Алла иошпе биография личная жизнь. Публикации. Лучшие годы дуэта

Эстрадному дуэту Стахана Рахимова и Аллы Иошпе в нынешнем году исполнилось 55. Все эти годы партнеры вместе — и в жизни, и на сцене. Во второй половине 70-х из всеобщих любимцев они перешли в разряд врагов народа. Как дуэту удалось сохранить себя в годы забвения и с триумфом вернуться на большую сцену? В чем кроется секрет семейного долголетия?

Страницы биографии Стахана Рахимова

Уникальность дуэта в том, что оба его участника пришли на сцену из самодеятельности. Стахан и Алла - одногодки, на момент знакомства, которое состоялось на одном из конкурсов в 1961 году, уже имели семьи.

В декабре 2017 года Стахан отпраздновал 80-летие. Уроженец Узбекистана, Стахан Рахимов является сыном блистательной певицы, начинавшей свою карьеру в Андижане, - Шаходат Рахимовой. Она переехала в Ташкент, где получила шикарную квартиру в центре столицы, что позволило появиться слухам о ее романе с Усманом Юсуповым, секретарем ЦК республики. Предположительно, именно он является отцом будущего прославленного исполнителя. Сам Стахан данную информацию не подтверждает, но и не опровергает.

Его детство прошло в различных кружках дворца пионеров, где он занимался танцами, вокалом и даже боксом. Но музыка победила, хотя поступил юноша в МЭИ и четыре года отработал в одном из конструкторских бюро.

Семейный и творческий союз

Стахан Рахимов, биографии которого посвящена статья, женился в Москве на русской девушке по имени Наташа. У пары появилась дочь Лола, но брак продлился недолго. Семью юноша перевез в Ташкент, сам же продолжил обучение в Москве. В 1961 году он встретил Аллу Иошпе.

Это произошло на конкурсе, где оба пели: девушка завершала первое концертное отделение, а Стахан - второе. Алла настолько покорила молодого человека, что тот загадал: если она дождется его выступления - значит быть им вместе. Так и произошло.

Для этого Алле пришлось уйти из семьи. Ее первым мужем был молодой человек, с которым она познакомилась еще в 15-летнем возрасте. Кстати, он был родным братом Аллана Чумака. У пары была общая дочь Татьяна, которую сегодня все считают дочерью Стахана Рахимова, потому что она жила и воспитывалась в их семье. Сложился у влюбленных и творческий союз.

С 1963 года Алла Иошпе и Стахан Рахимов стали выступать вместе. У них оказалось единое восприятие музыки, уникальное слияние голосов и такое взаимопонимание, что даже дыхание они брали одновременно.

Алла Иошпе и Стахан Рахимов: все песни

Перечислить все песни дуэта просто невозможно, их более тысячи. Алла, будучи солисткой, начинала с бардовских композиций, Стахан - с успехом пел "Арабское танго". Но лишь вместе они обрели популярность, войдя в пятерку лучших артистов Советского Союза. Им стали писать песни самые уважаемые композиторы страны.

Первым среди них стал Э. Колмановский. Его композицию "Товарищ мой придет" Стахан Рахимов до сих пор не может слушать без слез. А на "Алеше", как сказал когда-то Д. Медведев, выросла вся страна. Среди лучших песен можно также назвать "Журавленок", "Прости меня", "Бабушкино танго".

А. Эшпай всегда жалел, что не стал первооткрывателем замечательного дуэта, но он написал для них "Родное сердце", "100 дождей пройдет, 100 снегов" и другие.

Длительное сотрудничество получилось у дуэта с М. Фрадкиным. Они даже хотели выпустить отдельную пластинку с любимыми композициями - "Придет и к вам любовь", "Ласковая песня". Но не успели.

Особое место в их творчестве занимал О. Фельцман. "Седые юбилеи", "Тумбочка", "Осенние колокола" - трогательные композиции, написанные на стихи. Ю. Гарина.

Последнее время дуэт активно сотрудничал с А. Морозовым, записав 14 песен. Среди лучших - "Молитва", "Неприметная красота".

Сами артисты считают песней, которая привела их к успеху, " Ночку луговую". Ее написал Г. Дехтярев. Дуэт популяризирует узбекскую и еврейскую культуру, так как Стахан - узбек, а Алла - еврейка. Автором многих композиций является сама А. Иошпе: "Лехаим, господа!", "Ро-ша-шана" и других.

Пора забвения

Почему в конце 70-х канул в небытие дуэт Аллы Иошпе и Стахана Рахимова? Биография знаменитостей, опубликованная в СМИ, дает ответ на этот вопрос. С детства певица страдала болезнью ног. В ее жизни даже был период, когда вставала речь об ампутации. В 1979 году случился кризис. Проведенные до этого в стране операции не помогали, поэтому супруги попросили разрешение на выезд в Израиль.

Им не просто отказали - началась настоящая травля. Стахан Рахимов вынужден был положить на стол партбилет. Дуэт не только не выпускали на телевидение и запретили выступать, но и размагнитили имеющиеся записи. Почти десять лет любимцы отечественной эстрады чувствовали себя почти под домашним арестом. Регулярно их вызывали на Лубянку.

Стахан делал все возможное, чтобы содержать семью. Самым страшным казалось отчисление дочери из университета, но случилась настоящая беда. Не выдержала давления мама певца и от переживаний скончалась.

Новое восхождение

Артисты не могут не выступать, поэтому супруги стали ежемесячно приглашать гостей в свою квартиру, собирая по 60-70 человек. Они назвали эти мероприятия театром "Музыка в отказе". Зрители несли подарки, а такие же, как они, отказники, с удовольствием принимали участие в концертах. Среди них были В. Фельцман, Н. Щаранский, С. Крамаров.

В конце 80-х дуэт обратился в ряд газет, рассказав правду о своей судьбе и желании работать на сцене, ибо милиция слишком интересовалась встречами по месту жительства. После этого артистам разрешили гастроли в глубинке и наконец-то выпустили в США. Сегодня многих интересует, почему те не покинули страну, когда такая возможность появилась. Тем более что гастроли за океаном прошли успешно. Ответ лежит на поверхности - Стахан Рахимов и его супруга никогда не помышляли об эмиграции.

В заключение

В 2000-е началась новая полоса в истории дуэта. Пятидесятилетие их творческой деятельности отмечалось в Театре эстрады, где не было ни одного свободного места. В 2002-м обоих удостоили звания Народных артистов России. Ежегодно дуэт приглашает своих коллег на Хануку, предлагая творческую программу под названием "Иошпе и Рахимов приглашают". Они по-прежнему собирают залы, оба отметив в прошлом году свое 80-летие. И, что не менее ценно, показали стране пример, как можно достойно прожить одну жизнь на двоих, если людей объединяет любовь.

