Русская культура XIV-XVII веков. Русская культура XIV–XVII веков

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже.

Подобные документы

1. Периодизация древнерусского искусства. Киевская, Владимиро-Суздальская и Московская культовая архитектура
Основные этапы зарождения и развития древнерусского искусства. Церковная архитектура, монументальная и станковая живопись Киевской и Суздальской Руси X-XIII веков. Каменное зодчество и монументальная живопись. Московская культовая архитектура XV-XVII вв.
контрольная работа , добавлен 02.03.2013

2. Русская живопись XVII-XVIII века
Период столкновения исключающих друг друга художественных устремлений в XVII-XVIII веках. Проявление черт светского искусства в русской иконописи. Открытие иконописной мастерской при Оружейной палате в Кремле. Фресковая живопись, исторический жанр.
презентация , добавлен 25.12.2013

3. Искусство парсуны XVII в.
Произведения русской портретной живописи. Первые парсуны, изображавшие исторических лиц. Портретные образы в иконе XVII века. Необычные портреты Преображенской серии. История русского искусства XVII-XVIII веков. Развитие иконописи в древнерусском стиле.
реферат , добавлен 25.07.2009

4. Культура Японии XV-XVII вв.
Культура Японии XV-XVII вв. - эпохи развитых феодальных отношений. Основные тенденции развития. Архитектура. Садовое искусство. Монохромная живопись. Чайная церемония. Строительство крепостных сооружений. Просвещение. Литература. Театр - Кабуки и Ноо.
дипломная работа , добавлен 26.04.2008

5. Искусство Московского царства XVI-XVII веков
Иконопись и храмы XVI - начала XVII веков. Исследование основных элементов архитектурной композиции церквей. Культовое и гражданское зодчество конца XVII века: стилистические особенности. Описания государственных регалий и сокровищ Оружейной палаты.
контрольная работа , добавлен 02.03.2013

6. Русская культура XVII-XIX веков
Основные содержательные элементы духовной культуры. Теория культурно-исторических типов Н. Данилевского. Россия накануне петровских реформ. Роль Петербурга в культуре России. Художественная культура России в XVII-XIX веках, эпоха Серебряного века.
презентация , добавлен 14.05.2013

7. Искусство русского государства в XVII веке
Классовые противоречия и крестьянские войны в XVII веке в России, их влияние на искусство. Разрушение иконографических канонов и расширение связей России с Западной Европой. Развитие каменного и деревянного зодчества, живописи и прикладного искусства.
реферат , добавлен 27.07.2009

8. Культура и быт России XVII века
Отличительные черты омирщения русской культуры XVII в. Особенности развития литературы этого периода, в которой утвердились два течения: панегирическое (феодально-охранительное) и народно-обличительное. Изучение архитектуры, зодчества, живописи, обрядов.
реферат , добавлен 19.06.2010

9. Русская культура в период Киевской Руси и удельных княжеств (IX–XIII вв.)
Государственный строй и материальная культура Киевской Руси. Крещение Руси и принятие христианства, культурное подвижничество церкви. Древнерусская литература, зодчество, изобразительное и прикладное искусство. Особенности культуры эпохи удельных княжеств
реферат , добавлен 23.03.2011

10. Культура России XVII века
Семнадцатый век в истории России феодального периода. Культурные достижения XVII века. Материальная культура, ремесленничество. Устное народное творчество. Зодчество, развитие каменного строительства. Скульптура и резьба. Живопись. Музыка и театр.
реферат , добавлен 17.01.2008

Другие документы, подобные Русская культура XIV–XVII веков

Реферат

на тему "Русская культура XIV - XVII веков"

Тула 2008

Введение

1. Архитектура

2. Изобразительное искусство

Список литературы

Введение

С X в. почти половина Европейской части России вошла в состав феодального Древнерусского государства, где сложилась самобытная художественная культура с рядом местных школ (юго-западные, западные, новгородско-псковская, владимиро-суздальская), накопившая опыт строительства и благоустройства городов, создавшая замечательные памятники древнего зодчества, фрески, мозаики, иконы. Её развитие было прервано монголо-татарским нашествием, приведшим Древнюю Русь к экономическому и культурному упадку и к обособлению юго-западных земель, вошедших в состав польско-литовского государства. После полосы застоя в размещавшихся на территории России Древнерусских землях с конца XIII в. начинает складываться собственно русская (Великорусская) художественная культура. В ее развитии ощутимее, чем в искусстве Древней Руси, проявилось воздействие городских низов, ставших важной общественной силой в борьбе за избавление от монголо-татарского ига и объединение русских земель. Возглавившая уже в XIV в. эту борьбу великокняжеская Москва синтезирует достижения местных школ и с XV в. становится важным политическим и культурным центром, где складываются проникнутое глубокой верой в красоту нравственного подвига искусство Андрея Рублева и соразмерная человеку в своем величии архитектура Кремля. Апофеоз идей объединения и укрепления русского государства воплотили храмы-памятники XVI в.

Архитектура

С развитием экономических и общественных отношений в XVII в. окончательно ликвидируется обособленность отдельных областей, и расширяются международные связи, в искусстве нарастают светские черты. Не выходя в целом почти до конца XVII в. за рамки религиозных форм, искусство отражало кризис официальной церковной идеологии и постепенно утрачивало цельность мировосприятия: непосредственные жизненные наблюдения разрушали условную систему церковной иконографии, а заимствованные из западноевропейской архитектуры детали вступали в противоречие с традиционной композицией русского храма. Но этим отчасти подготовлялось решительное освобождение искусства от влияния церкви, совершившееся к началу XVIII в. в результате реформ Петра I.

После монголо-татарского нашествия долгое время летописи упоминают лишь о строительстве недошедших до нас деревянных сооружений. С конца XIII в. в избежавшей разорения Северо-западной Руси возрождается и каменное зодчество, прежде всего военное. Возводятся каменные городские укрепления Новгорода и Пскова, крепости на приречных мысах (Копорье) или на островах, порой с дополнительной стеной у въезда, образующей вместе с основной защитный коридор - "захаб" (Изборск, Порхов) . С середины XIV в. стены усиливаются могучими башнями, в начале над воротами, а затем и по всему периметру укреплений, получающих в XV веке планировку, близкую к регулярной. Неровная кладка из грубо отесанного известняка и валунов наделяло сооружение живописью и усиливало их пластическую выразительность. Такой же была кладка стен небольших однокупольных четырехстолпных храмов конца XIII - 1-й половины XIV вв., которым обмазка фасадов придавала монолитный облик. Храмы строились на средства бояр, богатых купцов. Становясь архитектурными доминантами отдельных районов города, они обогащали его силуэт и создавали постепенный переход представительного каменного кремля к нерегулярной деревянной жилой застройке, следующей естественному рельефу. В ней преобладали 1-2 этажные дома на подклетах, иногда трехчастные, с сенями посередине.

В Новгороде развивалось его прежняя планировка, прибавилось улиц, ведущих к Волхову. Каменные стены Детинца и Окольного города, а так же церкви, построенные на средства отдельных бояр, купцов и групп горожан, изменили облик Новгорода. В XIII-XIV вв. зодчие переходят в завершениях фасадов церквей от полукружий-закомар к более динамичным фронтонам - "щипцам" или чаще к трехлопастным кривым, отвечавшим форме сводов, более низких над углами храма. Величественны и нарядны храмы 2-й половины XIV в. - поры расцвета новгородской республики, полнее отражавшие мировоззрение и вкусы горожан. Стройные, удлиненных пропорций, с покрытием на восемь скатов по трехлопастным кривым, которое позднее часто переделывалось на пощипцовое, они совмещают живописность и пластическое богатство архитектурного декора (уступчатые лопатки на фасадах, декоративные аркады на апсидах, узорная кирпичная кладка, рельефные "бровки" над окнами, стрельчатые завершения перспективных порталов) с тектонической ясностью и компактностью устремленной вверх композиции. Широкая расстановка столбов внутри делала просторнее интерьеры. В XV в. Новгородские храмы становятся интимнее и уютнее, и них появляются паперти, крыльца, кладовые в подцерковье. С XIV-XV вв. в Новгороде появляются каменные жилые дома с подклетками и крыльцами. Одностолпная "Грановитая палата" двора архиепископа Евфимия, построенные при участии западных мастеров, имеет готические нервюрные своды. В других палатах стены членились лопатками и горизонтальными поясками, что перешло в монастырские трапезные XVI в.

В Пскове, ставшем в 1348 г. независимым от Новгорода, главный, Троицкий собор имел, судя по рисунку XVII в., закомары, расположенные на разных уровнях, три притвора и декоративные детали, близкие новгородским. Поставленный в кремле (Кром) на высоком мысу при слиянии Псковы и Великой, собор господствовал над городом, который рос к югу, образуя новые, огражденные каменными стенами части, прорезанные улицами, ведущими к кремлю. В дальнейшем псковичи разрабатывали тип четырехстолпной трехапсидной приходской церкви с позакомарным, а позднее и восьмискатным пощипцовым покрытием. Галереи, приделы, крыльца с толстыми круглыми столбами и звонницы придавали этим, словно вылепленным от руки приземистым постройкам, возводившимся вне кремля, особую живописность. В псковских бесстолпных одноапсидных церквях XVI в. барабан с куполом опирался на пересекающиеся цилиндрические своды или на ступенчато расположенные арки. В Пскове, как и в Новгороде улицы, имели бревенчатые мостовые и были так же застроены деревянными домами.

С началом возрождения Москвы в ней в 1320-1330-х гг. появляются первые белокаменные храмы. Не сохранившийся Успенский собор и собор Спаса на Бору с поясами резного орнамента на фасадах восходили по типу к четырехстолпным с тремя апсидами владимирским храмом домонгольской поры. Во второй половине XIV в. строятся первые каменные стены Кремля на треугольном в плане холме при впадении Неглинной в Москву-реку. На востоке от Кремля расстилался посад с параллельной Москве-реке главной улицей. Схожие по плану с более ранними, храмы конца XIV - начала XV вв. благодаря применению дополнительных кокошников в основании барабана, приподнятого на подпружных арках, получили ярусную композицию верхов. Это придавало зданиям живописный и праздничный характер, усиливавшийся килевидными очертаниями закомар и верхов порталов, резными поясками и тонкими полуколонками на фасадах. В соборе московского Андроникова монастыря угловые части основного объема сильно понижены, а композиция верха особенно динамична. В бесстолпных церквах московской школы XIV- начала XV вв. каждый фасад иногда увенчивался тремя кокошниками.

Формирование к концу XV в. централизованного государства выдвинуло задачу широко развернуть строительство крепостных сооружений в городах и монастырях, а в его столице - Москве - возводить храмы и дворцы, отвечающие ее значению. Для этого были приглашены в столицу зодчие и каменщики из других русских городов, итальянские архитекторы и инженеры по фортификации. Основным строительным материалом стал кирпич. Московский Кремль, вмещавший резиденции великого князя, митрополита, соборы, боярские дворы, монастыри, был во второй половине XV в. расширен до нынешних размеров, а посад охватил его с трех сторон и был прорезан радиальными улицами. На востоке от Кремля возникла Красная площадь, часть посада была окружена в 1530-х гг. каменной стеной, а затем каменная стена Белого города и деревоземляная стена Земляного города окружили столицу двумя кольцами, что и определило радиально-кольцевую планировку Москвы. Монастыри-крепости, защищавшие подступы к городу и созвучные Кремлю по своему силуэту, со временем стали композиционными центрами окраин Москвы. Радиальные улицы с бревенчатыми мостовыми вели к центру через увенчанные башнями ворота Земляного и Белого городов. Жилая застройка городских улиц состояла в основном из деревянных домов, имевших два-три этажа на подклетях, отдельные крыши над каждой частью дома, средние сени и крыльцо.

Кремли других городов, как и в Москве, следовали в своих планах рельефу местности, а на ровных местах имели правильные прямоугольные планы. Крепостные стены стали выше и толще. Навесные бойницы и зубцы в виде ласточкина хвоста, примененные итальянскими архитекторами в Московском Кремле, появились и в кремлях Новгорода, Нижнего Новгорода, Тулы и др. Позднее башни стали декорироваться лопатками и горизонтальными тягами, а бойницы - наличниками. Свободнее от новых влияний были крепости дальних Кирилло-Белозерского и Соловецкого монастырей, с мощными стенами и башнями, сложенными из крупных валунов и почти лишенными украшений.

