Фома чудак полез на чердак жанр. Федор Капица, Татьяна Колядич - Русский детский фольклор: учебное пособие

Где же наши ушки? Слушают пестушки!
А где глазки? Смотрят сказки!
А где зубки? Прячут губки!
Ну а ротик на замочек!

Детский фольклор - явление уникальное по своему разнообразию: в нём сосуществует огромное множество жанров, каждый из которых связан практически со всеми проявлениями жизни ребёнка. У каждого жанра - своя история и своё назначение. Одни появились в глубокой древности, другие - совсем недавно, те призваны развлекать, а эти - чему-то научить, третьи помогают маленькому человеку сориентироваться в большом мире…

1. Пестушки, потешки, колыбельные песни, прибаутки, небылицы-перевёртыши

Пестушки, потешки, колыбельные песни, прибаутки, небылицы-перевёртыши – это так называемая материнская поэзия. Она предназначена для самых маленьких и входит в жизнь ребёнка буквально с первых дней.
Пестушки (от "пестовать" - "нянчить, растить, воспитывать") - это короткие ритмичные приговоры, сопровождающие разные занятия с младенцем в первые месяцы его жизни: пробуждение, умывание, одевание, обучение ходьбе. Для пестушек одинаково важны и содержание, и ритм, они связаны с физическим и эмоциональным развитием ребёнка, помогают ему двигаться и создают особое настроение.
Пробуждение:
Петушок, петушок,
Золотой гребешок,
Масляна головушка,
Шелкова бородушка,
Что ты рано встаешь,
Деткам спать не даешь?

Потягушки:
Потягушечки, потянись,
Поскорей, скорей проснись.
Умывание:
Ладушки, ладушки,
С мылом моем лапушки.
Чистые ладошки,
Вот вам хлеб и ложки.
Одевание:
Наша Катя маленька,
На ней шубка аленька,
Опушка бобровая,
Катя чернобровая.
Кормление:
Серый еж-ежок
Испек пирожок,
Лисица-лиса
Калачей принесла,
Старик кабан
Налил меду жбан,
Идут Машеньку звать
На полянке пировать!

Можно сказать, что колыбельные песенки – это тоже пестушки, только связанные со сном. В старину мать замечала, под какие слова и напевы дети лучше засыпают, запоминала их, повторяла. За ней эти песни повторяла своим младшим братьям и сестрам старшая дочь. Так они и переходили из поколения в поколение. В таких песенках чаще всего говорится о тишине и покое.

Баю-бай, баю-бай,
Ты, собачка, не лай,
Белолапа, не скули,
Мою Таню не буди.

Ой, люли-люлюшеньки,
Баиньки-баюшеньки...
Сладко спи по ночам,
Да расти по часам.

Ночь пришла,
Темноту привела,
Задремал петушок,
Запел сверчок.
Вышла маменька,
Закрыла ставеньку.
Засыпай,
Баю-бай.

А баиньки-баиньки,
Купим сыну валенки,
Наденем на ноженьки,
Пустим по дороженьке,
Будет наш сынок ходить,
Новы валенки носить.

Баю-баю, баю-бай,
Спи мой... засыпай,
Гуленьки-гуленьки,
Сели к... в люленьку,
Стали люленьку качать,
Стали... величать:

Месяц взошел
Баю-баюшки-баю!
Во лазоревом краю
Солнце село,
Скрылось прочь,
День угас, настала ночь.

Тишина в лугах, в лесах,
Звезды ходят в небесах,
И дудит им во рожок
Тихий месяц-пастушок.

Он дудит, дудит, играет,
Складно песню напевает,
Да негромкая она,
Только звездам и слышна.

Только звездам, только ночке
В синей сини над селом...
А для нашего сыночка
Сами песню мы споем.

Мы сыночка покачаем
Под припевочку свою:
В ней начало: "Баю-баю!"
А конец: "Баю-баю!"
Спи, дитя, усни.
Сладко спи, ребенок мой,
Глазки поскорей закрой
Баю-баю, птенчик спать!
БУдет мать тебя качать,
Папа сон оберегать.

Подрастая, малыш знакомится с потешками - короткими игровыми присловьями. Слушая, повторяя и запоминая рифмованные строки, ребёнок осваивает простейшие движения и жесты учится говорить, думать, общаться с окружающими, выражать свои эмоции.

Ладушки, ладушки!
Где были?
- У бабушки!
- Что ели?
- Кашку!
- Что пили?
- Бражку.
Бражка сладенька,
Бабушка добренька.
Попили, поели,
Шу, полетели!
На головку сели!
Сели, посидели,
Прочь улетели!

Сорока-ворона
Кашу варила,
Деток кормила,
Этому дала,
Этому дала,
Этому дала,
Этому дала,
А этому не дала:
"Мал, мал, не хорош!
Ты водички не принес.
Кыш, пошел!"

Идет коза рогатая,
Идет коза бодатая -
За малыми ребятами,
Ножками топ-топ.
Глазками хлоп-хлоп.
Кто каши не ест,
Кто молока не пьет,
Того забодает,
Забодает, забодает!

Прибаутки или забавушки в чём-то сродни потешкам, это небольшие стихотворные сказочки с ярким динамичным сюжетом. Они не связаны с конкретными действиями или играми, а предназначены для развлечения малыша.

И-та-та, и-та-та,
Вышла кошка за кота,
За кота котовича,
За Иван Петровича.

Ай, дуду, ай, дуду,
Потерял мужик дугу.
Потерял мужик дугу
За поленницей в углу.
Шарил, шарил - не нашел,
Так заплакал и ушел.

Журавли доску точили,
Кулики баню топили.
Они парились,
С полки сваливались.

Дон, дон, дон!
Загорелся кошкин дом.
Бежит курица с ведром -
Заливать кошкин дом.

Наехали на галку
Разбойнички,
Сняли они с галки
Синь кафтан.
Не в чем галочке
По городу гулять.
Плачет галка,
Да негде взять.

Как повадился коток
К бабке Марье в погребок
Есть сметанку да творог.
Как увидели кота
Ребятишки из окна,
Они хлопнули окном,
Побежали за котом.
Ухватили кота
Поперек живота.
- Вот-то, котенька-коток,
И сметанка, и творог.

Одна из разновидностей прибауток - небылицы-перевёртыши, такие песенки или стишки, в которых реальные связи предметов и явлений нарочно смещены, нарушены. В фольклоре небылицы существуют и как самостоятельные произведения, и в составе сказок. В центре небылицы - заведомо невозможная ситуация, за которой, однако, легко угадывается правильное положение вещей, ведь перевёртыш обыгрывает простейшие, хорошо знакомые явления.
"Всякая небылица в три года пригодится", - гласит народная поговорка. Вот, что писал по этому поводу К. Чуковский: "В подобных стихах неправильная координация вещей только способствует утверждению правильной, и путём такой фантастики мы утверждаем детей в их реалистическом представлении о мире". Именно Чуковский ввёл термин "перевёртыш" и досконально исследовал это жанр. Он утверждал, что небылицы призваны не только развлекать, забавлять малышей, они созданы, "чтобы стимулировать умственные силы ребёнка", а также "воспитать в ребёнке юмор". "Любимая интеллектуальная работа трёхлетних и четырёхлетних детей - изобличать небылицы, делать им очную ставку с реальными фактами", - справедливо замечает Чуковский.
Приёмы народной небылицы в изобилии можно встретить в авторской детской литературе - в сказках К. Чуковского и П. П. Ершова, в стихах С. Маршака. Из перевёртыша вырастает вся детская парадоксально-игровая поэзия 20-го века. А вот примеры народных небылиц-перевёртышей:

Ещё где же это видано,
Ещё где же это слыхано,
Чтобы курочка бычка родила,
Поросёночек яичко снёс…
Чтоб безрукий клеть обокрал,
Голопузому за пазуху наклал,
А слепой-то подсматривал,
А глухой-то подслушивал,
Безъязыкий "караул" закричал,
А безногий впогонь побежал.