(3 года назад) | Добавить в закладки |

Просмотры: 244

Российское искусство знает много великих творческих пар - Плисецкая/Щедрин, Вишневская/Ростропович, Пахмутова/Добронравов… - и в каждой биографии драма, стойкость, преодоление, сумасшедшая проверка временем. В этом же ряду легенд - Алла Иошпе и Стахан Рахимов, посмотрите, сколько выпало на их долю. А посему искренность, нежность к миру - не деланные, не «артистические»; они хлебнули всякого, умудрившись лишь приумножить любовь друг к другу и к песне. И в песне - абсолютно ни на кого не похожи. 50 лет уже вместе. Чему и посвящен, полный сюрпризов, концерт 1 ноября в Театре эстрады.

Итак, концерт посвящен 50-летию вашего дуэта, - начинаю беседу с Аллой Яковлевной и Стаханом Мамаджановичем…
- Так мы и познакомились на песне, - сразу отзывается Алла. - Нет, прежде я Стахана слышала по телевидению, но не знала ни имени, ничего… а пел он необыкновенную «Восточную молитву». А потом вдруг вижу его в Колонном зале на конкурсе, где и я должна выступать! Что вы думаете? Первую премию делят между нами пополам, домой мы шли уже вместе.

- Он взялся проводить?
- Конечно. Говорили друг другу искренние восторги от души… Он учился в МЭИ, я - в МГУ. У каждого из нас были свои семьи, да кто бы мог представить, что все это может рухнуть из-за одной встречи в Колонном зале! Однако после конкурса мы надолго не расставались - встречались, говорили о музыке, Стахан стал петь с моим оркестром, я - с его ансамблем. Так и получилось, что музыка построила нашу семью, наше будущее, благодаря ей объединились…

- Да, но… родители и ваши, и Стахана были против?
- Абсолютно точно. Моя мама сказала: «Он же узбек, они - многоженцы», на что я ответила: «Мама, не волнуйся, мне придется заменить ему гарем». И в жизни мне приходится так делать.

- Настолько сильное чувство, что даже наличие семей не сдержало?
- Знаете, это мало того что любовь, так еще и музыка, сцена, абсолютное музыкальное понимание друг друга: когда мы спели первый раз дуэтом, было полное ощущение, что до этого всю жизнь репетировали. Да нам и репетировать не надо - мы чувствовали все одинаково.

- Хотя музыкальное образование на уровне музшколы?
- Ни у меня, ни у Стахана и музыкальной школы не было. При этом я умела играть на фортепиано. Определяет среда. У Стахана мать вообще потрясающая певица - народная артистка Узбекистана Шаходат Рахимова. У меня папа в детстве пел в хедере, начальной еврейской школе. Так что нам с генами повезло. Но папа, конечно, тоже был против - как так, у обоих семьи, дети - маленькие крошки… для многих это стало трагедией, и нам было тяжело разводиться. Но иначе не могли.

Фото из Интернета.

- Как-то вы рассказывали про самоварчик, который вам друзья подарили на свадьбу, - он сохранился?
- Конечно, на даче живет у нас. 50 лет чаек попиваем.

- А дети с кем остались после разводов?
- Моя доченька со мной, а его жена жила в Крыму с ребенком… для нее все это было страшно. Но самое интересное, я не знала, что он женат. Он скрыл от меня. Снял обручальное кольцо, когда впервые ко мне подошел.

- А если бы знали?
- Если бы я знала, что он женат, то дуэта бы не вышло, я вам серьезно говорю. Меня так воспитали. Ну что вы, конечно, мы бы не сошлись - там тоже был детеныш, а я сама мама, болею за детей душой…

- Вот он - Стрелец, вы - Близнецы, огонь и вода, темпераменты у всех горячие… не ссорились?
- Ну как же! Но нас мирила музыка. Допустим, о чем-нибудь поспорим, не понимая друг друга… но вот начинается концерт - и уже теплее взгляды, потому что песня - это, в нашем понимании, искренняя исповедь. И уже забыли, о чем спорили секунду назад. Уходили со сцены счастливые.

- И такой необычный дуэт прижился на нашей эстраде… Неформатный, я бы сказал.
- Так ведь я серьезно занималась пением в Доме культуры МГУ, до этого в школе… а я всю жизнь болела серьезно, сидела дома, так мама брала педагогов, и я училась игре на фортепиано. Стахан вообще вырос в оперном театре вместе с мамой… Нет, что вы, это все - серьезная школа.

- Ключевой эпизод вашей жизни, когда вы захотели уехать на Запад…
- Это верно, что ключевой, так и поделилась наша жизнь - до желания отъезда и после. Я не хотела. Стахан настаивал, потому что я болела, а здесь операция не получилась, не дала результата. А он задумал, чтобы меня вылечили там… Мы ходили в ОВИР, и ровно раз в полгода нам отказывали. Под этим гнетом мы жили 10 лет, пока не началась перестройка.

- И когда узнали, что вы подали документы на отъезд из Союза, дочь выгнали из МГУ?
- Всучили бумажку с надписью - «не соответствует высокому званию советского студента», а она была отличницей. Конечно, это страшная травма для нее в ту пору…

- И на что вы жили в конце 70-х, когда вас везде запретили?
- Продавали что было. Машину, мебель продали. Спали на книжных полках. Очень тяжело. Мы сами всех наших близких друзей оградили от себя. Для их же пользы. Особенно официальных должностных лиц. Тех же педагогов из МГУ… это все были люди, преданно любившие нас, а мы лишили себя их общества. И оказалось все зря. Потому что за границу нас так и не выпустили. А мы поломали массу добрых связей.

- А нельзя было сначала уехать, а уж там попросить убежища?
- Нет. Мы же перед этим как раз гастролировали в Австралии, Новой Зеландии… но даже не мыслили, допустим, остаться, что вы: здесь мама, дочки, люди, которые нам верят. Мы пошли официальным путем. Не думали, что нас не выпустят. Ведь были письма, дескать, мне рекомендована операция во Франции или в Израиле. И вот - ничего. Так проблема со здоровьем и осталась на всю жизнь.

- Как в Австралию-то попали?
- Случайно. Нас не очень жаловал Москонцерт, но импресарио-иностранец отсматривал разных наших артистов для поездки и про всех сказал: «у нас такие есть», а вот нас взял безоговорочно. Причем мне подсказывали: «ты, хромая, при нем не ходи, а то он заметит проблему с ногой». Я как-то продержалась…

- А на сцене?
- На сцене вообще не хромала в те годы, ведь там нам со Стаханом сам черт не брат. Стахан спел «Арабское танго», я - греческую песню, потом «Калитку», «Дорогу длинную», переделанную нами. Мы все переделываем, что написано не для нас, чтобы это стало по духу нашим, креативным. Кстати, мы долгое время жили на то, что продавали какие-то вещи, привезенные лично для себя из Австралии.

