Якутская традиционная. Религия и обычаи якутов. Танец в честь солнца

В связи с тем, что этот народ проживает далеко от цивилизации, да и сами они живут порой в сотне километров друг от друга, у якутов распространено многоженство. Это связано еще и с тем, что мужчин не хватает, а именно они являются главной силой в ведении домашнего хозяйства. Женщина следит за домашним очагом, а мужчина уходит порой на месяцы на пастбища, чтобы прокормить лошадей. Именно они являются главным источником питания у этого народа.

Жен может быть сколько угодно. Главная задача мужа - это суметь прокормить свою семью. Первой жене отдается почетное место. Она главная над всеми остальными женами, которые ей во всем должны подчиняться беспрекословно.

Как только парень выбирает суженую, начинается сватовство. Решающее слово остается за молодой. Если она согласна покинуть дом и стать женой, она на предложение жениха молча кивает головой.

После принятия решения жениться, к молодой отправляется отец жениха или старший брат. Их задача - договориться о калыме. В большинстве случаев он определяется количеством лошадей и мясом. Семья невесты дарит им ирды. Это откупной подарок, который по своей стоимости должен быть в несколько раз дешевле калыма.
Надо отметить, что якутские свадьбы весьма интересны с точки зрения национальных обрядов, костюмов и музыкальной составляющей. Поэтому на основе этих традиций, свадебные агентства Москвы нередко проводят тематические и стилизованные мероприятия, с приглашением настоящих шаманов и якутских артистов.

Свадьбу якуты проводят зимой. Именно в морозы мясо животных хорошо и долго храниться. К невесте в дом приносят множество мешков с кониной. Это не только калым, но и главное угощение свадебного стола. Последним в дом входит жених. Он входит в дом с закрытыми глазами и опущенной головой. Рукой он держится за кнут, за который его ведет старший брат.
Он становится на колени и перед иконой получает благословение от родителей невесты. Так как свадьба под ключ проводится только в европейском варианте, главным действующим лицом на обрядовой свадьбе выступает шаман. Он кружится вокруг жениха с бубном, предсказывая его дальнейшую судьбу и колдуя на счастье и благополучие молодой семьи.

После обряда наступает время ужина, и все гости усаживаются за стол. Никто не расходится по домам. Все остаются ночевать в доме невесты. Невеста в это время и в последующие несколько дней проживает у своих родственников.

Наутро гости расходятся. В доме остаются только родители молодой и жених. Ему предстоит пройти ряд испытаний, которые для него подготовил будущий свекор. Через несколько дней его отпускают домой. Теперь он имеет право в любое время приходить в дом к любимой и видеться с ней.

Невеста также проходит такое же испытание, после чего имеет право находиться в доме жениха.

По закону якутов они теперь муж и жена.

Муж имеет право расторгнуть отношения, если женщина не родит ему сына. В таком случае отец девушки обязан вернуть весь калым. Если молодые не сошлись характерами, они могут развестись, но в таком случае калым остается в доме молодой.

Ысыах - праздник кумыса

"Кормление" огня

Шаманизм и культ огня

Лесные божества

Богиня женского начала Айыысыт

Танец солнца осуохай

Заготовка сена. Якутия

Якуты искони известны как скотоводы. Уже Витсен (1692 г.) отзыва-ется о них как о хороших наездниках, содержащих по нескольку тысяч лошадей. "Овечьи стада, которые, без сомнения, были у них в первобытных местах пребывания, совершенно погибли в лесистой полосе севера",- прибавляет к этому сообщению Миддендорф. Кроме лошадей, русские нашли у якутов и рогатый скот, но последнего было меньше. Теперь существует обратное отношение. В 1891 году во владении якутов находилось, по официальным данным, 131 978 лошадей и 243 153 штуки рогатого скота, что составит приблизительно одну штуку рогатого скота на душу и одну лошадь на две души жителей. Маак, который нашел в 60-х годах в Вилюйском округе приблизительно такое же отношение (0,8 лошадей и 1,6 рогатого скота на душу), называет его поразительным по количеству лошадей и объясняет, "что лошадь для якута есть не только рабочая сила, но и важный источник продовольствия, так как якуты не только большие любители конского мяса, но сверх того употребляют в громадном количестве квашеное кобылье молоко". Отметим, что вообще в Восточной Сибири, даже в тех местностях, где не едят конского мяса и не приготовляют кумыса, лошадей относимо много, что в Иркутской и Енисейской губерниях приходится на душу 1,04 шт. лош. и 1,05 шт. рог. скота. Только там процент рабочих лошадей значительно выше, чем у якутов; именно они составляют почти две трети всего количества; между тем как кобылицы, жеребята и гуляющие лошади составляют главную массу якутских конных стад. В старину, по преданьям, эти конные стада составляли главное богатство народа. "В старину якуты рогатого скота держали мало, а все больше - кобыл" (Колымск ул., Енгжа, 1884 г.). "В старину рогатого скота было мало; даже богачи держали его не больше, сколько требовалось для своего семейства" (Намский ул., 1887 г.). Все показания, записанные мною, согласно утверждают, что раньше иного скота было у якутов значительно больше, чем рогатого, и что жили они, главным образом, за счет первого. То же предание полтораста лет тому назад записал Гмелин. "Говорят, что лет десять тому назад, - сообщает он по поводу кумысного празднества, - веселье продолжалось дольше, потому что у якутов было больше лошадей. За последние годы много лошадей погибло от снежных зим, когда лошади умирали от голода от требований Камчатской экспедиции, которая их много потребила и где они во множестве пропадали".

Культ лошади, следы которого сохранились в их мнениях, религиозных обрядах и в поверьях, также указывает на громадную роль, какую сыграла лошадь в прошлом якутов. "Старинный якут, сколько бы ни держал рогатого скота, все жаловался, все считал себя бедным; только когда завел один-другой табун коней, начинал говорить: "Ну теперь и я со скотом, есть и у меня добро!" Намск, ул., 1890 г.). "Кобылы и лошади были когда-то нашим божеством. Ты видел кобылью голову, что во время свадьбы лежала в переднем углу? Ну, так вот этой голове, а не образам святых должны были в старину троекратно кланяться молодые, входя в дом. Мы почитали их, потому что ими жили" (Колым. ул., Енгжа, 1884 г.). Жертвы духам самым опасным и могущественным состоят из коней Эти духи так и называются - "небесный род духов с конным скотом", и в отличие от "подземного - с рогатым скотом". Только второстепенным духам приносят в жертву рогатый скот, веревки и пучки волос, употребляемые в жертву и для колдовства, всегда должны быть конские. Я не видел также, чтобы огню в жертву бросали коровью шерсть - всегда конский волос и преимущественно с гривы. Пучками конских волос украшают свадебные деревянные кувшины для кумыса, ими украшают кожаный мешок и кожаное громадное кумысное ведро в весенний праздник ысыаха. Ысыах по преимуществу конский праздник, и в старинной хоровой песне его, где довольно подробно описывается дом и древнее якутское хозяйство, где часто упоминается о кобылах и жеребятах, - ничего, между прочим, не говорится о коровах. Столбы коновязей считаются священными, с ними связано счастье дома. "Если эти столбы пожелают кому хорошего, то благословляют за три переезда, говоря: "Пусть живет три человеческих века!" Если кому худого пожелают, то проклинают с девяти переездов, говоря: "Стойте шумя- высыхая, обнявши сухое дерево!". Богатые якуты, переменяя место жительства, не раз выкапывали и увозили с собой эти столбы (Намск, ул., 1889 г.). Нередко подобные столбы, украшенные богатой резьбой, пучками волос и лентами разноцветного ситца, можно встретить на перевалах, на перекрестке дороги - вообще там, где христиане привыкли ставить кресты. Эти столбы ставились в старину на могилах князей и вождей; на некоторых встречаются изображения конских голов. Якут никогда не оставит валяться на земле череп или позвонки лошади, а обязательно подымет их и повесит на кол или сук дерева, что зазывается арангкасты. Все в лошади, по мнению якутов, чисто, изящно, хорошо. Ножкам деревянной посуды, столов, коробок, почетным вешалкам в юрте, на которые раньше вешалось оружие, якуты охотно придают форму кобыльих ног, копыт, голов.