Ехала деревня
Мимо мужика,
Вдруг из-под собаки
Лают ворота.
Я схватил дубинку,
Разрубил топор,
И по нашей кошке
Пробежал забор.

Стучит-гремит по улице,
Фома едет на курице,
Тимошка на кошке
По кривой дорожке.

Игровые жанры детского фольклора неотделимы от игры. Молчанки и голосянки (от "голосить" - "говорить, орать, петь громко, кричать нараспев") связаны с одноимёнными святочными играми. На святки в молчанку и голосянку играли и взрослые, и дети: кто-нибудь выходил на середину избы и начинал петь запевку:

Участники игры должны были тянуть последний звук как можно дольше, стараясь при этом рассмешить и заставить перестать "голосить" друг друга: первый замолчавший и считался проигравшим. Играя в молчанку, наоборот, нужно было как можно дольше молчать, а первый рассмеявшийся или проговорившийся выполнял заранее условленное задание: ел угли, валялся в снегу, обливался водой…
Голосянки считались даже полезным физическим упражнением - развивали лёгкие:

Я залезу на гай, на могай,
Я сыграю в бирюлещки,
Я увижу (с)аря в Москве,
А ребёнушка в люлищке.

А вот примеры современных молчанок, ставших вполне самостоятельными играми:

Ехали цыгане,
Кошку потеряли,
Кошка сдохла,
Хвост облез,
Кто слово скажет,
Тот ее и съест.
Сказки не рассказывать,
Зубки не показывать!

Кони, кони, кони
Сидели на балконе
Чай пили, в ложки били
По-турецки говорили:
"Чиби-чиби-чибичок,
Кто слово скажет,
Тому щелчок!"

Тише, тише,
Кот на крыше,
А котята еще выше!
Кот пошёл за молоком,
А котята - кувырком!
Кот пришёл без молока,
А котята: "Ха-ха-ха!"

Сечки - один из самых редких и древних жанров детского фольклора, связанный с процессом обучения счёту. Первоначально люди считали при помощи пальцев, затем стали использовать небольшие предметы (горошины, палочки...), а потом возник новый способ счёта - нанесение зарубок, меток. Вот тут-то и появляются сечки. Это своеобразные словесные игры, которыми и сопровождался процесс нанесения зарубок или "сечек". Суть игры такова: кто-то из детей бросает другим вызов - не считая, высечь определённое количество таких зарубок. Тот, кто знает решение, начинает декламировать стих, сопровождая чтение ритмичными ударами ножа по дереву. Например, для 15 "сечек" может декламироваться такой стих:

Секу, секу сечку,
Высеку дощечку.
Честь, перечесть,
Все пятнадцать здесь.
Или:
Секу, секу пятку,
Высеку десятку,
Стану сечь -
Пятнадцать есть.

Секу, секу двадцать,
Высеку пятнадцать,
Всё сполна
До единого бревна.

Единицами счёта при этом становятся ритмические единицы, их количество строго зафиксировано в каждом таком стихе. Поэтому, если ребёнок случайно не ошибётся, у него получится требуемое количество меток. Таким образом, сечки - это пример своеобразной переходной предметно-словесной формы счёта.
Сейчас сечки встречаются всё реже и реже. Зато другой, близкий сечкам жанр, считается одним из самых жизнеспособных, и без него и по сей день трудно представить многие детские игры. Это считалки - небольшие стихотворные тексты с чёткой рифмо-ритмической структурой. По поводу происхождения считалок существует несколько версий: одни исследователи связывают их с древними представлениями о губительности прямого пересчёта, который и заменяла зашифрованная считалка, искажавшая названия чисел. Другие полагают, что считалки представляют собой переходную форму от предметного счёта к абстрактному. В считалках, по сравнению с сечками, уже отсутствуют конкретные действия, связанные со счётом, на первый план выходит ритмически организованный текст, а действие существует лишь символически: ведущий по очереди дотрагивается или указывает на каждого из детей.
Главным в считалке оказывается именно ритм, часто считалка представляет собой смешение осмысленных и бессмысленных словосочетаний.

Акатэ, бакатэ, токатэ, мэ,
Абэль, фабэль, думанэ,
Ики, пики, граматики,
Флёмбус.

Эни, бэни, рики, таки,
Торба, орба, ситни бряки,
Деос, деос, космодеос,
Деос, деос - бац!

Цынцы-брынцы, балалайка,
Цынцы-брынцы, заиграй-ка.
Цынцы-брынцы, не хочу,
Цынцы-брынцы, спать хочу.
Цынцы-брынцы, куда едешь?
Цынцы-брынцы, в городок.
Цынцы-брынцы, чего купишь?
Цынцы-брынцы, молоток!

Вышел месяц из тумана,
Вынул ножик из кармана,
Буду резать, буду бить,
Все равно тебе водить.

На золотом крыльце сидели
Царь, царевич, король, королевич,
Сапожник, портной.
Кто ты будешь такой?
Говори поскорей,
Не задерживай добрых и честных людей!

Раз, два, три, четыре, пять,
Надо солнышку вставать.
Шесть, семь, восемь, девять, десять,
Солнце спит, на небе месяц.
Разбегайся кто куда,
Завтра новая игра.

С игрой связаны и жеребьевые сговорки. Когда игрокам надо честно разделиться на команды, два главных заводилы назначаются матками. Они стоят и ждут. К ним подходят пары:
- Мать, а мать, чего вам дать: дуб или березу?

Первая матка отвечает. Подходит вторая пара:

Мать, а мать, чего вам дать: бочку с салом или казака с кинжалом?

Отвечает вторая матка и так далее. Так и образуются команды.
Если считалки и жеребьевые сговорки открывали детские игры, то игровые приговоры сопровождали другие стадии или события игры. Например, если в игре кто-то жульничал, обманывал, ему был адресован такой стишок:

Рыба, рыба, рыба - кит,
Рыба правду говорит,
Если рыба будет врать,
Ее надо наказать.

А вот приговоры, запрещающие менять решение:

Первое слово дороже второго.
Шла метла,
Второе слово подмела,
А первое оставила.

Шел крокодил,
Твое слово проглотил,
А мое оставил
И печать поставил.
Первое слово дороже второго,
А первое слово съела корова.

Как и считалки, приговоры организуют процесс игры, регулируют все её моменты. Даже на случай ссоры придуманы приговоры-мирилки:

Мирись, мирись,
Больше не дерись.
Если будешь драться,
Я буду кусаться.
А кусаться - ни при чем,
Буду драться кирпичом.

Не дерись, не дерись,
Ну-ка быстро помирись!

Бытуют в детском фольклоре и собственно словесные игры, например, скороговорки - словесные упражнения на быстрое произнесение фонетически сложных фраз. В скороговорке сочетаются однокоренные или похожие по звучанию слова, что затрудняет её произнесение и делает её незаменимым упражнением для развития речи.

В один, Клим, клин колоти.

У быка тупы губы, бык тупогуб.

Стоит поп на копне,
колпак на попе,
копна под попом,
поп под колпаком

Ехал Грека через реку,
Видит Грека - в реке рак.
Сунул Грека руку в реку,
Рак за руку Греку - цап!

Шла Саша по шоссе
И сосала сушку.

На дворе трава, на траве дрова,
Не руби дрова на траве двора.

Кукушка кукушонку надела капюшон,
Как в капюшоне он смешон!

От топота копыт пыль по полю летит.

