Создание могучей кучки. «могучая кучка

«Могучая кучка» — творческое содружество русских композиторов, сложившееся в конце 50 — начале 60-х гг. 19 века. Известно также под названием «Новая русская музыкальная школа», Балакиревский кружок.

В «Могучую кучку» входили М. А. Балакирев , А. П. Бородин , Ц. А. Кюи , М. П. Мусоргский , Н. А. Римский-Корсаков . Источником образного наименования послужила статья музыкального критика В. В. Стасова «Славянский концерт г. Балакирева» (по поводу концерта под управлением Балакирева), которая заканчивалась пожеланием, чтобы гости «навсегда сохранили воспоминания о том, сколько поэзии, чувства, таланта и умения есть у маленькой, но уже могучей кучки русских музыкантов». Понятие «Новая русская музыкальная школа» было выдвинуто самими членами «Могучей кучки», считавшими себя последователями и продолжателями дела старших мастеров русской музыки — М. И. Глинки и А. С. Даргомыжского. Во Франции принято название «Пятёрка» или «Группа пяти» («Groupe des Cinq») по числу основных представителей «Могучей кучки».

«Могучая кучка» объединила наиболее талантливых композиторов молодого поколения, выдвинувшихся в конце 50 — начале 60-х гг., за исключением П. И. Чайковского, который не входил ни в какие группы. Руководящее положение в «Могучей кучке» принадлежало Балакиреву (отсюда — Балакиревский кружок). Тесно связан с ней был Стасов, сыгравший важную роль в выработке общих идейно-эстетических позиций «Могучей кучки», в формировании и пропаганде творчества отдельных её членов.

Центром музыкально-просветительской деятельности «Могучей кучки» явилась Бесплатная музыкальная школа (создана в 1862 по инициативе Балакирева и Г. Я. Ломакина), в концертах которой исполнялись произведения членов «Могучей кучки» и близких ей по направлению русских и зарубежных композиторов.

Творческая деятельность «Могучей кучки» — важнейший исторический этап в развитии русской музыки. Опираясь на традиции Глинки и Даргомыжского, композиторы-«кучкисты» обогатили её новыми завоеваниями, особенно в оперном, симфоническом и камерном вокальном жанрах. Такие произведения, как «Борис Годунов» и «Хованщина» Мусоргского, «Князь Игорь» Бородина, «Снегурочка» и «Садко» Римского-Корсакова, принадлежат к вершинам русской оперной классики. Общие их черты — национальная характерность, реалистичность образов, широкий размах и важное драматургическое значение народно-массовых сцен. Стремление к живописной яркости, конкретности образов присуще и симфоническому творчеству композиторов «Могучей кучки».

В своей новаторской устремлённости «Могучая кучка» сближалась с передовыми представителями западно-европейского музыкального романтизма — Р. Шуманом, Г. Берлиозом, Ф. Листом. Высоко ценили композиторы-«кучкисты» творчество Л. Бетховена, которого они считали родоначальником всей новой музыки.

Таким образом, главная заслуга композиторов "Могучей кучки" - развитие, обогащение русской композиторской музыки и их музыкально-просветительская деятельность

К середине 70-х гг. «Могучая кучка» как сплочённая группа перестала существовать. Главная причина распада «Могучей кучки» — во внутренних творческих расхождениях. Бородин видел в распаде «Могучей кучки» проявление естественного процесса творческого самоопределения и нахождения своего индивидуального пути каждым из входивших в её состав композиторов.

«МОГУЧАЯ КУЧКА» (Ба-ла-ки-рев-ский кру-жок, Но-вая рус-ская му-зы-каль-ная шко-ла) - творческое содружество русских композиторов во главе с М.А. Балакиревым, сложившееся в конце 1850-х - начале 1860-х годов в Санкт-Петербурге.

По-на-ча-лу - воль-ное объ-е-ди-не-ние ода-рён-ных лю-би-те-лей; ор-га-ни-за-тор-ский та-лант и музыкальная эру-ди-ция Ба-ла-ки-ре-ва обу-сло-ви-ли бы-ст-рый профессиональный рост чле-нов круж-ка.

По-ми-мо Ба-ла-ки-рева в «Могучую кучку» вхо-ди-ли А.П. Бо-ро-дин, Ц.А. Кюи, М.П. Му-сорг-ский, Н.А. Рим-ский-Кор-са-ков, при-мы-ка-ли к ней А.С. Гус-са-ков-ский, H.H. Ло-ды-жен-ский, Н.В. Щер-ба-чёв, со вре-ме-нем ото-шед-шие от ком-по-зи-тор-ской дея-тель-но-сти.