Сохранившаяся часть великокняжеского кремлевского дворца в Москве с огромным одностолпным залом наделена чертами западной архитектуры (граненый руст, парные окна, ренессансный карниз) , но вся композиция дворца, слагавшаяся из отдельных зданий с переходами и крыльцами, близка к композиции деревянных хором. В архитектуре Успенского собора Московского Кремля, который было предложено строить наподобие одноименного собора XII в. во Владимире, традиции владимиро-суздальского зодчества подверглись существенному переосмыслению. Величественный пятикупольный храм с редкими щелевидными окнами, прорезанными в могучих барабанах и в глади стен, опоясанных аркатурным фризом, мощнее по пропорциям и монументальнее своего прототипа. Впечатляющим контрастом несколько суровым фасадам собора служит интерьер с шестью равномерно расставленными высокими тонкими столбами, придающими ему вид парадного зала. Храм-колокольня Ивана Великого, господствовавший не только над Кремлем, но и над всей Москвой, стал традиционным образцом для подобных высотных доминант и в других русских городах. Попытка перенести в русский храм мотивы раннего венецианского Возрождения привела к несоответствию ярусных членений фасада. В других храмах второй половины XV-XVI в. встречаются свойственные Московской архитектуре XIV-XV вв. ярусы килевидных закомар, но их ритм менее динамичен, а размеренные членения фасадов, украшенных аркатурными фризами, узорной кладкой с терракотовыми деталями, делают храмы нарядно-величавыми. Терракотовые детали встречаются в Белозерье и Верхнем Поволжье, например, в дворцовой палате в Угличе, где венчающие щипцы над гладкими стенами заполнены узорной кирпичной кладкой с терракотовыми вставками. Фасады других светских построек этого времени, как правило, скромнее.

От XIV-XVI вв. сохранилось несколько деревянных церквей. Более ранние - "клетские" , напоминающие избу с двухскатной крышей и пристройками. Церкви XVI в. - высокие, восьмигранные, крыты шатром, а пристройки с двух или с четырех сторон имеют криволинейные крыши - "бочки" . Их стройные пропорции, контрасты фигурных "бочек" и строгого шатра, суровых рубленых стен и резьбы галереи и крылец, их неразрывная связь с окружающим пейзажем - свидетельства высокого мастерства народных мастеров - "древоделей" , работавших артелями.

Рост Русского государства и национального самосознания после свержения татарского ига отразился в каменных храмах-памятниках XVI в. Являя собой высокое достижение московского зодчества, эти величественные постройки, посвященные важным событиям, как бы соединяли в себе динамичность деревянных шатровых церквей и ярусных завершений храмов XIV - XV вв. с монументальностью соборов XVI в. В каменных церквах-башнях ведущими стали формы, присущие камню, -- ярусы закомар и кокошники вокруг прорезанного окнами шатра. Иногда и шатер заменялся барабаном с куполом или же башни с куполами окружали центральную, крытую шатром башню. Преобладание вертикалей наделяло ликующей динамичностью устремленную ввысь композицию храма, как бы вырастающего из окружающего его открытых "гульбищ" , а нарядный декор придавал сооружению праздничную торжественность.

В храмах конца XV и XVI вв. применение так называемого крестчатого свода, опиравшегося на стены, избавляло интерьер от опорных столбов и позволяло разнообразить фасады, которые получали то трехлопастное, то имитирующее закомары завершение, то увенчивались ярусами кокошников. Наряду с этим продолжали строить четырехстолпные пятикупольные храмы, иногда с галереями и приделами. Каменные одностолпные трапезные и жилые монастырские постройки XVI в. имеют гладкие стены, увенчанные простым карнизом или пояском узорной кладки. В жилой архитектуре господствовало дерево, из которого строились и дома в 1-2 этажа, и боярские и епископские дворцы, состоявшие из связанных переходами многосрубных групп на подклетях.

В XVII в. переход к товарному хозяйству, развитие внутренней и внешней торговли, усиление центральной власти и расширение границ страны привели к росту старых городов и возникновению новых на юге и востоке, к постройке гостиных дворов и административных зданий, каменных жилых домов бояр и купцов. Развитие старых городов шло в рамках уже сложившейся планировки, а в новых городах-крепостях пытались внести регулярность в планировку улиц и форму кварталов. В связи с развитием артиллерии, города окружались земляными валами с бастионами. На юге и в Сибири строились и деревянные стены с земляной засыпкой, имевшие башни с навесным боем и низкими шатровыми крышами. Каменные стены среднерусских монастырей в то же время теряли свои старые оборонительные устройства, становились более нарядными. Планы монастырей стали регулярнее. Укрупнение масштабов Москвы вызвало надстройку ряда кремлевских сооружений. При этом больше думали о выразительности силуэта и нарядности убранства, чем об улучшении оборонительных качеств укреплений. Сложный силуэт и богатую белокаменную резьбу карнизов, крылец и фигурных наличников получил теремной дворец, построенный в Кремле. Возрастает число каменных жилых зданий. B XVII в. они обычно строились по трехчастной схеме (с сенями посередине) , имели подсобные помещения в нижнем этаже и наружное крыльцо. Третий этаж в деревянных зданиях часто был каркасным, а в каменных - с деревянным потолком вместо сводов. Порой верхние этажи каменных домов были деревянными. В Пскове дома XVII в. почти лишены декоративного убранства, и лишь в редких случаях окна обрамлялись наличниками. Среднерусские кирпичные дома, часто асимметричные, с разными по высоте и форме крышами, имели карнизы, междуэтажные пояса, рельефные наличники окон из профильного кирпича и украшались раскраской и изразцовыми вставками. Иногда применялась крестообразная схема плана, соединение под прямым углом трехчастных зданий, внутренние лестницы вместо наружных.

Дворцы в XVII в. эволюционировали от живописной разбросанности к компактности и симметрии. Это видно из сравнения деревянного дворца в селе Коломенском с Лефортовским дворцом в Москве. Дворцы церковных владык включали церковь, а иногда, состоя из ряда зданий, окружались стеной с башнями и имели вид кремля или монастыря. Монастырские кельи часто состояли из трехчастных секций, образующих длинные корпуса. Административные здания XVII в. походили на жилые дома. Гостиный двор в Архангельске, имевший 2-этажные корпуса с жильем наверху и складами внизу, был в то же время и крепостью с башнями, господствовавшей над окружающей застройкой. Расширение культурных связей России с Западом содействовало появлению на фасадах домов и дворцов ордерных форм и поливных изразцов, в распространении которых известную роль сыграли белорусские керамисты, работавшие у патриарха Никона на постройке Ново-Иерусалимского монастыря в Истре. Убранству патриаршего собора стали подражать и даже стремились превзойти его нарядностью. В конце XVII в. ордерные формы выполнялись в белом камне.

В церквах на протяжении XVII в. происходила та же эволюция от сложных и асимметричных композиций к ясным и уравновешенным, от живописного кирпичного "узорочья" фасадов к четко размещенному на них ордерному убранству. Для первой половины XVII в. типичны бесстолпные с сомкнутым сводом "узорочные" церкви с трапезной, приделами и колокольней. Они имеют пять глав, главки над приделами, шатры над крыльцами и колокольней, ярусы кокошников и навеянные жилой архитектурой карнизы, наличники, филированные пояски. Своим дробным декором, живописным силуэтом и сложностью объема эти церкви напоминают многосрубные богатые хоромы, отражая проникновение в церковное зодчество светского начала и утрачивая монументальную ясность композиции.

2. Изобразительное искусство

В первые десятилетия после монголо-татарского нашествия возрождается живопись. В условиях сильно сократившихся международных и межобластных связей во 2-ой половине XIII века и в начале XIV в. окончательно кристаллизуются старые школы живописи и образуются новые.

В иконах и в миниатюрах рукописей Новгорода уже со 2-ой половины XIII в. определяются чисто местные черты, сложившиеся здесь в росписях XII в.: ясный образ, не осложненный аллегориями, несколько элементарный крупный рисунок, декоративная яркость цвета. На исполненной Алексой Петровым храмовой иконе церкви Николы на Липне Николай чудотворец представлен как внимательный наставник и помощник людям. Округлые линии, нарядная орнаментация отразили воздействие декоративных тенденций народного творчества.

В городах северо-восточной Руси, уцелевших от нашествия, живопись долгое время развивалась на домонгольской основе. Художественные мастерские были сосредоточены на архиерейских и княжеских дворах, и их произведения имеют церковный, либо кастовый княжеский характер. Ростовские иконы XIII-XIV вв. характеризуются просвечивающимися красками, нежным и теплым колоритом. Большой популярностью пользовались житийные иконы, в которых ярко выражено литературное повествовательно начало. С Ярославлем связано несколько выдающихся икон и лицевых рукописей XIII-XIV вв. Торжественной красотой выделяется икона "Борис и Глеб" , но место ее написание точно не установлено.

В 70-80-х годах XIII в. возникла тверская школа живописи. Росписи Спасо-Преображенского собора в Твери, исполненные местными мастерами, были первой попыткой обращения к монументальной живописи после татарского нашествия. Для не очень высоких по качеству тверских икон и рукописей характерны белесые высветления и декоративные сочетания белого, красного, голубого. Несколько позже тверской возникла московская школа, ранние памятники которой свидетельствуют о тесных ее связях с Ростовом и Ярославлем.

В XIV в., с началом широкого строительства каменных храмов, возрождается фресковая живопись. Фрески собора Святогорского монастыря близ Пскова по стилю еще близки к росписям Новгорода типа нередицких. Новгородские росписи 2-й половины XIV в. более свободны по характеру. Одни из них исполнены выходцами из Византии: фрески церквей Спаса на Ильине улице и Успения на Волотовом поле. Другие написаны южными славянами: фрески церквей Спаса на Ковалеве и Рождества на кладбище и церкви Михаила Архангела Сковородского монастыря.

Наиболее впечатляющи фрески церкви Спаса на Ильине улице, исполненные Феофаном Греком, а так же фрески Волотова, поразительные по одухотворенной патетике образов и артистизму. Росписи Феофана по их суровой выразительности, исключительной свободе композиции и письма не имеют себе равных не только на Руси, но и в Византии. Хорошо сохранились фрески угловой камеры на хорах: образы, воплощающие аскетические идеалы, отличаются психологической напряженностью, техника письма - динамикой и оригинальностью приемов, колорит предельной сдержанностью. Божество и святые предстают у Феофана в виде грозной силы, предназначенной управлять человеком и напоминать ему о подвигах во имя высшей идеи. Их темные лики с бегло положенными белыми бликами, по контрасту с которыми приобретают особую звучность разбеленные желтые, малиновые, синие тона одежд, оказывают на зрителя непосредственное и глубокое воздействие. Фрески церкви Федора Стратилата стилистически близки к росписям Спаса на Ильине улице. Возможно, что в их исполнении участвовали русские мастера, учившиеся у греков.

Фреска повлияла и на стиль новгородских икон XIV в., сделавшийся более свободным и живописным. Произведения псковских иконописцев XIV в. выделяются смелой цветовой лепкой и необычным колоритом, основанным на сочетании оранжево-красных, зеленых, коричневых и желтых тонов. Сумрачная выразительность образов святых на псковских иконах обнаруживает их известную близость к работам Феофана Грека.

На севере в XIV в. сложилась вологодская школа живописи. Ее известный представитель - иконописец Дионисий Глушицкий. В вологодских иконах преобладают темные, несколько приглушенные тона. Стойкие на севере архаические традиции делают иконы северного письма XIV-XV вв. нередко похожими по стилю на памятники более раннего периода.

Расцвет новгородской живописи произошел в XV в. На новгородских иконах специфический подбор святых: Илья, Василий, Флор и Лавр, Параскева Пятница, Анастасия, Никола, Георгий. Они ассоциировались в народном сознании с силами природы и были призваны охранять человека, его дом и хозяйство. Иконография обнаруживает следы воздействия языческих пережитков, фольклора, местных исторических событий, быта. Необычайная активность и известный демократизм общественной жизни Новгорода способствовали сложению в местной живописи особого идеала человека - решительного, энергичного, сильного. Новгородским иконам свойственны уверенный жестковатый рисунок, симметрические композиции, яркие холодные тона.