Кроме скороговорок существуют долгоговорки - стишки и фразы, рассчитанные, напротив, на долгое их произнесение: "Раз Егорка, два Егорка, три Егорка…" - и так до тридцати трёх Егорок. Скороговорки и долгоговорки сегодня чаще используются не в качестве самостоятельных игр, а в качестве упражнений, помогающих ребёнку освоить тот или иной звук родной речи.

3. Заклички, приговоры

Ещё одна группа жанров - календарный детский фольклор - связана уже не с игрой: эти произведения - своеобразный способ общения с окружающим миром, с природой. Например, заклички - песенные обращения к силам природы: солнцу, дождю, радуге - тесно связаны с соответствующими обрядами, к ним относят и новогодние пожелания, и рождественские колядки, и песни-веснянки:

Жаворонушки,
Уж вы матушки
Прилетите к нам,
Принесите нам
Весну - красну
На сохе, на бороне,
На ржаном калаче.

Каждая такая закличка содержит конкретную просьбу, это попытка с помощью песенки воздействовать на силы природы, от которых во многом зависело благополучие и детей, и взрослых в крестьянских семьях:
Солнышко-ведёрышко,
Выгляни в окошечко!
Солнышко, нарядись!
Красное, покажись!

Дождик, дождик, пуще -
Дам тебе я гущи.
Дам тебе ложку,
Кушай понемножку.

Радуга-дуга,
Не давай дождя!
Давай солнышка
Колоколнышка!

К закличкам примыкают приговорки - короткие стихотворные обращения к животным, птицам, растениям:
Божья коровка,
Улети на небо,
Там твои детки
Кушают котлетки,
А собакам не дают,
Только сами достают.

Это могут быть не только прямые обращения, но и звукоподражания, например, птицам: "Не сей бобы! Иди по грибы! Худо тут! Худо тут" (Удод); "Чьи вы? Чьи вы? - Вшивик! Вшивик!" (Чибис).
К приговоркам относят и всем известное обращение к кукушке: "Кукушка-кукушка, сколько мне жить?" По своему происхождению заклички и приговорки восходят к древним заклинаниям и заговорам, с помощью которых наши предки пытались повлиять на силы природы. Сейчас они перешли в детский фольклор, в котором в наше время появляются и новообразования - дети обращаются уже не к природным явлениям, а к чудесам техники:
Самолет, самолет,
Посади меня в полет.
А в полете пусто,
Выросла капуста.
А в капусте - червяки.
Все ребята - дураки!

4. Дразнилки и поддёвки

Есть в детском фольклоре жанры, отражающие не только детский быт или отношение к окружающему миру, но и взаимоотношения между детьми, детскую психологию. Это так называемые сатирические жанры: дразнилки и поддёвки. Дразнилки - короткие насмешливые стишки, высмеивающие то или иное качество, а иногда и просто привязанные к имени. Полагают, что дразнилки перешли к детям из взрослой среды и выросли из прозвищ и кличек - к прозвищам добавлялись рифмованные строчки, и сформировалась дразнилка. Сейчас дразнилка может быть не связана с именем, а высмеивать какие-то отрицательные черты характера: трусость, лень, жадность, заносчивость.

Коля-Коля-Николай!
Сиди дома, не гуляй!
А то девочки придут,
Поцелуют и уйдут.

Хотел Федя
Убить медведя,
А ему медведь:
"Федь, не сметь…"

Катилась апельсинка
По имени Маринка.
Уроки не учила,
Двойку получила.
Только вышла погулять,
Получила цифру пять.

Ябеда-корябеда,
Солёный огурец!
На полу валяется,
Никто его не ест.

Вображала хвост поджала
И под печку убежала,
А под печкой крокодил
Вображалу проглотил.

Впрочем, на всякую дразнилку найдётся и отговорка: "Кто обзывается, тот так и называется!", "Обзывайся целый год, все равно ты - бегемот, обзывайся целый век, все равно я - человек!".
Другая форма насмешки - поддёвки - своеобразные словесные игры. Они основаны на диалоге, а диалог построен так, чтобы поймать человека на слове. Чаще всего он начинается с вопроса или просьбы:
- Скажи: лук.
- Лук.
- По лбу стук!

Скажи: двести.
- Двести.
- Сиди, дурак, на месте!

Скажи: медь.
- Медь.
- Твой отец - медведь!

Скажи: вилла.
- Вилла.
- Твой отец - горилла!

Скажи: арбуз!
- Арбуз!
- Твой папа - карапуз!

Тебе поклон послали.
- Кто?
- Маша.
- Какая Маша?
- Свинья наша.

Скажи: оса.
- Оса.
- Хвать тебя за волоса!

Скажи: муха.
- Муха.
- Хвать тебя за ухо!

5. Загадки

Загадки - одна из самых древних и самых поэтичных фольклорных форм, связанная с. одушевлением людьми явлений природы и предметов быта в древности. Тогда загадка имела магическое значение: чтобы избежать нежелательных действий со стороны враждебных природных сил, люди придумали условные названия орудий труда, зверей, птиц, действий, явлений. Так сложилась иносказательная тайная речь, ставшая основой загадки. Например, корову называли "рыкушей", а о медведе говорили: "Глаза маленькие, лапы широкие, в лесу живёт, в яме лежит". Тогда загадки вовсе не были детской забавой, к ним относились серьёзно, как к магическим обрядам, а умение загадывать загадки считалось признаком мудрости. Их, как правило, загадывали в самое волшебное, таинственное время - на Святки.
Загадка чаще всего ритмически организована, нередко в ней встречаются рифмы, созвучия, звукоподражания, и это делает её подлинным произведением искусства.

Бела как снег, черна как уголь, зелена как лук, вертится как бес и дорога в лес.
(сорока)

На дворе горой, а в избе - водой.
(снег)

Над матушкиной избушкой висит хлеба краюшка: собаки лают, достать не могут.
(месяц)

Красное коромысло над рекой повисло.
(радуга)

Два брюшка, четыре ушка.
(подушка)

Висит груша, нельзя скушать.
(лампочка)

У бедного толсто, у богатого тонко, всегда при себе.
(рубашка)

Маленький-удаленький, сквозь землю прошёл, красную шапочку нашёл.
(мухомор)

6. Частушки, нелепицы, нескладухи

Одни ученые считают, что частушка (припевка, пригудка, коротушка) родилась очень давно, что песенки, похожие на частушки, распевали и плясали под них бродячие артисты - скоморохи - еще в XVII-XVIII вв. Другие убеждены: частушка как особая песенная форма появилась не раньше середины прошлого века. Бесспорно одно, частушка - не древний жанр, она появилась в результате развития других форм устного народного творчества.
В частушке отразилась вся российская история за последнее столетие, но по-своему, несерьезно, с озорством:

Как у наших у ребят
Голова из трёх частей:
Карбюратор, вентилятор
И коробка скоростей.

Говорят, я ученица,
Ученица - не позор!
Ученицу крепче любят
За веселый разговор.

В отличие от частушек нелепицы и нескладухи родились в давние времена. Самые старые из них говорят о крестьянской жизни:

А у нас во дворе
Поросенок рылся
И нечаянно хвостом
К небу прицепился.

Ехала деревня мимо мужика,
вдруг из-под собаки лают ворота…

Создавались нелепицы и нескладухи и в городе. В начале ХХ в. были в ходу нелепицы про японку с длинным носом (у японцев длинных носов не бывает) и про высокого человека низенького роста. Но постоянно появляются и новые произведения, в которых отражается современная жизнь.

Подводная лодка
В степях Украины
Погибла в неравном
Воздушном бою.

Металлист по речке плыл
Замерла моя душа.
Ну и пусть себе плывет
Ржавая железка!