- В пору запретов вы основали на квартире театр «Музыка в отказе»… Туда что - билеты продавались?
- Да какие билеты, что вы. Это ж был лишний повод нас посадить, изолировать от общества. За нами следили, потому что мы стали костью в горле. Ведь писали письма во все редакции, писали в Польшу, в «Солидарность», за нас просил тогдашний президент Франции, передал властям список из десятерых деятелей культуры (среди которых и мы были), чтоб только выпустили за границу… Что вы, мы были везде запрещены, про нас писали американские газеты вроде «Вашингтон пост» - «две поющие птицы сидят в клетке». Но мы не могли не петь. И раз в месяц приглашали к себе таких же, как мы, отверженных. Окна выходили прямо на американское посольство, и сотрудники КГБ дежурили внизу. Ну и что? Мы открывали окна - «слушайте на здоровье». Так и жили под колпаком. Это сейчас преданные зрители говорят: «мы про вас знаем, мы за вами следим», и у меня снова немножко дрожь по телу…

- А в перестройку?
- Только благодаря ей стали выезжать и в Америку, и в Европу. В Штатах мы вообще стали выступать раньше, чем тут. Выезжали на 2–3 месяца.

- А потом началась «эпоха колготок из Биробиджана»…
- В начале 90-х я вся была в заботах - как жить дальше, на что? Мы почти не работали, только редкие концерты… И вот директор филармонии в Биробиджане спрашивает: «А что ты такая грустная?» - Отвечаю: «Ну вы же знаете наше положение - ни то ни се». - «Надо бизнесом заниматься». - «Мы не умеем». - «Было бы желание, и у вас все получится». И вот они стали присылать нам колготки. Так постепенно эта жилка к бизнесу во мне и проявилась… все взяла на себя. Нам еще соки на продажу давали, развозили их по Москве. Мы не то что на нуле - на минусе были. Но сунули в бизнес и наших музыкантов, оставшихся без работы. Не бросали своих… выжили.

- Так и получилось, что вся ваша жизнь - сплошное преодоление, - обращаюсь к Стахану Рахимову.
- Ну да, была и есть любовь к близкому человеку, к песне, к жизни, но за это надо было пройти сквозь все тернии… эта любовь и эта боль живут теперь в песнях. Так вот в первом отделении концерта запустят маленький фильм про нас - какими мы были, история в песнях. Еще нас поздравят друзья-артисты - Иосиф Кобзон, надеюсь, споет дуэтом с Нелечкой. Тамара Гвердцители споет, может быть, с Ренатом Ибрагимовым. Дети что-то посвятят (ансамбль «Домисольки»). Саша Журбин саккомпанирует… А во втором отделении - поем уже мы.

- Алла Яковлевна, последний вопрос. Говорят, в детстве вы почти не плакали, и мама подумала, что дочка немая…
- Да, она испугалась, пошла к врачу, а тот ей сказал: не волнуйтесь, она вам еще споет! Я и дальше в жизни почти не плакала. Хотя хотелось. А теперь вроде все хорошо: недавно книга вышла, меня вот приняли в Союз писателей. Креативная молодежь выкапывает какие-то интересные наши песни, издавая их. Притом что мы сами подчас забываем об их существовании - была, скажем, песня «Старый осел молодого везет». «Неужели это мы?» - удивлялись мы со Стаханом. Стараемся, чтоб нас не забыли. Хотя Алла Пугачева в одном интервью сказала: «Если бы я так долго жила с мужьями, как Алла и Стахан, меня бы давно забыли». Нет, дорогая Аллочка, не забыли б тебя никогда - вот нас именно потому и не забыли, что мы преданно поем вместе. Друг друга бережем. Я нервничаю за своего супруга, он курящий человек, сейчас уже бросать опасно, но я ворчу, а внутри - тревога за него. Но я добьюсь, что мы еще вместе попоем!

Ян Смирницкий
Опубликован в газете «Московский комсомолец » №26071 от 19 октября 2012

Алла Иошпе родилась в 1937 году на Украине в еврейской семье. В возрасте 10 лет она тяжело заболела - поранила ногу, начался сепсис. Ампутации удалось избежать, но проблемы с ногой остались на всю жизнь. Она мечтала стать артисткой, но окончила философский факультет МГУ, и даже защитила кандидатскую диссертацию на тему «Скорость произвольных двигательных реакций в норме и при лобных опухолях мозга». Обучение она совмещала с участием в качестве солистки в эстрадно-симфоническом оркестре Университета.В 1960 году на конкурсе художественной самодеятельности вузов Москвы произошла судьбоносная встреча. Заключительный концерт проходил в Колонном зале Дома Союзов. За кулисами все безумно нервничали. Не волновался только один человек - симпатичный узбек. Это был Стахан Рахимов. На том конкурсе они разделили первую премию, он проводил её домой. Так начался их роман. На тот момент они оба уже имели свои семьи, но любовь оказалась сильнее. На свадьбу друзья подарили им крошечный самовар со словами: «Разделить, разрубить можно всё, даже подушку. А этот самоварчик при всём желании разделить невозможно. Так будьте навеки вместе!»Алла Иошпе - Три плюс пять Они пели вместе, их популярность росла… Но беда подкатилась как снежный ком. В конце 1970-х годов стало ухудшаться здоровье Аллы Яковлевны. Сделанные операции не помогали. Обещали помочь в зарубежной клинике, но в Министерстве здравоохранения им отказали. И тогда в 1979 году Алла Иошпе и Стахан Рахимов решили подать документы на выезд в Израиль. Реакция властей последовала незамедилительно: Аллу и Стахана не только не выпустили из страны, но объявили их врагами Родины и запретили выступать на сцене. Все их записи на радио и телевидении были размагничены. Последующее десятилетие Рахимов и Иошпе провели практически «под домашним арестом». Им угрожали, постоянно вызывали на Лубянку, исключили из института их дочь. В один из дней Алла и Стахан написали сто писем во все столичные издания:Часто из телефонов-автоматов им звонили какие-то незнакомые люди, говорили: «Ребята, мы с вами, держитесь!» А знакомые - приходили в гости, приносили еду: торты, конфеты, салаты. Конечно, просили спеть.И вскоре по Москве распространились слухи: Иошпе и Рахимов устраивают домашние концерты. Действительно, каждую субботу в их доме стали собираться люди. Свой «домашний театр» они назвали «Музыка в отказе». Его эмблемой стала картина одного запрещенного художника: две птицы, на клювы которых навешен амбарный замок.И только в конце 1980-х годов занавес молчания стал приоткрываться. Им разрешили петь в маленьких райцентрах, а потом и на главных эстрадах страны.Сейчас Аллу Иошпе и Стахана Рахимова можно увидеть на телевидении и радио, на концертных площадках России и зарубежья.В 2002 году А. Я. Иошпе и С. М. Рахимов стали народными артистами России.

Стахан Мамаджанович Рахимов - советский и российский эстрадный певец, Народный артист РФ.

