Купание красного коня кузьма сергеевич петров водкин. Купание красного коня. Работа над картиной «Купание красного коня»

Показанная в 1912 году на выставке "Мира искусства" картина "Купание красного коня" была воспринята зрителями как художественное откровение, став самым знаменитым произведением Козьмы Петрова-Водкина. Здесь художнику с редкой силой удалось добиться возведения "момента живой натуры" в "вечную реальную окаменелость" живописного шедевра, соединившего в себе общечеловеческие нравственные и художественные традиции.

Замысел картины "Купание красного коня" родился из реального мотива и был отшлифован в многочисленных натурных штудиях, которым было отдано лето 1912 года, проведенное художником на хуторе Хвалынске близ Дона. В окончательном варианте торжественное монументальное полотно, оттолкнувшись от действительного, земного события, обнаружило свой всеобъемлющий символический смысл. Чуткий зритель увидел в ней своеобразный призыв и предчувствие грядущего обновления, очищения человечества.

Козьма Петров-Водкин
Купание красного коня , 1912
Холст, Масло. 160×186 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва

При работе над "Купанием красного коня" между первым вариантом композиции и окончательным ее решением в картине был еще один эскиз маслом (местонахождение неизвестно, сохранилась фотография).
Композиционно близкий к картине, отличающийся лишь в деталях, он все же весьма далек от нее в образном плане. Конь в этом втором варианте уже превратился из реальной деревенской лошади в того чудо-коня, которого мы видим и на картине. Купающийся мальчик исчез и еще не заменен мальчиком, держащим за поводья коня, появившимся у левого края картины. Всадник справа остался тот же, но пейзаж упростился и, за исключением песчаной косы справа, близок к окончательному решению. Наконец, центральная фигура всадника, крепко опиравшегося (в первом варианте) левой рукой о круп коня, посажена в той же не очень устойчивой позе, что и на картине.

Сопоставление эскизов позволяет убедиться в том, что главный рубеж в создании композиции был уже преодолен, когда Петров-Водкин приступал ко второму ее варианту.
Сильнейшее воздействие на художника в процессе его работы над "Купанием красного коня" оказала встреча с русскими иконами. Она не была первой, но следует иметь в виду, что истинные художественные достоинства древнерусской иконы были до рубежа 1900-х и 1910-х годов сокрыты и лишь наиболее просвещенные ценители и собиратели о них догадывались Расчистка от позднейших наслоений, начавшаяся около этого времени, привела к открытию русской иконы как явления искусства мирового значения.

Иконы, собиравшиеся до тех пор, главным образом как памятники древнего благочестия, оказались произведениями живописи редкостной красоты и духовной чистоты. Все это не могло пройти мимо внимания Петрова-Водкина, остро чувствовавшего свою кровную связь с национальной культурой и живо интересовавшегося древнерусской стенописью и иконописью. Бывая в московских собраниях, Петров-Водкин видел только что расчищенные, сияющие красками иконы, и они все больше привлекали его, так как отвечали его собственным поискам монументальной формы и ясного пластического решения станковой картины философского содержания.
Очевидно, иконы произвели на него такое впечатление, что он переосмыслил образный строй уже начатой в эскизе картины и самое ее содержание. Таким образом, переход от первого ко второму варианту был обусловлен сильным художественным "шоком", заставившим Петрова-Водкина по-новому взглянуть на задачу картины и вообще своей живописи, решительно обратившим его взоры к богатейшему наследию древнерусского искусства.

Теперь Петров-Водкин писал не только и не столько купание лошадей. Он хотел передать в своей картине ощущение каких-то самому ему еще не вполне ясных, но томивших его предчувствий очистительных перемен во всей жизни страны.

Набатный красный цвет коня звучал как призыв к новой жизни, неведомой и прекрасной. Неконкретность своих предчувствий невольно подтвердил сам Петров-Водкин, сказавший через два года после создания картины, когда началась мировая война, что "у него неожиданно для него самого мелькнула мысль - так вот почему я написал "Купание красного коня".
С большим, кажется, основанием он мог бы сказать это спустя еще три года - с наступлением кроваво-красной революции 17-го года. Это было то смутное, но пророческое предчувствие, даром которого наделены истинные поэты и художники.
Итак, от гнедой деревенской лошадки первых набросков Петров-Водкин приходит к богатырскому красному коню, дивному своей мощной статью. Облик его больше связан с образами старой русской былины и песни, чем с реальной лошадью.
Цвет его - тот "красный", что в народных песнях означает "красивый", "добрый", "сильный", "славный".
Таким образом, как сказочно могучая фигура коня, так и его цвет становятся в картине метафорой.

