «Симфония в трех движениях» как раз построена исключительно на счете. Это самая сложная из его работ: сложные шаги соответствуют сложной музыке Стравинского. На каждый счет – определенный шаг.

Главное у Баланчина – смесь строгой графичности и эмоционального напора, рожденного музыкой. «Покажите нахальство», – требовал хореограф от своих артистов. Пермская труппа, уже привыкшая к Баланчину (десять его балетов в афише – не шутка), словно знала об этой фразе мэтра и приняла ее близко к сердцу. Конечно, американское балетное «нахальство» – не совсем то, что наше. В Нью-Йорке оно разбавлено иной координацией тела и более острым чувством формы, проявляющимся везде – от безупречно работающих «стальных» стоп до отчетливой ломки вертикальной оси тела и математически выверенных посылов корпуса и рук, причем посыл идет не столько от музыкальной эмоции, сколько от ритма. В случае с часто синкопирующим Стравинским, когда думать о ритме исполнителю приходится каждую секунду, это еще более очевидно. Но в рамках стиля «русский Баланчин» пермяки научились считать на сцене. И станцевали премьеру с той мерой увлеченного интереса, которая обнимается словами американского репетитора в Перми Бена Хьюза: «Ты не можешь переучить артистов после того, как их столько лет учили по-другому. Но ты в состоянии показать им другой взгляд на хореографию и музыку».

газета «Новые Известия»

Построенное как исследование соперничества контрастирующих элементов, в том числе между ведущими инструментами оркестра – арфой и фортепиано, произведение вызывает страх и тревогу, как бурлящая лава в жерле вулкана, не видимая, но слышимая.
Что-то с кем-то происходит, и это воспринимается как близкое и родное и, вместе с тем, имеет привкус отчуждения. Есть в «Симфонии» и легкий намек на военные действия – строй мальчиков, строй девочек, равнение на середину, носок к носку, плечо к плечу. В этом спектакле Баланчин уделяет максимальное внимание ходьбе и движению шеренгой. Томные, словно на замедленной съемке снятые дуэты, чередуются дуэтами-перепалками – с элементом юмора, как у двух не теряющих дух солдат в окопе.

интернет-издание «Belcanto.ru»

На столичных подмостках «Симфония в трех движения» (1972) появится впервые. Балет Баланчина возник на следующий год после смерти Стравинского, хотя музыка была написана композитором под впечатлением от войны, в 1945 году. Но в одном из так называемых «черных балетов» Баланчина, для которых характерны танцуемая музыка, звучащий танец, темная леотарда (купальник) и чистый задник вместо декораций, нет напоминаний о войне, да и черный цвет здесь эпизодичен. Доминируют светлые тона. Возможно, это самый нежный из поздних балетов хореографа, в котором захватывающе передан контраст арфы и фортепиано. В центре трех движений, трех частей, а значит и темпоритмов, гипнотические дуэты, развивающие мотивы других шедевров, рожденных в союзе с музыкой Стравинского: в одном явственна перекличка с переплетением тел из «Рубинов», в другом – с разговором рук из «Концертного дуэта». Сегодня «Симфония» – это девятый по счету балет из баланчинской коллекции пермского театра и, безусловно, парадный портрет труппы в модернистском интерьере.

Варвара Вязовкина

Спектакль «Симфония в трех движениях» показывается в рамках вечера «Век танца: Стравинский - Баланчин»

Также в программе:

Аполлон Мусагет

Продолжительность спектакля 33 минуты

Хореограф: Джордж Баланчин
Балетмейстер-постановщик: Бен Хьюз
Художник по свету: Игорь Цинн

Артисты: Никита Четвериков, Альбина Рангулова, Наталья де Фробервиль (Домрачева), Екатерина Мосиенко, Мария Богунова, Ксения Горобец, Яна Лобас

Рубины

Продолжительность спектакля 19 минут

Хореограф: Джордж Баланчин
Художник по костюмам: Барбара Каринска
Балетмейстер-постановщик: Пол Боуз
Художник-постановщик: Андрей Войтенко
Художник по свету: Игорь Цинн