Стахан Рахимов родился в 1937 году в Андижане, УзССР, узбек. Его мать, в будущем известная певица, народная артистка Узбекской ССР Шаходат Рахимова происходила из богатой семьи. Однако, когда пришло время выходить замуж, она сбежала в театр, о котором мечтала всю жизнь. Никто не помнит, что стало с почти выплаченным калымом, но разразившийся тогда скандал, кажется, навеки сохранился в местных эпических сказаниях.

Первые публичные выступления Стахана Рахимова начались в три года. Няня заметила, что мальчик всё время что-то напевает: то материнские узбекские мелодии, то нянькины русские, то какие-то свои. И стала брать его с собой в магазины, на рынок, в парикмахерскую. Ребёнок «выступал», получал награды и первые заслуженные аплодисменты. А в пять лет Стахан «вышел» на настоящую сцену. Его мать была тогда солисткой Ташкентского музыкального театра драмы, где играла все заглавные роли. Мальчик в полном смысле слова рос за кулисами, а когда в одном из спектаклей героиню «убивали», он с воплем «мама!» бросился на сцену. Успех его в этот вечер был огромным. Когда Шаходат послали в Москву, в консерваторию, на повышение квалификации, она взяла Стахана с собой. Здесь он окончил школу и стал студентом Московского энергетического института.

В 1960 году, участвуя в финале конкурса вузовской самодеятельности он встретил свою любовь - Аллу Йошпе. У обоих на тот момент уже были семьи, и все же оба, потрясенные голосом другого, почти сразу поняли: «Мы не можем не петь вместе. Мы не можем не жить вместе. Это исключено»

С 1963 года дуэт вышел на профессиональную эстрадную сцену, где им неизменно способствовал успех. Они стали знаменитыми, с гастролями объездили почти всю огромную советскую страну и полмира в придачу. А потом вдруг исчезли...

В 1970-х гг. внезапно ухудшилось здоровье Аллы Яковлевны, сделанные операции не помогали... Им взялись помочь за границей, но в Министерстве здравоохранения им отказали.

И тогда в 1979 году они решились подать документы на выезд в Израиль.
Реакция властей последовала незамедилительно: Аллу и Стахана не только не выпустили из страны, но объявили их врагами Родины и запретили выступать на сцене. Все их записи на радио и телевидении были размагничены. Последующее десятилетие Рахимов и Йошпе провели практически «под домашним арестом». Им угрожали, постоянно вызывали на Лубянку, исключили из института их дочь. В один из дней Алла и Стахан написали сто писем во все столичные издания: «Мы не уехали, мы живы, мы здесь. Нам не дают работать...» Часто из телефонов-автоматов им звонили какие-то незнакомые люди, говорили: «Ребята, мы с вами, держитесь!» А знакомые - приходили в гости, приносили еду: торты, конфеты, салаты. Конечно, просили спеть.

И вскоре по Москве распространились слухи: Йошпе и Рахимов устраивают домашние концерты. Действительно, каждую субботу в их доме стали собираться люди. Свой «домашний театр» они назвали «Музыка в отказе». Его эмблемой стала картина одного запрещенного художника: две птицы, на клювы которых навешен амбарный замок.

И только в конце 1980-х годов занавес молчания стал приоткрываться. Им разрешили петь в маленьких райцентрах, а потом и на главных эстрадах страны.

Сейчас Аллу Йошпе и Стахана Рахимова можно увидеть на телевидении и радио, на концертных площадках России и зарубежья.

В 2002 году А. Я. Йошпе и С. М. Рахимов стали народными артистами России.

В конце 70-х из народных любимцев они превратились во врагов народа.
Популярнейший дуэт, Алла Иошпе и Стахан Рахимов, песни которых -
"Алеша", "Соловьи" и "До свидания, мальчики" - знала наизусть вся
страна, в одночасье потеряли все. Знаменитую пару лишили званий, из
продажи были изъяты и уничтожены все их пластинки и кассеты, Стахана
исключили из партии, их дочь, студентку-отличницу Таню, выгнали из
университета с формулировкой "не соответствующая высокому званию
советской студентки"...

Да бросьте вы ее, эту предательницу, эту сионистку! - уговаривал
Рахимова представитель "органов". - Из-за какой-то жидовки портите
себе жизнь. Пусть она катится к чертовой матери, но вы-то...

Тогда на увещевания молодого сотрудника КГБ Стахан Рахимов ответил
фразой, ставшей впоследствии их девизом по жизни:

Даже если Иошпе поставить на один конец земного шара, а Рахимова -
на другой и развернуть их спиной друг к другу, они все равно возьмут
дыхание в одном месте... Мы не можем не петь вместе. Мы не можем не
жить вместе. Это исключено.

В этом году исполняется 40 лет, как Алла Иошпе и Стахан Рахимов живут
и поют вместе.

Узбек и еврейка - они, если честно...

Алла увидела его случайно. В выходной день под звуки вечно бубнящего
телевизора она наводила порядок в своей квартире. Алла уже
направлялась в другую комнату, как вдруг какая-то неведомая сила
приковала ее взгляд к экрану. С полузакрытыми глазами то ли пел, то ли
молился худенький нерусский мальчик. "Боже, как он поет!" - прошептала
Алла.

"Боже, как она поет!" - теперь уже настал черед удивляться Стахану. Он
сидел в зрительном зале, когда на сцену поднялась Алла. Худенькая, как
ему показалось, страшненькая, конопатенькая. Прихрамывающая на одну
ногу. "Конец концерта, - усмехнулся про себя Стахан, - зачем она
вышла?.." И тут девушка начала петь. Стахан был шокирован. Он достал
из кармана ручку, нашел в программке имя неизвестной певицы - Алла
Иошпе - и обвел его кружочком.

Через какое-то время они встретились. В Колонном зале проходил
заключительный конкурс студенческой самодеятельности. Фаворитов, по
общему мнению, было двое: солистка оркестра МГУ Алла Иошпе и
восходящая звезда МЭИ Стахан Рахимов. Они в итоге и поделили первое
место.

Алла его не узнала. "Вот сразу видно, что вы не певец! - возмутилась
она, когда Стахан присел к ней за столик и небрежно закурил. - Курите,
а это вредит связкам". Стахан молча погасил сигарету и пошел на
сцену...

Стахан: "Еще до концерта я сказал себе: если она останется меня
слушать - все будет. И когда она осталась, я незаметно снял
обручальное кольцо и положил его в карман".