Об-раз-ное на-име-но-ва-ние «Могучая кучка» дал идео-лог круж-ка В.В. Ста-сов в статье «Сла-вян-ский кон-церт г. Ба-ла-ки-ре-ва» (по по-во-ду кон-цер-та в честь славянской де-ле-га-ций на Все-российской эт-но-гра-фической вы-став-ке 1867 года). Тер-мин «Но-вая рус-ская му-зы-каль-ная шко-ла» пред-ло-жен са-ми-ми ком-по-зи-то-ра-ми «Могучей кучки» в знак пре-ем-ст-вен-но-сти с ис-кус-ст-вом стар-ших мас-те-ров - М.И. Глин-ки и А.С. Дар-го-мыж-ско-го . Тес-но свя-за-на с «Могучая кучка» бы-ла Л.И. Шес-та-ко-ва (се-ст-ра Глин-ки и про-па-ган-дист его со-чи-не-ний).

Цен-тром музы-каль-но-про-све-ти-тель-ской дея-тель-но-сти «Могучей кучки» яви-лась Бес-плат-ная музыкальная шко-ла (соз-да-на в 1862 году по ини-циа-ти-ве Ба-ла-ки-ре-ва и Г.Я. Ло-ма-ки-на), в кон-цер-тах ко-то-рой ис-пол-ня-лись про-из-ве-де-ния чле-нов круж-ка и близ-ких по на-прав-ле-нию русских и за-ру-беж-ных ком-по-зи-то-ров.

Дея-тель-ность «Могучей кучки» - важ-ней-ший этап в раз-ви-тии русской му-зы-ки, оп-ре-де-лив-ший её пу-ти в конце XIX - начале XX векав. Её выс-шие дос-ти-же-ния свя-за-ны с жан-ром опе-ры («Бо-рис Го-ду-нов» и «Хо-ван-щи-на» М.П. Му-сорг-ско-го, «Князь Игорь» А.П. Бо-ро-ди-на, «Пско-ви-тян-ка», «Сне-гу-роч-ка» и «Сад-ко» Н.А. Рим-ско-го-Кор-са-ко-ва).

В сим-фо-ническом твор-че-ст-ве ком-по-зи-то-ров «Могучей кучки» важ-ную роль вы-пол-ня-ют про-грамм-но-изо-бра-зительные и жан-ро-вые эле-мен-ты (сим-фо-нии Бо-ро-ди-на и М.А. Ба-ла-ки-ре-ва; сим-фо-нические про-из-ве-де-ния Рим-ско-го-Кор-са-ко-ва). В ка-мер-ном во-каль-ном твор-че-ст-ве пси-хо-ло-гизм и по-этичность оду-хо-тво-рён-ность со-че-та-ют-ся с ост-рой жан-ро-вой ха-рак-тер-но-стью, дра-ма-тиз-мом. В ка-мер-ных ин-ст-ру-мен-таль-ных жан-рах про-из-ве-де-ния вы-даю-щей-ся ху-дожественной цен-но-сти бы-ли соз-да-ны толь-ко Бо-ро-ди-ным (2 струн-ных квар-те-та, фортепианный квин-тет). В об-лас-ти фортепианной му-зы-ки ко-ло-ри-стическим свое-об-ра-зи-ем от-ли-ча-ет-ся фан-та-зия «Ис-ла-мей» Ба-ла-ки-ре-ва, глу-би-ной, ори-ги-наль-но-стью за-мыс-ла и со-вер-шен-ст-вом во-пло-ще-ния - цикл «Кар-тин-ки с вы-став-ки» Му-сорг-ско-го.

Опо-ра на ар-ха-ический фольк-лор (вклю-чая вновь от-кры-тые бы-лин-ные на-пе-вы, ка-лен-дар-ные и другие об-рядо-вые пес-ни), зна-мен-ный рас-пев, на-пе-вы па-ра-ли-тур-гических ду-хов-ных сти-хов, сти-ли-за-ция (вслед за Глин-кой) ин-то-на-ций и рит-мов восточной му-зы-ки обу-сло-ви-ли осо-бен-но-сти музыкального язы-ка наи-бо-лее ода-рён-ных пред-ста-ви-те-лей «Могучей кучки» - А.П. Бо-ро-ди-на, М.П. Му-сорг-ско-го , Н.А. Рим-ско-го-Кор-са-ко-ва.