Образ юноши-всадника также дозревал в процессе работы над картиной, но развивался, так сказать, в противоположном направлении: в то время как конь наливался богатырской мощью, всадник из обычного мускулистого деревенского паренька (для него летом на Волге художнику позировал его двоюродный брат Шура) превратился в картине в безвольного отрока, своей тонкой, как плеть, рукой только держащегося за поводья, а не удерживающего ими коня.
В этом есть своя логика: энергичная пластическая проработка формы вступила бы в противоречие со звучностью цветового аккорда и нарушила бы весь плоскостный строй картины. Голова юного всадника несомненно восходит к облику того же Шуры, но несколько абстрагированному, каким уже однажды запечатлел его Петров-Водкин ("Голова юноши", 1910, Картинная галерея Армении).
Разумеется, не стоит искать прямых аналогий "Купанию" среди расчищенных икон, но в известном смысле прообразом его для Петрова-Водкина могли служить иконы Георгия Победоносца - героя-победителя, святого заступника Руси, - аллегории победы над злом и скверной. Если это так, то можно утверждать, что Петров-Водкин весьма решительно трансформировал этот образ, переакцентировав основное внимание со всадника на коня, сохранив, однако, в облике всадника вневременную отрешенность от всего суетного. Художник упорно стремился к эффекту, которого и добился в картине, - красный конь с его величественной поступью замер, заняв собой почти всю поверхность холста; он идет, но не уходит, он величав и праздничен, и, конечно, не этому слабому, тонкому юноше мальчику заставить его повиноваться.

Впечатление необыкновенной мощи коня рождается не только от его стати, но и оттого, что его огромное тело как бы не вмещается в картину и срезано ее краями, и оттого, что оно залито цельным, не раздробленным, плакатно-плоским пятном огненно-красного цвета. Моделировка, явная на эскизах-вариантах, настолько притушена в картине, что поначалу и вообще не заметна, разве только в энергичной скульптурной лепке головы коня, впрочем, тоже не нарушающей единства цвета. Только желтое тело мальчика, черная сбруя и темный с золотом огромный косящий на зрителя глаз коня прорезают этот массив красного, контрастно рисующегося четким силуэтом на сине-зеленой воде реки. Остановленное движение коня, приковывающий к себе цветовой контраст - все это вырывает картину из окружения и замыкает ее композицию в пределах холста. Тому же впечатлению способствует концентрическое построение второго плана, где дуге берега вторят зеленоватые волны и движения второпланных фигур.

Незадолго до начала работы над картиной, в конце декабря 1911 года, Петров-Водкин участвовал в трудах Всероссийскою съезда художников в Петербурге и, очевидно, должен был прослушать обширный доклад В.В.Кандинского "О духовности в искусстве" (его на двух заседаниях читал, в отсутствие докладчика, Н.И.Кульбин). Подробно излагая свое понимание основных цветов спектра, в частности красного цвета, Кандинский писал: "Киноварь звучит подобно трубе и может быть поставлена в параллель с сильными барабанными ударами". И далее, прослеживая различные ипостаси красного в контексте тех или иных изображений, он специально останавливался на примере с красной лошадью, утверждая, что "естественная невозможность красной лошади повелительно требует подобной же неестественной среды, в которую поставлена будет эта лошадь". Именно на примере красной лошади Кандинский отстаивал свой тезис о том, что "внутренняя необходимость" диктует художнику единую меру условности для всех компонентов картины. Не оказалось ли окончательное решение "Купания красного коня" как-то связано с этой мыслью Кандинского?