С конца XIV - начала XV вв. усиливается художественная роль Москвы. Здесь работали Феофан Грек, Прохор с Городца, Андрей Рублев, Даниил Черный. В иконостасе Благовещенского собора Московского Кремля Феофан немного увеличил размеры икон Христа, Богоматери и святых и достиг четкой выразительности силуэта ("деисусный чин") . Этот чин имел большое значение для последующего развития русского высокого иконостаса. Созданная Феофаном в Москве школа стимулировала развитие местных мастеров, выработавших, однако, отличный от феофановского стиль. В 1408 году Андрей Рублев и Даниил Черный исполнили новую роспись Успенского собора во Владимире. Эти фрески в традиционных иконографических образах раскрывают глубокий духовный мир и мысли современников. Просветленные благожелательные лица апостолов, ведущих за собой народ, мягкие гармоничные тона живописи пронизаны чувством умиротворения. Написанные несколько позже Рублевым иконы звенигородского чина -- чисто русская интерпретация темы деисуса. Образ благословляющего Христа полон внутренней силы и мудрого спокойствия. Рублев обладал редким даром воплощать в искусстве светлые стороны жизни и душевного состояния человека. В его работах на смену внутреннему смятению аскетической отрешенности образов Феофана приходят красота душевного равновесия и сила осознанной нравственной правоты. Произведения Рублева, являясь вершиной московской школы живописи, выражают идеи более широкого, общенационального характера. В замечательной иконе "Троица" , написанной для собора Троице-Сергиева монастыря, Рублев создал образы, далеко перерастающие узкие рамки разработанного им богословского сюжета, воплотив идеи любви и духовного единства. Фигуры ангелов, сидящих, склонив головы друг к другу в безмолвной беседе, образуют круг - символ вечности, а плавные, гармоничные линии навевают настроение светлой сосредоточенной задумчивости. Нежные, тонко согласованные тона, среди которых преобладают золотистый и звонкий голубой, внутренняя свобода точно найденной композиции с ее выразительным ритмом находятся в тесной взаимосвязи с глубоко человечным замыслом этого гениального произведения.

В последней трети XV в. начинает свою художественную деятельность Дионисий. В иконах и фресках Дионисия и его школы, создававшихся в период образования русского централизованного государства во главе с Москвой, возрастают известное единообразие приемов, внимание мастеров к художественной форме, черты праздничности и декоративности. Тонкий рисунок и изысканный колорит икон Дионисия, с сильно вытянутыми грациозными фигурами, полны нарядной торжественности. Но в психологическом плане его образы уступают рублевским. Созданные Дионисием и его сыновьями Феодосием и Владимиром росписи собора Ферапонтова монастыря близ Кириллова отмечены особой мягкостью колорита, красотой подчиненных плоскости стены композиций с как бы скользящими изящными фигурами. Многочисленные работы Дионисия и художников его школы вызвали повсеместные раздражения им. В конце XV в. московские художники выезжают в Новгород, Псков, на Север, в города Поволжья, а лучшие мастера этих художественных центров выезжают для работы в Москву, где они знакомятся с творческими приемами столичных живописцев. Московское искусство постепенно нивелирует местные школы и подчиняет их общему образцу.

В XVI в. укрепление государства и церкви сопровождалось теоретической разработкой вопросов о царской власти, об отношении к ней церкви, о роли искусства в богослужении, о способах воплощения церковных сюжетов. Искусство под воздействием начетнической богословской литературы становится надуманно сложным, схоластически отвлеченным. Многочисленные умозрительные аллегории и символы нередко затемняют содержание и перегружают композицию. Письмо мельчает, стиль теряет монументальность и ясность. Несохранившаяся роспись Золотой палаты московского Кремля, исполненная на основе "Сказания о князьях Владимирских" , наглядно иллюстрировала идею преемственности власти московских самодержцев. Написанная по случаю взятия Казани икона-картина "Церковь воинствующая" , представляющая апофеоз Ивана Грозного, наполнена аллегориями и историческими параллелями. В такого рода произведениях политические, светские тенденции становились преобладающими. Еще сильнее эти тенденции выступали в миниатюре ряда рукописных книг. Крупнейшие книгописные мастерские находились в Новгороде, Москве и Троице-Сергиевой лавре. Фундаментальный "Лицевой свод" содержит около 16 тысяч миниатюр. Военные и жанровые сцены с почерпнутыми из жизни бытовыми деталями выполнены в графической манере и подцвечены акварелью. В них появляются многоплановые построения пространства, реальный пейзаж. Книгопечатание, первые опыты которого пришлись на 50-х гг. XVI в., положило начало русской гравюре. Иван Федоров нашел для нее художественное решение, независимое от иконной и миниатюрной живописи.

На рубеже XVI-XVII вв. в Москве формировались два течения в живописи, условно называемые по фамилиям их ревностных сторонников "годуновским" и "строгановским" . Первая из них тяготела к строгому стилю икон и монументальной росписи XV-XVI вв., но обнаруживала так же типичную для мастеров XVI в. любовь к царственной пышности, а при иллюстрировании псалтырей возрождало старую традицию оформления рукописей рисунками на полях. Строгановская школа культивировала мелкое, щегольски-утонченное письмо, сочетающее краски с золотом и серебром; иконы писались для домашних молелен богатых феодалов - ценителей изощренного мастерства. Несколько изнеженная красота и беззащитная слабость святых в расцвеченных одеждах, фон со сложным фантастическим пейзажем характерны для работ мастеров этой школы - Емельяна Москвитина, Стефана Пахири, царских иконописцев Прокопия Чирина, семьи Савиных и др.

Польско-шведская интервенция начала XVII в. задержала развитие искусства, но к 1640-м годам художественное творчество заметно оживилось. Расширился социальный контингент заказчиков. Наряду с царским двором, духовенством и боярами усиленное строительство и украшение каменных церквей и палат вели купцы и разбогатевшие посадские люди. Растет число художников, порой недостаточно профессионально подготовленных, что снижает общий уровень мастерства. Но среди выходцев из городских низов и государственных крестьян было немало людей с ярким дарованием, создавших росписи, иконы, миниатюры, поражающие свежестью мировосприятия, свободой и разнообразием толкования сюжетов, смелостью технических приемов. Искусство демократизируется, становится более понятным и доступным, приближается к народному мироощущению. Известно много имен мастеров XVII в. - московских, ярославских, костромских, нижегородских, чаще всего работающих большими артелями: одни мастера намечали композиции на стенах церкви, другие писали лица, третьи - одежду и драпировки, четвертые архитектуру и ландшафты, пятые - орнаменты и т.д. Коллективное творчество вырабатывало четко выраженное единообразие. В иконописи 1-й половины XVII в. прослеживаются традиции строгановской школы. Автор иконы "Алексий, митрополит московский" любовно расцвечивает и пышную ризу святого, и затейливые облака фона, и расстилающийся внизу пейзаж. В иконах, рассчитанных на восприятие издали, формы крупнее, линия энергичнее, силуэт выразительнее, колорит проще и глуше. Монументальная живопись развивается под заметным влиянием иконописи и западноевропейской гравюры. Умножаются сюжеты, сведенные к занимательному рассказу с бытовыми деталями, масштабы фигур уменьшаются, рисунок теряет былую лаконичную выразительность, индивидуальные образы вытесняются без конца повторяющимися типами.

В середине XVII в. центром художественной живописи становится Оружейная палата Московского Кремля, сильно влиявшая на русское искусство в целом. Ее живописцы были мастерами широчайшего диапазона: они выполняли стенные росписи, иконы и миниатюры, раскрашивали мебель и домашнюю утварь, писали царские портреты, оформляли церковные и светские праздники и т.д. И хотя частая смена занятий вырабатывала у мастеров шаблонные приемы, Оружейная палата поддерживала искусство на очень высоком профессиональном уровне. Здесь возникли первые в истории русского искусства специальные трактаты о живописи, написанные Иосифом Владимировым и Симоном Ушаковым, ставившие проблему жизненного правдоподобия иконных изображений. В живописи Ушаков главное внимание уделял светотеневой лепке формы, достигая мягкости переходов, объемности изображения, настойчиво добиваясь впечатления их реальности.

В XVII в. в русском искусстве появился новый для него жанр - портрет. До середины XVII в. авторы портретов еще следуют иконописным принципам, и их работы мало отличаются от икон. Позднее, не без влияния работавших в России иностранцев, в портрете появляются приемы западноевропейской живописи, точно фиксируются черты лица, выявляется объемность фигуры, хотя трактовка одежд остается плоскостной, а изображение в целом - застыло неподвижным.

Стенопись ярославских и костромских иконописцев, работавших также в Москве, Ростове, Романове и Борисоглебской слободе, Вологде, Троице-Сергиевой лавре и других городах, отмечена неисчерпаемой фантазией, интересом окружающей действительности. Мастера умели придать занимательность и декоративность многофигурным, полным динамики многоцветным росписям, покрывающим стены и своды храмов живописным ковром. Ряд сцен слагается в повествовательные циклы со множеством тонко подмеченных бытовых деталей и с мотивами реальных пейзажей. Эти росписи, так же как иконы в ярославской церкви Ильи Пророка и несколько превосходных икон Семена Колмогородца, пронизаны оптимистическим мироощущением людей, еще робко, но радостно открывающих красоту земной жизни.

Искусство XVII в., преимущественно повествовательное и декоративное, стремилось к литературности и внешней выразительности, достигавшейся часто за счет весьма свободного истолкования иконографических сцен и насыщения их бытовыми деталями. Это, а также постоянный интерес художников к портрету и к изображению реальных построек и пейзажа подготовили русское искусство к переходу на путь светского развития. Этот переход был невозможен, однако, без решительного освобождения искусства от влияния церкви, без внедрения в культуру светского начала, которое несли с собой реформы Петра I.

Скульптура занимала особое место в художественной жизни русского средневековья. Официальная церковь относилась к ней отрицательно как к пережитку идолопоклонства, но не могла не считаться с ее популярностью в народной среде. В те моменты истории, когда объединение всех сил народа было особенно важно, скульптура получала доступ в храм, служа действенным проводником актуальных идей. Поэтому в ней преобладают сюжеты, которые в народном сознании связывались с героическим или высоким нравственно-эстетическим началом.

Обычно изваяния выполнялись в дереве, хотя известны отдельные произведения в металле: автопортрет мастера Аврама на трофейных бронзовых вратах Софии Новгородской, собранных им на рубеже XII - XIV вв. ; серебряная фигура царевича Дмитрия работы Гаврилы Овдокимова "с товарищами" . Встречается и скульптура в камне: "Георгий" В. Д. Ермолина, большие памятные кресты с рельефами. Как правило, деревянная скульптура была полихромной. Локальная роспись темперными красками сближала ее с иконой. Эта близость усугублялась тем, что рельефы не выступали за плоскость обрамляющей изображение нетронутой кромки доски, а уплощенные фигуры, рассчитанные на строго фронтальное восприятие, помещались в киотах с цветным фоном, плотность цвета и весомость объема, подкрепляя друг друга, создают особую интенсивность декоративного звучания скульптуры. Фигуры, развернутые на плоскости, сохраняют цельность и мощь округлого блока дерева. Неглубокие геометризованные порезки, обозначающие одежды и доспехи, подчеркивают монументальность объема и непроницаемую твердость массы, по контрасту с которой тонко моделированные черты лица приобретают повышенную одухотворенность, выявляя внутреннюю жизнь, сконцентрированную в величественных, застывших фигурах. Как и в живописи, в скульптуре возвышенная идея выражалась ритмом, пропорциями, силуэтом замкнутых композиций, наделяя телесный облик святых напряженной духовностью, лишенной индивидуальных черт.

В течении XIV - XVII вв. скульптура проделала в общих чертах ту же эволюцию, что и живопись, от лапидарной, обобщенной трактовки статических фигур к большей повествовательности и свободе в передаче движения. Не связанная непосредственно с византийской традицией, скульптура была свободнее в воплощении местного понимания идеалов нравственной красоты и силы. В отдельных местных школах ощущаются отзвуки дохристианских традиций. Эти традиции, хотя и вызывали решительные меры со стороны церкви по их искоренению, нашли свое прямое развитие в народной скульптуре XVIII - XIX вв.

Возрождение декоративно-прикладного искусства в послемонгольское время было осложнено тем, что многие мастера были угнаны в плен, и ряд навыков ремесла утрачен. С середины XIV в. оживляется ювелирное искусство. Оклад Евангелия боярина Федора Кошки с чеканными рельефными фигурами в многолопастных обрамленьях и с тончайшей сканью, яшмовый потир работы Ивана Фомина с чеканкой и сканью, чеканные кадила, "сионы" , воспроизводящие формы шатровых и купольных храмов, братины, ковши, чаши, литой с чеканкой панагиар новгородского мастера Ивана сохраняют тектоническую ясность формы и орнамента, подчеркивающего строение предмета. В XVI в. чеканка и скань дополняются финифтью. В XVII в. развивается растительная орнаментация, сплошь оплетающая изделия. Московская и сольвычегодская финифть, теряя в тонкости исполнения и цельности колористической гаммы, выигрывает в яркости и богатстве оттенков, соперничая с блеском драгоценных камней. По заказу Строгановых в Сольвычегодске изготовляются предметы "усольского дела" , расписанные яркими сказочными цветами по белой грунтовой эмали. Появляются сюжетные изображения, носящие отпечаток западноевропейского воздействия. С XVI в. применяется чернь с ясным красивым рисунком, соответствующим форме изделий. Со 2-й половины XVII в. и в черни нарастает узорчатость, распространяются восточные мотивы. Лишь к концу столетия возрождается более строгий орнамент. Большое распространение получает басма, покрывающая изделия из дерева, украшающая фоны икон. В XIV - начале XV вв. в ней используется орнамент в виде цветов в кругах, заимствованный из византийских и балканских рукописей. В XVII в. ее причудливые растительные узоры приобретают чисто русский характер. Увлечение в XVII в. пышной орнаментикой приводит к утрате художественной меры, в особенности при украшении предметов драгоценными камнями и жемчугом, из которых компонуются узоры, прежде выполнявшиеся из золота. Ту же эволюцию испытало литье из цветных металлов - от Царь-пушки Андрея Чохова до бронзовой сени Дмитрия Сверчкова в московском Успенском соборе и до оловянных ажурных литых рам к киотам XVII в. Даже в изделиях из железа наблюдается увлечение узорностью форм: кованые решетки московской церкви Георгия Неокесарийского, врата из просеченного железа в рязанском Успенском соборе, петли и дверные ручки рядовых зданий.