Худ.Крылов. В родном аласе. Якутия

Я не встречал этих предметов в форме голов или копыт рогатого скота. Точно так же сравнение девушки с кобылой, а парня с жеребцом считается дозволительным, даже красивым, между тем как сравнение ее с коровой считается оскорбительным. "Конь - животное чистое: куда чище человека! Вы, русские, брезгуете лошадиным мясом, а едите свинину!"- упрекали меня колымские якуты. Конское мясо, жир, потроха считаются у якутов самым лакомым блюдом, а кобылий кумыс самым отменным напитком, вроде меда древних славян. В старину при постройке юрты главные столбы, служащие ее основою, обмазывались кумысом и лошадиной кровью. В якутских былинах (олонго), в сказках, в песнях конь играет видную роль - он советник, друг, наперсник героя, превышающий его умом, прозорливостью, благородством и скромностью. Часто он является даже заступником за своего господина перед божеством. "Смотри, не отпусти своего коня, а то навеки потеряешь богатырскую судьбу", - говорят добрые боги, даря коня якутскому богатырю. "Сначала бог сотворил коня, от него произошел полуконь - получеловек, а уже от последнего родился человек..." - поясняет легенда (Баягант. ул., 1886 г.). "Коня сотворил Белый Бог Создатель А и-Тангара наравне с человеком; корова вышла из воды", - говорит другое предание (Колымский улус, 1883 г.). Я не знаю воспетого случая о превращении доброго божества в быка или корову, между тем как в олонго Огоннёр дох эмяхсин "Старуха со стариком" рассказывается, как с неба спустилась на землю Создательница Аисыт, - одно из главных якутских божеств, богиня плодородия, обилия, покровительница рожениц и семьи; она спустилась в виде кобылицы "с тридцатисаженной лодкой-хвостом, с семи саженной нежной серебряной гривой, с трехсаженной торчащей холкой стоячими ушами, с ноздрями, как труба, с серебряной трехскладной шерстью, с копытами, подобно гребню, с рябыми глазами, с летней нежной думой-мыслью, окрылившись своими священными гривой и хвостом" Якуты страстно любят лошадей; лишенные лошадей, они тоскую по ним, что заметно в песнях и преданьях дальних северян; глаза их всегда с наслаждением останавливаются на любимых формах, а язык охотно восторженно воспевает их. Я не видел, чтобы якут бил или ругал коня "Кони умны, как люди: нельзя оскорблять их. Ты только посмотри, как они ходят по лугам, они никогда зря, подобно коровам, не топчут, не разоряют копен, они берегут человеческий труд..." - объяснял мне баягантайский якут поведение табунов, бережно обходивших готовые копны на лугах, между тем как рогатый скот постоянно из шалости топтал и разбрасывал их рогами. "Конь - животное с нежными мыслями; он способен оценить добро и зло!" (Баяган. ул., 1886 г.). "Если уж ты говоришь, неужели я тебя не послушаю?"- говорит богатырь своему коню. Подобно арабам, имена и происхождение лошадей, прославившихся чем-либо, население долго сохраняет в памяти и разукрашивает их фантастическими вымыслами. И теперь намские якуты охотно расскажут легенды об иноходце Кёкя, принадлежавшем родоначальнику Чорбоху, современнику русского пришествия; о бегунце Сирягясь, причине кровавой распри между двумя намскими родами; о Кусаганнельском Кутунгай Борон г, на котором никто усидеть не мог, так как "сбрасывало ветром полета". Вилюйские якуты расскажут о знаменитом коне Маляря.

Худ.Карамзин.Старик. Якутская графика

И так каждый улус, каждая почти известная местность, каждый богатырь и военачальник имеют знаменитых коней. В описании богатства сказочного богатыря всегда на первом месте кони. У Юрюнг Уолана главный жеребец назван Xан-Джарылы, кобыла - Кюнь-Кеделю; хан и кюнь - самые высшие титулы; между тем там же главный бык зовется только "господином" Тоён Тойболу огус, а корова - "месяцем": Ый Ыдалык ынак. По отношению к рогатому скоту не замечается особого поклонения. Добрые герои и божества якутских былин никогда не ездят на быках, повествование о чем так часто встречается в бурятских и монгольских сказаниях. Наоборот, как это ни странно, на быках ездят по большей части злые персонажи сказок, враждебные якутам. Несомненно, что в прошлом якутов конь занимал такое же центральное и исключительное место, как северный олень у тунгусов и чукчей. Культура рогатого скота явилась впоследствии. Следы этой последовательности отразились даже в языке. Для коней есть специальные названия: ад - конь, атыр - жеребец, менге - яловая, никогда не жеребившаяся кобыла; для быков и коров нет такого специального названия. Бык (вол) зовется у них "конем-быком", ад-огус, порос - "жеребцом-быком", атыр-огус; кытарак значит вообще - стародойка. В случае надобности якуты везде применяют к рогатому скоту термины конного скота с оговорками. В настоящее время якуты ясно сознают всю выгоду культуры рогатого скота, скот этот они так же любят и уважают, но эта любовь и уважение чересчур свежи, не успели еще фиксироваться в народном творчестве и закрыть собою или по крайней мере сравняться с впечатлением, оставленным там лошадью. Между тем экономический центр передвинулся. Рогатый скот составляет главное богатство и основу жизни якутов, количество его увеличивается, даже полевые работы и перевозку тяжестей якуты предпочитают теперь делать на быках. Конь становится мало-помалу исключительно верховым животным, а кумыс и кобылье мясо привилегией богачей. Интересно было бы проследить этот переворот более точно и подробно. К сожалению, нет никаких цифровых данных относительно отдаленного прошлого. Те современные данные, которые есть в нашем распоряжении, обнимают чересчур короткий период времени, чтобы могли верно отразить такой крупный и постепенный переворот; к тому же они спутаны замешательствами, какие производят в них эпизоотии, собраны они крайне грубо, путем опросов родовых старшин, а то просто выставлены по соображениям управского писаря, узнающего только по слухам и рассказам случайных приезжих и родовичей об урожае трав, падеже, прибыли или убыли скота, вообще благополучии или неблагополучии разных местностей.

Девушка на быке

Приводим все-таки эти данные как единственную реальную основу для представления о размерах и распределении скотоводчества в Якутской области. В этой таблице, несмотря на условность ее показания, все-таки ясно обозначились два крупных, несомненно верных экономических явления. Во - первых, медленное, но постоянное общее падение скотоводства в Якутской области, затем главное - подтверждается сделанное нами наблюдение о стремлении заменить лошадей рогатым скотом. Конечно, последнее явление должно было резче всего выразиться местностях малоземельных, густо населенных и более культурных. Так оно и есть: в Олекминском округе, совмещающем эти три условия, количество лошадей постепенно и довольно правильно уменьшилось за последние десять лет с девяти тысяч на семь, а количество рогатого скота, наоборот, возросло с одиннадцати до четырнадцати тысяч. В отчетах Якутском и Вилюйском округах этот процесс не так ясен. Он затемнялся в общем итоге смешением местностей самых разнообразных по культурности и обилию земель, а также вывозом на прииск оттуда говядины и скота, достигающим ежегодно 15 000 голов. В Якутском округе количество конного и рогатого скота уменьшилось в одинаковой мере почти на пять тысяч; в Вилюйском округе, откуда главным образом вывозят на прииски скот, убыль рогатого скота а эти десять лет больше - она достигает 16 тысяч, между тем как лошадей убыло только на четыре тысячи. Наконец, Верхоянский и Колымский округа, со своим абсолютным преобладанием конного скота, при обилии пастбищ и безлюдье, служат лишним подтверждением высказанного выше мнения - они представляют собой как бы остатки экономического прошлого. От такого положения, некогда общего во всем крае, якуты исподволь и в относительно недавнее время перешли к культуре преимущественно рогатого скота. Переход этот вызвал такие глубокие изменения в быте и общественном устройстве якутов, что они далеко превосходят те изменения, которые сопутствовали переходу европейских народов от естественного хозяйства к капиталистическому. В этой главе мы отметим только более крупные, главным образом экономические его последствия. С переходом к рогатому скоту якуты, прежде всего, стали более оседлыми. Вначале этот переход был вызван, между прочим, недостатки свободных пастбищ и кочевьев. Но, совершившись, в свою очередь, он закрепил население. Дело в том, что лошадь требует пастбищ значительно более обширных. Она ест вдвое больше коровы. Известно, что на том же участке, где с трудом прокормится десяток лошадей, может свободно пастись штук 25, даже 30 рогатого скота. Кроме того, лошадь для достижения высших степеней тучности нуждается в большем выборе и разнообразии корма. Эта тучность, как мы это указали выше, в здешнем климате и при якутском уходе за стадами является фактором первостепенной важности. Особенно важен он для конного скота, круглый год пасущегося на подножном корме. Жирные кони становятся чрезвычайно привередливы и разборчивы в пище. Они часто меняют пастбища и в поисках вкусных трав по сезону проходят быстро иногда огромные пространства. Когда якуты по преимуществу содержали стада конного скота, они, конечно, принуждены были следовать за ними. Следы таких быстрых и далеких передвижений остались и в нравах, и в преданьях. "Мы любили бродить... Старинные якуты имели дома во многих местах", - часто сообщали мне якуты. "В старину якуты не работали, сена не косили, а все бродили с места на место, отыскивая корм для табунов..." (Баягант. ул., 1886 г.; Намск, ул., 1888 г.; 3. Кангал. ул., 1891г.). В преданьях о Тыгыне указывается на окрестности Якутска как на его местожительство, но там же говорится, что он заходил далеко и на юг, и на север, на запад и на восток. Между прочим, указывают как на излюбленные его кочевки на Тарахану - в 150 верстах на север от Якутска на восточном берегу Лены и на Юрюнг Коль (Белое озеро) в 200 верстах на северо-запад от Якутска на западном берегу Лены (Намский ул., 1889 г.). Подвижность, близкая к бродяжничеству, была в обычаях древних якутов; об этом свидетельствуют вечные странствия, непоседливость, беспричинные отлучки былинных героев и такие рассказы, как о Xаптагай батыре) или о Тангас Болтонго. Наконец, только привычкой бродить объясняется быстрота, с какой якуты после русского завоевания разбрелись с Амгинско-Ленского плоскогорья по всей обширной занятой ими теперь территории. Есть и прямые по этому поводу показания очевидцев. Казаки в первые годы завоевания часто доносят в отписках, что "ясаку-де мало, потому что князец (такой-то) со своя народом и захребетники укочевал далече, а где неизвестно...", и всюду якутов называют "кочевыми". Гмелин, посетивший Якутскую область в 1736 г. и заставший, конечно, более, чем теперь, архаических привычек, называет их "кочевниками", хотя тут же отмечает, что они "не так много кочуют, как другие язычники" Мне казалось, что якуты до сих пор много подвижнее своих соседей скотоводов, хотя бы бурят, не говоря уже о местных русских, содержащих часто ничуть не меньше скота.