"Купание красного коня" стало кульминацией всего предшествующего пути Петрова-Водкина. В ней ассимилированы различные воздействия, которым подвергался художник в те годы, особенно традиции древнерусского искусства и современной европейской символистской картины. Никогда до того Петрову-Водкину не удавалось так блистательно доказать, что стремление к чистоте живописных средств - целостности формы, ясности цвета, простоте линий - более действенно и создает более яркий, глубокий и запоминающийся образ, чем добросовестное следование натуре. Никогда "двуслойность" его картин не была столь очевидна, ибо разрыв между обыденностью изображаемой сцены и мощью образного решения иной, несравнимо более серьезной и важной художественной задачи достигал здесь огромных размеров.
Именно благодаря этому в пору стремительного отхода многих художников русского авангарда от фигуративных форм искусства "Купание красного коня" пытались сделать знаменем, под которым могли бы объединиться молодые художники, не поддавшиеся чарам беспредметничества. Это-то, думается, и имели в виду устроители экспозиции, повесившие картину над входной дверью выставки "Мира искусства". И все же знаменем она не стала, потому что личный опыт и ход творческой мысли Петрова-Водкина были настолько индивидуальны и трудны для претворения их другими, что картину поняли и приняли немногие. Так еще раз определилось особое - вне каких-либо течений и художественных группировок - положение Петрова-Водкина в искусстве предреволюционного десятилетия. (

В 1912 году в Санкт-Петербурге открылась очередная выставка художественного объединения «Мир искусства». И первая картина, встречавшая посетителей прямо над входной дверью, своей символикой поражала воображение современников. Это впечатление было настолько велико, что полотно даже называли знаменем, вокруг которого нужно объединяться. «Купание красного коня» кисти Кузьмы Сергеевича Петрова-Водкина стало важным этапом не только в творчестве художника, но и в русской живописи в целом.

Свою выдающуюся картину Петров-Водкин начал писать летом 1912 года, когда жил в южном городке Хвалынске. Художник пытался запечатлеть знакомые с детства сцены купания мальчишек и лошадей в реке. Наброски и первый вариант картины были бытовыми, без намеков на символизм. Позже исходная версия картины была уничтожена автором.

Прототипом коня стала реальная лошадь, старая, с разбитыми ногами, но с удивительно красивой мордой.

Кто послужил моделью для юного всадника, до сих пор точно неизвестно. По одной из версий, это был ученик мастера, Сергей Калмыков. Позже этот молодой человек стал выдающимся русским художником-авангардистом. К сожалению, талант его почти не был оценен при жизни. Среди других претендентов на роль наездника называют одного из родственников художника и даже молодого Набокова.

Чем же «Купание красного коня» так потрясало зрителей? Для бурлящего общества того времени, пережившего народные восстания и революцию 1905 года, красный цвет прочно ассоциировался с революционным движением. Мощный конь, которого не в состоянии сдержать хрупкий наездник – чем не иллюстрация неукротимости народной силы? Однако, в толковании картины все не так просто.

Скептики замечали, что таких крупных и красных коней не бывает. Но Кузьма Сергеевич точно знал, где они водятся – на старинных иконах. В иконописи красный цвет имел двоякий смысл. С одной стороны, это символ вечной жизни, символ Воскресения. С другой стороны, это цвет жертвы и искупления. Поза наездника и золотистый цвет его тела характерен для изображений мучеников и святых.

Полотно очень многое взяло от иконописи. На нем практически нет теней, а движения персонажей выглядят замедленными, ритуальными. Краски контрастны, они не перетекают из одной в другую, а как бы сталкиваются и противостоят друг другу. Кроме того, в работе использован прием сферической перспективы. Его подчеркивают круговое расположение коней и мальчиков, а также круглый берег озера.

У «Купания красного коня» сложилась непростая судьба. В 1914 году работа была отправлена на выставку в Швецию. Но из-за Первой мировой войны и революционных событий в России полотно долго не могло вернуться на родину. Только в 1950 году после длительных и непростых переговоров художественное наследие Кузьмы Сергеевича возвратилось к его семье. В 1961 году знаменитая картина была передана в Третьяковскую галерею.

Стиль Петрова-Водкина оказался настолько самобытным, что у него не нашлось прямых последователей среди художников. Зато критики и искусствоведы не оставляют вниманием его полотна до сих пор. В советское время было принято связывать «Купание красного коня» с предчувствием революционного пожара в России. Сам автор в поздние годы жизни ассоциировал полотно с трагедиями Первой Мировой войны. Впрочем, каждый зритель видит в этой работе что-то свое. А что значит «Купание красного коня» для Вас?