Алла: "Когда услышала, как он поет, я не выдержала, подошла к нему и
сказала: "Стахан, какой же вы молодец!" А потом он пошел провожать
меня домой и рассказывал сказки на узбекском языке. "Боракан-йогакан"
- я слушала эту странную вязь речи, светили звезды... Это было так
красиво. Я немного устала, он тактично посадил меня на лавочку у
Никитских ворот, и мы разговаривали, разговаривали... Но я еще ни о
чем не думала: любовь - не любовь. Даже и представить себе не могла,
что заведу роман на стороне, уйду от мужа... Через неделю Стахан
привел меня в свою компанию. Он делал плов, завернул вот так
(показывает. - Авт.) рукава рубашки. Смуглый, красивый, худой,
скуластый, зараза... Как он разделывал это мясо! Тогда я подумала:
"Иошпе, тебе нужно спасаться бегством". Но он меня уже не отпустил..."

В семьях Стахана и Аллы известие об их браке восприняли в штыки.
Родители Аллы возмущались: ты замужем, у тебя такой прекрасный муж, он
тебя так любит! А этот - узбек. Из другой семьи, из другой республики.
Ты что, не знаешь, они многоженцы, они коварные... Алла умоляла
родителей: "Но мы не можем, мы так поем вместе!.."

Мама Стахана поначалу тоже казалась непреклонной. Говорила:
"Москвичка. Они же все испорченные, избалованные. У нас тут что, мало
узбечек своих?" - "Мама, - пытался возразить Стахан, - конечно, Алла
москвичка, но она не русская, она еврейка..." Как ни странно, эта
фраза подействовала. Женщина вдруг на минутку задумалась, тяжело
вздохнула. "Ну что ж, - говорит, - все-таки своя". "В смысле,
нацменка", - поясняет Стахан.

Алла: "Мой первый муж наше расставание перенес очень тяжело. Он вез
меня на очередную репетицию, когда я сказала: "Не получится у нас,
прости меня ради бога". Он отпустил руль, машина чуть не скатилась в
кювет, одним колесом повиснув над оврагом. "Я тебя прошу, одумайся, -
сказал он мне. - Ты потом об этом всю жизнь будешь жалеть. Это не твой
человек. Я знаю, я чувствую. Пускай пройдет полгода, год, но давай не
будем расставаться. Я никогда не напомню тебе о том, что было..." Он
был для меня настоящим рыцарем: оберегал, заботился.
Интеллигентнейший, добрейший, деликатнейший человек, любящий меня
несказанно. Наверное, я его любила... Конечно, я его любила. Но у нас
была разная жизнь: он - инженер, я - певица. А люди сцены - они же
ненормальные, и терпеть эту ненормальность может только такой же
ненормальный человек".

Жена Стахана тоже переживала?

Страдала, страдала девочка. Никогда не забуду: она приехала в
Москву, вызвала его по телефону вниз... Мне так ее было жалко!

Стахан: "Наташа была студенткой, очень хорошая девочка: мягкая,
добрая. А мама меня всегда учила, что человек должен быть не столько
красивый, сколько теплый. Наташа как раз была такой - с изюминкой. Но
ничего не поделаешь - музыка.".

"Стахан мне сказал: "Не пойдем к Рознеру, мне не понравилось, как он
на тебя посмотрел"

В начале 70-х говорили о великолепной пятерке советской эстрады. На
самом деле их было шестеро: Муслим Магомаев, Иосиф Кобзон, Майя
Кристалинская, Эдита Пьеха и они - Алла Иошпе и Стахан Рахимов. Ни
один кремлевский концерт, ни один новогодний "Огонек" не обходился без
песен интернационального дуэта. "Алеша", "Соловьи", "До свидания,
мальчики", "Ночка луговая" - с этими шлягерами Иошпе и Рахимов стали
звездами первой величины в Советском Союзе и объездили весь мир.

Их называли "эстрада во фраке". Мягкая, лиричная манера исполнения.
Негромкие, чистые, приятные голоса, неподдельная искренность. Зрители
их боготворили. А вот коллеги - недолюбливали. Многие из знаменитых
артистов за спиной у Аллы и Стахана перешептывались: "Чего в них
особенного - как была самодеятельность, так и осталась. У них напрочь
отсутствует эстрадная подача".

Алла: "Мы же на сцене очень статичны, почти не двигаемся. Помню,
как-то раз были в Юрмале, выступали на концерте Раймонда Паулса. Перед
нами вышел один латвийский дуэт. Неплохо пели, даже хорошо. Но все
время обнимались, показывали, как они друг друга любят. А нам всего
этого не надо. Зал ловил каждый наш нюанс: как я на него посмотрю, как
он меня возьмет за руку, как я на него обопрусь... Этим же очень много
сказано, правда? Не зря говорят, что самый громкий крик - это шепот.
Про нас говорили: когда они поют на сцене, возникает ощущение, что
зрительный зал им только мешает".

Стахан: "А недолюбливали нас в основном те артисты, которым в свое
время мы, студенты, перекрыли кислород своими "леваками". У нас была
слаженная команда, которая называлась "семь плюс семь": мы с Аллой,
пятеро наших музыкантов и семь "разговорников": Марик Розовский, Алик
Аксельрод, Семен Фарада, Александр Филиппенко и другие. Все
студенты-аспиранты - ни одного профессионала. И мы "левачили" - все
левые, коммерческие концерты в Москве были наши. В Мосэстраде народные
артисты шептались по углам: "Откуда взялись эти аспиранты?!" Нас
"кадрили" знаменитые коллективы: Московский мюзик-холл, оркестры
Лундстрема, Рознера..."

Кстати, - перебивает мужа Алла, - однажды мы все-таки пришли к Эдди
Рознеру домой. Уже договорились о репертуаре, но только вышли, Стахан
мне сказал: "Не пойдем, мне не понравилось, как он на тебя посмотрел".
И со многими известными композиторами выходила точно такая же история
- Стахан снова говорил: нет.

Со стороны могло показаться, что Алла и Стахан - эдакие баловни
судьбы: молодые, талантливые, обласканные властями. На самом деле их
путь к эстрадному Олимпу был усеян не только розами, но и шипами.
Первый раз "по шапке" они получили за то, что во время Семидневной
войны исполнили в Лужниках "вражескую" "Хаву Нагилу". Тогда, с
формулировкой "за нарушение трудовой дисциплины", Аллу и Стахана не
пустили на гастроли в Германию.

Дальше - больше. На концерте памяти Марка Бернеса сугубо
патриотическую песню "С чего начинается Родина" Иошпе и Рахимов
позволили себе исполнить в виде диалога, а в концовке еще и оставили
вопрос открытым. Это уже была настоящая крамола. "Сосунки, они задают
вопрос, они ставят под сомнение: с чего начинается Родина?!" - не
могла скрыть возмущения "советская общественность" в лице чиновников
из Министерства культуры.

Во время другого концерта Стахан на какое-то мгновение забыл слова
одной из песен. Наступила неловкая пауза. Но певец не растерялся:
подошел к рампе и попросил подсказки у зрительного зала. На следующий
день кто-то распустил по Москве слух, что Рахимов вышел на сцену
пьяным.

Но все это были цветочки - трагедия в их жизни случилась позже.