Худ.Шапошников. На водопой. Якутская графика

Русские предпочитают возить сено за 50, даже 100 верст, чем перегонять скот; между тем такие перегоны до сих пор везде практикуются якутами. Даже рогатый скот в неурожай сена они перегоняют за сотни верст из нагорных лугов в долины рек, где сено всегда дешевле и обильнее. Табуны лошадей они без всякого стеснения по малейшему поводу перегоняют из одной местности в другую, особенно там, где не угрожает им покража. И так якуты с Дуолгалаха (Верхоянск. ул.) ежегодно осенью перегоняют свои табуны верст за 200 в верховья р.Бытантая, ради лучших трав, а в Колымском улусе мне нередко случалось встречать якутов за 100 - 150 верст от усадьбы, разыскивающих свои табуны. Все это остатки старины. Теперь передвижения якутов сильно стес¬нены запасами собранного сена, потребностью в обширных хлевах для рогатого скота, в изгородях, в водопое. Теперь кочевания их сводятся к двум, самое большее к трем переездам в год. Зиму они проводят в усадьбах, в так называемых "зимниках", кысынгы джье, лето-в летниках, саилык или саингы джье. Зимники устраиваются обыкновенно среди лугов недалеко от зародов сена; летники - в горных падях, над речками или в "аласах", на расстоянии нескольких верст, не больше, впрочем, 10 или 15 от зимников. Кочует все население одновременно. Уже в половине апреля жители начинают наведываться в свои летники, отгребают с крыш и со двора снег, подчищают и поправляют дома и молочные погреба, подвозят, пользуясь последним санным путем, сено, нужное для стельных коров, и более грузные вещи домашнего обихода. С исчезновением снега, приблизительно в конце апреля, а на севере в конце мая, по проселочным дорогам, ведущим с долин рек в глубь тайги, начинается оживленное движение. Идут гурты скота, за ними едут люди верхом на быках, на санях, а где позволяет местность - на скрипучих телегах; везут: сундуки, столы, стулья, платье, пустые бочки под молочные скопы, утварь, наконец, маленьких детей в люльках и телят-сосунков, увязанных в выстланных сеном корзинках, не хуже любого младенца. Сбоку и впереди каравана бегут остромордые собаки, люди веселые, довольные перекликаются, смеются, поют; скот нетерпеливо ревет и постоянно разбегается по сторонам в поисках пищи; вода в многочисленных лужах плещет под ногами идущих, а впереди них и сзади за ними раздаются такие же голоса тоже тронувшихся в путь соседей; вверху, ниже серебристых туч, проносятся с криком стаи перелетных птиц и кружатся, высматривая поживу, пестрые коршуны. Дни для перекочевок якуты выбирают солнечные, теплые, и, несмотря на неприятную желтизну только что обнажившихся полей, на лед на озерах и снег в лесных распадках, картина получается веселая. В ней что-то бодрое, беззаботное полное надежды и радости. Табуны лошадей обыкновенно гонят последними. Период перекочевки длится иногда дней десять; менее состоятельные или обладающие неудобными "летниками" медлят уходить с лугов где подножный корм всегда лучше. Уходить заставляет приближающийся разлив рек и необходимость выжечь на сенокосах старые прошлогодние травы. В "летниках" живут якуты до Семенова дня, т.е. до окончания сенокоса; затем так же, все зараз, весело и оживленно, перебираются на "зимники". В Колымском и Верхоянском округах я наблюдал более частые перекочевки, числом до четырех в год, но они вызваны не столько нуждами скотоводства, сколько необходимостью рыбного промысла, играющего там видную, чуть ли не главенствующую роль в народном хозяйстве. Наоборот, на юге, где другие земельные порядки, где значительное преобладание рогатого скота, наконец, зарождающееся земледелие требуют большей оседлости, кочевание сводится иногда к переходу на лето в другой дом, выстроенный в том же дворе. Переход этот имеет значение исключительно гигиеническое - сушку, проветривание и уничтожение насекомых в зимнем жилье. У богатых иметь несколько домов считается за своего рода шик, в котором, несмотря на европейское иногда убранство комнат, просвечивает кочевая душа.

Рыболовство у якутов

Подледный лов. Якутия

Наравне с земледелием, как я это отметил выше, следует поставить у якутов рыболовство. Центры тяжести того и другого диаметрально противоположны: если первое быстро развивается на юге, подтачивая там безвозвратно устои древнего быта, то второе то же самое делает на берегу Ледовитого океана, в низовьях больших якутских рек, во влажной, богатой озерами северной части края, за горной стеной, что разделяет Якутскую область на две разные по климату половины. Там две трети населения занимаются исключительно рыбной ловлей и охотой. Впрочем, количество таких якутов, в сравнении со всем народом, очень незначительно. Для остального населения рыболовство составляет только громадное подспорье. В каждом самостоятельном якутском хозяйстве есть самодельные снасти и хоть один член семьи в известное время года занимается рыболовством. У богачей есть сети, даже неводы, у бедняков - преимущественно "верши". Учесть количество рыбы, добываемой якутами в скотоводческих округах, довольно трудно. Главную массу ее составляет "мундушка", мунду, маленькая озерная рыбка, род наших малорослых линей. Ловля ее привилась у якутов, думаю, потому, что, во-первых, рыбка эта водится во множестве во всех озерах южных округов и во многих озерах Верхоянского улуса, именно там, где есть скотоводство, и, во-вторых, что для ловли своей она не требует никаких особых приспособлений, ни отлучек и вообще отнимает очень мало времени. Ловят ее небольшими цилиндрическими вершами длиною в 2 /2 аршина, а шириною в диаметр не больше 1/2 или 3/4 арш. Верши в известных местах опускают на дно и прячут в водорослях, в которых делают веслом наскоро чистые ходы к отверстию верши. Верши ставят совсем мелко или не глубже 4 - 5 фут.: ниже вода холодная и мундушка там летом не ходит. Смотрят их каждый день или через день, глядя по промыслу. Добытая мундушка сейчас же идет в употребление: ее жарят, нанизав на палку, или варят ее целиком неочищенную, нередко живую. Я думаю, что каждая якутская семья в год средним числом потребляет от 10 до 15 пудов этой мелкой рыбешки. Это составит приблизительно около 400 000 пуд. ежегодно во всей стране. Почти столько же потребляют якуты в год карасей и мелкой речной рыбы. Крупная рыба идет главным образом на продажу. Свежую и соленую, ее везут в города, в богатые скопческие селения, наконец, за сотни верст на прииски

Улов. Якутия

В Верхоянском и Колымском округах главное количество рыбы было поймано в северных улусах и на продажу не поступило. По крайней мере до сих пор рыба оттуда не появлялась на рынке: ее полностью потребляли на месте. Главный подвоз рыбы в г. Якутск и на прииски идет с низовьев Лены: с Жиганского улуса и с Вилюйского округа - летом водою по Лене, зимою - на санях. Вся рыба на прииски Олекминско - Витимской системы поставляется из вышесказанных двух пунктов. Вывоз мало-помалу увеличивается. Из миллиона пудов, добываемых ежегодно якутами, поступает на продажу очень незначительная часть. Судя по изысканиям Маака, для Вилюйского округа она не превышает 4 - 5 %. В южных улусах процент этот еще меньше, там преимущественно добываются худшие сорта, не годные ни для соления, ни для копчения. Исключение составляет стерлядь, но ловится ее вообще мало. Ловят якуты рыбу самым разнообразным способом. Мундушку ловят, как описано выше, "мордами". Мордами ловят также мелких карасей и низшие сорта речной рыбы: щук, ельцов, окуней, налимов, мелких сигов, тугунов, ершей. Для этого в узких, удобных местах, на небольших речках, на второстепенных протоках - сала - больших рек, на текущих из озера в озеро "истоках", сиэн, устраивают "городьбу" - по-якутски быс, по-сибирски - "через".