После начала (окончания) курса он сразу же становится доступен в записи

Самая неоднозначная и самая известная картина художника Кузьмы Петрова-Водкина «Купание красного коня», до сих пор вызывает много споров у ценителей искусства. Картина, написанная в 1912 году, была показана на выставке «Мир искусства» и сразу организаторы мероприятия выделили картину, повесив её поверх всей выставки. В связи с этим, с самого первого дня, одни картину стали воспринимать как знамя, другие как мишень.

Однако Петров-Водкин, по окончании написания картины, считал, что её могут не вывесить на всеобщее обозрение, догадываясь о том, что образ красного коня и судьбы России может стать во многом провокационным. Картину успешно показали, но действительно она вызвала некоторый резонанс, так как современники проводили параллели между данной картиной и событиями предреволюционной и послереволюционной эпохи страны.

Работать над картиной Петров-Водкин начал ранней весной 1912 года. Первые наброски художник начал делать на хуторе в саратовской губернии. Сначала идея автора состояла в том, чтобы просто описать купание мальчишек и лошадей на Волге. Этот вариант композиционно был почти закончен, но автор, в данной сцене, увидел дополнительные образы. Он по-новому взглянул на озеро, увидел его голубовато-зелёные оттенки, увидел, как низко висело стылое небо, увидел необычную таинственность в покачивание голых деревьев.

Аккуратно и неспешно Петров-Водкин заново начал срисовывать лошадей, ребятишек, озеро, землю и холмы. Но в эту картину проник, ещё в задумке, новый образ, образ толпы людей, идущих с красными стягами, напротив которых другие, с ружьями…

Вообще образ коня в русском искусстве воспринимается многозначительно. Во многих слоях культуры конь выступает как советчик, спаситель, провидец и тд. Соответственно и в XIX веке образ коня не обошли стороной деятели культуры, и именно на этой традиции Петров-Водкин создаёт свою картину. Поэтому из обычной зарисовки сцены автор идёт к созданию монументально значимого произведения, в котором он уходит от обобщённого образа коня, к образу коня-символа.

Изменение коня было постепенно-эволюционным. В подготовительных зарисовках видно, что изначально конь был захудалой деревенской лошадёнкой рыжего цвета. Под влиянием философской мысли того периода, автор, дабы пронести через образ коня нужную мысль, превращает животное в величественного коня красного цвета. Идею коня красного цвета Петров-Водкин взял с картин древнерусских иконописцев, а в частности с иконы «Чудо архангела Михаила», где конь изображается именно красным цветом.

В картине красный конь символизирует некую былинную мощь. Бледный юноша показывает некоторую хрупкость и изысканность. Так же символичны разводы волн в заливе и плавная дуга розового берега. Немного разобрав основные компоненты картины, сразу становится видна её многогранность и неоднозначность. Торжественный шаг и поза коня с твердой осанкой на одновременном фоне красного цвета, как бы вызывает у зрителя вопрос «Что это всё значит?».

Ещё очень любопытно движение на картине. Оно скорее только обозначено, но никак не выражено, всё как бы застыло на полотне. Такой образ только ещё больше вызывает у зрителей ощущение неясности, ощущение тревоги и ожидания чего-то грядущего.

На фоне величия коня, которое было описано ранее, другой герой картины, юный всадник, кажется маленьким, слабым и хрупким. Сначала бросается в глаза, что именно юноша держит поводья коня, однако чуть позже становится понятно, что, даже держа поводья у себя в руках, всадник не управляет лошадью. Это заметно во многом по выражению лица юноши. Его взгляд отрешён, он как будто пребывает в своих мечтах, в своих мыслях, в своём внутренним мире.

К. Петров-Водкин в своей картине отказался от линейной перспективы. Его красный конь, будто аппликация, просто наложен на изображение озера, что даёт зрительное ощущение нахождения всадника и коня не в картине, а перед ней. Как непосредственно перед зрителем и полотном.

Очень большой смысл в картине имеют цвета. Не просто так конь на переднем плане красный, а остальные на задних планах имеют розовый, буланый и белый цвета. Такая колоритность идёт из старой традиции русских художников, где цвета сталкиваются, а не смешиваются.