10 лет под домашним арестом

Как-то раз Иошпе и Рахимова пригласили в Министерство культуры.
Тогдашний министр Демичев начал деловито: "Тут к нам поступило письмо,
подписанное сотнями зрителей. Пишут: "Неужели наше великое государство
не может помочь в лечении талантливой артистке Алле Иошпе?" Чем могу
помочь?" "Нужна операция за границей", - ответил Стахан. "Почему за
границей?! - возмутился Демичев. - Оперируйтесь здесь. У нас нет таких
денег, чтобы оплачивать ваше лечение за границей".

Почти всю жизнь Алла Иошпе борется с постоянными болями в ноге. В 11
лет у нее обнаружили заражение крови. С того света девочку вытащить
удалось, но проблемы со здоровьем остались. Восхищенные зрители и не
догадывались, с какой чудовищной болью приходилось бороться певице.
Отработав месяц, следующие два Иошпе обычно проводила в постели.

Алла: "В детстве мне мама говорила: "Ты не такая, как все. Что-то тебе
не дано. Но что-то тебе дано намного больше, чем другим". Нет, я
никогда не чувствовала себя ущемленной. Наоборот, меня всегда окружала
масса мальчишек, которые ухаживали за мной, даже ревновали друг к
другу. Я была хорошенькой девочкой, чего там говорить. И ребятам
хотелось меня беречь, защищать. Все-таки слабенькая, хромаю. Например,
в десятом классе у меня было сразу семь мальчиков. Чудных. Так
трогательно: они приносили мне марки, книжки, цветочки, пирожки. Мама
спрашивала: "Ты в кого-нибудь из них влюблена?" Отвечала: "По-моему,
во всех".

Стахан: "Тогда, в конце 70-х, Аллу еще можно было вылечить. Мы нашли
три клиники: в Израиле, в Нью-Йорке и в Париже. После отказа
Министерства культуры мы сказали, что можем и сами оплатить лечение,
готовы продать все, что есть... Ответ был тот же: не положено".

Алла: "То есть мы для них - никто. А ведь мы зарабатывали для
государства большие деньги. Весь мир объездили с концертами, получали
суточные по десять долларов в день, а в Госконцерт собственными
ручками привозили тысячи. И были хорошими. А когда нам самим
понадобилась помощь..."

И тогда Стахан решился, как посчитали многие, на безумство: подал
документы на выезд на постоянное место жительства в Израиль. Реакция
властей последовала незамедлительно: запретить. "Вы слишком много
сделали для советского государства, чтобы вами рисковать, - сказали им
на Лубянке. - Может случиться все что угодно". Как раз тогда страну
потрясло известие об убийстве одного из наших музыкантов, который
решил не возвращаться из Японии. "Вы нам угрожаете?" - глядя в глаза
сотруднику КГБ, спросила Алла.

Уже на следующий день вчерашних любимцев объявили отщепенцами и
предателями. Артистов лишили званий, уничтожили все их записи,
запретили выступать с концертами. 1-й секретарь компартии Узбекистана
Рашидов, когда ему доложили о ситуации, чуть не задохнулся от
собственного гнева: "Рахимов?! Да он у меня скорее на Дальний Восток
поедет, чем на Ближний!"

Ежедневно Алла и Стахан получали письма с угрозами, их дочка Таня
вздрагивала от каждого телефонного звонка после того, как однажды
услышала в трубке от незнакомца: "Приехал из Ташкента человек - убить
твоего отца". Им поджигали двери, почтовый ящик, разбивали машину... И
постоянно вызывали на Лубянку, где Алле предлагали отказаться от
Стахана, Стахану - от Аллы, а их дочери Тане - от обоих родителей.
"Пусть они едут, - говорили, - оставайся, мы же воспитываем
детей-сирот".

Алла: "Для телевидения и прессы мы как будто умерли - ни одного
упоминания. И лишь лекторы общества "Знание", вещавшие на различных
предприятиях о международном положении, поминали нас "добрым" словом.
Говорили, что некогда популярные певцы Алла Иошпе и Стахан Рахимов
эмигрировали в Израиль. Что ведут там нищенский образ жизни. Что
Стахан там варит плов и продает. Что просимся обратно, но Советский
Союз не хочет принимать предателей".

Почти десять лет Иошпе и Рахимову не давали работать. Деньги,
накопленные за долгие годы выступлений, таяли буквально на глазах.
Супругам пришлось продать автомобиль. А через некоторое время стены их
квартиры украшали лишь книжные полки - вся остальная мебель, а также
посуда и антиквариат со временем осели в ближайшей комиссионке.

В один из дней Алла и Стахан написали ровно сто писем во все столичные
издания: "Мы не уехали, мы живы, мы здесь. Нам не дают работать..."
Часто из телефонов-автоматов им звонили какие-то незнакомые люди,
говорили: "Ребята, мы с вами, держитесь". А знакомые - приходили в
гости, приносили еду: торты, конфеты, салаты. Конечно, просили спеть.
И вскоре по Москве распространились слухи: Иошпе и Рахимов устраивают
домашние концерты. Действительно, каждую субботу в их доме стали
собираться люди: актер Савелий Крамаров, музыкант Александр
Брусиловский, пианист Владимир Фельцман, знаменитый академик Александр
Лернер, нынешний министр труда Израиля Натан Щаранский - все те, кому
в разное время было отказано в выезде. Свой "домашний театр" они
назвали "Музыка в отказе". Его эмблемой стала картина одного
запрещенного художника: две птицы, на клювы которых навешен амбарный
замок.

"Здравствуйте, Алла Борисовна..."

При Горбачеве Иошпе и Рахимова уже не могли запрещать. Но и разрешать
вовсе не спешили.

Стахан: "Нам дали какой-то жуткий оркестрик, разрешили гастролировать.
Только без афиш. Приезжаем в один город - в зале лишь несколько
человек в штатском. В другой - та же самая история. И вот для этой
кучки гебешников мы пели. После серии таких "концертов" нас с Аллой
вызвали в Министерство культуры, сказали: "Вот видите, люди не хотят
вас слушать, родина вас не принимает".

Алла: "А чтобы отнять у нас право на сольные концерты, на Мосэстраде
устроили переаттестацию всех артистов. Марк Новицкий, один из членов
худсовета, подошел к нам и сказал: "Ребята, я вас так уважаю, я не
могу в этом участвовать". И вышел из зала".

А они, державшись за руки, пели: "С любимыми не расставайтесь". В зале
плакали. Даже кто-то из комиссии стал хлопать, но вовремя одернул
себя...

Окончательно их "простили" только в 89-м. Да и то когда на заседание
парткома, где решался вопрос: снимать или не снимать со Стахана
Рахимова формулировку "враг родины", пришел Иосиф Кобзон. Певец, к
слову которого привыкли прислушиваться на самом верху, сказал:
"Отстаньте уже от них". И от них отстали.