Рыбак. Якутия

В окнах городьбы, сплетенной из лиственничных или тальниковых ветвей, ставят, обыкновенно отверстием против течения, большие морды. Иногда забор "череза" делают в виде решетки из тонких ровных стволов молодой лиственницы, с таким расчетом, чтобы сквозь нее прошла только мелкая рыба. Такими же городьбами после убыли воды запирают глухие "курии", ради поимки забредшей туда рыбы. Там, где на реке нет удобных для "череза" мест, устраивают в известное время года "заездки", по-якутски сюрюк, что значит "быстрина". Это небольшая, сажени 2 - 3 длиною, иногда глухая, чаще решетчатая плотина, на конце которой укрепляется, то против течения, то обратно, смотря по времени года, крепкая верша. Принцип этой ловушки таков: мелкая рыба предпочитает ходить вдоль берега, где течение слабее; встретив препятствие и огибая его, испуганная шумом бысрины, образовавшейся на конце плотины, торопится проскользнуть первое попавшееся отверстие, в отверстие верши. Осенью ловят таким образом налимов, а весною окуней, ельцов, тугунов и прочую речную мелюзгу. На севере в рыболовных округах с помощью "черезов" и "заездок" ловят и крупную, высшего достоинства рыбу. Там вместо верш нередко настораживают конопляные мережи или холщовые мешки. Крупную рыбу, крупных карасей, чиров, моксунов, нельм, омулей, сигов, стерлядей, тайменей, ловят якуты везде по преимуществу неводами и сетями. На Лене, в окрестностях Якутска и в Олекминском округе, для ловли стерлядей употребляют якуты "перемёты", беремет. Перемет - это длинная, саженей 30 - 50 веревка толщиною в палец. Она в одном конце укрепляется на якоре и пускается вдоль по течению в глубине воды. Там она помощью грузов и поплавков поддерживается на известном от дна расстоянии. Масса железных крючков подвязана к ней на коротких (1 арш.) бечевках через каждые 1 /2 аршина. За наживу для стерляди употребляются дождевые черви, для тайменя, нельмы, налима - живая рыба, куски мяса, гусиные и утиные лапки. Ставят переметы в местах глубоких, где течение тихое и ровное.

Пригород Якутска

Все это точь-в-точь как в России. Есть здесь только один своеобразный способ рыбкой ловли, по-видимому, возможный только в Якутской области. Это ловля куюром. Для него нужно, чтобы рыба, теснимая нарастающим льдом, собралась в больших количествах зимовать в излюбленные омуты. Размеры омута не должны быть особенно большие, глубина не должна превышать двух саженей, иначе работа будет не под силу одному, двум человекам и потребует много людей и много "куюров". Куюр представляет собой небольшую мешкообразную сетку-сак, прикрепленную к обручу, куая. Отверстие его не больше 3\4 арш. в Диаметре, длина не больше 1 /2 аршина. Самая ловля начинается с того, что куюр привязывают к жерди, мангкы, настолько длинной, чтобы с Помощью ее можно было достать дно озера. Жердь эту просовывают в отверстие, сделанное посередине доски, лаахыра. Доска кладется поперек проруби, острым концом упирается в край льда или снежный, а на другой конец наступает правой ногой рыбак. Опустив куюр на дно, его при помощи жерди заставляют описывать небольшие спиральные круги. Дремлющая на дне рыба, ослепленная взбаламученным илом, попадает в центр водоворота, и когда ее там соберется, по расчету рыбака, достаточно, то ловким своеобразным движением куюра она захватывается в сеть и вытаскивается наружу. Понятно, что таким образом ловится только мелкая рыба. После холодных зим, когда озера сильно промерзают, рыба в омутах скапливается в таком количестве, что ее выбрасывает вверх вместе с водою, бьющею в первое время фонтаном. Я был свидетелем, как три куюрщика двумя "куюрами" наловили в продолжение дня с лишком 40 пуд. рыбы. Выловив всю рыбу в одной проруби, пробивают отверстие на несколько саженей дальше и опять пробуют, иногда с не меньшим успехом. Говорят, что чем больше куюров за раз мутит воду, тем лучше, потому что рыбе некуда уйти. Ловят куюрами почти исключительно на озерах или в речных заливах, превращенных морозами в совершенно отдельные, плотно закрытые льдом водоемы. Якуты всегда предпочитают единоличные способы рыбной ловли: сети, верши, крючья. Неводами "миром" исключительно ловят они карасей, по льду осенью и весною. На реках и летом отдают предпочтение сетям. Якутские волосяные сети и неводы отличаются от русских работой. Формы те же. Волосяной невод сшивается из волосяных тесемок; сети вяжутся из тонких небольших, в длину волоса, бечевок, состоящих из 2 - 5 конских, слабо ссученных волос. Они очень похожи на соётские волосяные сети. При вязании бечевочки постепенно подвязывают к ряду таким образом, что соединяющие их узлы совпадают с узлами очков. Лишние концы обрезают. Вязать приходится пальцами, так как незначительная длина ниток делает невозможным употребление вязальной рыбачьей иглы. Волосяные сети легки, крепки, быстро сохнут, мало преют и мало заметны в воде, но они дороже конопляных.

Подледный лов. Якутия

В настоящее время якуты во многих местностях употребляют и конопляные сети. Конопляные сети для щук они красят в бурый цвет отваром лиственничной коры. Поплавки к сетям делают якуты из свернутой в трубочку бересты; грузила - из плоских камешков, подвязанных внутри кружка из гибкого древесного корня. В болотистых наносных равнинах севера, где часто случается, что на десятки верст кругом не найти камешка, для грузил употребляются конские зубья, черенки глиняной посуды, куски мамонтовых бивней. Веревки, тяжи, клячи к рыболовным снастям выделываются из худших сортов конского волоса, иногда с добавкой коровьей шерсти, также из пакли, даже из тальничного лыка. Присматриваясь к приемам ловли, формам, способам приготовления и названиям рыбачьих снастей якутов, я пришел к заключению, что якутское рыболовство развивалось под сильным иностранным влиянием, главным образом под влиянием русских и тунгусов. Даже суеверия их тождественны с русскими. Итак: никогда якутский рыбак не даст рыбаку, не состоящему с ним в артели, наживы из собственной коробки. Никогда не позволит прикоснуться к ним незнакомцу и даже не любит, когда осматривают его снасти. Это портит счастье (Нам. ул., 1887 г.). Надев червяка на крючок, обязательно он поплюет на него, чтобы заплевать "кому-то глаза", точь-в-точь как наши мальчишки (Верхоян., 1881 г., Нам. ул., 1887 г.). На севере они дают многим рыбам русские названия. Боганидские якуты всех рыб, исключая хариуса, джарга - джиэр-га, и пелета, и юку, зовут по-русски. Колымские и верхоянские якуты того же пелета зовут бранаткы от местного русского - "пелдятка, бранатка". Слышал я также, как эту рыбу звали колымские якуты несомненно русским именем нерпа (Колымский улус, Андылах, 1883 г.). Омуля, моксуна якуты везде зовут по-русски омуль, муксун. Сельдь местами зовут кюндюбей (Верхоянск, Усть-Янск и Колымский улус), а местами (Анабара, Боганида) сельдей, точь-в-точь как и асинские самоеды. Вяленая или сушеная рыба, для чего обыкновенно берут лучшие жирные сорта, зовется по-якутски юкала - название, судя по произношению, иностранное, позаимствованное, нужно полагать, от самоедов, у которых ю значит жир, а коля - рыба. Принесено оно в Якутскую область, по всей вероятности, русскими, равно как ими оно занесено на Камчатку, на Алеутские острова, на Анадырь. То же самое видим в названиях частей неводов, сетей, мережи. Они редко носят специальные якутские технические названия, утерявшие смысл. В большинстве это названия описательные или грубый перевод русских и тунгусских названий. Багаджи - невод, монгольское: багацу - прибор, зовется сплошь и рядом мунга, что значит мешок, а прорубь, сквозь которую вынимают его из-под льда, якуты окрестили библейским иордань. Мерёжу зовут мерёжа, частые сети и неводы - частик; якоревидному, двужалому крючку дают тунгусское название иривун и т.д. Я думаю, что 4\5 якутской рыбачьей терминологии можно заподозрить в иностранном происхождении. Характерно также, что рыб они не приносят никогда в жертву. Я не видел даже, чтобы бросали ее на огонь, в подарок этому всеядному хищному якутскому богу. Наконец, у якутов нет ни одного собственного названия для рыбачьих лодок и судов. Плот они зовут по-русски пулуот или булот; вообще лодку - по-тунгусски огонгчо. Сшитый из досок карбас - по-русски карбас. Берестянку откровенно признают тунгусской лодкой, тонгус или омук огонгчо. Круглодонный русский стружок, душегубку, зовут у струс, а плоскодонную ветку - самыми разнообразными именами, смотря по местности; в окрестностях Олекминска, в Якутском округе, на Алдане ее зовут подобно бурятам - бат, или по-русски беткы; на Боганиде - той, на Вилюе, на Колыме, на Яне - где тый, где - ты. Так же точно ти (и) с протяжным "и" на конце зовут енисейские остяки лодку средней величины, какою является якутская ты по отношению, с одной стороны, к берестянке, с другой - к карбасу. Кроме вышеприведенных косвенных указаний, у якутов сохранились прямые предания, указывающие на их недавнее относительно знакомство с лодками, сетями и вообще с рыболовством. "В старину якуты считали за большой срам ловить рыбу - этим занимались только дети и лядащие люди" (Верхоянск, ул., 1887 г.). "Раньше, когда у нас было много скота, мы за большой грех считали держать сети. Самый богатый держал их не больше пяти, и то только ради забавы ребят. Теперь у последнего бедняка их не менее десяти, а богачи имеют их по пятидесяти, даже по сто - тем и живут", - жаловались якуты Колымского округа (1883 год). "Первую лодку нам показали русские, жившие у Тыгына в работниках, они тайком выстроили судно и убежали..." (Намский улус, 1890 г.). "Когда на другой день, - говорит иной вариант этого предания, - якуты увидели этих двух людей (незнакомых пришельцев), сидящих на воде и размахивающих лопатами, то они чрезвычайно удивились и подумали, что это колдовство, так как лодок до сих пор не знали..." (Намек. ул., 1887 г.). У Худякова в предании о Тыгыне и пришествии русских тоже отмечено рассказчиком незнакомство тогдашних якутов с лодками: "Между тем Тыгын встал утром: русских нет. А все якуты спали; никто не видал, куда они ушли. Рассердился Тыгын-тоён. Вдруг видят, плывет лодка, а в ней оба русские. А якуты до сих пор не видали лодок". Наконец, в одном из преданий о военачальнике Берт Хара говорится, что "он не мог подать помощи Тыгыну, так как русские на последнего напали летом, на левом берегу Лены, а Берт-хара был в то время с войском на правом". Покуда русские и якуты дрались, он "бегал только вдоль берега с лесиной в руках, отыскивая брод" (Нам. ул., 1891 г.). Все это заставляет нас предположить, что рыболовство развилось и усовершенствовалось у якутов уже в теперешней их родине и в относительно новейшее время.