В памятниках резьбы по кости XV в. видны неизжитые формы "звериного стиля" в ажурном орнаменте. В "Распятии" XVI в. Угличского историко-художественного музея сказались удлиненно-изящные пропорции фигур Дионисия. В XVII в. искусство резчиков из Холмогор ценится высоко в Москве, где они работают, украшая свои изделия птицами и зверями "в травах" . Особенно хороши многочисленные ларцы с крупным сквозным растительным орнаментом.

До нас дошли немногие крупные образцы резьбы по дереву XIV-XVI вв. Таков острый по силуэту Людогощинский крест из Новгорода, украшенный сложным орнаментом и изображениями святых. Больше сохранилось мелких деревянных изделий, среди которых тонкостью и красотой исполнения выделяются работы мастера Амвросия. В XVI в. в деревянную резьбу проникают элементы восточного искусства. Виртуозна мелкая плоскорельефная ажурная резьба царских врат из церкви Иоанна Богослова на Ишне близ Ростова, выполненных иноком Исаией. Трон Ивана Грозного с шатром и резными историческими сценами и святительские места XVI-XVII вв. при относительно дробном узоре отличаются архитектурной четкостью сложно скомпонованных завершений. Изощренная ярославская ажурная резьба напоминает четкостью форм металл. С середины XVII в. в Москву приезжает ряд белорусских резчиков во главе с Климом Михайловым, которые вводили западноевропейские барочные формы. "Белорусская резь" получила распространение в иконостасах, поражающих богатством и разнообразием деталей. Ее формы были также использованы в наружном белокаменном декоре. Если разнообразные деревянные ковши и блюда XVI-XVII вв. отличались мягкой пластикой округлых форм, оттененных легким геометрическим орнаментом, то в мебели использовались крупные ажурные растительные мотивы. Геометрическая трехграновыемчатая резьба украшала ларцы, свечные ящики, столики. Нередко в мебели применялись формы, заимствованные из архитектурного декора. Резные изделия часто пестро раскрашивались.

Роспись была преимущественно орнаментальной. По технике и характеру она долгое время сохраняла связь с иконописью. По-видимому, в XVI в. появляется "золотая" роспись деревянной посуды, известная позднее как хохломская. Роспись распространяется на стены, оконное стекло, резной декор в интерьере. Нередко орнаментальные побеги сплошь покрывают поверхность предметов. Эти мотивы просуществовали в русских областях вплоть до последнего времени. В XVII в. на мебели и посуде появляется "бытийное письмо" - бытовые сцены, сказочные существа и т.д.

Бытовая керамика XIV-XV вв. груба и примитивна по форме. Лишь с XVI в. применяются "морение" и лощение. На флягах XVII в. появляется геометрическая орнаментация, а затем плоскорельефные изображения фигур. Многие изделия воспроизводят металлические формы, в орнаментации видно влияние деревянной резьбы. С конца XV в. фигурные балясины и красные терракотовые плитки, украшенные пальметтами, а порой покрытые светло-охряной глазурью, включаются в декор фасадов. В XVII в. изготовляются для убранства зданий зеленые изразцы с рельефными бытовыми и военными сценами. С середины XVII в. белорусские мастера выполняли многоцветные изразцы для собора Ново-Иерусалимского монастыря в Истре.

Шитье имело много общего с живописью. Лучшие мастерские шитья были в XVI в. сосредоточены в Москве при царском дворе. Из мастерской Старицких вышли две большие плащаницы, отличающиеся глубинно психологической характеристики персонажей и безупречной артистической техникой.

Набойки XVI-XVII вв. наряду с геометрическими и растительными мотивами, восходящими, возможно, к домонгольским образцам, воспроизводят восточные и западные орнаменты привозных шелковых тканей. В конце XVII в. появляется трех- и четырехцветная набойка. В течение XIV-XVII вв. существовало высокоразвитое узорное ткачество, о чем свидетельствует паволока иконы "Звенигородского чина" Андрея Рублева. В XVII в. получает распространение золотное кружево с геометрическими сетчатыми мотивами либо с растительными элементами. Иногда в узоры вводится жемчуг, серебряные бляшки, цветной просверленный камень. Некоторые узоры XVII в. дожили в нитяном льняном кружеве до XX в.

В XIV-XVII вв. искусство в России развивалось под большим влиянием церкви. В архитектурных памятниках преобладают церкви, в памятниках живописи - иконы. Также было сильно влияние византийских мотивов на развитие Руси в это период. Лишь часть ремесел не подверженная этому влиянию развивалась самостоятельно. Выход русского искусства из-под влияния церкви начался лишь в конце XVI - начале XVII вв., что дало мощный толчок для развития.

С закатом Киевской Руси закончился первый цивилизационный цикл в развитии русской культуры. Процесс становления русского культурного архетипа приходится на следующий период в истории России. Он формируется в эпоху Московского царства в XIV-- XVII веках. В развитии этих двух цивилизационных циклов есть различия и преемственность. С падением Киевской Руси не был использован путь включения в христианскую цивилизацию, приобщения к европейским ценностям. Происходит формирование московской субкультуры, в становлении которой большую роль сыграл геополитический фактор: срединное положение между цивилизациями Востока и Запада и не примыкание ни к одной из них, перемещение центра страны на северо-восток. На новой почве произошла задержка в развитии переселенцев из Киевской Руси. Под покровительством церкви вырабатывается национальное самосознание. В результате наложения православных ценностей на языческую культуру формируется определенный тип человека.

С XII века началась активная миграция из Киевской Руси в междуречье Оки и Волги. Произошло смешение русских славян с народами финно-угорской группы (меря, мордва, мари), началось формирование русской народности -- великороссов. Земли заселялись быстро, но в отличие от Киевской Руси здесь было мало городов. Переселенцы жили в другой географической среде, в лесах. Происходило становление иного образа жизни. Жизнеобеспеченность требовала больших физических усилий, тяжелого труда, на который они были обречены на столетия. Произошло изменение даже физического типа людей. Монголо-татарское иго задержало развитие страны. На земле Руси были разрушены города, села, ремесла, утрачена культура земледелия, сократилась численность населения. Становление субцивилизации Московской Руси определялось ее сложной и противоречивой связью с Золотой Ордой. С одной стороны -- неприязнью к завоевателям, с другой -- Орда была метрополией

В XIV--XV веках на северо-востоке Руси складывается централизованное государство со столицей в Москве. Социально-политическая система, формировавшаяся в Великорусском государстве, несла на себе черты сильнейшего восточного влияния, особенно с середины XIV века, когда Орда приняла ислам. Подобная «исламизация» некоторых сторон социальной культуры не способствовала смягчению деспотических начал русской жизни и системы государственного управления. В то же время нельзя преувеличивать значимость этого восточного компонента в политической и социальной культуре Московской Руси, особенно в сфере мировоззрения. Страна не оставалась христианской, и драматические события истории и восточно-христианской церкви оказали решающее влияние на формирование той системы ценностей и картины мира, которые были характерны для средневековой России. С падением Константинополя в 1454 году Русская православная церковь постепенно обретает самостоятельность и одновременно отдаляется от западного христианского мира. Русь осознает себя единственной защитницей христианства. Она принимает миссию спасения, возрождения и распространения по миру православия. Таким образом, Московская Русь осознает себя «Святой Русью», а Москва -- «третьим Римом».

Развитию московоцентризма способствовал также внешний фактор -- Великое княжество Литовское, где в XV веке многие русские города получили статус самоуправления, и пошли по пути развития по общеевропейской модели. Культурный изоляционизм и Москвы был направлен против Запада, в его основе -- антагонизм между православием и католицизмом.

Если на Западе общество освобождается от влияния церкви, то в Москве наоборот, это влияние возрастает, оказывая большое воздействие на жизнь государства и повседневную жизнь людей. Общественным идеалом стало религиозное подвижничество во имя Христа, общества. Духовными символами Москвы стали святой Сергий Радонежский и князь Дмитрий Донской.

С 1547 года, с венчания Ивана IV на царство, Русь стала папы называться Россией. Официальное название страны -- Российское государство, Россия. В 1480 году была ликвидирована зависимость Москвы от Золотой Орды. Но влияние культуры восточного типа на русские земли не ослабело. Иван IV не принял европейский тип советского государства. Его идеал -- неограниченная монархия, где власть санкционирована церковью. Этой цели служила опричнина. Она была самым своеобразным в культурно-психологическом отношении событием истории Московской Руси. Опричнина-это уникальный в мировой практике, нетипичный для России «политический карнавал». Почти полтора века спустя, такого же типа «карнавал» (но с иными целями) затеет другой царь -- молодой Петр I. Главная психологически-поведенческая особенность подобных «карнавалов» видится в том, что опричники, петровские «потешные» (а позже и пугачевские «генералы») вели себя как завоеватели в собственной стране, это была психология и самозванцев, разыгрывающих карту своей формальной законности по отношению к существующим нормам и одновременно утверждающих новую узаконенность своей власти, основанную на праве силы.

Политический «карнавал» и самозванство вылились в весьма специфичный для России инструмент узаконивания массового насилия. В результате опричнины проблема власти и государства мнилась в пользу власти, ликвидировав экономически независимую власть собственника, который мог быть основой формирующемся в России гражданского общества. В Европе в XVI веке общество высказалось за ликвидацию церковной собственности. Забота церкви о душе, экономические дела -- заботы светские. В России в XV веке дискуссии о церковной собственности вышли на более высокий круг вопросов - о путях ее развития. Был подтвержден принцип единения церкви и государства.

К XVI веку сформировались особые, специфические черты русского национального самосознания: 1) Соединение характерной для Востока духовности, сосредоточенной на высшем смысле сущего, выраженного в православии, со стремлением к свободе, демократии, характерной для Запада. 2) Коллективизм и слабо выраженное личностное сознание. 3) Приверженность к ценностям православия с его своеобразным миропониманием. 4) Приоритет государственных начал, интересов державы. Держава, обретённая в ходе борьбы за независимость, считалась главным национальным достоянием, и ее интересы воспринимались как интересы лично каждого.

XVII век в истории культуры России был «бунташным», когда перемешалась старина и новизна. Разрушается средневековое мировоззрение, изменяется картина мира. Люди XVII века закат прошлой культуры переживали как личную и национальную трагедию. Это было время соперничества двух культур -- барокко и «мужицкой». Старую обиходную культуру вытесняет новая под лозунгом «Чем мы прежде хвалились, того ныне стыдимся». На место религиозной, вертикальной концепции времени «вечность-временность» приходит горизонтальная «прошлое-настоящее-будущее». В русской культуре появляется идея единства, быстротечности, бесконечности истории, переориентация с прошлого на будущее. В начале XVII века Борис Годунов проявлял интерес к просвещению, культуре, успехам западной цивилизации. Поощрялась торговля с Западом, для обучения за границу были посланы несколько дворянских «ребят». Много внимания уделялось развитию городов. Они становились очагами культуры, в Москве отстраивался кремль. Но в городах России проживало лишь 2 % населения. Основная масса населения -- крестьяне. Положение их оставалось без изменений, страна скатывалась к гражданской войне.

С 1613 года в России правит новая династия Романовых, которая пробудет на престоле более 300 лет. С XVII века начинается процесс крушения авторитета государственной и церковной властей. Документы того периода фиксируют «непочтительно» отношение к царю, так называемое «отклоняющееся» поведение, как симптом социальной активности масс. Россия нуждалась в реформировании, но это было невозможно без предваряющих изменений духовной сфере. К этим реформам приступил патриарх Никон. Церковь преследовала цели:

устранение различий в богословской практике между греческой и русской церквями. Это позволяло восстановить связь с европейским православным миром, привязать Россию к Европе духовно и тем самым расширить возможности для влияния в христианском мире;

введение единообразия в церковной службе по всей стране, так как на местах богослужение велось по-разному, наличествовали черты языческих культов.