Мо-да-лиз-мы (в т. ч. сим-мет-рич-ные ла-ды), слож-ные мет-ры, гар-мо-ническая и тем-бро-вая ко-ло-ри-сти-ка, другие осо-бен-но-сти рит-ма, гар-мо-нии и музыкальной фор-мы, не впи-сы-вав-шие-ся в эс-те-тические сте-рео-ти-пы западно-ев-ропейской клас-си-ко-ро-ман-тической му-зы-ки и проч-но во-шед-шие в ар-се-нал чле-нов круж-ка, ста-ли зна-ком национального свое-об-ра-зия русской ком-по-зи-тор-ской шко-лы, спо-соб-ст-во-ва-ли её ми-ро-во-му при-зна-нию, ока-зав влия-ние, в ча-ст-но-сти, на французских ком-по-зи-то-ров. Прин-ци-пы гар-мо-ни-за-ции народных пе-сен-ных ме-ло-дий бы-ли вы-ра-бо-та-ны Ба-ла-ки-ре-вым в сборниках «40 рус-ских на-род-ных пе-сен» (на ос-но-ве собственных за-пи-сей, сде-лан-ных во вре-мя по-езд-ки по Вол-ге с по-этом Н.В. Щер-би-ной в 1860 годы).

Но-ва-тор-ская уст-рем-лён-ность чле-нов «Могучей кучки» сбли-жа-ла их с западно-ев-ропейскими ро-ман-ти-ка-ми - Г. Бер-лио-зом, Ф. Лис-том. Счи-тая ис-то-ком всей но-вой му-зы-ки твор-че-ст-во Л. ван Бет-хо-ве-на, они (осо-бен-но Ц.А. Кюи, сис-те-ма-ти-че-ски вы-сту-пав-ший в пе-ча-ти) од-но-сто-рон-не не-га-тив-но и пред-взя-то оце-ни-ва-ли музыкальное на-сле-дие до-бет-ховен-ско-го пе-рио-да, итальянскую опе-ру, твор-че-ст-во Р. Ваг-не-ра .

В русской музыкальной жиз-ни 1860-х годов «Могучая кучка» на-хо-ди-лась в кон-фрон-та-ции с Русским музы-каль-ным обществом и Санкт-Пе-тербургской консерваторией (во гла-ве с А.Г. Ру-бин-штей-ном).

К середине 1870-х годов «Могучая кучка» рас-па-лась, что в боль-шой ме-ре бы-ло вы-зва-но внутренние творческие рас-хо-ж-де-ния-ми, ес-тественным са-мо-оп-ре-де-ле-ни-ем ком-по-зи-то-ров круж-ка и лишь от-час-ти - ду-шев-ным кри-зи-сом М.А. Ба-ла-ки-ре-ва, его вре-мен-ным от-хо-дом от ак-тив-но-го уча-стия в музыкальной жиз-ни.

С «Могучей кучкой» пре-ем-ст-вен-но свя-зан Бе-ля-ев-ский кру-жок.

Исторические источники:

Рим-ский-Кор-са-ков H. A. Ле-то-пись мо-ей му-зы-каль-ной жиз-ни. СПб., 1909. М., 1955.

Временно примыкали к ней А. С. Гуссаковский, H. H. Лодыженский, Н. В. Щербачёв, отошедшие впоследствии от композиторской деятельности. Источником образного наименования послужила статья В. В. Стасова «Славянский концерт г. Балакирева» (по поводу концерта под управлением Балакирева в честь славянских делегаций на Всероссийской этнографической выставке в 1867), которая заканчивалась пожеланием, чтобы славянские гости «навсегда сохранили воспоминания о том, сколько поэзии, чувства, таланта и умения есть у маленькой, но уже могучей кучки русских музыкантов». Понятие «Новая русская музыкальная школа» было выдвинуто самими членами «Могучей кучки», считавшими себя последователями и продолжателями дела старших мастеров русской музыки - М. И. Глинки и А. С. Даргомыжского. Во Франции принято название «Пятёрка» или «Группа пяти» («Groupe des Cinq») по числу основных представителей «Могучей кучки».