В нелепицах все нарочно перепутано, перемешано, соединено то, что соединиться никак не может:
По стене ползет трамвай, волосатый, как кирпич.
А нескладухи – это различные стихотворные произведения, в которых специально нарушается рифмовка.
На столе лежит арбуз,
На арбузе муха.
Поцелуй, дроля, кирпич,
Никто замуж не берет.

Чем больше в таких стихах всевозможной несуразицы, тем лучше, поэтому часто нелепицы и нескладухи объединяются в одном произведении:

Что стучишься в дверь моя?
Видишь – дома нет никто!
Заходи ко мне вчера,
Будем прыгать в ширину.

По стене ползет утюг,
Удивляется,фырчит
Ну и пусть себе ползет –
Ведь на крыше там гнездо,
Утюжат оно полно.

Существуют нелепицы и в прозе: “Шофер вез дырки. Одна упала. Он пошел ее поднимать – и провалился”, “Шел ежик. Забыл, как дышать, упал и умер. Вспомнил, встал и пошел дальше”.

7. Докучные сказки

Впервые несколько текстов докучных сказок были опубликованы В.И. Далем в 1862 г. в сборнике «Пословицы русского народа» (разделы «Докука» и «Приговорки-прибаутки»). В скобках после текстов указывался их жанр - «докучливая сказка»:

Жил-был журавль да овца, накосили они стожок сенца - не сказать ли опять с конца?

Был себе Яшка, на нем серая рубашка, на голове шапка, под ногами тряпка: хороша ли моя сказка?

Главное в докучной сказке, это то, что она «ненастоящая, это пародия на установившиеся нормы сказочной техники: на зачины, присказки и концовки. Докучная сказка - веселая отговорка, испытанный прием, помогающий уставшему рассказчику отбиться от надоедливых «охотников до сказок».

Стоит домишка пряничный,
Изюмом разукрашенный,
Блестит при свете месяца.
Дверь из леденца,
Не сказать ли с конца?..

Протекает речка,
Через речку мост,
На мосту овечка,
У овечки хвост,
На хвосте мочало,
Рассказать сначала?..

Докучные сказки бывают:
- неоправданно короткие, которые состоят только из начала и конца, а срединная часть в них отсутствует

Жил-был царь Ватута и вся сказка тута.

Неоправданно незаконченные, когда время, способное в обычной сказке замедляться или волшебным образом ускоряться, соединяется с ходом времени в реальном пространстве

Был себе царь Додон. Застроил он костеной дом, Набрал со всего царства костей, Стали мочить - перемочили, Стали сушить - кости пересохли, Опять намочили...
- Ну что же дальше было?
- А когда намокнут, тогда доскажу.

Неоправданно повторяющиеся: «маятниковые» и «кольцевые».

Раз иду я через мост
Под мостом ворона мокнет.
Взял ворону я за хвост,
Положил ее на мост –
Пусть ворона сохнет.
Вновь иду я через мост,
На мосту ворона сохнет.
Взял ворону я за хвост,
Положил ее под мост –
Пусть ворона мокнет.
Вновь иду я через мост -\
Под мостом ворона мокнет …

Псевдобесконечные («с приращением» и «рассказ в рассказе»), конец которой отодвигается благодаря приращению звеньев, в которых новой является лишь реплика, поданная слушателем и ловко «вплетенная» рассказчиком в ключевую формулу сказки

Сказать ли тебе сказку про белого бычка?
- Скажи.
- Ты скажи, да я скажи,
Да чего у нас будет,
Да доколь у нас будет,
Сказать тебе сказку про белого бычка?..

Докучная сказка может длится бесконечно, пока не надоест, как сказка про попа и его собаку.

8. Страшилки, садистские стишки, антистрашилки

Детский фольклор - живое, постоянное обновляющееся явление, и в нём наряду с самыми древними жанрами существуют сравнительно новые формы, возраст которых исчисляется всего несколькими десятилетиями. Как правило, это жанры детского городского фольклора, например, страшилки - небольшие истории с напряжённым сюжетом и пугающим финалом. Как правило, для страшилок характерны устойчивые мотивы: "чёрная рука", "кровавое пятно", "зелёные глаза", "гроб на колёсиках" и т.д. Такой рассказ состоит из нескольких предложений, по ходу развития действия напряжение нарастает, а в финальной фразе достигает своего пика.

"Красное пятно"

Одна семья получила новую квартиру, но на стене было красное пятно. Его хотели стереть, но ничего не получилось. Тогда пятно заклеили обоями, но оно проступило сквозь обои. И каждую ночь кто-нибудь умирал. А пятно после каждой смерти становилось еще ярче.

"Черная рука наказывает за воровство"

Одна девочка была воришкой. Она воровала вещи и однажды она украла куртку. Ночью к ней в окно кто-то постучал, потом показалась рука в черной перчатке, она схватила куртку и исчезла. На следующий день девочка украла тумбочку. Ночью снова появилась рука. Она схватила тумбочку. Девочка выглянула в окно, захотев посмотреть, кто это берет вещи. И тут рука схватила девочку и, вытащив ее в окно, задушила.

"Синяя перчатка"

Жила-была синяя перчатка. Все ее боялись, потому что она преследовала и душила людей, которые поздно возвращались домой. И вот однажды шла по улице женщина - а была эта улица темная-претемная - и вдруг увидела она, что из кустов выглядывает синяя перчатка. Испугалась женщина и побежала домой, а за ней синяя перчатка. Вбежала женщина в подъезд, поднялась на свой этаж, а синяя перчатка за ней. Стала открывать дверь, а ключ застрял, но открыла она дверь, забежала домой, вдруг - стук в дверь. Она открывает, а там - синяя перчатка! (Последняя фраза сопровождалась обычно резким движением руки в сторону слушающего).

"Черный дом"

В одном черном, черном лесу стоял черный, черный дом. В этом черном, черном доме была черная, черная комната. В этой черной, черной комнате стоял черный, черный стол. На этом черном, черном столе черный, черный гроб. В этом черном, черном гробу лежал черный, черный человек. (До этого момента рассказчик говорит приглушенным монотонным голосом. И дальше - резко, неожиданно громко, хватая слушателя за руку.) Отдай мое сердце!

Мало кто знает, что первую стихотворную страшилку написал поэт Олег Григорьев:

Я спросил электрика Петрова:
«Для чего ты намотал на шею провод?»
Петров мне ничего не отвечает,
Висит и только ботами качает.

После него в изобилии и в детском, и во взрослом фольклоре появились садистские стишки.

Недолго мучилась старушка
В высоковольных проводах,
Ее обугленная тушка
Пугала птичек в небесах.

Рассказываются страшилки обычно в больших компаниях, желательно в темноте и устрашающим шёпотом. Появление этого жанра связано, с одной стороны, с тягой детей ко всему неизвестному и пугающему, а с другой - с попыткой преодолеть этот страх. По мере взросления страшилки перестают пугать и вызывают уже лишь смех. Об этом свидетельствует и появление своеобразной реакции на страшилки - пародийных антистрашилок. Эти истории начинаются столь же устрашающе, но финал оказывается смешным:

Чёрная-чёрная ночь. По чёрной-чёрной улице ехала чёрная-чёрная машина. На этой чёрной-чёрной машине большими белыми буквами было написано: "ХЛЕБ"!

Сидят дома дед и баба. Вдруг по радио передают: "Выбросьте скорее шкаф и холодильник! К вашему дому едет гроб на колесиках!" Они выбросили. И так выбросили все. Сидят на полу, а по радио передают: "Мы передавали русские народные сказки".