Они и сегодня собирают полные залы. Причем не только в России.
Америка, Израиль, Австралия, Германия - в этих странах Аллу и Стахана
уже давно называют "народными артистами русской эмиграции". А два года
назад Иошпе и Рахимову присвоили звания народных артистов России.

Алла: "Мы недавно были в Америке. Сидим в номере, вдруг раздается
звонок: "Вы не читали эту беспардонную статью?" - "Нет, какую?" -
"Сейчас мы вам привезем". Привезли, читаем - интервью с Аллой
Пугачевой. Вроде все деликатно, никого не опуская, никого не обзывая.
И вдруг натыкаемся на последнюю фразу. Вопрос журналиста: а почему вы
то с одним, то с другим: то Филипп, то Галкин? Алла отвечает: ну как
же, актерская судьба такая: если бы я все время была с одним, нас
забыли бы точно так же, как Иошпе и Рахимова.

Так вот, уважаемая Алла Борисовна. Спасибо за то, что вы нас не
забыли, упомянули всуе. Но вы забыли, что нас уничтожила советская
машина. Поэтому, моя дорогая, мы сегодня не в обойме. А не потому, что
я не бросила мужа или он меня. С вашей стороны подобное утверждение
выглядит, мягко говоря, беспардонно. А если быть точнее - невежливо и
неумно".

Их не забыли. И сегодня, когда Иошпе и Рахимов выходят на сцену, зал
встает. Потому что они выжили. Потому что остались вместе. Потому что
не предали друг друга. Не изменили своему стилю. Они не в обойме. Они
- в сердцах людей.

Алла Иошпе бросила мужа Почему Аллу Иошпе медики не лечили, а
предложили сделать ампутацию ноги, чем грозила друзьям дружба с
опальным дуэтом и почему в годы забвения от них отворачивались самые
близкие? Кто уговаривал Стахана Рахимова бросить жену и начать сольную
карьеру? О любви и предательстве, о славе и забвении репортеру
рассказали заслуженные артисты России Алла Иошпе и Стахан Рахимов. На
лестничной площадке нас встречает радушный хозяин Стахан Рахимов.
Артист проводит в гостиную, в полутемной комнате у торшера в мягком
кресле сидит красивая женщина. Я узнаю эти яркие глаза, кокетливую
улыбку. Алла Иошпе отвечает на приветствие, ее голос ничуть не
изменился.

Невысокая, стройная, с царственной посадкой головы, ноги
прикрыты теплым клетчатым пледом. Алла Яковлевна не показывает виду,
но ей трудно передвигаться. - Помню: лежу на диване бледненькая,
худенькая, с аккуратно заплетенными косичками, смотрю на гостей своей
17-летней сестры Фаины и мысленно танцую вместе с ними фокстрот, -
вспоминает она. - Два шага вперед, два в сторону. Музыка уводит вдаль,
я делаю большой шаг и вскрикиваю от боли. Нога не дает мне покоя. Ни
днем, ни ночью! Алла Яковлевна вспоминает рассказ родителей: 13 июня
1937 года - счастливейший день, родилась дочка! Кто бы мог подумать,
что выступающие венки на крохотной ножке принесут в жизнь девочки
страдания.

Коварная болезнь затаилась, проявлялась иногда, после
насыщенного играми и беготней дня колено распухало и болело. Девочка
на это не обращала внимания. Без нее не обходилась ни одна игра! -
Мне было десять лет, я у бабушки на Украине, вместе с ребятами
босиком бегаем по кукурузному полю. В мою ногу вонзилась заноза,
которая внесла в сосуды инфекцию, вызвала сепсис. Отечественные
антибиотики не помогали, импортные даже за большие деньги достать
сложно. Родители продали все, что можно! Мама плакала, обивала пороги
чиновников, выпрашивая еще хоть одну ампулу. Я дома горю в огне и
умираю от заражения. Ногу надо ампутировать решают медики. На такую
операцию моя мама не дает согласия.

Как это - девочка и без ножки? Это
же приговор! А потом я пошла на поправку, без ампутации. Наверное, Бог
услышал слезные молитвы моей мамы и послал спасение, - рассказывает
Иошпе. Трудно поверить, что маленькая Алла с таким диагнозом, при
котором другие даже не встают с постели, успевала все - учиться, петь,
играть в театре. - В нашей школе учились только девочки, я еще плохо
ходила, и в школу меня водила мама. Я висела на ней, и мы ковыляли. Но
в школе мне будто становилось лучше. А в восьмом классе мы пригласили
в школу мальчиков из соседней школы.

Волнующее событие. Я встала
пораньше, пока сестра Фаина спала, надела ее пальто - зеленое, с
меховой опушкой, - в нем я неотразима. И убежала. Гуляю весь день по
улицам, домой не иду, а то Фаина отнимет пальто. Захожу в
парикмахерскую и делаю первый раз маникюр, ведь сегодня я буду петь.
Для мальчиков! Мама и бабушка говорили, что на сцене я хорошею.
Смеялись: лежит, ну прямо умирает - зеленая, замерзшая, ничего не ест…
а выходит на сцену - и ничего у нее не болит. Глаза светятся и горят,
как прожекторы! Алла Яковлевна увлеченно рассказывает, а Стахан
Мамеджанович слушает ее завороженно, как я, словно никогда не слышал
эту историю. - Я тогда пятнадцатилетней девочкой на этом празднике
встретила своего будущего мужа - Володьку! Через восемь лет мы
поженились.

Жили у его родителей, дом был небольшой, но
многокомнатный. В одной комнате жил старший брат Роберт с женой. Во
второй - другой его брат, Аллан - тот самый Аллан Чумак, в третьей -
мы. Потом у нас родилась дочка Танечка. Она у нас врач, а ее сын, наш
внук Костя, сейчас в Лондоне. Хороший такой мальчик. Ему уже двадцать
восемь… Володя поддерживал все мои начинания. Он замечательный
семьянин, добрый человек. Я ему благодарна за все. - Стахан
Рахимович, а вы кому благодарны? - Маме. Она была редкая красавица и
умница, актриса Андижанского театра - Шаходат Рахимова. Когда был
маленький, любил ходить на работу к маме в Ташкентский театр
музыкальной драмы.

Там, за кулисами, пересмотрел весь репертуар.
История рождения Стахана Рахимова покрыта тайной. В городе ходили
слухи, что красавица Шаходат Рахимова родила сына от хозяина
республики - секретаря ЦК Узбекистана Усмана Юсупова, который приезжал
в город во главе высокой делегации. Эту информацию известный артист
никак не комментирует. Но поговаривают, что именно Юсупов помог
артистке получить трехкомнатную квартиру в центре Ташкента. - А вы
знаете, что имя Устахан в переводе на русский значит «мастер
мастеров», - вступает в разговор Алла Яковлевна, - знаете, какой он
мастер!