«Могучая кучка» - одно из вольных содружеств, которые возникали в пору демократического подъёма 60-х гг. 19 в. в различных областях русской художественной культуры с целью взаимной поддержки и борьбы за прогрессивные общественные и эстетические идеалы (литературный кружок журнала «Современник», «Артель художников», «Товарищество передвижных художественных выставок»). Подобно «Артели художников» в изобразительном искусстве, противопоставившей себя официальному курсу Академии художеств, «Могучая кучка» решительно выступала против косной академической рутины, отрыва от жизни и пренебрежения современным требованиями, возглавив передовое национальное направление в русской музыке. «Могучая кучка» объединила наиболее талантливых композиторов молодого поколения, выдвинувшихся в конце 50 - начале 60-х гг., за исключением П. И. Чайковского, который не входил ни в какие группы. Руководящее положение в «Могучей кучке» принадлежало Балакиреву (отсюда - Балакиревский кружок). Тесно связан с ней был Стасов, сыгравший важную роль в выработке общих идейно-эстетических позиций «Могучей кучки», в формировании и пропаганде творчества отдельных её членов. С 1864 систематически выступал в печати Кюи, музыкально-критическая деятельность которого во многом отражала взгляды и тенденции, присущие всей «Могучей кучке». Её позиции находят отражение и в печатных выступлениях Бородина, Римского-Корсакова. Центром музыкально-просветительской деятельности «Могучей кучки» явилась (создана в 1862 по инициативе Балакирева и Г. Я. Ломакина), в концертах которой исполнялись произведения членов «Могучей кучки» и близких ей по направлению русских и зарубежных композиторов.

Основополагающими принципами для композиторов-«кучкистов» были народность и национальность. Тематика их творчества связана преимущественно с образами народной жизни, исторического прошлого России, народного эпоса и сказки, древними языческими верованиями и обрядами. Мусоргский, наиболее радикальный из членов «Могучей кучки» по своим художественным убеждениям, с огромной силой воплотил в музыке образы народа, многие его произведения отличаются открыто выраженной социально-критической направленностью. Народно-освободительные идеи 60-х гг. получили отражение в творчестве и др. композиторов этой группы (увертюра «1000 лет» Балакирева, написанная под впечатлением статьи А. И. Герцена «Исполин просыпается»; «Песня тёмного леса» Бородина; сцена веча в опере «Псковитянка» Римского-Корсакова). Вместе с тем у них проявлялась тенденция к известной романтизации национального прошлого. В древних, исконных началах народной жизни и мировоззрения они стремились найти опору для утверждения позитивного нравственного и эстетического идеала.

Одним из важнейших источников творчества служила для композиторов «Могучей кучки» народная песня. Их внимание привлекала главным образом старинная традиционная крестьянская песня, в которой они усматривали выражение коренных основ национального музыкального мышления. Характерные для «кучкистов» принципы обработки народных песенных мелодий нашли отражение в сборнике Балакирева «40 русских народных песен» (составлен Балакиревым на основе собственных записей, сделанных во время поездки по Волге с поэтом Н. В. Щербиной в 1860). Много внимания уделял собиранию и обработке народных песен Римский-Корсаков. Народная песня получила разнообразное преломление в оперном и симфоническом творчестве композиторов «Могучей кучки». Они проявляли также интерес к фольклору других народов, особенно восточных. Вслед за Глинкой «кучкисты» широко разрабатывали в своих произведениях интонации и ритмы народов Востока и тем самым способствовали возникновению у этих народов собственных национальных композиторских школ.

В поисках правдивой интонационной выразительности «кучкисты» опирались на достижения Даргомыжского в области реалистической вокальной декламации. Особенно высоко оценивалась ими опера «Каменный гость», в которой наиболее полно и последовательно осуществлено стремление композитора к воплощению слова в музыке («Хочу, чтобы звук прямо выражал слово»). Они считали это произведение, наряду с операми Глинки, основой русской оперной классики.

Творческая деятельность «Могучей кучки» - важнейший исторический этап в развитии русской музыки. Опираясь на традиции Глинки и Даргомыжского, композиторы-«кучкисты» обогатили её новыми завоеваниями, особенно в оперном, симфоническом и камерном вокальном жанрах. Такие произведения, как «Борис Годунов» и «Хованщина» Мусоргского, «Князь Игорь» Бородина, «Снегурочка» и «Садко» Римского-Корсакова, принадлежат к вершинам русской оперной классики. Общие их черты - национальная характерность, реалистичность образов, широкий размах и важное драматургическое значение народно-массовых сцен. Стремление к живописной яркости, конкретности образов присуще и симфоническому творчеству композиторов «Могучей кучки», отсюда большая роль в нём программно-изобразительных и жанровых элементов. Бородин и Балакирев явились создателями руссокого национально-эпического симфонизма. Римский-Корсаков был непревзойдённым мастером оркестрового колорита, в его симфонических произведениях преобладает картинно-живописное начало. В камерном вокальном творчестве «кучкистов» тонкий психологизм и поэтическая одухотворённость сочетаются с острой жанровой характерностью, драматизмом и эпической широтой. Менее значительное место в их творчестве занимают камерные инструментальные жанры. В этой области произведения выдающейся художественной ценности были созданы только Бородиным, автором двух струнных квартетов и фортепианного квинтета. Уникальное место в фортепианной литературе по оригинальности замысла и колористическому своеобразию занимают «Исламей» Балакирева и «Картинки с выставки» Мусоргского.