9. Анекдоты, озорные песенки, школьные стишки

Веселья, юмора, насмешки в детском фольклоре - сколько угодно. Одни анекдоты чего стоят! Существует огромное количество взрослых анекдотов. Некоторые из них попадают и в школу, и даже в детский сад. При этом ребята часто такие анекдоты переделывают, приспосабливают к своим собственным понятиям.
Детские анекдоты касаются отношений детей и родителей, учеников и учителей, в них часто действуют герои книжек и кинофильмов, а также взрослых анекдотов.

Мальчик приходит домой в слезах:
- Витька дерется!
Отец засучивает рукава:
- Я ему покажу! Кто отец?
- Шварцнеггер.
Отец заворачивает рукава обратно и говорит:
- Да ты, наверное, сам виноват.

Учитель входит в класс:
- Чей окурок?
- Ваш. Вы первый заметили!

Школьные стишки чаще всего бывают пародией, т.е. юмористической переделкой тех произведений, которые изучают на уроке:

Однажды в студеную зимнюю пору
Сижу за решеткой в темнице сырой.
Гляжу -поднимается медленно в гору
Вскормленный в неволе орел молодой.
И шествуя важно, в спокойствии чинном,
Мой грустный товарищ, махая крылом,
В больших сапогах, в полушубке овчинном
Кровавую пищу клюет под окном.

Переделывают и песни, особенно те, которые наиболее популярны ("Дан приказ: по партам бегать...", "Пусть бегут неуклюже пионеры по лужам...").

Вместе весело шагать
По газонам, по газонам, по газонам
И цветочки поливать
Ацетоном, ацетоном, ацетоном.

Раскинулась школа широко.
Экзамены были близки,
Пытали ребят одиноко
У классной, у школьной доски.
"Товарищ, не в силах я химии сдать.
И алгебра мне надоела,
В глазах теоремы столбами стоят,
Черчение душу отъело".
Он вышел из класса - сознания нет,
В глазах у него помутилось...
Упал он на чистый, на школьный паркет,
Упал - сердце больше не билось.
К нему поспешили с холодной водой,
Хотят привести его в чувство.
Но врач подошел, покачал головой:
" Бессильно здесь наше искусство!"
Всю ночь в коридоре покойник лежал -
Мальчишка,в костюмчик одетый.
В руках он привычно шпаргалку держал,
Как будто готовясь к ответу.
Напрасно мамаша ждет сына домой.
Ей скажут - она зарыдает.
А школа стоит непреклонной стеной,
Других дураков ожидает.

Вообще, детский фольклор - одно из самых живых и богатых явлений современной русской культуры. В нем одновременно существуют и очень старинные произведения, и только что рожденные. И те, и другие непрерывно обновляются, переделываются. Как и фольклор взрослых, детский фольклор отражает историю, идет с ней в ногу.
Веселые стишки, смешные песенки, забавные дразнилки, скороговорки знают и передают друг другу дети всей страны. Это общенациональное детское искусство слова.

Детские дразнилки бывают направлены на решение ряда конфликтных ситуаций, возникающих во время игры. Если ребенок не хочет что-то давать, обычно, ему угрожают, говорят о физическом наказании: "Послала меня мать, чтобы ты дал мне немного мака. Если не дашь немного мака, то станет у тебя рука вот такая" .

Б.Сикимич пишет: "Ребенку, который портит игру, адресуется настоящее проклятие". Приводимые ею фольклорные тексты она предлагает считать полноценными магическими формулами, на что указывает и их синтаксис: "Пойдешь вокруг или стороной? Если стороной, пусть тебя муравей убьет веткой. Если вокруг, пусть тебя убьет муравей рукой" .

Среди других особенностей дразнилок – использование преувеличений (гипербол), преуменьшений (литот), развернутых сравнений, определений-приложений.

Поддевки введены в научный оборот Г.С. Виноградовым, он же предложил их первую классификацию. Поддевки, по терминологии исследователя, представляют одну из разновидностей произведений детского смехового творчества. Один из детей, шутки ради, чтобы посмеяться, "поддевает" своего собеседника и ставит его в смешное положение, "поддетый" может оказаться неопытным новичком, не знающим этой шутки:

– Федя, скажи "поп".
– А че? Ну, скажу: поп.
– Твой отец клоп.
– Сто да сто – сколько?
– Двести.
– Сиди дурак на месте.

Иногда поддевки сопровождаются действиями. Один мальчуган схватывает другого за нос и настойчиво спрашивает:

– Дуб или вяз?
– Дуб.
– Тяни до губ.

После этого ответа вопрошающий тянет нос книзу, в случае же ответа "вяз" – кверху, "до глаз".

"Витька, у тебя под ногами мох!" – Витька смотрит себе в ноги. Ему говорят: "Не кланяйся, я не Бог".

Определение поддевки мы также находим у Г.С. Виноградова: "поддевка представляет собою или искусственный диалог, где следует ожидать возможности быть пойманным (поддеться на слове) совершенно неожиданно для себя" .

Разновидность дразнилок сохранилась и в наши дни, замечает О.Ю.Трыкова. Игровой характер создается диалогической формой, носящей обязательный характер:

– Скажи: клей.
– Клей.
– Выпей баночку соплей! (Трык., с. 40.)

В создаваемой игровой ситуации собеседник заманивается в словесную "ловушку" и своеобразным образом высмеивается. Отсюда и происходит другое название рассматриваемой формы, которую Г.С. Виноградов называет "заманками". Одно лицо направляет разговор, другому остается пассивная роль повторяющего условленную фразу или слово. "Некий мальчик обещает другому что-то рассказать, но с условием, чтобы тот на все, что он будет говорить, отвечал: "и я".

– Я пойду в лес.
– И я.
– Я срублю дерево.
– И я.
– Я вырублю колоду,
– И я.
– Я замешу свиньям. -
И я.
– Они будут есть. -
И я.

Приведем и другой вариант:

Говори за много "как".
– Пошла баба в кабак.
– Как?
– Нализалась пьяная.
– Как?
– Пришла домой.
– Как?
– Мужик стал ее бить.
– Как?
– А вот так] (Следует удар в спину.)

В качестве сопоставительного материала О.И. Капица приводит немецкую поддевку:

Ich bin in der Walde gegangen.
Ich auch.
Ich nehme ein Axt mit.
Ich auch.
Ich hau ein Eich ab.
Ich auch.
Ich mach einem Sautrog draus.
Ich auch.
Es fressen sieben Saue.draus.
Ich auch.

("Я пошел в лес". – И я. – "Я взял с собой топор". – И я. – "Я срубил дуб". – И я. – "Я сделал из него свинье корыто". – И я. – "Семь свиней стали есть из него". – И я.) .

Современные дети называют подобное явление "заманкой", полагая, что завлекают собеседника в словесную игру и насмехаются над ним. Уже четырех-пятилетние дети, вступая в детский коллектив, способны на подобные розыгрыши.

Роль заманок. Традиционно подшучивания и розыгрыши в виде словесной игры достаточно распространены. Они играют важную роль в развитии ребенка. Прежде всего через них происходит обучение речи, повторяются определенные слова и вносятся коррективы, направленные на устранение ошибок произношения или неправильного использования словоформ. Словесная ситуация демонстрируется с разных сторон, как в статике, так и в динамике.

Заманки использовались и для привития определенных навыков. Они являлись элементом общения детей с взрослыми, входили как в повседневный быт, так и в праздничные игры. Взрослый стремился побудить ребенка к активному действию, заставить критически относиться к любому высказыванию или событию. Так, предложив ребенку залезть под стол, затем начинали с ним такую беседу/разговор:

– Мама у тебя есть?
– Есть.
– Папа у тебя есть?
– Есть.
– А ум у тебя есть?
– Есть.
– Был у тебя ум, не сел бы под стол.