Реформа Никона была умеренной, несравнимой с религиозной реформацией на Западе. Но даже эта попытка вызвала сопротивление значительной части общества и церкви. Произошел раскол. С этого времени общественный раскол как последствие реформы будет сопровождать всю историю России. Сторонники Никона выступили за обновление общества, противники--за сохранение в неизменном виде православной старины. И там и тут были люди различных слоем, социального положения. Вопрос о соотношении духовной и светской власти обсуждался на соборе 1666 года. Церковь пришла к выводу о необходимости раздела светской и духовной сфер деятельности. Русская православная церковь сблизилась с православным миром. Изменения в такой сложной сфере, как духовная, открывали дорогу деятельности Петра I -- великому преобразователю России.

В период Московского царства идет процесс становления русского национального характера. Характер -- это совокупность психологических особенностей человека, проявляющихся в его поведении, действиях. Это устойчивое начало в человеке. Его становление очень длительно. На его формирование оказали влияние природные условия, определенные архетипы, лежащие в основе поведения человека. Во всей сложности русский характер был «открыт» в XVII веке. Писатели современники стали замечать и описывать его. Корни нового воззрения на человека -- в отходе от богословской точки зрения на него, начавшемся с XVI века.

«Открытие» в XVII веке русского характера определи новое воззрение на человека, его роль в исторических события в осознании собственной судьбы. Новый человек ощущал себя обладателем истины, творцом истории. Он создавал силлабическую поэзию, портретную живопись, партерную музыку. Его трудом Россия преодолевала культурное одиночество, приобщалась к европейской цивилизации, становилась европейской державой. К концу века появляется новый пласт в системе ценностей -- развивается утилитаризм, прорываясь в массовое сознание. Конкретизируется представление о человеческом благе.

В период Московского царства набирает силу процесс обмирщения, освобождения искусства от подчинения его церковным канонам. Со второй половины XIV века ослабляется влияние местных особенностей русской культуры. Раньше эта тенденция проявилась в московской исторической литературе, которая обретала общерусский характер и становилась носителем идеи единства и патриотизма («Сказание о Мамаевом побоище »). Победа на Куликовом поле подняла дух и самосознание русского народа. Возник ряд произведений, которые призывали к единению русских земель для освобождения от врага. Значительным памятником этого периода стала «Задонщина», написанная Сафонием Рязанцем, воспевающая великую победу русского народа над татарами. В устном народном творчестве былины уступили место историческим повестям, в которых действовали конкретные исторические люди в конкретной обстановке («Песня о взятии Казани»). С начала XV века на первый план выдвигается летописание Москвы. Каждая летопись -- это своеобразная историческая энциклопедия, цельное произведение. Известна Троицкая летопись 1408 года, летописный свод митрополита Фотия, проводившего идею единого государства. В XVI веке создаются крупные летописные произведения. Это «Летописец начала царства», где описаны первые годы правления Ивана Грозного, «Степенная книга» -- с описанием портретов и времени правления великих русских князей. Создание их было продиктовано заботой об укреплении Российского централизованного государства. Написание последних летописей относится к XVII веку. В них доказывались права новой династии Романовых на царский престол.

С XIV века в связи с хозяйственным подъемом росла потребность в записях. Началось использование бумаги вместо дорогого пергамента. На смену «уставу», когда буквы квадратной формы выписывались с геометрической точностью, приходит полуустав - более беглое и свободное письмо, а с XVI века -- скоропись, близкая к современному письму.

Интерес к всемирной истории, стремление определить свое место среди народов мира вызвали появление хронографов -- своеобразной всемирной истории того времени. Первый русский хронограф был составлен в 1442 году сербом Пахомием Логофетом. Выдающимся памятником публицистики явилась переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. Большое событие в культуре XVI века -- появление русского книгопечатания. Его началом принято считать 1564 год, когда была издана первая датированная книга «Апостол». Издали ее Иван Федоров и Петр Мстиславец. За весь век было напечатано 20 книг. Но рукописная книга еще и через сто лет будет занимать ведущее место.

Шел процесс накопления теоретических и практических знаний. Строились крепостные сооружения, храмы, церкви, для которых требовались строгие математические расчеты. Были написаны первые пособия по математике, геометрии. Развивалась техника. Русские первые изобрели вышки-копры для бурения скважин при добыче соли. Выдающиеся гидротехнические сооружения были созданы в Соловецком монастыре. Путешествия русских людей, открытия, присоединения земель привели к рождению картографии. Создаются первые карты русского государства. Развитие торговли, политически: культурных связей с иностранными государствами привели к необходимости составления первых кратких словарей иностранных слов -- азбуковников.

9 век в истории славянского народа открывает новую страницу. Начинается процесс собирания славянских племен под единой княжеской властью с помощью военной силы - рождается молодое сильное государство. Образование Киевской Руси принято относить к призванию на княжение в Новгород в 862 году варяжских князей Рюрика, Синеуса и Трувора, а конец - к правлению Владимира Мономаха (1113-1125). Таким образом, хронологические рамки эпохи Киевской Руси - середина IX - начало XII века. Рюриковичи, династия русских князей - великих князей киевских, владимирских, московских и русских царей (конец IX-XVI вв., последний Рюрикович - царь Федор Иванович), считавшихся потомками Рюрика. К Рюриковичам принадлежали также некоторые дворянские роды до нач. XX века, потомки удельных князей. В культурологическом плане начало нового этапа следует связывать с принятием Русью христианства. Крещение Руси в 988 году стало поворотным пунктом в истории и культуре восточнославянских племен. Вместе с новой религией они восприняли от Византии письменность, книжную культуру, навыки каменного строительства, каноны иконописи, некоторые жанры и образы прикладного искусства. После этого Киевская Русь пережила подъем культуры, в течение первого же столетия вышедшей на высокий европейский уровень. В течение четырех последующих столетий Киевская Русь сформировалась в хорошо управляемое демократическое городское рыночное общество. В период наивысшего расцвета в XI веке ее население достигло 7-8 млн. человек, включая такие развитые городские центры, как Киев, Новгород и Смоленск. Это было самое большое и населенное государство Европы. Ученые спорят сегодня и спорили в прошлом веке о том, позитивно или негативно сказалось на дальнейшей истории России заимствование византийской культуры. Некоторые полагают, что тем самым она навсегда отгородила себя от католического Запада и, как следствие, отстала в экономическом развитии. Однако не стоит забывать и о том, что именно Византия дала человечеству христианство как высший религиозный закон и систему мировоззрения. Таким образом, выбрав Православие, Древняя Русь черпала нравственно-религиозные принципы из первоисточника. Византийское наследие означало для России способ приобщения к культуре эллинизма, а через нее - к истокам культуры латинского Запада, Ближнего Востока и Древнего Египта. Контакты с Византией продолжались и в более позднее время. На протяжении веков культура и образование в России в значительной мере строились по византийскому образцу, что проявилось а создании в конце XVII века при непосредственном участии греко-византийских просветителей, братьев Лихудов, Славяно-греко-латинской академии. Православные книги впитали в себя искусство греческой риторики, минуя латинское посредничество. Крещение Руси происходило по византийскому образцу. Согласно летописи, двор киевского князя Владимира, крестившего Русь, посещали многие религиозные посольства и предлагали ему принять их веру: «немцы» (католики) от папы, болгары (мусульмане), хозарские евреи и др. Владимир, по совету своей дружины, послал своих послов в разные страны. Вернувшись, они с особым восторгом рассказывали о виденном ими православном богослужении в константинопольском храме Св. Софии. Предпочтение, отданное византийскому православию, объяснялось не только красотой богослужения, но и социально-политическими причинами. Характер исторического выбора, сделанного в 988 году князем Владимиром, не был случайным. Местоположение Руси между Востоком и Западом, перекрестное влияние на нее различных цивилизаций оказало плодотворное воздействие на духовную жизнь и культуру русского народа. Многообразные торговые и политические отношения связывали Древнюю Русь с Западной и Центральной Европой, с одной стороны, Византией и Азиатским Востоком - с другой. Уже в Х веке Древняя Русь оказалась в центре транзитных торговых путей, соединявших ее западных, восточных и южных соседей - из Северной Европы в Византию. В IX-Х веках был известен и Волжский путь, по которому восточные товары и монеты поступали через русские земли в Западную Европу, а также дорога по Дону, Нижней Волге и Каспию до Багдада, которой пользовалось население южных областей восточнославянского мира. Однако, несмотря на географическую близость Западной Европы, основной обмен идеями и людьми для восточнославянских племен шел в северном и южном направлениях, следуя течениям рек Восточно-Европейской равнины. По этому пути с юга, из Византии, христианство стало проникать на Русь задолго до его официального утверждения, что во многом предопределило выбор князя Владимира.

Последствия Смутного времени

Смутное время было закончено с большими территориальными потерями для Руси. Смоленск был утрачен на долгие десятилетия; западная и значительная часть восточной Карелии захвачены шведами. Не смирившись с национальным и религиозным гнётом, с этих территорий ушло практически всё православное население, как русские, так и карелы. Русь потеряла выход к Финскому заливу. Шведы покинули Новгород лишь в 1617 году, в полностью разорённом городе осталось только несколько сотен жителей.

Смутное время привело к глубокому хозяйственному упадку. Во многих уездах исторического центра государства размер пашни сократился в 20 раз, а численность крестьян в 4 раза. В западных уездах (Ржевском, Можайском и т. д.) обработанная земля составляла от 0,05 до 4,8 %. Земли во владениях Иосифо-Волоколамского монастыря были «все до основания разорены и крестьянишки с жёнами и детьми посечены, а достольные в полон повыведены… а крестьянишков десятков пять-шесть после литовского разорения полепились и те ещё с разорения и хлебца себе не умеют завесть». В ряде районов, и к 20-40 годам XVII века населённость была всё ещё ниже уровня XVI века. И в середине XVII века «живущая пашня» вЗамосковном крае составляла не более половины всех земель, учтённых писцовыми книгами.

Культура России в 14 – 17 вв.

С X в. почти половина Европейской части России вошла в состав феодального Древнерусского государства, где сложилась самобытная художественная культура с рядом местных школ (юго-западные, западные, новгородско-псковская, владимиро-суздальская), накопившая опыт строительства и благоустройства городов, создавшая замечательные памятники древнего зодчества, фрески, мозаики, иконописи. Её развитие было прервано монголо-татарским нашествием, приведшим Древнюю Русь к экономическому и культурному упадку и к обособлению юго-западных земель, вошедших в состав польско-литовского государства. После полосы застоя в размещавшихся на территории России Древнерусских землях с конца XIII в. начинает складываться собственно русская (Великорусская) художественная культура. В ее развитии ощутимее, чем в искусстве Древней Руси, проявилось воздействие городских низов, ставших важной общественной силой в борьбе за избавление монголо-татарского ига и объединение русских земель.

Возглавившая уже в XIV в. Эту борьбу великокняжеская Москва синтезирует достижения местных школ и с XV в. становится важным политическим и культурным центром, где складываются проникнутое глубокой верой в красоту нравственного подвига искусство Андрея Рублева и соразмерная человеку в своем величии архитектура Кремля. Апофеоз идей объединения и укрепления русского государства воплотили храмы-памятники XVI в. С развитием экономических и общественных отношений в XVII в. окончательно ликвидируется обособленность отдельных областей, и расширяются международные связи, в искусстве нарастают светские черты. Не выходя в целом почти до конца XVII в. за рамки религиозных форм, искусство отражало кризис официальной церковной идеологии и постепенно утрачивало цельность мировосприятия: непосредственные жизненные наблюдения разрушали условную систему церковной иконографии, а заимствованные из западноевропейской архитектуры детали вступали в противоречие с традиционной композицией русского храма. Но этим отчасти подготовлялось решительное освобождение искусства от влияния церкви, совершившееся к началу XVIII в. в результате реформ Петра I.

От XIV-XVI вв. сохранилось несколько деревянных церквей. Более ранние – «клетские», напоминающие избу с двухскатной крышей и пристройками. Церкви XVI в. – высокие, восьмигранные, крыты шатром, а пристройки с двух или с четырех сторон имеют криволинейные кры-ши – «бочки». Их стройные пропорции, контрасты фигурных «бочек» и строгого шатра, суровых рубленых стен и резьбы галереи и крылец, их неразрывная связь с окружающим пейзажем – свидетельства высокого мастерства народных мастеров – «древоделей», работавших артелями.