В своей новаторской устремлённости «Могучая кучка» сближалась с передовыми представителями западно-европейского музыкального романтизма - Р. Шуманом, Г. Берлиозом, Ф. Листом. Высоко ценили композиторы-«кучкисты» творчество Л. Бетховена, которого они считали родоначальником всей новой музыки. Вместе с тем в их отношении к музыкальному наследию добетховенского периода, а также к ряду явлений современного им зарубежного исккусства (итальянская опера, Р. Вагнер и др.) проявились черты одностороннего негативизма и предвзятости. В пылу полемики и борьбы за утверждение своих идей ими высказывались иногда слишком категорические и недостаточно обоснованные отрицательные суждения.

В русской музыкальной жизни 60-х гг. «Могучей кучке» противостояло академическое направление, центрами которого были РМО и Петербургская консерватория во главе с А. Г. Рубинштейном. Этот антагонизм был до известной степени аналогичен борьбе веймарской школы и лейпцигской школы в немецкой музыке середины 19 в. Справедливо критикуя «консерваторов» за чрезмерный традиционализм и проявлявшееся ими порой непонимание национально-своеобразных путей развития русской музыки, деятели «Могучей кучки» недооценивали значения систематического профессионального музыкального образования. С течением времени острота противоречий между этими двумя группировками смягчалась, они сближались по ряду вопросов. Так, Римский-Корсаков в 1871 вошёл в состав профессоров Петербургской консерватории.

К середине 70-х гг. «Могучая кучка» как сплочённая группа перестала существовать. Отчасти это было вызвано тяжёлым душевным кризисом Балакирева и его отходом от активного участия в музыкальной жизни. Но главная причина распада «Могучей кучки» - во внутренних творческих расхождениях. Балакирев и Мусоргский неодобрительно отнеслись к педагогической деятельности Римского-Корсакова в Петербургской консерватории и рассматривали это как сдачу принципиальных позиций. С ещё большей остротой проявились назревшие в «Могучей кучке» расхождения в связи с поставленной в 1874 в Мариинском театре оперы «Борис Годунов», оценка которой членами кружка оказалась не единодушной. Бородин видел в распаде «Могучей кучки» проявление естественного процесса творческого самоопределения и нахождения своего индивидуального пути каждым из входивших в её состав композиторов. «...Так всегда бывает во всех отраслях человеческой деятельности, - писал он в 1876 певице Л. И. Кармалиной. - По мере развития деятельности индивидуальность начинает брать перевес над школою, над тем, что человек унаследовал от других». Одновременно он подчёркивал, что «общий склад музыкальный, общий пошиб, свойственный кружку, остались». «Кучкизм» как направление продолжал развиваться и далее. Эстетические принципы и творчество «Могучей кучки» оказали влияние на многих русских композиторов более молодого поколения. С «Могучей кучкой» преемственно связан , который, однако, не обладал присущим ей боевым новаторским запалом и не имел определённой идейно-художественной платформы.

Литература: Стасов В. В., М. П. Мусоргский, «Вестник Европы». 1881, кн. 5-6; его же, Наша музыка за последние 25 лет, там же, 1883, кн. 10, под назв.: Двадцать пять лет русского искусства. Наша музыка, Собр. соч., т. 1, СПБ, 1894; его же, Искусство XIX века, Собр. соч., т. 4, СПБ, 1906; см. также: Избр. соч., т. 3, М., 1952; А. П. Бородин. Его жизнь, переписка и музыкальные статьи, СПБ, 1889; Римский-Корсаков H. A., Летопись моей музыкальной жизни, СПБ, 1909, М., 1955; Игорь Глебов (Асафьев Б. В.), Русская музыка от начала XIX столетия, М.-Л., 1930, 1968; его же, Избр. труды, т. 3, М., 1954; История русской музыки, под ред. М. С. Пекелиса, т. 2, М.-Л., 1940; Келдыш Ю., История русской музыки, ч. 2, М.-Л., 1947; его же, Композиторы второй половины XIX века, М., 1945, 1960 (под загл.: Русские композиторы...); Кюи Ц. A., Избр. статьи, Л., 1952; Композиторы «Могучей кучки» об опере, М., 1955; Композиторы «Могучей кучки» о народной музыке, М., 1957; Кремлев Ю., Русская мысль о музыке, т. 2, Л., 1958; Гордеева Е. М., Могучая кучка, М., 1960, 1966.