Художник, помимо всего прочего, в своей картине наверно хотел ещё рассказать о своих предчувствиях, смутных переживаниях, которые возникали у него в тот период. Все эти цвета, весь этот контраст, образы и части картины, всё это переживания автора, которые нашли своё отражение через полотно и кисть.

О картине «Купание красного коня» неоднократно писались стихи самых известных поэтов того времени (Рюрик Ивнев, Сергей Есенин и др). Кроваво-красный конь, к волнам морским стремящийся С истомным юношей на выпуклой спине, Ты, как немой огонь, вокруг меня крутящийся О многом знаешь ты, о многом шепчешь мне. (Рюрик И.)

Дальнейшая судьба картины была весьма интересной. В 1914 картину отправили на выставку в Швецию, город Мальмё. Из-за начавшейся первой мировой войны, позже гражданской войны, картина всё время оставалась в Швеции. Только по окончании второй мировой войны начались переговоры о возвращении картины на родину. Однако лишь в 1950 году полотно попало в Советский Союз в руки вдовы художника Марии Фёдоровны. Уже от неё картина попала в коллекцию собирательницы К.К. Басевич, а та, в свою очередь, в 1961 году преподнесла её в подарок Третьяковской галерее, где картина находится и по сегодняшний день.

В чём же всё-таки истинный смысл картины «Купание красного коня»? В показании предвестий тяжёлых событий в стране? Может быть, образ коня символизировал свет и защиту? Или просто художник изобразил обычное купание на Волге? В такой неоднозначности мысли автора, возможно, каждый будет находить в картине что-то своё, то, что будет отражать его внутренний мир на момент изучения картины.

КУПАНИЕ КРАСНОГО КОНЯ

Кузьма Петров-Водкин

Картина «Купание красного коня» принесла славу Кузьме Петрову-Водкину, сделала его имя известным на всю Россию и вызвала много споров. Это было этапное произведение в творчестве художника. Написанное в 1912 году, оно было показано на выставке «Мир искусства», причем устроители выставки повесили картину не в общей экспозиции, а над входной дверью - поверх всей выставки, «как знамя, вокруг которого можно объединиться». Но если одни воспринимали «Купание красного коня» как программный манифест, как знамя, для других это полотно было мишенью.

Сам К. Петров-Водкин до последнего момента опасался, что картину не выставят для публичного обозрения, так как уже тогда догадывался, какие возможны трактовки, связывающие образ красного коня и судьбы России. И действительно, произведение это воспринималось современниками как своего рода знамение, метафорическое выражение послереволюционной (1905) и предреволюционной (1917) эпохи, как своеобразное предвидение и предчувствие грядущих событий. Но если современники только чувствовали пророческий характер «Купания красного коня», то потомки уже уверенно и убежденно заявляли о значении картины, объявив ее «буревестником революции в живописи».

Великий А. Блок считал, что «художник - это тот, для кого мир прозрачен, кто роковым образом, даже независимо от себя, по самой природе своей видит не один только первый план мира, но и то, что скрыто за ним... Художник - это тот, кто слушает мировой оркестр и вторит ему, не фальшивя». Именно таким был и К. Петров-Водкин, умевший не только видеть, но и предвидеть, догадываться о будущем, смотреть сквозь грозовые тучи и предвидеть зарю.

Работа над картиной началась еще зимой (или ранней весной) 1912 года. Первые этюды художник начал писать на хуторе «Мишкина пристань» в Саратовской губернии. Впоследствии сам К. Петров-Водкин вспоминал: «В деревне была гнедая лошаденка, старая, разбитая на все ноги, но с хорошей мордой. Я начал писать купание вообще . У меня было три варианта. В процессе работы я предъявлял все больше и больше требования чисто живописного значения, которые уравняли бы форму и содержание и дали бы картине социальную значимость».