Во время подобных шуток или розыгрышей также прививались некоторые практические навыки; дети обучались отличать животных, имитируя их повадки.

"Структурообразующим элементом диалога "заманки" является рифма к повторяемому слову, преобразующая диалогическую ситуацию, переводящая его в новое качество", – отмечает М.П. Чередникова . Она также устанавливает, что гротесковое начало прослеживается не во всех текстах.

Перспективы развития дразнилок . Стойкость стилистических конструкций, позволяет, по мнению Г.А. Барташевич, создавать новые произведения или варьировать уже известные. Как бы развивая ее наблюдения, О.Ю. Трыкова замечает, что в дразнилку активно проникают новые образы, понятия, иногда даже весьма

– Скажи: какое небо голубое!
– Какое небо голубое!
– У голубых всегда такое!

Часто дразнилки создаются на основе готовых форм для передразнивания.

Взаимодействие жанровых форм. М.И. Мельников отмечает, что под воздействием профессиональной поэзии и частушек в дразнилки проникли элементы считалочной поэтики. Он приводит следующий пример:

Витя-титя-карапуз
Съел у бабушки арбуз.
Бабушка ругается,
Витя отпирается.

Прояснение вопросов бытования дразнилок и специфики их перехода из взрослой в детскую среду помогут определить некоторые особенности организации детской среды. Так, М.П. Чередникова приводит следующий анекдот, который создается на основе противоречия, возникающего между разными возрастными группами и, следовательно, порождающего комическую ситуацию:

Подходит бабушка к парню и спрашивает:

– Скажи, сынок, как пройти на улицу Ленина?

– Во-первых, не сынок, а хиппи. Во-вторых, не пройти, а прогреметь костями. В-третьих, не на улицу Ленина, а на хипп-штрасс Ленина.

– Слушай, хиппи, как прогреметь костями на хипп-штрасс Ленина?

Прозвища и дразнилки

Прозвища являются наиболее ранним по времени появления видом детского сатирического фольклора. В Древней Руси они заменяли фамилии, которые часто и восходят к прозвищам. Обычай давать прозвища сохранялся вплоть до середины XIX века. Важной особенностью прозвищ является ярко выраженная экспрессивность. Она представляет собой сохранившийся до наших дней пережиток охранительной магии.

По-видимому, именно экспрессивно-оценочные прозвища стали основой дразнилок. На них впервые обратил внимание Г.С. Виноградов в статье «Детская сатирическая лирика» (1925). Исследователь показал, что дети используют в основном эпитеты, которые выполняют функцию приложений. Они создаются на основе как внешних созвучий (Петька – петух, Мишка – медведь, Сережка – серый), так и по внутреннему сходству (Верка– вертихвостка).

На их основе в детской среде возникли рифмованные прозвища типа «Дразнило – собачье рыло», которые и стали одним из ранних типов дразнилок. Г.С. Виноградов показал, что ни по содержанию, ни по форме дразнилки и прозвища существенно не отличаются. Различие между ними в том, что прозвище прикрепляется к имени как устойчивый эпитет, а дразнилка не закрепляется за отдельным лицом и применяется в подходящем случае.

Дразнилки по форме представляют собой краткие, «в основном однострофные произведения юмористического, реже сатирического характера» (Сл., с. 67). Комическое строится на абсурдности изображенной ситуации:

Вася, Васенок,

Худой поросенок

Залез в траву,

Кричит «Мяу!»

Существуют различные взгляды на происхождение дразнилок. Г.С. Виноградов показал, что многие дразнилки произошли из песен юмористического характера, встречавшихся в обрядах и исполнявшихся во время различных ритуалов. Действительно уничижение является одним из видов величания.

Дразнилки имели четко выраженный функциональный и однонаправленный характер, они должны были посрамить противника словом. Подобная традиция сохранилась и в наши дни, она используется, когда нужно осмеять представителей других этносов или национальностей, профессий, жителей других мест.

Интересное предположение о происхождении дразнилок содержится в исследовании Б. Сикимич, посвященных сербохорватским народным дразнилкам. Она усматривает в текстах относительно позднего происхождения фрагменты разнообразных текстов: молитв, бранные переделки, представляющие собой трансформацию общеизвестного текста молитвы с элементами проклятия; использование элементов католических молитв, трансформацию праславянской молитвы «Отче наш».

Другим источником исследовательница называет различные религиозные (христианские, мусульманские) тексты, «которые находятся в прямой корреляции с «более старыми» магическими текстами и тем самым, вероятно, продолжают ряд трансформаций этих текстов».

Все вышесказанное позволяет сделать вывод о том, что, независимо от конкретного материала, ученые едины в мнении о вторичном происхождении дразнилок из фольклора взрослых или литературных источников.

Если предполагать сходство между дразнилками и насмешками, как это делает А.Н. Мартынова, к той же группе произведений можно отнести прозаические и рифмованные ответы на поддразнивания, остроты, мирилки, попрошайки, оправдки, юмористические стихи о днях недели. Очевидно, что основой для их объединения является общий функциональный признак.

Поводом для создания дразнилки может быть не только особенность внешнего облика, физический недостаток, проступок, но и просто встреча или событие из школьной жизни. Рыжих

Кого я вижу?

Собаку рыжу!

Рыжий, красный – человек опасный!

Часто в дразнилках отражаются социальные отношения, характерные для определенной местности или населенного пункта. Так, в Каинском уезде Томской губернии дети православных, или «мирских», – препираются с детьми старообрядцев, или «кержаков», в случае ссоры следующим образом: «Ты кержак-лешак. – А ты – миршина. – На том свете тебя посадят на вершину».

В местностях с разным населением широко распространено поддразнивание лиц другой национальности. В двадцатые годы О.И. Капица отмечала, что больше всего текстов посвящалось татарам и немцам, затем цыганам, молдаванам, украинцам. Татар дразнили следующим образом:

Татар – якши

Купи лапши,

Купи вина -

Напой меня.

О цыганах сочинили такую дразнилку:

Цыган поменяй,

Моя лошадь без хвоста,

Что ни день – то верста.

«Именные дразнилки» часто использовались, чтобы поддразнить, поиздеваться над их носителями. «Иногда эти песенки бывают невинного характера, в них выявляется естественное для детей, как и для взрослых, желание посмеяться, сострить, но часто они имеют и определенную цель – обидеть и поиздеваться над избранной жертвой», – замечает О.И. Капица. Мальчика по имени Жорж школьники дразнят:

Вот Жорж Горман,

Нос оторван,

Вместо носа – папироса,

Вместо пуза – два арбуза.

Дразнилка была широко распространена в школе во второй половине XIX века. Школьникам того времени было хорошо знакомо имя Жоржа Бормана, владельца кондитерской фабрики. Школьникам начала XX века оно уже ничего не говорило и подвергалось искажению или замене на созвучное.

Кроме индивидуальных существовали и дразнилки, направленные против определенной группы ребят, например, учеников приготовительного класса: «Приготовишки – мокрые штанишки» или первоклассников, учащихся реального училища: «Первоклассники – колбасники». Соответственно и гимназистов называли «Гимназисты скандалисты» или:

Синяя говядина по грошу на пуд,

Которую собаки не жрут.

Кадетов дразнили за военную выправку: «Кадет – на палочку надет». Институток за их известное пристрастие к сладостям и всяким лакомствам:

Институтки – точно утки,

Что найдут – то и сожрут,

А наевшися – не в меру

Отравляют атмосферу.

Приведенные примеры отражают исконную вражду между учебными заведениями разного типа, существовавшими в царской России.

В одной из ленинградских школ девочки дразнили мальчиков:

Завтра праздник, воскресенье,

Дадут девочкам печенье,

А мальчишкам – кулаки,

А на второе – червяки.