На трубе в виде обезьяны - В. А. Гартман); Н. А. Римский-Корсаков (в виде краба) с сёстрами Пургольд (в виде домашних собачек); М. П. Мусоргский (в образе петуха); за спиной Римского-Корсакова изображён А. П. Бородин ; справа вверху из облаков мечет гневные перуны А. Н. Серов .

«Могу́чая ку́чка» (а также Бала́киревский кружо́к , Новая русская музыкальная школа или, иногда, Русская пятёрка ) - творческое содружество русских композиторов , сложившееся в Санкт-Петербурге в конце 1850-х и начале 1860-х годов. В него вошли: Милий Алексеевич Балакирев (1837-1910), Модест Петрович Мусоргский (1839-1881), Александр Порфирьевич Бородин (1833-1887), Николай Андреевич Римский-Корсаков (1844-1908) и Цезарь Антонович Кюи (1835-1918). Идейным вдохновителем и основным немузыкальным консультантом кружка был художественный критик, литератор и архивист Владимир Васильевич Стасов (1824-1906).

Название «Могучая кучка» впервые встречается в статье Стасова «Славянский концерт г. Балакирева» (): «Сколько поэзии, чувства, таланта и умения есть у маленькой, но уже могучей кучки русских музыкантов». Название «Новая русская музыкальная школа» было выдвинуто самими участниками кружка, которые считали себя наследниками М. И. Глинки и свою цель видели в воплощении русской национальной идеи в музыке.

Группа «Могучая кучка» возникла на фоне революционного брожения, охватившего к тому времени умы русской интеллигенции. Бунты и восстания крестьян стали главными социальными событиями того времени, возвратившими деятелей искусства к народной теме. В реализации национально-эстетических принципов, провозглашённых идеологами содружества Стасовым и Балакиревым, наиболее последовательным был М. П. Мусоргский, меньше других - Ц. А. Кюи. Участники «Могучей кучки» систематически записывали и изучали образцы русского музыкального фольклора и русского церковного пения. Результаты своих изысканий в том или ином виде они воплощали в сочинениях камерного и крупного жанра, особенно в операх, среди которых «Царская невеста », «Снегурочка », «Хованщина », «Борис Годунов », «Князь Игорь ». Интенсивные поиски национальной самобытности в «Могучей кучке» не ограничивались аранжировками фольклора и Богослужебного пения, но распространились также и на драматургию, жанр (и форму), вплоть до отдельных категорий музыкального языка (гармония, ритмика, фактура и т. д.).

Первоначально в составе кружка были Балакирев и Стасов, увлечённые чтением Белинского , Добролюбова , Герцена , Чернышевского . Своими идеями они вдохновили и молодого композитора Кюи, а позже к ним присоединился Мусоргский, оставивший чин офицера в Преображенском полку ради занятий музыкой. В 1862 году к балакиревскому кружку примкнули Н. А. Римский-Корсаков и А. П. Бородин. Если Римский-Корсаков был совсем молодым по возрасту членом кружка, взгляды и музыкальный талант которого только начинали определяться, то Бородин к этому времени был уже зрелым человеком, выдающимся учёным-химиком, дружески связанным с такими гигантами русской науки и искусства, как Менделеев , Сеченов , Ковалевский , Боткин , Васнецов .

Собрания балакиревского кружка протекали всегда в очень оживлённой творческой атмосфере. Члены этого кружка часто встречались с писателями А. В. Григоровичем, А. Ф. Писемским , И. С. Тургеневым , художником И. Е. Репиным , скульптором М. М. Антокольским . Тесные, хотя и далеко не всегда гладкие связи были и с Петром Ильичом Чайковским .

В 70-х годах «Могучая кучка» как сплочённая группа перестала существовать. Деятельность «Могучей кучки» стала эпохой в развитии русского и мирового музыкального искусства.