Первый вариант (впоследствии уничтоженный самим автором) композиционно в целом был уже близок к окончательному решению. Это была почти реальная сцена купания лошадей и мальчишек на Волге, с детства хорошо знакомая художнику. А потом перед его глазами возникло великолепное, голубовато-зеленое озеро... Низко висело стылое небо, голые деревья раскачивали ветки над бурой землей. Солнце то выглядывало, то пряталось, а по небу рассыпались первые удары грома. Лошади прядали ушами и осторожно, как на цирковой арене, перебирали передними ногами. Мальчишки гикали, ерзали на лоснящихся спинах коней, били их голыми пятками в бока...

Рука художника неспешно срисовывала лошадей, голых ребятишек, озеро, небо, землю и дальние холмы. В эту реальную и вполне безоблачную картину вдруг прокралось какое-то смутное видение: за дальними холмами художник внезапно увидел большую, до боли знакомую и родную страну. По ней шли темные толпы людей с красными стягами, а навстречу им другие - с ружьями...

Образ коня в русском искусстве с древних времен воспринимался многозначительно. В образно-поэтическом строе славянской мифологии конь был советчиком и спасителем человека, провидцем, это был конь-судьба, каждый шаг которого многое значил. В отечественной литературе XIX века этот образ был использован многими русскими мастерами, достаточно вспомнить «Конягу» М.Е. Салтыкова-Щедрина, «Холстомера» Л.Н. Толстого, картину В. Перова «Проводы покойника», васнецовских «Богатырей» и другие произведения. Именно в русле этой традиции К. Петров-Водкин и создает свою картину «Купание красного коня». От повествовательности он идет к созданию монументально значимого произведения, обобщенного образа коня-символа, коня-олицетворения. Потом в композиции картины появляется всадник (судя по эскизам, в первом варианте его не было).

В 1912 году начались расчистка и собирательство древнерусских икон. Под большим впечатлением от них находился и К. Петров-Водкин, особенно от икон новгородской и московской школ XIII-XV веков. С тех пор традиции древней иконописи вошли в русло его художественных исканий, повлияли они и на создание картины «Купание красного коня».

В сохранившихся подготовительных рисунках к картине сначала изображалась самая обычная, даже захудалая деревенская лошаденка. В ней и намека нельзя было увидеть на образ гордого коня. Превращение старой гнедой лошаденки в величественного красного коня происходило постепенно. К. Петров-Водкин, конечно же, учел широкую философскую обобщенность этого образа (пушкинское «Куда ты скачешь, гордый конь?», гоголевскую птицу-тройку, блоковское «Летит, летит стальная кобылица...» и др.) и стремился тоже «возвысить» своего коня, дать его идеальный, пророческий образ.

Вначале конь мыслился рыжим, но потом рыжий цвет, доведенный до предела и очищенный от какого-либо взаимодействия с другими цветами, становится красным. Правда, некоторые говорили, что таких коней не бывает, но эту подсказку - цвет коня - художник получил у древнерусских иконописцев. Так, на иконе «Чудо архангела Михаила» конь изображен совершенно красным.

Былинная мощь огненного коня, нежная хрупкость и своеобразная изысканность бледного юноши, резкие разводы волн в небольшом заливе, плавная дуга розового берега - вот из чего складывается эта необычайно многогранная и по-особому обостренная картина. На ней почти всю плоскость холста заполняет огромная, могучая фигура красного коня с сидящим на нем юным всадником. Судьбоносное значение коня передано К. Петровым-Водкиным не только державным, торжественным шагом и самой позой коня, но и по-человечески гордой посадкой его головы на длинной, по-лебединому изогнутой шее. Горение красного цвета тревожно и радостно-победно, и вместе с тем зрителя томит вопрос: «Что же все это значит?» Почему так тягостно неподвижно все вокруг: плотные воды, розовый берег вдали, кони и мальчики в глубине картины, да и сама поступь красного коня? Движение на картине действительно только обозначено, но не выражено, красочные пятна как бы застыли на полотне. Именно эта застылость и рождает у зрителя ощущение неясной тревоги, неумолимости судьбы, дыхания грядущего.