Основываясь на анализе 200 собранных дразнилок, О.И. Капица отмечает, что больше всего встречается дразнилок на имена, причем мужские преобладают над женскими. Из мужских имен чаще всего в дразнилках встречаются Иван, Егор, Николай, Алексей, а из женских – Катерина и Дуня. Рифмовка имен обычно следующая: «Андрей – воробей», «Антошка – недопечена картошка», «Фома – большая крома», «Мишка – еловая шишка», «Егор – без обор», «Маша – каша», «Зинка – корзинка».

Одно имя в дразнилке легко заменяется другим, требуется только сохранять рифму:

Васька-Васюк,

Полезай на сук,

Там кошку дерут,

Тебе лапку дадут.

Распространение прежде всего «именных дразнилок» подтверждается и наблюдениями Г.С. Виноградова, полагавшего, что «формулы осмеяния» обычно связаны с созданием имен-прозвищ: маменькин сынок, сорока, плакса. Возникают и другие дразнилки – ябеда-корябеда, жадина-корядина.

Вариативность адресата Б. Сикимич называет одной из важнейших особенностей дразнилок и приводит такой пример: «Латинянин хвостатый, завтра ты у меня сдохнешь, тяжело той руке, которая тебя потащит, тяжело той лопате, которая тебя будет закапывать». Она также полагает, что дразнилки, связанные с личными именами, «часто включают зоонимический код» («курица», «козленок», «коза», «осел») и строятся на мотивах антиповедения («запачканности», физического наказания). Последние явно перешли из взрослого фольклора: «Кире в палку играет, кобыла у него метнулась, бурдюк у нее лопнул».

Реже осмеиваются физические недостатки или черты характера, поводом создания дразнилки иногда служит внешность. Высокий, малорослый, косой, хромой, толстый, худой, рыжий, плешивый, заика – все эти недостатки вызывают появление в соответствующих случаях дразнилок. Большое количество текстов относится к рыжим. Часто встречается в записях песенка, в основу которой положен сюжет дразнилки:

Рыжий красного спросил:

«Где ты бороду красил?»

– Я не краской,

Не замазкой,

Я на солнышке лежал.

В ряде случаев воспроизводится утрированный портрет:

Анна – балана,

Голова – оловянна.

Нос крючком,

Ротик ящичком.

Иногда высмеивается не только один член семьи, но и все родовое сообщество:

Сидор баню продает,

Сидориха не дает,

Сидорята верещат -

Под угор баню тащат,

В «дразнилке-посрамлении» (термин Г.С. Виноградова) осмеиваются трусость, воровство, неряшество, зависть и другие недостатки, вызывающие осуждение в детской среде:

Гришка, Гришка,

Украл топоришко,

Побег к брату -

Украл хату.

Побег к отцу -

Украл овцу.

Предметом осмеяния становятся и различные свойства характера, вот как подсмеиваются над напыщенными и гордыми:

Фу-ты, ну-ты

Сани гнуты,

Руки в боки,

Глаза в потолок…

Часто высмеиваются обжоры:

Требухан, требухан

Съел корову да быка,

Пятьдесят поросят,

Девяносто утят.

Дети не любят, когда их дразнят женихом и невестой. Такое поддразнивание производится хором и часто доводит до слез тех, на кого оно направлено. Обычно оно происходит с помощью особых песенок:

Тили, тили тилишок,

Иванушка – женишок.

Тили, тили тесто,

Машенька – невеста.

Распространение дразнилок. Настоящие детские дразнилки лишены «национальной или религиозной окраски, что говорит о возможной древности их мотивов». Можно сделать и другой вывод: дразнилки существуют давно, их можно считать традиционными, некоторые исследователи называют их сложившимися, или «готовыми», указывая на формульный характер произведений.

Новые дразнилки появляются по определенным поводам, обычно они свидетельствуют о творческом потенциале его сочинителя. «Едва ли встретится какой-нибудь приметный случай, подходящий повод, который затруднит найти бойкое словцо, легкую рифму, вряд ли выищется интересующее ребят событие дня, отражения которого не нашлось бы в готовой песенной форме или не родилась бы новая». Так, мальчугану, упомянувшему, что к обеду дают щи с картошкой, дают прозвище «пшик-картошки», приехавшего из Псковской губернии прозывают «скопской» и «скоподырь». Мечтавшего стать капитаном мальчика дразнили:

Палеган, палеган,

Аржана лепешка.

Капитан, капитан,

Рваные штанишки.

Любопытны рассуждения О.И. Капицы о характере дразнилок, посвященных отдельным занятиям и профессиям: «тут достается всем: и сапожнику, и портному, и мяснику, и мельнику».

Сапожники-безбожники

Сидят у кабака,

Оборваны, обшарпаны,

С бутылкою в руке.

Портной-швец,

Не хочешь ли щец?

Портной-портняжка,

Не хочешь ли кашки?

Посвященные лицам разных профессий дразнилки называются прозвищами-прикладками: столяр – «сосногрыз», лакей – «лизоблюд», паны – «на двоих штаны», баре – «по грошу пара», маляр – «мазун-повозун» и т. д.

Осмеянию подвергались и лица духовного звания. О них говорят:

У попов глаза завидущие.

Руки загребущие.

По Псковской улице

Едет поп на курице,

Попадья на петухе,

Попаденок на свинье.

Переделки дразнилок. Выше говорилось о возможности перенесения некоторых элементов дразнилок в песенки, при котором получается связанный текст. Девочку любительницу кошек, прозвали «Кошкина мать», а к этому прозвищу присоединили строки из известной частушки:

Кошкина мать

Собиралась умирать,

Умереть не умерла -

Только время провела.

Импровизация дразнилок встречаются у детей во всех социальных группах, как в городе, так и в деревне. Если импровизация «хороша, складна, подходяща, т. е. отвечает общей потребности заинтересованной группы», то она сохраняется, переходя от одних к другим, замечает О.И. Капица.

Песенная форма дразнилок обуславливается манерой исполнения, они произносятся 1 (скандируются) речитативом, поэтому строки обязательно рифмуются и подчиняются внутреннему ритму. Возможно развитие рифмованной строки в двустишие:

Миколай-Николай

Толоконце подай.

Мишка-кубышка,

Около уха шишка.

Затем трех и четырехстишия:

Иван-болван

С колокольни упал.

Три года катился

И то не убился.

Иногда дразнилка развивается в целую песенку:

Гриша, Гриша,

Сидел бы ты дома,

Точил бы веретена.

У тебя жена-то пряха,

По ниточке пряла,

Корову купила,

Корова-то с кошку Надоила с ложку,

Корова-то пропала -

Кузьму поклепали.

«Приведенная дразнилка, как и многие другие, заимствована детьми у взрослых – содержание таких дразнилок часто выходит из круга детских интересов, большинство же всецело детского содержания», – замечает О.И. Капица. Таковы, например:

Плакса – Олекса,

Удой молочка

Из подойничка.

Вася, Васенок,

Худой поросенок,

Завяз в траву -

Кричит: «мяу,

Не вылезу».

Детские дразнилки бывают направлены на решение ряда конфликтных ситуаций, возникающих во время игры. Если ребенок не хочет что-то давать, обычно, ему угрожают, говорят о физическом наказании: «Послала меня мать, чтобы ты дал мне немного мака. Если не дашь немного мака, то станет у тебя рука вот такая».

Б.Сикимич пишет: «Ребенку, который портит игру, адресуется настоящее проклятие». Приводимые ею фольклорные тексты она предлагает считать полноценными магическими формулами, на что указывает и их синтаксис: «Пойдешь вокруг или стороной? Если стороной, пусть тебя муравей убьет веткой. Если вокруг, пусть тебя убьет муравей рукой».