Охота

Самую незначительную роль в якутском народном хозяйстве играет в настоящее время звероловство. Правда, на севере есть местности, где добыча диких оленей, гусей и уток составляет в известное время года единственный источник пропитания, но вообще во всем крае якуты на охотничью выручку рассчитывают мало. Учесть, какое количество пушного, добываемого ежегодно в Якутской области, приходится на долю якутов, довольно трудно, так как добрая половина шкурок, доставляемых даже северными якутами местным купцам, не добыта ими, а выменена у тунгусов, чукчей, юкагиров на мясо, масло, рыбу, товары. В южных земледельческих, более культурных улусах звероловство в настоящее время почти прекратилось, а охота на водяную и лесную птицу снизошла до очень скромных размеров. Так, например, в наслеге Батаринском Мегенского улуса, по сведениям из имеющейся у меня подворной переписи за 1892 год, на 338 семей охотой занимались на досуге только в 52 семьях, и было добыто: 711 турпанов, 542 штуки уток более мелкой породы, 5 гусей, 361 заяц и 2 белки. В Тарагайском наслеге того же улуса, по той же переписи, на ЗОО семей занимались охотой в 34 семьях, и было добыто ими только 239 зайцев и 3 горностая. Это далеко не исключительные наслеги, есть такие, как Тулунгинский (того же улуса), Кильдямский (Запад. Кангаласк.), Кусаганнельский (Намского улуса), Хоринский (Запад. Кангаласк.) и другие густо населенные приленские местности, где охотой совсем не занимаются: не на кого охотиться. Человек выжил зверей, птице негде садиться; всюду люди, дым огней и жилища. Зверь остался еще в северных улусах да в гористом центральном и окраинных поясах. Там живущие якуты на Мае, Алдане, Вилюе, Нюе, Муе, Пеледуе и пр. занимаются охотой. Всего больше якуты промышляют птицы всякого рода. Способы ловли, употребляемые ими, ничем не отличаются от обще-сибирских, однообразию которых в значительной степени способствовали русские промышленные люди XVII столетия. Позаимствовав остроумные приемы у одних народов Сибири, они передавали их другим, в обмен на новые. На многих ловушках якутов лежит печать такого обмена.

Зимой в тайге. Якутия

Один только способ ловли мог быть ими принесен самостоятельно из степной родины. Это гоньба зверя верхом на лошади. Охоту эту наблюдал только на севере, где огромные озера, перемежающиеся с редкими лесами, образуют слабое подобие степи. Гоняют осенью, кода воды замерзнут и выпадет снег настолько глубокий, что не дает скользить лошади, и настолько в то же время мелкий, что не мешает всаднику. Гоня не быстро, но неустанно, по свежему следу. Некоторые пускают собак со своры. Зверя или заставляют скрыться в нору, откуда выкапывают, на¬стигают в поле и убивают палкой. Говорят, что так в старину охотились на соболя. Излюбленные якутские ловушки: всякого рода волосяные петле, тирген, затем луки-самострелы, айя, и пасти, сохсо. Для самострелов делали они когда-то "засеки", тонгу. Ленных гусей и уток загоняют в "загон", род двукрылого, сходящегося под острым углом забора. В вершине угла - отверстие, вводящее в небольшой решетчатый амбар. Плывущие в ряд на ветках охотники, окружив птицу, сгоняют ее с озера на сушу, а стоящие на берегу люди направляют ее в загон. Ленных лебедей стреляют, колют, бьют палками или ловко свертывают им шеи, собрав их в кучу среди озера. Оленей и сохатых гоняют по весне на лыжах: осенью подстерегают на кормовищах и переправах, зимою ставят на них луки-самострелы. Медведей бьют преимущественно в берлоге или добывают ловушками вроде "амбарной пасти", называемой русским испорченным словом уструб. Мелких зверушек, горностаев, евражек, белок, всякого рода мышей ловят черканами. Возможно, что когда-то охота была значительно более развита у якутов и пришла в упадок с убылью зверя. Она до сих пор пользуется большим среди них почетом, и титул бульччут, охотник, выгодно отличается от балыкчит, рыбак. Напомню, что в предании об Онохое в Злее последний умилостивил разгневанного свекра, между прочим, богатой охотничьей добычей, которую принес и подарил старику. Есть также немало преданий о том, что в старину удалые якутские промышленники забирались далеко от своих стойбищ в лесную глушь, где жили исключительно охотою. Так, по преданию, жил Хаптагай Батыр и сын его Xохоё-Батыр, Тангас Болтонго, Саппы-Хосун и другие. Еще Миддендорф застал якутов, одиночек-промышленников, далеко за пределами Якутской области, по ту сторону тогдашней китайской границы, в бассейне Амура. Теперь подобные охотничьи странствования значительно сократились, местами почти что вывелись. Думаю, впрочем, что и тогда, задолго до пришествия русских, как и теперь, большая часть драгоценных мехов и звериных шкур, находящихся у якутов в обращении, была добыта не ими, не охотой, а торговлей. Остается упомянуть о той незначительной доле оленей и собак, которые находятся в руках у якутов и составляют часть их богатства. Якутов-оленеводов, вроде чукчей или самоедов, совсем нет.

Худ.Мунхалов Солнце. Якутская графика

Все они держат небольшие стада оленей преимущественно для езды, наряду с другими животными - собаками и лошадьми. Долгане, у которых нет других домашних животных, кроме оленей, держат их тоже, главным образом, подобно тунгусам, как вьючный скот. Якуты Колымского округа разводят их исключительно почти ради почтовой гоньбы. Только в Жиганском улусе, да в Устьянском, да в северной части Эльгетского есть якуты, обладающие настолько крупными стадами, что можно их счесть за оленеводов. Но таких мало. Я знаю всего одного из них; это некто Мартын, богач Эгинского наслега Верхоянского улуса, у которого, говорят, было до 2 000 голов. У других число оленей редко превосходит один-два десятка. Оленей якуты не доят; бьют на мясо тоже только в редких случаях, продажного оленьего мяса у них нет. Ездовые собаки есть у всех якутов, живущих вблизи границы леса. У более бедных они там составляют единственное домашнее животное. По мере удаления к югу в глубину тайги, к собакам, все в более увеличивающейся пропорции, подмешиваются олени, лошади, рогатый скот. В верховьях Индигирки собак уже не употребляют, низовья, между тем, ими исключительно пользуются. То же самое на Яне, где нет ездовых собак южнее 70° параллели. В низовьях Лены в Жиганском улусе опять встречаются ездовые собаки, хотя, по-видимому, там отдают предпочтение оленям. На Оленеке, Анабаре, Хатакге видим то же самое: в низовьях преобладают собаки, в верховьях - олени. Это понятно, если принять во внимание образ жизни населения. И тут, и там есть мох, но олень неудобен для рыбака. Если якуты крайне неохотно заводят оленей, которых они откровенно зовут "иноземным скотом" (омуксюосю), то собак, считаемых "погаными", они заводят только по необходимости. У собаки и кошки нет души, кут, которая наравне с человеком есть у домашнего рогатого и конного скота. "Черная собака", "Собачья морда", "Четырехглазый черной крови, черный пес" - вот отборные якутские ругательства. Как скотоводы, якуты в душе с одинаковым пренебрежением относятся как к рыболовству, так и к верному рыбака спутнику - собаке

Якуты (среди местного населения распространено произношение с ударением на последний слог) - коренное население республики Саха (Якутии). Самоназвание: "саха", во множественном числе "сахалар".