По контрасту с конем хрупким и слабым кажется юный всадник - обнаженный мальчик-подросток. И хотя рука его держит поводья, сам он подчиняется уверенной поступи коня. Недаром искусствовед В. Липатов подчеркивал, что «конь величав, монументален, исполнен могучей силы, помчись он - и не удержать его неукротимый бег». Мощь коня, его сдержанная сила и огромная внутренняя энергия как раз и подчеркиваются хрупкостью всадника, его мечтательной отрешенностью, словно он пребывает в особом внутреннем мире. «Купание красного коня» сравнивали, как уже говорилось выше, «со степной кобылицей», отождествляющей у А. Блока Россию, его истоки находили в русском фольклоре, считая прародителями его карающих коней Георгия-Победоносца, а самого К. Петрова-Водкина называли древнерусским мастером, каким-то чудом попавшим в будущее.

Художник отказался от линейной перспективы, его красный конь как будто наложен (по принципу аппликации) на изображение озера. И зрителю кажется, что красный конь и всадник находятся как бы уже и не в картине, а перед ней - перед зрителем и перед самим полотном.

В этом произведении К. Петров-Водкин стремился еще не столько передать цвет того или иного предмета, сколько через цвет выявить смысл изображаемого. Поэтому конь на переднем плане - красный, другие кони вдали - розовый, буланый и белый. Воскрешая и восстанавливая традиции древнерусской иконописи, К. Петров-Водкин пишет свою картину звонко, чисто, сталкивая цвета, а не смешивая их. Пламенеющий красный цвет коня, бледная золотистость юношеского тела, пронзительно синие воды, розоватый песок, свежая зелень кустов - все на этом полотне служит и неожиданности композиции, и самим живописным приемам мастера.

Художнику, может быть, и важно было рассказать не столько о коне, о мальчике и об озере, а о своих (порой не ясных и самому) смутных предчувствиях, которым тогда и названия еще не было. О страстности, о душевном пламени, о красоте говорит красный цвет коня; о холодной, равнодушной и вечной красоте природы - чистые и прозрачные изумрудные воды...

Один из первых откликов на «Купание красного коня» принадлежит поэту Рюрику Ивневу:

Кроваво-красный конь, к волнам морским стремящийся

С истомным юношей на выпуклой спине,

Ты, как немой огонь, вокруг меня крутящийся

О многом знаешь ты, о многом шепчешь мне.

Картина К. Петрова-Водкина поразила и юного Сергея Есенина, который в 1919 году написал своего «Пантократора» под двойным впечатлением - и от картины, и от стихов Р. Ивнева. А еще через несколько лет он вспомнит:

Я теперь скупее стал в желаньях

Жизнь моя, иль ты приснилась мне.

Словно я весенней гулкой ранью

Проскакал на розовом коне.

Дальнейшая судьба картины «Купание красного коня» полна самых разнообразных приключений. В 1914 году ее отправили в русский отдел «Балтийской выставки» в шведский город Мальмё. За участие в этой выставке К. Петров-Водкин получил от шведского короля Густава V медаль и грамоту. Первая мировая война, потом начавшаяся революция и гражданская война привели к тому, что картина на долгое время осталась в Швеции. Только после окончания Второй мировой войны начались переговоры о возвращении ее на родину, хотя директор шведского музея предлагал вдове художника продать «Купание красного коня». Мария Федоровна отказалась, и только в 1950 году полотно было возвращено в Советский Союз (вместе с десятью другими произведениями К. Петрова-Водкина). От вдовы художника картина попала в коллекцию известной собирательницы К. К. Басевич, которая в 1961 году преподнесла ее в дар Третьяковской галерее.

И еще раз хочется вернуться к древнему образу коня в русском искусстве. Наши предки верили, что солнце ездит на коне, а иногда даже принимает его облик, что если нарисовать солнце в виде красного коня, то оно охранит нас от несчастий и бед, поэтому и сочиняли русские люди сказки о Сивке-бурке и украшали крыши своих изб деревянными коньками. Не в этом ли внутренний смысл картины К. Петрова-Водкина?

Пришествие коня Ко времени захвата Месопотамии амореями, после 2000 г. до н. э., бронза использовалась почти повсюду уже тысячу лет. Она перестала быть решающим фактором, как прежде. Знание ее обработки распространилось теперь по всему Плодородному Полумесяцу и за его

5. Купание Мы можем вкратце указать еще на одну возможность видеть обнаженное человеческое тело, которой располагали греки, - публичные бани. Уже в гомеровскую эпоху общепринятым было купаться и плавать в море или реках; однако уже тогда такая роскошь, как теплые бани (а