В первые десятилетия после монголо-татарского нашествия возрождается живопись. В условиях сильно сократившихся международных и межобластных связей во 2-ой половине XIII века и в начале XIV в. окончательно кристаллизуются старые школы живописи и образуются новые.

С конца XIV – начала XV вв. усиливается художественная роль Москвы. Здесь работали Феофан Грек, Прохор с Городца, Андрей Рублев, Даниил Черный. В иконостасе Благовещенского собора Московского Кремля, Феофан немного увеличил размеры икон Христа, богоматери и святых и достиг четкой выразительности силуэта («деисусный чин»). Этот чин имел большое значение для последующего развития русского высокого иконостаса.

В XVII в. в русском искусстве появился новый для него жанр – портрет. До середины XVII в. авторы портретов еще следуют иконописным принципам, и их работы мало отличаются от икон. Позднее, не без влияния работавших в России иностранцев, в портрете появляются приемы западноевропейской живописи, точно фиксируются черты лица, выявляется объемность фигуры, хотя трактовка одежд остается плоскостной, а изображение в целом – застыло-неподвиж-ным.

Стенопись ярославских и костромских иконописцев, работавших также в Москве, Ростове, Романове и Борисоглебской слободе, Вологде, Троице-Сергиевой лавре и других городах, отмечена неисчерпаемой фантазией, интересом окружающей действительности. Мастера умели придать занимательность и декоративность многофигурным, полным динамики многоцветным росписям, покрывающим стены и своды храмов живописным ковром. Ряд сцен слагается в повествовательные циклы со множеством тонко подмеченных бытовых деталей и с мотивами реальных пейзажей. Эти росписи, так же как иконы в ярославской церкви Ильи Пророка и несколько превосходных икон Семена Колмогородца, пронизаны оптимистическим мироощущением людей, еще робко, но радостно открывающих красоту земной жизни.

Искусство XVII в., преимущественно повествовательное и декоративное, стремилось к литературности и внешней выразительности, достигавшейся часто за счет весьма свободного истолкования иконографических сцен и насыщения их бытовыми деталями. Это, а также постоянный интерес художников к портрету и к изображению реальных построек и пейзажа подготовили русское искусство к переходу на путь светского развития. Этот переход был невозможен, однако, без решительного освобождения искусства от влияния церкви, без внедрения в культуру светского начала, которое несли с собой реформы Петра I.

Скульптура занимала особое место в художественной жизни русского средневековья. Официальная церковь относилась к ней отрицательно как к пережитку идолопоклонства, но не могла не считаться с ее популярностью в народной среде. В те моменты истории, когда объединение всех сил народа было особенно важно, скульптура получала доступ в храм, служа действенным проводником актуальных идей. Поэтому в ней преобладают сюжеты, которые в народном сознании связывались с героическим или высоким нравственно-эстетическим началом.

В течении XIV - XVII вв. скульптура проделала в общих чертах ту же эволюцию, что и живопись, от лапидарной, обобщенной трактовки статических фигур к большей повествовательности и свободе в передаче движения. Не связанные непосредственно с византийской традицией, скульптура была свободнее в воплощении местного понимания идеалов нравственной красоты и силы. В отдельных местных школах ощущаются отзвуки дохристианских традиций. Эти традиции, хотя и вызывали решительные меры со стороны церкви по их искоренению, нашли свое прямое развитие в народной скульптуре XVIII – XIX вв.

Таким образом, в XIV-XVII вв. искусство в России развивалось под большим влиянием церкви. В архитектурных памятниках преобладают церкви, в памятниках живописи – иконы. Также было сильно влияние византийских мотивов на развитие Руси в это период. Лишь часть ремесел не подверженная этому влиянию развивалась самостоятельно. Выход русского искусства из под влияния церкви начался лишь в конце XVI – начале XVII вв., что дало мощный толчок для развития.

Пётр I Вели́кий (Пётр Алексе́евич ; 30 мая 1672 года - 28 января 1725 года) - последний царь всея Русииз династии Романовых (с 1682 года) и первый Император Всероссийский (с 1721 года).

Всю государственную деятельность Петра I условно можно разделить на два периода: 1696-1715 годы и 1715-1725.

Особенностью первого этапа были спешка и не всегда продуманный характер, что объяснялось ведением Северной войны. Реформы были нацелены прежде всего на сбор средств для ведения войны, проводились насильственным методом и часто не приводили к желаемому результату. Кроме государственных реформ на первом этапе проводились обширные реформы с целью модернизации уклада жизни. Во втором периоде реформы были более планомерными.

Ряд историков, например В. О. Ключевский, указывали, что реформы Петра I не являлись чем-то принципиально новым, а были лишь продолжением тех преобразований, которые осуществлялись в течение XVII в. Другие историки (например, Сергей Соловьев), напротив, подчеркивали революционный характер преобразований Петра.

Историки, проводившие анализ петровских реформ, придерживаются разных взглядов на его личное в них участие. Одна группа полагает, что как в составлении программы реформ, так и в процессе их осуществления Петр не играл главной роли (которая была ему приписана как царю). Другая группа историков, наоборот, пишет о большой личной роли Петра I в проведении тех или иных реформ.

Основные понятия: воинская повесть, «куликовский цикл», литература путешествий, агиография, Феофан Грек, Андрей Рублев, Дионисий, русское книгопечатание, «Апостол», книжная миниатюра, Четьи-Минеи, Домострой, Стоглав, шатровый стиль, «нарышкинское барокко», обмирщение, секуляризация, «Москва – третий Рим», парсуна, раскольничество, старообрядство, иосифляне, нестяжатели, рифмованная поэзия, партесное пение, песни «разинского цикла»

Русская культура XIV – XV вв. Культуре Московской Руси соответствует исторический период приблизительно с XIV по XVII века. Она многолика и отражает все сложные события, происходившие в это время на русской земле.

Под натиском монголо-татар изменяются регионы культурной активности. Юг (Киев и Приднепровье) уступает место северо-востоку (Северо-Восточная Русь и Москва), благодаря чему русской культуре удается сохранить свою самобытность и основополагающие черты. Первые признаки начавшейся стабилизации обнаруживаются уже в конце XIII века. Особое место здесь принадлежит Новгороду и Пскову, выстоявшим в суровое лихолетье монголо-татарского нашествия, и сумевшим не только сохранить, но и приумножить художественные традиции Руси.

К началу XIV века Новгород предстает крупным центром торговли, городом высокой культуры. Новгородская самобытность проявляется в зодчестве, произведениях изобразительного искусства, былинах (сказания о купце и певце Садко и богатыре Василии Буслаеве), поэтическом творчестве.

И.Э. Грабарь, подчеркивая своеобразие новгородского искусства, пишет: «Одного взгляда на крепкие, коренастые памятники Великого Новгорода достаточно, чтобы понять идеал новгородца, – доброго вояки, не очень отесанного … но себе на уме.… В его зодчестве такие же, как сам он, простые, но крепкие стены, лишенные назойливого узорочья, которое с его точки зрения «ни к чему», могучие силуэты, энергичные массы. Идеал новгородца – сила, и красота его – красота силы. Не всегда складно, но всегда великолепно, ибо сильно, величественно, покоряюще».

Здесь родились былина-новелла, содержащая по сравнению с киевской больше бытовых штрихов, а также скоморошина – былина социально-обличительного характера с печатью грубого юмора. Создателями и исполнителями былин, как правило, были скоморохи, с искусством которых связано появление в городе кукольного театра. Народный театр Петрушки, имевший популярность у народа на протяжении нескольких столетий, был основан именно в Новгороде. Примечательным является театрализация церковного обряда, что демонстрирует обратное влияние светского искусства на искусство церковное. Представления на религиозные сюжеты, шедшие в декорациях, костюмах, с богатым музыкальным сопровождением, являли собой яркое зрелище и пользовались успехом. По мнению Н.А. Бердяева, подобные языческие элементы постоянно играли в русском мировоззрении значимую роль. Он подчеркивал, что «в русской стихии всегда сохранялся и сохраняется и доныне дионисический, экстатический элемент … С этим связана огромная сила русской хоровой песни и пляски» .

Высочайшего совершенства достигли в Новгороде знаменное пение (была сложена богатая традиция распева) и искусство колокольных звонов, ставшее впоследствии существенным признаком русской музыки XIX и XX веков (колокола воспроизведены в операх «Борис Годунов» Мусоргского, «Псковитянка» и «Сказание о невидимом граде Китеже» Римского-Корсакова, в музыке Рахманинова, Шостаковича).

С середины XIV века на Руси начинается период культурного подъема, названный академиком Д.С. Лихачевым Предвозрождением, которое, тем не менее, не вылилось как на Западе в Ренессанс. Полное влияние церковной идеологии на духовную жизнь вплоть до XVII века не позволило нашей стране пойти по западному пути формирования гуманистических начал. Однако нельзя отрицать продвижение к человечности в русском православии XIV века. Именно ему принадлежит особая роль в становлении духовного единства Руси в условиях монголо-татарского ига.

Огромный вклад в пробуждение национального самосознания и поднятие народа против иноземцев внес основатель и игумен Свято-Троицкого монастыря преподобный Сергий Радонежский, ставший выразителем русского идеала святости. По сравнению с домонгольскими временами Сергий – это иной тип преподобного, стоявший у истоков нового подвижничества пустынножителей. Личные чаяния о единстве русской земли, о прекращении смут он сумел превратить в религиозно-нравственный и политический идеал своей эпохи. Законодатель дум всего народа благословил Дмитрия Ивановича на ратный подвиг («Иди на безбожников смело, без колебания, и победишь»), освятил предстоящее воздвижение воинов на притеснителей Руси. Появление в рядах русского ополчения двух воинов в черных схимах (Александра Пересвета и Андрея Ослябю, посланных преп. Сергием Радонежским) произвело неизгладимое впечатление на людей и укрепило их волю к победе .

Указывая на значимость фигуры преп. Сергия Радонежского в деле подъема патриотизма историк В.О. Ключевский пишет: «народ привыкший дрожать при одном имени татарина, собрался наконец с духом, встал на поработителей и не только нашел в себе мужество встать, но и пошел искать татарских полчищ в открытой степи и там повалился на врагов несокрушимой стеной, похоронив их под своими многотысячными костями» . После победы на Куликовом поле до полного свержения татарского господства должно было пройти еще долгих сто лет, но возросшее ощущение собственной силы, достигнутой в результате объединения русских земель вокруг Москвы, перечеркнуть было нельзя. Разумеется, истинный расцвет культурной жизни начался уже после Куликовской битвы.

Духовной консолидации русского народа в большой степени способствовала и просветительская деятельность монастырей, постройки которых сами по себе, как правило, памятники архитектуры. Здесь хранились уникальные собрания рукописных, а позднее печатных книг, развивались школы иконописи. Например, при Иосифо-Волоцком (Волоколамском) монастыре, основанном в 1479 году проповедником Иосифом Волоцким, было организовано училище. А такие монастырские просветители, как писатель Епифаний Премудрый, святой Феофан Грек, преподобный (с 1989 года святой) Андрей Рублев, инок Даниил Черный, святой Дионисий Глушицкой внесли неоценимую лепту в развитие русской культуры.

История русской культуры неотделима от истории русской православной церкви. Внутри нее существовало два противоположных друг другу идейных направления, но ориентированных, по сути, на общую задачу – противостояние секуляризационной политики государства. Окончательное разрешение этого длительного противостояния не в пользу церкви, реализованное в результате церковной реформы Петра I, по большому счету, и означает логическое и историческое завершение рассматриваемого периода культуры. Главным камнем преткновения между иосифлянством (течением, основанным волоколамским игуменом, писателем Иосифом Волоцким (1439 – 1515) и нестяжательством (сосредоточенном в Заволжье и возглавляемом старцем Нилом Сорским (1433 – 1508) стала сфера государственно-церковных отношений. Этот спор во многом предопределил не только характер политической борьбы, но и идейно-философскую сущность художественной культуры Московской Руси. Он также нес в себе зародыш резонансной концепции «Москва – третий Рим».

Постулат Иосифа Волоцкого: «государь … всем нам общий государь, которого Господь Бог устроил Вседержитель во свое место и посадил на царском престоле, суд и милость предать ему и церковное и монастырское и всего православного христианства всея Руси земля власть и попечение вручил ему» , – во многом объясняет, почему спор проиграл его оппонент. В контексте идеи целостности, единства Руси линия иосифлян оказалась на практике как нельзя более уместной и полезной. Укреплению московского самодержавия, по мнению Иосифа Волоцкого, должна содействовать церковь мощная экономически (т.е. владеющая землями, населенными крестьянами, использующая их труд), что оценивалось современниками как стяжательство. Нестяжатели, по сути, с самого начала обреченные на объявление их течения ересью, проповедовали принципы консервативного гуманизма и стремились создать церковь, независимую от светской власти. Проигрыш политический не смог затмить культурно-нравственного значения нестяжательства, продвигавшего идеалы «чистой» духовной жизни, свободной от мирских страстей, нацеленной не на материальное богатство и накопительство, а на правду, добро, человеческое достоинство и совесть. Эти заветы стали характерными чертами русской культуры.