По результатам переписи населения 2010 года в России проживало 478 тысяч якутов, главным образом, в Якутии (466,5 тысяч), а также в Иркутской, Магаданской областях, Хабаровском и Красноярском краях. Якуты являются самым многочисленным (почти 50% населения) народом в Якутии и самым крупным из коренных народов Сибири в границах России.

Антропологический облик

Чистокровные якуты по внешности более похожи на киргизов, чем на монголов.

Имеют овальную форму лица, не высокий, но широкий и гладкий лоб с черными довольно большими глазами и чуть скошенными веками, скулы умеренно выражены. Характерной чертой якутского лица является непропорциональное развитие средней лицевой части в ущерб лбу и подбородку. Цвет лица смуглый, имеет изжелта-серый или бронзовый оттенок. Нос прямой, нередко с горбинкой. Рот большой, зубы крупные желтоватого оттенка. Волосы черные, прямые, жесткие, на лице и на других частях тела волосяная растительность полностью отсутствует.

Рост невысокий, 160-165 сантиметров. Мышечной силой якуты не отличаются. Имеют длинные и тонкие руки, короткие и кривые ноги.

В движениях медленны и тяжеловаты.

Из органов чувств всего лучше развит орган слуха. Якуты совсем не различают один от другого некоторые цвета (например, оттенки синего: фиолетовый, голубой, синий), для которых в их языке нет даже особых обозначений.

Язык

Якутский язык относится к тюркской группе алтайской семьи, имеющем группы говоров: центральную, вилюйскую, северо-западную, таймырскую. В якутском языке много слов монгольского происхождения (примерно 30% слов), также имеется около 10% слов неизвестного происхождения, не имеющих аналогов в других языках.

Якутский язык по лексико-фонетическим особенностям и грамматическому построению может быть отнесен к числу древних тюркских наречий. По С.Е.Малову, якутский язык по своей конструкции считается дописьменным. Следовательно, или основа якутского языка первоначально не являлась тюркской, или же она отделилась от собственно тюркской в далекой древности, когда последняя переживала период огромного языкового воздействия индоиранских племен и развивалась в дальнейшем обособленно.

В то же время, язык якутов недвусмысленно свидетельствует о своем сходстве с языками тюрко-татарскими народов. Татарам и башкирам, сосланным в Якутскую область, было достаточно нескольких месяцев, чтобы выучиться язык, в то время как русским для этого нужны были годы. Главным затруднением является совершенно отличная от русской якутская фонетика. Есть звуки, которые ухо европейца начинает различать только после долгого привыкания, причем европейская гортань не в состоянии вполне правильно их воспроизвести (например, звук "нг").

Затрудняется изучение якутского языка большим числом синонимных выражений и неопределенностью грамматических форм: например, для существительных нет родов и прилагательные не согласуются с ними.

Происхождение

Происхождение якутов можно достоверно проследить лишь с примерно с середины II тысячелетия н.э. Кто были предки якутов точно установить не удается, также пока невозможно установить время их поселения в стране, где они являются теперь преобладающей расой, их местопребывание до переселения. Происхождение якутов можно проследить лишь на основании лингвистического анализа и сходстве деталей быта и культовых традиций.

Этногенез якутов следует, по всей видимости, начать с эпохи ранних кочевников, когда на западе Центральной Азии и в Южной Сибири развивались культуры скифо-сибирского типа. Отдельные предпосылки этой трансформации на территории Южной Сибири уходят во II тысячелетие до н.э. Наиболее отчетливо истоки этногенеза якутов прослеживаются в пазырыкской культуре Горного Алтая. Ее носители были близки к сакам Средней Азии и Казахстана. Этот дотюркский субстрат в культуре народов Саяно-Алтая и якутов проявляется в их хозяйстве, в вещах, выработанных в период раннего кочевничества, таких, как железные тесла, проволочные серьги, медные и серебряные гривны, кожаная обувь, деревянные кубки-чороны. Эти древние истоки прослеживаются и в декоративно-прикладном искусстве алтайцев, тувинцев и якутов, сохранивших влиянии "звериного стиля".

Древнеалтайский субстрат обнаруживается у якутов и в погребальном обряде. Это в первую очередь олицетворение коня со смертью, обычай устанавливать на могиле деревянный столб - символ "древа жизни", а также наличие кибэсов - специальных людей, занимавшихся погребениями, которые, как и зороастрийские "служители мертвых", содержались вне поселений. В этот комплекс входит культ коня и дуалистическая концепция - противопоставление божеств айыы, олицетворяющих добрые творческие начала и абааhы, злых демонов.

Эти материалы согласуются с данными иммуногенетики. Так, в крови 29% якутов, исследованных В.В.Фефеловой в разных районах республики, обнаружен антиген HLA-AI, встречаемый только в европеоидных популяциях. Он у якутов часто встречается в сочетании с другим антигеном HLA-BI7, прослеживающийся в крови лишь двух народов - якутов и индийцев-хинди. Все это подводит к мысли о том, что в этногенезе якутов приняли участие какие-то древние отюреченные группы, возможно, не непосредственно пазырыкцы, но, безусловно, связанные с пазырыкцами Алтая, физический тип которых отличался от окружающего их европеоидного населения более заметной монголоидной примесью.

Скифо-хуннские истоки в этногенезе якутов в дальнейшем развивались по двум направлениям. Первое условно может быть названо "западным" или южносибирским, в его основе лежали истоки, выработанные под влиянием индоиранской этнокультуры. Второе - "восточное" или "центральноазиатское". Оно представлено, хоть и немногочисленными, якутско-хуннскими параллелями в культуре. Эта "центральноазиатская" традиция прослеживается в антропологии якутов и в религиозных представлениях, связанных с кумысным праздником ыьыах и остатками культа неба - танара.

Древнетюркская эпоха , начавшаяся в VI веке, по территориальному охвату и грандиозности своего культурного и политического резонанса, ничуть не уступала предшествующему периоду. С этим периодом, породившем в целом единую культуру, связывают формирование тюркских основ якутского языка и культуры. Сопоставление культуры якутов с древнетюркской показало, что в якутском пантеоне и мифологии более последовательно сохранились именно те стороны древнетюркской религии, которые развивались под воздействием предшествующей скифо-сибирской эпохи. Якуты сохранили многое в верованиях и погребальном обряде, в частности, по аналогии с древнетюркскими камнями-балбалами якуты ставили деревянные столбики-шесты.

Но если у древних тюрков количество камней на могиле покойного находилось в зависимости от людей, убитых им на войне, то у якутов количество устанавливаемых столбиков зависело от количества зарытых с умершим и съеденных на его тризне коней. Юрту, где умер человек, срывали до основания и получалась четырехугольная земляная оградка, наподобие древнетюркских оградок, окружающих могилу. На месте, где лежал умерший, якуты ставили истукан-балбал. В древнетюркскую эпоху вырабатывались новые культурные эталоны, трансформирующие традиции ранних кочевников. Этими же закономерностями характеризуется материальная культуры якутов, которую, таким образом, можно считать в целом тюркской.

Тюркские предки якутов могут быть отнесены в более широком смысле к числу "гаогюйских динлинов" - телесских племен, среди которых одно из главных мест принадлежало древним уйгурам. В якутской культуре сохранились многие параллели, указывающие на это: культовые обряды, использование коня для сговора при заключении браков, некоторые термины, связанные с верованиями. К числу телесских племен Прибайкалья относились и племена курыканской группы, в состав которых также входили меркиты , сыгравшие известную роль в становлении скотоводов Лены. В происхождении курыкан принимали участие местные, по всей вероятности, монголоязычные скотоводы, связанные с культурой плиточных могил или шивэйцами и, возможно, древние тунгусы. Но все же в этом процессе ведущее значение принадлежало пришлым тюркоязычным племенам, родственным древним уйгурам и кыргызам. Культура курыкан развивалась в тесном контакте с Красноярско-Минусинским регионом. Под влиянием местного монголоязычного субстрата тюркское кочевое хозяйство оформилось в полуоседлое скотоводство. Впоследствии якуты через своих прибайкальских предков распространили на Средней Лене скотоводческое хозяйство, некоторые предметы быта, формы жилищ, глиняные сосуды и, вероятно, унаследовали свой основной физический тип.