Вот этот столик он сам отреставрировал, такой рукастый. Еще
занимается резьбой по дереву. Идите, он вам все покажет. Алла
Яковлевна к экскурсии по дому не присоединилась. Больная нога не
позволяет ей много ходить. Она копит силы для концерта, ведь перед
зрителями на концерте, посвященном 50-летнему юбилею дуэта, она должна
быть во всеоружии. Наша встреча состоялась накануне. - Вот этот стол,
как и многие вещи, я купил в советское время в комиссионке. Денег у
нас было мало, а эта старая мебель стоила копейки, все покупали модное
ДСП и избавлялись от громоздких столов, шкафов, кресел. А я
реставрировал. Зеркало для спальной комнаты специально заказывал, а
потом сам придумал ему раму.

А в этом серванте поделки из самшита -
это дерево такое, растет в Средней Азии. - А вы помните, как впервые
увидели Аллу? - Конечно, худенькая как тростинка. На ней скромное
белое платьице. - Это мне мама сшила из занавески - другой подходящей
материи в доме не нашлось. - Помню, когда она пела, вытягивалась, как
струнка вверх, к небу, - нежно глядя на жену, говорит Стахан Рахимов.
- Я понял: она чувствует музыку, как я. Кстати, до выхода на сцену она
подходила ко мне. И как большая артистка сделала замечание. - Конечно,
- смеется Алла Иошпе, - кругом вокалисты, а этот нахал сидит и дымит!
А это губительно для связок! - Алла заканчивала первое отделение, я
второе. И почему-то загадал: если она дождется моего выступления, то…
Она дождалась, я увидел ее и спрятал обручальное кольцо в карман…
Домой мы шли вместе - долго, пешком. От Колонного зала до Малой
Бронной. И говорили, говорили.

А потом она позвала меня на юбилейный
концерт своего оркестра. Я взял такси у ее дома, и мы сначала поехали
в кафе. - Пили шампанское, которое он взял в долг, оставив в кафе свои
часы. А потом было мое выступление. Спела «Царевну Несмеяну», «Купите
фиалки». А потом «Песню о Тбилиси» почему-то. - Я тогда только
вернулся с гастролей в Тбилиси и знал эту же песню, но на грузинском
языке. Поэтому встал и принялся петь вторым голосом. Мы пели так,
словно всю жизнь репетировали. Так родилась наша первая песня. - Мы
жили в квартирке на Васильевском острове.

Там зародилась наша любовь и
пришло понимание: мы должны быть вместе - всегда! Но нужно было решить
семейные проблемы. Я же была несвободна. Алла ехала домой, думая, как
же сказать Володе, что ее сердце принадлежит другому мужчине и она
ничего не может с собой поделать. - Я ушла, забрала с собой дочку
Танечку. Володя крепко страдал, но иначе я не могла. Потом будут
шутить: узбек и еврейка - они, если честно, не пара. И действительно,
сначала было сложно. Восточный мужчина и избалованная москвичка не
всегда уступали друг другу. - У меня весь бок был синий, - в шутку
жалуется артистка. - Придем в гости, разговариваем. Кто-то мне
улыбается. А я кокетливая, общительная. Мой Узбек щиплет меня и
шепчет: «Смотри на меня».

Он меня тоже заставлял ревновать. Однажды в
Праге идем по мощенной булыжниками улочке, а перед нами красотка в
мини, на каблучках. А я в длинной юбке, с больной ногой. Сравнение не
в мою пользу, думаю, а он смотрит на нее. А потом говорит: «Бедная,
ножки, как спички. И по таким камням»… Иногда Стахан уезжал в Ташкент,
я была спокойна: у него там живет мама. Но однажды он вернулся и
признался: «У меня есть семья и дочь». Я заплакала. Очень переживала,
да и сейчас тоже. Знаю, Наташа хорошая женщина, хоть я с ней и
незнакома. Понимаю, как ей было больно. - Мы с Наташей познакомились в
Москве, будучи студентами, поженились, - рассказывает Рахимов. - Потом
поехали к маме.

В Ташкенте тепло, много фруктов и овощей. Да и мама во
всем помогала. Наташу оставил там, а сам вернулся в Москву - учиться.
Но семейная жизнь на два города не сложилась. К жене и новорожденной
дочке Лолочке приезжал редко. Наташа безумно ревновала меня к сцене и
особенно к поклонницам. Каждая встреча превращалась в скандал. Однажды
ушел из дома. Сейчас мы общаемся, недавно ездил в гости, повидал всех
- Наташу, Лолу, внуков. Стахан и Алла были признанными звездами в
Советском Союзе. На всех концертах - аншлаг! Вот только в один номер в
гостинице артистов не заселяли. - Это моя жена, доказывал я. (Стахан
Рахимович усмехается.)

Но администраторы мне не верили, ведь в
паспорте нет штампа. Однажды он сказал ей как бы между прочим:
«Кстати, нам надо бы пожениться». Расписались мимолетом. А потом
пришла беда. Наверное, от нервных нагрузок болезнь Аллы вернулась с
новой силой. Медики предложили операцию, но сделать ее можно только в
Израиле. Пара подала документы на выезд из страны. И подписала себе
приговор. Им отказали да еще и выступать запретили! Травля, как
инфекция, распространилась на всех родных, в Ташкенте от переживаний
умерла мама Стахана. Друзья уговаривали его бросить Аллу, но он на
предательство не способен.

Алла всю боль выражала в стихах и в книге,
которую писала. Стахан старался прокормить семью. Каждые полгода они
подавали документы в ОВИР и получали отказы. Дочку отчислили из
института - неблагонадежная. - К нам приходили знаменитый пианист
Владимир Фельцман, профессор Александр Лернер, альтист Лёша Дьячков и
его жена Фира. Володя играл классику, мы пели. А потом появился наш
театр «Музыка в отказе». Раз месяц к нам в квартиру приходили по 60-70
человек, и все не с пустыми руками - несли фрукты, пирожки, продукты,
хотя мы ничего не просили. Мы пели, а под окнами милиционеры. Иногда у
нас выступал и Савелий Крамаров, его тоже не выпускали, - рассказывает
Иошпе. - Мы написали письма в газеты: если не выпускаете - дайте
работать. Сработало. Позволили выступать. Начали выступать в глубинке.

Песен нам, бывшим врагам народа, никто не писал. Алла начала писать
сама. Люди по сарафанному радио узнавали: будет концерт Аллы и
Стахана, в залах не было свободных мест. …Супруги улыбаются друг
другу, а потом Алла протягивает руки к Стахану: «Поцелуй меня,
солнышко». Я смотрю на эту пару и понимаю: они больше, чем муж и жена,
они - отражение друг друга. Свою любовь они пронесли через годы
лишений и боли.Их никто и ничто не сломило. Они выстрадали право снова
петь и дарить людям свои песни. И снова они выйдут и споют о любви, о
которой знают не понаслышке.