В XIV – XV веках смелость и мужество русских воинов воспевается в наполненной духом патриотизма воинской повести – одном из ключевых литературных жанров («Повесть о взятии Батыем города Владимира», «Слово о погибели Русской земли», «Повесть о разорении Рязани Батыем», «Сказание о подвигах и житии великого князя Александра Невского»). К «памятникам куликовского цикла» относятся знаменитые «Сказания о Мамаевом побоище», созданные в первой четверти XV века, дающие подробное описание победы Дмитрия Донского над Мамаем, а также поэма «Задонщина», написанная, как принято считать, Софонием Рязанцем в 80 – 90-х гг. XIV века. Автор поэмы взял за образец древний памятник киевской литературы «Слово о Полку Игореве». Объединяет два произведения, между которыми пролегло два столетия, один идейный смысл – призыв к объединению русских княжеств для спасения страны от врагов. К данному циклу примыкает и большая летописная «Повесть о нашествии Тохтамыша на Москву».

Удивительным литературным явлением стало «Хождение за три моря» тверского купца Афанасия Никитина, свидетельствующее об интересе русских людей к «тридевятым царствам, тридесятым государствам». Путешественник подробно и красочно описал свои впечатления о далекой Индии XV века за 30 лет до того, как путь в эту страну был открыт Ваской де Гама.

Широкое распространение получает жанр жития (агиография). У его истоков стоят митрополит Киприан («Житие митрополита Петра»), Пахомий Логофет (Пахомий Серб; «Житие Кирилла Белозерского»), оказавшие влияние на развитие русского литературного языка и распространение христианских идеалов. Но, пожалуй, самым известным автором житийного жанра был писатель-монах Епифаний Премудрый («Житие Стефана Пермского», «Житие Сергия Радонежского»). Для него характерен эмоционально-экспрессивный стиль словесной похвалы, получивший название «плетение словес». Именно у агиографов наиболее полно раскрывается такая черта литературы этого периода, как «абстрактный психологизм: если раньше предметом описания были поступки персонажей, то теперь для читателя открывается их психология (но не характер, о котором речь пойдет лишь в XVII веке); писатели экспрессивно, хотя достаточно схематично и прямолинейно, стремились показать индивидуальность человека, его эмоциональный отклик на события внешнего мира .

Уже к 90-м годам XIV века московское искусство обладало всеми характеристиками «большого стиля», в котором не остается ученической подражательности и провинциальной ограниченности. Москва после долгих лет соперничества с Новгородом и Тверью превращается не только в политическую и духовную, но и художественную столицу крупного православного государства. Ее авторитет признается и в русских землях, и в Константинополе. Развиваются контакты с Византией, Болгарией, Сербией. Приезжают крупные духовные деятели, художники, ремесленники.

Значительное воздействие на формирование столичного стиля оказала деятельность Феофана Грека (1340 – 1410). Личность этого византийского иконописца для древнерусского искусства имеет огромную роль. Феофан около трех десятилетий своей жизни провел на Руси, расписывая храмы, украшая рукописи и создавая иконы. Его живописные манеры в полной мере соответствовали подъему национального самосознания народа. Художественное совершенство и духовная глубина образов этого автора предстали как неподражаемый идеал творчества. Людей восхищали образованность, исключительный талант, необыкновенное творческое дерзание Феофана, служившие примером для русских иконописцев. Епифаний Премудрый называет его «прославленным мудрецом, хитрым философом», умом обдумывающим высокое и мудрое, разумными очами видящим разумную доброту . Влияние мастера на церковное искусство XIV – XV века было очень плодотворным.

В творчестве Феофана Грека воплощены две основные линии византийской духовной жизни: с одной стороны, классическое начало, выражающееся в созерцании красоты сотворенного мира, а с другой – устремление к аскезе, которая заключается в отречении от всего тленного материального. Мастер выработал собственную манеру письма в русле экспрессивного стиля византийской живописи XIV века, отличающуюся некоторой эскизностью, динамичностью и свободным рисунком. Византийские произведения Феофана не сохранились, о характере его письма можно судить исходя из работ, созданных на Руси. До нас дошла лишь малая их часть: роспись церкви Спаса Преображения на Ильине улице (в Новгороде Великом), иконы Преображение и Богородица Донская, икона Успения (на обороте Донской; возможно, не его кисти); из книжных миниатюр – инициалы «Евангелия Кошки». Вместе с Семеном Черным и учениками Феофан Грек расписал в Московском Кремле церковь Рождества Богородицы (1395) и Архангельский собор (1399), а вместе с Прохором с Городца и Андреем Рублевым – Благовещенский собор (1405). Для последнего мастер с учениками выполнил и деисусный чин (второй ряд высокого иконостаса храма). Это первый иконостас на Руси с фигурами в полный рост. Кроме перечисленных работ существуют другие миниатюры и иконы, которые нельзя с полной уверенностью отнести к произведениям этого мастера. Например, ростовая икона апостолов Петра и Павла, хранящаяся в Успенском соборе Московского Кремля, а также икона небольшого размера «Четыредесятница». Из миниатюр – оформление Псалтири Ивана Грозного. Исследования возможных работ Феофана Грека все еще продолжаются.

Живительное влияние иконописца Феофана Грека испытал на себе и гениальный Андрей Рублев (ок. 1360-1370 – 1427), чье искусство стало гордостью нашей страны. Мастер высоко ценил экспрессию, психологизм, динамичность образов своего предшественника, но в собственном творчестве утверждал иные, глубоко национальные художественные идеалы, сочетающиеся с ценностью духовного могущества и величия человека. Можно предположить, что в ранний период своего творчества он учился и работал в Византии и Болгарии. Инок Андрей общался с лучшими людьми своего времени – военноначальниками, философами, публицистами, богословами. Иконописец был хорошо знаком с Епифанием Премудрым. По духу же Андрей Рублев является учеником Сергия Радонежского, всю жизнь призывавшего к прекращению распрей на Руси. Именно ему была посвящена самая известная икона творца – «Троица», отражающая идею мира, гармонического согласия, любви к ближнему. Чтобы понять ее величайшую гуманистическую ценность, следует обратить внимание на исторический контекст рождения этого произведения. Размышляя о рублевской Троице, известный ученый-богослов П.А. Флоренский пишет: «Среди мятущихся обстоятельств времени, среди раздоров, междоусобных распрей, всеобщего одичания и татарских набегов, среди этого глубокого безмирия, растлившего Русь, открылся духовному взору бесконечный, невозмутимый, нерушимый мир, «свышний мир» горнего мира. Вражде и ненависти, царящим в дольнем, противопоставлялись взаимная любовь, струящаяся в вечном согласии, в вечной безмолвной беседе, в вечном единстве сфер горних… эту невыразимую фацию взаимных склонений, эту премирную тишину безглагольное, эту бесконечную друг пред другом покорность – мы считаем творческим содержанием Троицы» .

Темой иконы является ветхозаветное сказание о гостеприимстве праотца Авраама – приеме и угощении им трех странников, пришедших возвестить Аврааму и его жене Саре о рождении сына Исаака. Христиане видят в этом событии обращенный в новозаветную историю смысл. Странники – это и указание на троичность Бога, и на воплощение Бога Сына и Его искупительную жертву, и на установление Христом Таинства Причастия. Ко времени Рублева существовала давняя и вполне единообразная изобразительная традиция данного библейского эпизода. Но икона Рублева представила новый образ знакомого сюжета, который основывался на оригинальном иконографическом решении – безупречном с позиции богословского прочтения и в то же время облеченном в совершенную художественную форму. В ней нет обычных повествовательных деталей, живая конкретика эпизода уступает место возвышенному образу предвечного совета и предопределенности Христовой жертвы. Все поле средника занято тремя фигурами Ангелов, спокойно сидящих вокруг стола с угощением; их позы, движения, взгляды становятся предметом драматического действия иконы, объектом созерцания и богословской рефлексии. Никогда еще столь убедительно средствами искусства не раскрывалась троичность Божества, единого по природе, но множественного в лицах-ипостасях. Фигуры Ангелов равномасштабны, но каждый воспринимается как свободная личность, пребывающая в абсолютном единении с остальными. Правая рука центрального Ангела, традиционно отождествляемого с Христом, благословляет стоящую на столе чашу с головой тельца – образ ветхозаветной жертвы. Очертания чаши повторены в форме будто растущего ввысь пространства, разделяющего двух боковых Ангелов: силуэт центрального Ангела «отражается» в границах стола, очерченные нижней частью их фигур. Тонкий рисунок, легкая уплощенность фигур, суженность пространственных планов способствуют музыкальной ритмике подобных соотношений. Кисти художника здесь присуще античное чувство меры, пропорций. Рублев крайне деликатно оперирует категориями пространства и объема, оставаясь в заданных рамках иконописного художественного канона. Образ рублевской Троицы возникает словно на грани перехода потока времени человеческой жизни в вечность и, наоборот, вневременного бытия в историческую действительность.

Икона Троицы была признана обязательным образцом постановлением Стоглавого собора 1551 года: «Писати иконописцем иконы с древних переводов, како греческие иконописцы писали, и как писал Ондрей Рублев и прочие пресловутые иконописцы, и подписывати святая тройца, а от своего замышления ничтоже претворяти» . Сегодня она хранится в Государственной Третьяковской галерее, но раз в год на Троицын день ее переносят в музейную церковь Святителя Николая в Толмачах, где икона участвует в праздничном богослужении и становится доступной для поклонения.

К основным работам Андрея Рублева более или менее уверенно относят: иконостас и росписи Благовещенского собора в Московском Кремле, росписи и иконостас Успенского собора во Владимире, икону «Богоматерь Владимирская» для Успенского собора в Звенигороде, деисусный чин из собора Рождества Богородицы в Саввино-Сторожевском монастыре, росписи и иконостас Троицкого собора в Троице-Сергиевом монастыре, росписи Спасского собора Спасо-Андроникова монастыря в Москве. Многие работы выполнены совместно с другим замечательным художником «золотого века» русской иконы Даниилом Черным (около 1350 – 1428).

Наследие Андрея Рублева неотделимо от истории русской культуры. Каждый его образ превращается в предмет философского, художественного созерцания, это совершенная гармония, где соединяются истина, любовь и красота. Обаяние искусства Рублева связано, пожалуй, не столько с высочайшим мастерством, не вызывающим сомнений, сколько с благодатью и святостью, заключенными в его произведениях.

Во второй половине XV столетия особым преемником рублевских традиций стал Дионисий (ок. 1440 – 1502), самый крупный художник этого периода. Среди его грандиозных работ фрески храма Рождества Богородицы в Ферапонтове монастыре, иконы для Успенского собора Московского Кремля, икона «Богоматерь Одигитрия» для Вознесенского монастыря, житийные иконы митрополитов Петра и Алексея, росписи храма Успения Богоматери в Иосифо-Волоколамском монастыре. Духовные идеалы Дионисия формировались в среде книжников и философов того времени – Вассиана Рыло, Спиридона-Саввы, идейных противников Иосифа Волоцкого и Нила Сорского, что нашло отражение в его творчестве. Работы автора демонстрируют повышенный интерес к проблеме человеческой личности, ее самостроительства. Если в центре внимания Рублева стояла жизнь сокровенная, то Дионисий в идею духовного пути человека добавляет элемент внешнего «благоустроения» через постоянное совершенствование, блюдение и воспитание своей души. В его творчестве отсутствует острый драматизм, свойственный Феофану Греку, нет здесь и философской глубины Андрея Рублева. Определенная глубинная скованность задана стремлением к парадной пышности в период правления Ивана III, требованием прославления величия московской государственности. Изящный мир Дионисия наполнен легкостью, светом, радостным ликованием. Мастера круга талантливого живописца создали икону Покров Богоматери из суздальского Покровского монастыря, расписали алтарную преграду и алтарь Успенского собора в Москве, Воскресенский собор в Волоколамске. В последующем столетии его ученики достойно продолжили дело своего учителя, однако, по мнению большинства исследователей, имя Дионисия знаменует собой последнюю эпоху расцвета русской живописи.