Артисты: Наталья де Фробервиль (Домрачева), Руслан Савденов, Альбина Рангулова, Оксана Вотинова, Кристина Елыкова, Ольга Завгородняя, Евгения Крекер, Яна Лобас, Лариса Москаленко, Анна Терентьева, Евгения Четверикова, Кирилл Галимянов, Артем Мишаков, Роман Тарханов, Тарас Товстюк, Артем Абашев

И.Ф.СТРАВИНСКИЙ.СИМФОНИЯ В ТРЕХ ДВИЖЕНИЯХ

«Год И.Ф. Стравинского»
(к 135-летию со дня рождения композитора)

"Симфония в трех движениях" - название довольно необычно, но у Стравинского не бывает ничего случайного. Он пояснял это название так: «Сущность формы в симфонии - вероятно, более точным названием было бы "Три симфонических движения" - разработка идеи соперничества контрастирующих элементов нескольких типов».

Симфония передает напряженную и трагическую атмосферу военных событий, она относится к таким документам искусства тех лет, как получившие мировую известность «симфонии о войне и мире»

«Три симфонических движения»
(SYMPHONIE EN TROIS MOUVEMENTS)

I. Quarter Note = 160
II. Andante - Interlude (L"istesso tempo) (9:56)
III. Con moto (16:33)

Симфония в трёх частях - одно из наиболее примечательных произведений Стравинского - создана в 1945. Это пятая симфония Стравинского (до нее появились: в 1907 году - симфония Ми минор, в 1920 - Симфония для духовых инструментов памяти Дебюсси, в 1930 - Симфония псалмов, в 1940 - Симфония in C). Она написана по заказу Симфонического оркестра Нью-Йоркской филармонии, в исполнении которого прозвучала впервые 24 января 1946 года. Начало ее сочинения относится к 1942 году и сходно с историей возникновения балета «Петрушка» - замысел возник в виде фортепианного концерта, и уже созданные разделы его музыки послужили основой Симфонии, когда в 1945 году, получив заказ, композитор приступил к ее написанию. Этим, по-видимому, и объясняется наличие в партитуре фортепиано, его активная, часто солирующая роль (особенно в первой части), как и трехчастная композиция цикла, необычная для симфонии, но характерная для инструментального концерта.

В этом сочинении особенно ярко проявились отличные черты таланта композитора. Выраженные ранее в различных произведениях Стравинского, они собраны в фокусе его Симфонии в трех частях. Это произведение зрелой мысли и неистощимого темперамента художника в новом стилистическом единстве суммирует черты всех предшествовавших этапов его творчества: оно сочетает в себе стихийную силу «Весны священной», характерность и остроту ритмов «Петрушки», мелодическую непринужденность «Игры в карты», пластичность использования духовых инструментов Концертино и «Истории солдата», экспрессивность Симфонии псалмов и умиротворенную возвышенность «Аполлона Мусагета». Новое в выразительности Симфонии - драматический лиризм, ранее не свойственный Стравинскому и напоминающий о том, что это произведение создано в конце Второй мировой войны.

Сам композитор свидетельствует: «Симфония не имеет никакой программы, было бы напрасно искать таковую в моем произведении. Однако возможно, что впечатления нашей тяжелой эпохи, с ее стремительно меняющимися событиями, с ее крайним напряжением и, наконец, некоторым просветлением, оставили след в этой симфонии».
Хочется привести и еще одно высказывание Стравинского - уже не о содержании музыки, а о способах его выражения: «Сущность формы в Симфонии - вероятно, более точным названием было бы «Три симфонических движения» - разработка идеи соперничества контрастирующих элементов нескольких типов. Один из таких контрастов, самый очевидный, это контраст между арфой и роялем, главными инструментами-антагонистами».

Симфония принадлежит к числу немногих сочинений Стравинского, являющихся непосредственным откликом на события современности, и тем ценнее то, что композитор достиг в ней совершенства и глубины воплощения замысла.