В X-XI веках в Прибайкалье, на Верхней Лене появились монголоязычные племена. Началось их совместное проживание с потомками курыкан. В дальнейшем часть этого населения (потомки курыкан и другие тюркоязычные группы, испытавшие сильное языковое воздействие монголов) спустились вниз по Лене и стали ядром в формировании якутов.

В этногенезе якутов также прослеживается участие второй тюркоязычной группы с кипчакским наследием. Это подтверждается присутствием в якутском языке нескольких сот якутско-кыпчакских лексических параллелей. Кипчакское наследие, как представляется, проявляется через этнонимы ханалас и саха. Первый из них имел вероятную связь с древним этнонимом ханлы, носители которого в дальнейшем вошли в состав многих средневековых тюркских народов, особенно велика их роль в происхождении казахов. Этим следует объяснить наличие ряда общих якутско-казахских этнонимов: одай - адай, аргин - аргын, мэйэрэм суппу - мейрам сопы, ерас куел - оразкельды, туер тугул - гортуур. Звеном, связующим якутов с кипчаками, является этноним сака, со множеством фонетических вариантов, встречаемых среди тюркских народов: сокы, саклар, сакоо, секлер, сакал, сактар, саха. Первоначально данный этноним, видимо, входил в круг телесских племен. Среди них, наряду с уйгурами, курыканами, китайские источники помещают и племя сейке.

Родство якутов с кипчаками определяется наличием общих для них элементов культуры - обряда погребения с остовом коня, изготовления чучела коня, деревянных культовых антропоморфных столбов, предметов украшений, связанных в своей основе с пазырыкской культурой (серьги в виде знака вопроса, гривны), общих мотивов орнамента. Таким образом, древнее южносибирское направление в этногенезе якутов в эпоху средневековья было продолжено кипчаками.

Эти выводы в основном получили подтверждение на основе сравнительного изучения традиционной культуры якутов и культур тюркских народов Саяно-Алтая. В целом эти культурные связи распадаются на два основных слоя - древнетюркский и средневековый кыпчакский. В более условном разрезе якуты сближаются по первому слою через огузско-уйгурский "языковой компонент" с сагайской, бельтирской группами хакасов, с тувинцами и некоторыми племенами североалтайцев. У всех этих народов, кроме основной скотоводческой, распространена также культура горно-таежного облика, с которой связаны рыболовческо-охотничьи навыки и приемы, строительство стационарных жилищ. По "кипчакскому слою" якуты сближаются с южными алтайцами, тобольскими, барабинскими и чулымскими татарами , кумандинцами , телеутами , качинской и кызыльской группами хакасов . Видимо, по этой линии проникают в якутский язык элементы самодийского происхождения, причем, заимствования из финно-угорских и самодийских языков в тюркские довольно часты для обозначения ряда пород деревьев и кустарников. Следовательно, эти контакты связаны в основном с лесной "собирательской" культурой.

По имеющимся данным, проникновение первых скотоводческих групп в бассейн Средней Лены, ставших основой в сложении якутской народности, началось в XIV веке (возможно, в конце XIII века). В общем облике материальной культуры прослежены некоторые местные истоки, связанные с ранним железным веком, при доминирующей роли южных основ.

Пришельцы, осваивая Центральную Якутию, произвели коренные изменения в хозяйственной жизни региона - привели с собой коров и лошадей, организовали сенокосно-пастбищное хозяйство. Материалы из археологических-памятников XVII-XVIII веков зафиксировали преемственную связь с культурой кулун-атахцев. Вещевой комплекс из якутских погребений и поселений XVII-XVIII веков находит свои ближайшие аналогии в Южной Сибири, преимущественно охватывающей районы Алтая и Верхнего Енисея в пределах X-XIV веков. Параллели, наблюдаемые между курыканской и кулун-атахской культурами, в это время как бы затушевываются. Но выявляются кыпчако-якутские связи по сходству черт материальной культуры и погребального обряда.

Влияние монголоязычной среды в археологических памятниках XIV-XVIII веков практически не прослеживается. Но оно проявляется в языковом материале, а в хозяйстве составляет самостоятельный мощный пласт.

С этой точки зрения, оседлое скотоводство, сочетающееся с рыболовством и охотой, жилища и хозяйственно-бытовые постройки, одежда, обувь, орнаментальное искусство, религиозно-мифологические воззрения якутов имеют в своей основе южносибирскую, тюркскую платформу. А уже устное народное творчество, народные знания окончательно сформировались в бассейне Средней Лены под влиянием монголоязычного компонента.

Исторические предания якутов, во всем согласии с данными археологии и этнографии, связывают происхождение народа с процессом переселения. По этим данным, именно пришлые группы, возглавляемые Омогоем, Эллэем и Улуу-Хоро, составили основной костяк якутского народа. В лице Омогоя можно усмотреть потомков курыкан, принадлежавших по языку к огузской группе. Но их язык, видимо, испытал влияние древней прибайкальской и пришлой средневековой монголоязычиой среды. Эллэй олицетворял собой южносибирскую кипчакскую группу, представленную в основном кангаласцами. Кипчакские слова в якутском языке, по определению Г.В.Попова, в основном представлены редкоупотребляемыми словами. Из этого следует, что эта группа не оказала ощутимого воздействия на фонетический и грамматический строй языка старотюркского ядра якутов. Предания об Улуу-Хоро отразили приход монгольских групп на Среднюю Лену. Это согласуется с предположением лингвистов о проживании монголоязычного населения на территории современных "акающих" районов Центральной Якутии.

По имеющимся данным, формирование современного физического облика якутов завершилось не ранее середины II тысячелетия н.э. на Средней Лене на основе смешения пришлых и аборигенных групп. В антропологическом образе якутов возможно выделение двух типов - довольно мощного центральноазиатского, представленного прибайкальским ядром, испытавшим влияние монгольских племен, и южносибирского антропологического типа с древним европеоидным генофондом. В дальнейшем эти два типа слились в одно, образуя южный костяк современных якутов. При этом, благодаря участию хоринцев, центральноазиатский тип становится преобладающим.

Быт и хозяйство

Традиционная культура наиболее полно представлена амгинско-ленскими и вилюйскими якутами. Северные якуты близки по культуре эвенкам и юкагирам, олекминские сильно аккультурированы русскими.

Основные традиционные занятия - коневодство (в русских документах XVII века якуты назывались "конными людьми") и разведение крупного рогатого скота. За лошадьми ухаживали мужчины, за рогатым скотом - женщины. На севере разводили оленей. Скот держали летом на подножном корму, зимой в хлевах (хотонах). Якутские породы скота отличались выносливостью, но были малопродуктивны. Сенокошение было известно еще до прихода русских.

Было развито также рыболовство. Ловили рыбу в основном летом, зимой рыбу ловили в проруби, а осенью устраивалась коллективная неводьба с разделом добычи между всеми участниками. Для бедняков, не имевших скота, рыболовство было основным занятием (в документах XVII века термин "рыболов" - балыксыт - употребляется в значении "бедняк"), на нем специализировались также некоторые племена - так называемые "пешие якуты" - осекуи, онтулы, кокуи, кирикийцы, кыргыдайцы, орготы и другие.

Охота была особенно распространена на севере, составляя здесь основной источник пропитания (песец, заяц, северный олень, лось, птица). В тайге к приходу русских была известна как мясная, так и пушная охота (медведь, лось, белка, лисица, заяц), в дальнейшем из-за снижения численности зверей ее значение упало. Характерны специфические приемы охоты: с быком (охотник подкрадывается к добыче, прячась за быка), конная гоньба зверя по следу, иногда с собаками.

Существовало и собирательство - сбор сосновой и лиственничной заболони (внутренний слой коры), заготавливаемой на зиму в сушеном виде, кореньев (сарана, чекана и др.), зелени (дикий лук, хрен, щавель), из ягод не употреблялась только малина, считавшаяся нечистой.

Земледелие (ячмень, в меньшей степени пшеница) было заимствовано у русских в конце XVII века и до середины XIX века было развито очень слабо. Его распространению (особенно в Олекминском округе) способствовали русские ссыльные поселенцы.

Была развита обработка дерева (художественная резьба, раскраска ольховым отваром), бересты, меха, кожи; из кожи делали посуду, из конских и коровьих шкур, сшитых в шахматном порядке, - коврики, из заячьего меха - одеяла и др.; из конского волоса ссучивали руками шнуры, плели, вышивали. Прядение, ткачество и валяние войлока отсутствовали. Сохранилось производство лепной керамики, выделявшей якутов среди других народов Сибири. Были развиты плавка и ковка железа, имевшие товарное значение, плавка и чеканка серебра, меди, с XIX века - резьба по мамонтовой кости.