Идеологема «Москва – третий Рим». На рубеже XV – XVI веков процесс объединения русских земель завершается, Московская Русь выходит на арену европейской политической жизни как мощное единое государство. Молодому самодержавию требовалась не только военная и политическая поддержка, но, в первую очередь, подспорье духовное. Естественно, что культура страны целиком подчиняется делу служения русскому государству. Четко и строго обосновать идею самодержавия удалось старцу Псковско-Печерского монастыря Философею в «Послании на звездочетцев» (около 1524).

Однако первые шаги на пути к рождению его концепции, получившей название «Москва – третий Рим», столь важной для понимания идеологии Московского царства, можно обнаружить гораздо раньше. В XV веке московское летописание утратило локальность и развивало идею русского единства. Оно имело тенденцию приписать Москве центральное место в истории. Оформлению концепции предшествовало сочинение московского митрополита Зосимы «Изложение пасхалии», в котором впервые Москва открыто и официально объявляется царствующим градом. В 10-е годы XVI века тверской монах Спиридон-Савва составил «Послание о Мономаховом венце», где утверждается преемственность власти московского князя от Августа-кесаря, римского императора. На основе «Послания» в свою очередь было создано «Сказание о князьях владимирских», содержащее ряд легенд о происхождении русских великих князей от Августа и о приобретении Владимиром Мономахом царских регалий от византийского императора Константина Мономаха. Известно также, что Филофей назвал Москву третьим Римом под влиянием болгарского перевода Хроники Константина Манассии, провозгласившего Тырново «новым Царьградом».

Архетипическим источником доктрины Филофея небезосновательно можно считать культ иконы Владимирской Богоматери, благодаря которой согласно летописям в 1395 году Москва была чудесным образом сохранена от армии татарского хана Тамерлана. Между культом главной константинопольской иконы Богоматери Одигитрии, охранявшей византийскую столицу, и культом Владимировской иконы прослеживается явная параллель. Последняя защищает Москву, и это означает, что покровительство Богородицы перенесено на русский город, тем самым он равен и подобен Константинополю – второму Риму – и вправе называть себя третьим Римом.

Согласно Филофею, только Москва сохранила истинную христианскую веру, «первый Рим» и «второй Рим» (Константинополь) пали жертвами ересей. Покорение Константинополя турками (1453) фактически совпало с окончательным свержением на Руси татарского господства (1480), поэтому оба эти события естественно связывались и истолковывались как перемещение центра мировой святости . «Два Рима пали, третий стоит, а четвертому не бывать».

Исследователи Ю.М. Лотман и Б.А. Успенский подчеркивают двойственность идеи «Москва – третий Рим»: символ Византии распадается на два символических образа – Константинополь понимался как новый Иерусалим (святой теократический город) и вместе с тем – как новый Рим, имперская государственная столица мира. Обе идеи и находят воплощение в осмыслении Москвы в качестве нового Константинополя, с одной стороны, и третьего Рима – с другой [Там же]. Таким образом, концепция Филофея была призвана сформировать идеологический облик Москвы, оправдать действия правительства по созданию сильного централизованного государства.

Русская художественная культура XVI века. Новая политическая концепция глубоко отразилась, прежде всего, в литературе XVI века, полной назидательности и поучительности. Книжная культура, поддерживающая самодержавную власть, представлена такими произведениями как «Стоглав», «Великие Минеи-Четии», «Домострой». В них была заложена программа культурной стабилизации, определяющая порядок во всех областях жизни: духовной, мирской, домовой.

В каждом из двенадцати томов «Великих Минеях-Четьих» (чтение по месяцам), написанных под руководством новгородского архиепископа Макария, были собраны жития святых, память которых отмечалась в определенном месяце. Повествование ведется в житийном жанре с позиции высшего духовного смысла, что наставляет читающего на оставление «всякого житейского попечения» и размышление «о вечном».

«Домострой» протопопа Сильвестра содержит правила частной жизни, домового строительства. Это идеальная модель православного мира в ее максимальном приближении к человеку, его бытовым заботам и мелочам жизни.

«Стоглав» включает в себя постановления Стоглавого церковного собора 1551 года и отражает столкновение различных взглядов на сложные проблемы церковной обрядности, духовной жизни человека и общества. В книге звучат призывы Ивана Грозного к защите христианской веры от «богомерзких книг», от «арганников и гусельников», от «иконников», пишущих не «с древних образцов», а «самосмышлением». «Стоглав» закрепляет официальную идеологию и предлагает запрещение любых нововведений церковного и культурного характера.

Отстаивает идею сильной государственной власти талантливый публицист первой половины XVI века И.С. Пересветов, написавший «Сказание о царе Константине», «Сказание о Магомете-Салтане», «Предсказания философов и докторов латинских о Царе Иване Васильевиче» и др. Его формула царской власти заключается в выражении: «Государство без грозы – что конь без узды».

Особым парадоксальным миром являются сочинения самого Ивана Грозного, с одной стороны, проповедующего Божьи заповеди, а с другой – проклинавшего на грани сквернословия инакомыслящих. Среди его литературных текстов выделяются послания к князю А.М. Курбскому, бежавшему из Москвы в Ливонию. В них царь-деспот пытался доказать необходимость неограниченной самодержавной власти для процветания Московского государства.

Анализируя культурный механизм маргинального поведения Ивана Грозного, Ю.М. Лотман показывает, что главной причиной крайней непредсказуемости царя является своего рода сознательный эксперимент по реализации теории вседозволенности, стремление к преодолению любых запретов. В поведении царя ученый указывает на следующие моменты: а) исполнение роли Бога-Вседержателя; б) непредсказуемые переходы Ивана Грозного от святости к греху и наоборот, вытекающие из безграничности его власти); в) исполнение роли юродивого, при которой роли Бога, дьявола и грешного человека совмещаются; г) постоянная реализация противоположных действий: с одной стороны, безграничного властелина, а с другой – беззащитного изгнанника.

В целом же, по мнению Ю.М. Лотмана, в основе поступков царя лежало самодурство, возведенное в государственную норму. Его поведение не отличалось последовательностью, а представляло собой ряд непредсказуемых взрывов. Однако именно смена взрывов жестокости и эксцессов покаяния как раз и позволяет говорить о несомненной их упорядоченности . Возможно, личность способна высвечивать существенные тенденции развития культуры, и в личности Ивана Грозного находят воплощение разные облики русской культуры, «осознающей себя в категориях взрыва» [Там же, с. 269]. В этом состоит специфика и одновременно драматизм ее судеб.

Запретить развитие культуры в любой исторический период практически невозможно, тем не менее, постановления Стоглавого собора имели серьезные последствия для процветавшего в XVI веке искусства. Как отмечает Л. Лифшиц, оно превратилось в нормативную систему, где ценится только то, что освящено традицией, авторитетом церкви и государства. Личный духовный опыт подменялся суммой знаний, точно определяющими смысл всех явлений жизни. Проблемы взаимоотношения личности с Богом и миром переводились в план взаимоотношения личности с государством. Даже нравственные нормы рассматривались теперь под углом зрения государственной пользы. Из искусства, по мнению искусствоведа, уходит поэтическая интонация спокойного созерцания .

Большим событием культурной жизни страны в XVI веке стало знакомство наших соотечественников с достижением европейской технической мысли – книгопечатанием, ставшим государственной монополией. В 1553 году в Москве открылась первая типография. Выдающийся просветитель Иван Федоров спустя 10 лет организовал Печатный двор. Высокой техникой оформления отличалась первая русская датированная книга – «Апостол», напечатанная в 1564 году. По неизвестным причинам Иван Федоров покинул пределы московского государства, но дело было продолжено его учениками (Никифор Тарасьев, Тимофей Невежа, Андроник Тимофеев Невежа).

Развитие столичной архитектуры конца XV–XVI веков обусловлено тесными культурными связями Москвы, возвышение которой положило конец обособлению княжеств. На этой почве происходит заимствование традиций владимиро-суздальской и псково-новгородской архитектуры. Монументальное строительство имело для столицы государственное значение. Символом ее мощи стал Кремль, стены которого были заново возведены во время царствования Ивана III. Перестраивать Кремль пригласили итальянских инженеров Пьетро Антонио Солари, Марко Руффо и др., сумевших сохранить старое расположение стен, сделав их еще более величественными. Под их началом возвели Тайницкую, Водовзводную, Спасскую, Боровицкую башни. После завершения строительства стен и башен Кремль стал одной из лучших крепостей всей Европы.

Идее государственности того периода отвечало и возведение нового Успенского собора, призванного превзойти по своему величию новгородскую Софию и стать главным храмом Руси. Талантливый архитектор Фиорованти сумел соединить в нем красоту древнерусской архитектуры со своими ренессансными взглядами. Такие черты владимирского Успенского собора как пятиглавие, позакомарное покрытие, аркатурный пояс на фасадах, перспективные порталы повторялись в московском, который по величественности все же превзошел свой первоначальный образец.

После возведения Успенского собора в Кремле были построены новые здания: Архангельский собор, расположившийся на центральной площади, предназначенный быть усыпальницей для московских царей (итальянский зодчий Алевиз Новый); Благовещенский собор, служащий домовой церковью царской семьи и великих князей, единственный из основных храмов Московского Кремля, созданный русскими мастерами.

В XVI веке модификация Предвозрождения (так назвал монологически-назидательную художественную культуру Руси этого периода искусствовед Г.К. Вагнер) выразилась в появлении новых типов храмов – шатровых и столпообразных. В архитектуре модификация была связана с тем, что языком ренессанса приходилось доносить достаточно отвлеченную символику, идущую от христианской древности. Церковь Вознесения в Коломенском стала первым и, возможно, самым совершенным памятником шатровой архитектуры (столпообразные сооружения с конструкцией верха в виде шатра). В коломенском храме заметен разрыв с византийской традицией, воплощена самобытная архитектурная идея. Он стал эмблемой священной власти государя, монументальным символом могущества Московского государства. Рождение новой архитектурной формы, отличающейся от привычного пятиглавия, было с воодушевлением воспринято современниками. Появляются храмы, подражающие Коломенской церкви (например, церковь Воскресения в селе Городня под Коломной).

Другим замечательным памятником архитектуры, отразившим основные тенденции зодчества XVI века, стал храм Покрова Богородицы на Рву, более известный как собор Василия Блаженного, возведенный в ознаменование победы над Казанью. Барма и Постник, мастера руководившие строительством, сумели достичь единства разных по стилистике и истокам элементов: собственно русских, ренессансных и готических. В его объемно-плановом решении сочетаются формы шатровой церкви Вознесения в Коломенском, церкви Воскресения в Кремле, построенной Петроком Малым, и многопридельных храмов типа собора Авраамиева монастыря; в конструктивных решениях и декоре – формы, заимствованные из сооружений, созданных итальянцами, работавшими в Москве, и из готической архитектуры западных соседей.

Воздвигнутое здание стало храмом-иконой, в облике которого получили отражение идеи нераздельности Священной истории и творимой тогда политической истории «Москвы – третьего мира». Мощное соотнесение архитектуры собора Василия Блаженного с отвлеченными понятиями демонстрирует характерное для того времени усиление аллегоризма. Близкой аналогией этого грандиозного храма считается замечательная шатровая церковь Преображения в подмосковном селе Остров, сооруженная примерно в то же время.

Негативные моменты постановлений Стоглавого Собора не могли не отразиться на зодчестве. Требование дидактической наглядности, заставляющее зодчих прибегать к аналогиям, приводит к определенному утяжелению форм и усложнению композиционных принципов. Утрачиваются черты аристократизма и изящества, присущие храмам периода правления Василия III и сохранившиеся еще в архитектуре тридцатых годов XVI века.

Воспрепятствовал Стоглав и органическому развитию русской школы иконописи. Начиная с середины XVI века, официальное искусство Московской Руси постепенно утрачивает свои достоинства. По словам М.В. Алпатова, в нем начинает преобладать шаблон, усиливается ремесленность. Неудивительно, что между иконами XV века и иконами XVI века существует такое же существенное различие, как между греческими оригиналами и римскими копиями . В иконописи XVI века широко распространяется символико-аллегорический жанр с его назидательностью и нравоучительством. В композициях икон могли сочетаться отвлеченные религиозные идеи и конкретные, взятые из жизни образы, что было неприемлемым для иконописи XV века. В круг изображаемых сцен входит быт с его подробностями. Особенно это касалось икон, написанных в честь новых русских святых. Так, жизнь преп. Сергия Радонежского часто изображалась не по канону, а по «самосмышлению» художника (ростовая житийная икона Сергия Радонежского). Икона «Церковь воинствующая» («Благословенно воинство небесного царя»), возвеличивающая апофеоз московского войска под предводительством Ивана Грозного, наглядно демонстрирует идейно-политические мотивы в живописи XVI века.