Продолжение «Могучей Кучки»

С прекращением регулярных встреч пяти русских композиторов приращение, развитие и живая история «Могучей кучки» отнюдь не завершились. Центр кучкистской деятельности и идеологии в основном благодаря педагогической деятельности Римского-Корсакова переместился в классы Петербургской консерватории , а также начиная с середины -х годов и в «беляевский кружок », где Римский-Корсаков в течение почти 20 лет был признанным главой и лидером , а затем с началом XX века разделил своё лидерство в составе «триумвирата» с А. К. Лядовым , А. К. Глазуновым и чуть позднее (с мая 1907 года) Н. В. Арцыбушевым . Таким образом, за вычетом балакиревского радикализма «беляевский кружок» стал естественным продолжением «Могучей кучки» .

Сам Римский-Корсаков вспоминал об этом вполне определённым образом:

«Можно ли считать беляевский кружок продолжением балакиревского, была ли между тем и другим известная доля сходства, и в чём состояло различие, помимо изменения с течением времени его личного состава? Сходство, указывавшее на то, что кружок беляевский есть продолжение балакиревского, кроме соединительных звеньев в лице моём и Лядова, заключалось в общей и тому и другому передовитости, прогрессивности; но кружок Балакирева соответствовал периоду бури и натиска в развитии русской музыки, а кружок Беляева - периоду спокойного шествия вперёд; балакиревский был революционный , беляевский же - прогрессивный …»

- (Н. А. Римский-Корсаков , «Летопись моей музыкальной жизни»)

Среди членов беляевского кружка Римский-Корсаков называет в качестве «связующих звеньев» отдельно самого себя (как нового главу кружка вместо Балакирева), Бородина (в то недолгое время, которое осталось до его смерти) и Лядова. Со второй половины 80-х годов в составе беляевской «Могучей кучки» появляются такие разные по дарованию и специальности музыканты, как Глазунов , братья Ф. М. Блуменфельд и С. М. Блуменфельд, дирижёр О. И. Дютш и пианист Н. С. Лавров . Чуть позже, по мере окончания консерватории в число бвеляевцев вошли такие композиторы, как Н. А. Соколов , К. А. Антипов , Я. Витоль и так далее, включая большое число более поздних выпускников Римского-Корсакова по классу композиции. Кроме того, и «маститый Стасов» сохранял всегда хорошие и близкие отношения с беляевским кружком, хотя влияние его было «уже далеко не тем», что в кружке Балакирева . Новый состав кружка (и его более умеренный глава) определили и новое лицо «послекучкистов»: гораздо более ориентированное на академизм и открытое множеству влияний, прежде в рамках «Могучей кучки» считавшихся недопустимыми. Беляевцы испытывали на себе массу «чуждых» воздействий и имели широкие симпатии, начиная от Вагнера и Чайковского, и кончая «даже» Равелем и Дебюсси . Кроме того, следует особо отметить, что, будучи преемником «Могучей кучки» и в целом продолжая её направление, беляевский кружок не представлял собой единого эстетического целого, руководствующегося единой идеологией или программой .

В свою очередь, и Балакирев не потерял активность и продолжил распространять своё влияние, выпуская всё новых учеников в бытность свою на посту главы придворной Капеллы . Наиболее известным из его учеников позднего времени (впоследствии закончившим также и класс Римского-Корсакова) считается композитор В. А. Золотарёв .

Дело не ограничивалось только прямым преподаванием и классами свободного сочинения. Всё более частое исполнение на сценах императорских театров новых опер Римского-Корсакова и его оркестровых сочинений, постановка бородинского «Князя Игоря » и второй редакции «Бориса Годунова » Мусоргского, множество критических статей и растущее личное влияние Стасова - всё это постепенно умножало ряды национально ориентированной русской музыкальной школы. Многие ученики Римского-Корсакова и Балакирева по стилю своих сочинений вполне вписывались в продолжение генеральной линии «Могучей кучки» и могли быть названы если не её запоздалыми членами, то во всяком случае - верными последователями. А иногда случалось даже так, что последователи оказывались значительно «вернее» (и ортодоксальнее) своих учителей. Невзирая на некоторую анахроничность и старомодность, даже во времена Скрябина , Стравинского и Прокофьева , вплоть до середины XX века эстетика и пристрастия многих из этих композиторов оставались вполне «кучкистскими» и чаще всего - не подверженными принципиальным стилевым изменениям. Однако со временем всё чаще в своём творчестве последователи и ученики Римского-Корсакова обнаруживали некий «сплав» московской и петербургской школы, в той или иной мере соединяя влияние Чайковского с «кучкистскими» принципами. Пожалуй, наиболее крайней и далёкой фигурой в этом ряду является А. С. Аренский , который, до конца своих дней сохраняя подчёркнутую личную (ученическую) верность своему учителю (Римскому-Корсакову), тем не менее, в своём творчестве был гораздо ближе к традициям Чайковского. Кроме того, он вёл крайне разгульный и даже «аморальный» образ жизни. Именно этим прежде всего объясняется весьма критическое и несочувственное отношение к нему в беляевском кружке . Ничуть не менее показателен и пример Александра Гречанинова , тоже верного ученика Римского-Корсакова, большую часть времени жившего в Москве. Однако о его творчестве учитель отзывается гораздо более сочувственно и в качестве похвалы называет его «отчасти петербужцем» . После 1890 года и участившихся визитов Чайковского в