Передвигались в основном верхом, грузы перевозили вьюком. Были известны лыжи, подбитые конским камусом, сани (силис сыарга, позднее - сани типа русских дровен), запряженные обычно в быков, на севере - оленьи прямокопыльные нарты. Лодок, как и уэвенков, были берестяными (тыы) или плоскодонные из досок, позже у русских были заимствованы парусные суда-карбасы.

Жилище

Зимние поселения (кыстык) располагались вблизи покосов, состояли из 1-3 юрт, летние - у пастбищ, насчитывали до 10 юрт. Зимняя юрта (балаган, дьиэ) имела наклонные стены из стоячих тонких бревен на прямоугольном бревенчатом каркасе и низкую двускатную крышу. Стены обмазывались снаружи глиной с навозом, крыша поверх бревенчатого настила устилалась корой и землей. Дом ставился по сторонам света, вход устраивался в восточной стороне, окна - в южной и западной, крыша была ориентирована с севера на юг. Справа от входа, в северо-восточном углу, устраивался очаг (осох) - труба из жердей, обмазанных глиной, выходившая через крышу наружу. Вдоль стен устраивались дощатые нары (орон). Наиболее почетным был юго-западный угол. У западной стены находилось хозяйское место. Нары слева от входа предназначались для мужской молодежи, работников, справа, у очага, - для женщин. В переднем углу ставились стол (остуол) и табуреты. С северной стороны к юрте пристраивался хлев (хотон), часто под одной крышей с жильем, дверь в него из юрты находилась позади очага. Перед входом в юрту устраивался навес или сени. Юрта была окружена невысокой насыпью, часто с заборчиком. У дома ставилась коновязь, часто украшенная резьбой.

Летние юрты мало отличались от зимних. Вместо хотона поодаль ставились хлев для телят (титик), навесы и др. Встречалась коническая постройка из жердей, покрытых берестой (ураса), на севере - дерном (калыман, холуман). С конца XVIII века известны многоугольные срубные юрты с пирамидальной крышей. Со 2-й половины XVIII века распространились русские избы.

Одежда

Традиционная мужская и женская одежда - короткие кожаные штаны-натазник, меховой набрюшник, кожаные ноговицы, однобортный кафтан (сон), зимой - меховой, летом - из конской или коровьей шкуры шерстью внутрь, у богатых - из ткани. Позднее появились тканевые рубахи с отложным воротником (ырбахы). Мужчины подпоясывались кожаным поясом с ножом и огнивом, у богатых - с серебряными и медными бляшками. Характерен женский свадебный меховой длинный кафтан (сангыйах), расшитый красным и зеленым сукном, и золотым позументом; нарядная женская меховая шапка из дорогого меха, спускающегося на спину и плечи, с высоким суконным, бархатным или парчовым верхом с нашитыми на него серебряной бляхой (туосахта) и другими украшениями. Распространены женские серебряные и золотые украшения. Обувь - зимние высокие сапоги из оленьих или конских шкур шерстью наружу (этэрбэс), летние сапоги из мягкой кожи (саары) с голенищем, покрытым сукном, у женщин - с аппликацией, длинные меховые чулки.

Пища

Основная пища - молочная, особенно летом: из кобыльего молока - кумыс, из коровьего - простокваша (суорат, сора), сливки (кюэрчэх), масло; масло пили растопленным или с кумысом; суорат заготавливали на зиму в замороженном виде (тар) с добавлением ягод, кореньев и др.; из него с прибавлением воды, муки, кореньев, сосновой заболони и др. приготавливалась похлебка (бутугас). Рыбная пища играла главную роль для бедняков и в северных районах, где не было скота, мясо употреблялось в основном богатыми. Особенно ценилась конина. В XIX веке входит в употребление ячменная мука: из нее делали пресные лепешки, оладьи, похлебку-саламат. В Олекминском округе были известны овощи.

Религия

Традиционные верования были основаны на шаманизме. Мир состоял из нескольких ярусов, главой верхнего считался Юрюнг айы тойон, нижнего - Ала буурай тойон и др. Важным был культ женского божества плодородия Айыысыт. Духам, живущим в верхнем мире, приносили в жертву лошадей, в нижнем - коров. Главный праздник - весенне-летний кумысный праздник (Ысыах), сопровождавшийся возлияниями кумыса из больших деревянных кубков (чороон), играми, спортивными состязаниями и др.

Православие распространилось в XVIII-XIX веках. Но христианский культ сочетался с верой в добрых и злых духов, духов умерших шаманов, духов-хозяев. Сохранились и элементы тотемизма: род имел животного-покровителя, которого запрещалось убивать, называть по имени.

К Якутии нельзя остаться равнодушным. В Республике Саха уникально все: климат, природа с ее эндемиками и необычные люди, заселяющие эту удивительную землю. Чтобы понять якутские обычаи и традиции, диковатые на первый взгляд, нужно познакомиться с условиями жизни этого самобытного народа.

Охотничьи обычаи и суеверия

Якутские зимы – самые суровые. Оймяконский район Республики Саха признан полюсом холода. Еще в прошлом веке смерть от голода и холода в якутских жилищах была частым гостем. Особенно высоким был уровень детской смертности. В условиях вечной мерзлоты возделывать землю малоэффективно, поэтому основу рациона составляла замороженная оленина или рыба, весной питались заболонью деревьев.

От удачливости охотника зависело, выживет его семья зимой или нет. Шкурки пушного зверька добывались для обмена на продукты питания и уплаты ясака – своеобразного налога. Поэтому охотничьи обычаи строго исполнялись. Нельзя было убивать животных из забавы, только для пропитания. Охотника, случайно убившего несъедобную дичь или рыбу, заставляли съедать добычу. Считалось, что изготовление амулетов, оберегов, божков принесет удачу на .

Детей приучали к охоте очень рано. Пятилетний мальчик мог самостоятельно убить и съесть небольшого зверька. Играть убитой рыбой или зверем строго запрещалось. После удачной охоты принято было «кормить» домашнего божка, намазывая ему носовую часть или сжигая часть жира на углях.

Хотя древний человек появился в суровом краю очень давно – более десяти тысяч лет назад, первый поселок был основан только в 1632 году. Острог дал начало будущему Якутску. По традиции якутского народа принято было расселяться семьями на значительных расстояниях друг от друга. Считалось, что на тонком слое вечной мерзлоты нельзя жить большими поселениями, так как земля не очищается талыми водами.

Существовало даже ограничение по количеству скота. У каждой семьи было четыре участка или сурта, в которых проживали в зависимости от времени года. От слова «сурт» образовалось и слово «юрта», хотя жили народы Севера и в ярангах, и в деревянных балаганах. На уже использовавшихся суртах нельзя было жить.

Народы Якутии разделяли окружающий мир на видимый и невидимый, а также на Верхний, Нижний и Средние миры. Согласно якутскому эпосу Олонхо, люди были посланы из Верхнего мира в Средний для установления в нем порядка и процветания. Мешают в этом злые духи из мира Нижнего.

Главой среднего мира является дух-хозяйка, обитающая в священном дереве. Олонхо – это еще и якутские традиции песнопений, исполняемых олонхосутами. Народы Севера одушевляют все вокруг – и реки, и озера, животных и птиц. Считается, что даже предметы быта – ножи, утварь имеют свой характер.

Весной, которая приходит в этом краю в конце мая – начале июня, наступает благодатное время. Заканчивается полярная зима, начинается время белых ночей. Как шутят сами северяне, у них девять месяцев зима – остальное лето. Интересной традицией якутов является приветствие солнцу, когда оно только появляется после полярной зимы. Огонь и солнце народом обожествляется, и это так понятно.

К концу июня в Якутии празднуют Ысыах – своеобразный Новый год, отмечаемый в день летнего солнцестояния. Устанавливается Сергэ – прообраз мирового дерева, жилища богини Айыысыт. Еще этот праздник называют праздником кумыса. Через распитие этого напитка люди приобщаются к высшим таинствам.

Как символ единства и взаимопомощи люди собираются в хоровод – осуохай. Игры, конные скачки, кулачные бои – самые зрелищные мероприятия Ысыаха. Раньше для изголодавшихся и измученных холодом людей это был действительно великий праздник.

Ни одно событие не обходится без шамана. Его обязанностью является задобрить духов, попросить их о помощи через камлание. Шаман входит в контакт с духами и оглашает их волю. Шамана зовут на свадьбу, установку дома, рождение ребенка.

До недавнего времени бездетные семьи могли купить ребенка в бедных семьях. Правда, родители ребенка неохотно соглашались на сделку, так как считалось, что дитя может забрать с собой часть удачи. У якутов считается, что семья может быть либо многодетная, либо богатая.

В этом суровом краю невозможно выжить без помощи. Сохранение семейных и дружеских связей, почитание предков, трепетное отношение к природе – вот кредо не только якутов, но и всех народов .