Среди других особенностей дразнилок – использование преувеличений (гипербол), преуменьшений (литот), развернутых сравнений, определений-приложений.

Поддевки введены в научный оборот Г.С. Виноградовым, он же предложил их первую классификацию. Поддевки, по терминологии исследователя, представляют одну из разновидностей произведений детского смехового творчества. Один из детей, шутки ради, чтобы посмеяться, «поддевает» своего собеседника и ставит его в смешное положение, «поддетый» может оказаться неопытным новичком, не знающим этой шутки:

– Федя, скажи «поп».

– А че? Ну, скажу: поп.

– Твой отец клоп.

– Сто да сто – сколько?

– Двести.

– Сиди дурак на месте.

Иногда поддевки сопровождаются действиями. Один мальчуган схватывает другого за нос и настойчиво спрашивает:

– Дуб или вяз?

– Тяни до губ.

После этого ответа вопрошающий тянет нос книзу, в случае же ответа «вяз» – кверху, «до глаз».

«Витька, у тебя под ногами мох!» – Витька смотрит себе в ноги. Ему говорят: «Не кланяйся, я не Бог».

Определение поддевки мы также находим у Г.С. Виноградова: «поддевка представляет собою или искусственный диалог, где следует ожидать возможности быть пойманным (поддеться на слове) совершенно неожиданно для себя».

Разновидность дразнилок сохранилась и в наши дни, замечает О.Ю.Трыкова. Игровой характер создается диалогической формой, носящей обязательный характер:

– Скажи: клей.

– Выпей баночку соплей! (Трык., с. 40.)

В создаваемой игровой ситуации собеседник заманивается в словесную «ловушку» и своеобразным образом высмеивается. Отсюда и происходит другое название рассматриваемой формы, которую Г.С. Виноградов называет «заманками». Одно лицо направляет разговор, другому остается пассивная роль повторяющего условленную фразу или слово. «Некий мальчик обещает другому что-то рассказать, но с условием, чтобы тот на все, что он будет говорить, отвечал: «и я».

– Я пойду в лес.

– Я срублю дерево.

– Я вырублю колоду,

– Я замешу свиньям. -

– Они будут есть. -

Приведем и другой вариант:

Говори за много «как».

– Пошла баба в кабак.

– Нализалась пьяная.

– Пришла домой.

– Мужик стал ее бить.

– А вот так] (Следует удар в спину.)

В качестве сопоставительного материала О.И. Капица приводит немецкую поддевку:

Ich bin in der Walde gegangen.

Ich nehme ein Axt mit.

Ich hau ein Eich ab.

Ich mach einem Sautrog draus.

Es fressen sieben Saue.draus.

(«Я пошел в лес». – И я. – «Я взял с собой топор». – И я. – «Я срубил дуб». – И я. – «Я сделал из него свинье корыто». – И я. – «Семь свиней стали есть из него». – И я.).

Современные дети называют подобное явление «заманкой», полагая, что завлекают собеседника в словесную игру и насмехаются над ним. Уже четырех-пятилетние дети, вступая в детский коллектив, способны на подобные розыгрыши.

Роль заманок. Традиционно подшучивания и розыгрыши в виде словесной игры достаточно распространены. Они играют важную роль в развитии ребенка. Прежде всего через них происходит обучение речи, повторяются определенные слова и вносятся коррективы, направленные на устранение ошибок произношения или неправильного использования словоформ. Словесная ситуация демонстрируется с разных сторон, как в статике, так и в динамике.

Заманки использовались и для привития определенных навыков. Они являлись элементом общения детей с взрослыми, входили как в повседневный быт, так и в праздничные игры. Взрослый стремился побудить ребенка к активному действию, заставить критически относиться к любому высказыванию или событию. Так, предложив ребенку залезть под стол, затем начинали с ним такую беседу/разговор:

– Мама у тебя есть?

– Папа у тебя есть?

– А ум у тебя есть?

– Был у тебя ум, не сел бы под стол.

Во время подобных шуток или розыгрышей также прививались некоторые практические навыки; дети обучались отличать животных, имитируя их повадки.

«Структурообразующим элементом диалога «заманки» является рифма к повторяемому слову, преобразующая диалогическую ситуацию, переводящая его в новое качество», – отмечает М.П. Чередникова. Она также устанавливает, что гротесковое начало прослеживается не во всех текстах.

Перспективы развития дразнилок . Стойкость стилистических конструкций, позволяет, по мнению Г.А. Барташевич, создавать новые произведения или варьировать уже известные. Как бы развивая ее наблюдения, О.Ю. Трыкова замечает, что в дразнилку активно проникают новые образы, понятия, иногда даже весьма

– Скажи: какое небо голубое!

– Какое небо голубое!

– У голубых всегда такое!

Часто дразнилки создаются на основе готовых форм для передразнивания.

Взаимодействие жанровых форм. М.И. Мельников отмечает, что под воздействием профессиональной поэзии и частушек в дразнилки проникли элементы считалочной поэтики. Он приводит следующий пример:

Витя-титя-карапуз

Съел у бабушки арбуз.

Бабушка ругается,

Витя отпирается.

О.Ю. Трыкова усматривает взаимодействие современной дразнилки с народной песней. Б. Сикимич выделяет форму детской песенки, адресованной животным, где содержатся элементы дразнилки и проклятия, она приводит несколько примеров, где встречаются разные птицы и животные: «Проклятая коза, блаженная овца, Бог тебе дал, чтоб хвост у тебя таким и остался».

Приведем пример дразнилки, представляющей собой интересный случай приспособления к новой среде широко распространенной в крестьянском детском обиходе песенки:

Завтра праздник, воскресенье,

Нам лепешек напекут,

И помажут, и покажут,

А покушать не дадут.

Взаимовлияние дразнилки и считалки часто происходит под воздействием средств массовой информации. Так можно объяснить и использование в считалки строчек из рекламы:

Кошка сдохла, хвост облез -

Получился Анкел Бене!

Иногда игра словами встречается в анекдоте: «Крокодил Гена и Чебурашка идут через стройку. Чебурашка говорит: «А вон человеки работают». Крокодил Гена говорит: «Не человеки, а люди». Чебурашка говорит: «А вон один люд в яму упал».

Прояснение вопросов бытования дразнилок и специфики их перехода из взрослой в детскую среду помогут определить некоторые особенности организации детской среды. Так, М.П. Чередникова приводит следующий анекдот, который создается на основе противоречия, возникающего между разными возрастными группами и, следовательно, порождающего комическую ситуацию:

Подходит бабушка к парню и спрашивает:

– Скажи, сынок, как пройти на улицу Ленина?

– Во-первых, не сынок, а хиппи. Во-вторых, не пройти, а прогреметь костями. В-третьих, не на улицу Ленина, а на хипп-штрасс Ленина.

– Слушай, хиппи, как прогреметь костями на хипп-штрасс Ленина?

– Что, хиппуешь, плесень?

Процесс словотворчества, постоянно происходящий в дразнилках, несомненно может стать предметом изучения лингвистами. Правда, некоторые специалисты неоднозначно относятся к использованию бранных выражений, встречающихся в дразнилках.

Интересны и процессы взаимосвязи с литературными жанрами . Дразнилку активно использовали С.Я. Маршак, С.В. Михалков, Э.Э. Мошковская, К.И. Чуковский, Э.Н. Успенский, Д. Хармс. Широкое распространение в детской среде получают и литературные образы, среди них, как отмечает О.Ю. Трыкова, «лидирует» дядя Степа Михалкова:

Дядя Степа-великан

Проглотил подъемный кран,

А наутро говорит:

– У меня живот болит.