Так называемая «Могучая кучка» (состав которой был совсем небольшим) - это союз русских композиторов, который сложился в конце 50-х-начале 60-х годов 19 столетия. Ее еще называли «Новой русской музыкальной школой» или Балакиревским кружком. Само же название привилось с легкой руки критика Стасова В.В. и привилось мгновенно, превратившись в общепринятое название союза. За границей его именовали «пятеркой».

Члены «Могучей кучки»

Кто входил в «Могучую кучку»? Балакирев М.А., Мусоргский М.П., Кюи Ц.А. и Римский-Корсаков Н.А. Эти талантливые композиторы стремились найти новые формы, в которых смогли бы воплотить образы из русской современности и родной истории, а также способы сделать свою музыку более близкой и понятной широкой публике. Воплощением такого подхода стали оперы Бородина «Князь Игорь», Римского-Корсакова «Псковитянка», Мусоргского «Хованщина» и «Борис Годунов». Именно народные сказки, эпос, национальная история и народный быт становились для симфонических и вокальных произведений композиторов.

История сообщества

Итак, «Могучая кучка», состав ее и история создания. В 1855 году из Казани в столицу приезжает молодой выступает с большим успехом как пианист, любим публикой, знакомится с Владимиром Васильевичем Стасовым (знаменитый критик, историк, искусствовед и археолог, был связан дружбой со всеми крупнейшими русскими художниками и музыкантами, был помощником, советником и пропагандистом их произведений). Через год Балакирев знакомится с Цезарем Антоновичем Кюи. Тот учился в Военно-инженерной академии, но безумно любил музыку, и потому так увлекся смелыми взглядами и предложениями нового знакомого, что написал оперы «Кавказский пленник», «Сын мандарина» и скерцо для фортепиано.

Чуть позже «Могучая кучка» (состав: Балакирев, Стасов, Кюи) пополнилась за счет присоединения Модеста Петровича Мусоргского, гвардейского офицера осознавшего, что его призвание - музыка. Он выходит в отставку, занимается музыкой, литературой, философией, историей, увлекается взглядами новых друзей. В начале 60-х годов «Могучая кучка» (состав на тот момент: Балакирев, Кюи, Стасов, Мусоргский), которой симпатизировал и Даргомыжский, обогащается с приходом Александра Порфирьевича Бородина и Николая Андреевича Римского-Корсакова. Бородин был в музыке самоучкой, но самоучкой разносторонним и очень прилежным. Еще во время учебы в Медико-хирургической академии он играл в разных любительских ансамблях на виолончели, написал несколько камерных сочинений. Его эрудицию и яркое дарование очень быстро понял и оценил Балакирев. Ну а Римский-Корсаков уже был сложившейся в музыке фигурой, гением, произведения которого публика очень любила.

Главные идеи «кучки»

Именно жизнь, чаяния и интересы русского народа стали главной темой в творчестве членов кружка Балакирева. «Могучая кучка» композиторов (состав их не ограничивался пятеркой, потому что многие именитые сочинители того времени были знакомы или дружны с «кучкистами») записывала, изучала образцы народного творчества и фольклора, вплетала народные песни и сказания в «серьезную» симфоническую музыку и оперы. Примеры таких шедевров - «Снегурочка», «Хованщина», «Царская невеста», «Борис Годунов». Важным оказался и восточный элемент, мелодии иных народов - украинцев, грузин, татар, испанцев, чехов и многих других. Это «Исламей», «Тамара», «Князь Игорь», «Золотой петушок», «Шехерезада».